«Чьих невольница ты идей?
Зачем тебе охотиться на людей?»
- Король и Шут, «Кукла колдуна»
Моиланен был здорово удивлен тому, что Йормунганд делится с кем-то частью своей змеиной силы. Он видел Йоэля близко и осознанно впервые, однако змею хотелось верить. Нико отметил это для себя так же спонтанно, как выпросил у змея его номер и написал ему тем же вечером SMS, содержащее неотложный рабочий вопрос: не хочет ли змей посетить рок-бар на выходных. Змей дал положительный ответ и завязал разговор о музыкальных новинках. Оказалось, что Йоэль, как и Нико, ассоциирует людей с жанрами, и что Хокка для Моиланена звучит, как нечто всем знакомое панк-роковое, а Моиланен напоминает Хокка альтернативу.
Конечно, очередной труп не остался без внимания: по городу ходили слухи, хотя Лалли и пытался предотвратить утечку информации. Конечно, вызвали скорую, но еще ночью Томми стало ясно, что нужен только судмедэксперт. Конечно, никто и предположить не мог, что в северном городке, принадлежащем Мидгарду, виной Хельхейма орудуют темные сущности.
Сверхъестественная интуиция Нико спала, хотя он всегда пребывал в настороженном ожидании, что скверное чувство от энергии смерти и магии вновь поглотит его сознание. Всплеск ощущения опасности случился только спустя три дня после последнего случая. Некоторые инфернальные сущности попытались напасть на подчинённого Лалли, дежурившего в ту ночь, но капитан полиции, благодаря сверхъестественной интуиции, быстро среагировал и не дал группе мертвецов утащить непосвященного в ужасы происходящего мужчину. Тот отделался глубокими ранами: один из трупов с более ли менее уцелевшими челюстными мышцами попытался отгрызть ему трицепс. Тогда вместе со скорой приехал так же дежуривший Олли: он стянул раны пострадавшего, расспросил Томми о случившемся. Лалли сухо отчитался, но, хоть он и выглядел как всегда, подобный нерушимой скале, которую не способно разрушить ничто, Матела разглядел бесконечную усталость. Альв легонько дотронулся до его запястья, даря успокаивающую волну, прошедшую по всему телу. Томми стало ощутимо легче: душу перестала мучать тревога, смешанная с неприязнью. Капитан полиции не удивился резкой перемене настроения: альвы славились потенциалом не только к телесному, но и душевному целительству. Он благодарностью взглянул на врача.
- Спасибо.
Матела улыбнулся.
После происшедшего Томми не покидал ночного поста, утром и часть дня трудился в участке, а вечером, сколько мог, отсыпался.
Алекси, с согласия Моиланена, получал от Йоонаса в баре бесплатный кофе, когда тот заходил перед парами в университете. Стеклярусы в его волосах в утренние часы причудливо поблескивали на солнце.
Йоэль заглянул в бар субботним вечером, спустя три дня от знакомства, после отработки звуковиком на местном телевидении, чем очень обрадовал заинтересованного Нико. Йоонасу оставалось лишь закатывать глаза, когда Нико снова и снова перепоручал ему заказы, забалтываясь с Хокка. Ему нравился Йоэль за веселый нрав, забавную, быстро затухающую вспыльчивость и простой взгляд на сложные вещи. Он не перебарщивал с налетом легкомысленности, как Йоонас, был с щепоткой безбашенности и дьявольщины, что проглядывалась в змеиных зрачках в ореоле стали радужки, чем отличался от Олли, и в своей чудаковатости больше открывался Нико и миру, чем Алекси. Словом, Моиланен влюбился. Не как мальчишка: мальчишки кидаются в омут нового чувства с головой, заполняя пустоту внутри себя; но как имеющий некий жизненный опыт мужчина, без потребности срочно найти пассию и таким образом всесторонне реализовать себя в молодости, а лишь с желанием научиться любить и принимать любовь. Йоэля полюбить оказалось несложно. До ехидных усмешек Порко Нико не было никакого дела.
Томми появился однажды вечером, когда за окном грозовые облака истекали ливнем. Двум посетителям, находившимся в зале, вдруг стало не до непринужденного разговора, который они поддерживали ранее: аура человека, одаренного Фенриром, быстро заполнила собой пространство, словно ватная набивка, хотя грозной формы полицейского на Лалли не было: только черная водолазка с горлом и свободные черные джинсы. Он прошел к барной стойке и кивнул Нико и Йоонасу. Выглядел Томми на удивление свежо: Нико своим умом дошел, что дело в нечеловеческой выносливости, пока не почувствовал вплетшуюся в ауру тонкую нить, не принадлежащую темным энергиям происхождения. Она была едва заметной, как паутина, и по форме сплетения тоже напоминала паучье творение. Нико решал не придавать этому значения, выполнил его заказ и задал пару дежурных вопросов об обстановке на месте преступлений. Томми со свойственным ему суровым безразличием отрапортовал, что ничего необычного не происходило: мир оставался тихим, зло как будто уснуло.
- Твоя девушка не против того, что ты все время зависаешь на работе? - наудачу ляпнул Порко.
- Некому быть против, - отозвался Лалли с интонацией: «разве это не очевидно?», - влияние сущности подавляет всякую симпатию.
Не было нужды объяснять: с таким сложением, данным природой, с тренировками и работой в полиции Томми точно привлекал бы.
- Не всякую, - тихо произнес некромант.
Капитан отвел глаза, уловив его мысль. Конечно, он не мог не заметить повышенного внимания со стороны альва. Олли, бесспорно, был очарователен. Лалли казалось, что это лишь природная магия: разумеется, на сущностей, вроде него, подобные чары не оказывают влияния. Томми пытался убедить себя в обратном: он впервые не знал, что делать. Как поступать со своими чувствами, с чужим влечением. Матела ему нравился: плавный, ласковый, уравновешенный, всегда уставший, но сохраняющий чертовщинку в блеске глаз из-за кудрей. «Конечно, это лишь чары».
- Ты тоже заметил, что этот... нечеловек тянет из Олли силы? - поинтересовался фамилиар, когда они остались наедине.
Томми ему не нравился. Он был слишком груб, высокомерен и скрытен для Йоонаса, ловца счастья. Использование Матела, на которое альв, очевидно, согласился сам, и, вероятнее всего, без согласия самого Лалли, который абсолютно точно специально строил сущую невинность, выводило его из себя.
Нико мысленно хлопнул себя по лбу: конечно, фамилиары чувствуют мир лучше, но он мог бы и сам легко догадаться, кто воздействует на запасы жизненных сил капитана полиции.
- Олли сам захотел ему помочь, - защитил нового потустороннего знакомого Нико, - и я вообще не уверен, что Томми поставлен в известность.
Йоонас не ответил, считая, что Лалли подобного не заслуживает.
Спустя неделю после последнего столкновения Моиланен проснулся с отвратительным предчувствием и раскалывающейся надвое головой; он сразу же отправил Алекси сообщение, чтобы проверить достоверность своих ощущений. Они не обманули: ворон не смог заснуть ночью из-за кипения обострившейся тревоги. Йоэль позвонил и сообщил, что будет ждать Нико и фамилиара с того входа на кладбище, где будет дежурить капитан полиции.
Едва начало смеркаться, машина Олли мягко съехала с дороги на площадку, присыпанную щебнем, и остановилась в тени кустарника. Полицейский дежурный наряд был отозван, чтобы виновника не спугнула вероятность быть взятым с поличным стражами порядка. Сам капитан собрался к третьему входу на кладбище, что находился между первым, где был опустевший домишко смотрителя, и тем, что был ближе к району Йоэля. Томми неожиданно позвал Олли с собой. «Для надежности» - так пояснил он просьбу. Матела, не раздумывая, согласился; Нико не предполагал, что альвы так теряют голову от эмоций.
Едва шаги альва и полицейского стихли, осязаемая тень спланировала к оставшимся Нико и Йоонасу, влетела в траву и стала Алекси. Парень выглядел взволнованным.
- Кажется, нас ждали, - проговорил он, понизив голос, - он...
- Показывай дорогу, - оборвал его Йоонас, и Каунисвеси подчинился.
Он низко летел над бесконечными рядами могил, с трудом разбирая дорогу во тьме. Издалека до Нико донесся шелест мокрой травы, такой, будто по ее живому ковру что-то настойчиво волокли.
Компания выбралась на длинную площадку, откуда брали начало многочисленные входы в нескончаемый лабиринт скорби. На противоположной ее стороне некто, склонившись от тяжести к самой земле, волочил тело, а на ближайшем памятнике, словно на троне, восседал, посматривая то на подчинённого мертвеца, то на мужчин, некромант, что использовал силы во зло. К горлу Нико подкатила тошнота, в голову стучалась мигрень со зрительной аурой: энергия смерти причиняла ему страдание. Он с трудом поборол неприятные ощущения, глубоко вдыхая холодный ветер и задерживая его в легких, чтобы выровнять пульс. Неизвестный показался некроманту высокомерным: слишком уверенной и расслабленной была его темнеющая в слабом лунном свете фигура. Он отнял сон у потусторонних существ, он забрал жизнь у обычных людей, не посвящённых в секреты темнейшего из миров, который одарил способностями Нико, Томми, Йоонаса, Алекси, Йоэля.
- Некромантическая эксгумация - это нарушение баланса мира, тупица! - не выдержал и заорал Нико через все разделяющее их пространство большого поля, с яростью смотря на некроманта.
Зычный голос его эхом разнесся по пространству последнего пристанища тысяч людей, отталкиваясь от могильных плит и достигая слуха злодея. С чахлого дерева, шурша крыльями, снялся испуганный ворон. Некромант встрепенулся и взглянул на Нико, Йоэля и Йоонаса. В его резком рывке руками, которыми он собирался прикрыть себя от атаки, сквозила паника. Но неизвестный быстро взял себя в руки. Раз он решился на крайние меры, проведя сложнейший обряд воскрешения, во время которого мог умереть, раз решился на убийство, значит, для его безумия нет препятствий, и никакие существа не помешают пуститься во все тяжкие.
- Проваливай и не мешай мне! - отвечал таким же полным ненависти криком неизвестный, - я всего лишь хочу вернуть то, что принадлежит мне!
- То, что принадлежало тебе, уже давно подчиняется другому миру! Оживленные тобой трупы убивают невинных живых людей, ты в курсе, гребаный идиот?!
- Она тоже была невинной жертвой! - кричал неизвестный, настаивая на своем, - но она не справится одна с поддержанием жизни! Я просто хочу ее вернуть!
- И поэтому ты поднимаешь других, чтобы те убивали ради нее чьих-то детей, чьих-то родителей, чью-то любовь?! - Моиланен не оставлял попыток вразумить некроманта.
- Хватит! - в гневе вскричал некромант и взмахнул рукой, желая заставить Нико умолкнуть.
Его голос разорвал студеный воздух ночи на лоскуты. Моиланен почувствовал прикосновение скользких ледяных пальцев к коже, мертвой хваткой уцепившихся за щиколотку - нечто пыталось выбраться из земляной могилы и утянуть Нико за собой, к смерти. Йоонас хотел ударом ноги сломать руку мертвеца, но не смог. От фамилиара было мало толку - сырая после дождя трава ни за что бы не загорелась и не защитила от мертвецов. Хватка ослабела, и некромант высвободил ногу из живого капкана, встал на мраморную плиту. Три тени стремительно приближались к нему, Йоонасу и Йоэлю с другого конца кладбища - тот психопат послал своих марионеток убить их.
- Навсегда забудем этот эпизод, - как бы предупреждая, твёрдо проговорил Нико и вытянул руку перед собой.
Он пошевелил пальцами так, будто за них зацепились невидимые ниточки - незримые связи, которые доступны только некроманту, подключающему свою душу к телам. Земля задрожала под натиском жившего под ней нечто и взорвалась, трещины превратились в зловещие темные провалы, и из нее начали появляться выпачканные в грязи и сраженные некрозом черные ладони. Они опирались на скользкую, размытую землю у кладбища, подтягивая безвольные тела, чтобы попасть на поверхность. Трое быстро выбравшихся мертвецов, поднятых Нико, неуклюже, но стремительно, будто управляемые нитями торопливого марионеточника, бросились наперерез мертвецам неизвестного и заполошными толчками свалили их с ног.
Нико, фамилиар и змей, огибая дерущихся и утягивающих друг друга обратно в могилы умерших, бросились к некроманту. Их пытались поймать все новые и новые расцарапывающие вымокший дерн руки.
- Ты можешь перехватить над ними контроль и отдать приказ не трогать нас? - на бегу прокричал Йоэль.
- У меня не хватит сил, - отрезал Моиланен, - я не смогу подключиться к такому количеству тел одновременно. Мне даже не дадут сосредоточиться.
Прежде, чем некромант успел осознать исчезновение змея и перевести дыхание, он почувствовал прикосновение прохладной мягкой кожи к ноге и спине. Через секунду зловещее змеиное шипение раздалось у самого уха.
- Что ты... - Нико, подобно змее, зашипел и зажмурился от острой боли.
Два ядовитых змеиных клыка внезапно пронзили кожу на шее, погружаясь в артерию, и почти сразу же исчезли. Некромант тотчас почувствовал неприятную пульсацию собственной крови, ощутил свинцовую тяжесть во всем теле и остановился, оперевшись рукой на мокрый железный крест.
Где-то на фоне ощущений Йоонас, расценив укус, как предательство и попытку причинить вред тому, с чьей помощью тот однажды выжил, быстро дотянулся до тела змея раскалившимися от переизбытка эмоций руками и одним сильным движением отшвырнул его в сторону, но Нико было уже все равно. Кожу вновь опалил лед мертвой плоти, однако сознание стремительно уплывало, уступая место непроглядному мраку. Фамилиар забросил его безвольную руку на свое плечо и попытался помочь сдвинуться с места, но и сам Йоонас оказался закован в костяные кандалы: пласты земли трескались и ломались под напором пальцев мертвецов, плиты крошились под натиском ударов. Мерзкие склизкие руки подбирались к шее все ближе: хватались за одежду, за запястья, тянули ворот.
Внезапно, сознание Нико озарило яркой вспышкой: темнота перед глазами рассеялась, а чувства расцвели и разом обострились; сердечный ритм начал учащаться, кровь бешено запульсировала в артериях. По телу прокатилась волна жара и трансформировалась в силу, бившуюся, будто штормовой океан в тесном амфоре. Взгляд Нико прояснился, и он решительно коснулся рукой земли. Чудо! Ладонь, потянувшаяся к его шее из земли, остановилась и застыла.
- Живее, яд дейс-с-ствует не так долго, - бросил пошатывающийся перевоплотившийся Йоэль, кивнул и продолжил преследование.
Освободившийся Йоонас сорвался с места за ним, пока Моиланен устанавливал невидимые связи со всеми усопшими на кладбище: теперь он чувствовал их всех и приказывал сопротивляться желанию другого некроманта. Черное озерцо зрачка растеклось и вытеснило зелень радужки. Десятки рук нехотя заскользили обратно под землю, а тела, повинуясь желанию Нико, возвращались на места, в предназначенные для них могилы. Натравливать их на беглеца не было смысла - тот уже наверняка пересек кладбище, а толпа ходячих трупов зря перепугала бы случайных людей.
Что было поистине удивительным - яд Йоэля мог придавать силы. Кожа некроманта все еще горела, как от лихорадки, а во всех мышцах чувствовалась небывалая мощь. Нико ощущал себя всемогущим.
Над головой оглушительно вскрикнул ворон, круживший в холодном прозрачном ночном воздухе. Топот чужих шагов заставил Нико отвлечься - к нему приближались Олли и, что можно было определить по подавляющей ауре, Томми.
Ворон спланировал вниз и уцепился когтями за верхушку креста.
- Некромант удрал туда, - Нико указал на тропу, уводившую с кладбища в подлесок давно заброшенного, заросшего парка, - его преследуют Йоэль и Йоонас.
- Молись, чтобы он был в совсем плохой форме и не взял под контроль еще кого-нибудь, - проговорил капитан полиции и скрылся за широкой, украшенной лепниной стелой, возвышавшейся неподалёку над могилой известного деятеля искусств. По шороху ткани стало понятно, что Лалли стягивал с себя форму, - видит Фенрир, я этого не хотел, но...
Речь потонула в невнятном зверином рычании. Из-за плиты показался массивный волк, и, упруго отталкиваясь сильными лапами от земли, стрелой унесся в лес, чутким носом изучая запахи и выделяя среди них след противника. Томми оказался оборотнем, и это полностью соответствовало его ауре, тяжелой и хищнической. Альв коснулся земли, отдавая ее толще приказ взращивать то, что сможет удержать злодея: только так он мог помочь преследованию.
Силы Нико начали иссякать.
Сопротивления своей воле он больше не чувствовал - таинственный некромант отступил. Яд прекращал свое действие и все-таки оставлял неприятные ощущения - мужчину неудержимо клонило в сон, сам он едва мог подняться от усталости, пульсация крови замедлилась. Чуткий альв заставил его опереться на себя, и они двинулись в сторону, где совсем недавно скрылся серый волчий хвост Томми.
- Он силен. Он подчинил себе и поднял множество мертвецов одновременно, - встревоженно проговорил Нико, - если бы не помощь Йоэля, я бы не смог противостоять.
- Но все обошлось. Сейчас мы все выясним до конца. Теперь у нас есть оборотень, это немного упростит задачу, - попытался успокоить его Матела, незаметно пуская в ход целительное мастерство альвов, способное передавать боль от тела пострадавшего к телу врачевателя.
Вороний крик раздался неподалёку, им пришлось последовать за звуком. Всем своим весом огромный волк, уперев передние лапы в грудь некроманта, прижимал трепыхающегося под ним пленника к каменным плитам небольшой площадки перед большой статуей ангела. К рукам неизвестного подобрались колючие стебли, слабо фиксируя их. На скорбное ангельское лицо ложились зловещие тени, вечно распахнутые огромные каменные глаза без зрачков смотрели пристально.
Йоонас для надежности держал руки некроманта в своих, как видно, нагретых до высоких температур - чтобы неизвестный не смог сконцентрироваться и вновь начать поднимать тела. Йоэль, потирая ушибы так, чтобы не задеть перенесшиеся на человеческую кожу ожоги, оставленные разъяренным Йоонасом, зорко следил за происходящим вокруг. Ворон спланировал вниз и ударился о камень всем птичьим телом. Оно за жалкое мгновение выросло, увеличилось, и с мокрых облетевших листьев, отряхиваясь, поднялся Алекси. В его темных волосах путались неизменные пёрышки, таинственно мерцали в лунном свете стеклярусы.
Матела вновь призвал силу, и к пленнику, вспоров плиточное покрытие, потянулся мощный узловатый корень, стремительно вытягивающийся и вьющийся. Он надёжно опутал ноги некроманта; гибкие стебли молодого репейника завязались узлами, накрепко связав руки.
- Рассказывай четко и по порядку, ради чего ты принес в жертву нескольких человек, осквернил чужие могилы и нарушил баланс между Хельхеймом и Митгардом, - строго произнес Моиланен, садясь на корточки рядом с невольником, - я ничего не упустил из списка твоих достижений?
- Я всего лишь возвращаю то, что у меня так несправедливо отобрали, - прошипел сквозь зубы некромант, морщась от боли в конечностях - колючие холодные стебли нещадно сжимали кожу, жар вцепившихся в его ладони рук Йоонаса усиливался.
- Ты всего лишь жалкий эгоист, - констатировал Нико. - Алекси, где там твоя древняя магия?
- Что вы собираетесь делать? - нервно и задушенно вскрикнул неизвестный некромант.
- Ничего опасного для жизни, к сожалению, - мрачно сообщил Моиланен, - всего лишь изъятие сил.
Алекси достал из волос черное, отливающее синевой контурное воронье перо, одними губами произнес короткую фразу, и на самом кончике пера вспыхнуло оранжевое пламя. Он зашептал снова, и огонь неестественно заметался из стороны в сторону при полном штиле. С каждым словом Каунисвеси оно медленно темнело, пока не начало поглощать свет при тотальной невозможности такого явления, и наконец не стало черным. Его смертельный язык поедал перьевой пух, не в силах добраться до очина и руки Алекси. Альву пришлось своевременно подхватить Ворона и не дать ему завалиться вперед и получить увечия от магического огня - вторая фаза обряда - транс, - лишила Каунисвеси сознания. Моиланену была смутно знакома данная процедура. Ну конечно! Алекси был не только вороном-оборотнем, он унаследовал способности древних шаманов.
Йоэль с беспокойством следил за горением пера, Томми чутко прислушивался к звукам, доносившимся извне, чтобы никто не мог помешать завершению процесса. Алекси повис на Олли, продолжая шевелить губами и отдавать свои силы огню. Нико можно было только догадываться, что он делает в своем забвении - борется ли с силами природы, отстаивает ли собственную жизнь, так как тело обычного человека давно бы не выдержало перегрузки. Хоть Алекси и не был обычным, он оставался юным и неопытным шаманом, наверняка впервые практикующим такой древний и мощный обряд, как запечатывание сил.
Долгие минуты, которые Каунисвеси провел в другом мире, заставляли беспокойство нарастать. Наконец он открыл мутные, стеклянные глаза, и голос его обрел сильное звучание. Прежде, чем остальные успели понять, что происходит, Алекси чиркнул очином пера по ладони Нико так, что выступила кровь, заставил его обхватить очин вместе с ним, одним сильным движением перевернул перо кончиком вниз и вонзил его прямо в грудь пленника. Перо не остановилось, не согнулось и не поломалось, а вошло в плоть неизвестного некроманта, - черное пламя разрезало материю, словно масло, и погрузилось внутрь сущности неприятеля. Тот оглушительно вскрикнул, подняв стайку падальщиков-воронов с ближайших деревьев, и неистово заметался под ними, но стебли держали крепко. Пламя поднялось от конца к самому очину и лизнуло пальцы Нико. Он прикрыл глаза и до боли сжал зубы, но не отпустил. Алекси, все еще не возвращенный реальности, мертвой хваткой вцепился в пальцы Моиланена и не позволял достать перо. Жар, не оставляя ожогов, но причиняя нестерпимую боль, лизнул кровь на ране и полыхнул красным светом. Одновременно с этим, Алекси четким движением вытащил перо, разжал руку и непременно упал бы вперед, если бы Матела снова не подхватил его измотанное тело, передавая ему через прикосновение жизненные силы. Через несколько мгновений Ворон, медленно моргая, обвел проясняющимся взглядом присутствующих, останавливаясь на Нико.
- Обряд точно сработал, потому что я не чувствую в этом теле ни искры магии, - начал Алекси, - но для меня неясно, почему ты так легко перенес запечатывание сил в собственном теле?
Моиланен напряженно прислушался к себе.
- Я чувствую себя абсолютно...
Его слова были прерваны низким рычанием волка Томми. Повеяло могильным холодом, потянуло сыростью земли. К площадке со статуей ангела приближался некто. Нечто. Из листвы показалась девушка: от ее кожи не разливалось в воздухе живое тепло, ее мертвое дыхание было лишь иллюзией, медленно поднимающей и опускающей грудь с растерзанным у самого горла белым платьем. Йоэль тотчас обхватил себя руками, и на все его тело, словно тень, налез узор змеиной чешуи, кожа кобры объяла тело. Миг - и на земле лежит огромный змей.
Зелёные путы, удерживающие пленника, с треском лопнули. Он, пользуясь общим замешательством, поднялся на ноги и медленно, на подгибающихся ногах ступал прямо к ее белеющему на фоне листвы силуэту. Неизвестный некромант жалко и подобострастно улыбался, протягивая руками к призрачной девушке. Она, скопировав его улыбку, сошла на плиточную площадку к некроманту, приблизилась. Положила мертвенно белые худые руки на щеки невольника.
- Милая, ты при...
И с леденящим кровь треском позвонков свернула ему шею. Тело некроманта мешком рухнуло к нее ногам, глухо ударившись о ледяные мокрые плиты. Всмотревшись в изрисованное неведомыми знаками лицо девушки, Нико понял - то была не улыбка, а хищный звериный оскал.
Она не могла говорить громко, только шептать - при жизни ей вспороли горло. Ее шепот раздавался у Нико в голове как внутренний голос, усиливаясь и принимая нотки зловещего шипения.
- Свободна. Убью. Всех, - слова давались мертвецу тяжело, да ей и незачем было складывать их в предложения.
Что-то внутри Моиланена сжалось и похолодело от увиденной жути. Он старался не смотреть на труп потерявшего силы некроманта, чтобы от отвращения не вывернуло прямо здесь, во тьме пространства для усыпальниц. Душа, с рождения запятнанная даром Хельхейма, была теперь совершенно отравлена осознанием невозможности предотвратить случившееся и зрелищем кровавой расправы над незнакомцем.
Огромный волк тяжело, медленно ступил вперед, оказываясь ближе всего к девушке, и широко расставил мощные лапы, закрывая собой мужчин и готовясь ринуться в атаку при первом посягательстве на других одаренных нижним миром. Моиланен попытался связать свое сознание с сознанием жуткой мертвой девы, чтобы использовать силу и подчинить ее, но стоило ему встретиться с мертвецом взглядом, виски словно пронзили иглами.
- Зачем тебе это? - попытался найти корень проблемы Нико, но что сможет переубедиться заблудшую душу, которая вернулась из другого мира?
Хельхейм взимает за похищенное у него большую плату; предназначение воскрешенного - возместить ущерб. Дева хотела ответить, но Йоонас быстро потерял терпение: на его ладони вспыхнуло пламя, и он бросился вперёд, к мертвецу. Дева с несвойственней закоченелому мертвому телу легкостью увернулась от атаки, только острый длинный ноготь чиркнул по шее Порко, оставляя неглубокий кровавый порез. Фамилиар развернулся, сделал выпад, и попытался дотянуться до девы. Она быстро провела окровавленным пальцем по своей шее, и ее мертвые глаза вдруг загорелись зловещими потусторонними звёздами: так горят заманивающие в коварную трясину огоньки на болотах. Порко после этого жеста застыл на месте каменным изваянием: его ладонь, объятая пламенем, остановилась в сантиметрах от рваного платья мертвеца, и огонь погас. Томми напружинил лапы, готовясь к прыжку, и дева, заметив это, вытянула ладонь вперед.
- Боретесь - пострадает, - раздался в голове некроманта довольный свистящий шепот.
Стебли, что потянулись было к мертвецу, застыли и покорно легли на плитку. Оборотень не сменил позиции, но по опущенному волчьему хвосту стало понятно: Лалли почти готов сдаться. В качестве демонстрации способностей дева с магией крови взмахнул рукой. Руки Йоонаса, не подчиняющиеся ему, с дрожью от сопротивления потянулись к его собственной шее. Он пытался противостоять, но контроль мертвеца оказался сильнее. Порко впился ногтями в собственную шею, словно хотел ее разорвать, добраться до самой глотки. По закатывающимся в ужасе глазам Йоонаса и лихорадочным сокращениям гортани было видно, что он ловил воздух, избегая кислородного голодания. Дева сделала шаг к нему и обманчиво-любовно положила холодные пальцы на его неподвижную щеку, забирая жизненную энергию.
Тут на горизонте, укрытом кронами, забрезжил рассвет. Мертвец отстранился, словно получил пощечину. Девушка суетливо взмахнула руками, некрозом раскрашенными в зловещие черные пятна, метнулась к могиле, неведомой силой двинула тяжелую крышку и скрылась под землей. Йоонас, как только дева исчезла, обмяк всем телом и рухнул на каменные плиты. Матела вмиг оказался рядом и использовал силы, желая исцелить его и вернуть из небытия, но тщетно: фамилиар дышал, но не просыпался. Альв закинул его слабую руку на свою шею и поднял его; Йоэль поспешил на помощь, подхватывая Порко с другой стороны. Алекси не смог обернуться вороном, поэтому медленно подошел к ним, обратив ясные глаза к светлеющему небу. Перо, словно никогда не сгоравшее в пламени заклинания, вернулось в его волосы.
Нико помог Томми сдвинуть тяжелую плиту с могилы, где укрылась дева с утренней зарей. Оборотень тяжело спрыгнул в чернеющий в земле провал и одним ударом когтистой лапы отсек мертвой деве голову; та отсоединилась от тела и откатилась в угол могилы. Одним упругим прыжком волк выбрался на поверхность и устремился обратно, в сторону стелы, рядом с которой оставил форму. Остальные потянулись за ним.
- Мне нужно объяснять свой поступок? - уточнил Йоэль на всякий случай, намекая на укус, когда Моиланен поравнялся с ним и Олли.
- Нет, - ответил Моиланен, - ты помог мне, я должен быть благодарен за это. Болит? - поинтересовался некромант, кивая на ожоги.
- Ерунда, - отмахнулся Хокка, - что будем делать с первым... трупом?
- Тела не трогать, - сурово приказал Томми, встретивший их в привычном человеческом обличии, - рано утром прибудет дежурный наряд и обнаружит их, - объяснил он, - далее за дело возьмутся следаки.
Капитан полиции оправил форму, застегнул взвизгнувшую молнию на берцах, пригнал свою машину ближе и убедился, что бессознательного Йоонаса затащили в салон. Алекси, выяснив, что Лалли в итоге прибудет в тот же район, где располагается его дом, попросил взять его с собой. Тот не отказал.
- Йоонас побудет у меня на случай, если ему понадобится помощь врача, - предупредил Матела капитана полиции.
- Я помогу тебе дотащить его, - Томми скорее принял решение, чем любезно предложил помощь, и исчез в салоне, не дожидаясь реакции альва.
Авто Лалли неотступно следовало за машиной Олли. Пришлось сделать остановку: Хокка покинул их на одной из улиц - там было недалеко до его змеиного логова.
- Йоэль, - позвал Нико, задержав змея, когда тот собирался захлопнуть дверцу, - заедешь сегодня вечером в бар? Или, может, останешься у меня?
- В другой раз, - легко отказался Йоэль, не пояснив отказ, и закрыл дверь, широкими шагами удаляясь во тьму переулка.
Нико не оскорбился, хотя отчаянно нуждался в компании кого бы то ни было, и Йоэль был идеальным вариантом. Непосредственность Хокка не наносила окружающим ни малейшей обиды. Можно было искать в действиях мужчины змеиную хитрость, но все истинное находилось на поверхности: Йоэль делал то, что хотел, никому не желая зла и не нарушая личные границы, заботился о своем внутреннем равновесии; злился, если был в ярости, смеялся, если был весел, не улыбался из вежливости и не соглашался на то, что ему не подходило.
Нико проводил взглядом долговязую фигуру мужчины и повернулся к альву.
- С Йоном все будет в порядке? - не скрывая переживания, поинтересовался он.
Порко был ему близким другом; Моиланен ни разу не пожалел о том, что волей случая ему пришлось связать их энергии.
- Постараюсь сделать все, что смогу, чтобы все было в порядке, - проговорил Матела.
- Вдруг магия крови продолжит влиять и убьет его?
- Не думаю, - ответил Матела, - мы видели, что произошло, когда воскрешенная сбежала: контроль над телом, который заставил Йоонаса застыть в том положении, исчез, и он смог упасть.
- Мне стоит остаться с тобой, чтобы присмотреть за Йоном? - предложил Нико, цепляясь за последнюю возможность не остаться одному.
- Нет, - произнес Олли, не отвлекаясь от созерцания стелившегося под колеса асфальта.
Попытки избежать одиночества этим утром провалились; Нико казалось, что наедине с собой, своими мыслями и воспоминаниями о минувших событиях он сойдёт с ума. Некромант отчаянно нуждался в поддержке. Присутствие людей рядом могло бы подарить желанное успокоение; так успокаивается ребенок, мучимый ночным кошмаром, рядом с заботливым родителем.
- Спасибо, - помолчав, только поблагодарил некромант, не став озвучивать предложение повторно, - что захотел помочь ему. И что занимаешься с нами спасением человечества, - с иронией продолжил он.
Олли не ответил.
Нико подумал о том, что теперь им всем можно выдохнуть с облегчением, но плохое предчувствие грызло изнутри; даже после того, как голова девы была отсоединена от туловища, он не мог почувствовать себя спокойно и расслабленно. Когда авто мягко остановилось на улице некроманта, Нико с неизвестно откуда появившимся страхом посмотрел на темнеющие окна своей квартиры. Олли, заметив перемену в лице мужчины, коснулся его лба на прощание, и Моиланена начало одолевать желание вырубиться прямо в машине. Он, в тумане прощаясь с альвом и по памяти разбирая дорогу, вошел в квартиру, в стенах которой уже начало светлеть из-за рассветного солнца, рухнул на постель и мгновенно отключился, погружаясь в сон без сновидений.
Авто Матела последовало дальше по пустынному шоссе и через некоторое время остановилось у обычной многоэтажки со свежевыкрашенными стенами; в воздухе разлился резкий запах краски. Машина Томми остановилась рядом, и из нее показался владелец. Олли подождал, пока внушительный, сильный мужчина, перехватив Йоонаса под коленями и придерживая за спину, достанет Порко из салона, и повел спутника за собой. Алекси, побеждаемый сном после энергозатратного обряда, остался в машине.
Олли открыл дверь квартирки на третьем этаже, указал, где стоит оставить пострадавшего. Смущение, которое следовало чувствовать, когда на твоей личной территории находится тот, кто интересует, не появлялось: сейчас у него были дела поважнее.
- Спасибо, Томми, - поблагодарил альв и слегка коснулся его плеча.
Лалли сразу почувствовал себя немного спокойнее: напряжение, державшее все тело в тонусе, чуть отступило, уступая место приятной усталости и очищая разум от леденящих кровь воспоминаний.
- Зачем ты отдаёшь мне часть своих сил? - в лоб спросил Томми.
- Хочу помочь, - Олли пожал плечами, - раз мой дар позволяет исцелять и поддерживать, вероятно, таково мое предназначение.
- Я могу сделать что-то лично для тебя? - спросил полицейский.
- Да. Тебе, наверное, часто приходится видеть подобные кошмары на службе, - сказал Олли, - как... забыть что-то ужасное, произошедшее прямо на твоих глазах?
Хладнокровие, с которым воскрешенная свернула голову незнакомому некроманту, поразило его до глубины души. Он не терпел жестокость, а еще испытывал отвращение и ужас из-за убийства и ненависть из-за того, что не смог ничего предпринять, чтобы не дать другу пострадать в схватке.
- Я знал, на что шел, поэтому был готов к неприятностям, - строго ответил Томми, забываясь, что разговаривает не с подчиненным, и глянул на альва с сожалением, - разве ты не можешь избавить себя от тревоги?
- Дар не действует на меня, - горько усмехнулся Матела, обеими руками загребая кудрявые волосы на затылке, чтобы те не лезли в глаза.
Томми испытал непривычное желание заботиться о ком-то, еще сочувствие вместе с бессилием. Что он может сказать Олли? Посоветовать не переживать и отвлечься? Что ж, ценное указание. Отчаянное желание избавить альва от терзаний и ужаса отразилось в нахмуренных бровях. Матела, заметив это, хотел совершить исцеляющее прикосновение вновь, но мужчина перехватил его ладонь и сжал в своей, огладил большим пальцем теплую кожу на запястье. Олли лечил прикосновениями, и оборотень решил вернуть их. От его подавляющей ауры разлилась волна нежности.
- Я оставлю номер, - сообщил Лалли, - позвони, если понадобится помощь.
Альв измученно улыбнулся: ему стало немного лучше после того, как оборотень проявил к нему эмпатию. Он проводил капитана полиции до двери и сказал, смотря прямо в обычно метающие молнии и грозно смотрящие, а сейчас ясные глаза:
- До встречи.