Лу Юйчжу?!

Женщина, стоявшая перед ним, оказалась Лу Юйчжу, той самой, которая давным-давно должна была погибнуть при взрыве архива.

Как такое вообще возможно?

Тогда он и Се Цинчэн лично находились на месте взрыва. Здание архива было буквально сметено с лица земли, заложенной в подвале взрывчаткой. Разве могла Лу Юйчжу, человек из плоти и крови, выбраться оттуда целой и невредимой?

Хэ Юй застыл в оцепенении, и женщина воспользовалась моментом, чтобы убежать. А бегала она очень быстро – ее красная юбка развевалась на открытом пространстве, словно призрак, обретший свою собственную душу. Вскоре она добежала до тернового подлеска и скрылась в нем.

Хэ Юй собрался было кинуться в погоню за ней, как вдруг его взгляд упал на то, что уронила Лу Юйчжу.

Это был не пистолет и не какое-то другое орудие убийства.

На самом деле это был большой плотно набитый конверт из крафт-бумаги.

На пару мгновений Хэ Юй удивленно замер, а затем поднял толстый конверт. Возвращаясь в дом, он встретил одевшегося Се Цинчэна.

Тот спросил:

 – Что случилось? Я услышал какое-то движение снаружи.

Хэ Юй не знал, как все объяснить Се Цинчэну. Если бы он не видел Лу Юйчжу собственными глазами, то ни за что бы не поверил, что она жива, что она последовала за ними в уезд Цинли, а потом ночью пробралась на ферму и подглядывала в их окно.

Держа в руках коричневый конверт, он сказал нахмурившемуся Се Цинчэну:

– Идем внутрь, там поговорим.

--

В гостевой комнате.

Се Цинчэн был шокирован, услышав его рассказ. Он чуть кашлянул, а затем спросил:

– Ты уверен, что не ошибся?

– Я не ошибся. Это было лицо Лу Юйчжу, но...

– Но что?

– Но в архиве, когда ты противостоял ей, я не чувствовал, что у нее было столько силы, да и скорость ее реакций была не такой уж высокой, – сказал Хэ Юй. – Но, ты бы видел, как быстро она исчезла сейчас, мгновенно, словно призрак.

Се Цинчэн хранил молчание.

Хэ Юй:

– Это не было галлюцинацией.

Так ничего и не ответив, Се Цинчэн сделал глоток горячей воды, поднимающийся пар немного размыл очертания его лица. Спустя какое-то время он сказал:

– Ты помнишь, что Лу Юйчжу сказала нам тогда в архиве?

– Что?

Се Цинчэн:

– Она сказала, что у нее есть дочь.

Хэ Юй удивился, а потом его словно озарило:

– Это ведь уезд Цинли, так значит...

– Та женщина может быть дочерью Лу Юйчжу, которая очень давно не видела свою мать.

Хэ Юй:

– В этом есть смысл, скорость и сила дочери не такие, как у матери. Если она с детства работала на фермах уезда Цинли и бегала туда-сюда, ее физическая форма определенно должна быть намного лучше, чем у Лу Юйчжу.

– Завтра мы порасспрашиваем о ней, – сказал Се Цинчэн. – В училище «Жэньхэн» не осталось для нас никаких зацепок, но бывший муж Лу Юйчжу и ее дочь – интересные объекты для расследования, их нельзя игнорировать.

Хэ Юй кивнул.

Взгляды обоих мужчин вернулись к конверту из крафт-бумаги.

Хэ Юй:

– Она вытягивала это из-за спины, я думал, что это пистолет, но в итоге оказалось, что это конверт.

Се Цинчэн:

– Если бы у нее был пистолет, единственное, что тебе следовало бы сделать, это бежать и держаться от нее как можно дальше. Почему ты кинулся ее разоружать?

– ... Я хотел, позаботиться о тебе.

Се Цинчэн пристально посмотрел на него.

Хэ Юй отпил два глотка воды из наполовину опустошенного стакана Се Цинчэна, а затем, чтобы перевести тему, сказал:

– Раз уж она все равно хотела украдкой оставить нам этот конверт, давай заглянем внутрь.

Они вдвоем осторожно вскрыли конверт из крафт-бумаги.

В гостевой комнате было тусклое освещение, поэтому чтобы рассмотреть, что же находится внутри, они придвинулись друг к другу ближе.

Оба замерли от удивления.

Внутри была толстая пачка...

… Документов о персонале и студентах училища «Жэньхэн»!

– Как это возможно? – пробормотал Хэ Юй.

Се Цинчэн и сам не ожидал того, что то, что загадочная женщина прятала за спиной и собиралась потихоньку подкинуть к ним в окно, окажется информацией, которую они искали и не смогли найти.

Ситуация становилась все более странной.

Хэ Юй:

– Се Цинчэн, как думаешь, это настоящие документы?

– Давай посмотрим.

За окном висела холодная Луна, Се Цинчэн и Хэ Юй вместе просматривали толстую стопку старых документов. Пролистав больше половины, взгляд Хэ Юя упал на один из листов.

Он произнес:

– Чжао Сюэ...

Се Цинчэн тоже посмотрел на документ.

Здесь была собрана полная информация о приёмной дочери Чжуан Чжицяна, Чжао Сюэ.

Чжао Сюэ в самом деле была похожа на Се Сюэ, обе на вид были очень милыми и воспитанными девушками. В анкету была внесена всеобъемлющая информация о Чжао Сюэ: начиная от ее домашнего адреса, заканчивая наградами, которые она получила, пока училась.

В нижней части анкеты, в разделе «Деятельность после обучения» ответственным лицом было написано: «Отправилась в Шанхай, чтобы изучать искусство», однако, куда именно она была зачислена студенткой, отмечено не было.

Се Цинчэн и Хэ Юй тщательно изучили еще несколько документов и обнаружили более дюжины девушек, в анкетах которых, как и у Чжао Сюэ, была отметка о том, что они отправились в Шанхай изучать искусство. И все они были очень красивы.

Однако, девушек объединял еще один факт – почти у всех из них в графе близкие родственники стоял статус «мертвы».

– Значит, если то, что написано в этих документах, правда, то девушки, которых отобрали для «изучения искусства в Шанхае», были сиротами, без каких-либо семейных связей, прямо как Чжао Сюэ. И все они были очень красивыми... – сделал заключение Хэ Юй, пролистав анкеты. – Если пришедшая женщина, действительно дочь Лу Юйчжу, почему она дала нам это?

Он сделал паузу.

– И как у нее в руках оказались эти старые документы?

Ни у одного из них сейчас не было никаких догадок относительно загадочной женщины.

Стопка с документами подошла к концу.

Внизу лежала информация о персонале училища.

Хэ Юй и Се Цинчэн нашли информацию о директорах училища «Жэньхэн» с момента его основания.

Информация на руководство училища была довольно общей, она не была такой же подробной, как на студентов, но все же самое основное – имена, места рождения и фотографии – здесь были.

Обычно, при упоминании каких-нибудь потерпевших студенток, воображение рисует образ неприятного похотливого мужчины.

Однако, к их удивлению, на фотографии, лежавшей перед ними, была изображена женщина.

У этой женщины были высокие скулы, тонкие губы, красивое лицо и суровый нрав. Даже на этой двухдюймовой фотографии было видно, что она была очень независимой и сильной личностью.

Се Цинчэн нахмурился, изучая изображение.

Хэ Юй спросил его:

– Ты думаешь что?..

Се Цинчэн поднял глаза и встретился взглядом с Хэ Юем.

– Она кажется мне знакомой.

– Мне тоже, – сказал Хэ Юй. – Кажется, я уже видел ее раньше, но не могу вспомнить, где.

Директора училища звали Цзинь Сюхэ, ее анкета была начата около двадцати лет назад, в графе «возраст» тогда было записано «28 лет», а ее основным местом жительства – «Шанхай».

– Подожди-ка, – увидев имя, Хэ Юй вдруг кое-что вспомнил, – кажется, я ее знаю.

Сказав это, он достал свой мобильный телефон, набрал в поисковике несколько слов и нажал «Ввод».

Поисковик выдал подборку фотографий и информации. Хэ Юй за десять секунд все просмотрел, а затем передал телефон Се Цинчэну.

Се Цинчэн увидел, что целью поиска значилось «Цзинь Сюхэ».

«Цзинь Сюхэ. Пол женский. Была президентом Федерации женщин Шанхая. Была признана одной из десяти самых выдающихся женщин-предпринимательниц города в 1994 году…»

Все это было не столь важно.

Важно было то, что в графе «семейное положение» в качестве имени ее мужа шокирующим образом было записано два слова:

«Хуан Чжилун».

Хэ Юй действительно ее вспомнил.

Цзинь Сюхэ была женой Хуан Чжилуна!

Раз у училища «Жэньхэн» было хорошее финансирование, вполне вероятно, что это как-то связано с обманом студенток,  которых отбирали «изучать искусство в Шанхае».

Хэ Юй задумался.

Изучение искусства...

Жена Хуан Чжилуна...

Изучение искусства...

Хэ Юй кое-что понял и сказал:

– Если все действительно так, то могут ли пропавшие студентки иметь какое-то отношение к команде актеров Хуан Чжилуна?

Чем дальше Хэ Юй развивал эту мысль, тем более четкая картина выстраивалась перед ним. Попавшая к ним в руки новая информации, будто соединяла в единую цепочку найденные ранее разрозненные улики. Казалось, будто перед ним раскинулось бескрайнее море, и истина всплывала на поверхность, словно дракон, выбирающийся из бездны.

Хэ Юй вдруг вскинул голову и сказал Се Цинчэну:

– У меня есть гипотеза.

– Говори.

– Сейчас у нас есть несколько четких подсказок, – Хэ Юй перечислили их Се Цинчэну одну за другой, – Во-первых, когда училище «Жэньхэн» еще не было закрыто, Ван Цзянькан приезжал сюда, чтобы отобрать несколько новых студенток. Он говорил им, что они поедут в Шанхай изучать искусство, а сдав экзамены, у них будет возможность стать известными телеведущими или актрисами. Среди этих девушек была и приемная дочь Чжуан Чжицяна, Чжао Сюэ.

Сказав это, Хэ Юй постучал пальцем по анкете Чжао Сюэ.

– Этот документ говорит нам, что ее конечным пунктом назначения был Шанхай, «чтобы изучать искусство». Однако, куда именно в Шанхае она отправилась, точно не известно. Чжуан Чжицян связывался с ней, когда она только прибыла в Шанхай, но вскоре после этого Чжао Сюэ перестала выходить с ним на связь, и старик до самой смерти так и не увиделся с ней. Можно сказать, что Чжао Сюэ просто исчезла.

С этими словами Хэ Юй взял с тумбочки ручку и написал на анкете девушки «пропала без вести».

– Я не думаю, что она единственная пропавшая без вести. Потому что, судя по этим анкетам, кажется, что те, кого отбирали для «поездки в Шанхай, чтобы изучать искусство», были сиротами с очень слабыми родственными связями или вообще без каких-либо родственников.

Хэ Юй разложил перед Се Цинчэном анкеты одну за одной, словно это были игральные карты.

– Завтра мы можем пойти в уездный комитет, чтобы попробовать добыть информацию там, но я думаю, что результат нашего расследования будет точно таким же, как сейчас. Все эти девушки, преисполненные надежд, отправились в Шанхай, в путешествие за своей звездной мечтой о славе, но никто из них не вернулся домой. Я думаю, что статусы всех этих людей, судьба которых никого не беспокоит, либо «пропали без вести», либо «мертвы»… Во-вторых…

Хэ Юй сначала написал имя Ван Цзянькана ручкой, а потом забил его в поисковик, чтобы подтвердить свое предположение.

– Согласно данным «Baidu» [китайская поисковая система], Ван Цзянькан начал работать в Шанхайском университете пятнадцать лет назад и был ответственным за внешние связи университета. Но после инцидента с «Чэн Кан» его убили, а Лу Юйчжу взорвала архив, уничтожив всю хранившуюся в нем информацию.

Се Цинчэн:

– Ты подозреваешь, что местом «обучения искусству», куда тогда ехали девушки, был факультет радио- и телекоммуникаций Шанхайского университета?

– Возможно, – сказал Хэ Юй. – Насколько я знаю в Шанхайском университете, в последние годы никогда не проводили курсы подготовки к вступительным экзаменам. Но…

Он сделал акцент на следующих словах:

– Официальных курсов нет, а неофициальных – полно... Например, какое-нибудь частное учебное заведение воспользуется такой уловкой «профессор из Шанхайского университета обучит вас лично». Или, другой пример, заведения, состоящие в более тесных отношениях с университетом, могут арендовать университетские аудитории в качестве своих площадок для подготовки к поступлению. Поэтому, для тех, кто приехал издалека, это все может казаться очень официальным. Они поверят, что между тем учебным заведением и Шанхайским университетом существует очень тесная связь, но на самом деле никакой связи нет.

Хэ Юй продолжил:

– Я склоняюсь к тому, что Ван Цзянькан набирал студенток в подобное частное учебное заведение, прикрываясь именем Шанхайского университета. И теперь перед нами встает вопрос: куда делись те самые студентки?

Он пододвинул к Се Цинчэну последнюю анкету и легонько постучал по бумаге пальцем.

– Цзинь Сюхэ.

– Цзинь Сюхэ из училища «Жэньшэн». То, что Ван Цзянькан прибыл для набора студентов именно в это училище, вряд ли является совпадением. Вполне вероятно, что у нее и вышестоящего руководства университета были связи, и налажена цепочка поставок. Училище «Жэньшэн» устроено по типу интерната. А в таких заведениях, преподаватели обычно очень хорошо знают своих студентов. У них есть достаточно времени, чтобы присмотреться и выбрать того из них, кто станет наилучшей целью, тех, кого не станут искать, даже если они пропадут без вести или умрут… Поскольку Ван Цзянькан действовал с молчаливого согласия Цзинь Сюхэ, или даже, возможно, она ему активно помогала, это показывает, что интересы Ван Цзянькана были неотделимо связаны с деятельностью Цзинь Сюхэ. Вероятнее всего, что они были в сговоре.

Говоря об этом, Хэ Юй почувствовал отвращение.

Представьте себе девушек, таких, как Чжао Сюэ, прошедших через множество трудностей и десять лет усердной учебы, они с нетерпением ждали того дня, когда смогут превратиться в фениксов и улететь из своих гнезд.

Направляясь в училище к исполнению своих заветных желаний, они несли на плечах потрепанные торбы, сделанные из старой одежды...

Они и представить себе не могли, что это так называемое «благотворительное училище» будет так сильно отличаться от средней школы «Надежда», в которой они учились до этого. Здесь их поджидала разверзнутая пасть дьявола, готовая поглотить их плоть, кровь, и кости…

– Я думаю, вполне вероятно, что все пропавшие без вести были связаны с кинокомпанией Хуан Чжилуна, а кинокомпания Хуан Чжилуна, в свою очередь, может быть связана с психиатрической больницей «Чэн Кан», – сказал Хэ Юй. – Помнишь ли ты, что в больнице «Чэн Кан» Цзян Ланьпэй сказала, что братья Лян унижали и насиловали ее? Думаю, сейчас мы можем предположить, что, когда Ван Цзянькан работал в Шанхайском университете, он сошелся с Цзинь Сюхэ из-за ее должности, и они сразу нашли общий язык. Они отбирали лучших кандидаток из числа студентов и держали их под контролем под предлогом подготовительных курсов... На этих студентках тестировали препарат, похожий на «RN-13». Такое испытание...

Сказав это, Хэ Юй взглянул на Се Цинчэна.

Красивое лицо мужчины при этом освещении выглядело очень решительным. Трудно было представить, что когда-то этот человек был весь переломан, покрыт синяками и кровоподтеками. И чтобы выжить, ему пришлось положиться на нелегальный экспериментальный препарат.

– Обычный человек не сможет выдержать такое испытание, – тихо произнес Хэ Юй.

Спустя некоторое время он опустил взгляд вниз и сказал:

– Они не могли этого вынести, поэтому сходили с ума. Женщин, которые сходили с ума, отправляли как пациенток в психиатрическую больницу «Чэн Кан», где братья Лян использовали их в качестве секс-рабов, чтобы проворачивать свои махинации за власть и деньги. Они оставались запертыми там, словно приговоренные на пожизненное заключение, до тех пор, пока из них не выжимали последнюю каплю полезности… Еще я думаю, что всем, кого привозили в больницу «Чэн Кан», изменяли имена. Прошло слишком много времени, проводить расследование будет крайне трудно. Возможно, именно из-за того, что в архиве Шанхайского университета сохранились улики, его пришлось уничтожить, после случившегося в «Чэн Кан».

Дослушав, Се Цинчэн тщательно обдумал все, что сказал Хэ Юй, и, наконец, решил задать один вопрос:

– Если это все действительно связано с Хуан Чжилуном, кто же тогда заказал убийство Ху И?

– Я думаю, что, возможно, это был сам Хуан Чжилун, – ответил Хэ Юй.

– Маловероятно. В производство фильма были вложены большие инвестиции, а после смерти Ху И на складе с реквизитом съемки фильма были остановлены. Это обернулось для Хуан Чжилуна огромными убытками. Не думаю, что это был он.

– Тогда еще есть вероятность того, что Хуан Чжилун своими действиями кого-то разозлил, и это месть, – сказал Хэ Юй. – Но, как бы то ни было, я думаю, что «RN-13», который дали Се Сюэ, теперь можно отследить. Полагаю, мы получим ответ, если подробнее разузнаем о кинокомпании Хуан Чжилуна.

– А что на счет Цзинь Сюхэ?

Хэ Юй покачал головой.

– Ты недостаточно хорошо понимаешь людей нашего круга. Эта женщина, Цзинь Сюхэ, что бы она ни сделал тогда, неважно, найдем ли мы доказательства против нее или нет, сейчас никто не будет проводить над ней суд.

Се Цинчэн раздраженно вскинул брови. Казалось, что он был крайне возмущен бессилием закона в отношении власть имущих.

– Человек, стоящий за кулисами, настолько он могущественен?

Хэ Юй чуть улыбнулся:

– Тот, кто стоит за всем этим, необычайно могущественен.

– Например кто?

– Яньло-ван [владыка загробного мира], – сказал Хэ Юй. – Цзинь Сюхэ уже мертва. Если мы хотим продолжить расследование, нам следует сосредоточиться на Хуан Чжилуне. Но прежде чем заняться им, мы должны сделать еще кое-что.

Он поднял в руке пачку пожелтевших бумаг.

– Завтра мы должны отправиться в дом бывшего мужа Лу Юйчжу, чтобы узнать, является ли девушка, пришедшая к нам сегодня ночью, дочерью Лу Юйчжу. И, если да, то мне бы очень хотелось узнать, каким образом эти документы оказались у нее в руках.

Автору есть, что сказать:

Мини-театр «Волшебный зоомагазин. Часть 2».

Отправившись из волшебного зоомагазина вместе с Се-гэ к нему домой, щенок-дракон обнаружил, что в доме Се-гэ жила маленькая девочка. Ее звали Се Сюэ, и она была младшей сестрой Се-гэ.

– Ого! Что за странный маленький зверек, – Се Сюэ ткнула пальчиком в хвост щенка-дракона. – Ты собака или дракон?

Хэ Юй вильнул хвостом:

– Я дракон!

Се Сюэ тут же отправилась в Интернет, чтобы поискать информацию о том, как растить драконов, и чем, собственно, кормить маленького дракончика?

В Интернете обнаружилось большое количество самых разных ответов:

«Кормите его печеньем».

«Лучше всего использовать сухое козье молоко».

«До возраста 5-ти лет маленькому дракончику не следует давать слишком соленую пищу, чтобы вырастить крепкого дракона ему следует давать чистые натуральные продукты».

Се Сюэ записала для себя все советы.

Когда Се-гэ ушел на работу, Се Сюэ принесла кучу еды в логово Хэ Юя.

– Сухое молоко?

– … – Маленький дракончик хранил молчание.

– Сухое козье молоко?

Маленький дракончик хранил молчание.

– Молочные печеньки для щенков?*

Хэ Юй протянул свою маленькую лапку и опрокинул молочные печеньки на пол.

Се Сюэ очень расстроилась. Маленький дракон ничего не ел, неужели он так и умрет от голода?..

В Интернете ничего такого не было, может быть она что-то пропустила? Се Сюэ снова отправилась в Интернет, чтобы перепроверить.

На n-ной странице: «Драконы – существа божественного порядка, но природа их похотлива. Пока драконы юны, их не нужно кормить какой-либо пищей, только если они сами не захотят попробовать что-то на вкус. Но как только драконы достигают половой зрелости, им требуется заниматься сексом с людьми, которых они любят, чтобы удовлетворять потребности своих растущих тел… Если вы каким-то образом обзаведетесь дракончиком, рекомендуется продать его как можно скорее. Как бы мило он ни выглядел в детстве, он станет очень опасен, когда вырастет».

Се Сюэ была в шоке! Когда Се Цинчэн вернулся, она сразу же показала на телефоне эту страничку в Интернете своему старшему брату.

– Гэгэ, почему бы нам не отпустить его на волю?

Се Цинчэн чуть нахмурился и задумался, как вдруг его ногу обхватили теплые мохнатые лапки с когтями.

Когда он посмотрел вниз, то увидел, как щенок-дракон грустно смотрит на него с поникшими ушками. Так невинно, бесхитростно и жалобно.

– В Интернете полно тех, кто пишет всякую ерунду. – Се Цинчэн, наконец, вернул телефон Се Сюэ, не слишком воспринимая всерьез то, что она ему показала. – Не волнуйся из-за этого.

– Но...

Се Цинчэн увидел молочные печеньки в углу, открыл упаковку и протянул одну печеньку Хэ Юю, держа ее кончиками пальцев.

Он попробовал спросить Хэ Юя:

– Будешь такое есть?

Щенок-дракон подошел к Се Цинчэну, послушно потерся о него головой, взял молочную печеньку из руки, а потом лизнул кончики его пальцев. Словно настоящий маленький щеночек, щенок-дракон хрустел печенькой.

Да разве я не смогу его воспитать?

Се Цинчэн протянул руку и похлопал щенка-дракона по голове.

Много лет спустя, когда Хэ Юй, изменив свой облик, разорвал на Се Цинчэне одежду и повалил его на кровать, без малейшей надежды на сопротивление, Се Цинчэн вдруг вспомнил о том посте, который Се Сюэ когда-то показала ему.

Блядь, какого хрена он тогда не поверил написанному?

Предки говорили чистую правду, без обмана – у драконов похотливая натура.

--

Puppy milk cake – специфическое питание для щенков в период отлучения от груди.