Уэнсдей Аддамс отказывается признать свое возвращение в писательский мир

      — На данный момент мы не будем делать никаких заявлений по поводу сложившейся ситуации, — сообщила нам PR-менеджер Лариса Уимс, когда мы застали ее возле дома Аддамс. — Все, кто связан с карьерой Уэнсдей, работают так же усердно, как и она сама. Мы надеемся на хорошие новости в ближайшие несколько месяцев.

      Но действительно ли Аддамс вернется, как мы все надеемся? Или этот год будет таким же, как и три предыдущих, и мы снова останемся с пустыми руками?

***

      — Просто чтобы ты знала, я не верю во все это безобразие.

      Энид рассказывает об этом Уэнсдей, когда застает ее у почтовых ящиков с потрепанным журналом в одной руке и зловеще-зеленым коктейлем в другой.

      Уэнсдей молча забирает почту и поворачивается, чтобы уйти.

      — Я серьезно, — продолжает Энид, физически не давая Уэнсдей выйти из помещения. — То есть я верю, что ты много работаешь и все такое, но я не думаю, что они должны были так негативно трактовать всю статью.

      Уэнсдей уставилась на нее. Точнее, смотрит на нее снизу вверх. Энид выше Уэнсдей на добрых четыре дюйма, и, судя по всему, еще на два, когда она надевает кроссовки на платформе.

      — Хорошо, — отвечает Уэнсдей, потому что не знает, что еще сказать. — А меня это должно волновать?

      Энид не обижается на прямоту тона своей соседки. — То есть, я думаю, что должно, раз уж я твоя наставница.

      Уэнсдей причмокнула нижней губой, явно раздражаясь. — Я ясно дала понять, что все, что я говорила о тебе своему PR-менеджеру, было откровенной ложью, чтобы отвадить ее к чертям собачьим.

      — Ммм... — Энид потягивает свой коктейль. — Я бы хотела заметить, что ты могла сказать что-то в этом роде перед тем, как во второй раз захлопнуть дверь перед моим носом.

      — Слушай, я была...

      — Занята? — закончила Энид, позволив слову ударить Уэнсдей по нутру с редким чувством вины. — Как в первый раз?

      Уэнсдей выдерживает искренний взгляд Энид целых десять секунд, после чего протискивается мимо нее, чтобы избежать разговора, которого она изначально не хотела.

      Энид, по непонятной для Уэнсдей причине, следует за ней.

      — Значит, это правда? — спрашивает она. — У тебя писательский застой? Вот почему тебе нужен наставник, верно? Чтобы следить за тобой, подбадривать и все такое? Потому что я вполне могу это сделать, знаешь ли. Бесплатно! Я ведь твой сосед, так что это было бы очень просто. Я могла бы просто заглядывать к тебе дважды в день и знакомиться с твоим процессом, может быть, приносить тебе кофе, если тебе нужно...

      Уэнсдей едва заметно поморщилась на ее бредни. — Прекрати.

      — Ты слышала, что это бесплатно? Я не жду ничего, кроме твоей прекрасной компании.

      — Я не нанимаю тебя в качестве наставника, Синклер.

      Энид еще больше взволновалась, услышав из уст Уэнсдей свою фамилию. — Боже мой, у тебя такой классный голос. Ты должна озвучивать свои аудиокниги! О, а можно я запишу тебя на автоответчик? Я уже сказала маме, что...

      Уэнсдей поворачивается лицом к Энид, как только они оказываются на полпути вверх по лестнице.

      — Почему ты все еще разговариваешь со мной? — спрашивает она. — Почему? Неужели ты не понимаешь, что я ненавижу социальные взаимодействия? Неужели ты не видишь, как я вздрагиваю от каждого твоего слова?

      Энид лишь склоняет голову набок. — Я поняла. — Затем она пренебрежительно машет рукой, пока они продолжают идти по коридору. — Но я вижу все это насквозь. Я знаю, что ты втайне счастлива, что проводишь время со мной, а не сидишь перед пустым документом, пытаясь придумать, что написать.

      Рука Уэнсдей крепко держится за ручку двери.

      Но она не закрывает ее.

      Энид принимает это к сведению, затем делает шаг вперед. — Я права, не так ли? — Она принимает еще один такт молчания за ответ, и на ее лице появляется извиняющееся выражение. — Слушай, прости, если это было слишком грубо. Но я могу помочь тебе. Иногда...

      Она делает паузу, затем достает из заднего кармана бумажник. Быстро достает визитную карточку, которую предлагает Уэнсдей, а когда Аддамс не берет ее, засовывает в передний карман ее черного пиджака.

      Она улыбается. А Уэнсдей отводит взгляд.

      — Иногда тебе нужен друг, на которого можно опереться. Принятие помощи не является признаком слабости.

      — Мне не нужна помощь.

      — Так, может, тебе и не нужна помощь? — Энид медленно отходит к своей квартире. — Тогда я буду твоим другом. Как тебе это?

      Хуже, хочет сказать Уэнсдей, но прикусывает язык.

***

      Визитная карточка Энид Синклер шокирует размером шрифта Times New Roman в шестнадцать пунктов и внушительным перечнем профессий.

      Посередине визитки неровным каллиграфическим почерком выведен номер ее телефона. Вверху: Энид Синклер, актриса/модель. Затем ее электронная почта и сайт ее IMBd.

      А внизу от руки она добавила адрес своей социальной сети.

      (@enidsclair), и Уэнсдей определенно не заглядывает в ее Instagram. Она не пялится на девяносто тысяч подписчиков Энид и не прокручивает до конца посты за 2019 год, чтобы провести "исследование".

      Уэнсдей несколько раз переворачивает визитку на ладони, прослеживая подушечкой большого пальца каждое слово и разрыв строки.

      Актриса/модель, думает она. Актриса/модель. Актриса/модель. И, в конце концов, просто Актриса. Актриса. Гребаная актриса.

      Если Энид Синклер хорошо известна - а судя по ее профилю в Instagram, так оно и есть, Уимс очень скоро усадит Уэнсдей за стол с парой обязательных бланков, чтобы та подписала договор о конфиденциальности, потому что она не может позволить себе никаких скандалов, а это лишь подтолкнет ее к еще большему.

      Больше никаких фальшивых наставников. Никаких больше вылазок без присмотра охраны. И хотя Уимс об этом не подозревает - больше никаких идей, чтобы облегчить писательский блок, который душит Уэнсдей уже несколько месяцев.

      Уэнсдей и так выводит Уимс из себя каждый второй рабочий день.

      Что плохого в том, чтобы продолжить эту цепочку? рассуждает она и на следующее утро набирает номер Энид.

      Энид берет трубку на втором звонке.

      — Алло?

      — Ты актриса, — говорит Уэнсдей.

      Похоже, Энид улыбается, когда отвечает. — Уэнсдей Аддамс. Привет.

      — А ты?

      — Актриса? — Энид хмыкает. — Типа того.

      Уэнсдей гримасничает, потому что что, черт возьми, это значит?

      — У тебя... — Она открывает Instagram Энид на своем ноутбуке и, взглянув на ее профиль, дважды пересчитывает количество подписчиков. — Сто тысяч подписчиков. Это на десять тысяч больше, чем вчера.

      — Сериал, в котором я снималась в прошлом году, только вчера вышел на экраны. Он хорошо продвигается, набирает обороты на всех нужных платформах и пользуется успехом у молодого поколения. — Пауза. — Ты следила за моими социальными сетями?

      Уэнсдей старательно не отвечает на последний вопрос и вместо этого разворачивает в своей голове тайну существования Энид. Получается, что Энид наверняка богатая полузнаменитость, потому что в доме Уэнсдей сдаются в аренду квартиры по далеко не дешевым ценам.

      К тому же это Нью-Йорк. Есть и такой фактор.

      — Ты тоже модель?

      — Я имею в виду, когда снимаюсь в рекламе для проекта. К тому же это хорошо смотрится на моей визитке.

      — Почему ты мне не сказала?

      — Я бы сказала, но... ты ведь не дала мне шанса. И, эй! Ты не сразу сказала мне, что ты Уэнсдей Аддамс.

      Справедливое замечание. — Почему ты хочешь быть моим наставником, если ты полностью занятая актриса?

      — Стоп, отставить! Ты назначила меня. Помнишь?

      — А потом я тебя уволила, — замечает Уэнсдей. — Мы должны постоянно возвращаться к этой теме?

      — О, мы должны. — Игривый тон Энид говорит о том, что ей нравится забавляться с придирками Уэнсдей. Тот факт, что она знакома с автором всего несколько дней, а уже обнаружила у нее подобные пристрастия, намекает на соперничество, которое не заставит себя ждать. — В любом случае, ты мне позвонила. Значит ли это, что ты хочешь, чтобы я заглянула к тебе? Я только что закончила собирать вещи для полета сегодня вечером, так что я в твоем распоряжении.

      Уэнсдей смотрит на свой открытый ноутбук, на котором уже потускнел черный экран.

      Все утро она просидела на диване в гостиной, попеременно скрещивая руки и сминая костяшки пальцев. Она сидела и смотрела. Ноутбук расположился на кофейном столике, безучастно ожидая, пока она что-нибудь напишет.

      Что угодно.

      Но Уэнсдей в ужасе.

      Потому что накануне вечером она действительно что-то написала.

      — Как ты думаешь...?

      Начинает она вопрос, но тут же обрывает себя.

      Ее голос опасно уязвим, и от этого ее тошнит.

      Энид молчит.

      — Уэнсдей, — произносит она, ее голос становится мягче. — Я здесь. Хочешь, чтобы я была с тобой? Я могу взглянуть на все, что тебе может понадобиться. Может быть, я даже смогу предложить тебе свои дико интересные истории из жизни в качестве вдохновения.

      — Я тебя не знаю, — категорично отвечает Уэнсдей, как будто такой ответ решит все ее проблемы.

      — Так позволь мне, — говорит Энид. — Я помогу тебе. Обещаю.

      Уэнсдей почти соглашается.

      Но затем она тянется к листу бумаги, на котором вчера вечером написала неистовое стихотворение. Дважды размышляя.

      — Розовый и голубой, — гласит заголовок.

      Один взгляд на последний пост Энид Синклер в Instagram - фото со съемочной площадки подростковой драмы, в которой у нее на самом деле крашеные волосы, - подтверждает все подозрения относительно того, о чем может быть это произведение.

      (Возможно, дань уважения когда-то окрашенным волосам Энид.)

      Уэнсдей аккуратно складывает бумагу и откладывает ее в сторону.

      — Я перезвоню тебе, — тихо говорит она и кладет трубку.