Когда-то с сестрой у нас все было путем,
мы ставили номер, ставший
программы гвоздем.
Мы деньги гребли лопатой, такие дела.
О, да! Вот только увы, сестренка уже умерла.
Акутагава пришел к нему перед самым отбоем. Ацуши видел по лицу своего некогда кумира, как тяжело ему давалось это унижение. Оно и понятно — сложно умерить собственную спесь, когда уже получил признание. Накаджима усмехнулся собственным мыслям, разглаживая очередную вырезанную из журнала статью о себе — непозволительно сложно, он бы не смог.
Все это грустно, увы, но факт это факт,
И остался теперь в память о ней
Лишь один дуэтный акт.
Рюноске выглядел жалко, рассказывая, как выглядел дуэт брата и сестры. Ацуши солжет, если скажет, что это была для него новая информация. В конце концов, он был преданным фанатом с самого переезда в город джаза. Акутагава в паре были неподражаемы, завораживали своими сюжетами, синхронностью, эмоциями. Накаджима всегда смотрел на их выступления с приоткрытым ртом, едва дыша, ожидая заметить хотя бы мимолетный взгляд серых глаз на себе, но то ли софиты слепили артистов, то ли собственная слава — те всегда смотрели поверх.
Сразу в зале поднимается визг,
Вопли, топот, крик и свист.
Умоляют выйти на «Бис»
К сожалению, мальчик-тигр прекрасно понимал мотивы своего кумира. Карьера Рюноске стремительно катится прямиком в Тартар, грозясь захватить еще и жизнь артиста. Акутагава пойдет на все, лишь бы остаться на плаву в этом бушующем океане шоу-бизнеса, вот только Ацуши не интересно быть второй скрипкой. Ему нужно соло.
И от восторга в зале просто дурдом,
К сцене рвутся все напролом,
Того гляди, уронят балкон.
Свет гаснет, погружая во мрак фигуру двух заключенных. Рюноске схватил парня за руку, тяжело дыша после собственного маленького рекламного выступления, ожидая ответа. В каком-то извращенном смысле, от него зависела жизнь.
— Прости, кажется, я прослушал ту часть, где ты вышиб ей мозги, — слащаво протянул Ацуши, вырывая ладонь из захвата, — Думал одурачить меня? Ты вышел в тираж, все пишут только обо мне. Хотя постой, о тебе тоже писали сегодня. На обороте, где некрологи, — парень подошел к окну, вынимая из складок собственной одежды маленькую газетную вырезку, — «Акутагава Рюноске ожидает судебного процесса напрасно». Раз. Два. Целых шесть слов. Держи.
Из-за расположения камер им какое-то время пришлось идти бок о бок. Проводив взглядом заходящего в камеру Рюноске, Ацуши не выдержал и решил вернуть одну вещь, которая в свое время сильно задела:
— Дам маленький совет, от меня тебе: поработай над дыханием, фальшивишь.
***
Осаму сидел в одном из самых роскошных ресторанов Чикаго в окружении спонсоров и их легковерных пассий, можно сказать, на деловой встрече. Истории подходили к концу как и желание оставаться в этом пропахшем дорогими духами курятнике, однако в тот момент, когда Дазай хотел попросить счет (только за свои траты, разумеется), к нему подошел официант с телефоном. Раскрашенная под розовый мрамор трубка легла в руку адвоката, но голос, что встретил его на другом конце провода стал неожиданностью.
— Где это случилось? На Озерной улице? — получив ответ, Дазай уже начал прикидывать в уме, сколько у него есть времени, чтобы добраться до тюрьмы и перехватить столь ценную клиентку раньше всех, — Обалдеть! — воскликнул он, тут же начав собираться, рассчитывая скинуть свой счет на гостей, — Девушку арестовали за тройное убийство! Да, и прикиньте, она богачка. Ее предки из тех… фруктовых королей. В общем, те еще фрукты.
***
Агата Кристи никогда не жаловалась на жизнь, у нее было все: деньги, недвижимость, муж, с которым даже, кажется, по любви. Как оказалось, именно кажется. Парень был полным бездельником, но это не важно, ведь за все платила она, что совершенно не напрягало. Они жили в северной части престижного района, большой дом, прислуга, все, чего душа пожелает. Ничего необычного, Агата пришла вечером домой, застав мужа, как обычно, в постели. Скинула с себя песцовую накидку, стянула узкое платье, оставшись лишь в нижнем белье, чулках и корсете. Смыла небольшие разводы туши, что возникли из-за дождя на улице, покрутилась перед зеркалом, распуская сложную прическу, от которой уже болела голова. И вдруг заметила что-то странное на кровати. Одна, нет, целых две странных детали, тянущие свои длинные лапы к шее мужа, потом из-под одеяла выглянули и две черные макушки этих странностей.
В состоянии аффекта Кристи не сразу почувствовала всепоглощающую злость, она накроет позже. Совершенно спокойными движениями она находит в ящике с нижним бельем огнестрельное оружие и возвращается в спальню. Наглости целующегося трио не было предела, они продолжали игнорировать хозяйку дома, будто та была обычной прислугой. Стянув с непрошенных гостей шелковое одеяло, Агата взвела курок, направляя ствол на неудачника мужа.
— Дорогая, в чем дело? — воскликнул перепуганный донельзя мужчина, — Я тут совершенно один, сплю.
— Один?! — вышла из ступора разъяренная Кристи, — С тобой в потели сразу две шлюхи! — вышеназванные дамы тут же выскочили из кровати, попытавшись спрятаться за шторой и в уборной, но голос не подавали, боясь привлечь внимание.
— Д-детка, ты веришь своим глазам или моим словам? — попытался выйти сухим из воды муж, но в ту же секунду получил пулю в грудь, а после свинцом наполнилась и его голова.
Проститутки не сдержали визга, та, что пряталась в уборной выглянула в спальню в попытке оправдаться и извиниться, но смогла выдавить из себя лишь пару предсмертных криков. Последнюю, рыдающую за шторами девушку тоже вскоре заткнула пуля.
***
Коридоры тюрьмы вновь заполнили репортеры, все присутствующие за двумя рядами прутьев заключенные вместе с гостями могли наблюдать, как промокшая до нитки женщина в одном белье и песцовой накидке распихивает ногами журналюг и что есть мочи ругается на адвоката.
— Миссис Кристи! Это Куникида Доппо из «Вечерней звезды», — быстро цокал каблучками по каменному полу тюрьмы репортер, — Не могли бы вы. Всего два слова!
— Могу целых три: идите к черту! — зарычала, вырываясь, заключенная.
— Все вопросы к адвокату, — призывал к порядку вездесущий Осаму Дазай, который уже успел получить деньги за собственную работу от родителей этой «ананасной принцессы».
Ацуши, которому открывался отличный вид на данный спектакль, прервал тихую речь пришедшей к нему Кёки. Происходило именно то, чего он опасался, из-за чего вскакивал по ночам — на помост всходила новая звезда.
— Вы жалеете? — снова раздался оклик Куникиды.
— Разумеется. Жалею, что поймали, — огрызнулась Агата, пиная под руку присевшего для наилучшего кадра фотографа. Еще один журналист отхватил по яйцам за неуместный вопрос о том, знала ли она убитых девушек. Поведение, а так же внешний вид новоприбывшей вызывали ажиотаж прессы
— Так. Все-все, хватит. Миссис Кристи ответит на все ваши вопросы, а потом я с радостью дам вам интервью, — провозгласил Дазай, просачиваясь, словно уж, в отделенную решеткой камеру к своей новой клиентке.
Ацуши буквально увидел как со скрипом закрывающейся решетки меркнет его имя на таблоидах. А язвительный комментарий от стоявшего позади Акутагавы только добавил звона в уши. «Твое имя теперь долго не появится в газетах.» Нужно было что-то решать и срочно. Накаджима схватил свою спасительницу под руку и буквально повалил на пол.
— Врача! Помогите, кто-нибудь! — прокричал оборотень, подавая знаки Изуми быть хорошей девочкой и подыграть.
— Откройте дверь, скорее, — обеспокоенно примчался сквозь преграды Осаму, наклоняясь над ослабевшей девчонкой и хлопая ее по щекам, — Что происходит? — произнес он, смотря на Ацуши. И не понятно, говорили про состояние Кёки или ситуацию в целом.
— Пожалуйста, господин Дазай, скажите, что падение не повредило ребенку! — срывающимся от волнения голосом промолвил Ацуши, чтобы всем было слышно.
Накахара, все еще стоявший возле Агаты и помогавший ей в оформлении некоторых документов, наблюдал за представлением с кривой улыбкой. Точно такой же, какая отражалась на лице Акутагавы. Маленький тигр уже почувствовал запах крови и отпускать добычу не собирался ни в коем случае.
***
Ацуши был горд собой даже выслушивая витиеватые ругательства мамы, даже получая затрещину от разволновавшейся Кёки, даже будучи расчлененным острым взглядом Акутагавы. Он смог привлечь внимание, не упустить того, что скользкой змеей извивалось в его руках. И пусть он доставил проблем тем, кто хотел ему помочь, путь его хоть ненавидят, лишь бы не переставали говорить. Скула саднила после дружественной встречи с гравитацией, руки чутка подрагивали, помогая Изуми застегнуть молнию на спине. Девочка вынесла все стойко и, как говорится, получала удовольствие, однако то, сколько времени она проговорила с Накахарой заставляет сглатывать ком, опасаясь за свою жизнь.
Врачи подтвердили наличие беременности достаточно быстро. В прочем, даже если они ошиблись, всегда можно оправдать дело выкидышем, но прокалываются в мелочах, стоило позаботиться обо всем. Ацуши подталкивал кресло-коляску, в котором находилась девчонка и старался смотреть на темную макушку самым влюбленным взглядом, на какой был способен.
— Все подтвердилось, — декламировал Ацуши толпе репортеров, — Я не глуп и умею считать, но не откажусь от этого ребенка и от моей милой Кёки!
Поцелуй в щеку удачно запечатлен для первой полосы газет. Журналисты визжат словно свиньи, пытаются пробиться ближе, задать свой чертов вопрос. Они восхищены благородством Накаджимы, уже вовсю пишут об этой неземной любви, ради которой можно и убить. Ацуши герой, но скоро об этом забудут, как и забудут обо всех жертвах, принесенных на алтарь столь короткого триумфа. Изуми сжимает под пледом кулаки и бросает из-под челки взгляд на Накахару, принимая в ответ понимание в голубых глазах.
— Обещаю вам, мой клиент предстанет перед судом в ближайшее время. Молодая семья скоро воссоединится! — гордо заявил Осаму, склоняясь над блокнотом Доппо, — Запишите это.
***
Кёка никогда не была в центре внимания, даже несмотря на свою весьма экзотическую внешность. В родном доме, будучи лишь одной из семи сестер, ее абсолютно не замечали. Не доставляла проблем, но и выдающейся не была. А потом появился он, Грегори. Обходительный, заботливый, ставящий Изуми на первое место в своем маленьком мире. Сбывшийся прекрасный сон. Конечно неискушенная горем девочка была слишком доверчивой и с радостью покинула собственный дом вслед за возлюбленным.
Когда среди толпы людской
Повысит кто-то голос свой,
Взмахнёт рукой,
Брыкнет ногой…
Он виден вам
Большие города только сильнее убеждали девушку в ее незаметности, незначительности для мира, заставляя все сильнее цепляться за протянутую руку Грегори, не замечая плотоядную улыбку. Забавное дело, ведь она села в машину по доброй воле, отказываясь признавать, что попала в ловушку даже когда ей завязали руки. Она думала это игра. Какая наивность!
Все расставил на свои места вид из окна автомобиля. Водитель, следивший за Кёкой вышел на помощь. Тогда Изуми и увидела Накаджиму, услышала слова Грега и винтики в голове встали на места. Невероятной красоты тигр в одно мгновение расправился с похитителями, но упустил сбежавшую крысу. Случайно спасенная девочка винила себя в том, что не смогла помочь тигру избежать тюрьмы. Теперь она обязана помочь ему выйти.
А в общем, чтоб друг друга замечать
Совсем не обязательно кричать,
Но не заметят и при свете дня
Невзрачную, прозрачную меня.
В тюрьме ее тоже не замечали. Не удивительно, оборотень не знал о ее существовании, а она не знала его имени, чтобы пригласить для беседы. На помощь пришел странный мужчина, как оказалось, работник тюрьмы — Чуя Накахара. Человек, у которого, казалось, все схвачено. Но не в меркантильном плане, а, скорее, организационно-заботливом. Его забота была необычной, но совсем не удушающей, как, например, у Грегори (да так ли его звать?), а воспринималась как само собой разумеющееся. Кёка спросила, чем она может помочь Ацуши и получила прямой ответ на свой вопрос.
Накаджиму она увидела некоторое время спустя. Мальчишка был сильно удивлен и даже немного напуган пришедшей гостьей. Кёка рассказала всю историю с самого начала, извинилась за то, что занимает сейчас квартиру Накаджимы, но была заткнута самым странным из возможных образов — Ацуши, взяв ее за руку, присел у ног девочки, безмерно благодаря ее за все. Это было таким потрясением для обычно незаметной девочки, то, сколько внимания она получила в этой серой комнатке для свиданий. Ее благодарили, извинялись перед ней, заботились о ней, абсолютно не зная. Впервые за долгое время Изуми роняла слезы, сжимая ладони опасного мальчика-тигра. Она приняла окончательное решение.
Целлофан,
Мисс Целлофан.
По мне проводят взглядом, ходят рядом,
Не увидав меня
Наученная опытом девочка уже спокойно понимала (точнее, была убеждена в этом), что по выходу из тюрьмы Ацуши может забыть о тех средствах, что потребовались для исполнения мечты. Юный нарцисс пойдет по головам, — пояснял Накахара как-то грустно. Но Кёка взяла себя в руки и была готова ко всему. Нужно лишь оплатить долг, а после можно вернуться домой, где ее действительно хоть кто-то будет любить, и где она будет любить в ответ.
Вам виден тот, кто возле вас стоит
Кто из костей и плоти состоит
Увы, не видят словно за версту
Невзрачную отвергнутую пустоту