– … Если эта правда в самом деле последняя, что я могу восстановить, и, если эта правда может дать тебе последнее облегчение.

– …

– … Тогда я расскажу тебе.

--

Девятнадцать лет назад.

Яньчжоу.

Среди зимы тринадцатилетний Се Цинчэн с рюкзаком за плечами шел по улочке хутуна. [хутун – тип городской застройки]

Он держал в руке телефон «Nokia» с зеленым экраном – это была самая дорогая вещь, которой он обладал.

Его родителей уже несколько месяцев как не было в живых.

За это время Се Цинчэн стал похож на потерянную душу, заброшенную в мир смертных. Непрерывная череда шокирующих событий опустошила и сгноила его сердце. Он был разбит, он был в отчаянии, он беспрестанно яростно спорил с другими.

Но какой в этом был смысл?

Бессчетное количество раз он просыпался среди ночи ото сна о том дне, когда ему сообщили о смерти родителей.

В тот день в Шанхае шел проливной дождь, Се Цинчэн был в школе, сдавал тест по математике, как и любой другой обычный ученик.

Неожиданно в класс вошла его классная руководительница, поприветствовала учителя математики и что-то ему прошептала. Учитель математики тут же тяжело вздохнул.

Ученики лишь на мгновение подняли головы, в их оцепеневших взглядах мелькали уравнения и числа, потом они опустили глаза обратно и продолжили бороться со временем, стараясь успеть решить задачи.

Се Цинчэн тогда даже не поднял глаз. Он проверял решение последней, очень сложной задачи.

Сидящая рядом с ним девушка украдкой посматривала в его сторону – кто знает, подглядывала ли она его ответы или смотрела на его красивое лицо.

Вдруг…

На лист с тестом Се Цинчэна упала тень.

Его карандаш замер. Подняв глаза, Се Цинчэн немного нахмурился, увидев, что человеком, который подошел к его парте, оказалась его классная руководительница.

Се Цичнэн не был похож на остальных учеников, это было видно по его глазам – его взгляд был очень острым и очень ясным, в нем редко можно было увидеть признаки растерянности или ступора. Ни один школьный предмет не мог поставить его в тупик, он никогда испытывал мучений на пути получения знаний. Наоборот, он все всегда схватывал на лету.

Нет такого учителя, который не полюбил бы такого ученика.

Впервые Се Цинчэн встретился взглядом со своей классной руководительницей и увидел, что она не улыбается.

Он немного удивился, не понимая, что происходит, ведь он был не из тех, кто ввязывается в неприятности.

– Се Цинчэн.

Классная руководительница похлопала его по плечу, на ее лице было странное выражение, будто она изо всех сил пыталась что-то подавить. Ее очки с толстыми стеклами отражали свет ламп, скрывая большую часть ее эмоций.

Однако Се Цинчэн расслышал в ее голосе легкую дрожь, похожую на эхо ударов по натянутым струнам.

– Выйди со мной на минутку.

На этот раз все ученики, похоже, почувствовали замешательство, их тестирование больше не казалось им важным. Все они вытянули шеи, чтобы посмотреть, как Се Цинчэн выходит из класса за учителем.

– Что происходит?..

– Почему его вызвали именно сейчас?

– Может быть, он сделал что-то не так? Он списывал?

– Что ты такое говоришь?.. Как будто ему нужно списывать...

Ученики продолжали перешептываться между собой, пока учитель математики не постучал по столу.

– Что за болтовня? Сосредоточьтесь на своих тестах!

Однако, отругав класс, он не смог не посмотреть вслед двум людям, исчезающим в коридоре. Если бы ученики присмотрелись, то увидели бы, как сильно побледнело лицо учителя математики.

Дрожащими руками учитель математики взял термос, стоявший на столе, открыл его и глотнул теплой воды.

Жидкое тепло стекало по его горлу, едва согревая похолодевшую от услышанной новости грудь.

Он знал...

Пройдет очень много времени – возможно, целая вечность – прежде чем сердце Се Цинчэна снова отогреется.

– Лаоши [учитель], что-то случилось? – спросил Се Цинчэн, поднимаясь вслед за учительницей по лестнице.

Классная руководительница молчала всю дорогу, пока они не дошли до ее кабинета на верхнем этаже. Прежде чем открыть дверь, она глубоко вздохнула и обернулась, чтобы посмотреть на ученика, который ей всегда нравился.

В проникающем сквозь окна унылом сером свете облачного неба мышцы ее лица были очень напряжены. Се Цинчэн была поражен, увидев, что за толстыми стеклами очков по ее щекам катятся две дорожки слез.

Эти слезы были похожи на вступительные аккорды, а прогремевший снаружи раскат грома, всколыхнувший занавески, словно открывал прелюдию к трагедии.

В груди Се Цинчэна гулко заколотилось сердце.

– … Внутри тебя кое-кто ждет, они расскажут тебе...

Морщинистая рука классной руководительницы легла на ручку двери и нажала на нее.

Дверь открылась.

За окном сверкнула молния, мрачная атмосфера внутри кабинета казалась еще тяжелее, чем тучи на небе. Гром и молния прорезали громадные дождевые тучи снаружи, а шаги Се Цинчэна в кабинет прорезали темноту внутри...

Плотное море темно-синего цвета.

Полицейские столпились, как угрюмые тучи.

Во главе группы стоял дядя Чжэн, он имел более близкие отношения с его родителям, чем остальные.

Когда они услышали, что он входит, все повернули головы, но никто не заговорил первым.

Вместо этого Се Цинчэн услышал свой собственный голос, пустой, как оболочка кокона, оставленного на мертвом дереве.

– Что случилось с моими родителями?

– …

Он говорил четко, задавая вопрос с непоколебимым спокойствием.

– Дядя Чжэн, что случилось с моими родителями?

Се Цинчэн не помнил, как дослушал то, что говорил Чжэн Цзинфэн, объясняя произошедшее в тот день. По размытым воспоминаниям он казался себе чрезвычайно спокойным.

Настолько спокойным, как будто он уже был мертв, как будто то, что стояло и слушало, было глиняной куклой или трупом.

Не только в тот момент, но и в течение почти десяти дней Се Цинчэн оставался застывшим и оцепеневшим, как ходячий труп – кроме того момента, когда он сломался и горько заплакал, увидев своими глазами тела родителей. А дальше он был словно автомат, робот, постоянно подписывающий, подписывающий и подписывающий один безжалостный документ за другим.

Кремация...

Наследство...

Нотариальное заверение...

Живые, дышащие люди становились не более чем словами на бумаге и пеплом в печи.

Его сестра была еще слишком мала. Она мало что знала о мире, но видела, что мамы и папы давно не было домой, поэтому она закатывала истерики с рыданиями...

Были и другие вещи, о которых Се Цинчэну не хотелось вспоминать.

Когда человек переживает столько страданий, что в его сердце заканчиваются все слезы, он обнаруживает, что способность правильно проживать печаль – это тоже великая милость небес.

Се Цинчэн был недостоин даже такой милости.

– Грузовик двигался сам по себе, его кабина взорвалась сразу после того, как он сбил людей... Как это может быть несчастным случаем?

Казалось, что и его тело, и дух были раздавлены внезапной непосильной тяжестью, их удерживало вместе только дыхание. Он продолжал прибегать в полицейский участок, чтобы достучаться до кого-нибудь из знакомых дядей или тетей, он упрямо повторял им снова и снова…

«Мои родители были убиты».

«Моих родителей точно убили».

«Я хочу знать правду...»

«Пожалуйста, помогите мне узнать правду...»

Поначалу люди очень сочувствовали ему и даже пускали слезу, но со временем их начал раздражать этот доставучий ребенок.

Некоторые стали ему говорить:

– Сколько раз тебе было сказано, мы обязательно проведем тщательное расследование, но прямо сейчас нет никаких доказательств. Мы должны следовать предписанным процедурам, это понятно? Дай нам еще немного времени.

Но сколько это «еще немного времени»?

Позже Се Цинчэн узнал, что это целых девятнадцать лет.

Тогда он еще не знал, как долго ему придется ждать, но уже понимал, что у полиции нет никаких доказательств того, что смерть его родителей не была случайностью. Не было никакого основания для того, чтобы похоронить его мать и отца в полицейской форме и почитать их как героев, погибших при исполнении служебных обязанностей.

В конце концов, ему пришлось выбрать для отца только белоснежную рубашку. Она была лучшей из тех, что его отец купил для себя с тех пор, как их семья стала переживать тяжелые времена.

А на его мать надели чонсам [тип китайского платья] сшитый вручную Ли Мяоцин. Женщину-полицейского не провожали в последний путь под рев полицейских сирен, но в день ее похорон, помимо ее коллег, многие, кому она успела помочь за свою жизнь – богатые и бедные, преступники и жертвы – все они пришли выразить свое почтение...

Она ценила жизнь каждого и никогда не смотрела на чьи-либо души сквозь темные очки, чтобы очернить их. Она всегда была готова протянуть руку помощи тем, кто боролся в глубине болота, пока они еще были готовы повернуть назад.

Именно поэтому она пользовалась таким безусловным уважением.

Но даже когда ее похоронили, ответа о причине ее смерти так и не было.

И тогда Се Цинчэн решил сам отправиться на поиски правды.

Хотя он был еще слишком молод, учился только в средней школе, и зацепки, которые у него были, были очень скудными, он не отказывался от поисков и использовал каждую свободную минуту, чтобы расследовать смерть своих родителей.

Возможно, и правда, что провидение никогда не отворачивается от тех, кто упорствует.

От дяди из полицейского участка он узнал, что до того, как его родители попали в аварию, они были в одном из самых популярных ночных клубов Яньчжоу.

– Что именно они там делали и с кем встречались – все это тайна, никто не знает наверняка, но вскоре после этого вышестоящее начальство получило публичную жалобу на то, что те двое полицейских были коррумпированы, брали взятки, там даже были представлены какие-то доказательства... Тех доказательств было недостаточно, чтобы подтвердить утверждения, изложенные в жалобе, поэтому руководство не исключало возможности того, что кто-то специально пытается их подставить, однако в те времена придерживались суровых мер, так что в итоге их снова понизили в должности… За последние несколько лет их обоих дважды отстраняли от работы. В общей сложности они участвовали в расследовании нескольких десятков крупных дел, к которым имеют отношение сотни людей. А если продолжить, то эти сотни имеют десятки тысяч связей с тысячами других людей – невозможно бегать вокруг них, как безголовая курица, и вести расследование на каждого.

Дядя похлопал Се Цинчэна по плечу:

– Не переживай так сильно, малыш. У тебя все еще есть мы. Предоставь нам поиск ответов на эти вопросы.

Но Се Цинчэн не знал, как долго ему придется ждать правды, если он положится на них. Возможно, он и вовсе не дождется того дня, когда правда наконец-то будет открыта.

Поэтому, когда наступили зимние каникулы, он нашел, где пристроить свою младшую сестру, а сам в одиночку отправился в Яньчжоу, в тот ночной клуб, который упоминал дядя.

Он хотел узнать, куда его приведет этот след.

Именно тогда и произошел тот случай.

Приложив немало усилий, Се Цинчэн нашел официанта, который кое-что знал о случившемся. Хотя мужчина очень нервничал, он все же не был совсем бессовестным. Видя, как несчастен этот ребенок, он согласился встретиться с ним в выходной день в небольшом ресторанчике, где подавали горячие горшочки, расположенный в конце хутуна.

– … Я тоже не знаю, с кем именно они встречались. Они вели себя очень скрытно, когда пришли. Даже мой босс не слишком понимал, что именно произошло. Я тогда отвечал за уборку в приватной комнате, и после того, как они ушли, нашел там серьгу... Можешь прийти и взглянуть, может быть это сережка твоей мамы. Если же нет, то, возможно, она принадлежит тому человеку, с которым они встречались...

Официант был так любезен, что еще до встречи с Се Цинчэном, отправил ему фото.

В те времена мобильным телефонам «Nokia» требовалось много времени для загрузки мультимедийных файлов, так как скорость передачи данных была очень низкой. Когда фотография окончательно загрузилась, Се Цинчэн сел на бордюр и открыл ее.

Это была серьга с очень необычным дизайном.

Изящная серьга из чистого золота была выполнена в форме креста из костей с кольцом по центру и инкрустирована крошечным красным драгоценным камнем, окруженным тремя буквами: R.I.P.

Rest in peace. [Покойся с миром]

Несмотря на то, что в те времена экраны телефонов были очень низкого разрешения, было хорошо видно, насколько изысканно сделана эта серьга. Учитывая мастерство исполнения, можно было сделать вывод, что это определенно была не безделушка, которую можно купить в любом придорожном ларьке. Однако при обычных обстоятельствах такие известные ювелирные бренды, как «Чоу Тай Фук» или «Лао Фэн Сян», никогда бы не взялись делать серьги с таким экстравагантным дизайном.

Велика вероятность того, что эти серьги были выполнены на заказ.

Особенность этой серьги заключалась в том, что ее застежка долгое время оставались в ухе владельца, соприкасалась с его кожей и потом, и если бы Се Цинчэн доставил эту серьгу Чжэн Цзинфэну для анализа, возможно, дело было бы сразу раскрыто.

«По правде сказать, я очень жадный и не слишком хороший человек. Когда я нашел эту серьгу, то изначально планировал продать ее, поэтому не отдал ее сразу своему боссу. Но когда я услышал, как ты разговариваешь с боссом... Я подумал, что будет лучше отдать ее тебе…»

«Ничего... Я тоже слишком рано потерял мать, я все понимаю.»

--

Эти два сообщения стали последними, которые официант отправил Се Цинчэну.

Прежде, чем Се Цинчэн успел дойти до ресторана с горячими горшочками, где они условились встретиться, он увидел вздымающийся столп пламени. Толпа зевак нахлынула словно прилив, волны звука и жара врезались в его грудь. Он бросился вперед, растолкав при этом нескольких пожилых зрителей.

– Ай-яй. Осторожнее, дружок, не надо толкаться.

– Что за наглость, чей это ребенок?..

Стоя в первом ряду толпы рядом с полицейским кордоном, Се Цинчэн не услышал чужих слов. Он видел, как пожарные вытаскивают из здания несколько тел, как струи воды под давлением безостановочно бьют по горящему ресторану...

Он замер на месте, в его глазах отражалось бушующее пламя.

Он знал, что пришел слишком поздно.

Но еще ужаснее было наблюдать своими глазами за тем, как после того, как пожар потушили, и спасательная операция завершилась, из здания в белых мешках выносили труп за трупом. Непреодолимое чувство вины мгновенно накрыло Се Цинчэна, словно рычащий тигр, выпрыгнул из джунглей, бросился на него, ударил в сердце и зарычал ему на ухо.

Впервые он почувствовал, что его расследование было настолько наивным, настолько примитивным, настолько ничтожным, что даже могло нанести вред другим людям. Он чувствовал, что каждый труп – это последствия его действий.

Он, сгорбившись, сел на перекрестке, обхватил себя руками, сжимая во вспотевшей ладони телефон «Nokia» с фотографией серьги.

Се Цинчэн был полон отчаяния, внутреннее осуждение гулко звенело в его сердце. Он сидел на обочине дороги, склонив голову, словно душа, покинувшая тело.

Из-за этого он и не заметил среди медленно расходящейся толпы чей-то личный черный автомобиль с фальшивыми номерами, припаркованный на этой улице. Внутри автомобиля сидел мужчина с бородой и в бейсболке. Он курил сигарету, наблюдая за Се Цинчэном издалека.

Когда Се Цинчэн, наконец, встал и молча покинул место происшествия, машина завелась и последовала за ним, пока он не сел в автобус, ехавший к месту, где он остановился в пригороде.

Выйдя на остановке, Се Цинчэну пришлось еще довольно долго идти пешком, чтобы добраться до своего отеля. У него было не слишком много денег, приходилось экономить, поэтому место, где он остановился, было довольно ветхим и находилось далеко от дороги. В 2000-х годах система камер наблюдения в Яньчжоу охватывала далеко не все, особенно в районе внешнего кольца скоростной автомагистрали было много «слепых зон».

В темноте ночи бородатый мужчина опустил козырек бейсболки ниже и выплюнул сигаретный окурок. Потом, вцепившись в руль, с ослепительным светом фар и ревом двигателя он въехал прямо в спину Се Цинчэна!!!

Мертвая тишина.

– Я попал в аварию, – сказал Се Цинчэн Хэ Юю в затопленной студии. Впервые он полностью обнажил шрамы, которых не касался долгое время. – Изначально тот человек должен был убить меня, а потом убрать мой труп, но я заметил машину в последнюю секунду и успел увернуться, поэтому и не умер на месте... Колеса машины проезжали по моим ногам, снова и снова, а потом я увидел, как он выходит из машины... Но в тот самый момент с соседней стройки после рабочего дня мимо проходила группа строителей, мужчина не успел затащить меня в машину, прежде чем скрыться с места преступления, он успел только забрать мой телефон... Потом те рабочие отвезли меня в больницу... Врачи сразу констатировали у меня критическое состояние. Несколько раз я смутно приходил в сознание, но не чувствовал своего тела.

 Се Цинчэн рассказывал эту историю так, словно все это было каким-то пустяком.

– Тогда я уже знал, что скоро умру.

Он говорил о своей боли и близости к смерти так равнодушно, как будто это не имело для него никакого значения.

И только в конце, когда он упомянул имя пожилого мужчины, в его глазах едва промелькнули эмоции.

Се Цинчэн сказал:

– В ожидании своей смерти, я познакомился с одним человеком… Цинь Цыянем.

Автору есть, что сказать:

Тот факт, что колеса машины снова и снова переезжали ноги Се-гэ, а сейчас он в полном порядке, не является ошибкой, объяснение будет позже. Все места, которые могут показаться вам странными в этой главе, будут объяснены позднее.

Также в следующих главах мы раскроем много правды, которую скрывал Се Цинчэн, но это будет написано от третьего лица. Когда Се-гэ говорит с Дорогушей Хэ, он рассказывает сокращенный вариант от первого лица... Се-гэ рассказывает историю, находясь в воде, очень просто и сжато, в быстром темпе, однако мы не можем использовать такое грубое повествование типа «потому что xx, потом произошло xxx, а затем xxx», чтобы описать все произошедшие события без каких-либо деталей или чувств. Так что не используйте мой рассказ от третьего лица, чтобы следить за ходом их времени~ Иначе они бы уже точно утонули, хе-хе-хе...