Тентен сидела перед зеркалом в своей комнате, и смотрела на разложенную перед собой косметику, не зная, с чего начать. Через два часа состоится школьная дискотека, и нужно выглядеть так, будто она действительно пришла в школу ради этих танцев. Будь мама дома, она бы попросила ее себя накрасить: Мэй, как никто другой, хорошо разбиралась в подобных вещах. Но они встречались только по выходным, и сейчас она не могла ей ничем помочь.
Тентен включила в интернете ролики от бьюти-блогеров, которые обещали ей научиться наносить макияж за 5 минут. В процессе просмотра выяснилось, что у нее нет и половины этих баночек и прочих штучек, постоянно мелькавших в кадре.
Она тяжело вздохнула: придется импровизировать.
Тентен открыла тени, взяла в руки кисть. Тени, и другую косметику ей подарила Конан. Если бы она была сейчас рядом, то непременно помогла бы Тентен собраться на эту дурацкую дискотеку.
Ее рука задрожала, когда она набирала на кисть лиловые тени. Тентен решила повторить макияж подруги. Со стороны это казалось несложным: тени, тушь, помада.
Один слой, второй, лиловый на веках переливался все ярче. Тентен смотрела на себя в зеркало: на розовые губы, на черные ресницы, на цветок, пришпиленный к волосам.
Господи… это ведь не я. Не я.
На нее смотрела уродливая карикатура, неудачная копия Конан. Как будто она хотела заменить ее, но ее попытка провалились. Интересно, как отреагировала бы Конан, если бы увидела ее сейчас?
Засмеялась?
Обиделась?
Поправила бы недочеты, чтобы они стали похожи, как сестры?
Тентен прижала косметичку к груди, будто она могла заменить ей подругу. Она взглянула на фигурку балерины, которую забрала из дома Конан. Теперь она стояла возле ее кровати. По лицу потекли черные ручейки туши.
***
От громкой музыки у Дейдары загудели пломбы в зубах. В зале, где проводились танцы, мигали лампочки, над головами раскачивались купидоны и бумажные гирлянды из сердец. Дейдара за всю жизнь не видел столько яркого красного, розового, и белого.
Все, кроме организаторов, украдкой поглядывали на дверь. Обычно днем, задолго до начала танцев, в школу ребята тайно проносили выпивку, которую потом прятали в корзине для мячей, в кладовке при спортзале. Так повелось настолько давно, что Дейдара искренне не понимал, как преподаватели до сих пор не догадались, особенно учитывая, что как минимум два учителя сами окончили эту школу. И, по идее, должны быть знакомы с традицией по собственному опыту. Дейдара смотрел на дежурившего у дверей Ируку, учителя географии. Неужели в школьные годы он был таким лузером, что ему даже не рассказали про тайник с алкоголем?..
Кубический силуэт Обито закупорил дверной проем, в другом конце зала математичка пыталась разнять парочку, слившую в неприлично глубоком поцелуе.
Учителя будут дежурить на каждом этаже, и обходить территорию. У всех них одна забота: чтобы во время сегодняшней дискотеки никто из девчонок не залетел. После таких вечеров по школе постоянно ходят слухи, что какой-то парень добавил какой-то наркоты в выпивку и потом изнасиловал какую-то девицу. В свете последних событий: самоубийство Ли, исчезновения Ино, Какаши и Конан, проведение вечера было под вопросом, но потом взрослые все же сошлись во мнении, что нужно возвращаться к «нормальной жизни».
Нормальной жизни, из которой пропало несколько человек.
Взгляд Дейдары метнулся к Обито. Тот стоял в дверях, закатав рукава белой рубахи до локтей, отрицательно качая головой на уговоры девчонок пойти с ними потанцевать.
От танцев, огней и столпотворения все страшно потеют, в зале ужасно душно. В воздухе повисает плотный запах выдыхающихся дезодорантов и фруктового пунша, чаши с которым установили на партах у стены. Скоро учителя начнут меняться позициями, чтобы немного отдохнуть от грохочущей музыки и подышать воздухом. Важно не упустить момент.
Они договорились с Кисаме смыться из общего зала, через сорок минут после начала вечера. После найденного в доме егеря магнитофона, проигрывающего детский плач, в причастности Обито к исчезновению Ино у них не осталось сомнений. Теперь они хотели обыскать его дом на наличие вещей пропавшей девушки.
Им нужен был ключ.
Верхнюю одежду все преподаватели оставляли у себя в кабинете, или на вешалке в учительской. Если им повезет, то в кармане пальто они найдут ключи от дома, и сделают слепок. Потом отнесут его умельцам из «Бриза», и они по заказу изготовят копию ключа.
А пока нужно делать вид, что он пришел сюда за тем же, зачем и все остальные парни.
Танцевать и пялиться на девчонок.
***
Тентен сунула ногу в узкую туфлю-лодочку на низком каблуке, понимая, что через полчаса она пожалеет о своем решении. Она терпеть не могла эту обувь, но кроссовки не хотели сочетаться с ее платьем категорически.
Платье они купили вместе с мамой, после долгих уговоров Мэй. Она настаивала, что хотя бы одно платье должно быть в гардеробе ее дочери.
Узкое, изумрудно-зеленое, с застежками у воротника на манер кимоно. Расшитое блестящими пайетками спереди: Тентен в нем была похожа на ящерицу.
Модный приговор не заставил себя долго ждать: поднимаясь по лестнице, она слышала за спиной смешки Темари и ее подруг.
— Аха-ха-ха, вы видели, что на ней надето?
— Гы-гы-гы, посмотрите, как она накрасилась!
Когда Тентен прошла в сияющий огнями зал, она несколько минут уговаривала себя остаться, а не развернуться и уйти. Ангелочки, растяжки из сердец, блевотные котики с букетами… Возможно, Конан бы такое понравилось.
Жаль, что они сейчас не вместе.
Тентен сжала кулаки, ногти впились в ладони. Нужно продержаться чуть меньше часа, чтобы потом смыться в оранжерею и отыскать этот «фикус дружбы».
Я тебя не подведу, мысленно пообещала она Конан.
Романтические баллады сменялись энергичными треками, математичка, как коршун, следила, чтобы парни держали руки при себе.
We are one,
One's for sure.
All united,
Don't want some more
Пол и стены сотрясались от голосов сотни подростков тут же подхвативших новинку от Тима Берга.
Oh Oh Oh Oh
You make me!
Мигающий свет, рассеиваемый диско-шаром, взмывающие вверх руки, толпа танцующих раскачивалась, как волна. Тентен огляделась.
Темари крутила бедрами перед Шикамару, как заправская стриптизерша, от жары ее макияж потек, но сейчас ее это не волновало. Сакура топталась у стены в своем розовом платье с оборками, кидая взгляды, полные надежд, на столы с пуншем, где сейчас стоял Учиха Саске. Недалеко от него был Какузу, уткнувшийся в свой мобильник, высокий парень со стаканом в руках, и… Яхико.
Странно было увидеть парня Конан на этом вечере. Конечно, исчезновение его подруги не означало для него социальную смерть, и все же, Тентен видела, что парень чувствует себя не в своей тарелке.
Так же, как и она. Ей вдруг захотелось поговорить с ним. Почему она не подумала об этом раньше?.. Может, Яхико что-нибудь знает про ту черную машину?
Пришлось пробираться через толпу. Тентен шла, не представляя, с чего начать разговор, и как себя вести. Яхико не был похож на тех придурков, что будут хвастать после сегодняшнего вечера перед дружками дикими сексуальными похождениями в кустах.
Но его девушка бесследно исчезла, а это наводило на тревожные мысли.
И все же — его выбрала Конан. Есть надежда, что он окажется нормальным парнем, и во время разговора он не будет пытаться засунуть язык ей в горло. Хотя кто-нибудь наверняка заметит, что они исчезли, и слухи все равно поползут.
По пути Тентен столкнулась с Дейдарой. Тот стоял посреди танцпола, и с улетевшим видом смотрел на кого-то возле столов для пунша. Тентен извинилась, но тот, кажется, даже ее не услышал. Когда она подошла к Яхико, то поняла, что девчонок тут не было.
К кому же тогда был прикован его взгляд?..
***
Дейдара танцевал слишком долго. Переливающиеся огоньки теперь казались ему одурманенными и бесконечно одинокими живыми существами, а он парил среди них в невесомости, вместе с ними в одной галактике. Он даже пытался придумать им имена. Красный он называл Сасори, и думать о нем, как о светящейся в космической мгле одинокой звезде, было куда приятнее, чем о живом человеке. Дейдара будто плавился по краям, от жара бившихся вокруг него в танцах тел. Все больше размывалась та грань, за которой он сам исчезнет и начинается что-то другое. У стола с пуншем Кисаме запрокинул голову, чтобы глотнуть из стакана, и Дейдара почти почувствовал вкус пунша у себя во рту. Приторно-сладкий, розовый, как детская микстура. Кто-то толкнул его в бок, и он не понял, кому стало больно, ему самому или тому, кто толкнул, а взмывающие вверх руки Куротсучи казались его собственными руками. Он понял, что пора остановиться.
Дейдара отошел к столам, и мир постепенно прояснялся, приобретая яркие цвета и четкие контуры. Он опять чувствовал свои ноги, которые отчаянно покалывало, как будто они затекли. Кисаме подошел к нему, ему приходится кричать, чтобы Дейдара его услышал сквозь звуки музыки.
— Пунш не пей, полное говно! — он наклонился к его уху.
Он смотрел прямо в глаза Кисаме: карие даже в полумраке, но почему-то видел и весь остальной зал, и что цветные огоньки это вовсе никакие не одинокие существа или непогасшие звезды, а просто лампочки. Весь зал становился вещественным, твердым, настоящим, вибрирующим от своей материальности. Разноцветные блики играли в темных волосах Кисаме, оттеняли серую рубашку и подчеркивали тонкие шрамы на щеках. У Дейдары захватило дух от того, что Кисаме — это самое настоящее, что он когда-либо видел.
— Терпеть его не могу! — опомнившись, ответил Дейдара, стараясь рассмотреть сквозь толпу, дежурившего на дверях Обито.
— Там, в корзине для мячей целый бар, выбирай что хочешь! — Дейдара кивнул. — Еще пять минут, и пойдем! — напомнил Кисаме об их уговоре.
Они постепенно продвигались к выходу. Взгляд Дейдары выхватывал из толпы знакомые лица. Вот Каруи, учительница математики с видом озверевшего миссионера пробивалась сквозь толпу, чтобы остановить попытки Шикамару забраться к Темари под платье. Дейдаре показалась, что рядом с рыжим старшеклассником стояла Конан, но присмотревшись, он понял, что это Тентен. Учиха Саске пытался прижаться к Карин сзади, заинтересованный, видимо, длиной ее шорт. Та прекратила танцевать, повернулась и что-то ему выговорила, коротко и зло. Карин — дочь полицейского, уж она скажет — как отрежет. У Саске отвисла челюсть, и он стоял, моргая, пока Карин не показала ему средний палец. Тогда он, пританцовывая, удалился, старательно делая вид, что просто решил отойти по делу, и судорожно озираясь, не заметили ли дружки его фиаско. Карин протянула руки к Сакуре, и они закружились вместе, абсолютно счастливые. Дейдара был готов рассмеяться в голос.
Обито только что дал от ворот поворот парочке, рискнувшей у него отпроситься. Он стоял, прислонившись плечом к стене, и по его лицу было непонятно, о чем он думал.
— А можно нам выйти? — спросил Кисаме учителя, и Ирука уставился на него с подозрением. Он прикидывал в уме, какой ущерб они нанесут школе, если оставить их без присмотра.
— Идите, — он отошел в сторону, пропуская их. — Через пять минут возвращайтесь, не заставляйте меня вас искать.
— Пять минут — это мало, — протянул Дейдара, игнорируя предупреждающий взгляд Кисаме.
— Достаточно, — ответил Ирука, но в его голосе не было прежней строгости. — Этого времени хватит, чтобы и в спортзал заскочить, и в уборную.
Они вышли за дверь, Дейдара про себя улыбнулся.
Ирука, все-таки, не был лузером.
***
— Привет, — поздоровалась Тентен с Яхико. — Не хочешь выйти? — она указала взглядом на дверь.
Яхико ответил на приветствие и в недоумении уставился на нее, не понимая, что кроется за подобным приглашением.
— Прости, но у меня есть девушка, — ответил он после заминки, решив, что это был подкат.
— Я знаю, — Тентен не сдержалась, и закатила глаза. — И я хочу о ней поговорить. Только нужно найти место потише.
Яхико кивнул, и они вдвоем двинулись к выходу, минуя танцующих одноклассников.
— Можно нам выйти, посидеть на лестнице? — спросила Тентен у Каруи, которая заменила стоявшего на входе Обито.
— Нет, конечно, — рассеянно ответила Каруи, внимание которой сосредоточено на Абуми Заку и Тсучи Кин, прижавшихся друг к другу в уголке, да так, что одну из рук Заку почему-то не видно.
— Мы побудем тут, на лестнице, — не сдавалась Тентен. — Чтоб вы нас видели. Мы просто хотим поговорить.
— Поговорите здесь, — Каруи кивнула на ряд стульев, установленных вдоль стены.
— Не можем, тут слишком громко, и… — Тентен обвела руками огни, танцующих и все остальное. — А мы хотим нормально поговорить.
Каруи отвела взгляд от Заку и Тсучи Кин. Скептически осмотрела Яхико и Тентен.
— Нормально, значит, — повторила она. Ее длинные серьги раскачивались, золотистые глаза сузились. Также она выглядела, когда вызывала кого-то к доске, во время своих уроков.
Что-то заставило Тентен ей улыбнуться неожиданно широкой улыбкой, искренней и сияющей. Она вовсе не собиралась ее обманывать.
— Десять минут, не больше, — Каруи неожиданно сжалилась. — И лучше вам оказаться на месте, когда я открою дверь и проверю, — ее губы тронула улыбка.
И когда она отворачивалась, в ее глазах отражался совсем другой зал, полный красно-белых огней и амуров, радости и звонких «я тебе позвоню». Тентен, проскальзывая в дверь, понимала, что разрешение получили вовсе не они с Яхико, а совсем юная Каруи и какой-то пылкий мальчишка с сияющим лицом, с полузабытого школьного вечера пару десятилетий назад.
***
Дейдара забросил мячи обратно в корзину, Кисаме открыл бутылку с этикеткой Pepsi, понюхал содержимое.
— Кажется, это ром, — он сделал глоток. — Будешь?
— Пойдет, — Дейдара забрал у него бутылку и тоже глотнул.
Горьковатый вкус во рту сменился теплом в желудке. Дейдара не особо разбирался в выпивке, но этот напиток понравился ему гораздо больше, чем текила, которую он как-то попробовал на одной из вечеринок. Прихватив с собой «Pepsi», они двинулись в сторону кабинета литературы.
Им повезло, и по пути никто из учителей им не встретился. Дверь не была заперта.
Полоски лунного света, пробивавшиеся через окно, путались в спинках стульев и ножках парт. Музыка превратилась в далекое, истерическое поскуливание, как будто кто-то запер в ящике крошечную Гвен Стефани с ее бессмертным хитом Don't Speak.
— Следи за входом, — отдал указание Кисаме, а сам двинулся к учительскому столу. Рядом с ним, на спинке стула висело пальто Обито. — Твою мать! — он стукнулся лодыжкой об стул.
Дейдара зажал рот ладонью, чтобы удержать рвущийся наружу смех. Алкоголь притупил чувство опасности, и происходящее казалось веселой авантюрой.
— Тсс! — Кисаме шарил по карманам пальто. — Хочешь, чтобы тебя заметили?
Дейдара покачал головой, и отпил из бутылки, которую все это время сжимал в ладонях.
— Есть! — Кисаме вытащил из внутреннего кармана учительского пальто связку ключей. Достал из маленького футляра кусок пластилина, и сделал отпечаток.
Он уже заканчивал, когда Дейдара увидел в полумраке коридора знакомый кубический силуэт.
— Быстрее, нужно уходить! — он метнулся к окну.
— По территории наверняка кто-то ходит, — Кисаме подошел к нему, глядя поверх его головы на освещенную огнями фонарей спортивную площадку.
— Знаю! — ответил Дейдара, отодвинув щеколду на окне. — Но лучше попадемся Ируке, чем ему!
Потом распахнул окно, оседлал подоконник, перекинул ноги и соскользнул на прошлогоднюю траву одним движением, таким плавным, что Кисаме наверняка догадался бы, что ему это не впервой, если бы не был так занят. Дейдара услышал, как он приземлился у него за спиной, и сорвался с места. Он бежал легко и быстро к парку, высаженному у спортивной площадки. В ушах у него все еще стоял звон от музыки, а звезды мерцали в ритме его шагов.
***
Воздух в коридоре казался холодным после душного зала. Тентен вздохнула с облегчением, и села на ступеньку внизу лестницы. Яхико опустился рядом, несколько мгновений они молчали.
— Ты что-то хотела узнать о Конан? — начал он, покосившись на Тентен.
— Да, — Тентен кивнула, прижимая к лицу салфетку, чтобы убрать с лица липкую массу, в которую превратился ее макияж. — Ты знаешь… куда Конан отправлялась после занятий?
— На тренировку, — сходу ответил Яхико. — Ты, кажется, ходила вместе с ней на борьбу, — он с подозрением уставился на Тентен. — Иногда она ездила в социальный центр, чтобы повидать младших братьев, которых забрала опека. К чему эти вопросы?
— Не всегда она приходила на тренировки, — Тентен вздохнула, и рассказала ему о черной машине.
— Я… я впервые об этом слышу! — он потрясенно смотрел на Тентен. — Это правда?
— Да, — Тентен отвела взгляд. — Но Конан ничего мне об этом не рассказывала. — Я подумала, может, ты что-то об этом знаешь. Недавно я была у нее дома. Там, на полках, стояла дорогущая косметика, — ей было неприятно об этом говорить, но она все же продолжила. — Это… ведь не ты ей ее подарил?
— Нет, — Яхико часто моргал, пытаясь уложить в голове происходящее. — Я ничего не смыслю в этих ваших делах, да и денег особо много у меня не бывает. Ты же не думаешь, что она?.. — он зарылся пальцами в волосы. — Господи, это все просто…
— Я понимаю, — Тентен, осторожно дотронулась до его плеча. — И я тоже не верю, что Конан могла заниматься чем-то… незаконным, — ей было его искренне жаль. Нелегко сидеть на школьном празднике и выслушивать предположения, что твоя девушка проститутка. — Скажи, а ты замечал что-нибудь странное в ее поведении? — она решила ему не рассказывать о найденной в цветочном горшке записке.
— Ты разговариваешь, совсем как полицейские, которые меня допрашивали, — щеки Тентен покраснели, она почувствовала себя ужасно неловко от этого сравнения. — Все вроде бы было как обычно, — Яхико на секунду зажмурился. — Ну, разве что, у нее телефон сломался, но это со всеми бывает…
— Телефон? — Тентен удивленно вскинула брови. Подруга ей ничего об этом не рассказывала.
— Да, она ходила со старой, кнопочной пиликалкой, — Яхико шмыгнул носом. — Я такие мобильники уже сто лет не видел…
Тентен задумалась. У Конан был смартфон: не самая новая модель, но вполне современный — они даже делали на него селфи в «Бризе». Она переписывались с подругой в мессенджерах, Конан использовала его и как плеер: в память Тентен врезался белый шнур наушников, торчащий из кармана куртки. Все это было бы невозможно, имей Конан доисторический телефон с кнопками.
У Конан было два мобильника.
Тентен застыла, пораженная этой мыслью. Она вспомнила день, когда видела подругу в последний раз. Они сидели на скамейке в парке, и у Конан в сумке запиликал мобильник. Звук визгливой полифонии показался тогда Тентен отвратительным. А после этого звонка за коваными воротами возникла черная машина.
Старый мобильник был нужен для связи с тем, кто находился в черном авто. Наверняка это он же его Конан и дал.
Чем больше деталей Тентен узнавала, тем острее у нее возникало ощущение, что она все глубже погружалась в невидимую, но отчетливо осязаемую грязь.
— Как думаешь, они найдут ее? — тихо спросил Яхико, нервно проводя ладонями по своим коленям. Он изо всех сил старался сдержать слезы, и Тентен понимала, что к исчезновению Конан этот парень не имеет никакого отношения. Нужно быть холодным и расчетливым, а его выбило из колеи одним только секретом любимой девушки. — Родители говорят, что нужно жить дальше, а я не могу перестать думать о том, что с ней стало! — он зажал пальцами переносицу и отвернулся от Тентен.
Ей хотелось соврать, уверенно ответить «конечно!», как-то оправдать себя и своего отца, который так и не нашел ни одной зацепки. Но вместо этого ответила обнадеживающее:
— Думаю, скоро мы узнаем правду.
Она проверила время на мобильнике: без десяти восемь.
Пора.
— Спасибо, что согласился поговорить со мной, — Тентен поднялась. Яхико хотел было обнять ее, поблагодарить за поддержку, но в этот момент распахнулась дверь, и в коридор выглянула Каруи.
— Пора расходиться, молодые люди, — она кивком позвала их обратно в зал, из которого доносилась музыка.
Яхико неловко завис поднятыми руками, Тентен скороговоркой проговорив «спасибо за вечер, мне пора домой!», бросилась вниз по лестнице.
***
Хидан лежал на полу в их с сестрой комнате. Кагуя вместе с родителями уехала развлекаться в местный торговый центр. Хидана они тоже звали с собой, но он отказался, сославшись на то, что болеет.
На самом деле, он понимал, что мать хотела провести время вместе с семьей, поддавшись этому флеру романтики на день святого Валентина, и Хидан не хотел портить ей вечер.
Ведь глядя на него, Цунаде все больше замечала черты своего бывшего мужчины, который закончил свой путь в ванной, подарив ей сына.
Хидан хорошо запомнил тот день.
День, когда появилась Джашин.
— Папа, телефон! — он стоял перед дверью ванной комнаты, прижимая к груди трезвонивший мобильник.
— Папа! — повторил, он, устав ждать, когда из-за двери появится отцовская рука, чтобы забрать трубку. — Тебе звонят!
Хидан прислушался. В ванной было тихо, еле слышно капала вода. Может, отец заснул? Он осторожно приоткрыл дверь.
Запотевшее зеркало, сдвинутая в сторону шторка для душа. Хидан смотрел на отцовскую руку, свесившуюся с карая ванны. По ней, алыми ручейками стекала кровь, красные капли разбивались о темный кафельный пол.
Кап. Кап. Кап.
Отцовский телефон в руке перестал вибрировать.
— Па… — начал Хидан, но не смог договорить, его замутило от вида крови. От этих, пахнущих железом, алых клякс на полу.
Хидан судорожно набирал носом воздух в легкие, собираясь закричать, но из его открытого рта не вырвалось ни звука.
Кровавые пятна на полу вдруг ожили, стали расползаться, закручиваясь в черно-красную спираль.
Перед глазами все потемнело. Хидан зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел, как с пола поднялась девочка. Будто черный кафельный пол и красная кровь отца окутали ее, одев в покрытый алыми кляксами сарафан.
— Привет, — малышка улыбнулась ему. — Пойдем, поиграем?
На музыкальном канале весь вечер крутили романтическую попсу. Джашин залезла на кресло, и теперь танцевала, стоя на нем, как на подиуме.
Сегодня Хидан не имел ничего против ее компании. Какузу ушел на школьную дискотеку, и ему было грустно. Наверняка он подцепит там какую-нибудь красивую девчонку, с его внешностью и умом это не составит проблемы.
Он вытащил из-под кровати початую бутылку вина. Цунаде про нее забыла, и Хидан резво прибрал ее к рукам. Мать иногда прибухивала в течение дня, скрывая это от Тобирамы. Глядя на нее, никто бы не сказал, что Цунаде пьяньчужка, но у предков пару раз случались скандалы из-за ее привычек. Под мухой мать становилась рассеянной: она могла забыть забрать сестру из детского сада, или сесть за руль, рискуя лишиться прав.
Красное вино Хидан не любил, но сегодня ему даже нравилась эта пахнущая виноградом, плещущаяся в темной бутылке жижа. Он отсалютовал Джашин бутылкой, та довольно улыбаясь, задрала сарафан повыше, обнажая бледные бедра. Хидан косо усмехнулся: Джашин думала, что выглядела соблазнительно, но ее плоская фигура делала ее похожей на маленькую девочку, решившей подражать взрослым. А вот на подобный танец в исполнении Хинаты, Хидан бы посмотрел…
Он покосился на лежавший рядом с ним мобильник: может, написать Хинате? Или позвонить ей, поздравить… Хидан поморщился — ни к чему это все, ворошить прошлое. Хината хорошая девушка, и найдет себе нормального парня, без привязанной к нему психопатки в придачу.
Джашин спрыгнула на пол, когда по телевизору начали крутить старый клип Мадонны — La Isla Bonita. Она повторяла все движения за певицей, делая это столь самозабвенно, что Хидану даже захотелось присоединиться к ней. Пусть сегодня он чужой на этом празднике жизни, но никто не запретит ему устроить свою собственную дискотеку.
Хидан смотрел на ее рассыпавшиеся по плечам серебристые волосы, на взлетающий вверх подол платья — Джашин была невероятно хороша, исполняя фламенко. Это был второй раз в жизни, когда он видел, как она танцевала. По-настоящему танцевала, вкладывая в танец всю душу, хотя Хидан не уверен в том, что она у нее была.
Он подошел к Джашин. На ее лице играли оранжевые блики, а от тела веяло жаром, как из преисподней, напоминая о том дне, когда он увидел ее танцующей в первый раз.
***
Тентен с облегчением натянула на ноги свои удобные сапоги. Кое-как набросив на себя куртку и подхватив рюкзак, она побежала прочь от школьного крыльца, в сторону оранжереи. Боковым зрением она видела, как из окна на первом этаже выпрыгнуло две фигуры. К счастью, те бросились в другую сторону, и Тентен смогла добраться до здания незамеченной.
Невысокая хозяйственная постройка, выложенная из красного кирпича. Свет внутри не горел, на двери висело расписание занятий садоводческого кружка.
Дверь оказалась заперта, чтобы ни у кого из парочек не возникло соблазна уединиться здесь сегодня. Тентен чертыхнулась: раз встречу назначили внутри оранжереи, значит, у Конан была возможность туда попасть. У нее был ключ? Или тот, с кем она встречалась — пропускал ее внутрь?..
Она обошла здание кругом, и увидела приоткрытую створку окна на цокольном этаже. Оранжерею отапливали от всей души, а у школы не было денег на дорогостоящую систему климат-контроля.
Оконце маленькое, Тентен открыла его пошире, не представляя, как Конан могла бы протиснуться здесь. Конечно, она худая, но… Она сбросила со спины рюкзак и куртку. На колготках тут же возникло несколько стрелок, она оцарапала колено, пролезая внутрь. Ей пришлось глубоко вдохнуть воздух, чтобы не застрять, и вот, спустя пять минут возни она спрыгнула на пол. Тентен еще раз взглянула на окно, понимая, что маневр придется повторить. Сейчас она благодарила родителей за то, что гены отца взяли верх, и пышные формы Мэй ей так и не достались. Она мелочно позлорадствовала, представляя, как дородная Темари застряла бы здесь, не имея возможности освободиться без посторонней помощи.
Тентен вытащила мобильник, который заткнула за пояс платья, и стала искать ряд А2, о котором говорилось в записке. Пройдя мимо кадок с растениями, и столов, заставленных рассадой, она осветила большой цветочный горшок, в котором рос фикус с крупными, зелеными листьями.
В землю была воткнута карточка с фотографией улыбающихся Ино и Конан, к горшку приклеен «календарь полива». Судя по отметкам в календаре, за фикусом больше не ухаживали так трепетно, и он доживал свои дни с грустно опущенными, подвядшими листьями. Тентен погасила фонарик и отошла от стола.
Ровно 20:00.
Тому, кто поджидал Конан здесь, пора бы появиться.
***
Она его разбудила. Обычно, Джашин ночью не приходила, в темноте Хидан увидел ее впервые.
Кончики ее волос касались его лица, а глаза горели как у кошки.
— Эй, — позвала она, склонившись над изголовьем кровати. — Хидан, просыпайся!
Хидан потер глаза, и перевернулся на бок, отмахнувшись от нее. Голова была тяжелой, он все еще находился между сном и явью.
— Вставай! — не отставала Джашин, забираясь к нему на постель. — Иначе пропустишь все веселье!
Хидан резко сел, опрокидывая Джашин на кровать. Этого он уже не мог игнорировать. Веселье для Джашин означало только одно: причинить кому-нибудь боль.
— Что ты сделала?! — Хидан стиснул пальцами ее горло. Он все еще был зол на нее после случившегося с Хинатой.
— Ничего, — она улыбнулась. — Ничего, правда, — она подняла руки в сдающемся жесте.
Хидан с глухим рыком отпустил ее, ни на секунду ей не поверив. Он встал, и принялся обходить все комнаты.
Сестра мирно спала в своей кроватке. В родительской спальне отчим лежал лицом в подушку, и тоже спал. Матери сегодня не было дома, у нее ночное дежурство в больнице.
В квартире тихо, Хидан слышал, как гудел холодильник, а по улице проезжали редкие машины. Все было в порядке. Значит, Джашин не соврала. Зачем же тогда она его разбудила?..
Он хотел вернуться к себе, когда почувствовал запах гари. Хидан быстро прошел на кухню: плита выключена, но запах только усиливался. Он понял, что пахло снаружи, из-за входной двери. Хидан повернул ключ в замке, и распахнул дверь.
Лестничную клетку заволакивало дымом, хлопанье дверей, и напряженную тишину, повисшую в проходе между квартирами, пронзил истошный крик.
Хидан увидел приближающийся к нему столб пламени и дыма.
Он чувствовал, как глаза вылезли у него из орбит, а дыхание перехватило от ужаса. Вихрь пламени, обдал его жаром, проносясь мимо, и Хидан понял, что это человек, горящий заживо.
— Хидан, что ты не спишь? — к нему подошел Тобирама, жмурясь от яркого света, шедшего с лестничной площадки. — Почему дверь открыта?
Когда он увидел, что происходит, то сориентировался быстро. Схватил одеяло, оттолкнул Хидана от двери, и принялся сбивать пламя с человека упавшего возле лифта.
Шум переполошил соседей, люди выбегали из квартир, кто-то принялся звонить в службу спасения. Квартира, в конце коридора была охвачена огнем. Какой-то мужчина принес огнетушитель, но одного баллона оказалось недостаточно, чтобы остановить пламя.
— Хидан, забирай сестру, выходите, на улицу! — бледные руки Тобирамы покрылись ожогами, черный дым валил отовсюду.
Хидан, наконец, смог справиться с оцепенением. Он схватил ревущую Кагую на руки, и вместе с остальными жильцами, стал спускаться по лестнице к выходу. Он чувствовал, что Джашин где-то рядом, но не видел ее из-за дыма, и столпотворения.
Она их всех спасла.
Вой приближающихся пожарных сирен, крики, из здания с громким звоном вылетали стекла. Хидан стоял в толпе испуганных соседей, глядя, как пламя пожирало здание. В окне второго этажа он увидел Джашин. Раскинув руки в стороны, она кружилась, танцуя на горящих углях, ловя ладонями рассыпающиеся искры.
— Какой чудесный пожар! — восклицала она, порхая по пепелищу, словно балерина.
Хидан заворожено следил за ее танцем. Огонь не причинял ей боли. Но если бы обжегся он сам — Джашин бы почувствовала.
— Это та девка из пятой квартиры! — обсуждали случившиеся стоявшие рядом зеваки. — Сожитель облил ее бензином и поджег из-за ревности! Он давно уже ей угрожал, а она будто не замечала, что связалась с больным на голову!
— Хидан! Хидан, вы в порядке?! — мать пробиралась к ним через толпу в рабочей униформе выездного врача, она приехала сюда на скорой помощи.
Цунаде заключила их в объятья, Кагуя, сидя на руках у брата все ревела, не желая успокаиваться.
Цунаде никогда особо не верила в бога, потому что сама, сидя на церковной скамье, ни разу не слышала слова божьего. Она слышала только шепотки за спиной и сплетни добропорядочных католичек, которые видели в ней мамашу-по вызову, иными словами, просто шваль.
Но прямо сейчас она благодарила всевышнего, за то, что ее дети остались живы, и не сгинули в этом ужасном пожаре. Она даже не подозревала, что никакого божьего промысла в случившемся нет, скорее наоборот.
Прижимая Хидана к себе, она заметила синяки от пальцев на его шее. Но в этой суматохе, оказывая помощь пострадавшим, среди которых был и ее гражданский муж, она забудет спросить его об этом.
***
Дейдара увидел тень, прошмыгнувшую к школьной оранжерее, когда они бежали через спортивную площадку. Он не был уверен, что, их не заметили, но раз за ними не погнались — это был не учитель.
Они скрылись в тени парковых деревьев за мгновение до того, как у стен школы возникло несколько фигур.
Дейдара узнал тренера — Анко по ее размашистой походке. Рядом с ней шел Обито, они вдвоем осматривали все укромные уголки. Он увидел открытое окно в своем кабинете, и уже настучал ей, что кто-то улизнул.
— Нужно пройти еще дальше, а то нас увидят, — шепотом сказал Кисаме, дотрагиваясь до его руки.
Дейдара последовал за ним, они остановились у высокого, старого вяза, с черным провалом посреди ствола — дуплом.
Дейдара прислонился к шершавому стволу, пытаясь выровнять сбившееся после бега дыхание. Верхняя одежда осталась в школьной раздевалке, разгоряченная кожа постепенно остывала. Кисаме забрал у него бутылку, которую он все это время сжимал в руке. Дейдара тоже отпил немного, чтобы согреться.
— Завтра сходим в «Бриз», закажем ключ, — Кисаме подошел к нему вплотную, нависнув над ним, уперев ладонь в ствол дерева за спиной Дейдары. — Потом выберем день, когда лучше всего проникнуть к нему домой.
Дейдара чувствовал, что пьянеет. Хлестать ром на пустой желудок, или что там налито в бутылку от Pepsi оказалось не самой лучшей идеей, но ему было все равно. Он ощущал приятную легкость в теле и мыслях, и сейчас, глядя на побеленное луной лицо Кисаме, ему стало предельно ясно, что он нравится этому парню, также сильно, как он ему.
Он положил ладонь на шею Кисаме, заставляя его склониться ниже. Наверно, стоило что-то сказать, но Дейдара знал, что сейчас он не сможет найти красивых слов, все сведется к мычанию, чтобы заполнить неловкие паузы.
Поэтому он просто поцеловал его, ощущая на губах солоноватую горечь «Pepsi».
***
Тентен ждала в душной оранжерее уже минут двадцать. Когда стало ясно, что никто не придет, ей хотелось разреветься от досады.
На что она рассчитывала?! Возомнила себя Пуаро в юбке! Человек, с которым Конан договорилась тут встретиться, тоже смотрит новости, и знает, что Конан пропала. Естественно он не придет сюда, это же было очевидно с самого начала! Нужно было, как следует раскинуть мозгами, а она…
В очередной раз, обложив себя последними словами, Тентен взглянула на «фикус дружбы». Грустное и поникшее растение, как и она сама. Она решила забрать его домой, чтобы эта вылазка не прошла впустую. Будет заботиться о нем, пока девчонки не найдутся.
Цветочный горшок был несоразмерно большим и тяжелым для такого чахлого растения. Видимо, предполагалось, что фикус разрастется, но с таким уходом буйного роста он не дождется. Тентен все прокляла, пока затаскивала этот чертов горшок на подоконник.
Она выбралась на улицу, треск ткани — сзади платье разошлось по шву, не выдержав ее сегодняшних похождений. Тентен лежала на земле, глядя в небо, ощущая покалывание в руках от таскания тяжестей. Конан бы точно не оказалась в такой глупой ситуации. У подруги бы очень живой ум, и там, где Тентен нещадно тупила, Конан справлялась с легкостью.
Вспышки огней, кто-то с фонарем поднимался по пригорку в сторону парка. Тентен встала, принялась собирать разбросанные на земле вещи. Похоже, кому-то сейчас достанется, из парка доносились крики, она узнала голос Ируки. Ну что ж, попавшаяся парочка должна благодарить бога за то, что их не нашла Каруи, иначе им и впрямь не позавидуешь.
Она подняла с земли горшок с цветком, и направилась к кованым воротам.
Там уже стояла Темари рядом со своим новым парнем. Шикамару дымил вейпом, Темари выдохнула дым через ноздри, напомнив Тентен дракониху из Шрека. Она непременно сейчас к ней прицепится, а у Тентен уже не было сил на то, чтобы держать оборону еще и здесь. Нужно срочно что-то придумать, ей не хотелось, чтобы Темари уничтожила цветок, о котором заботилась Конан.
Впереди шел парень, сунув руки в карманы, Тентен узнала в нем Какузу.
Врана врани очи не вади.
Иногда Конан начинала говорить на сербском, это ее родной язык. В Амегакуре ее родители переехали, когда она была совсем маленькой. Глядя на Какузу, Тентен вспомнила эту поговорку, услышанную однажды от подруги.
Ворона вороне глаз не выклюет.
В школе они были белыми воронами, каждый по-своему.
— Какузу! — Тентен окликнула его, тот остановился, ожидая, когда она поравняется с ним.
Он кивнул ей «идем», и они вместе отправились за ворота. Темари проводила их удивленным взглядом, но лезть или говорить что-нибудь не рискнула.
Все знали, кто отец Какузу. И лучше не портить отношения с его сыном, даже если вы просто здороваетесь с ним в коридоре.
Потому что велика вероятность того, что уже твои родители останутся без работы — Хаширама не последний человек в этом городе.
— Спасибо, что подождал меня, — поблагодарила его Тентен, когда они отошли от школьных ворот, и свернули в переулок между домами.
— Не за что, — Какузу пожал плечами. — Зачем ты тащишь эту махину домой? — он покосился на цветочный горшок, за которым Тентен было почти не видно.
— Без девочек за ним здесь больше никто не ухаживает, — такой ответ Какузу вполне устроил, и они в молчании добрались до конца улицы, где разошлись каждый в свою сторону.
***
Какузу был рад оказаться подальше от грохочущей музыки и толпы потных, не вполне трезвых подростков. Он отстоял почти час, подпирая стену, и решил что этого достаточно, чтобы изобразить перед отцом социальную активность. А то еще позвонит учителю, спросит, был ли он на этом вечере, с него станется.
Подходя к усадьбе, Какузу видел в окнах гостевой комнаты блики и мигающий свет от работающего телевизора. Значит, Хидан все-таки не поехал с предками в торговый центр. У Какузу возникла идея, как обустроить обнаруженную недавно «тайную комнату», и прямо сейчас они смогут все обсудить.
Дверь была приоткрыта, в комнате играла музыка, какая-то старая песня из 80-х. Какузу заглянул в щель, и увидел Хидана.
Он танцевал, и, судя по тому, как он двигался, его положению рук, это был парный танец. Из комнаты доносился девичий смех, Какузу отошел в сторону, чтобы посмотреть на его партнершу. Он почему-то не сомневался, что сейчас увидит ту девушку с выбритым затылком и кольцом в носу.
Но руки Хидана сжимали невидимую талию несуществующей девушки. Он был в комнате абсолютно один. Происходящее можно было бы посчитать репетицией танца, если бы Хидан не улыбался, и не разговаривал сейчас непонятно с кем. Какузу присмотрелся: в ухе у него не было гарнитуры.
Тут происходит что-то… другое. И Какузу не успел вложить смысл в это «другое», когда Хидан повернулся к нему. На его лице было столько радости, когда он его увидел, что он сразу забыл обо всех своих подозрениях.
— Как здорово, что ты вернулся! — Хидан распахнул дверь, и завел Какузу в комнату. — Тут почти ничего не осталось, — он показал ему винную бутылку, и только теперь Какузу уловил запах алкоголя, и пьяный блеск в глазах напротив. Так вот, значит, в чем было дело! — Но можем пошариться на кухне, там наверняка есть еще!
Появление Какузу Джашин очень воодушевило. Она не сводила с него глаз, крутилась возле него, как кошка.
— Я лучше кофе попью, — ответил Какузу на предложение Хидана поискать выпивку.
Они спустились на кухню, Какузу включил чайник, загромыхал посудой. Джашин наблюдала за ним, сидя на столешнице. Потом соскочила на пол, подошла вплотную к Какузу, потянулась к его лицу, собираясь поцеловать.
Чайник кипел, Хидан поднес ладонь к вырывавшейся из носика струе горячего пара. Он знает, что у Джашин на уме, она может не прикидываться.
— Что ты делаешь? — Какузу отпихнул его руку в сторону. — Так можно обжечься!
Джашин с победоносным видом выглядывала из-за его плеча.
«Смотри, он выбрал меня, а не тебя», — говорил ему ее насмешливый взгляд.
Хидан принял брошенный ему вызов. Ему тоже нравился Какузу. А еще он не любил делиться.
Особенно с ней.
Он за один шаг сократил разделявшее их с Какузу расстояние, схватил его за ворот рубахи и притянул к себе, впиваясь настойчивым поцелуем в губы.
Вторую ладонь Хидан положил на раскаленный металлический бок закипевшего чайника.
Никогда еще вопли Джашин не был такими приятными.
***
Ямато стоял на кухне и задумчиво смотрел в окно. Во дворе напротив бабулька выгуливала маленькую серую собачонку. Та бегала, вокруг нее, тоненько тявкая. Ямато вздохнул. Собака — не единственное живое существо, которое сейчас бегало кругами.
Повторные опросы свидетелей ничего им не дали, и расследование смерти Ли заглохло. Никаких новых зацепок в делах о пропавших Ино, Какаши и Конан тоже не появилось. Он недовольно поджал губы — отвратительное чувство собственного бессилия подкрадывалось к нему со всех сторон.
Хлопнула входная дверь — Тентен вернулась. Ямато удивило то, что дочь сегодня отправилась на школьную дискотеку. Обычно она избегала подобных сборищ, а тут… Возможно, появился парень, который понравился ей настолько, что она решилась на этот шаг.
Ямато улыбнулся про себя и вышел в переднюю, чтобы ее встретить. За огромным цветочным горшком Тентен было почти не видно, Ямато хотел пошутить про то, что у кавалера не нашлось букета поменьше.
Он забыл, что хотел сказать, когда увидел порванное платье, царапины на ногах, круги под глазами от размазанного макияжа. Вместе с сочувствием в нем проснулось нестерпимое желание уничтожить всех, кто причинил зло его дочери.
— Что случилось? — он подошел к ней, попытался забрать цветок, но Тентен не желала с ним расставаться. — Ты опять с кем-то подралась? Или…
— Что «или»? — огрызнулась Тентен. — Думаешь, кто-то меня изнасиловал на танцполе?! — в глазах у нее стояли злые слезы. — Нет, папа, я так выгляжу, потому что твоя дочь — полная идиотка! А этот сраный цветок — единственное, что осталось в школе от ее лучшей подруги! — она вырвала горшок у него из рук, но не удержала его, фикус полетел на пол.
Мей сравнивала Тентен со скалой, за ее упорство и настойчивость. И Ямато тоже знал ту Тентен, хотя ему и не нравилось это избитое сравнение в адрес собственной дочери. И только в последние несколько месяцев он понял, насколько пугающе уместным оно оказалось. Потому что скалы не умеют меняться, они никогда не поддаются. И та Тентен, когда она столкнулась с непереносимым, просто превратилась в кучу обломков.
Цветочный горшок треснул посередине, запахло сырой землей, комки грунта покатились по полу. Клубок корней и листьев вывалился наружу, но на него никто даже не обратил внимания.
— Что… это… такое? — Тентен медленно села на пол, раздвигая пальцами обломки горшка. Между ними, присыпанные землей, лежали стопки белых полиэтиленовых пакетов.
Ямато они были хорошо знакомы, но он никогда не видел их в таком количестве. В цветочный горшок кто-то запихнул целую партию подготовленных к транспортировке наркотиков.
— Ничего тут не трогай, — он удержал руку Тентен чтобы она не дотронулась до пакета. — Я позвоню людям, которые заберут это все, — он не успел договорить, на телефоне высветился входящий звонок из дежурной части.
Ответив на него, Ямато понял, что бег по кругу закончился. Теперь он на всех парах несется прямиком в ад.
***
— Я хотел предложить тебе встречаться, но ты, кажется, меня опередил, — начал Кисаме, когда Дейдара отстранился от него.
Он улыбался, и сейчас Дейдара был счастлив. Он был готов обнять целый мир, но пока ему хватало объятий одного человека.
— Ребята, я же говорил в начале вечера, что из школы на территорию мы не выходим! — Ирука приближался к ним, как рвущаяся в атаку собака. — Вы же знаете, что в городе происходит! Это небезопасно!
— Быстрее, надо спрятать бутылку! — Кисаме отошел от него, Дейдара принялся искать взглядом, куда ее бросить.
Дупло вяза показалось ему подходящим местом. Позже можно будет вернуться сюда, и прикончить остатки в приятной компании.
— Что там у вас? — Ирука вышел на поляну. — «Веселая кока-кола»?
— Ничего, — Кисаме показал ему свои пустые руки. — Мы просто подышать воздухом вышли.
Дейдара ухватился за ветку, подпрыгнул, упираясь ногами в ствол, забираясь на дерево. Бутылка не хотела падать в дупло, и постоянно вываливалась. Он заглянул внутрь, собираясь забросить ее в самую глубь. Когда он увидел, что дупло уже занято, то разжал руку, и упал на землю, судорожно хватая губами воздух. Пульс взорвался в венах, и Дейдара закричал, прерывая воспитательную браваду Ируки.
— Она там! — он указал пальцем на шершавый, покрытый трещинами ствол. — Конан! Она внутри этого дерева!