Что еще за видео?

Похоже, оно как-то связано с Се Цинчэном.

Хэ Юй бесстрастно смотрел на быстро мелькающий код. Его противнику потребуется время, чтобы догнать его, но все равно не слишком много. Кто знает, может, это видео прислали, чтобы отвлечь его?

Закрыв окно чата, он не стал задумываться над этим вопросом, чтобы не терять концентрацию.

Однако мгновение спустя выскочило второе сообщение, будто настырный противник не желал двигаться дальше.

«Эдвард, я знаю, что ты страдаешь редким психическим заболеванием. Пока ты атаковал наш брандмауэр, мы просмотрели твои секретные файлы».

Руки Хэ Юя замерли.

Состояние Хэ Юя держалось в тайне, копия его медицинской карты хранилась в личной больнице у его врача. Хакеры этой организации достаточно умелы, раз при наличии нескольких подсказок им не составило труда определить его истинную личность и получить важную информацию за такое короткое время.

Сразу же после этого его оппонент отправил третье сообщение:

«Этот Се Цинчэн лжет и использует тебя. Разве тебе не интересно, почему он вдруг перестал быть врачом?»

– …

Четвертое сообщение:

«Перестань ему помогать, почему бы тебе не посмотреть видео?»

Снова появилось всплывающее окошко с видео, будто Хэ Юя неустанно преследовал ядовитый змей.

Его сила воли была не такой уж слабой, поэтому он все равно не кликнул на кнопку.

Но клыки этого ядовитого змея все-таки вонзились в плоть Хэ Юя, заставив его замешкаться на долю секунды.

Противник желал быстро сломать ментальные барьеры Хэ Юя и был довольно хитер, раз выбрал для атаки это больное место.

Надо сказать, что тема, за которую зацепился другой хакер, в самом деле очень долгое время была занозой в сердце Хэ Юя.

Почему Се Цинчэн все-таки ушел?

Се Цинчэн так упорно настаивал на своем уходе, что даже когда Хэ Юй, отбросив свою гордость, унизительно просил его остаться, Се Цинчэн сказал лишь: «Мне платил твой отец. Ты не можешь позволить себе нанять меня».

Хэ Юю было трудно забыть, что он чувствовал тогда.

За всю его жизнь у Хэ Юя было только два человека с которыми он был близок. Одним из них был Се Цинчэн, другим – Се Сюэ. Но в тот день, в тот вечер они оба стали иллюзией, будто их никогда и не существовало.

Он так упорно старался жить – жить как нормальный человек – всегда отказываясь подчиняться своим внутренним демонам. Он старался целых семь лет.

В тот момент Хэ Юй фактически был разбит вдребезги.

И все же он никогда по-настоящему не злился на Се Цинчэна. Хэ Юй привык к одиночеству и привык понимать самых разных людей. Позднее он понял выбор Се Цинчэна.

В конце концов это были не более чем просто отношения между врачом и пациентом.

Это была не более чем оплачиваемая работа.

Поскольку они не были ни семьей, ни друзьями, Се Цинчэн имел полное право уйти в любой момент. И перед тем, как уйти, Се Цинчэн не обманул его, не солгал ни словом, он очень четко объяснил ему свои причины.

У Хэ Юя не было повода обижаться на него.

Хотя он и не мог смириться с внезапным отъездом Се Цинчэна, но...

Позднее Хэ Юй думал о том, что, по крайней мере, этот человек однажды пришел к нему и дал четкие жизненные ориентиры, чтобы у него хватило мужества продолжать жить дальше. По крайней мере, этот человек однажды сказал ему, что пациенты с психическими заболеваниями должны восстанавливать свои связи с обществом, они не должны находиться в изоляции и что он не является аномалией общества.

Хэ Юй считал, что должен понять и простить его уже только за это.

Се Цинчэн всегда умел убедить других, снискать их понимание и прощение.

Прямо как в текущем разговоре Се Цинчэна с Лу Юйчжу – Хэ Юй уловил несколько обрывков их разговора. Се Цинчэн всегда был хорошим оратором, и спустя столько лет он все еще мог убеждать людей своей риторикой и завоевывать их сердца.

Подумав об этом, Хэ Юй взглянул на лицо Лу Юйчжу. По его выражению он совершенно ясно видел, что Лу Юйчжу была тронута. Даже если она слишком глубоко погрязла во тьме, даже если этот короткий разговор не идет ни в какое сравнение с более чем десятилетними страданиями...

Она была тронута.

Се Цинчэн пытался переубедить Лу Юйчжу, чтобы узнать правду о смерти своих родителей. Но тогда как он вел себя по отношению к Хэ Юю?

Был ли он действительно честен и не имел никаких скрытых намерений?

Хэ Юй не стал открывать видео, но все же его взгляд переместился и остановился на Се Цинчэне, противостоящем Лу Юйчжу.

И именно в этот момент его отвлеченного внимания коды противника неожиданного достигли цели. К тому времени, как Хэ Юй понял, что произошло, они уже прорвались через его защитный брандмауэр!!!

Бип-бип-бип…

Отсчет времени до взрыва возобновился и даже стал идти быстрее. Вражеский хакер уменьшил интервалы между секундами на пятиминутном таймере до минимальных значений – теперь времени до взрыва осталось не пять минут, а одна минута и несколько секунд!

Хэ Юй быстро собрался и выругался себе под нос. Сейчас нет времени думать о посторонних вещах.

Он тут же сосредоточил внимание и ввел команду принудительного отключения видео. Легкая испарина выступила на его гладком лбу, миндалевидные глаза, не отрываясь, смотрели на экран, пальцы двигались настолько быстро, что их движения сливались воедино, будто фантом.

Одновременно с этим Лу Юйчжу поняла – это из-за него.

Этот молодой парень использовал свой мобильный телефон, чтобы помешать сигналу дистанционного управления от организации. Тогда получается, что самым важным человеком здесь был не Се Цинчэн, а этот молодой мужчина.

Она стала подходить ближе, медленно и ненавязчиво. Хотя взгляд Лу Юйчжу был прикован к фигуре Се Цинчэна, будто бы она была поглощена противостоянием с ним, но на самом деле она следила за Хэ Юем периферическим зрением.

Неспешно приближаясь все ближе и ближе, она сняла пистолет с предохранителя. Обойма была заряжена одиннадцатью пулями.

Хэ Юй быстро набрал ряд команд и нажал кнопку подтверждения.

Красный сигнал погас.

Перехват завершен!

Слишком быстрый обратный отсчет снова был остановлен.

Хэ Юй облегченно выдохнул и поднял голову. Когда он уже было собрался показать Се Цинчэну жест «ОК», его глаза вдруг округлились. Из-за какого-то шестого чувства у него начало покалывать затылок, и Хэ Юй резко повернул голову.

В этот самый момент Лу Юйчжу выхватила из-за спины пистолет, направила его на Хэ Юя и нажала на курок!!!

Бах!!!

Из ствола вылетела пуля. Из-за отдачи рука Лу Юйчжу онемела, она, пошатываясь, отступила на несколько шагов назад. Ее выстрел был слишком неточным и попал в шкаф с архивными материалами. Вся передняя часть шкафа разлетелась от попадания: пуля разбила стеклянную витрину, которая сначала покрылась паутиной трещин, а затем развалилась на куски.

– Хэ Юй!!!

Мгновенно побледнев, Се Цинчэн тут же бросился вперед!

Он схватил Лу Юйчжу и повалил на пол, но она все равно не выпускала пистолет из руки, вырывалась и кричала на Се Цинчэна. И хотя грудь Се Цинчэна была плотно прижата к дулу пистолета, и ему в любой момент грозила опасность быть застреленным, он все равно не отпускал ее.

– С дороги! – крикнула она ему, волосы Лу Юйчжу были растрепаны, глаза выпучены от гнева. Черное отверстие дула было направлено прямо в грудь Се Цинчэна, но она почему-то не стреляла. – Иначе я заберу и твою жизнь!

– Ты можешь забрать мою жизнь, Лу Юйчжу, но ты не должна нападать на него – ты не должна нападать на ребенка. – Се Цинчэн крепко прижал ее к полу, произнося сквозь стиснутые зубы эти слова.

Он сказал ей это очень тихо, шепотом, поэтому в этом хаосе и безумных завываниях Лу Юйчжу Хэ Юй, к сожалению, их не услышал.

Лу Юйчжу издала нечеловечески яростный вопль.

Ее сердце было свободно от запретов, звук первого выстрела смел все колебания и сострадание, которые у нее оставались. Здравомыслие и сочувствие, которые когда-то принадлежали Лу Юйчжу, стали быстро угасать.

Постепенно она перестала видеть наполненные слезами глаза матери в небе. В конце концов, она была той женщиной, которую бросил ее собственный ребенок.

Ее бросили...

Перед ее взором промелькнули сцены из прошлого.

Поддержка жителей округа, счастье, когда она вступила в должность...

«Лу Юйчжу потрясающая! Она первая женщина-студентка в нашем округе! Она закончила престижный университет и вернулась работать секретарем, причем первой женщиной-секретарем! Так впечатляюще! Будьте уверены, она совершит великие дела для нашего округа!»

«Секретарь Лу, спасибо вам за помощь в ремонте дорог в нашей деревне и строительство начальной школы. После долгих лет простоя они просто не хотели к этому возвращаться».

«Секретарь Лу, спасибо вам. Если бы не вы, моя мама заставила бы меня выйти замуж... Я-я все еще хочу учиться... Спасибо, что помогли мне и позволили продолжить учебу... Спасибо, правда, спасибо...»

«Секретарь Лу, почему бы вам не принять наши благодарственные подарки? Так много секретарей приходили и уходили, но ни один из них не был таким, как вы. Вы так серьезно относитесь к жизни нас, деревенских жителей, и помогаете нам так много...»

«Спасибо».

Спасибо...

Внезапно, как гром среди ясного неба, она сорвалась с заоблачной высоты в бездну.

«Лу Юйчжу, кто-то донес на вас! Кто-то донес на вас за растрату и взяточничество. Пожалуйста, пройдемте с нами в полицейский участок».

«Юйчжу...»

«Ма... ма... Ма... ма...»

На дне пропасти, казалось, лежал рыдающий ребенок и что-то нечленораздельно бормотал. Этот ребенок протянул к ней руки и смотрел на нее заплаканными глазами.

Он все плакал: «Ма... ма...»

Когда она вернулась через несколько лет, девочка, протягивавшая к ней руки, робко стояла позади другой женщины, боясь подойти к ней.

«Кто вы?..»

Кто вы?

Лу Юйчжу подумала, кто я?

В неопрятной моечной отеля, стоя посреди кучи грязных скатертей и посуды...

«Лу Юйчжу, быстрее. Разве ты не из деревни? Тут работы всего ничего, почему ты такая медлительная?»

«Знаете, она ведь закончила университет».

«А? Закончила университет и моет посуду?»

«Думаю, она изучала что-нибудь новомодное, вроде компьютерной информационной безопасности... Странно это. Почему так?»

«Лу Юйчжу, отдел кадров поднял ваше дело. Вы бывшая заключенная! Такое нельзя скрывать при приеме на работу. Вы должны уйти. Я выплачу вам зарплату за этот месяц, но завтра вы можете не приходить на работу».

В «массажном кабинете», среди слишком развязных мужских лиц...

«Эта маленькая красотка выглядит немного смущенной».

«Что ты тут из себя воображаешь? Шлюха! Разве ты не продаешь себя? Несешь какой-то бред, а я ведь уже заплатил за тебя! Тот факт, что ты мне понравилась, уже больше, чем ты заслуживаешь! Как ты смеешь кусаться!!!»

Пощечина!

Еще одна, за ней другая.

Громкие, тихие, ощутимые, неосязаемые, из темноты, со всех сторон – все эти пощечины попадали ей по лицу.

Она стояла на коленях, плакала, царапала землю ногтями, пока ее руки не покрылись кровью, она словно желала откопать хоть немного света и правды, чтобы показать им.

Она сделала что-то не так.

Она сделала что-то не так, она приняла деньги... но их хватило бы только на то, чтобы купить свинью – неписаное правило в их деревне. Она даже не приняла их лично. Она даже не знала...

Почему она должна была опуститься до этого. Ее семья развалилась, она осталась одна, и ей некуда идти!!!

Почему...

Она не смогла бы оправдать себя, будь у нее и сотня ртов, потому что все было перечеркнуто приговором, от которого ей было не убежать.

Она надеялась найти хоть кого-нибудь, кому она могла бы довериться, того, кто мог бы дать ей надежду. Она все ждала и ждала, пока ее сердце не остыло, а все, что к ней приходило, было лишь одним разочарованием за другим.

– Моя фамилия Дуань. Вас зовут Лу Юйчжу, верно? У вас есть высшее образование.

Вдруг вспыхнула искра.

Это был огонек от зажигалки клиента.

Этот человек был здесь, чтобы развеять скуку, увидеть что-то новое, просто провести время с приятелями. У него не было желания удовлетворить свою страсть, его не интересовали женщины в таких дешевых заведениях. Она показалась ему интересной, в мерцающем свете он медленно выдохнул сигаретный дым.

– Вы много учились, – он отложил зажигалку на чайный столик и посмотрел на нее. – Почему же стали заниматься подобной работой?

– …

Возможно, это произошло потому, что взгляд мужчины был слишком спокойным, без примеси пренебрежения – он был даже сосредоточен и серьезен, в нем читался неподдельный интерес к желанию понять ее.

В этот момент тяжелый удар вдруг обрушился на внутренние стены сердца Лу Юйчжу, разрушая их.

Она терпела несколько секунд, может быть даже десяток, но в конце концов не смогла больше сдерживаться. Упав на колени, она закрыла лицо руками и начала горько рыдать, прямо на глазах этого клиента...

Перед взором Лу Юйчжу будто снова промелькнули те слезы и отчаяние тех дней, когда она с рычанием набросилась на Се Цинчэна:

– Не пытайся помешать мне защитить его!!!

Скрытые ресурсы человека в самом деле невообразимы. Кто знает, откуда у нее взялись силы, но ей удалось выдернуть руку, которую держал Се Цинчэн, и направить ее на Хэ Юя, стоявшего в стороне.

Хэ Юй не стал убегать. Напротив, когда он понял, что Се Цинчэну грозит опасность, то пришел на помощь своему товарищу. Раньше Лу Юйчжу наверняка восхитилась бы таким молодым человеком.

Но...

Она изо всех сил старалась поднять руку, крутилась, изворачивалась... с огромным трудом Лу Юйчжу прицелилась в Хэ Юя, крепко сжала пистолет и нажала на спусковой крючок!!!

Бах!!!

Раздался пронзительный звук, от которого затрещали кости!

Ее первый выстрел не достиг цели, глаза Лу Юйчжу налились красными от жажды крови. Лицо исказилось от ярости: на лбу выступили вены, она оскалила зубы, став при этом похожей на загнанного в угол зверя. Се Цинчэн снова толкнул ее на пол, но она не отступала, выпустив очередь пуль в сторону Хэ Юя, словно обезумев.

Бах-бах-бах-бах-бах!!!

Не обращая внимания на то, что он сам находится в опасности, Се Цинчэн все равно не отпускал Лу Юйчжу, хоть и находился в непосредственной близости к линии огня. В Лу Юйчжу пробудилась сила человека, находящегося между жизнью и смертью. Се Цинчэн так и не смог выхватить у нее пистолет за этот короткий промежуток времени в творящемся хаосе.

Лу Юйчжу не потратила ни одной пули на Се Цинчэна, она стреляла только в Хэ Юя, мешавшего ей взорвать архив.

Бах-бах-бах!!!

Внезапно раздался глухой стук.

Глаза Се Цинчэна расширились, он повернул голову, его зрачки сжались до точки...

– Хэ Юй!!!

В конце концов, юноша все же оказался ранен. Из-за того, что отказался сбежать и не хотел бросать Се Цинчэна в этот момент, он был ранен.

Схватившись рукой за плечо, Хэ Юй тяжело припал к стене. Он был одет во все черное, поэтому поначалу, когда кровь полилась из раны, это было не слишком заметно. Красное сливалось с черным, в тусклом свете даже свежая кровь не была достаточно яркой.

Но...

Когда он поднял руку, чтобы прижать огнестрельную рану, и накрыл место ранения своими холодными, бледными пальцами, они окрасились потоком крови. По бледной коже сочилась багровая кровь, и это зрелище было жутким.

Казалось, что все перед глазами Се Цинчэна окрасилось в красный цвет.

Увидев, что ранила Хэ Юя, Лу Юйчжу тяжело задышала под прижавшим ее к полу Се Цинчэном. Глядя на кровь, вытекающую из раны Хэ Юя, она вдруг откинула голову назад и стала смеяться. Этот смех был пронзительным, пугающим, режущим барабанные перепонки. Пока она все смеялась и смеялась, по ее щекам в растрепанные волосы стекали слезы.

– Ха-ха-ха-ха-ха-ха… ха-ха-ха-ха-ха…

Ее хватка ослабла, и пистолет упал на пол.

Глядя на Хэ Юя, Се Цинчэн тут же вскочил на ноги и побежал к нему. Хэ Юй попытался снова поднять телефон раненой рукой, желая закончить ввод последней команды. Он пытался дважды, но руки дрожали слишком сильно, и телефон выпал на пол, его экран был залит кровью.

 – Хэ Юй, ты...

– ... Я в порядке. Нам нужно идти, Се Цинчэн.

Глаза Хэ Юя были полны холодной ярости, когда он посмотрел в лицо Лу Юйчжу. Лицо самого Хэ Юя смертельно побледнело, пот капал со лба, но он сказал Се Цинчэну:

– Ты ничего не сможешь от нее добиться. Она погрязла слишком глубоко... Я знаю, что ты будешь жалеть о том, что упустил возможность получить свидетельства, но если мы не уйдем прямо сейчас, будет слишком поздно.

В подтверждение его слов, как только Хэ Юй больше не смог вводить код, другой хакер быстро прорвался через его брандмауэр и восстановил контроль над детонатором.

Хэ Юй нахмурился.

Ранение его не слишком заботило, и кровь для него была совершенно обыденной вещью. Его беспокоило то, что раненая рука больше ничего не могла удержать.

Все вышло из-под контроля.

– Идем.

«276... 275... 274...»

Обратный отсчет снова начался и снова ускорился. Поддерживая Хэ Юя, Се Цинчэн повернул голову и посмотрел своими персиковыми глазами, налитыми кровью, на женщину, лежавшую в паутине детонирующих проводов.

Словно мотылек, попавший в паутину. Лу Юйчжу изредка вздрагивала от смеха, ее лицо было залито слезами.

Она подняла руку и прикрыла глаза. Верхняя половина ее лица лила слезы, а нижняя – продолжала маниакально смеяться.

Се Цинчэн зажмурился. В тот момент, когда он повернулся, ему показалось, что он движется как в замедленной съемке…

Как когда он смотрел на холодные тела своих родителей девятнадцать лет назад.

Но...

В пистолете Лу Юйчжу все еще оставалась последняя пуля!

Сквозь рыдания, смех и ускользающий рассудок, она все-таки услышала, что они уходят, инстинктивно подняла выроненный пистолет и направила на них...

– Ложись!

Поскольку Се Цинчэн сосредоточил все внимание на ране Хэ Юя, он стоял спиной к Лу Юйчжу, и ее движение заметил Хэ Юй.

Еще один бах!!!

Кто знает, о чем думал Хэ Юй, может, он вообще ни о чем не думал, и это был просто инстинкт злого дракона, защищающего свой клад. Он тут же толкнул Се Цинчэна вниз! Последняя пуля попала в его уже раненую руку…

Вошла чуть выше первой раны.

На этот раз тело Хэ Юя содрогнулось от боли и обмякло в руках Се Цинчэна, кровь брызнула прямо на глазах Се Цинчэна.

У Се Цинчэна закололо кожу головы. Он врач, но в этот момент Се Цинчэн был совершенно не в состоянии справиться с этим потоком крови...

– Почему ты...!!!

Хэ Юй не издал ни звука, его черные глаза с ужасом уставились на рану, будто он и сам думал, зачем я это сделал?

В самом деле...

Зачем…

Таймер продолжал с бешеной скоростью отсчитывал остаток времени, Се Цинчэн не мог позволить себе терять его. Приподняв Хэ Юя, он подхватил его и помчался по коридору...

Горячая кровь Хэ Юя стекала по его плечу. Пока Се Цинчэн бежал, его больше не заботило прошлое, его больше не волновало то, что он лишился последнего живого свидетеля.

На бегу он крепко обнял Хэ Юя и сказал:

– Все будет хорошо, я вытащу тебя отсюда.

– ... Не переживай... Я не боюсь подобных вещей, Се Цинчэн, – тихо прозвучал рядом с ним голос Хэ Юя. В коридоре эхом разносился звук их нетвердых шагов, они добрались до главного зала.

Хэ Юй по-прежнему был очень спокоен.

– Я не боюсь ни смерти, ни крови, и меня не волнует боль, помнишь?

– …

– Наверное, именно потому, что я не боюсь смерти, я и поступил так сейчас. – Краски стали сходить с губ Хэ Юя. Он сказал: – Все в порядке.

Се Цинчэн забеспокоился, ему стало больно.

Он крепко обнял Хэ Юя. Из-за того, что Хэ Юй потерял много крови за короткое время, его лицо стало тревожно бледным.

Он был так молод – ему всего девятнадцать.

Обычный подросток все еще продолжал бы просить у родителей деньги на карманные расходы, весело проводил бы время за играми, беспечно читал книги, чувствовал бы внутри бурлящую жизненную силу и смотрел бы в будущее беззаботно с безграничными перспективами.

А что же Хэ Юй?

Он прекрасно знал, что впереди у него лишь тьма, впереди перед ним только три давно умерших больных Психической Эболой, они злобно смотрят на него и говорят, что вся его жизнь будет длинной беспросветной ночью, тупиком без выхода.

Но все же, стиснув зубы, он изо всех сил старался ползти к тому будущему, которое еще могло таить в себе хоть какое-то подобие надежды.

Детство, невинность, смех, беззаботность.

Все эти слова не имели абсолютно никакого отношения к Хэ Юю.

Ему было всего девятнадцать... Каким бы впечатляющим или способным он ни был, в конечном счете, он все еще оставался ребенком.

В этот момент Се Цинчэн наконец-то очнулся от суматохи хаоса, в который его ввергло желание отомстить за родителей. Он наконец-то понял, почему раньше чувствовал кое-что неуместное.

Он не должен был втягивать в это Хэ Юя.

Почему он так поступил?

Кем для него был Хэ Юй?

Этот мальчик и так уже достаточно много сделал. Се Цинчэн проявлял о нем лишь самую элементарную заботу, будучи его личным врачом. Разве оно стоило того, чтобы Хэ Юй поставил на карту свою жизнь и вместе с ним попал в ад?

Рука Се Цинчэна, которой он прижимал рану Хэ Юя, слегка дрожала.

Раньше он никогда не чувствовал такой боли из-за Хэ Юя, в лучшем случае это были чувства ответственности, заботы и сострадания. Но в этот момент, когда теплая кровь юноши текла по его коже, вниз по спине, казалось, что она проникает глубоко в его сердце и костный мозг.

В самом деле...

Между ними были только отношения врача и пациента, рабочие отношения, довольно однозначные и четкие. В отношении Се Цинчэна можно было сказать, что он должен был уделять особое внимание Хэ Юю из-за личного долга, а также из-за уникальных особенностей Психической Эболы как болезни. Но к Хэ Юю это отношения не имело.

Хэ Юй ничем не был ему обязан. Когда он смотрел на Се Цинчэна, он не должен был испытывать никаких эмоций, кроме тех, которые относятся ко врачу.

И все же Хэ Юй все равно последовал за ним.

Просто потому, что Се Цинчэн сказал: «Я хочу знать правду о смерти моих родителей».

Он очень хотел найти преступника.

Но это не имело никакого отношения к Хэ Юю...

Се Цинчэн бежал к выходу вместе с Хэ Юем, плотно зажимая рукой рану на его плече. Он хрипло произнес:

– Я сейчас же отвезу тебя в больницу, не трать силы на болтовню.

Хэ Юй был очень тихим.

Потом, после долгого молчания, юноша издал едва слышный смешок и сказал:

– Я в порядке. Я просто… Я просто хочу спросить тебя кое о чем, доктор Се.

– …

Его дыхание было совсем рядом с ухом Се Цинчэна.

Оно было очень горячим, но в то же время казалось, что от него исходит легкий холодок.

– Я хочу знать, почему ты тогда вдруг отказался продолжать работать врачом? Неужели дело было только в том, что твой контракт закончился?

– …

– Почему, как бы я ни пытался удержать тебя, ты все равно отказался от меня?

– …

– Прошло семь лет, Се Цинчэн. Мой отец даже сказал мне, что между людьми существуют добрые отношения помимо рабочих. Сегодня... сегодня я правда хочу спросить тебя...

Кровь продолжала течь, но Хэ Юй не обращал на нее внимания. Посреди этой ужасающей бесконечной ночи его черные глаза, не моргая, смотрели на Се Цинчэна.

Взгляд Хэ Юя был точно таким же, как у того подростка много лет назад, который в своей беспомощности вдруг стал вести себя по-детски, настолько по-детски, что даже пытался предложить свои карманные деньги, чтобы убедить Се Цинчэна остаться.

Этот мальчишка, независимо от того, насколько высока была его устойчивость к боли или насколько был холоден его разум, от этих двух огнестрельных ранений он все равно чувствовал боль.

Голос Хэ Юя был очень тихим. Возможно, из-за того, что они бежали слишком быстро, он звучал чуть хрипло:

– Се Цинчэн... неужели тогда ты не чувствовал ни капли сострадания ко мне?

Автору есть, что сказать:

Прости Хэ Юй, я не планировала этого, но так совпало, что ты умудрился попасть под пулю на Праздник Середины Осени... Эх...

Сегодня Праздник Середины Осени, поэтому я напишу для вас интроспективный* мини-театр, который, надеюсь, не нарушит общую атмосферу этих кульминационных глав. [*Интроспекция – метод психологического исследования, заключающийся в наблюдении собственных психических процессов без использования каких-либо инструментов или эталонов.]

Небольшие подсказки о сокровенных чувствах Хэ Юя:

Хэ Юй один из тех мальчиков с самой обычной сексуальной ориентацией, как у всех. Такой мальчик обычно не задумывается над тем, что ему может понравиться кто-то того же пола. Если ему сильно нравится мальчик примерно его возраста, он определит это как дружбу. Если же это мужчина намного старше его, то максимум это будет одобрение. Нет ни следа катализатора, ни трансформации этого в нечто большее – мальчик не подумает в сторону любви.

Но раз уж мы дошли до этой главы, то можно сказать, что раньше было всего два человека, которые были близки и дороги сердцу Хэ Юя: первый – Се Сюэ, второй – Се Цинчэн. Поэтому, как само собой разумеющееся, Хэ Юю нравилась Се Сюэ, потому что он был «нормальным», а Се Сюэ – представительница противоположного пола. Мальчику с нормальной сексуальной ориентацией, конечно, понравится представительница противоположного пола. В этом выбор и логика натурала. Это предвзятая точка зрения.

Он решил понравиться Се Сюэ и соревноваться с Се Цинчэном, потому что следовал условностям общества – нравиться противоположному полу и соревноваться со своим же полом. С самого начала он с разных позиций смотрел на Се Цинчэна, являющегося мужчиной, и Се Сюэ, являющуюся женщиной.

Будучи натуралом, Хэ Юй никогда не задумывался над тем, что если бы Се Цинчэн был женщиной, то мог бы ему понравиться по умолчанию, даже если бы он был женщиной на тринадцать лет старше его…

Тогда, между теми двумя людьми, которые когда-то были так близки для него, кто бы из них понравился Хэ Юю больше?..