— Элу, ты меня ни с кем не перепутал?

 Я даже не стал приоткрывать глаз, придвинулся к источнику звука, занудно поясняя:

 — Айре, ничего личного, но ты тёплый, а мне холодно. Я же был ранен, потерял много крови, теперь мёрзну…

 Тепло опять куда-то сбежало.

 — Это легко исправить. — голос надо мной звучал многообещающе. — Можно привести твоё тело к температуре окружающей среды и тогда ему будет всё равно.

 Я почувствовал неприятное прикосновение к шее и поспешно распахнул глаза. Нож. Не мой, но тоже убедительный.

 — Ладно, ладно, я уже всё осознал, раскаялся и больше не буду, клянусь вон тем облаком! — Я старательно сделал честное и отчаянное лицо.

 Айре приподнял бровь, не торопясь убирать нож.

 — Следующий вопрос. Что вчера было?

 — Вчера? Вчера мы шли к телепорту. Если я ничего не путаю.

 — Ты прекрасно понял вопрос. Что-то в еде? В дыме костра?

 Айре убрал нож, и мне стало гораздо страшнее. В угрозу стали я не верил, она – скорее игра и показуха, а вот кулаком может запросто прилететь. Поспешно сделал ещё более отчаянное лицо.

 — Айре, ты же не сердишься, правда? — интонации балансируют между вопросом и утверждением. В прошлый раз прокатило, может, и в этот раз получится. Я набрал побольше воздуха и зачастил, наращивая отчаяние: — Я опять не подумал. Вечно у меня всё неправильно, никогда ничего нормального сделать не могу, только пакости и получаются. Я не нарочно, правда, я думал, мы просто расслабимся, нервное напряжение уйдёт, кому от этого хуже? Ну, перестарался чуток, но ведь ничего плохого не случилось. Да и не могло случиться, ты даже в изменённом состоянии безупречен, мне очень повезло, что ты принял меня под свою защиту, не понимаю, как я раньше выживал, такой бестолковый…

 Бровь Айре выше подняться уже не может. Кажется, он мне не верит, это плохо. Но и не бьёт, это хорошо. Пора заткнуться, сам чувствую, что лажаю, того и гляди, Айре это тоже поймёт.

 Айре ругался долго и страшно. Пригрозил, что еще подобная выходка – и он меня убьёт медленно и мучительно. Я старательно держал виновато-испуганный вид. Айре вздохнул и поднялся на разминку, а я укрылся и его плащом тоже.

 — И не рассчитывай! — Айре пнул меня по ребрам. — Встал немедленно!

 — Айре! За что? Я же извинился!

 — Ну и что? — удивился Айре. — Ты расслаблялся наркотой не в одиночестве, так что теперь составишь мне компанию на разминке.

 Эта его «разминка» меня убила, вымотала и измочалила, но отдохнуть мне не дали.

 — Элу! Это – не завтрак. Это отрава!

 Я без энтузиазма заглянул в котелок. Похоже, мне удалось превзойти самого себя, каша сырая и подгоревшая одновременно. Впрочем, Айре не желал ждать, пока я приготовлю новую, тем более, запасов оставалось совсем мало. Завтракали мы в молчании, Айре как всегда не в духе, да и у меня настроение не располагало к разговорам, всё-таки бродяжничать лучше в одиночку. Я старательно не замечал спутника, медитировал на окружающую действительность. Лес жил обычной своей жизнью, слушал бы его и слушал, в последнее время жизнь мне нравится совсем уж неприлично, любая мелочь вызывает восторг. Вот щебет птиц, вот листья в кронах шумят. Сердито цокает белочка где-то над головой, кто-то кого-то ест, неподалеку хрустят ветки… и еще звук… Когда-то я слышал подобное…

 — Айре, — начал я таинственным шепотом, — ты умеешь лазать по деревьям?

 — Что тут уметь? — откликнулся Айре так же тихо.

 — Вот и отлично. Давай, кто быстрее?

 — Элу?

 Я поспешно приложил палец к губам. Не знаю, как выглядит здешний представитель фауны, но что-то мне подсказывает, встречаться с ним нежелательно. А ещё я надеюсь, он не скачет по деревьям, как и тот, который издавал точно такие же звуки…

 Айре хороший спутник. Не задаёт тупых вопросов, не переспрашивает… Я бы на его месте так не смог. Во всяком случае, не сразу. Не раньше, чем на сотый год бродяжничества… Он беззвучно поднялся, отступил к дереву. Удобно по нему будет лезть, но почему-то оно мне не нравится… Резкое всхрюк-рычание и треск кустов ускорили меня лучше некуда. Какое там дерево у меня – сам не заметил, всё моё детство прошло в лесу, тело само вспомнило, что делать. Отдышавшись, я обнаружил себя на раскидистом дереве, после некоторых колебаний названное дубом с тополиными листьями. Айре справился ничуть не хуже. А не понравилось оно мне, потому что хвойное. Не знаю, как Айре, а я всегда умудрялся на таких деревьях исколоться, исцарапаться и изгваздаться в смоле и налипающем на смолу мусоре. Ну и муравьёв покормить, куда же без этого, но их везде полно.

 Злобное всхрапывание внизу и вибрация моего насеста сообщили, что на этот раз мишенью для выказывания недовольства выбран я. Странно, уже привык к мысли, что это Айре активно не нравится всем аборигенам, а я милая пушистая няша. Жаль расставаться с иллюзией.

 — Элу, доставай свой нож.

 — Зачем? — Я сорвал что-то, отдалённо напоминающее желудь, но раза в два побольше.

 — Зарезать этого зверя и идти дальше. Кстати, он съедобный?

 — Ну что ты всё о еде, да об убийствах? — Я кинул в хрюна жёлудем. Хрюн не заметил, я не удивился. — Добрее надо быть. Ветчина, тебя это тоже касается! Веди себя хорошо, не выкапывай дерево, я на нем сижу, между прочим!

 — Элу, не паясничай!

 — И в мыслях не было! — Я сорвал ещё один желудь, прицелился, но попасть куда-нибудь так, чтоб кабан заметил, не смог. — Айре, ты посмотри на него, с этим бронированным чудищем даже чудо-нож не справится. А лучше посмотри по сторонам. Небо синее, солнышко яркое, особенно, если повыше залезть.

 Я принялся собирать желуди, чтоб устроить кабану град средь ясного неба. Могучее дерево неприятно подрагивало под ударами снизу, но волноваться не о чем, падать я не собираюсь, а дуб – и подавно.

 — И долго мы будем здесь сидеть? — Айре внимательно рассматривал зверя.

 — И не думай, — поспешил предупредить я. — Если решишь поразмяться в спарринге с хрюшей, я перестану считать тебя самым здравомыслящим и умным тайне.

 — Твоё мнение обо мне меня не слишком интересует, — проворчал Айре, но, вроде, раздумал спускаться.

 Кабан в очередной раз сотряс моё дерево, и я наклонился к нему.

 — Хрюша, ну что ты такой злой? Прямо как Айре. Если быть таким злым, можно остаться одному. То-то ты по лесу в одиночку шастаешь, без друзей. Желаю тебе, хрюша, чтоб к тебе пришел друг, тогда ты не будешь от скуки потрошить мирных путников.

 — Тогда они будут потрошить мирных путников на спор, скорость и замысловатость, — предположил Айре. — Хвастать успехами и считать, кто круче.

 — По-твоему, дружба – это соревновательство?

 — А что не так? — удивился Айре. — Соревновательство, но без вражды.

 — То есть, ваши воинские тренировки у Сайфе – это сплошная дружба? И дружишь ты с союзными кланами против несоюзных. Даже завидно становится, на приёмах столько друзей собирается… А уж дружба с Хейном началась задолго до вашего с ним рождения… И вы так дружите, так дружите, что стараетесь ничего кроме деловых вопросов не обсуждать. Желательно, через старейшин или вообще через левых лиц. А твои друзья по тренировкам обращаются к тебе «Светлый», да с поклоном.

— Ну что ты придираешься? — Айре не выдержал, сорвал шишку, запустил в кабана, попал по уху. Кабан не отвлёкся от своего увлекательного занятия. — Хорошо, на приёмах собираются союзники и иже с ними. А на тренировках мы все кланяемся Сайфе, потому что он – наш Учитель. И гоняем друг дружку без всяких церемоний.

 — Но вне тренировочного зала ты глава, а все, включая Учителя – твои подчинённые и слушаются твоих приказов. И где тут дружба? Дружба подразумевает равенство, нэ? — Кабан никак не отреагировал и на град желудей, впрочем, я другого и не ожидал, меня просто прикалывал звук соприкосновения желудя и особо твердых частей зверя.

 — Равен я с другими главами. — В кабана прилетели сразу две шишки, одна опять попала по уху, вторая едва задела голову.

 — Ага, про дружбу на приёмах мы уже говорили. Хрюша-хрюша-хрюша, кутю-кутю-кутю, — попытался я отвлечь настырного кабана. — Нет, Айре, друзья – это те, с кем весело. С кем можно творить всякую развесёлую фигню.

 — По лесу, что ли, шастать? Очень весело, — без энтузиазма согласился Айре, с двух рук запуская в кабана шишки. Куда они попали, я посмотреть не успел.

 — А ещё дружба бескорыстна. Например, тебе от моего присутствия никакой выгоды. Союзник из меня никакой, слабый и нищий. Из тебя тоже сомнительный союзник, сомневаюсь, что ты, по доброте душевной, вернёшь Кассиль в Совет.

 — А вы там были? — лениво удивился Айре, поднимаясь на ветку выше за новыми шишками.

 — Были, — гордо сообщил я. — Ещё при моём предшественнике. Вылетели сразу по его смерти. Или несущественно раньше, я к этому не имею никакого отношения.

 — Ты вечно ни при чём, — проворчал Айре. — Так что с хрюшей делать будем? Так на ветках и заночуем?

 — Люди их на мясо разводят. Я видел, домашние пятачки вовсе не такие страшные, — я мечтательно вздохнул и повесил картинку сельской пасторали с поросятами в луже. Айре недоверчиво хмыкнул.

 — И как они забивают этих чудищ?

— Я ж говорю, домашние не такие…

 Я вдохновился на просветительскую лекцию о хрюшках, соскочил на людей, потом меня унесло в дебри ниочемной чуши…

 — Глава клана Кассиль лично кормит поросят! — фыркнул Айре.

 Я проследил за его взглядом. Кабанчик с аппетитом чавкал из нашего котелка.

— Хоть кто-то оценил.