– Эй, стойте! – крикнул стражник, стоя на пути группы всадников – Кто вы такие? Назо…

      Он не договорил – вставший на дыбы конь сбил его с ног копытами. Другие стражники кинулись на помощь товарищу, обнажая мечи.

      В этот момент двое стражников, вскрикнув, упали замертво. Из их шей торчали метательные ножи. Неужели враги зашли страже в тыл?.. Воспользовавшись замешательством, бандиты перешли в атаку. Прежде, чем стражники поняли, что в действительности в тылу у них находился один-единственный метатель ножей, бандиты сумели прорвать заслон. Часть стражников оказалась затоптана конскими копытами, либо зарублена ударами разбойничьих сабель.

      Бродячие артисты, развлекавшие гостей и участников рыцарского турнира, в действительности были сообщниками нанятых ассасином головорезов. Даже девушка-бард, игравшая на бубне, вооружилась снарядом-пои (с которым она обычно показывала всяческие трюки на потеху публике), захлестывала конных стражников за шею и стаскивала их с седла.

      Бандиты врезались в толпу ничего не подозревавших зрителей. Крики, мольбы о помощи, конское ржание, топот людских ног и конских копыт раздавались со всех сторон.

      – …Скорее! – Мёл тянула Норчу за руку. – Скорее сюда! К стражникам…

      Сильный толчок сбил кошколюдку и служанку с ног. Норча непроизвольно выпустила руку Мёл. Когда она наконец встала, служанки нигде не было видно – ни живой, ни мертвой – зато было кое-что иное.

      Прямо над Норчей навис всадник с лицом, замотанным тряпкой. Всадник замахнулся саблей… И тогда Норча сделала то, от чего ее всячески предостерегали и Мёл, и Гёл. Протянув вперед руки, она мысленно произнесла фразу, которую человек без хотя бы базовых способностей к магии не смог бы выговорить. Мана потекла через ее руки к ладоням, превращаясь в пламя, в огонь. Гудящий пылающий шар прыгнул в сторону головореза…

      – Аааа!! Горю! Я горю-у-у!!! – Бандит вместе с лошадью полыхал, словно живой факел. Ослепленное и обезумевшее от боли животное несло своего седока сквозь схватку, не разбирая дороги; люди шарахались он него прочь.

      – …Что значит – оставаться здесь?! – Майор стражи Берк выглядел возмущенным. – Бандиты убивают людей направо и налево – а вы приказываете оставаться?!

      – Я почти не сомневаюсь, что именно этого они и хотят, – произнес командующий королевской гвардией полным апломба тоном, – рассредоточить стражу, чтобы затем безнаказанно сделать свое черное дело.

      – И ты предлагаешь позволить им бесчинствовать?

      – Истинный королевский слуга должен защищать Его Величество, даже если вокруг небо начнет падать на землю. И попрошу не забывать, кто здесь старший!

      – Я отказываюсь подчиняться. – Голос Берка был исполнен напряженного спокойствия. – Наше дело – защищать горожан! А защита короля…

      – …Это не важно, да?! – Не дав собеседнику ответить, командующий гвардией с размаху ударил его по лицу. Тот пошатнулся.

      – Ах ты!.. – прошипел майор, вытирая кровь. Рука его непроизвольно потянулась к оружию…

      Гвардеец опередил его, выхватив из ножен свой меч. Удар – и Берк упал наземь, истекая кровью. Стражники стояли с каменными лицами.

      – Майор городской стражи Берк, – отчеканил командующий гвардией, – совершил целый ряд непростительных проступков: неподчинение старшему по званию, дерзость, оскорбление Его Высочества и попытка поднять руку на королевского гвардейца. Все это, в совокупности, тянет на смертную казнь… каковую я и осуществил, будучи верным слугой Его Величества! Командование городской стражей я беру на себя! Вот приказ: оставайтесь рядом с королем и придворными! Защищайте их, что бы ни случилось!

      Вперед вышел молодой парень с повязкой на глазу (впрочем, все хорошо знали, что на самом деле с глазами у него все в порядке, а повязку он носит исключительно ради брутального вида). Сорвав с шеи медальон стражника, он швырнул его к ногам командующего.

      – Я больше вам не подчиняюсь! – заявил он.

      – Арестовать его! – кивнул командующий гвардией.

      Двое стражников подошли к Сирбену (а это был именно он), замерли на секунду… Затем они решительно сорвали с себя медальоны и швырнули их на землю.

      – У кого еще осталась порядочность, – произнес Сирбен, – идите со мной! А с тобой мы еще поговорим… в другой раз!

      – Не будет другого раза! Гвардейцы, это измена! – Гвардеец схватился за меч.

      – Отставить это! – раздался чей-то повелительный голос. К гвардейцам подошел мужчина в завитом парике – герцог Нербавен. – Этот юнец дерзок на язык, но в его возрасте это нормально. При этом он говорит дело. Так что пусть каждый займется своим делом!..

      Граф Эссорский и барон Айсмонк, забыв про свое старое соперничество, бились спина к спине. Четверо головорезов обступили их, не решаясь сократить дистанцию. Полуторные клинки звенели, сталкиваясь с саблями бандитов.

      – Прочь, презренные! – рычал Айсмонк, дюжий бородач. – Нападать исподтишка – вот все, что вы можете! Узрите же, как сражаются истинные рыцари!

      Внезапно мимо пронесся всадник, объятый пламенем, словно живой факел. Запнувшись, лошадь упала и забилась в агонии, придавив седока.

      – Уеейее!.. Уеейеее!.. – стонал седок. – Уу… аахх!!

      Зрелище погибающего в огне человека заставило графа вздрогнуть. Его клинок на секунду замер – и эта секунда оказалась роковой. Прыжком сократив дистанцию, один из головорезов вонзил саблю ему в грудь. Застонав, граф ничком опустился на землю.

      – Не-ет!.. – простонал барон. – Ничего, я отомщу!

      Однако силы были явно неравны. Взмах сабли – и отсеченная рука, все еще сжимающая рукоять меча, упала на землю. На глазах барона выступили слезы боли и бессилия. Бандиты уже хотели его прикончить – но тут с земли встал тот, кого они уже сочли мертвым.

      Стиснув зубы, смертельно раненый граф пошел в атаку. Первым же ударом он снес полголовы своему убийце. Оставшиеся в живых головорезы поспешили ретироваться, заметив, что к ним направляется группа вооруженных людей – по всей видимости, стражников…

      Сирбен с товарищами по страже тоже увидели объятого пламенем всадника. Подав знак своим товарищам, он подбежал ближе.

      Всадник уже не подавал признаков жизни; лошадь тоже была в агонии – все, что мог сделать в этой ситуации Сирбен, это окончательно прекратить ее страдания.       Оглядевшись, мечник увидел поблизости двух человек, один из которых не подавал признаков жизни, а второй стоял перед ним на коленях, пытаясь остановить кровотечение из культи руки.

      – Идите сюда! – крикнул он. – Сэр, держитесь!..

      Стражники перевязали барону рану. Графу Эссорскому, увы, уже ничем нельзя было помочь.

      – Он сражался, как истинный рыцарь, – говорил Айсмонк, – вступил в бой, едва выйдя к людям… Мы с ним часто не ладили… да-а… охх…

      – Уводите его вместе с остальными в безопасное место! – распорядился Сирбен. – Я останусь здесь. Мне надо узнать, кто это сделал. – Он кивнул на обгоревшие тела.

      – Высшие Силы!.. – произнес один из стражников, глядя на тело. – Кто же мог сделать такое…

      – Скорее всего, это фаербол.

      – Думаешь, это сделал маг?

      – Да, и притом весьма способный, но неопытный. Только такой может, оказавшись в беде, пустить в ход опасное низкоуровневое заклинание вместо чего-то более надежного. Думаю, таких здесь не так уж и много…

      Кое о чем Сирбен предпочел умолчать. Дело в том, что он знал одного мага, способного на подобное (по крайней мере в теории) и что он (точнее, она) присутствует среди зрителей. И при этом Сирбен меньше всего хотел, чтобы об этом узнали другие…

      Королевская трибуна превратилась в подобие осажденной крепости. Придворные сбились в кучу, насколько позволяли пышные юбки придворных дам. Все удрученно молчали, и только принц Рэделл бормотал под нос:

      – Я с утра плохо себя чувствовал… Дурное предчувствие… Не надо было…

      Сказать по правде, никто уже не помнил, когда Его Высочество последний раз просыпался в прекрасном расположении духа. Его болезненность давно стала притчей во языцех – впрочем, Нербавен небезосновательно полагал, что принц сознательно усугубляет свое состояние, отчасти из ипохондрии, отчасти из политических соображений.

      Гвардейцы выстроились в круг, выглядящий со стороны непроницаемым заслоном. Однако командующий не был уверен в том, что этот заслон выдержит натиск конников. Кроме того, еще одна мысль не давала ему покоя…

      – Послушай, – шепотом произнес он, подходя к своему адъютанту, – не кажется ли тебе, что произошедшее не случайно?

      – Не понимаю, сэр…

      – Мне кажется, эти негодяи не могли решиться на подобное сами.

      – Думаете, сэр, кто-то их нанял? Но зачем?

      – Навести шороху и под шумок сделать свое черное дело… – Последние три слова командующий произнес, понизив голос до шипения.

      – Неужели вы думаете, что это… – адъютант побледнел.

      – Кто знает, кто знает… Я, например, почти уверен, что этот человек здесь, среди нас. Лучший способ отвести подозрения – оказаться на месте происшествия. Заметь – он был единственным, кто не выглядел испуганным, как будто он знал, что это произойдет!

      – Нет, этого не может быть! Нер…

      – Тссс… не называй имен… Скажу откровенно: если в результате всего этого он погибнет – многие увидят в произошедшем справедливый перст судьбы.

      – Но… что же вы предлагаете?..

      – Подойди поближе… никто не должен слышать… Вот что я решил…

      Сирбен оглядел обступивших его бандитов. Один против трех конников – шансов у мечника было немного. Стиснув зубы, Сирбен вступил в бой…

      Внезапно раздался резкий треск, и одна из лошадей встала на дыбы, заржав и сбросив с себя седока. Еще треск – и второй головорез вылетел из седла. Третий предпочел ретироваться сам, пришпорив лошадь. Сирбен остался наедине со своим спасителем.

      Это был мужчина за сорок, весьма примечательной внешности. Трудно было сказать, какой цвет его волосы имели изначально – шевелюра его была осветлена, а борода выкрашена хной. На мужчине была темно-оранжевая роба, кожаный нагрудник с наплечниками и кожаные же перчатки, украшенные самоцветами. На нагруднике виднелись какие-то руны – он явно давал не только защиту; наверняка и самоцветы на перчатках предназначались не для красоты. Образ завершал черный с золотом кушак, за который был засунут магический жезл.

      – Охх… – Сирбен перевел дух. – Вы мне жизнь спасли…

      – Сущие пустяки. – Маг улыбнулся. – Всегда готов оказать услугу. Да, меня зовут Ферлиго.

      – Сирбен, стражник.

      Сирбену не очень-то понравился его новый знакомый. Улыбка его была какой-то… показной, что ли. Он улыбался не потому, что был рад собеседнику, а потому, что хотел убедить собеседника в этом, словно актер, играющий на публику.

      – Очень, очень хорошо. – Внезапно Ферлиго нахмурился и выхватил из-за пояса жезл.

      Прежде, чем Сирбен успел раскрыть рот, маг резко вытянул вперед руку и с треском пустил молниевую стрелу. Тотчас же раздалось конское ржание; оглянувшись, мечник увидел падающего с коня всадника.

      – Так вот, – вернув лицу доброжелательное настроение, Ферлиго как ни в чем ни бывало засунул жезл за пояс, – на чем я остановился?.. Вы, кажется, кого-то ищете?

      – Да, но…

      – Великолепно! Я тоже кое-кого ищу. Возможно, нам стоит объединить усилия…

      Сирбен слегка нахмурился. Он не желал привлекать в помощники малознакомых людей со стороны, но и отказаться не имел права – это неизбежно вызвало бы подозрения. «Что ж – думал он – посмотрим… Все в руках Единой Воли…»