Таллима принимала гостя, лежа на коврах и подушках. Над ее головой в клетке чирикала птица.
– Приветствую вас в своем доме. Присаживайтесь. – Бывшая воровка кивнула на подушки. – Может быть, дорогой гость хочет вина?
– Спасибо. – Годенрой присел на подушки. – Вино… было бы неплохо; но, к сожалению, я при исполнении.
– Оу, вот как? Чем же я заинтересовала офицера Его Величества… настолько, что он кинулся за мной сюда, в чужую страну… где ему приходится нещадно обливаться потом в своем мундире?
Годенрой вздохнул. Таллима попала в самую точку.
Прибыв телепортом в Аштердубан, офицер первым делом принялся выяснять у чиновников миссии, что им известно о женщине по имени Таллима. Ему сообщили, что Таллима прибыла сюда полтора месяца назад, отметилась в местной торговой гильдии, после чего перебралась в Серавеш, где и поселилась. От Аштердубана до Серавеша было двое суток пути на верблюдах, либо один день полета на ездовой виверне – виверна, правда, выходила намного дороже, однако Годенрой мог позволить себе не крохоборствовать.
– Из сокровищницы похищены ценные реликвии. – Годенрой не стал раскрывать истинные подробности происшествия. – Вы, конечно же, одна из кандидатов в подозреваемые; так что будьте добры, помогите снять с себя эти подозрения.
– Зачем? Может быть, мне лестно знать, что меня обвиняют в таком ограблении…
– Вообще-то, если вы не станете договариваться со мной, к вам придут совсем другие люди. И они даже не будут пытаться с вами договариваться. Я не пугаю вас, просто предупреждаю: в этом деле замешаны интересы очень серьезных людей.
– Во-от каак…
– Вы просто расскажете мне, что вы делали в течение последних двух месяцев. Только прошу, рассказывайте все честно; от этого, между прочим, зависит и моя судьба.
– Определенно, я где-то вас встречала… вот только не могу припомнить, где. Ладно… Два месяца назад судьба занесла меня в Ангерфурт.
– Кто-то может подтвердить ваше пребывание там?
– Угу… Сказать по правде, надолго задерживаться там не входило в мои планы… ну, не важно… Как раз в это самое время прошел слух о том, что возле Тамберка упала звезда; я понадеялась поживиться звездными сокровищами и отправилась в путь…
И Таллима принялась рассказывать историю своего обогащения: как встретилась с Полиной и Сирбеном, как проникла в доверие к разбойникам и в итоге помогла товарищам ликвидировать шайку, как под логовом разбойников они нашли сокровищницу. Кое о чем, правда, она умолчала – об одних вещах потому, что не хотела, а о других потому, что не помнила…
– …Молодожены переехали в свой новый дом, – рассказывала Таллима, – а я, забрав свою долю, попрощалась с ними и отправилась восвояси… Постойте, – вдруг воскликнула она, – я вспомнила, где я вас видела! Вы присутствовали на свадьбе Сирбена и Полины! С вами еще был эльф-дроу в темном…
– Да, это был я. – Годенрой позволил себе улыбнуться. – Я приехал в Тамберк по важному делу.
– Какому же? Или это секрет?
– Теперь уже не секрет. В Тамберке появилась Избранная Высших Сил, волшебница Клитемнестра Альфагаммадельта. Моей задачей было разыскать ее и представить Совету магов.
– Ну и имечко… Единая Воля, как же ее, наверное, в детстве дразнили… Как вы только запомнили это… Алфабетагамма?
– Альфагаммадельта. Сказать по правде, она жутко требовательная и обижается, если ее имя и фамилию произнести неправильно. Так что приходится запоминать… Таллима, что с вами?!
– Ничего… – Бывшая воровка приложила ладонь ко лбу. – Просто… жара, что ли, так действует… Простите… Вы узнали все, что хотели?
– …Не имеет к похищению доспехов Черного Рыцаря никакого отношения; по ее словам, на тот момент она находилась совершенно в другом месте. Думаю, эти ее слова будет легко проверить… – докладывал Годенрой, сидя перед палантиром. Откровенно говоря, все, чего он сейчас хотел – вернуться в Центральное Королевство, ибо местный климат успел его измотать.
– Не стоит торопиться, – ответило ему изображение Нербавена в хрустальном шаре, – Разумеется, ее слова мы проверим; но, тем не менее… Полагаю, вам стоит арестовать Таллиму.
– Без всяких доказательств?!
– Да. Она слишком много знает… и слишком опасна, чтобы позволять ей разгуливать на свободе. Скоро к вам прибудет подкрепление. Вы арестуете ее и доставите в столицу.
– Хмм… слушаюсь!..
– Имейте в виду, преступница очень опасна. Посему разрешаю вам применять оружие без предупреждения!
Над Серавешем опустилась ночь. Ездовые виверны приземлились в окрестностях особняка Таллимы. Встав на четвереньки, они сложили крылья, совсем как летучие мыши.
Сойдя с виверны, Годенрой с пистолетом наготове направился ко входу в особняк. За его спиной стояли элитные гвардейцы, присланные Нербавеном на подмогу.
– Кто там? – В ответ на стук из-за двери раздался мужской голос.
– Госпожа дома?
– Ей нездоровится, она никого не хочет видеть…
– Передай ей, что это дело государственной важности!
– Она так и сказала: «Даже если сам султан нанесет мне визит – я никого не желаю видеть, и точка!»
Годенрой отошел в сторону, давая возможность двум дюжим гвардейцам с размаху вынести дверь. Слуга с криками пытался их остановить – но с тем же успехом он мог бы остановить носорога.
– Где госпожа?! – рявкнул Годенрой, наведя пистолет на слугу.
– Ушла… еще днем…
Знакомый маг, владеющий заклинанием телепортации (разумеется, нелегально), помог Таллиме переместиться в окрестности Тамберка. Подняв свою ездовую виверну в небо, воровка нашла дом Полины и Сирбена.
– Мёов, Гёов! Гьяити! Дьакон итит!
Размахивая деревянным мечом, Норча побежала навстречу идущей на посадку виверне.
– Стой! Стой, ты куда?! – Мёл побежала следом за воспитанницей.
– Сь дьаконом сьязяцься!
– Норча! – Сидящая на загривке виверны Таллима помахала рукой. – Не забыла меня?
– Оой, тетя Таива! Тея поиил дьакон! Я тея сьасу! – Размахивая мечом, Норча прыгнула прямо в объятья Таллимы. Та подхватила ее на руки, смеясь.
– Кто вы? – В голосе Мёл чувствовалось подозрение.
– Меня зовут Таллима. Скажите, Полина дома?
– Она уехала.
– Куда?!.
Когда Годенрой назвал имя ведьмы Клитемнестры, Таллима вдруг поняла, что в ее памяти зияют дыры. Все, что было связано с ведьмой в фиолетовом, загадочным образом оказалось вычищено. Не до конца, правда – после того, как она услышала трудновыговариваемое имя, память стала восстанавливаться, подобно палимпсесту.
Что вызвало эти провалы? Таллима помнила, как она испытала ужас в подвале «Трех котов». Теперь сомнений не оставалось – за всем этим стоит какое-то инфернальное колдовство, и источник этого колдовства – ведьма по имени Клитемнестра. Об этих своих догадках Таллима рассказала вернувшемуся домой Сирбену. Умолчала только о пережитом в подвале – ведь тогда ей пришлось бы рассказать и про книгу…
– Говоришь, ведьма в фиолетовом?.. – Сирбен почесал в затылке – Я эту ведьму помню… правда, плохо, как и Полина. Она, мне кажется, до сих пор переживает, что не может вспомнить это имя. Считает, что именно из-за этого погиб тавернщик из «Трех котов»…
– Хозяин «Трех котов» погиб?!
– Значит, настала и моя очередь рассказать историю…
И Сирбен рассказал Таллиме, как в «Трех котах» обнаружили жуткую книгу в обложке из живой плоти, и о трагических событиях, за этим последовавших.
– …Меня там не было, – говорил он, – но я встречался с тем стражником, что убил тавернщика. Тот размахивал окровавленным ножом и кричал: «Остановитесь! Остановитесь, дайте объяснить все!..» Стражник не сомневался, что тавернщик одержим; но… Ах, если б я был там!..
– Ты уверен, что ты не сделал бы то же, что и он?
Сирбен не ответил. В комнате повисло тягостное молчание.
– Знаешь, – произнес наконец Сирбен, – когда мы говорили с дроу, сопровождавшим офицера…
– Вы говорили с дроу?
– Да. Он, правда, в основном задавал какие-то странные вопросы относительно истории – ответов на большую часть даже я не знал; но Полина явно была в этом подкована. Потом он сказал, что они приехали в Тамберк в поисках Избранного Героя… и что он подозревал в этом Полину. А когда он ушел, Полина призналась, что она действительно Избранная; но не пошла с дроу потому, что я для нее важнее…
– Дура набитая.
– Если так рассуждать… моя прабабка тоже была дурой. Ее сызмальства приучали к мысли, что единственное ее предназначение – царствовать над эльфийским народом. Именно царствовать, но не править – править предназначалось другим, а она должна была сидеть и своим видом показывать эльфийское единство. Она была чем-то вроде божества, объектом поклонения; вне этого она не имела права существовать… А она взяла и выбрала обычную человечью жизнь с любимым человеком…
– И обрекла свой народ на войны. Молодец, что уж там! Дура, да еще и эгоистка!.. Если бы Полина ушла с тем дроу, она бы окончательно сделалась Избранной. Ты, наверное, слышал легенды…
– Вот именно. Скорее всего, я уже не смог бы увидеться с ней.
– А теперь место Избранного Героя заняла какая-то ведьма Кли… Кли… Единая Воля, что за имя!.. Со вздорным характером, да еще и владеющая весьма нехорошей магией. Сердцем чую, она таких дел натворит!..
Таллима подошла к окну. Солнце уже заходило за горизонт, окрашивая небо зловещим заревом. Воровке даже почудился запах гари от будущих пожаров.
Обернувшись, она увидела на лице Сирбена озадаченное выражение.
– Таллима, – произнес он с легкой тревогой, – ты тоже это чувствуешь?..
– Да… запах горелого…
– Хм, – Сирбен потянул носом воздух, – откуда это?.. Неужели… горим?..
– Горим?!
– Горим!..
Мечник и воровка кинулись в соседнюю комнату, откуда уже тянуло дымком.
Взорам их предстала следующая картина. Угол лежащего на полу ковра обгорел; он все еще тлел, источая дым. Рядом стояла Норча, держащая что-то в руках; на лице ее были одновременно испуг, удивление и восторг.
– Норча, ты чего? – строго произнес Сирбен. – Ты разве не знаешь, что огонь детям не игрушка?!
– Я пвоста… насва от это… и пвотитава…
В руках у Норчи был листок пергамента с какими-то письменами.
– Что это?.. – Сирбен повертел листок в руках, так и эдак, даже посмотрел на свет.
– Ну-ка, ну-ка… – Таллима взяла пергамент. – Мм… похоже на какое-то заклинание.
– Выходит… у Норчи способности к магии?
– Выходит, что так… Надо будет поговорить с каким-нибудь магом, благо их теперь здесь полно.
– Не надо. – Голос Сирбена приобрел тревожную твердость. – Идем, я все объясню… Норча, ты давай готовься ко сну! И этими вещами не балуйся – это опасно!
– Так в чем же дело? – спросила Таллима, когда она и Сирбен снова оказались наедине друг с другом.
– В городе уже было три случая, когда дети обнаруживали в себе способность к магии. Ранняя магическая зрелость – такое бывает, но довольно редко; а чтобы это открылось сразу у трех человек, причем не родственников – на наследственность не спишешь… Я говорю о трех случаях, но на самом деле их наверняка больше, просто не о всех мне известно.
– Думаешь, Норча тоже…
– Это еще не все! Всех трех отправили в Академию Клобер – одну из лучших магических школ Центрального Королевства. Казалось бы, все хорошо; однако… Так получилось, что отец одной из тех детей хорошо мне знаком. Так вот, его дочь написала ему письмо, в котором рассказывает, что у нее все хорошо, и прочия, прочия… Но мой друг почти уверен – письмо писала не его дочь! Да, почерк ее – но почерк легко подделать. А вот манеру выражаться подделать гораздо сложнее…
– Вот оно как… Думаешь, звезда виновата в этом?
– Больше некого винить. Ходят слухи, что в городе рождаются треххвостые котята и щенки с крыльями. Я своими глазами видел шестиногую крысу. Знакомый маг мне объяснил, что это называется «мутации», и что ничего страшного в этом нет. Мутации, мол, были всегда; именно благодаря им и появилось все многообразие живых существ Высокоземья… На стене вокруг места падения маги написали защитные глифы, которые должны остановить распространение чуждой магии. Маги говорят, что этот барьер надежен; мэр вторит им и уверяет, что бояться нечего… Ну ты же знаешь мэра – понадобилось упасть звезде, чтобы он обратил наконец внимание на бесчинствующих в окрестных лесах разбойников!
– Еще и это… Значит, я тем более должна увидеться с Полиной. – Таллима потерла лоб, собираясь с мыслями. – Но как это сделать?..