Издали грозные и величественные, вблизи здания Иннитарси выглядели просто жалко. Стены их были сложены из дешевого красного кирпича; за годы непогода изъела их, сделав похожей на плоть прокаженного. Кое-где стены попросту начинали разрушаться; приходилось проламывать в них бреши и заделывать их новым кирпичом. Это выглядело, словно заплаты на рубище. Дело это было опасное – стены могли рухнуть. Неподалеку от ворот цитадели, где располагался штаб Легиона, стоял наполовину развалившийся дом; по словам местных, он рухнул, когда нанятые владельцами рабочие стали разбирать одну из стен. Тела этих рабочих до сих пор лежали под завалом – забрать их было некому.

      Из-за обветшания многие здания оказались покинуты – впрочем, не все и не совсем. Покинутые дома становились прибежищем бродяг и преступников, со временем их прибирали к рукам городские гильдии воров. Воры наскоро перестраивали здания, в последнюю очередь заботясь о внешнем лоске. В итоге дома превращались в подобие муравейников, сляпанные как попало; казалось, они вот-вот развалятся. И жильцы там водились соответствующие: профессиональные нищие, проститутки низшего ранга, шулера и безумные пророки, проводящие дни в поедании дурманящих грибов и изучении сомнительных ритуалов.

      Мостовые в Иннитарси имелись лишь на центральных улицах (да и там они были частично разобраны). В итоге в плохую погоду (а хорошая погода здесь была редко) улицы превращались в подобие болота. Чтобы люди и транспорт могли по ним передвигаться, не рискуя увязнуть и утопнуть в грязевой трясине, поверх грязи набрасывали доски, ветки – однако это все были чисто превентивные меры. Помои, мусор и нечистоты здесь выкидывали даже не в глухих закоулках, а прямо на улицы – неудивительно, что обычным аксессуаром в Иннитарси являлась закрывающая рот и нос повязка.

      «Единая Воля, – думала Полина, вслушиваясь, как колеса повозки с чавканьем катятся по грязи, – какой же этот ваш Иннитарси гадюшник! Не, я все понимаю: средние века, темные века… но, блин, Ангерфурт, и тот не выглядит такой конченой помойкой!» Маретта и Паулита сидели тут же; де Фарлоу находился на козлах, рядом с возницей. За окном проплывали унылые ряды лачуг городской окраины; время от времени повозка обгоняла группы бредущих в грязи охотников из числа местных жителей, одетых в темные плащи и шляпы-треуголки.

      Наконец повозка остановилась. Окраина города осталась позади. В ранних осенних сумерках тут и там горели костры – участники предстоящей охоты на оборотней пытались согреться.

      – Куда мы приехали?! – воскликнула Маретта, вылезая из повозки. – Это же… кладбище!..

      И в самом деле, вокруг из земли торчали надгробные изваяния.

      – Ну да, – в голосе де Фарлоу чувствовалось легкое раздражение, – когда-то здесь было кладбище; до того, как в Иннитарси построили крематорий, покойников хоронили у защитной стены. Вот, кстати, и она… точнее, то, что от нее осталось.

      В десятке метров от того места, где он находился, из земли торчал кусок стены, сложенной из грубо обтесанных булыжников. За стеной виднелась темная, зловещая громада леса. Оттуда доносились зловещие звуки – шелест, хруст веток, как будто там ходил кто-то осторожный, но большой. Полина не могла отделаться от ощущения, что из этого леса за ними следят. Это было еще не Сумрачнолесье – всего лишь его преддверье…

      Вдруг из-за стены появился чей-то силуэт. Непроизвольно Полина схватилась за меч – но это оказался разведчик.

      – Они идут!.. – выдохнул он. – Много… очень много! Давно такого не было!..

      – Идут! – раздались возгласы. – Идут! Арбалетчики, пращники – на позиции! Аркбаллисты к бою!

      – Керувак!.. – шепотом позвала Полина. – Сможешь их атаковать?

      – Как? Я же призрак!..

      – Ну напугать-то ты их сможешь?

      – Могу, но…

      – А этого вполне достаточно. – Вытащив из инвентаря несколько склянок, Полина принялась пить их содержимое. Зелье на силу (на редкость гадский вкус)… на выносливость… против кровотечения… В последнюю очередь девушка выпила зелье ночного видения. Темнота сразу же сделалась как бы прозрачной. Полина видела темные фигуры, выходящие из леса. Из сумрака раздалось многоголосое рычание, полное злобы.

      – Идут! – вскричал кто-то – Пли!

      – Пли! Пли!

      Тунк! Тунк! Аркбаллисты выбрасывали в приближающихся вервольфов метровые стрелы, прошивающие навылет сразу двух-трех монстров. Арбалетчики и лучники, засев за укрытиями, обстреливали врагов, утыкивая стрелами их тела. Тем не менее, было ясно, что ближнего боя не избежать. Полина положила ладонь на рукоять меча (еще утром в цитадели она посетила кузнеца, и тот прокачал ей меч и щит на +3, а также закалил клинок на огненный урон – теперь по лезвию пробегали багровые всполохи). Страха не было; голова слегка кружилась – вероятно, от зелий.

      Все произошло внезапно. Один из вервольфов, двухметровая антропоморфная зверюга, рявкнув, перескочил отделяющую его от охотников баррикаду и снес одну из аркбаллист. Охотники тут же обступили зверя – но мощный удар раскидал их в стороны. А на баррикаде уже появился второй вервольф, третий…

      Вокруг как-то сразу воцарился хаос. Память Полины сохранила только отдельные картины. Крики… Горящий заживо вервольф, подожженный чьим-то фаерболом – может быть, выпущенным Мареттой, но это не точно… Незнакомый охотник с окровавленным лицом, орущий то ли от боли, то ли от ярости, а может, и от того, и от другого… Силуэт огромного зверя, потрясающего чьим-то телом, а затем швыряющего его оземь…

      Когда Полина пришла в себя, вокруг не было видно никого живого. Откуда-то издалека доносились крики, рычание, звуки ударов…

      – Керува-ак!.. – Девушка огляделась. Она сидела, прислонившись к обломку стены; в нескольких шагах на земле лежал труп вервольфа, из-под которого торчали человеческие ноги.

      – Чего тебе?

      – Обстановку доложи… Живы ли наши, куда все ушли…

      – Если кто и выжил – это ненадолго. Уцелевшие остатки Легиона ведут бой на городских окраинах; силы их на исходе, а из леса вот-вот появятся новые полчища вервольфов… и не только.

      – А ты не врешь?

      – Погляди наверх – видишь «птичек»? Одна из них как раз приближается к тебе…

      Резко обернувшись, Полина увидела пикирующую на нее крылатую тварь. Меч прочертил в воздухе огненную дугу – тварь упала на землю. То была омерзительная помесь летучей мыши-вампира, коршуна и птеродактиля – стрига.

      – Скоро в городе начнется бойня, – продолжал призрак невозмутимым тоном, – но нас это волновать не должно. Тебя уже наверняка объявили мертвой, так что ничто не мешает тебе отправиться восвояси…

      – Керувак, ты опять за свое?!

      – А я бы посмотрел, как бы ты запела, окажись ты в моем положении!..

      – Я так понимаю, в твоем случае взывать к морали бесполезно, правильно? Ну тогда я зайду с другой стороны… На какие шиши мы будем путешествовать? Альпийское нищенство, же не манж па сис жур?

      – Нооо…

      – Судя по звукам, сражение еще идет… Значит… Ух ты ж, собака такая… Керувак, слушай сюда!

      – Что такое?

      – Видишь вон того вервольфа? Отвлеки его на себя.

      – Как?!

      – Ну не мне тебя учить. Заставь его обратить на тебя внимание, напугай. Кто здесь призрак, ты или я?

      С явной неохотой призрак подлетел к вервольфу и напрыгнул прямо ему в морду. Тот, издав утробное «ры-ы-ы…», отмахнулся от Керувака, но лапа прошла сквозь призрачную плоть, не причинив последней ни малейшего вреда. Снова заревев, теперь громче, вервольф принялся ловить пляшущего прямо перед его носом фантома – но с тем же успехом он мог бы пытаться поймать ветер. За этим бесполезным занятием он даже не заметил, как Полина подобралась к нему сзади и нанесла удар…

      Взвыв от боли, оборотень принялся колотить передними лапами по земле, пытаясь встать на ноги – что было непросто, поскольку теперь у него была только одна нога; вторую Полина отрубила. Улучив момент, девушка запрыгнула ему на спину и отсекла голову.

      – Уловил схему? – обратилась она к своему компаньону. – Ты отвлекаешь врага; я подбираюсь сзади и… в общем, ты понял.

      – Прелестно, прелестно!

      В нескольких шагах от Полины стоял низенький человечек; здоровенные босые ступни, покрытые шерстью, выдавали в нем полурослика. Полина даже не заметила, как тот подошел.

      – Ты… кто?..

      – Ах, позвольте представиться: Гофро Суслик, в прошлом вор… ну чего уж там скрывать… а сейчас я разведчик. Наши вынуждены были отступить; про меня все забыли… Эх-эх-эх, что за судьба! Но я не огорчен.

      – Полина, рыцарь.

      – Оу, странное имя. Впрочем, неважно. Думаю, нам стоит добираться до своих вместе; но сначала посмотрим, нет ли тут еще потерявшихся…

      – Ты же безоружен!

      – О, вовсе нет! У меня неплохой запас гранат – вы, конечно же, слышали про такую штуку? Гномы в этом хорошо разбираются; впрочем, и мы, маленький мохноногий народец, тоже кое-что можем!

      Вытащив маленький круглый предмет, Гофро сунул его в рот и что-то с хрустом разгрыз. Послышалось тихое шипение; хоббит размахнулся и швырнул гранату вперед. Грохнул взрыв, впереди выросло огненное облако.

      – Ну… за неимением лучшего… – вздохнула Полина.

      Вскоре на поле битвы (Полина уже никак не могла назвать это охотой) окончательно опустилась осенняя ночь, непроглядная, словно чернила. Даже зелье ночного виденья мало помогало в этой тьме, так что Гофро пришлось зажечь фонарь.

Полина прикончила двух вервольфов – одному пробила башку, второго подловила на бэкстаб, пока Керувак агрил его на себя – и еще одного Суслик закидал гранатами. Звуки боя как будто стихли. Неужели все закончилось?..

      – Керувак, – шепотом позвала Полина, чтобы Гофро не услышал, – где наши? Можешь указать направление?

      – Боюсь, – отвечал постным тоном вор-призрак, – «наши» уже…

      – Правда, что ли?.. Имей в виду: опять начнешь старое…

      – Ну ладно-ладно, я правда не могу разобрать их ауры. То ли они все мертвы, то ли… то ли мы слишком далеко зашли.

      – С кем это вы разговариваете?.. – обеспокоенным тоном обратился к Полине Гофро.

      – Да так… сама с собой, не обращай внимания.

      – Понимаю… Признаться, меня мучают кое-какие тревожные подозрения, и я хотел бы ими с кем-то поделиться. Ведь недаром говорят: одна голова хорошо, а две лучше…

      – Давай, делись.

      – Не кажется ли вам, что мы… не туда идем?

      – Нет, не кажется. Я уверена, что мы заблудились. Короче, ночь, холодно, в любую минуту может пойти дождь, и хорошо, если без снега; мы блуждаем по пустоши, где-то поблизости ходят вервольфы – и хорошо, если только они; что с Легионом и охотниками – понятия не имею… За-ме-ча-тель-но! Просто офигеть как здорово! Всегда мечтала о подобном приклю… Так, стоп! Что это там впереди темнеется?

      – Похоже на заброшенный форт… Не так уж и плохо, как по мне! В его стенах мы укроемся от непогоды и бродячих зверей; а если подняться наверх, то сможем осмотреться и понять…

      – Я бы не советовал туда лезть.

      Полина вздрогнула. В «голосе» Керувака чувствовался страх. Девушка уже привыкла к тому, что ее призрачный «спутник» – тот еще врушка; но сейчас он, кажется, был абсолютно искренен.