…Умин!?
Хрипло произнёс принц. Всё это время он беспокоился о юном демоне и обещал себе, что, как только разберётся с пленниками, он немедля пойдёт искать своего спутника. Но тот сам нашёл его. Уже во второй раз.
Сабля в руке Умина дрогнула на мгновение, но, вместо того чтобы направить новый рубящий удар на паучиху, юноша зачем-то занёс руку над своим лицом и устремил лезвие сабли в ту забинтованную часть лица, на которой что-то мелькнуло красным всего пару секунд назад.
Се Лянь действовал не задумавшись. Он снёс демонёнка, утянув его вместе с собой на землю и выбив саблю из руки. Ещё пара движений, и он заблокировал руки юноше своей левой ладонью, а правой быстро поднял плохонькую саблю, параллельно уворачивась от удара одной из когтистых лап взбеленившегося чудовища.
Паучиха не дремала, она протиснулась в пещеру до конца, впуская за собой полосы слепящего света, и причитая:
— Мои сладенькие детки, вы ещё не готовы вылупляться, мои хорошие-е-е…
Ее искривлённая человеческая половина поднималась медленно, вправляя кости на место одну за одной. Умин постарался на славу.
— Нет, нет, НЕ-Е-Е-ЕТ! - один из бывших пленников, схватившись за голову, понёсся в панике в направлении ближайшего туннеля.
И вслед удаляющимся шагам послышалось визгливое:
— Вкусня-я-яшка-а-а-а-а!
— НЕ-Е-Е-Е-ЕТ!!! - раздался предсмертный крик безумца, и лишь хлюпающее чавканье эхом вторило тошнотворным звукам разрываемой плоти.
— Кама, дай ещё! Ну не будь ты такой жадной! Дай мне ещё!! Грязная ты шлюха!!
Мерзкие визгливые мольбы сменились рычащими угрозами.
Се Лянь крепко держал руки Умина. Кто же ещё это мог быть? Без маски принц не смог бы узнать его сразу, но старенькая сабля и окровавленные одежды говорили о многом. Лишь на мгновение он отпустил запястья юноши, чтобы одним движением подняться и потянуть его за собой. Затем, даже не оборачиваясь, он жёстко схватил демона за правую руку так, чтобы быть на шаг впереди и закрывать его от опасности собой и саблей.
В это время тучное тело паучихи начало разворачиваться по направлению к звукам, издаваемым существом с другой стороны.
Се Лянь сжал запястье Умина жёстче. Будь тот живым, непременно получил бы синие следы. Оно и немудрено — один из сильнейшей Боговой Войны неосознанно не рассчитал своей силы. Но юноша даже не пискнул. Если его Бог считает, что он должен быть наказан, Умин примет это.
Се Лянь крепче перехватил саблю в своей руке. Спина принца напряглась так, что Умин, стоящий позади него, увидел очертания мышц, перекатывающихся под покровом скромных одеяний Его Высочества. Вот он, Бог Войны.
Часто бугры мышц уродовали воинов, но не в случае с его Богом. Мускулы не умаляли тонкости и изящности спины Его Высочества, которая переходила в узкую талию, скрывавшую центр силы и равновесия в любой боевой стойке. В одной руке цветок, в другой меч.
Юный демон неловко сглотнул, по телу его пробежала дрожь. Он понимал, что сейчас это неуместно, но вознес молитву Его Высочеству. Хищник, приготовившийся к броску — вот, кем сейчас был его Принц. И в сознании преданного последователя промелькнула самая страшная мысль, которая могла прийти к нему в голову в этот момент.
Как спина его Божества выглядела бы сейчас без этих ненужных тряпок?
Но одно чёткое и быстрое движение спустя спина расслабилась, а напряжение перешло в ноги, и раздался хлёсткий крик.
— Бегом! – ударился о стены звук мощного голоса.
Принц буквально бросил своего демона вперёд, в углубление пещер, помогая людям подняться. Мальчишку из семьи Хонг он просто подхватил на руки, прижал к груди и побежал вслед за всеми остальными, замыкая процессию.
Они продолжали эту гонку со смертью до тех пор, пока не выдохлись и не упали без сил. Темнота отступила, высоко над их головами зияли дыры, через которые проходил приглушенный свет. По видимости, еж прорывал себе проходы в поисках «вкусняшек» Камы. Но задрав голову повыше Се Лянь заметил, что каждую такую прореху оплетал слой паутины, не позволявший лучам солнца озарить всю пещеру. Выбраться через них не представлялось возможным. Даже если они и залезут так высоко, с помощью Жое, их преследователи настигнут их раньше, чем они выберутся отсюда. Да и какова вероятность, что проклятая паутина снова не оплетет их? И они вновь окажутся в ловушке.
Подойдя к Ли Чжанмэну, Се Лянь передал ему ребёнка, развернулся и пошёл обратно по туннелю затем, чтобы обрушить стену за ними. Даже в такой ситуации дыхание принца не сбилось.
Закончив закрывать путь к ним, он обернулся. И сразу заметил Умина, стоявшего позади озаряемым светом очередной расщелины в потолке. Демон подобрался бесшумно и замер в нерешительности.
Не смотря на приглушенный свет, принц мог хорошо рассмотреть его: растрёпанные волосы цвета воронова крыла, которые недавно были собраны в неаккуратный хвост, сейчас напоминали перепачканное гнездо, опустевшее без птенцов, голова, окровавленная после многочисленных битв и опущенная в поклоне. Волосы полностью перекрывали лицо, свисая подобно слипшимся перьям пресловутой птицы.
— Умин, ты ранен…
Се Лянь сделал шаг вперёд, протягивая руку к голове юноши.
Тот отшатнулся:
— Ваше Высочество! - лишь произнёс он, склонившись ниже.
Се Лянь убрал руку, сжал её в кулак и положил себе на грудь, прикрывая её другой ладонью в обеспокоенном жесте.
— Если Умину неприятно, я не буду его трогать. Но ты ранен, и, пока у нас есть время, я хотел бы помочь тебе.
На самом деле, ещё тогда, на склоне, Се Лянь понял, что юноша солгал ему про грязь и про то, что не имеет ничего против прикосновений. Се Лянь ощущал, что ответной реакцией на его действия в сторону Умина всегда была лёгкая дрожь, или же, как сейчас, юноша отшатывался от прикосновений.
После этих слов демон, вопреки своему предшествующему поведению, подошёл к принцу, продолжая держать голову в почтительно склонённой.
— Ваше Высочество, я уже говорил вам неоднократно и повторю снова: если Вы желаете, то смотрите на меня и трогайте этого недостойного столько, сколько пожелаете.
Се Лянь с силой всадил саблю в камень позади, а демон робко продолжил:
—Но…
Договорить ему было не суждено, руки Его Высочества обхватили демона лицо, а затем задрали вверх. Умин не мог спрятаться от пристального взгляда своего Бога.
Се Лянь внимательно смотрел на перебинтованное лицо. Его спутник был солдатом, а это значит, что лицо необычного юноши было перебинтовано не из-за Поветрия Ликов. Один глаз его демона был чёрным, но в тени пещер его тьма казалось непроглядной, похожей на остывший уголь в печи или вязкую смолу. Что же касается второго глаза… Из прорези в бинтах на него уставился огонь во плоти. Даже отсутствие света не могло скрыть раскалённое пламя алого золота, игриво пляшущее в радужке молодого человека. Да, пожалуй, самое точное сравнение было бы именно с угольками в печи: один глаз был остывшим, потемневшим от жизненного опыта, второй же полыхал юностью и обжигал всех, кто не мог его укротить.
Умин затаил дыхание вблизи Принца. Его ненужные лёгкие сами собой сжимались, будто волнения ему не хватало, а слабое тело создавало дополнительные препятствия.
Бессознательно Се Лянь погладил большим пальцем перебинтованную щёку. Касание вышло нежным и едва ощутимым. Заглянув ещё раз в эти невероятно жгучие, как перец из Сычуани, глаза, Се Лянь мягко произнёс:
— Зачем ты наставил на себя саблю, Умин?
Вопрос был задан не из праздного любопытства: если бы демон захотел умереть, он бы легко исчез, ведь тогда его ничего бы не держало на земле, значит, и само его существование было бы невозможным.
В это мгновение в Умине что-то сломалось. Он почувствовал слабость во всех конечностях, но должен был говорить.
— Ваше Высочество, Вы знаете, что демон может создать духовное оружие?
Голос напоминал тихое шуршание листьев клёна на подметённых дорожках храмов, ноги подкосились…
Се Лянь продолжал держать голову демона в своих ладонях. Из-за волнения о своём спутнике он совсем не замечал, что подобная близость делает с юношей. Будь они не в столь странной и плачевной ситуации, как ловушка из замкнутых пещер, между молотом и наковальней из двух терзающих друг друга демонов, которые то пытались убить друг друга, то убить Се Ляня и его последователя, то убить несчастных людей, запертых с ними, бывший Бог Войны непременно бы задумался о приличиях и о том, что подобные действия в сторону хоть и знакомого, но всё же почти незнакомца, выглядят не очень уж праведно.
Ведь их связывала даже не дружба, а бывшее общим стремление к мести. Не только не уместно, даже неприлично. Но чувство благодарности и связанной с ней привязанности превращались в неконтролируемую тревогу за демона, который, казалось, весь помещался в бледные и слегка шершавые ладони.
Се Лянь нахмурился. “Принести в жертву нечто ценное”. От нахлынувшего осознания большой палец, что только что нежно гладил, вжался в бинты. На мгновение хватка на лице юноши стала стальной. Но принц, опомнившись, тут же разжал руки.
— Ты хотел принести в жертву свой глаз. - это был не вопрос, а утверждение. В голосе принца сквозила горечь, он будто снова оказался в гробу глотая собственную кровь.
Демон кивнул, подтверждая эти слова. От вознесения до низвержения один шаг, и счастье от касаний, нахлынувшее на Умина, обернулось болью в груди. По лицу принца он понял, что сделал что-то не так.
— Никогда. Больше. Так. Не. Делай.
Принц чеканил слова, будто закладывая могилу огромными валунами, чтобы мертвец, притаившийся в ней, никогда не смог выбраться наружу.
— Что?…
Пискнув, Умин оробел. Каждое слово его Бога было пропитано гневом и властностью. Но он действительно не понимал, что именно не понравилось Его Высочеству, и только поэтому позволил себе что-то сказать.
— Мне было достаточно одной твоей жертвы ради меня, больше не смей причинять себе боль!
Се Лянь не мог справиться с накатившей волной боли и гнева, он чувствовал себя бесполезным и беспомощным. Этот человек снова собирался пожертвовать собой ради него и его прихотей. Но на этот раз он успел его остановить и не собирается больше ему это позволить.
— Я… Я прошу прощения, Ваше Высочество… - снова понурил голову Умин.
— В этом нет нужды, -глубоко вздохнул Се Лянь, наконец успокаиваясь.
— Нам стоит очистить и промыть твою голову и двигаться дальше, чтобы выбраться отсюда, - Принц слабо улыбнулся демону.
Умин не успел ответить. Внезапно раздался крик.
— Серьёзно? Опять?!- раздраженно и едва различимо пробормотал демон себе под нос разворачиваясь и следуя за принцем, который устремился на крик.
Он не знал, но этими словами, да и интонацией, он озвучил настроение и мысли Наследного Принца вслух. Для этого дня было слишком много криков с просьбой о помощи, и еще ни один из них не привёл спутников ни к чему хорошему.
Вернувшись в пещеру, демон и божество заметили людей, сжавшихся в углу, и небольшую вереницу белых пауков.
Нахмурившись, Се Лянь скомандовал:
— Жое!
Лента слетела с запястья принца и в одно движение избавилась от источников беспорядка, а хозяин тем временем краем глаза заметил движение сбоку. Повернув голову, он заметил, как Умин нерешительно сделал шаг вперёд, неловко положив руку на ножны сабли.
— О, прости…
Только теперь Се Лянь понял, что всё еще держит саблю Умина в своей правой руке. Он и не заметил, как вытащил её из камня в той пещере, откуда они вернулись, настолько естественно оружие сосуществовало с ним в опасных ситуациях.
Принц аккуратно передал саблю демону и добавил:
— Держи, но надеюсь, что ты послушаешь меня.
— Ваше…
Но принц вновь перебил его:
— Се Лянь, - сказал он с лёгким нажимом, - уже давно просто Се Лянь.
— Нет! Вы это Вы, и… - замотал головой Умин.
— Хорошо, тогда… как насчёт гэгэ? - неловко улыбнулся принц.
И затем добавил гораздо тише:
— Хотя бы при посторонних, Умин…
Демон прижал саблю к груди и робко произнёс:
— Как скажет… Гэгэ.
В этот момент Се Ляню показалось, что острое ушко, прикрытое копной чёрных волос, слегка дёрнулось от последнего слова.
Повернувшись к людям, он вздохнул и произнёс:
— Отдышитесь, и пойдём дальше. Те двое заняты ненадолго, нам нужно выбраться отсюда.
Все испуганно закивали, прижимаясь друг к другу.
Оглянувшись, принц тут же заметил Умина в двух шагах от себя. Стоявший позади демон напоминал тень, неотступно следовавшую за хозяином. Мимолётно улыбнувшись этой мысли, бог, кашлянув, сказал
— Мы должны обработать твои раны.
Тот дёрнулся, как от удара:
— Ваш… - Се Лянь нахмурил брови, и юноша тут же исправился, - Гэгэ, боюсь, сейчас нет на это времени. - из гнезда чёрных волос появились два остроконечных ушка и вновь пропали, будто разозлившийся волчонок прижал ушки перед тем, как зарычать. - Они ещё дерутся, но…
— Я понял. Кто из вас совсем выбился из сил и не сможет бежать?
Руку подняла юная госпожа и сконфуженный мужчина средних лет.
— Хорошо, я понесу вас! Ли Чжанмэн, несите ребёнка, всех остальных попрошу подняться! Мы сбежим от этой парочки, и с этой горы тоже уберёмся, но нам нужно приложить еще немного усилий!
После воодушевляющих слов Се Лянь спокойно поднял двоих взрослых и усадил себе на плечи. Благо, размеры пещеры позволяли вытянуться во весь рост не только взрослому мужчине, но и нескольким людям, даже если бы они стояли на его плечах, полностью выпрямившись. Видно было, что эти тоннели принадлежат паучихе: её габариты точно подходили под каждую стену, следы от когтистых лап и тонкие нити паутины грубыми росчерками разбавляли унылый вид серого камня.
— Умин, - Се Лянь начал говорить, но впервые демон перебил его.
— Гэгэ, нам нужно идти прямо, не сворачивая. Там две развилки, но нужно идти только прямо, оттуда сильнее всего идёт воздух.
Умин говорил быстро, но с уверенностью. Хотя принцу было видно, как тот нервничал, кончик ушка снова показался, дёрнувшись при его словах.
— Хорошо, так и сделаем.
Голос принца при этих словах стал мягче, а на губах появилась улыбка, чего он не осознал. Вид демона рядом успокаивал его даже больше, чем Жое, что только что крепко зафиксировала драгоценную ношу на его плечах.
— Но у меня есть просьба. Пожалуйста, замыкай строй и обрушивай проход за нами, чтобы создать им препятствие.
Бешеная гонка продолжилась, где-то вдалеке раздавались едва уловимые шорохи, но так было только для людей. Умин слышал звуки драки и криков даже за тремя завалами камней, созданными им же. И эти звуки медленно, но пугающе верно приближались. Впрочем, как и выход наружу.
И всё же, несмотря на все усилия, столкновение с этими двумя было неизбежным. Дело в том, что силы обычных людей были не безграничны, а выход находился достаточно далеко, и, конечно, им приходилось делать остановки, а его Принцу менять людей на своих плечах, что несказанно замедляло их, и даже образовавшиеся стены из камней не могли их спасти.
Свет прорезал мрак пещер так же внезапно, как сами пещеры поглотили этих людей. И те сделали последний рывок к выходу.
Замедлившись, Умин принял решение. Сейчас он обрушит выход за и перед собой и вновь сразится с безумной парочкой. Это была крайне опасная идея, которой, увы, не было суждено сбыться, ведь, как только Умин обрушил стену за собой и обернулся, чтобы проделать тоже самое с единственным выходом…
Позади него с нежной улыбкой стояло его Божество с обнаженным мечом.
— Нет… - как-то глухо произнес демон, даже не понимая, что он отрицает, поскольку принц ещё ничего не произнёс.
— Значит, не останемся тут? Хорошо, тогда идём. Нам ещё нужно проводить этих людей, Умин.
Голос принца был нежен и мягок, но было в нем что-то старое, непреклонное, что-то, чем владел когда-то Наследный Принц Сяньлэ, человек, раздававший приказы, ослушаться которых не было возможности. Будь юноша сейчас жив, по его спине бы скатились бы бусины холодного пота, всё в нём кричало, что он вновь совершил какую-то ошибку.
Сколько занял этот диалог? Минуту, несколько секунд? Этого было достаточно, чтобы они услышали шум погони, раздавшийся невдалеке.
— Похоже, нам придётся, всё-таки, остаться, - улыбка Се Ляня искривилась, - Умин, скажи людям уходить, я обрушу выход.
— Ваше Высочество, когда я сделаю это… Вы будете тут? - демон не сдвинулся с места, голос его был тихим. Он смотрел на принца исподлобья.
— Я не собираюсь замуровывать себя заживо, прошу, помоги спасти людей. - смущённо вздохнул Се Лянь. Он начал понимать, чего боится демон.
А тот исчез, будто его только что не было рядом с принцем. Сделав несколько шагов назад, Се Лянь продолжил заваливать проход, попутно думая о том, какой же силой на самом деле обладал его спутник.
Жое помогала отламывать камни в тот момент, когда за спиной Се Ляня раздался мягкий голос:
— Люди уходят, а те двое уже близко. Нам стоит немного отойти.
После того, как демон отчитался, белая лента потянулась к нему и обмотала его запястье, дёрнув Се Ляня в сторону Умина.
— Жое!!! Прости, Умин, обычно она так себя не ведёт… Аха-ха…
Се Лянь неловко улыбнулся пока помощница неумолимо тащила его к Умину.
Демон уставился на белую полосу, плотно связавшую его с Богом, и подумал о том, что мог бы так и остаться, привязанный к Его Высочеству, лишь бы Ему это не мешало.
Се Лянь мягко перехватил ленту и аккуратно потянул юношу за собой. Они вышли на плато, достаточно удобное для боя, и, оказавшись на достаточном расстоянии от пещеры, принц произнёс:
— Жое, отпусти Умина, нам так будет неудобно драться.
Лента неохотно отпустила юношу, нежно погладив своим шёлком его запястье. Было видно, что Умин пришёлся ей по нраву. Затем она вернулась на запястье к принцу и вопросительно изогнула свой конец подобно голове змеи, направив его в сторону Се Ляня.
— Умин никуда не уходит, не волнуйся.
И, хотя он сам произнес эти слова, Се Лянь не мог поверить, что с ним кто-то остался.
Умин впервые посмотрел в глаза своему Богу и твёрдым, с лёгкой хрипотцой, голосом произнёс:
— Я не уйду.
И кивнул ленте, а та, в свою очередь, спокойно свернулась на теле Се Ляня.
По спине божества пробежали мурашки, в этих простых словах будто бы был какой-то потаённый смысл, который он не мог уловить. Та твёрдость, с которой демон это произнёс, могла сравниться со скалами, меж которых они сейчас находились. Было в этих трёх словах что-то настолько старое и непоколебимое, какого не бывает у молодых людей. Впрочем, можно ли было называть возродившегося после смерти воина Сяньлэ молодым? Все они, когда-то дети Сяньлэ, похоронили свою юность и наивность души в той войне.
Теперь они стояли под сереющим небом и слушали, как неумолимо пробиваются стены из камней, что были обрушены в этом проклятом тоннеле пещер.
И вот последний удар, похожий на взрыв, и камни, завалившие вход, разбросало подобно смертоносному дождю из стрел, проливавшемуся при защите от осады города.
Несколько валунов было разрублено молниеносным движением меча и сабли.
Двое двинулись легко и непринуждённо, будто приглашая на танец своих «партнёров», что вот-вот покажутся из зияющего прохода в пещеру.
Наконец, из сыплющегося лаза показалось мерзкое тело белой паучихи. Послышались надрывные визги второго демона, представляющего собой жалкую пародию на ежа:
— Ну же, Кама, быстрее!!! Шевели ты своими палками-и-и-и-и-и!!! Там еда убегает! Она убегае-е-е-ет!!!
— Ох, не волнуйтесь, уже убежала! - привлёк внимание двух выползших демонов своим язвительным тоном Умин.
— Умин, - тихо и мягко пожурил Се Лянь, - Не насмехайся над ними.
Но в тоне его можно было почувствовать усмешку.
— Как скажешь, гэгэ,- заговорил невинно и доброжелательно юноша, однако закончил издевательски, - Но разве сказать черепахам, что они медленные, это насмешка?
— Уми-и-ин!! - застонал Се Лянь.
— Всё, всё, молчу-мочу.
Оба они приняли боевую стойку, ведь из-за паучихи, передвигающейся достаточно быстро, но не настолько, чтобы оказаться в ту же секунду подле них, вылетел огромный шар, который в одно мгновение пересёк всё расстояние, что разделяло противников.
То был демон-ёж, скрутившийся в клубок, начинённый острыми иглами. Он издавал пронзительный визг, дребезжащий и отскакивающий от каждого раскрошенного камушка.
Выставив клинки плашмя, бог и демон отбросили это создание назад.
Но на смену первому чудовищу пришёл удар от лап Камы, добравшейся до них. Не успели воины отразить его, как ёж вернулся, размахивая топорами во все стороны.
Паучиха же, в свою очередь, принялась яростно атаковать их лезвиями лап, оттесняя спутников назад. Проклиная всех и вся, ёж рубящими ударами мешал им двигаться, всячески стараясь разделить оппонентов.
Но Се Лянь и Умин вновь и вновь отбивались от них. Принц лишь направлял юношу чёткими приказами.
— Назад. Теперь выпад. Да, вот так, ты молодец, локоть выше. - говорил он, краем глаза наблюдая за своим воином, тогда как руки его и тело защищались от мощных ударов противника.
Рубящий удар топора, и вновь пренеприятнейший визг:
— Жалкая псина, как ты смеешь отбирать мою еду!? - теснил юного воителя ёж.
— Разве я забирал землю и червей под твоими ногами? Не припомню этого! - усмехнулся тот, отводя удар точным движением сабли.
Глаза круглого демона налились кровью, его удары и крик отчаянного бешенства стали еще яростей.
Паучиха же зашипела и схватилась за голову, встав на четыре задние конечности:
— Да заткнись ты!!!
В этот момент из её чрева, извергающего чёрную слизь, стали выползать полчища маленьких белых паучков, устремляясь в своем падении из её тела прямиком в сторону Се Ляня. Но тот лишь удивлённо хмыкнул и отразил дождь из безобразных насекомых с помощью меча и Жое, что, как натянутый лук, отбросила пауков обратно к их мамаше.
Будь ситуация иной, и принц бы давно упал замертво, ведь стресс и усталость скопились в нём за эти дни. Но эти двое не оставили им с Умином возможности получить хоть крохотную передышку. И если Умин держался, потому что был демоном, то, как это делал Се Лянь, будучи низвергнутым божеством, было загадкой. Паучиха и ёж окружили их, яростно меняясь местами.
Нечисть продолжала теснить их, покуда божество и его демон не встали спина к спине, как уже делали это сегодня утром, так естественно, будто каждый из них был создан для такого построения. Рывок со стороны принца — это ёж бросился с топором. Существо в исступлении заверещало “Зарублю, зарублю” и вновь бросилось на принца, швырнув в него оружие. Се Лянь отразил один топор, но второй полетел в Умина. В последнюю секунду Его Высочество отбросил в сторону, и ёж получил то чего хотел — он разъединил их.
На спину принца обрушился удар паучьей лапы, он смог уклониться, и всё же Кама задела плечо, что быстро начало неметь.
Умин мгновенно вернулся в бой, отрубив ту самую лапу, что нанесла его Богу повреждение. Теперь юный демон дрался еще яростнее. Эти проклятые стальные лапы-лезвия отрастали столь же быстро, сколь и рубящие движения сабли, отрубающей их. Но, сколь бы быстро они не росли, Умин резал свою противницу всё злее и напористее.
Кама и ёж вновь отпрыгнули и поменялись местами. Последний понесся на Умина, но тот уже знал, что произойдет дальше, и не дал ему возможности вновь исполнить тот подлый манёвр.
Се Лянь же перекинул меч в другую руку и продолжил сражаться с паучихой, но ранение дало о себе знать: его движения стали несколько медленнее.
И тогда случился роковой удар. Умин смог добраться до мягкого брюха ежа… Но тут краем глаза заметил, что презренная паучиха занесла свои лезвия над Принцем так, что тот не сможет отразить их. Не так, не с раненой рукой.
Его движения как будто замедлились, Умин изо всех сил побежал к своему Божеству, так будто он умрёт если не успеет. И ведь он действительно умер бы. Он пообещал себе, что его Принцу более не будет больно, но постоянно приходилось наблюдать за обратным. И демон успел, в последнее мгновение, но успел.
Он ухватился за рукав принца, в молитве вопрошая своё Божество о прощении. Стремительным рывком Умин отбрасывает бога себе за спину, отражая сокрушительный удар паучьих лап лезвий. Его ноги подкосились, слабое тело не смогло совладать с натиском демоницы. Юноша оказался почти полностью под её брюхом, несколько капель чёрной слизи скатились из отверстия на брюшке чудовища, прожигая одежду на его плечах до кожи. Если он ещё дольше останется в таком положении под паучихой, эта слизь того и гляди до костей его доберётся, прожигая и их насквозь.
Но эти мысли заняли лишь толику того самого мгновения, когда ещё пара лап была молниеносно занесена для удара. И лишь крик Принца, взывавший к его жалкому имени, застыл в воздухе, когда свет заполнил всё, что было вокруг. Белый, яркий, всепоглощающий и такой ненавистный в этот миг. Когда-то именно этот свет вознёс и возвеличил его Божество. И когда-то этот же свет низвергнул его вниз, оставляя одного, в отчаянии и всеобщей ненависти. Лёгкие демона заполнил крик злобного протеста, его мысли заполнило лишь одно слово: “нет, нет, нет, нет”. И оно же вырвалось в крик, когда он поднялся в небесные чертоги.
Тот день в Небесной Столице был прекрасен. Голубое небо, покрытое лёгкими перьями нежных облаков, тонким покрывалом обнимало здания и отражалось в маленьких прудиках. Ярко светло солнце, которое лишь согревало своими лучами, но не парило. Его лучики играли с золотыми куполами дворцов, создавая причудливые узоры из солнечных зайчиков. По Небесным Чертогам разливалась блаженная тишина, никто из богов войны не дрался сегодня, а боги литературы не бранились меж собой. Это был слишком хороший день для небес. И именно в такой день никто не ожидал, что тишину разобьёт яростный звук колокола, возвещавшего о новом вознесённом, лишь затем, чтобы тишина из мирной превратилась в гнетущую.
— Нет, прошу вас, только не сейчас… - это был вой брошенной собаки, оттаскиваемой от умирающего хозяина.
Когда-то Хун-эр думал, что попадёт на небеса с гордо поднятой головой и саблей наголо. Он окатит небожителей волной презрения, а своей силой низвергнет всех обидчиков его Принца. Теперь же он вознёсся, свернувшись калачиком в мольбе.
Но сколь была быстра битва, что происходила сейчас там, внизу, столь же стремительно юного демона заполнил гнев. Он ненавидел небеса и ненавидел их всем своим существом. Умин собирался стать сильнее всех, кто обитает в Небесных Чертогах, и он сделает это.
Поэтому, сам того не зная, он предстал перед небожителями так, как того хотел. Столп света скрыл его жалкое состояние, а заполнившая его ледяная ярость хлёстким ударом молнии заставила подняться на ноги и крепко сжать эфес сабли так, что побелели костяшки пальцев.
Одежда, и так чёрная, была перепачкана пеплом и грязью, создавая жуткие разводы на рукавах и подоле. То тут, то там они были порваны или разрублены, открывая участки мертвенно-бледной кожи, что, казалось, облепила скелет — он давно не ел. На плечах виднелись ожоги от кислоты, лишь пару мгновений назад нанесённые на кожу слизью паучихи. Кровь пропитала его всего от слипшихся волос до пят, даже сапоги измазались в крови и останках внутренностей разных демонов.
И всё же спина его была прямой как меч, что никогда не согнётся под натиском ветра и не сломится под силой врага. Лицо, на котором застыли побуревшие брызги крови, хоть и перебинтованное наполовину, не скрывало дикой красоты новоприбывшего и выражало спокойствие и ясность. Будто солдат, познавший святость в один миг, сказали бы небожители если бы… не глаза.
Взглядом нового бога, коим он осмотрел всех тех, кто пришел поприветствовать его, можно было в равной степени сжечь всю небесную столицу, пока золото не растает, а жители его не задохнутся от пепла и не сгорят заживо, и заморозить каждого из чиновников до черноты тел, а каждый из дворцов покрыть кристальной глазурью, чтобы увековечить всю их ничтожность. Да и то лишь за тем, чтобы превратить их в мелкую крошку, а за тем и в пыль, покуда вся столица не станет в бесплодной пустыней.
Что же, сказать, что новый небожитель был настроен враждебно — не сказать ничего. Впрочем, часть небожителей по своей природной глупости или узости взглядов (кто разберёт?), а может и по доброте душевной, и такие встречались, решила, что бедолага вознёсся с поля битвы, и ещё не понял, где он оказался. Другая их часть восхищённо замерла. Восхищаться было чему: жалкий щенок, скулящий о потере хозяина, предстал перед ними раненым тигром.
А третья, пожалуй, самая, безмозглая и бесхитростная часть небожителей, увидела в раненом тигре всё ту же собаку и, презрительно фыркая, тихонько посмеивалась над новым “коллегой”.
— Приветствую вас юный небожитель, я Лин Вэнь, Богиня Литературы.
Перед ним оказалась высокая женщина в чёрных одеждах, в особенности примечательно была бледная кожа её лица, будто богиня никогда не видела солнечного света. На фоне этой самой белоснежной кожи отчётливо виднелись тёмные круги под глазами, да и, несмотря на безупречность одежды и волос, на ее руках, держащих груду свитков, было многочисленное количество мелких и тонких порезов, которые часто появляются у людей, постоянно работающих с бумагой, мелкие пятна от туши и мозоли писца.
— Ваш титул — бог…
Представшая перед ним небожительница, устало представившись, начала обычную приветственную речь, когда бывший демон её резко перебил.
— Это не имеет значения! Гора Тунлу открылась, скоро появится новый Непревзойдённый! Но и это сейчас подождет, там внизу смертные борются с демонами за свои жизни, нужна помощь небес, спускайтесь!! Немедленно!!!
Несмотря на быстроту свой речи, Умин чеканил слова, будто молот ударял по разгорячённому металлу почти готовой сабли, что вот-вот разрежет тех, кто не будет согласен с кузнецом.
На мгновение на небеса опустилась тишина. Первой опомнилась богиня литературы.
— Боюсь, что это невозможно, - было начала она, но её хлёстко, как кнутом ударили, перебили.
— Невозможно? Правильно ли я понимаю: вы говорите, что небесам невозможно выполнить их работу и защитить смертных от опасности?!
Ядом, с которым были произнесены эти слова, можно было запросто убить человека. В противовес ему на лице безымянного небожителя появилась улыбка. Правда, не сказать, что улыбка эта была приятна. По спине Лин Вэнь впервые за долгое время в чине небожителя пробежал холодок.
“Это, скорее, оскал”, подумалось ей, когда в толпе небожителей раздались смешки.
— О-о-о, вознесённый не знает правил Небес? Что же, не удивительно, не сказать, что мы об этом распространяемся.
Один из небожителей, относившихся, как их мысленно поделил Умин, к безмозглым, вышел вперёд, похлопывая веером по руке. Одет он был во всё жёлтое с рисунком из красных пионов, видимо, при жизни он был членом императорской семьи, и такой наряд должен был придать ему величественности. В действительности небожитель напоминал причудливого попугая.
— Видите ли, Небесам нельзя вмешиваться в ход событий в мире смертных. Это никогда не заканчивается хорошо, всё должно идти своим чередом.
— Вы хотите сказать, что позволите появиться на свет второму такому чудовищу, как Безликий Бай?
Ярость теперь просто переполняла бывшего демона и дьявольски кипела в нём. Будь его воля, он бы сжёг эти бесполезные Небеса прямо здесь и сейчас. На самом деле, не сказать, что Умин был удивлён ответу небожителей, напротив, что-то такое он от них и ожидал. Он лишь исполнял приказ, нет, просьбу, Его Высочество не соизволил приказать. И возрастающее раздражение Хун-эра было только от того, что из-за этих разъяснений он не мог сразу броситься вниз, к Нему.
Но следующие слова и действия забили гвозди в крышку гроба Небес, и Умин пообещал себе, что однажды он сожжёт Небесную Столицу дотла.
— О-о-о, так ты знаешь о Безликом Бае? - на этих словах небожитель будто распушил перья, - тогда тебе должно быть известно, что в тот раз один бог-глупец по имени Сяньлэ вмешался. И знаешь, что произошло?
Вознёсшийся демон не ответил, но воздух вокруг будто бы потеплел на несколько градусов, а его лицо помрачнело.
— Вижу, ты знаешь, но я тебе всё равно расскажу, что же случилось, - продолжил он поучительным тоном, - Из-за этого небожителя было уничтожено всё его государство! А сам он не только проиграл битву, но и опустился до грабежа, и поговаривают, что приторговывал своим телом!
На последних словах небожитель заносчиво ухмыльнулся, и это была последняя капля. Он умрет, но не сейчас, пока на это нет времени. Вот, что говорил, гнев демона, разливаясь в его голове сладким ядом. Несчастный ещё не закончил, а Умин не перебивал его. Что вы, невежливо мешать смертнику идти на плаху к палачу.
— И что теперь, - попугай разве что не посмеивался, - Он стал Богом Поветрий и Неудачи, дважды низвергнутый Се Лянь, Посмешище Трёх Миров!
— Имя? - эхом разнёсся по небесным чертогам голос разъярённого Умина.
О, этот миг, когда смертник сам положил свою голову на под лезвие топора!
— Что?… - чирикнул попугай-чиновник.
Лезвие сабли занесено.
— Я спросил: твоё имя? - голос нового небожителя будто бы стремился разрезать голубые небеса Столицы надвое.
Точный размах палача и…
— Юнг Ву, - в недоумении раскрыл и закрыл веер, будто взмахнул крыльями, смертник.
— Я запомню.
Улыбка Умина стала шире, в точности повторяя прорези его утерянной маски
Удар, палач совершил казнь. Голова покатилась по полу, и этот тупой шорох звучал подобно музыке в его ушах. Правда, свершено всё было пока мысленно, но это подождёт, а теперь…
— Значит, единственный Бог, который решил спасти свой народ, для вас Посмешище Трёх Миров!?
Голос Умина звенел от напряжения в гнетущем воздухе, а небожителям, в свою очередь, стало как-то ну очень уж жарко. Юноша сделал шаг назад, не отрывая от сбившихся в кучку, словно стадо загнанных овец, чиновников взгляда.
— Дважды низверженный, добровольно заключённый в канги ради своих подданных Бог для вас является тем, кто пал так низко, пока вы бросаете своих верующих на произвол судьбы?!
Ещё шаг назад.
Небожители замолкли в недоумении. У некоторых из них возникла мысль: “Может быть он выходец из Сяньлэ?”
Да нет. Бред какой-то.
Но в тот момент каждый из них чувствовал, что еще чуть-чуть, и он не сможет находиться в своих одеждах. От каждого слова нового божества воздух будто бы плавился и вот-вот норовил воспламениться.
— Ха-ха, я действительно был прав. Небеса прогнили. Их заполняют крысы, впрочем, не будем обижать животных, это не крысы. Мусор.
На этих словах демон плюнул себе под ноги. Три, говорят, счастливое число. Он сделал последний шаг назад… и сбросился вниз, к Нему.
Простите, Ваше Высочество, я пытался! Я иду к Вам, прошу, подождите ещё чуть-чуть!
***
— Аха-ха-ха-ха, что это было?
Небеса взорвались хохотом. Это был смех облегчения, но в такой горькой истине никто бы не признался. А воздух с уходом эксцентричного юноши пришёл в норму и перестал плавиться.
Кто-то из небожителей подошел к застывшей Лин Вэнь и спросил:
— А кем же был тот бог?
Лин Вэнь отмерла, а затем неловко ответила:
— Бог Любви и… - нахмурившись чему-то, она вновь открыла свиток, - Покровитель Удачи.
В это время где-то на своих землях дрались генералы Сюань Чжень и Нань ян. Они так и не узнали о вознесшемся демоне из Сяньлэ. Много позже до них дошли лишь расплывчатые слухи. Но Небеса решили сделать вид, словно ничего не было. И скоро в Небесных Чертогах все вернулось на круги своя.
Только для тех, кто видел юного бога-демона, с тех пор будто начался обратный отсчет. Спроси у них кто, и они бы не смогли найти, что ответить.
все они знали лишь одно — За сегодня, им отомстят…