Несколько дней спустя в Шанхайском медуниверситете.

В кабинете Се Цинчэна.

– Вааа, профессор Се, я был неправ! Я был абсолютно неправ! Я бессердечный! Я не достоин быть человеком! Я подвел ваше доверие, подвел возложенные на меня партией и страной ожидания, я больше никогда не буду прогуливать занятия, вааа...

Се Цинчэн сидел за своим столом, ручкой пробежался по бумаге, делая отметку в списке имен. Не понидмая взгляд, он сказал:

– Хорошо. Можешь идти.

Юноша ушел, горько рыдая и утирая сопли.

У Се Цинчэна было много способов справляться с проблемными студентами. Этот студент, изучающий клиническую медицину, ворвался к нему весь такой высокий и могучий, но разве в итоге он не ушел со слезами на глазах? Перед уходом он несколько раз поклонился Се Цинчэну и, захлебываясь от рыданий, пообещал, что откроет новую страницу своей жизни и будет вести себя правильно, что больше никогда не будет прогуливать занятия, а если и будет, то только не занятия профессора Се.

Се Цинчэн закрыл блокнот и переплел пальцы перед собой.

Все проблемные студенты-мужчины с сомнительным отношением к учебе уже пообещали ему, что в будущем исправятся. Если Хэ Юю не удастся уговорить всех студенток из списка, то он проиграет этот раунд.

Сидя с идеально прямой спиной в своем офисном кресле, Се Цинчэн чувствовал, что победа близка, и поэтому стал безучастно размышлять о том, как будет тренировать побежденного маленького сюэба.

Пока он рассеянно размышлял об этом какое-то время, вдруг зазвонил его телефон.

– Алло.

– Профессор Се, это я.

Звонила студентка-первокурсница, специализирующаяся на судебно-медицинской экспертизе.

Как и Хэ Юй, она была сюэба. Хотя она и находилась в списке людей, с которыми Хэ Юю нужно было поговорить, на самом деле она была одной из самых дисциплинированных студенток Се Цинчэна.

Се Цинчэн намеренно добавил ее имя в список.

Как бесстрастная женщина, которая интересовалась застывшими трупами больше, чем Диор и Шанель, она получила специальное разрешение не приходить на занятия по той причине, что эта возвышенная ледяная королева могла усвоить материал курса гораздо быстрее, занимаясь самостоятельно, чем посещая занятия.

Эта академическая богиня обычно была довольно необщительной. Она редко разговаривала с однокурсниками и не всегда слушала, что говорят преподаватели, но Се Цинчэна она очень уважала.

Во-первых, потому что Се Цинчэн был высококлассным профессионалом и смог вдохновить девушку-сюэба на достижение большего; во-вторых, потому что, когда она впервые подала заявку на самостоятельное обучение, университет отклонил ее заявление и согласился только после того, как Се Цинчэн вступился за нее, сказав, что учебное заведение должно обучать студентов в соответствии с их способностями, чем заслужил ее благодарность.

– Профессор Се, юноша по имени Хэ Юй искал меня.

– Что он сказал?

– Он не пытался сразу убедить меня сосредоточиться на учебе. Он сказал, что вы послали его ко мне, чтобы мы поговорили по душам, и договорился выпить со мной кофе завтра.

– Ты можешь пойти, но особо не слушай его.

– Знаю. Я обязательно помогу вам довести все до конца, – сказала девушка-сюэба. – Но, профессор Се, он из Шанхайского университета, что по соседству, а не из нашего медуниверситета. Как вы с ним познакомились? Он ваш родственник?

– Сын близкого знакомого, – ответил Се Цинчэн. – Его отец помог мне в прошлом, поэтому я помогаю преподать урок его сыну, когда у него возникли проблемы.

Это было правдой. Если бы не Хэ Цзивэй, он, скорее всего, так долго не присматривал бы за Хэ Юем.

– Ой, – девушка-сюэба не стала больше задавать вопросов и сказала. – В таком случае, предоставьте это мне, я точно не подведу вас. Я собираюсь сейчас немного позаниматься, поэтому вешаю трубку.

Се Цинчэн закончил разговор и положил телефон в карман, после чего собрал свои учебные материалы и вернулся в общежитие.

Конечно, Се Цинчэн знал, что Хэ Юй не тот человек, с которым легко иметь дело. Он смотрел холодным взглядом стороннего наблюдателя, как не проявлявшие энтузиазма девушки одна за другой возвращались в лекционный класс, и их число росло день ото дня. К четвергу все одиннадцать студенток из списка, кроме девушки-сюэба, с раскаянием изменили свое поведение и вернулись на занятия.

Девушка-сюэба была последней.

Вечером в четверг сюэба пришла попросить Се Цинчэна помочь ей решить задачу в рабочей тетради. После того, как он помог разобраться, Се Цинчэн спросил:

– Хэ Юй уже говорил с тобой?

– Да, – кивнула умная и компетентная девушка, мотнув собранными в хвост волосами. – На этой неделе мы встречались дважды и оба раза пили чай. – Сказав это, она некоторое время колебалась, прежде чем продолжить: – Но он... он не говорил со мной о пропуске занятий или чем-то подобном. Он в самом деле просто пригласил меня на встречу, чтобы поговорить по душам.

Се Цинчэн слегка нахмурился.

Уже четверг, а он все еще не поговорил о деле?

До конца недели оставалось еще три дня. Что именно планировал Хэ Юй...

Пока он был погружен в размышления, девушка-сюэба тихо кашлянула.

– Профессор Се.

– Хм? – Он поднял взгляд, рассеянно глядя на нее бесстрастными глазами.

– У меня к вам вопрос.  

– Задавай, – он уже взял со стола ручку, которую использовал для решения предыдущей задачи.

Но вопрос, который она задала, заставил его снова надеть колпачок на ручку...

Она задала вопрос, который не имел абсолютно никакого отношения к учебе.

– А Хэ Юй из 1001 группы сценарного мастерства и режиссуры Шанхайского университета?

Только такой закоренелый мужчина-шовинист, как Се Цинчэн, мог не понять подтекста даже после того, как она задала такой вопрос. Он нахмурился и оценивающе взглянул на стоящую перед ним способную студентку. Почему она спрашивает его об этом?

В конце концов, он только кивнул:

– Да, а что?

– Ничего такого, – твердо сказала она и раскрыла свою тетрадь, успешно отвлекая внимание преподавателя. – Профессор Се, это трудности, связанные с вашей областью, с которыми я столкнулась за эту неделю. Пожалуйста, помогите мне разобраться в них.

Воскресенье наступило в мгновение ока.

Девушка-сюэба прислала ему сообщение: «Профессор Се, вы сегодня вечером свободны? Я провела весь день в раздумьях и кое о чем догадалась. Могу ли я обсудить это с вами?»

Итак, 18:30. Се Цинчэн подошел к двери своего кабинета в условленное время.

Его кабинет находился в самом конце длинного извилистого коридора учебного корпуса № 5. Пройдя коридор, Се Цинчэн увидел незнакомую студентку, стоявшую у перил.

Подойдя к двери своего кабинета, он стал искать ключи, чтобы открыть дверь, не обращая внимания на девушку, стоявшую совсем рядом. Даже когда она открыла рот и окликнула его: «Профессор Се», его первой реакцией было не посмотреть на эту девушку, а оглядеться вокруг, пытаясь найти ту студентку с простыми неуложенными волосами, которая всегда носила футболки и джинсы.

– Профессор Се, я здесь.

Се Цинчэн обернулся.

– …

Через мгновение он подсознательно сделал шаг назад, отчего его затылок с громким стуком ударился об алюминиевую бронированную дверь его кабинета. Резко выдохнув от боли, он поднес руку к голове и сощурил глаза.

– Профессор! Вы в порядке?

– ... Я в порядке.

С ушибленной головой действительно все было в порядке, а вот появившаяся перед ним девушка было гораздо большей проблемой.

Девушка-сюэба выглядела совсем не так, как обычно.

Она распустила волосы из привычного хвоста и попросила стилиста уложить их, ее лицо было аккуратно накрашено, и одета она была в легкое, ослепительно белое платье, а ее стройные ноги выглядели так, словно их вырезали из нефрита, образуя прямые линии, которые заканчивались парой черных атласных туфель на высоких каблуках. Серебряные пряжки туфель обхватывали ее изящные лодыжки и подчеркивали телесно-розовый цвет ногтей.

Се Цинчэну пришлось несколько раз убедиться, что это не подделка, а подлинный товар, прежде чем он окончательно поверил глазам.

Головная боль вдруг усилилась, и его посетило нехорошее предчувствие.

Конечно, девушка-сюэба сразу же раскрыла причину своего прихода, сказав следующее:

– Профессор Се, я пришла сюда, чтобы сказать вам, что я еще раз встретилась с Хэ Юем. На этот раз он говорил со мной о возвращении в университет, а также он рассказал мне о соглашении между вами двумя.

– …

– Профессор Се, эм, я вас очень уважаю, но я не думаю, что это хорошо – использовать кого-то в своих интересах, когда он находится в затруднительном положении. Это не то чтобы хороший пример для подражания.

Рука Се Цинчэна, которая уже собиралась взять ключ и открыть дверь, застыла.

– … Что тебе сказал Хэ Юй?

– Он рассказал мне все. Он сказал, что его признание закончилась неудачей, поэтому вы хотели, чтобы он больше тренировался, и дали ему несколько чрезвычайно сложных заданий.

Се Цинчэн поднял руку и провел изящными пальцами по челке. Его изначально аккуратно зачесанные волосы стали взлохмаченными, и несколько темных прядей упали вниз.

Холодными, острыми персиковыми глазами он смотрел на нее сквозь растрепанные волосы. Цыкнув, Се Цинчэн отвернулся и сказал:

– Все не так просто, как ты думаешь. – После паузы он продолжил. – ... Забудь об этом. Можешь возвращаться.

Но девушка-сюэба никуда не ушла, пристально глядя на него с упорством истинного сюэба.

– Лаоши [учитель], вы должны поставить себя на место Хэ Юя и перестать усложнять ему жизнь. Кроме того, я действительно считаю, что в этой ситуации вы не правы. Надеюсь, вы сможете извиниться перед Хэ Юем в будущем, когда представится возможность.

… …

Хэ Юй применил к ней свой кровяной токсин, так?

Выражение лица Се Цинчэна стало ледяным. Его взгляд из-под взлохмаченной челки был пронзительно острым.

– Я сказал, что ты можешь идти. Ты меня понимаешь?

– Понимаю. Но прежде чем я уйду, я хотела бы быть честной с вами, профессор. Я уже рассказала Хэ Юю о нашем личном соглашении.

Се Цинчэн:

– …

– У меня не было другого выбора. Он был искренен со мной, и я тоже не хотела ему лгать. Тот факт, что вы внесли меня в его список, чтобы выиграть, я действительно не могла больше держать это в секрете.

Эта маленькая предательница даже не забыла в конце вежливо поклониться Се Цинчэну.

– Пожалуйста, простите меня.

Закончив говорить, девушка развернулась и грациозно зашагала прочь на своих каблуках, такой пружинящей походкой, какой Се Цинчэн никогда у нее не видел за все то время, что знал ее.

Се Цинчэн только почувствовал, что у него начинает все больше болеть голова, и не хотел спорить со студенткой, поэтому просто стиснул зубы и сказал тихо сказал:

– Хэ... Юй...

Шевельнулась тень.

Где-то совсем рядом с ним послышался звук шагов.

А потом...

– Профессор Се, вы искали меня?

Се Цинчэн резко поднял голову, его волосы стали еще более растрепанными, взгляд устремился в направлении голоса.

Удивительно, но перед ним стоял высокий юноша с засунутыми в карманы руками и рюкзаком, перекинутым через одно плечо, с невозмутимым и равнодушным выражением лица. Из-под опущенных ресниц на него смотрела пара презрительных миндалевидных глаз, а рот кривился в едва заметной улыбке.

Хэ Юй все это время прятался за большой готической колонной в конце коридора. Девушка-сюэба об этом не знала, как и Се Цинчэн.

Пока девушка-сюэба яростно боролась с несправедливостью от его имени, а Се Цинчэн старался отбиться от этой студентки, но не мог вставить и слова, Хэ Юй стоял, небрежно засунув руки в карманы, и слушал за этой проклятой готической колонной, которая была так велика, что для того, чтобы ее обхватить, требовалось три человека.

Он вообще, блядь, человек?

С потемневшим лицом и взглядом, способным убить, Се Цинчэн произнес:

– Ты...

– О, ты не можешь меня обвинять, – Хэ Юй поднял руку, жестом заставляя замолчать. Он чуть прищурил глаза, отчего в его взгляде появилось что-то плутовское, чего никто другой не смог бы заметить.

Он окинул взглядом Се Цинчэна с ног до головы, а затем холодно рассмеялся.

– Сначала ты подговорил кого-то вступить против меня в заговор, объединиться, чтобы я не смог победить. А если я использую такие же методы против тебя, это не будет считаться низостью с моей стороны, верно?

Се Цинчэн:

– …

Он уже проиграл. Если что-нибудь сказать, то он просто потеряет лицо.

Поэтому Се Цинчэн стиснул зубы и больше ничего не говорил.

Спустя долгое время Се Цинчэн наконец сказал:

– Как ты запудрил ей мозги? Только посмотри на нее в этом наряде, разве так должна выглядеть студентка? Мини-платье с глубоким вырезом...

– А что в этом плохого?

Хэ Юй подошел ближе и встал рядом с Се Цинчэном, держа одну руку в кармане, а другой все еще обхватывая лямку рюкзака. Когда он подошел ближе, и его взгляд и ресницы опустились еще ниже, чтобы смотреть на Се Цинчэна, становилась очевидной разница в их росте.

– Тогда скажи мне, как должна выглядеть студентка?

Хэ Юй подался вперед, будто желая прижать Се Цинчэна к двери.

– Футболка с принтом, джинсы, волосы собраны хвост и никакого макияжа?.. Доктор Се, – Хэ Юй вздохнул, – вообще-то, я давно хотел тебе это сказать. Не один я тут болен, тебе тоже стоит провериться. Ты слишком консервативен. Никогда раньше не слышал об «упертых шовинистах»? Какой сейчас год? А ты все еще считаешь, что девушке неприлично носить платье с глубоким вырезом?

Хэ Юй сделал еще один шаг вперед, немного наклонился, так, что они теперь почти оказались нос к носу.

Между двумя людьми противоположного пола такая дистанция могла бы показаться очень неоднозначной, но поскольку они оба были мужчинами и ни один из них не был геем, то это расстояние приобрело агрессивный и подавляющий характер.

Такого рода информацию не требовалось выражать словами, она сама просачивалась в плоть и кости Се Цинчэна.

Итак, Хэ Юй заставил Се Цинчэна прижаться спиной к ледяной двери. В этот момент Се Цинчэн окончательно пришел в себя, найдя это положение крайне неудобным. Не желая тратить на Хэ Юя слова, Се Цинчэн вытянул руку и прижал к его широкой и крепкой груди.

– Забудь. Я не желаю оправдываться перед тобой. Отойди.

Договорив, Се Цинчэн с силой толкнул Хэ Юя в грудь, затем потер правое запястье. Опустив руку, он бросил на Хэ Юя короткий взгляд, а затем с мрачным видом зашагал прочь от места, где Хэ Юй преграждал ему путь, будто сплошная стена.

– ... Подожди-ка, Се Цинчэн.

Когда Се Цинчэн отошел на несколько десятков метров, Хэ Юй обернулся и спокойно позвал его.

Выражение лица Се Цинчэна было крайне мрачным, он на мгновение замер на месте, а потом повернулся:

– Что еще?

Хэ Юй помахал списком имен, который достал из рюкзака.

– Ты проиграл этот раунд.

Но на этом Хэ Юй не остановился. Потом этот подонок засунул список обратно в рюкзак и достал что-то завернутое в розовую подарочную бумагу.

Хэ Юй поднял взгляд, бесцеремонно уставившись на Се Цинчэна, и стал медленно и методично развязывать ленточку на упаковке. Он неспешно произнес:

– Профессор, несмотря на то, что ты играл со мной в обучающую игру, ты все-таки должен понести наказание, раз уж проиграл. Иначе, разве это не будет слишком скучно?

– …

– Скажи мне, как профессор, представитель старшего поколения и мой бывший личный врач, как я должен наказать тебя за такое нарушение правил? Что я должен сделать с тобой, чтобы это послужило тебе уроком?

Проигрывая кому-то, нельзя терять свою изящную манеру поведения. Если вы готовы были сделать ставку, то должны быть готовы и принять свой проигрыш.

Се Цинчэн бесстрастно произнес:

– Чего ты хочешь?

– К сожалению, я еще не решил, – мягко произнес Хэ Юй. – Ты можешь пока просто быть мне должен. Когда я что-нибудь придумаю, сможешь вернуть все сразу.

– Все сразу?

– Мм, я думаю, что в будущем ты снова проиграешь мне.

Се Цинчэну было трудно сдерживаться:

– Хэ Юй, не переоценивай себя.

– Я бы не посмел. – Хэ Юй улыбался и говорил это, одновременно «осмелившись» вызывающим взглядом окинуть Се Цинчэна с головы до ног. – Но в будущем тебе лучше не жульничать, профессор Се. Тебе не достает умения, поэтому, если ты хоть что-нибудь сделаешь, я легко это обнаружу.

Голос Хэ Юя был по-прежнему вежливым и учтивым.

К этому моменту он уже развернул розовую оберточную бумагу.

Внутри лежала плитка шоколада не очень правильной формы. Было не похоже на то, что этот шоколад купили, скорее он был неуклюже сделан каким-то любителем.

– Ты разве не спрашивал, как я запудрил ей мозги? На самом деле, ничего такого. Я просто два раза пригласил ее на чай, а сегодня сходил с ней на мастер-класс по изготовлению шоколада. У нее не так много друзей в университете, другие студенты считают ее странной и асоциальной, но на самом деле с ней довольно легко поладить. Просто ее никто не приглашает с собой, когда собирается где-нибудь развлечься.

Хэ Юй с хрустом откусил кусочек шоколада, держа маленький коричневый кусочек сладости из какао-бобов между двумя рядами белоснежных зубов.

Потом он прошел мимо Се Цинчэна перекинув рюкзак через плечо.

Юноша даже не взглянул на Се Цинчэна, когда пересекся с ним. Он неотрывно смотрел прямо перед собой миндалевидными глазами и медленно пережевывал шоколад во рту.

– Так сладко.

Закончив свою речь, сюэба ушел, оставив Се Цинчэна смотреть на свою благородную спину, освещенную лучами заходящего солнца.

--

В этот самый момент.

В поместье где-то в Шанхае, в косых лучах сумерек.

Высокие каблуки женщины цокали по кирпичному полу балкона, ее красное платье скользнуло по ногам мужчины.

– Глава Дуань, – она присела рядом с мужчиной, прижимаясь к нему, улыбнулась и зажгла для него сигарету.

– Ты все уничтожила в доме Лян Цзичэна?

– Все зачищено.

Дуань-лаобань [босс, глава, начальник] улыбнулся и принял сигарету, которую женщина передала ему, затянулся. Женщина откинула каскад длинных вьющихся волос и наклонилась для поцелуя, но Дуань-лаобань отвернулся и вместо этого принюхался к ее шее.

– Со сколькими людьми ты сегодня спала? Я чувствую, как ты пахнешь этим.

– Разве это все не для тебя? – лениво ответила женщина. – Когда мы сможем взяться за Шанхайский университет? Я уже устала спать с членами совета директоров, с этими жирными старыми тварями.

– Члены совета директоров – старые твари, а глава Хуан не старый? Похоже, он тебе очень нравится.

Женщина кокетливо накручивала волосы на кончик пальца.

– Глава Хуан молод душой, он как вино, становится лучше с годами. Хотя... –  она улыбнулась, – ты мне нравишься больше, глава Дуань...

Дуань-лаобань поднял палец, прижал его к ее нежным губам и мягко сказал:

– Если ты и дальше будешь нарушать правила, мне придется поговорить с твоим главой Хуаном. Угадай, он разозлится, если узнает?

Слегка напрягшись, женщина заставила себя улыбнуться.

– Я просто пошутила. Ты всегда такой серьезный.

Дуань-лаобань поднял руку, чтобы погладить ее волосы, и холодно произнес:

– Просто делай то, что должна. После того случая в психиатрической больнице «Чэн Кан» я вижу, что люди стали тревожными и нетерпеливыми. Продолжай играть с этими хомячками еще какое-то время. Когда наши хакеры получат оборудование, заказанное в Америке, мы сможем показать этим грызунам, кто здесь хозяин.

Он поднял подбородок женщины, изучая ее лицо, потом продолжил мягко и медленно:

 – Когда придет время, техническая сторона будет зависеть от хакеров, но что касается чистки клеток с хомячками в Шанхайском университете – это будет зависеть от тебя и от нее.

Свет от лампы упал на нежное и милое лицо женщины.

…Это в самом деле была преподавательница Шанхайского университета – Цзян Липин!

– Ты можешь быть настолько жестокой, насколько захочешь, – Дуань-лаобань погладил ее пальцами по щеке. – Я знаю, что за последние несколько лет ты стала жертвой множества несправедливостей... Когда мы закончим, тебе больше не нужно будет быть кротом в этой стайке старых хомячков...

Мини-театр:

Се Сюэ:

– Гэ, ты с самого начала ошибся, надо было дать ему список студентов-мужчин.

Се Цинчэн:

– Почему?

Се Сюэ:

– Потому что он никогда бы не решился соблазнить мужчину.

Хэ Юй (улыбаясь):

– Мэймэй [сестренка], ты торопишь события.