Се Цинчэн хранил молчание.

В тот год, когда Чэнь Лишэн пожертвовал своей жизнью, Се Цинчэн присутствовал на похоронах при прощании и собственными глазами видел, что покойником точно был Чэнь Лишэн.

Кроме того, если Чэнь Лишэн действительно был еще жив, почему он не отправил это видео Чэнь Маню раньше?

В повисшей тишине Чэнь Мань медленно приходил в себя.

Взяв себя в руки, он сказал:

– Прости, гэ, у меня нервы сдали. Я просто очень сильно хочу верить, что он… все еще жив.

Се Цинчэн налил в чашку горячего чая и пододвинул к нему, жестом предложив выпить, а потом сказал:

– Все в порядке, Чэнь Мань, тебе не нужно передо мной объясняться, я все понимаю.

– Се-гэ, я в самом деле не могу не думать о том, а что, если он выжил, даже если шанс на это всего один на десять тысяч?.. Ты ведь знаешь, что у командира Чжэна всегда был таинственный информатор. С тех пор, как я получил это видео, я задаюсь вопросом, а вдруг тот таинственный информатор и есть мой старший брат, и я… – крепко обхватив чашку, Чэнь Мань вдруг опустил голову, и из его глаз покатились слезы. – Я знаю, что это нереально, но я выяснил, кто доставил конверт с видеокассетой, взял отпечатки пальцев курьера и сделал дактилоскопический анализ. Оказалось, что у курьера не было никакой личной информации об отправителе, использовались весьма профессиональные методы антислежки. Я считаю, что мой старший брат был великолепным полицейским, и он вполне мог бы устроить такое, – Чэнь Мань сделал паузу. – Но…

– Но в глубине души ты знаешь, что это не может быть он.

– …– Чэнь Мань помрачнел. – Значит, ты думаешь, что почерк...

– Почерк можно подделать. Возможно, эта надпись действительно была сделана твоим старшим братом много лет назад, но потом эта видеокассета уже попала в руки других людей.

– …

– Чэнь Мань, твоего брата больше нет. И это правда.

Чэнь Мань закрыл глаза.

Верно. Каждый год он несколько раз приходил к могиле Чэнь Лишэна. Не только в день зимнего солнцестояния и на Цинмин [день поминовения умерших], но, и когда его что-то беспокоило. Он приходил на кладбище, чтобы поговорить с Чэнь Лишэном и немного посидеть перед его могилой.

Хотя у него и его старшего брата были разные матери, у них сложились близкие братские отношения, поэтому, несмотря на то, что Чэнь Мань собственными глазами видел, как хоронили тело его старшего брата, он просто не мог утратить надежду на то, что таинственный информатор, которого они никогда не видели, был его старшим братом.

Се Цинчэн:

– Кроме того, Чэнь Мань, ты думал о том, что, даже если бы твой старший брат был информатором, почему он отправил тебе это видео спустя столько лет?

Чэнь Мань повесил голову.

– …

Он не был глуп и в глубине души знал, что, если бы тогда у Чэнь Лишэна в руках было бы такое важное видео, он передал бы эту информацию в полицейский участок в качестве доказательства и попросил бы полицию провести расследование в отношении Хуан Чжилуна, а не стал бы просто так хранить ее у себя.

Даже если бы Чэнь Лишэн тогда не доверял полиции и решил не отдавать им эту важную видеозапись, неужели за прошедшие десять лет он не нашел бы заслуживающего доверия полицейского, чтобы отдать кассету ему, а не ждать вместо этого, пока вырастет его младший брат, чтобы отправить видео ему.

В целом, хотя мысль о том, что Чэнь Лишэн является таинственным информатором, была слишком притягательной, успокоившись и тщательно все обдумав, Чэнь Мань понял, что эта теория совершенно несостоятельна.

Но кто же все-таки прислал видеокассету?

Почему кто-то чужой так много знал о семье Чэнь Маня, и даже о том, что в их доме был старомодный телевизор, который мог воспроизводить видеокассеты?

– Ты рассказал об этом кому-нибудь еще?

– Нет, – покачал головой Чэнь Мань.

Се Цинчэн:

– Хорошо. Не распространяйся пока об этом. У Хуан Чжилуна слишком обширные связи, а мы не можем знать, насколько верхушка полицейского управления может оказаться коррумпирована. – Он на мгновение замолчал. – Кроме того, непонятно, на чьей стороне находится человек, приславший тебе это видео. После того, как Чжао Сюэ сказала, что у нее есть новая информация, которую нужно зафиксировать на видео, совершенно очевидно, что был вырезан целый кусок. Может ли быть так, что она сказала что-то, что затрагивает интересы человека, отправившего видео? Если это так, то трудно сказать, с какой целью тот человек отправил тебе запись.

Чэнь Мань молчал, похоже, что об этом он совсем не подумал. В глубине души он одержимо продолжал думать о своем старшем брате, отказываясь посмотреть фактам в глаза.

Догадываясь о том, что сейчас происходит в сердце Чэнь Маня, Се Цинчэн добавил:

– На самом деле, невозможно прикрыть штаб-квартиру компании Хуан Чжилуна с помощью только этого записанного одним лицом видео низкого качества. Поспешные действия лишь «предупредят змею», а мы упустим момент.

Чэнь Мань:

– И что же нам тогда делать?

На миг Се Цинчэн подумал о том, что нужно рассказать обо всем Чжэн Цзинфэну. Но тот сейчас был занят расследованием убийства актрисы. Застать его в отделении в течении дня было невозможно, а из-за того, что он был занят, его мобильный телефон практически все время был отключен.

Чэнь Мань и Се Цинчэн еще какое-то время обсуждали этот вопрос с видео, но в конечном итоге решили, что им все равно придется еще подождать.

Выждать момент.

Хотя Се Цинчэн и сам был не в самой лучшей кондиции, его все равно больше беспокоило психическое состояние Чэнь Маня. Он не один раз сказал ему:

– Если ты хочешь мне что-то сказать, пожалуйста, говори, не сомневайся. Это видео требует внимательного изучения, оно таит слишком много вопросов. Нам нельзя действовать импульсивно и необдуманно. Когда у Лао Чжэна появится немного свободного времени, я попрошу его о встрече, и мы обсудим с ним эту ситуацию.

Чэнь Мань промолчал.

Се Цинчэн спросил с некоторым беспокойством:

– Ты меня понял?

Только тогда Чэнь Мань рассеянно кивнул.

Вот так закончился ужин с безвкусной едой. Се Цинчэн и Чэнь Мань вместе вышли из ресторана. Глаза Чэнь Маня все еще были покрасневшими, но, прежде чем расстаться, он, наконец, взял себя в руки и сказал Се Цинчэну:

– Гэ, у меня сегодня просто паршивое настроение. Надеюсь, я не дал тебе повод подумать, что я бесполезен…

– Тебе только двадцать с хвостиком, не будь к себе слишком строг, – ответил Се Цинчэн. – Как ты сюда добрался? Ты на машине?

– Ага, давай, я подкину тебя обратно. Машина припаркована на стоянке, нам придется немного пройтись. Если бы я оставил ее здесь, мне бы выписали штраф...

Но прежде, чем Чэнь Мань успел договорить, они услышали, как кто-то дважды высокомерно посигналил.

Двое мужчин одновременно обернулись и увидели припаркованный перед вегетарианским рестораном новенький шикарный «Ламборгини». Из окошка с опущенным стеклом показалось бесстрастное лицо Хэ Юя.

Держа руль лишь одной рукой, Хэ Юй, не бросив и взгляда на Чэнь Маня, проехал на машине вперед, чтобы пассажирской дверью остановиться прямо перед Се Цинчэном.

– Садись в машину, – Хэ Юй одну за одной продемонстрировал квитанции, зажатые в руке. – Я жду тебя слишком долго, меня уже четыре раза оштрафовали.

– ...

Се Цинчэну не нужно было напрягать мозг, чтобы понять, что Хэ Юй снова отследил его по телефону.

Увидев, как Хэ Юй подъехал к Се Цинчэну, и так испытывающий потрясения Чэнь Мань был шокирован еще больше. Он переводил взгляд с одного на другого: «Разве эти двое не были в ссоре?»

Се Цинчэн:

– Поскорее убирайся с глаз моих долой на своей колымаге.

Хэ Юй:

– Не хочешь ехать на моей машине, но хочешь ехать на его?

Чэнь Мань:

– ...

Се Цинчэн:

– У меня что, нет ног или денег? Я, блядь, не могу взять такси?

Хэ Юй облокотился на окно и заканючил:

– Но ведь нам с тобой в одну сторону.

– ...

– Мы можем сэкономить энергию и уменьшить вредные выбросы.

Где же это видано, чтобы кто-то за рулем спорткара, говорил об экономии энергии и сокращении выбросов.

Не удостоив Хэ Юя ответом, Се Цинчэн, наконец, попрощался с Чэнь Манем, похлопал его по плечу и сказал:

– Будь спокоен, ты можешь обращаться ко мне, когда тебе это потребуется.

А затем на глазах двух молодых людей, Се Цинчэн поймал такси, забрался в машину и уехал.

Едва Се Цинчэн покинул их, взгляд Хэ Юя, до этого наполненный влюбленностью и улыбкой, заскользил, перемещаясь, пока не остановился на Чэнь Мане. Он смотрел на него так, будто собирался вздернуть на месте.

– Что ты сказал Се Цинчэну? Почему он сказал, что ты можешь встретиться с ним в любое время, если тебе что-нибудь понадобится?

Хотя у Чэнь Маня и был добродушный характер, но даже он разозлился, попав под этот необъяснимый допрос.

Кроме того, он уже находился в плохом расположении духа.

– Прости, но это наше с ним личное дело, – сказал Чэнь Мань.

Хэ Юй сощурил глаза и ухмыльнулся:

– Личное дело… Хорошо, тогда позволь спросить тебя кое о чем неличном. Это хороший ресторан?

Сбитый с толку таким вопросом, Чэнь Мань удивленно смотрел на Хэ Юя.

Почему он вдруг спросил о ресторане?

Хотя Чэнь Мань был довольно прямолинейным человеком, его эмоциональный радар работал довольно медленно. Взгляд Хэ Юя сейчас был слишком откровенным, Чэнь Мань смутно чувствовал, что тут что-то не так.

Неуверенно, с некоторой холодной настороженностью в голосе, он сказал:

– Ну, довольно неплохой.

– Разве вегетарианская еда не показалась тебе слишком скучной?

– Мне она показалась очень легкой, как раз то, что мне нравится.

Хэ Юй тут же прищурился и усмехнулся:

– Какой у молодого господина Чэня уникальный вкус.

– Ты о многом меня спросили, могу теперь я спросить кое о чем? – произнес Чэнь Мань.

– Валяй.

– Почему ты оказался здесь?

– Это место является частной собственностью и въезд сюда запрещен?

– Я не думаю, что это совпадение. Ты приехал сюда специально, чтобы забрать Се-гэ. Но почему?

С мягкой поволокой во взгляде Хэ Юй ответил резким тоном:

– Прости, но это наше с ним личное дело. Если тебе это кажется странным, можешь расспросить его об этом.

Чэнь Мань потемнел лицом.

Чем больше он смотрел на Хэ Юя, тем больше чувствовал, что с его реакцией что-то не так. Хэ Юй был похож на великолепный странный демонический цветок, и настолько чистый человек, как Чэнь Мань, никак не мог разглядеть его истинные намерения.

Под таким пристальным взглядом не могло не разгореться чувство тревоги.

Чэнь Мань спросил:

– Хэ Юй, что именно произошло между тобой и Се-гэ?

Сидевший в машине Хэ Юй рассмеялся, будто посчитал вопрос Чэнь Маня забавным.

– Офицер Чэнь действительно хочет это услышать?

– Да.

Хэ Юй улыбнулся и кивнул, а потом вдруг выудил откуда-то из машины пачку сигарет, той же марки, которую в последнее время курил Се Цинчэн. Хэ Юю не нравилось курить, но, когда он хотел почувствовать запах Се Цинчэна, он вытаскивал сигарету и неторопливо нюхал ее. Зажав сигарету между зубами, Хэ Юй поджег ее, а затем затянулся. Он высунулся из окошка машины и поманил Чэнь Маня.

Чэнь Мань подумал, что Хэ Юй собирается ему что-то сказать, поэтому подошел и с невозмутимым видом наклонился, приготовившись слушать.

Опустив веки, чтобы прикрыть глаза, Хэ Юй вдруг выдохнул облако дыма, и сквозь него прошептал Чэнь Маню:

– Да я его просто ненавижу и так играюсь с ним.

Чэнь Мань:

– ...

– Кстати, ломтики корня лотоса в кисло-сладком соусе в этом ресторане довольно хороши, мне понравились. А тебе как?

Закончив на столь многозначительных словах, Хэ Юй переключил передачу, вжал педаль газа и умчался прочь.

Се Цинчэн виделся с Чэнь Манем наедине, и в том же самом ресторане, куда он приглашал Хэ Юя на ужин – было бы ложью сказать, что Хэ Юй не ревновал. Когда Чэнь Мань спросил, что между ними произошло, Хэ Юй чуть не запустил в Чэнь Маня упаковкой презервативов, чтобы до офицера Чэнь дошло.

Но, подумав о последствиях, Хэ Юй не стал этого делать.

По дороге Хэ Юй слушал на повторе саундтрек из «Титаника», зажав между губ сигарету, от которой пахло Се Цинчэном. Он едва удерживался себя от того, чтобы не развернуть машину и, подъехав к Чэнь Маню, не выпалить ему: «Да пошел ты! Се Цинчэн – мой мужчина! У нас с ним уже был секс, так что, будь умницей и не подкатывай к нему больше!»

И все же Хэ Юй отправился прямиком в общежитие Шанхайского медуниверситета.

Скорость обычного такси не шла ни в какое сравнение со скоростью спорткара, поэтому Хэ Юй поднялся на этаж, где располагалась квартира Се Цинчэна, еще до того, как тот вернулся. Он какое-то время ждал, стоя у двери, пока не услышал шаги на лестнице, а потом включился сенсорный светильник.

Хэ Юй повернул голову и увидел мужчину, возвращающегося домой.

– ...

Се Цинчэн не ожидал, что Хэ Юй уже будет ждать его у двери, он был удивлен и немного раздражен.

Сегодня он переработал слишком много информации, запас его сил был уже на пределе. После того, как Чэнь Мань показал ему видеозапись, процессор его головного мозга был загружен только ею. Появление же Хэ Юя было подобно всплывающему окошку, сообщающему о критической ошибке в системе. Се Цинчэну это совсем не нравилось.

– Что ты опять здесь делаешь? – Се Цинчэн поднял руку, потер брови и устало спросил, – Я сегодня очень устал, пожалуйста, ты можешь перестать ребячиться?.. Разве сегодня ты не идешь на вечер знакомств?

Если бы Се Цинчэн не заговорил об этом чертовом вечере знакомств, все было бы в порядке, но едва он упомянул о нем, как Хэ Юй очень сильно расстроился.

Он стоял, застыв на месте, то спокойствие и высокомерие, которые он демонстрировал перед Чэнь Манем, исчезли. Хэ Юй будто остался без своей «брони».

Несколько мгновений он просто смотрел на Се Цинчэна, а потом произнес:

– Ты ведь знаешь, что нравишься мне, зачем же тогда говоришь такие обидные слова?

Се Цинчэн:

– Что в них обидного? Я просто хочу, чтобы ты познакомился с большим количеством девушек и понемногу исправлял свои ошибки…

– Любить тебя – это ошибка?

– ...

Юноша чеканил слово за словом:

– Се Цинчэн, я просто влюбился. Почему в твоих глазах это неправильно? Почему ты говоришь мне такое?

Се Цинчэн подумал о том, что звукоизоляция в коридоре общежития для персонала была не слишком хороша, и было бы крайне неловко, если бы их кто-нибудь услышал. Поэтому, вздохнув, он достал ключ и отпер дверь.

Комната была опрятной.

Интерьер сильно отличался от квартиры Се Сюэ, его даже можно было бы назвать аскетичным. На столе не было ничего, кроме книг и лекарств.

Обернувшись, Се Цинчэн сказал:

– Заходи и поговорим.

Хэ Юй стоял в дверном проеме, как будто все еще злился и не желал входить внутрь.

Се Цинчэн:

– Ты заходишь или нет? Если нет, то я закрою дверь.

Хэ Юй бросил на него взгляд:

– Закрывай. Ты будто не делал этого раньше.

Чем больше он говорил, тем больше раздражался. Се Цинчэн краем уха услышал, как в соседней квартире упаковывают вещи, и, опасаясь, что другие преподаватели могут выйти и увидеть эту нелепую сцену, ему пришлось втянуть Хэ Юя внутрь.

– Давай, присядь.

Хэ Юй не желал слушаться и не сел.

Се Цинчэн:

– Да что с тобой случилось, разве до этого все не было хорошо? Есть что-то, о чем ты не можешь мне рассказать? Угадать твои мысли сложнее, чем мысли девицы, так чего же ты хочешь?

Хэ Юй весь напрягся, а потом холодным тоном спросил:

– Почему ты не сказал мне, что собираешься встретиться с Чэнь Манем?

– ...

– Почему ты отвел Чэнь Маня в тот ресторан, куда впервые пригласил меня на свидание?

Се Цинчэн сначала потерял дар речи, а потом все-таки сказал:

– Я пригласил тебя только на ужин, а не на свидание.

– Но в моих глазах это свидание.

– ...

– Ты пригласил его туда и не сказал мне.

– ...

– А я ведь предупреждал тебя, что ты ему нравишься, а ты меня не слушал, – сказал Хэ Юй. – Ты не доверяешь мне, не веришь ни единому слову, которое я говорю о нем.

Увидев, как яростно, с чувством своей полной правоты, Хэ Юй говорит это, Се Цинчэн почувствовал себя крайне нелепо.

Он встретился с Чэнь Манем, чтобы поговорить о делах, но из уст Хэ Юя это звучало так, будто он был женатым мужчиной, у которого был роман на стороне.

С помрачневшим видом Се Цинчэн ответил ему:

– Хэ Юй, я знаю Чэнь Маня больше двадцати лет, я был знаком с ним задолго до того, как встретил тебя. Я не знаю, какой повод он дал, чтобы ты понял его неправильно, но, исходя из того, что я знаю о нем, он определенно не из такого типа людей. Не думаю, что на свете существует так много дьяволят, которым нравится влюбляться в своих дядюшек. А даже если бы и были, не думаю, что мне «повезло» настолько, чтобы встретить сразу двоих из них. Это был бы двойной удар.

Хэ Юй:

– ...

– Кроме того, – увидев, что Хэ Юй хотел сказать что-то еще, Се Цинчэн остановил его, прежде чем тот успел открыть рот, – мы с тобой не пара. А точнее, между нами нет вообще никаких отношений. Я уже триста раз говорил, что ты мне не нравишься и не понравишься. Так что я не обязан докладывать тебе, с кем я встречаюсь, с кем я ужинаю или даже куда я направляюсь, чтобы поспать. И я надеюсь, что ты больше не будешь пользоваться программами, отслеживающими мое местоположение. На этот раз я не буду с тобой ругаться, но надеюсь, что этого больше не повторится.

Голос наложницы Хэ всегда был довольно громким, но когда она услышала, как Се Цинчэн говорил о программах слежения, она понизила тон и прошептала с побледневшим лицом, оправдываясь:

– Я… Я искал тебя, просто… Просто потому что...

Се Цинчэн ничего не мог разобрать, потому что тот говорил слишком тихо.

Хэ Юй тут же добавил:

– … Я очень беспокоился о тебе.

– Из-за чего ты беспокоишься обо мне?

– Я беспокоюсь из-за многого. Например, сегодня у тебя плохое самочувствие, и я боюсь, что кто-то может…

– ?

– Я боюсь, что кто-то может воспользоваться этим...

У Се Цинчэна это просто в голове не укладывалось.

Спустя долгое время он произнес:

– Хэ Юй, надеюсь, ты помнишь, что я, черт возьми, мужчина.

– Мужчины тоже могут…

Се Цинчэн бесцеремонно его перебил:

– Думаешь, все такие же, как ты.

Хэ Юй отвернулся и промолчал.

Когда Се Цинчэн увидел, что тот, наконец, успокоился, то пошел заваривать чай. Хэ Юй дважды обошел вокруг него и, наконец, уселся на ковер перед журнальным столиком, уставившись на спину погруженного в свои мысли Се Цинчэна.

С тех пор как Хэ Юй принял свою сексуальную ориентацию, он стал считать, что Се Цинчэн выглядит очень привлекательно. Такой высокий, широкоплечий мужчина с узкой талией. Он вызывал желание грубо подчинить его себе, заставить его рыдать, и одновременно с этим хотелось нежно держать его в своих объятиях, любить его, выбивая из его зрелого тела надрывные, хриплые стоны.

Глядя на него, Хэ Юй не мог не сказать:

– Се Цинчэн, ты не понимаешь современную молодежь. Тринадцать лет – это ничто для такого красивого человека, как ты. Не говоря уже о тридцати трех, да даже сорока трех… Найдутся еще восемнадцати-девятнадцатилетние парни, которым ты нравишься. Пожалуйста, в будущем не связывайся с такими на улице, ладно? Не все люди в мире так же старомодны…

Се Цинчэн обернулся и с громким стуком поставил перед Хэ Юй приготовленный им имбирный чай.

– Так теперь я чертовски хорошо выгляжу?

– ...

– И кто же тот слепец, что раньше называл меня уродливым?

Хэ Юй:

– Кто? У этого человека явно проблемы и нет чувства прекрасного.

Се Цинчэн:

– … Приди в себя и хватит нести чушь.

Когда он наклонился, чтобы поставить чай на стол, его галстук свис вниз. Хэ Юю пришлось задействовать всю свою выдержку, чтобы не притянуть этого зрелого мужчину за галстук и не поцеловать его.

С близкого расстояния Хэ Юй сосредоточенно наблюдал за тем, как Се Цинчэн раскладывает свои вещи. Мужчина выглядел очень красиво со своими опущенными длинными ресницами, подобными маковой дымке, и как же они были соблазнительны.

Какое-то время Хэ Юй зачарованно смотрел на Се Цинчэна, пока тот не поднял голову и не пересекся с ним взглядом.

– На что ты смотришь?

Хэ Юй не сразу ответил. Он посмотрел на часы и лишь потом сказал:

– Ни на что.

– ...

– Кстати, можно я сегодня останусь переночевать у тебя? Я лягу на полу.

– …

Се Цинчэн чувствовал, что поведение Хэ Юя сегодня было странным. Тот уже долгое время не пользовался программами слежения, и после своего признания относился к нему уважительно. Но сегодня у него явно что-то стряслось, раз он даже приехал ко входу в вегетарианский ресторан, чтобы забрать его, а теперь еще и просился переночевать у него.

Похоже, Хэ Юй твердо намерен провести эту ночь с ним.

Се Цинчэн поднял брови и долго размышлял, но так и не смог предположить ни одной причины, поэтому он спросил:

– У тебя какие-то неприятности, из-за которых тебе пришлось преследовать меня сегодня?

Хэ Юй:

– Гэ, я президент студенческого совета, разве я могу вляпаться в какие-нибудь неприятности?

Холодно взглянув на него, Се Цинчэн щелкнул зажигалкой и прикурил сигарету:

– Если бы в твоем университете узнали, что ты делал, не было бы никакого студенческого президентства, боюсь, тебя бы сразу исключили.

Хэ Юй лишь улыбнулся. Он был довольно груб в постели, но обходителен, будучи одетым. Он позволил Се Цинчэну подшутить над собой, а потом сказал:

– Профессор, не курите перед студентами.

Подумав над этими словами, Се Цинчэн затушил сигарету.

– Если хочешь остаться переночевать, иди, прими душ. У меня еще есть дела, поэтому, пожалуйста, не беспокой меня.

Когда Хэ Юй услышал, что Се Цинчэн согласился, его глаза тут же загорелись. Опасаясь, что тот пойдет на попятную, он сразу же вскочил и выпалил:

– Ну, тогда я в душ.

Договорив, Хэ Юй направился в ванную, забыв попросить у Се Цинчэна сменную одежду и полотенце.

Се Цинчэн был таким уставшим, что тоже не подумал о таких тривиальных вещах. Он подождал, пока Хэ Юй уйдет в ванную, и сразу достал сигарету, которую затушил ранее. Он прикурил ее снова, сделал глубокую затяжку, а потом выдохнул дым. Удовлетворенный, он развернулся лицом к ноутбуку.

Флуоресцентный свет экрана подсвечивал его лицо. Одной тонкой рукой Се Цинчэн держал сигарету, другой печатал на клавиатуре.

Хэ Юй этого не видел, но под его манжетами, над татуировкой скрывались непроходящие следы от сдавливания.

Следы, похожие на следы от наручников...

Автору есть, что сказать:

Мини-театр «Сравнение водительского мастерства»

Чэнь Мань за рулем:

– Я езжу и паркуюсь по правилам. С тех пор, как я получил водительские права, с меня ни разу не сняли баллы и не выписали штраф.

Хэ Юй:

– … С такими-то навыками вождения ты хочешь подкатить к своему дядюшке? Смотри на меня, я могу смотаться на встречу со своим вторым старшим братом*, вдавив одной ногой педаль газа. Кому-то до сих пор не известны подробности произошедшего в приватной комнате клуба, в раздевалке и в новогоднюю ночь? [* в оригинале буквально «второй собачий старший брат», возможно, это отсылка к Мо Си :)]

Чэнь Мань:

– Хэ Юй, ты животное!

Хэ Юй (насмешливо):

– Только животное и сможет покорить айсберг.

Дорожная полиция:

– Хэ Юй является не только показателем качества работы клуба «SkyNight», но и показателем качества работы Шанхайского дорожного управления. Хотя мы и не хотим, чтобы какой-либо гражданин нарушал правила дорожного движения, но, честно говоря, нам он уже настолько привычен, что, когда мы, сотрудники дорожной полиции, видим его снова, то настроены очень радушно, будто при встрече с дорогим родственником. Давайте же, товарищ Сяо Хэ, пора оплатить ваш прошлогодний штраф. Вы будете оплачивать наличными или картой?

P.S. Пожалуйста, не подражайте опасному стилю вождения.

Профессор Се безразлично напоминает:

– Каждый обязан соблюдать правила дорожного движения. Несоблюдение правил дорожного движения влечет за собой две дорожки слез у ваших близких.