Больше недели Куроро тратит на поиски всей доступной ему информации, слежку в городе и анализ всех слов и поступков Хисоки за минувшие три встречи. И, хотя выведать, в сущности, удается не так много, кое-что все же способно натолкнуть на мысли о его настоящем местоположении. Прячется Хисока и правда виртуозно, почти невозможно передвигаться по столице и оставаться вне поля видеокамер. Однако даже для него эта задача оказалась непосильной.
Всего раз, но и этого хватило. Удивительно, как гений скрытности умудрился попасться на подобной мелочи. Одна-единственная камера над цветочным магазином всего на долю секунды застала его на другом конце города, но для Куроро эта зацепка стала последним кусочком пазла. И, если он верно провел все расчеты, Хисока сейчас может скрываться только в одном месте.
Куроро останавливается напротив старинного заброшенного храма и поднимает голову, смотря на полуразбитый цветной витраж у вершины башни. Величественная в далеком прошлом церковь со временем превратилась в развалины, когда последний священник навсегда покинул ее. Серый кирпич, из которого выполнен храм, тут и там покрывает зеленый мох и вьющийся плющ, а в выцветших от старости стенах зияют глубокие дыры. Черная крыша единственной уцелевшей башни от каждого резкого порыва ветра сыплется на землю ошметками кровли. А некогда просторный сад вокруг скромной церквушки заполоняют сорняки и высокая трава.
Ослепляющие солнечные лучи отражаются от местами уцелевших цветных окон. Куроро прикрывает глаза рукой и осматривается. Церковь Святого Петра, заброшенная около полувека назад, не была снесена до сегодняшнего дня лишь по той глупой причине, что находилась почти в трех часах езды на машине от города. Основанная вокруг нее деревушка опустела примерно в те же года, когда церковь начала приходить в упадок, и, скорее всего, причиной тому стала миграция трудоспособной молодежи в большие города. Так почему же Куроро Люцифер был так уверен, что найдет свою цель в подобном Богом забытом месте?
Легкий порыв ветра треплет меховой воротник на плаще. Куроро запускает пятерню в волосы и глубоко вдыхает свежий запах окружающего церковь соснового леса. Как ни иронично осознавать, но главной подсказкой от Хисоки был как раз тот нежный поцелуй, о котором Люцифер столько дней безуспешно пытался забыть.
Черный крест на его лбу в свое время был нанесен как символ поклонения Куроро идеям христианства. И тем не менее с годами он начал терять ту ниточку, что так долго связывала его с религией в целом и христианством в частности. После сдачи экзамена и открытия в себе уникальной специализации Куроро возжелал собрать коллекцию чужих способностей, что и вылилось в его книгу похитителя. Отринув веру, он поддался страстям и более не видел в себе последователя Божьего. А заступив на службу, где его работой стали бесчисленные убийства, Куроро уподобился подаренной ему при рождении фамилии. Люцифер и правда предал своего Бога, отказавшись от всех принципов.
И все же стоять сейчас перед данью уважения Всевышнему ощущается труднее, чем казалось поначалу. Будто его всевидящий взор давит с небес, не позволяя сделать ни шага. Куроро беззвучно сглатывает ком в горле и расправляет плечи, гордо шагая вперед к запертым на засов деревянным дверям. Даже желая быть пойманным, Хисока между тем не разбрасывался подсказками. Еще на пляже он ясно дал понять, как ценно для него умение Куроро выслеживать добычу. Роняя мелкие зацепки, он лишь насмехался над неспособностью наемника самостоятельно докопаться до истины. Сегодня же он наконец заплатит за свои издевательства.
Куроро вытаскивает засов и отбрасывает в сторону, а затем рывком распахивает двери. Гулкая тишина заброшенной церкви тяжело ложится на слух. Хисока не нападает на противников из засады, он всегда встречает их лицом к лицу. Проверив каждое дело об убийстве, Люцифер обнаружил между ними одно уникальное сходство: никто из жертв не был серьезно ранен — каждый получил один удар, и тот был смертельным. При этом на их телах остались бесчисленные мелкие следы борьбы. Словно кто-то игрался с ними, как с игрушками, перед тем как сломать.
Тихий стук каблуков разносится по опустевшей церкви. Куроро размеренным шагом идет вдоль уцелевших деревянных скамей, покрытых толстым слоем пыли и мха, и не отрывает взгляда от возвышающегося алтаря с прибитым к стене белоснежным крестом да парочкой старых икон. Мягкие солнечные лучи освещают кружащие в воздухе пылинки. Куроро приближается к алтарю и поднимается по ступенькам, замирая у аналоя. Коснувшись пальцами некогда роскошной древесины, Люцифер чувствует на коже лишь остатки грязи. Когда-то это место дышало великолепием, но сейчас от него остались только разрушенные каменные стены и гнетущая тишина.
Трижды Хисока упоминал о церкви, и трижды Куроро этого не заметил. Осторожное прикосновение холодных пальцев к татуировке креста в их первую встречу, пристальный взгляд на нее — во вторую и, наконец, самый яркий намек: нежный поцелуй в лоб — в третью. Хисока искренне верил, что Куроро разгадает его с самого начала, но среди церквей в столице не было ни одной, куда мог бы податься убийца. Куроро поворачивается спиной к алтарю и материализует в руке книгу похитителя способностей. Кадр на видеозаписи дает необходимую подсказку. На нем Хисока загадочно бросает взгляд в камеру, а в руке его болтается изображенный на спине Люцифера крест святого Петра.
— Ах, Куроро… Я уже заждался тебя…
Глубокий переливчатый голос разносится в тишине церкви подобно раскатам грома. Куроро подбирается и сжимает в ладони книгу, ища глазами источник звука. Однако тот не заставляет себя долго ждать: бледной тенью Хисока появляется из-за руин колонны в дальнем конце зала и неторопливым шагом выходит к длинному проходу между скамей.
— Ты плохо прячешься, раз я все-таки нашел тебя, — с насмешкой отвечает ему Куроро. На тонких губах возникает нахальная улыбка, Хисока поднимает взгляд на его лицо и неумолимо надвигается на противника, а в левой руке держит тот самый перевернутый крест на изящной цепочке из белого золота.
— Куроро… — Хисока неслышно приближается к алтарю и останавливается у его подножья. — Не появись ты сегодня, мне бы пришлось лично навестить тебя. Слишком долго я гонялся за тобой, а терпение мое небезгранично.
Хисока плавно поднимает руку и раскрывает ладонь. Тонкий крест повисает на цепочке, обвитой вокруг его длинных пальцев, и мерно покачивается перед лицом Куроро. Жидкое золото в смотрящих на него глазах плавится в падающих из окна солнечных лучах и вбирает в себя весь свет в церквушке. Крест, подобно изящному маятнику, гипнотизирует разум, Куроро на инстинктах отступает на шаг и ударяется спиной об аналой. Старая древесина жалобно скрипит от удара, и звук этот ножом прорезает воцарившуюся между ними тишину.
— Чего ты ждешь от меня? — выдыхает Люцифер, не в силах оторвать взгляд от качающегося креста из чистейшего белого золота. Словно воспоминание о чем-то забытом, он кажется важной нитью к осознанию истинных мотивов Хисоки, но разум никак не дает ни единой подсказки.
— Расскажи мне. — Хисока встает на нижнюю ступеньку и второй рукой расстегивает цепочку, поднимая крест на уровень глаз Куроро. Как в замедленной съемке он заводит ладони за голову Люцифера и ловко защелкивает замочек за спиной. А затем убирает руки, и крест легко падает на часто вздымающуюся грудь, ударяясь о перекрещенные ремни плаща. — Расскажи, откуда у меня твой крест?
Его крест? Куроро неловко касается кончиками пальцев холодного металла и опускает руку с книгой вдоль тела, ударяясь корешком о бедро. Разве когда-то у него был такой крест? Разум плавится, окутанный вязким туманом чужеродной способности, и все тело каменеет от его силы. Без сомнений, крест абсолютно такой же, как и вышитый узор на плаще Люцифера, и все-таки… Столь дорогих украшений на его памяти не числится.
— Ты принимаешь меня за кого-то другого. — Куроро сжимает в кулаке подвеску и порывается сорвать с шеи, но сильная ладонь грубо обхватывает сжатые пальцы и не дает этого сделать. — Этот крест не мой.
— Твой. — Хисока делает еще один шаг по ступеням и оказывается нос к носу с Куроро. По коже пробегает холодок, полыхающий маниакальным желанием взгляд проникает прямиком в душу и доверчиво разворачивает ее перед лицом смерти. — Ты мог забыть о нем, но не о причинах утраты. Ведь на председателя ты работаешь всего лет… десять?
— Откуда ты?..
— До твоего экзамена не существовало наемников. Так почему председатель вдруг перестал справляться? Подумай, Куроро, как же так вышло, что такая важная вещица, о которой ты забыл, попала в мои руки?
Мысли разлетаются раньше, чем Люцифер успевает за них ухватиться. Никаких воспоминаний об этом украшении у него не было, и пробирающий до костей увлеченный взгляд отнюдь не способствует полету разума. Куроро разжимает ладонь и отталкивает Хисоку, вынуждая того спуститься с алтаря. Острое внимание убийцы следует за каждым шагом Люцифера, в раздумьях расхаживающего вокруг аналоя, а вот сам его владелец не предпринимает никаких действий. И если бы Хисока желал убить Куроро, то лучшего момента представить невозможно.
Однако, вопреки ожиданиям, он лишь кладет левую руку на свое бедро и с загадочной улыбкой следит за всеми перемещениями противника, совершенно не выказывая враждебности. Куроро раскидывает сеть своей ауры и захватывает Хисоку в ее нити, отворачиваясь спиной. Как бы то ни было, секрет окутанного тайной креста сейчас вторичен. Наконец выследив неуловимую цель, Люцифер не собирается тратить драгоценные минуты на обдумывание ненужной ему загадки. Куда важнее сейчас выполнить заказ.
— А какой твой интерес в моих воспоминаниях? — вскользь бросает Куроро, наспех листая книгу похитителя способностей. Жаль, что ему не удалось разгадать тайну умения Хисоки. Впрочем, оно и не помешает убить его. В книге достаточно навыков, позволяющих атаковать с большого расстояния, что компенсирует недостаток физической силы.
— К тебе, Куроро, мой интерес куда глубже, чем обычные воспоминания, — слышит он уклончивый ответ и останавливается на странице со странной способностью к мерцанию. Владелец ее зачем-то наложил ограничение на дистанцию в десять шагов и интервалом в десять секунд, из-за чего она казалась почти бесполезной. Однако сам Куроро долго боролся с ее обладателем как раз из-за его умения ускользать из-под удара.
Загнув уголок страницы, Люцифер открывает следующую, с удачно украденным на днях умением создавать ядовитые стрелы. Председатель не раз упоминал о запрете красть способности в обход заказа, но и Куроро не раз напоминал, что ценность Ассоциации исключительно в легализации его прихотей. Если понадобится, Люцифер обворует самого председателя ради собственных желаний.
— Не уверен, что хочу знать об этом. — Куроро вкладывает в книгу закладку, позволяющую использовать выбранную способность без ограничений, пока та находится на странице, и убирает книгу в карман плаща. — Ты перешел границы, когда начал убивать охотников.
Куроро разворачивается лицом к противнику и материализует в левой руке короткий блочный лук из Нэн, а за спиной его возникает колчан с ядовитыми стрелами. Хисока чуть прищуривается и шире улыбается. Глубокий взгляд лисьих глаз окрашивается алой пеленой, и внезапная вспышка враждебной Нэн тонкими иглами врезается в тело Куроро. Он едва успевает защититься, и даже так чувствует всю силу чужеродной гневной ауры. Каковы шансы Куроро против превосходящего его в физической силе соперника? Близкое столкновение — заведомый проигрыш. Уклонение и атаки на расстоянии — вот единственная возможность одолеть эту цель.
— Я готов поиграть с тобой, раз тебе не терпится. — Хисока поднимает правую руку на уровень лица и раскрывает в ладони карточный веер. — Справишься ли ты с одной способностью?
Куроро отпрыгивает в сторону от врезавшихся в древесину под его ногами карт и шустро обегает зал, за секунду оказываясь в противоположном конце. Хисока разворачивается на каблуках и с интересом наблюдает за притаившимся в отдалении врагом. Тошнотворная аура его силы понемногу утихает, и Куроро концентрирует энергию в глазах, силясь рассмотреть любые проявления его способности. Ведь рано или поздно он должен ею воспользоваться.
Хисока ловким жестом достает стопку карт и неохотно тасует в ладонях. Внимание его полностью сосредотачивается на противнике, будто целый мир вокруг растворяется и в фокусе остается лишь один человек. Карты всецело подчиняются виртуозным движениям длинных пальцев, отвлекают резким мерцанием черного и красного. Куроро внутренне подбирается и стойко ждет, пока Хисока вальяжным шагом движется ему навстречу подобно дикому хищнику. Плавно подняв правую руку, Куроро вытягивает из колчана стрелу и кладет в выемку на рукояти лука. А затем рывком натягивает тугую тетиву.
— Для убийцы ты не слишком стараешься, — подстегивает его Куроро, однако тот в ответ дарит ему снисходительную улыбку и продолжает не торопясь надвигаться, подбираясь все ближе к своей жертве. Куроро сощуривает глаза и разжимает пальцы. Стрела со свистом пролетает у левого уха Хисоки и втыкается в аналой за его спиной. Куроро весело приподнимает уголок губы и тут же заменяет пустое место на тетиве.
— Я уже говорил: убивать тебя глупо и расточительно. — Хисока искусно прячет карты, оставляя в ладонях скромные веера по пять штук в каждом. — Однако, если ты вдруг допустишь мысль, что я в любом случае пощажу тебя, готовься к мгновенной смерти.
Карточный туз пролетает перед лицом Куроро, и тот с трудом успевает уклониться, опуская левую руку с луком. Верно, не стоит полагаться на случай — каким бы чокнутом Хисока ни был, он все еще остается жестоким убийцей, безжалостно зарезавшим больше двадцати охотников. Каждый из них на голову превосходил Куроро в мастерстве и опыте, но все проиграли больному психопату. И потому Люцифер не может отступиться. Он обязан положить конец его бесчинствам, из собственных мотивов.
— Пощада от тебя? — Куроро изгибает губы в кривой улыбке и пригибается, готовясь к прыжку. — Да ты, должно быть, шутишь!
Лук растворяется в воздухе. Спешно вытащив книгу из кармана, Люцифер раскрывает ее на странице с загнутым уголком и выхватывает взглядом опасно приблизившегося врага. Покрепче сжав правую руку в кулак, Куроро без сомнений бросается вперед и замахивается для удара. Хисока нехотя отступает в сторону и тут же получает удар в живот. В последний миг Куроро растворяется перед его носом и оказывается у правого бедра. Кулак изо всех сил врезается в напряженные мышцы пресса, Хисока задерживает дыхание и перехватывает запястье, сжимая до хруста. Кость пронзает резкая боль. Куроро плотнее стискивает зубы и пригибается, рассчитывая зайти за спину. Но Хисока тут же тянет его за руку, и Люцифер оказывается прямо перед носом противника.
— Мерцание… — Хисока с нежностью кладет левую ладонь ему на талию и привлекает Куроро чуть ближе к себе, поднимая их сцепленные руки будто в танце. Куроро крепче сжимает толстый переплет и захлопывает книгу, едва успев спрятать в кармане плаща. — Сколько же у тебя способностей?
Хисока прижимает Куроро так тесно, что тот может ощутить всю величину его нетерпения в напрягшемся теле. Собственное сердце ускоряется в груди, вторя тревожным мыслям. Зал церкви слишком мал для эффективного уклонения. Для стрельбы из лука нужно достаточное расстояние, но Хисока сокращает его быстрее, чем Куроро успевает убежать. Придется его чем-то отвлечь…
— А сколько нужно, чтобы убить тебя? — Куроро тут же ударяет его локтем по нижней челюсти и отпрыгивает в сторону. Хисока выпускает противника из объятий и отшатывается назад. И вдогонку к первому удару Люцифер садится на корточки и делает подсечку. Хисока не успевает среагировать, нога с силой ударяет по лодыжкам и мигом укладывает соперника на лопатки.
— Много ли в твоем арсенале подлых приемчиков? — нараспев произносит Хисока и чудом уворачивается от летящего в его голову кулака. Он с грохотом врезается в иссохшуюся древесину и пробивает дыру. Серая пыль взметается в воздух, затрудняя дыхание. Куроро вскидывает голову и замечает перед носом чужой локоть. Доля секунды. Он отпрыгивает в сторону и протирает глаза от пыли. Хисока перекатывается на левый бок и рывком оказывается на ногах.
Куроро вновь материализует лук с лежащей стрелой и натягивает тетиву, тут же отпуская. Тонкий снаряд летит прямиком в символ треф на груди. Хисока разворачивается боком и проворно ловит стрелу странной розовой субстанцией, плотным полотном растянутой между разведенных ладоней. С хитрой улыбкой на лице он поднимает руки на уровень глаз и с любопытством разглядывает пойманный объект, не спеша атаковать в ответ.
Правое запястье жутко ноет, видимо и правда сломано. Однако беспокойство Куроро вызывают вовсе не случайные травмы. Чудовищная сила и скорость противника не оставляют ему ни единого шанса на победу. Среди украденных способностей нет ни одной усиливающей, Куроро вынужден полагаться только на свои физические данные. Стрела с тихим стуком падает на деревянный пол и тут же растворяется. Куроро поднимает лук и спешно выпускает новую, но и та не достигает цели. Вскинув руку к потолку, Хисока подтягивает себя на длинном розовом жгуте и с любопытством смотрит вниз, на вновь целящегося в него Куроро.
— Метко стреляешь, — Хисока раскачивается на своей липучке, увернувшись от очередной стрелы, и приземляется на спинку скамьи возле Куроро, — если целишься в воздух.
Куроро отскакивает в сторону и рывком натягивает тетиву, целясь в изворотливого противника. Кончик стрелы просвистывает под золотой серьгой с сердечком и царапает шею. Хисока замирает и касается ладонью окровавленного горла. Удачно! Куроро опускает лук и с надеждой смотрит на пошатнувшегося противника. Яд в стрелах хоть и не был настоящим, но вполне способен вырубить обычного человека в течение доли секунд после попадания в кровь. Если не убьет, то усыпит на добрые несколько суток.
Впрочем, Хисока опытный охотник и наверняка устойчив к ядам и снотворным. Куроро шире улыбается и натягивает лук, следя за Хисокой через круглый прицел. Прищуренные золотые глаза смотрят в упор на противника, и полыхающий в огромных угольных зрачках алый огонь желания сводит с ума. Глубоким смоляным водоворотом они затягивают в свою трясину, не позволяя сбежать на поверхность. Куроро глубоко вдыхает и задерживает дыхание, дольше нужного сжимая пальцы на тетиве. А когда выпускает стрелу, та пролетает над рыжими волосами и втыкается в треснувшую спинку скамьи.
Куроро опускает руку, и лук растворяется в воздухе, оставляя после себя только легкую дымку. Мутный взгляд понемногу проясняется, Хисока тут же пригибается и срывается с места. Куроро скрещивает руки перед лицом и уворачивается влево, избегая тяжелого удара колена. Словно яд не причиняет ему дискомфорта, Хисока агрессивно атакует уворачивающегося противника и не дает ни мгновения передышки. Куроро отскакивает назад и прыгает по качающимся спинкам скамей в надежде оторваться от преследователя. Но Хисока грациозно следует по его пятам, а голодный жар в его взгляде готов целиком сожрать Куроро, если тот замешкается.
Стрелять из лука не выйдет, Хисока не позволит прицелиться. Куроро отталкивается ногой от стены и перепрыгивает через голову противника, ухватившись обеими руками о край огромной люстры в центре зала. Ржавые цепи крепления противно скрипят. Не выдержав лишнего веса, кольца тут же рвутся, и железная махина летит на пол, пробивая сгнившие доски. Куроро с трудом успевает отпустить грязный край и приземляется в конце зала, опираясь ладонью об пол.
Хисока спрыгивает возле упавшей люстры и с азартом взирает на замершего у колонны Куроро. Карточный веер в его ладони мелькает всего на миг, и Люцифер перекатывается назад от летящих в него игральных карт. Тонкие белые бумажки вонзаются в древесину глубже сюрикенов. Куроро вскидывает голову, не выпуская опасного противника из виду, и старается выловить хоть секунду, чтобы прицелиться из лука. Но всякий раз, когда такая секунда попадается, Хисока бросает в Люцифера пару карт и приходится вновь уклоняться, чтобы не попасть под удар.
Новая резкая атака не дает осмыслить план. Сорвавшись с места, Хисока стрелой приближается к Куроро, и тот едва успевает поставить блок перед лицом. Удар влетает в него подобно удару молота. Куроро кое-как группируется в полете и впечатывается лопатками в полуразрушенную колонну. На голову сыплются мелкие обломки мрамора. Куроро сползает к основанию и тут же перекатывается в сторону, вытаскивая книгу из кармана плаща. Основание колонны разлетается прямо перед его носом грудой камней, а Хисока выпрямляется и отряхивает руку от мраморной пыли.
— Вставай, Куроро, — произносит он мрачным голосом и вновь ударяет в пол возле ног Люцифера. Тот вмиг телепортируется за его спину и торопливо встает на ноги. — Атакуй, а не бегай.
Хисока круто разворачивается на каблуках и заносит кулак для удара. Куроро уклоняется вправо и шагает за спину, собирая всю силу в руках. А затем ударяет замком из сцепленных ладоней между лопаток. Только вместо ожидаемого падения противника сам получает удар локтем под дых и падает на колени. Внезапная атака выбивает остатки воздуха из легких. Куроро опирается ладонями о деревянный пол и вскидывает голову. Шею обжигает собственная кровь. Острее ножа край карты, зажатый в пальцах Хисоки, врезается в горло, и по коже стекают тонкие струйки горячей крови. Куроро замирает на коленях перед склонившимся над ним убийцей. Золото его глаз мерцает в неверных лучах закатного солнца, переливаясь подобно ярким бриллиантам. Люцифер медленно садится на пятки и ждет. Ждет решения Хисоки.
— Твой покорный взгляд заводит меня, — с дрожью в голосе произносит Хисока и опускается на корточки, оказываясь с Куроро на одном уровне. Если бы не врезающийся в глотку край карты, Люцифер мог бы телепортироваться ему за спину и… — Битва с тобой оказалась веселой, но взгляд… Не могу устоять.
— Да что ты опять несешь? — с сомнением спрашивает Куроро, и Хисока прижимает ладонь к его губам, мягко прикрывая.
— Даю тебе несложный выбор, — проговаривает в ответ Хисока и приближается к лицу Куроро, почти касаясь губами собственной тыльной стороны ладони. — Либо я убью тебя прямо сейчас, либо ты добровольно идешь со мной. Пока ты мне интересен, я позволю тебе жить. Но если разочаруешь, я не задумываясь убью тебя.
Куроро смотрит в горящие безумным возбуждением глаза и прикидывает предложенные варианты. Мертвый, он заказ точно не выполнит, но и подчиняться причудам психа тоже не спешит. Хисока не раз давал понять, что интерес его отнюдь не тривиальный, а проверять границы этого интереса Люцифер как-то не желал. С другой стороны, пока Куроро жив, он в любой момент сможет повернуть ситуацию в свою пользу и нанести удар в самый подходящий момент. Остается лишь заранее очертить границы дозволенного.
— И какой мне интерес соглашаться, если ты все равно убьешь меня? — Голос Куроро приглушен из-за прижатой ко рту руки, и все же Хисока хорошо слышит вопрос.
— Тогда не разочаровывай меня как можно дольше и узнаешь о том, к чему так стремишься. — Хисока отнимает ладонь от его лица и склоняет голову вбок, а губы его растягиваются в манящей улыбке. Куроро с недоверием щурит глаза, а затем отзеркаливает хитрую улыбку и тихонько кивает. — Умница. И не советую дергать удачу, она и лягнуть может.
Хисока выпрямляется и прячет карту, будто той и не было вовсе. А затем протягивает руку Куроро. Вновь насмехается, желая утвердить свое лидерство. Куроро хватается за раскрытую ладонь и крепко сжимает, поднимаясь на ноги. Вскинув голову, Люцифер расправляет плечи и отпускает бледную кисть, пряча обе руки в карманы плаща. Хисока прав, не стоит испытывать судьбу. Проигравший всегда вручает свою жизнь победителю, невзирая на собственные желания. Впрочем, если Хисока ожидает от него тотального подчинения, то он крупно заблуждается. Даже на пороге смерти Куроро не оставит попыток убить его. И для начала стоит притвориться послушным псом, чтобы потом загрызть.
— И что теперь? — с сомнением спрашивает Куроро, не решаясь двинуться с места. Хисока с нежностью касается пальцами его щеки и невзначай оставляет тонкую царапину. Куроро морщится, но молчит.
— Хочешь узнать, где я живу? — Хисока отнимает руку от его лица и облизывает губы, замирая взглядом на переливающемся в солнечных лучах кресте. — Тебе очень подходит белое золото.
— Обойдусь без этого знания, — сухо отвечает ему Куроро и прикрывает ладонью крест на груди. — И перестань выражаться, будто мы любовники.
— Любовники? — Хисока в раздумьях касается пальцами своего подбородка и смотрит куда-то за плечо Куроро. Взгляд его отрешенно скользит по заброшенному убранству церкви, и зрачки неестественно расширяются, замещая собой светлую радужку. — Какое интересное слово ты выбрал…
Куроро прячет ухмылку за длинным выдохом открытым ртом, решая больше не поднимать подобную тему. Судя по всему, сам Хисока в подобном ключе не размышлял, а Люцифер собственноручно подкинул ему ненужную идею. Да уж, и все-то нескладно с этим заказом… То ли председатель решил таким способом избавиться от неугодного наемника, то ли сам Куроро впервые не может найти подход к своей цели. Хотя если задуматься, кое-какой подход он потихоньку нащупывает.
Вспомнив об одной важной детали, Куроро достает книгу из кармана плаща и вынимает цветную закладку. Хисока вмиг сосредотачивает внимание на руках противника, будто сокол, выцепивший взглядом опасность. Действительно осторожный и зоркий убийца, готовый атаковать в любую секунду. Куроро улыбается уголками губ, и книга в его руках растворяется, оставляя после себя только крохи осыпающейся ауры. Оказавшись без поддержки Нэн, Люцифер буквально обнажается перед врагом, позволяя тому ощутить превосходство. Вот только чем увереннее чувствует себя противник, тем скорее обманет его мнимая покорность жертвы.
— Я устал. — Куроро убирает руки в карманы плаща и приподнимается на носочках, чтобы сразу перекатиться на пятки. Долгие недели поисков и слежки действительно утомили его сильнее, чем ему казалось до этой минуты. Или осознание собственной неминуемой смерти сбросило с него оковы ответственности за свою жизнь? Куроро не мог ответить, однако понимание дало ему одно существенное преимущество: бессмысленно тревожиться о том, как его поступки отразятся на будущем. Потому что никакого будущего у него больше нет.
— И как же привык отдыхать Куроро Люцифер? — Хисока хитро улыбается и подходит ближе, приобнимая его за талию. — В чьем обществе?
— В обществе коньяка, — с прохладцей отвечает Куроро. Хисока шире улыбается и разворачивается лицом к выходу из церкви, увлекая Куроро за собой.
— Что ж, я могу угостить тебя выпивкой.