Плотные шторы апартаментов были наглухо задернуты, так что солнечный свет не проникал внутрь.

Когда Се Цинчэн проснулся, то не знал, сколько прошло времени.

Он чувствовал боль во всем теле, был дезориентирован и потерян. Прошло какое-то время, прежде чем ужасающие воспоминания о прошлой ночи, наконец, обрушились на него, словно сцена автокатастрофы.

– …

Прошлой ночью он...

Глаза Се Цинчэна налились кровью. На мгновение он был убежден, что слишком устал и ему приснился кошмар.

Он ненадолго закрыл глаза, прежде чем снова открыть их, и внутренне желая оказаться лежащим в своей комнате университетского общежития или в старой квартире в переулке Мойю.

Но нет.

Чуда не произошло.

Се Цинчэн все еще лежал в этой пропахшей сексом комнате приватных апартаментов, на огромной кровати с наполовину сброшенными на пол покрывалами, совершенно голый на заляпанных простынях.

Хэ Юй уже ушел.

Открыв налитые кровью глаза, Се Цинчэн попытался встать, но мучительная боль, прострелившая нижнюю часть тела, заставила его тяжело рухнуть обратно на кровать.

Единственная гуманная вещь, которую сделал Хэ Юй, это то, что он по крайней мере пользовался презервативами.

Когда Се Цинчэн слегка приподнялся на кровати, то смог увидеть несколько использованных презервативов, разбросанных по кровати, точно скользкие змеи. Их содержимое унизило Се Цинчэна до такой степени, что даже кончики его ногтей покраснели от смущения и раздражения.

... Но в самом деле, он чувствовал угрызения совести по отношению к Хэ Юю. Се Цинчэн действительно чувствовал, что раньше был слишком бессердечным, никогда не относился к Хэ Юю как к человеку, с которым можно общаться на равных.

До этого возмутительного инцидента он подумывал о том, чтобы попытаться построить новые отношения с Хэ Юем – такие, которые не имели бы ничего общего с «врачом и пациентом», которые были бы только между Хэ Юем и им самим.

Раньше он никогда не думал о том, чтобы иметь какие-либо отношения с Хэ Юем, но в тот момент, когда Хэ Юй без раздумий протянул ему руку, отеческое сердце Се Цинчэна наконец-то дрогнуло.

В тот момент он понял, что, возможно, действительно ошибался в том, как поступал в некоторых моментах. Да этот юноша еще слишком молод, но его эмоции были ничуть не слабее, чем у кого-либо другого. Как бы то ни было, возможно, тогда ему не следовало так резко уходить.

Се Цинчэн думал, что если Хэ Юй простит его, то на этот раз он готов остаться с ним столько, сколько потребуется Хэ Юю, и сколько он сам будет способен.

Но Хэ Юй совершил такую ​​чудовищную мерзость, которая полностью выходила за грань воображения Се Цинчэна.

Се Цинчэн не мог принять этого даже под страхом смерти.

Натурал в самом деле трахнул другого натурала.

А презервативы на кровати свидетельствовали о том, сколько раз он это делал.

Но что было еще более ужасающим, так это то, что к концу Се Цинчэн настолько потерял контроль из-за вина с афродизиаком, что бездумно стоял на четвереньках, пока его трахали так жестко, что он начал истекать смазкой, и даже дошел до того, что кончил несколько раз. Под завершение, стоя с широко разведенными ногами, ему даже нечем было кончать, но его тело лихорадочно продолжало засасывало член Хэ Юя, пока бедра юноши яростно вбивались в него.

От этих мыслей протрезвевший Се Цинчэн почувствовал себя таким униженным, что ему хотелось буквально умереть от стыда и отвращения.

Он поднес руку к глазам и прикрыл их. Се Цинчэн долго сопротивлялся этому желанию, но в конце концов, не смог удержаться, схватил лампу с прикроватной тумбочки и разбил ее.

Хэ Юй так увлекся, что к концу разорвал ремни на запястьях Се Цинчэна. Даже сейчас на его коже все еще оставались красные отметины.

Се Цинчэн подумал о том, что хорошо, что Хэ Юй ушел. Если бы Хэ Юй все еще был здесь, он не смог бы гарантировать, что не сделал бы чего-то за гранью разумного.

Хэ Юй чуть не свел его с ума.

Цзинь-цзинь.

Зазвонил лежавший на полу рядом с его одеждой телефон.

Се Цинчэн был смертельно раздражен и не собирался брать трубку.

Но звонки продолжали раздаваться снова и снова. Будто не собираясь останавливаться, пока не выкопают его из этой секс-могилы.

Се Цинчэн зло выругался, но все же заставил себя взять трубку. Его тело отозвалось болью, когда он потянулся и с трудом поднял телефон.

Это был Чэнь Мань.

– Гэ.

– ... Что такое.

Чэнь Мань вздрогнул.

– Почему у тебя такой хриплый голос?

– …

Се Цинчэн тяжело вздохнул:

– Если тебе есть что сказать – говори. Если нет, то я вешаю трубку. Я занят.

Чэнь Мань поспешно ответил:

– Кое-что случилось дома…

События прошлой ночи глубоко задели Се Цинчэна. Его сердце бешено колотилось, слабость волнами захлестывала его тело, а сейчас, когда он услышал, что сказал Чэнь Мань, на его спине выступили капли холодного пота, костяшки пальцев, державших телефон, побелели:

– Что случилось?

Через полчаса Се Цинчэн появился в вестибюле клуба в своей мятой и запачканной вином рубашке.

Сначала он даже не мог встать, его ноги подгибались, когда он поднимался с кровати, каждое движение вызывало незнакомую, ужасающую пульсацию тупой боли. Се Цинчэн схватился за угол прикроватной тумбочки, на тыльной стороне его ладони проступили вены.

Он чувствовал крайнюю ненависть и крайний стыд.

Прежде чем выйти из апартаментов, он тщательно помылся под душем. Он всегда был решителен и аккуратен, но сейчас он одевался довольно долго, а когда надевал брюки, его лицо побелело от боли.

Он сделал глубокий вдох, чтобы собраться, сделал вид, как будто ничего безумного не произошло, а потом вышел из апартаментов, бледный как полотно.

Се Цинчэн почти скрипел зубами, когда шел, тратя огромное количество своей энергии на то, чтобы держать спину прямо, как обычно.

Но когда сотрудники клуба увидели его, то все равно были в шоке.

Кожа Се Цинчэн была слишком бледной, как у призрака, вышедшего из мрака ночи, и тонкой, как бумага.

– Сэр... вам... нужна помощь?

Се Цинчэн:

– Нет.

– Тогда, сэр, пожалуйста, оплатите счет за вчерашний вечер.

– …

Се Цинчэн подумал, что оглох.

– Сэр?

– … – Се Цинчэн привык быть настоящим мужчиной, и даже то, что его трахали целую ночь не могло изменить этого. Хотя Се Цинчэн и думал, что Хэ Юй был слишком бесстыдным, но он все равно должен был заплатить, потому что так поступают настоящие мужчины.

Поэтому с пепельно-бледным лицом он сказал:

– Хорошо. Я заплачу.

– Сэр, вы хотите оплатить картой или...

– Картой.

– Пожалуйста, пройдите со мной к стойке регистрации.

Сотрудница покликала в компьютере и предъявила счет.

По привычке Се Цинчэн спросил:

– Сколько?

Сотрудница вручил ему счет и очень уважительно сказал:

– Общая сумма за вчерашние апартаменты составляет 1,68 миллиона юаней.

– … … …

Се Цинчэн, как раз вытаскивающий свою карточку, замер. Он взял счет и просмотрел его. Астрономическое число, обозначенное там, заставило Се Цинчэна задуматься, может ли быть так, что что-то случилось с его глазами.

Это действительно были 1,68 миллиона юаней.

Непомерно высокая плата за алкоголь, плата за обслуживание, плата за номер и компенсация за ущерб.

Се Цинчэн поднял руку и прижал ее ко лбу.

– ... Мне нужно позвонить... У вас есть сигареты? И чистая рубашка.

Держа в руках счет на 1,68 миллиона юаней, Се Цинчэн был совершенно раздавлен. Добавить немного чего-то еще было бы просто каплей в море.

Воспользовавшись туалетом, чтобы переодеться в новую рубашку, которую ему принесла горничная, Се Цинчэн прислонился к раковине, дрожащими руками выбил сигарету из пачки и закурил, опустив ресницы. Он сделал долгую затяжку, прежде чем набрать номер человека, которого сейчас хотел убить.

Если бы у него были деньги, то он бы скорее заплатил за все сам, но, к сожалению, у него не было тех самых 1,68 миллиона юаней, потраченных всего за одну ночь.

1,68 миллиона юаней...

Это в самом деле была настолько астрономическая сумма, что заставила его сердце исступленно биться. Хэ Юй трахал его всю ночь, а Се Цинчэн должен заплатить 1,68 миллиона юаней за алкоголь, обслуживание и апартаменты?

Какую услугу он заказал? Услугу секс-машины?!

Этот ублюдок, блядь, просто взял и сбежал.

«Здравствуйте, набранный вами номер сейчас недоступен, пожалуйста, повторите попытку позже...»

Глаза Се Цинчэна налились кровью. Он раздраженно повесил трубку, потом зашел в профиль Хэ Юя в WeChat, решительно набрал несколько слов и нажал «отправить».

Неожиданно WeChat мгновенно ответил уведомлением – Хэ Юй откликнулся за считанные секунды.

Се Цинчэн замер. С безрадостным лицом он уставился на телефон, собираясь отбросить его в сторону: «Сообщение, которое вы отправили, было отклонено получателем».

Се Цинчэн:

– …

В выпученных глазах Се Цинчэна отразился ярко-красный восклицательный знак. Он долго недоверчиво смотрел на экран, думая, что ослеп.

Хэ Юй заблокировал его?

Се Цинчэн пробормотал недостойное «блядь», его голос был настолько хриплым, что казалось, будто он испускает дым.

Хэ Юй. В самом деле. Посмел… Заблокировать. Его?!?!?!

Хорошо, что Се Цинчэн на самом деле не особо пользовался социальными сетями, иначе он бы понял, что действия Хэ Юя были удивительно похожи на действия некоторых особенно презренных молодых людей, которые удаляли контактную информацию партнера через несколько секунд после секса на одну ночь.

Но это все равно не помешало Се Цинчэну прийти в ярость. Он подумал, что, когда все было сказано и сделано, после такого отвратительного поворота событий прошлой ночи, не он ли сам должен был блокировать Хэ Юя?

Имел ли Хэ Юй вообще право блокировать его?

Се Цинчэн очень редко терял над собой контроль, но в тот момент, когда он с лязгом швырнул телефон в раковину и поднял глаза, человек, смотревший на него из зеркала, был похож на свирепого, разъяренного зверя, загнанного в угол.

– Хэ Юй...!!

--

Тем временем, Молодой Господин Большая Шишка Хэ действительно забыл оплатить счет.

К настоящему моменту его безумие уже немного утихло, как и действие алкоголя, но его разум все еще был несколько затуманен.

Проснувшись утром, он обнаружил, что спит на животе, и почувствовал, что что-то не так. Когда его глаза сфокусировались, он увидел Се Цинчэна, лежавшего очень близко к нему на матрасе в крайне потрепанном состоянии. Что касается его самого, то он всю ночь лежал, уткнувшись лицом в изгиб шеи Се Цинчэна. Его поза была как у молодого, покрытого шрамами дракона, который с трудом перелетел через море и, наконец, нашел теплое и влажное логово. Молодой дракон так устал, так хотел пить и был так одинок, что, утолив жажду, клацнул зубами, сложил крылья, свернул хвост в своем новом логове и проспал до рассвета в полном удовлетворении.

Но после пробуждения, молодой дракон оказался в замешательстве. А затем осколки безумных воспоминания прошлой ночи хлынули на него, словно снежная лавина.

Хэ Юй думал, что около десяти часов назад ему, должно быть, приснился кошмар или им завладел демон. Или, может быть, вино «Сливовый аромат 59» было вовсе не вином, а волшебным зельем, способным избавить от гомофобии всего за пару глотков. Иначе как бы он мог сотворить что-то настолько безумное с такой пылкой страстью? С мужчиной!

Он сделал все эти вещи с мужчиной...

Хэ Юй посмотрел на лицо Се Цинчэна, протянул руку, чтобы повернуть его к себе, кончиком пальца коснулся его окровавленных губ.

Несмотря на то, что Се Цинчэн был без сознания, его губы чуть задрожали, будто он почувствовал его прикосновение. Се Цинчэн был похож на скомканный лист папиросной бумаги, совершенно белый с несколькими пятнами киновари на поверхности. Это красивое, строгое лицо, совершенно лишенное каких-либо черт женственности...

Хэ Юй долго разглядывал его, неописуемое чувство переполняло его сердце.

Неверие.

Безумие.

Отвращение.

Такие тайны плоти погребены глубоко внутри, их еще предстоит раскрыть. Хэ Юй смотрел на Се Цинчэна, как злобный дракон, смотрящий на человеческое жертвоприношение на каменном ложе. Дракон ненавидел людей, поэтому должен был прогнать его или сожрать за один присест. И точно не должен был тащить этого человека  в постель для дикого буйства.

Сейчас Хэ Юй был похож на странное существо, постепенно оправляющееся от своего безумия и возвращающееся к ясному здравомыслию. Он посмотрел на совершенные им грехи, в его глазах отразился человек, замученный им до опустошения.

Обычно он считал гомосексуальность невероятно отвратительным явлением. Он сам не мог понять, что с ним случилось – неужели он был настолько зол или настолько пьян, что сошел с ума? Каким бы жестоким или импульсивным он ни был, он не должен был использовать тело этого человека, чтобы выплеснуть свои эмоции подобным образом.

Из-за болезни сердце Хэ Юя с самого начала было малочувствительным и холодным, но в этот момент ему показалось, что он провалился в ледяную пещеру еще глубже. Он сел на кровати и посмотрел на окружавший его хаос. Разум Хэ Юя наполнился неудержимым потоком образов Се Цинчэна, обвившего ногами его талию, с болью и желанием переплетенный с ним прямо перед его глазами.

Он в самом деле, по-настоящему взял и сделал все эти вещи.

Сердце Хэ Юя похолодело, когда он оцепенело посмотрел на бессознательное лицо Се Цинчэна.

Как он мог...

Мозг Хэ Юя одновременно кипел от того, что он реализовал свою месть, и холодел от осознания последствий своего чрезмерного погружения в безумие.

Он чувствовал себя крайне неловко, но в итоге его захватил новый всплеск обиды – Се Цинчэн мог винить в произошедшем только самого себя. Кто его просил обманывать Хэ Юя? Кто его просил обманывать семь лет, а потом еще четыре...

Поэтому, с одной стороны, Хэ Юй испытывал отвращение.

А с другой – в его сердце тихо распускался цветок злобы.

Хэ Юй вдруг почувствовал, что должен что-нибудь получить на память об этом безумном грехопадении.

Кроме того, это был его первый раз. В будущем он не хотел бы снова встречаться с Се Цинчэном, аналогично представляя, что Се Цинчэн возненавидит его до мозга костей и тоже не захочет его видеть.

Итак, поразмыслив, Хэ Юй, наконец, вытащил из-под сброшенной на пол, словно змеиная линька, одежды свой мобильный телефон, навел камеру на все еще бессознательно спящего человека и сделал несколько снимков его лица...

В этот самый момент Хэ Юй рассматривал фотографии, которые сделал тогда на кровати, глядел на спящего Се Цинчэна. Се Цинчэн на фотографиях выглядел очень слабым и истощенным, с видимыми следами укусов на треснувшей коже губ. С первого взгляда было очевидно, чем он занимался перед тем, как заснуть, как и тот факт, что он был принимающей стороной.

Пока Хэ Юй рассматривал фото, его безжалостное и бесчувственное сознание продолжало прокручивать сцены того, как сломленный Се Цинчэн выглядел под ним прошлой ночью.

И несколько хриплых стонов, которые Се Цинчэн не смог сдержать.

Про себя Хэ Юй холодно подумал – что за сексуальная апатия? Сколько раз он отпускал себя прошлой ночью? Как и ожидалось, все в Се Цинчэне было фальшивым.

Но по какой-то причине Хэ Юя будто чуть кинуло в жар.

Из размышлений его выдернул телефонный звонок с неизвестного городского номера.

– ... Алло?

С другого конца провода  раздался голос, что звучал так приятно, низко и хрипло, когда стонал прошлой ночью.

Однако сейчас он был холодным, как лед.

– Хэ Юй, – сказал Се Цинчэн, – у тебя, блядь, совсем не никакого чувства стыда?

Не прошло и двадцати минут, а Хэ Юй, только было сбежавший, поджав хвост, от того кого трахнул, уже ехал обратно в клуб «Skynight». Высокие центральные двери клуба открылись, и служащая поприветствовала господина Хэ, почтительно склонив голову.

Хэ Юй выглядел точно так же, как и всегда: аккуратно и минималистично, по-джентльменски и добропорядочно. Образец приличия.

Никто никогда не смог бы его ассоциировать с чем-то таким вроде дикого секса с другим мужчиной.

Войдя через двери в вестибюль, Хэ Юй огляделся своими миндалевидными глазами и сразу же увидел Се Цинчэна, стоявшего рядом со стойкой регистрации. Его лицо было очень бледным и выглядело раздраженным, каким-то образом он все же мог стоять прямо, со своей тонкой талией и длинными прямыми ногами.

Точно так же, как Хэ Юй со стороны казался уважаемым, с хорошими манерами клиентом из образованной семьи, так и Се Цинчэн не был похож на того, кого всю ночь мучил молодой человек.

Се Цинчэн уже переоделся в другую белоснежную рубашку, волосы вымыты и уложены. Со своей боссоподобной аурой он был все таким же, каким Хэ Юй всегда привык его видеть, таким же острым и холодным, как кинжал.

Хэ Юй окинул его взглядом сверху вниз.

Отношения между ними уже не были прежними – они уже больше не были чистыми.

Со стороны казалось, что взгляд Хэ Юя мог бы прорезать чопорную, правильную внешность Се Цинчэна, чтобы увидеть его кровь и плоть, мышцы и кости внутри. Будто на Се Цинчэне вообще не было одежды.

В тот момент, когда Се Цинчэн увидел Хэ Юя, у него подскочило кровяное давление. Только из-за того, что они были в оживленном вестибюле, и Се Цинчэн не хотел, чтобы его имя стало нарицательным, ему удалось силой воли подавить желание ударить и забить Хэ Юя до смерти.

– Господин Хэ, вот ваш счет за прошлую ночь.

Служащая вручила Хэ Юю счет.

Хоть она и хорошо разбиралась в служебном этикете своей профессии, события прошлой ночи были слишком необычными. Когда юная сотрудница проверяла на компьютере пункты счета за приватные апартаменты, каждая появлявшаяся строчка потрясала ее до глубины души. Хм... похоже на то что, они разнесли все апартаменты...

Так они дрались?

Должно быть, дрались.

Но когда она стала читать дальше и увидела, что смазка и презервативы тоже присутствовали в счете, юная леди была потрясена еще больше.

После того, как они закончили драться, они переспали?

В самом деле что-то неслыханное!

Это вызвало в ней женское чувство солидарности, поэтому, когда она вручала Хэ Юю счет, ее голос стал мягче, переполняясь сочувствием.

Именно так. Тот, кому она сочувствовала, действительно был Хэ Юй.

Хэ Юй выглядел слишком красивым. Несмотря на высокий рост, в одежде он казался очень стройным и элегантным, а его лицо казалось особенно утонченным с изысканной образованностью.

Он совсем не был похож на Се Цинчэна, который, испытывая ужасный дискомфорт, едва удерживал себя в вертикальном положении, и сохранял на лице ледяное выражение.

Поэтому-то молодая сотрудница все неправильно поняла, заключив, что Се Цинчэн был тем, кто использовал все эти презервативы на Хэ Юе.

Она подумала, что благодаря своей красивой внешности Се Цинчэн, скорее всего, живет за счет своих партнеров. И поэтому, промучив молодого господина Хэ всю ночь, он еще и вызвал молодого господина Хэ сюда, чтобы тот расплатился своей картой.

Вот же крайнее бесстыдство!

После того, как Хэ Юй оплатил счет, юная сотрудница поклонилась и с ободряющим мужеством посмотрела на него. Вместе с тем, только из-за своих высоких профессиональных стандартов она смогла удержаться и не закатила глаза, взглянув на ублюдка Се Цинчэна, прежде чем развернуться и уйти на своих высоких каблуках.

Итак, единственными, кто остался рядом с большими вращающимися дверями в вестибюле, были Хэ Юй и Се Цинчэн.

Хэ Юй:

– …

Се Цинчэн:

– …

К счастью, оба этих джентльмена имели некоторое чувство стыда в присутствии посторонних, это была единственная причина, по которой они не начали тут же кричать из-за событий прошлой ночи.

Шум фонтана «Три бога счастья», расположенный в вестибюле клуба, стал фоном для их безмолвных переглядываний.

Се Цинчэн смотрел на Хэ Юя налитыми кровью глазами.

Хотя у Хэ Юя и было спокойное выражение лица, в его глазах мелькало безумие, которое мог видеть только Се Цинчэн.

Это безумие, казалось, молча насмехалось над Се Цинчэном, будто бесстыдно говоря: «Да, я уже сделал это и вовсе не собираюсь снова видеться с тобой. Что ты можешь с этим сделать?»

В конце концов, Се Цинчэн двинулся вперед. В глазах окружающих он шел так же прямо и твердо, как и прежде, а его шаги были быстрыми, как ветер.

Но Хэ Юй мог видеть легкую неустойчивость в его походке.

Се Цинчэн шел к Хэ Юю. Шаги тяжелые, взгляд устрашающий.

Хэ Юй в самом деле на мгновение испугался и почувствовал желание развернуться и убежать. Но тут же посчитал это желание смешным. Это потому, что Се Цинчэн обладал той гнетущей властной аурой, которая с детства практически отпечаталась в его ДНК и даже сейчас преследовала его.

Хэ Юй тут же отбросил непрошено всплывшую травму детства из головы и поклялся, что никогда никому не расскажет о только что пришедшей ему мысли, особенно человеку, находящемуся перед ним.

Успокоившись, Хэ Юй посмотрел на Се Цинчэна, не отводя взгляда. Потом, мгновение спустя, он расплылся в неожиданной улыбке и медленно проговорил тихим голосом:

– Се-гэ, разве ты не ненавидишь меня так сильно, что хочешь убить прямо сейчас?

Автору есть, что сказать:

Мини-театр:

Се Цинчэн (с безжалостной усмешкой):

– Я слышал, что после вчерашней главы кое-кого весь день высмеивали за то, что он сказал «впусти меня».

Се Сюэ:

– Кого?

Чэнь Мань:

– Кого?

Хэ Юй:

– ... К-кого?

P.S. Тем, кто не понял, стоит заглянуть в супертему [на Weibo]... Друзья уже рассказали мне о куче мемов и постов, в которых его называют тупицей ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха.

Более того, раз он остался должен 1,68 миллионов юаней и заблокировал свою жену, он все это заслужил. Хэ Юй, только такой клоун-девственник, как ты, мог сделать что-то подобное. Разве я могу тебя защищать?..