Может, всё же это плохая идея.

Ибара полночи глаз сомкнуть не мог. Конечно, к недосыпу ему не привыкать. Но никогда ещё причиной его не было поспешное решение. Его, конечно, в любой момент можно отменить, но было бы в разы проще, если бы пути назад не было. А теперь даже не поймешь, идти на встречу или отменить всё и вернуться к работе. Привычной. Выматывающей, но комфортной.

Нет уж, Ибара решительный. И принципиальный. Конечно, не может быть такого, чтобы он в последний момент отменил встречу. Никому хуже не станет, если он узнает Хаджиме получше. Может, общение с ним подкинет ему идеи? Может, на деле не такой уж он и милый? А может, он вообще не захочет и слышать о мире айдолов? 

На самом-то деле ничего особо и не решено. Это просто глупое иррациональное чувство, которое пройдёт, как только в его голове всё разложится по полочкам. Да. И это случится совсем скоро. 

— Доброе утро, Ибара-сан! — запыхавшись, нежно щебечет Хаджиме. До назначенного времени ещё минут десять, но присутствие Ибары, видимо, заставило его поторопиться. — Извините, долго ждали?

— Сложно встретить человека, не уступающего тебе в вежливости, Хаджиме-кун, — дежурно смеётся тот. Нет у него сегодня никакого желания озвучивать заученные фразы.

Хаджиме никак не реагирует на яд в чужом голосе. Он пару раз проводит пальцами по вороту голубой рубашки-поло, а потом одёргивает её вниз, на коричневые штаны в клетку. Аккуратный, но будничный вид — очень ему подходит. Даже в такой одежде его милота никуда не девается. Ибара тоже оделся чуть менее официально: сменил рубашку на белую брендовую футболку, хоть и подобрал к ней те же чёрные брюки по щиколотку. Не то чтобы у него было время крутиться у зеркала, но создать видимость дружеской прогулки не помешает.

Подстроившись под направление чужих шагов, Хаджиме вспоминает:

— Я вчера смотрел ваши лайвы… то есть лайвы Eden. — Он складывает ладошки и набирает побольше воздуха. А в глазах — всё блестит. — Ваша группа просто замечательно выступает! На каждом лайве всё было на высочайшем уровне. У вас очень красивый голос — я так удивился, когда вы взяли все те ноты ещё и во время танца! Вот что значит быть айдолом, — наконец выдыхает Хаджиме и ненадолго замолкает, припоминая, за что ещё планировал похвалить. — И песни… тоже…

Воспоминания сменяют его восторг расползающимся румянцем. Видимо, сексуальный концепт для него — дикость. Ибара не сдерживает смешок, но добавляет в него мнимую благодарность. 

— Величайшая награда — услышать похвалу от человека, не знакомого с айдол-индустрией. И это хорошо, что ты заговорил о выступлениях. Как насчет того, чтобы сходить в караоке? 

Хаджиме вскидывается в удивлении и теряется в словах. Не сразу он возвращает голосу и без того шаткую стойкость.

— Н-но… это немного…

— Что такое? — строит удивление Ибара, прекрасное понимая, в чём дело. — Об оплате не волнуйся.

— Не в этом дело, — спешит Хаджиме. Он мелко качает головой и принимается теребить лямку потрёпанной сумочки, переброшенной через плечо. Её грубая коричневая ткань настолько смягчилась, что не остаётся сомнений — её давно не меняли. — Просто… вы так хорошо поете. Выступаете в группе. У вас столько фанатов, которым нужно прийти на концерт, чтобы вас послушать. А я…

— Немного обидно, что ты видишь во мне только айдола, Хаджиме-кун, — юлит Ибара. 

Он уже знает, что победит, поэтому переключает всё внимание на дорогу. Кажется, нужная дверь появится перед ними совсем скоро — нужно только повернуть пару раз и пройти светофор. Ибара не сразу подстраивает темп ходьбы под своего маленького спутника. Один его шаг примерно тянет на два шажка Хаджиме.

— Всё совсем не так! — спешит оправдаться тот, но вдруг прикусывает язык и побеждённо вздыхает. Чего и требовалось ожидать. — Хорошо, пойдемте. Вы уже выбрали место?

— Я всегда хорошо подготовлен.

Хаджиме весело усмехается, прикрыв рот ладошкой. Даже не глядя Ибара чувствует, как он весь лучится довольством и предвкушением. Аж кончики волос почти светятся. Всё же работа ему очень подходит.

А Ибара не соврал — он и правда хорошо подготовился. Не так уж и сложно найти информацию об обычном официанте, не брезгующим соцсетями. Недавно выпустился, но начал подрабатывать в кафе ещё до окончания школы. Работает вместе с одноклассником. Семья у него большая и небогатая. 

Вот тут и выводятся самые очевидные причины повышенного градуса любезности с Ибарой — Хаджиме узнал его и захотел устроиться в агентство. Ведь дружба с самим заместителем директора одного из успешнейших айдол-агентств — большое преимущество. Хорошая стратегия, особенно с учётом, как гладко это у него выходит. Ну точно, ему бы актёром.

— Я впервые иду в караоке, — признаётся Хаджиме, вырывая Ибару из пелены лёгких раздумий. — В школе у меня совсем не было денег, так что я мог позволить себе только прогулки по улице. А ещё часто нужно было сидеть с младшими… Простите, что вдруг заговорил о себе.

— Нет-нет, Хаджиме-кун, мы ведь на дружеской прогулке — самое время нам немного познакомиться.

Ибара довольно прищуривается — хорошо, что он сам начал. Лучше услышать всё из первых уст и сравнить с правдой. Что именно он захочет скрыть?

Вскоре перед ними оказывается неброская дверь караоке.  Помещение отличается от премиум-ресторанов, в которых обычно обедает Ибара, и, к счастью, от кафе с кроликами. Все намного более сдержанно: деревянная стойка регистрации с улыбающейся девушкой за ней и коридор из темных дверей. Зато отзывы в интернете хорошие.

Хаджиме ожидаемо садится напротив, через столик, но у Ибары другие планы. Заказав им обоим напитки, он пересаживается на тот же диванчик и предлагает Хаджиме выбрать песню первому.

— Мне? — тут же подскакивает тот. Будь он кроликом, его ушки вскинулись бы и не опустились. — Петь перед вами, Ибара-сан, как-то… Вы же профессионал, а я…

— Это же не прослушивание, — врёт он с уверенным смехом, — просто дружеская посиделка. Не волнуйся.

Хаджиме сглатывает и берет планшет. Ибара не отрываясь следит за ним, пытается раскусить процент искусственности его волнения. Кажется, ноль. Хотя, может, просто боится облажаться и упустить шанс?

Но, признаться, Хаджиме и правда сегодня другой — снова. Несмотря на прежнюю бесконечную вежливость, он кажется более уверенным и смелым. Ну, по меркам Хаджиме. По пути его взгляд то и дело прыгал с вывески на вывеску, с кустика на знаки, и он даже позволил себе сделать несколько замечаний, неизменно добрых и невинных, по поводу окружения. То есть, проще говоря, делал попытки добавить в разговор непринужденность. А к рабочим моментам они не обращались.

— Ибара-сан, смотрите, — вдруг тычет Хаджиме в экран. Его свет перебивается яркостью улыбки мальчика. — Тут есть ваши песни.

— Вот как, — бодро бросает Ибара, будто это для него новость. Сам же договор подписывал. Змеиный язык так и тянется помучить Хаджиме: — Попробуешь спеть?

— Ой, — натурально пугается тот, — не думаю, что смогу… Лучше выберу другую. Кажется, эта несложная.

Из динамика звучат первые ноты незамысловатой поп-песней о любви. Хаджиме, как полагается, встает перед экраном с микрофоном и чуть подергивается в такт. Даже ободрение в виде ритмичных хлопков от семпая не исправляет его неуверенную позу. Да и голос жалко дрожит на первых нотах — и это после спешной дыхательной гимнастики. Даже немного разочаровывает. Кажется, он обделается, выпусти его на сцену. И на что он только надеется?

Ибара смотрит на часы и чувствует подступающее сожаление о потраченном времени. Отменил лекцию, выделил ради него несколько часов, а по итогу… Нельзя, чтобы всё и правда оказалось впустую.

На втором припеве Ибара подхватывает микрофон и создаёт дуэт. От неожиданности Хаджиме даже вздрагивает и сбивается, но, столкнувшись с чужой улыбкой, возвращается к пению. Сначала они поют в унисон, а под конец припева Ибара создаёт гармонию — переводит мелодию на пару тонов выше. И — удивительно — звучат они неплохо. Даже вполне приятно. Кролик заслуживает второго шанса.

Следующую, предпоследнюю партию Хаджиме исполняет куда увереннее. Он больше не оборачивается на текст, продолжает смотреть в сторону Ибары. А в глазах — тихое восхищение и что-то вроде радости. Будто совсем забыл, как только что боялся неправильно вздохнуть.

Да, вокал, конечно, не идеальный. Над ним они ещё поработают.

— Ну вот, Хаджиме-кун, так и думал — зря ты так стеснялся. Некоторые айдолы могут только завидовать твоему вокалу.

Похвала очевидно трогает мальчика, и его розовые от волнения уши темнеют в сторону бордового. Он заранее качает головой, прежде чем начать отрицать, но Ибара показывает ему планшет раньше.

— Исполнишь для меня эту песню?

Хаджиме, едва успевший плюхнуться на диванчик, снова замирает. На его лице читается возражение: чего это он должен надрываться две песни подряд? Только помягче, конечно. Но Ибара просто хочет убедиться. Песня с планшета сложнее, динамичнее, эмоциональнее — идеальная планка повыше. 

— А вы не будете петь, Ибара-сан?

— Видишь ли, в ближайшее время у Eden планируется запись. Не хочется слишком напрягать голос. Позволишь мне сегодня побыть просто твоим слушателем, Хаджиме-кун?

Мальчик сжимает в пальцах микрофон и с другой, непонятной решимостью кивает. Правда румянец никуда не девается. Даже будто тормозит какие-то слова в районе губ.

Новую песню Хаджиме начинает по-прежнему неважно, но совсем скоро заново забывает о стеснении. Голос слегка отдает силой, обвитой нежностью, а его милота заставляет Ибару хлопать в ритм даже такой попсовой песни. Хаджиме сам не замечает, как начинает подтанцовывать — подпрыгивает на месте и качает головой в стороны. Ибара ловит на губах искреннюю улыбку и почти пугается.

— Трудно найти песню, которая подходила бы твоему голосу больше.

— Вы так меня нахваливаете, Ибара-сан, — Хаджиме снова отводит глазки. Он будто хочет продолжить, но передумывает. Снова. Тщательно же он следит за словами.

В принципе, Ибара наслушался. И сделал положительные выводы. Тогда остаётся только подготовить его к главному вопросу.

— Не стесняйся, пей что захочешь. Если нужно, можем заказать что-то ещё.

— Спасибо, Ибара-сан, вы и так много заказали.

Кажется, у них обоих стойкий иммунитет к повальной вежливости. Они могут продолжать так весь день. Но у Ибары нет столько времени на пустословие.

— Извини за нескромный вопрос, — начинает он, уже представляя их диалог на три реплики вперёд, — но почему ты пошёл работать в кафе? Такой молодой — тебе бы учиться, познавать мир. Копишь на что-то?

— Не совсем, — глазки Хаджиме снова тускнеют. — Я пошёл работать сразу после школы, потому что моей семье нужны деньги. У меня ещё младшие братик и сестрёнка, и у родителей нет возможности платить за университет. Так что я решил помочь им. Анзу-сан… менеджерка так хорошо меня приняла, во всём помогала, даже разрешила забирать непроданные десерты домой. А ещё со мной туда устроился мой друг детства. Так что на работе очень весело.

Значит, среди кроликов затесался ещё один близкий Хаджиме человек. Будет ли он так же заинтересован в становлении айдолом или в заработке больших денег? Компания-то у них немаленькая.

Хотя о чём это он? Его цель — Хаджиме. И вообще ничего ещё не решено.

— Приятно слышать, что для кого-то работа как поход в парк развлечений, — смеётся Ибара. Хаджиме снова совсем не улавливает яда в чужих словах. Будто даже не думает о такой возможности. 

— А как у вас, Ибара-сан? Вы, наверное, очень много работаете.

— Постоянная работа приносит мне удовольствие. Каждая минута, которую я трачу на дело, делает меня на шаг ближе к осуществлению целей. А как у тебя с этим, Хаджиме-кун? Мечтаешь о чем-нибудь?

Мальчик в восхищении складывает ладошки, но не успевает восхититься. Восторг быстро сменяется полугрустной улыбкой. Ибара только теперь замечает, что он так и не притронулся к сладостям и напиткам — двум бутылкам сока. Наверное, из вежливости. Если Ибара не ошибся со вкусами.

— На самом деле не то чтобы у меня были планы, — совсем тихонько начинает Хаджиме, так что слышно взревевшую мелодию из соседней кабинки. — Сложно выбрать что-то одно, когда ты молод. Кажется, случиться может что угодно.

Как же замечательно он подвёл тему в нужно русло! Ибара бодро смеётся и садится прямо. Ещё прямее, чем до этого.

— Хаджиме-кун, на самом деле я пригласил тебя сегодня по одному делу.

Лавандовые глаза тускнеют на полтона, но их владелец тут же приводит их в порядок бодрым смешком.

— Какому?

— Скажи, как ты относишься к айдолам?

Мальчик задумывается — к такому вопросу он не был готов. Лицо его принимает милое выражение: бровки чуть хмурятся, губки сжимаются, глазки блуждают по комнате.

— Я не очень в этом разбираюсь, но ваши выступления очень впечатлили меня, Ибара-сан. А еще нии-чан из кафе рассказывал, как это тяжело. Мало кому удаётся справиться с нагрузкой, даже ему пришлось уйти.

А вот и неожиданные подробности. Стоило проверить и других сотрудников кафе. Ибара смутно припоминает остальные пышные юбки и пушистые ушки, но ни одного лица так и не всплывает. Как же удобно ими отвлекать внимание от всего остального. Ничего, ещё куча времени исправить свою оплошность.

— Вот как! Не думал, что встречу коллегу. Ты случайно не помнишь, он был соло или в группе?

— Кажется, нии-чан был в Valkyrie. Он нам даже пару выступлений показывал.

И как Ибара сам не вспомнил? Стыдно не узнать бывшего члена группы из собственной компании. Пусть даже вступили они уже вдвоём, без того самого нии-чана — Назуны Нито. Хотя кого он обманывает — разве он на лица смотрел? И всё же. Каковы шансы, что он захочет вернуться к карьере айдола и взять с собой кохая из кафе? Явно не нулевые.

— Какое совпадение! Мы ведь с ними в одной компании.

Хаджиме достаточно искренне удивляется тесноте этого мира и даже почти забывает, с чего начался диалог.

— По правде говоря, возможно, у нас скоро будет прослушивание в новую группу, — сбавив радостный вид, напоминает Ибара. — Пока точно ничего не известно, но я бы хотел спросить. Могу я пригласить тебя поучаствовать? На мой взгляд, ты бы хорошо справился.

Хаджиме чуть подпрыгивает на месте от удивления и прикрывает рот ладошками. Его глаза так картинно расширяются, что Ибара едва сдерживает смешок. В таком состоянии мальчик зависает несколько долгих секунд, пока значение слова “прослушивание” не доходит до него окончательно. 

— Но я же… я никогда не пел и…

— Всё равно стоит попробовать, — и, чуть наклонившись, Ибара добавляет особенно весомо: — Моя поддержка много стоит. 

Бедные глазки Хаджиме блуждают по всей комнате, будто ищут подтверждение, что всё это не прикол, не розыгрыш. Он, кажется, теперь даже догадывается, что сегодня у него тоже было своего рода прослушивание. А ещё — что такое шанс выпадает раз в жизни. Прочитать его настолько легко, что Ибара снова и снова возвращается к мысли, что он это специально. Но разве реакция не отличалась бы в таком случае? Сколько в жизни подлиз он ни встречал, этот самый непонятный.

— Мне к-кажется, вы возлагаете на меня слишком большие надежды, Ибара-сан, — опустив голову, почти шепчет Хаджиме. — Но я приду, если вы… и правда…

— Я ни к чему тебя не принуждаю, Хаджиме-кун, — как можно более весело тянет он. Нужно вызвать у него доверие. — Ты ведь и сам сказал, как в кафе хорошо.

— Нет, я приду. Точнее… пригласите меня, если прослушивание всё-таки будет.

Всё сложилось удачно. 

За вопросами, ответы на которые либо знает Ибара, либо Хаджиме мог прочитать в википедии, они досиживают до конца сеанса. Мальчик — хотя, если подумать, он не сильно младше, стоит ли звать его так? — всё же пробует сладости и даже выпивает свой сок. Петь они больше не решаются.

Хоть в этом нет никакой необходимости, Ибара вызывается проводить Хаджиме. Ещё середина дня, на улице светло и безопасно, а у него в запасе ещё немного времени — предусмотрительно рассчитал с запасом. Да и дом его не так уж и далеко. Почему бы и нет?

По дороге Хаджиме кажется ещё более молчаливым. Видимо, перспектива прослушивания так его напугала, что он разволновался уже сейчас. И, возможно, записал себя в лузеры. Так кажется Ибаре, пока он не возвращается к мысли об актёрской игре мальчика. Похоже ли это на волнение от предвкушения? От радости, что всё прошло по плану? Признаться, не особенно. Уж его-то Ибара видел не раз.

В конце концов, он и правда хочет попробовать группу с милым концептом. Но одно красивое личико в группе не вывезет всё остальное. Как их продвигать? Использовать скандал, как было с Crazy:B, не получится — нельзя добавлять в их образ негатив. Умения в танце или вокале — тоже нет. Вряд ли выйдет прокачать Хаджиме до уровня профи так быстро, да и публика давно на такое не клюёт. Можно использовать громкое имя, если Назуна Нито вступит. Но тут ещё нет гарантии. 

Может, стоит сосредоточиться на образах мальчиков? Типа как в кафе. Кролики, котята, собачки… Образ кролика подходит Хаджиме лучше всего. А если собрать группу из четырёх и задуматься о концепте противопоставления с Eden, то можно и дойти то пары кролик-змей. Уж такого от COSPRO никто не ожидает. Да и вообще — можно же к кроссдрессингу обратиться, раз он так популярен. Наверное.

Ибара думает ещё немного и — нет уж, никаких юбок. Нельзя травмировать Хаджиме ещё сильнее. И вообще — травмировать мальчиков. Как вообще девушки танцуют в юбках? Снизу, из зала, видно же всё. В памяти мелькают чулки и трусы Хаджиме в день, когда на него напали, и Ибара силится проморгаться. Даже вспоминать как-то неприятно. А видеть это каким-то рандомам он уж тем более не позволит.