— Ставь блок до удара, Куроро, — с усмешкой упрекает его Хисока и во всю силу попадает коленом по ребрам. Люцифер отступает назад и прижимает ладонь к месту удара, стараясь выровнять дыхание. А Хисока грациозно выпрямляется и кладет ладонь на талию, отклоняя бедро. — Руки у тебя для красоты?
Куроро смахивает испарину со лба и выставляет обе руки перед собой. В просторном тренировочном зале, куда, к огромному удивлению Люцифера, его притащил Хисока, повсюду льется солнечный свет, из-за чего в черном плаще особенно жарко. Куроро закатывает рукава и вскидывает голову, в этот раз готовый отразить атаку. И, хотя все тело болит от ударов, сдаваться так быстро он не намерен. Если уж Хисоке хватило глупости взять его на совместную тренировку, Куроро выжмет из нее все возможное.
— Меньше болтай, — отвечает ему Куроро и смахивает со лба волосы, упавшие на глаза. — И бей в полную силу.
— Тогда защищайся в полную силу, — Хисока порочно улыбается и опускает руку по бедру, сощурив глаза, — жаль будет убить тебя раньше времени.
И быстрее пущенной стрелы подлетает к Куроро, занося кулак для удара. Люцифер закрывает лицо предплечьем и тут же получает удар коленом в живот. А следом острый локоть с размаху впивается ему между лопатками, вынуждая упасть на колени. Куроро тут же вскидывает голову и замечает маниакальный блеск в золотых глазах. Сгруппировавшись, он перекатывается в сторону от занесенной ноги и опирается на левую руку, вставая на колени. И едва успевает выставить обе руки перед лицом, как в блок прилетает щедрый пинок.
Куроро отлетает к стене и медленно сползает на пол. Да уж, и чего ему далось участвовать в тренировке с опытным убийцей? Куроро хватается рукой за подоконник и поднимается на ноги, шагая навстречу улыбающемуся противнику. Хисока отклоняет голову вбок и оглядывает Люцифера надменным взглядом. Радуется, небось. Если бы не условие не использовать способности, Куроро с удовольствием стер бы с его лица эту надменную улыбку. Да только понимает, что бездумный риск в его положении равнозначен смертному приговору. И разумнее дождаться более удачного момента.
С их странного разговора у компьютера незаметно проходит пара дней. Хисока больше не поднимает щекотливую тему и в целом держит руки при себе, чем окончательно вводит Куроро в замешательство. Однако рушить внезапно мирный настрой своего врага Люцифер не спешит. Наблюдая за его повадками в домашних условиях, он, к собственному изумлению, обнаружил ряд черт, о которых не мог и предположить.
Хисока действительно любит черный крепкий кофе. Совсем как Куроро, он готов пить его почти ежечасно, чем иногда не брезгует воспользоваться. И хотя эта общая черта их самую чуточку сближала — Куроро частенько составлял ему компанию за распитием чашечки кофейка, — но в действительности он совсем не чувствовал связи между ними. Словно Хисока намеренно построил какую-то стену и не впускал его ближе, чем лично позволял. Он жестко контролировал их непринужденное общение и ту дистанцию, на которую Куроро разрешено было приближаться. Удивительно для человека, полезшего целоваться в их третью встречу.
Другое занимательное наблюдение касалось времяпрепровождения хладнокровного убийцы. Хисока постоянно читал книги. Детективные истории известнейших мировых писателей находились по всей его квартире, куда ни взгляни. И между наблюдениями за Куроро Хисока нередко открывал книгу и с головой погружался в чтение. Заметить его заинтересованность не составляло труда: спектр эмоций на его лице менялся пропорционально сюжету книги, от легкой улыбки на губах до напряжения в нижней челюсти и нахмуренных бровей. И Куроро порой так увлекался слежкой за ним, что забывал, чем занимался.
Однако, несмотря на полное погружение в историю, Хисока никогда не терял бдительности. Оказалось ошибочным предположение, что Куроро хватит удачи напасть на него во сне, в душе или за чтением. Стоило разок проверить его на прочность и взмахнуть ножом посреди ночи, как Хисока ловко перехватил запястье с занесенным лезвием и рывком отнял холодное оружие, отбросив в дальний угол спальни. А затем повернулся на бок спиной к Куроро и вновь уснул. Люцифер на мгновение даже подумал, что это просто рефлексы и в реальности Хисока не осознавал своих действий. Вот только жуткое предупреждение наутро стерло в пыль эту мысль. Больше Куроро не рисковал действовать необдуманно.
Из этого вытекало и еще одно наблюдение: Хисока вышколен лучше любого наемника Ассоциации. Где бы он ни обучался, учителя у него были потрясающие. Начиная от боевых навыков и удивительного чутья, заканчивая идеальными тактическими ходами в любой обстановке, Хисока едва ли мог конкурировать хоть с кем-то из киллеров. Или будет точнее сказать — с ним невозможно конкурировать. Казалось, он способен положить на лопатки любого, даже председателя. Впрочем, насчет последнего Куроро не был так уверен.
В целом редкие разговоры и постоянные наблюдения помогли Куроро лучше узнать свою цель и определить для себя более-менее внятную стратегию по ликвидации. Прямое столкновение сразу мимо — Люцифер не способен выстоять против его физических атак. Засада и скрытый удар тоже не подойдет, Хисока даже во сне контролирует пространство вокруг себя. Остается всего два варианта: превосходящая его силы способность и секс. С первым накладочка, Куроро негде добыть прямо сейчас такое умение, а вот второе… В принципе, выполнимо. Уж во время оргазма он точно не заблокирует атаку, не может он быть настолько непробиваемым.
Хотя и с этим возникают некие затруднения. Нося на груди перевернутый крест, Люцифер уж точно не считал себя невинным блюстителем непорочности и все же прыгать в койку не пойми к кому равным образом не спешил. Не хватало еще ради какой-то работы своим же телом расплачиваться. И пусть он по-своему заинтересован в близости с этим мужчиной, Куроро никак не мог прийти к компромиссу между своими желаниями и принципами. Логика и здравый смысл подсказывали ему, что извращенный план для него единственный беспроигрышный шанс. Но где-то глубоко в сердце нечто неуловимое отчаянно сопротивлялось ему.
— Внимательнее следи за ударами, — вдруг громко проговаривает Хисока, и перед носом Куроро пролетает тяжелый кулак. Едва увернувшись, Люцифер шагает за спину противника и ударяет коленом в поясницу. Хисока поворачивает голову в его сторону, и Куроро отскакивает назад. Насмешливая улыбка на тонких губах раззадоривает азарт, отраженный в золотых глазах. Пригнувшись для нового рывка, Куроро сжимает кулаки и заманивает противника в ловушку.
— Если учишь уклонению, так покажи пример, — подстегивает его Куроро, хищно улыбнувшись уголками губ.
Хисока грациозно разворачивается лицом к нему, копируя боевую стойку. Из-за высокого роста и каблуков он кажется каменной скалой, нависшей над Куроро. Но даже скалы рушатся по камешку, если вогнать бур под правильным углом.
— Для тебя, Куроро, я могу демонстрировать что угодно.
Хисока срывается с места и заносит кулак. Люцифер уворачивается в сторону и подпрыгивает над пролетевшей под ногами щиколоткой. Опершись ладонью о пол, Куроро замирает на корточках и вскидывает голову, ища глазами цель. А затем перекатывается назад от сокрушительного удара кулака.
Поднявшись на ноги, Куроро подныривает под новый замах и оказывается за спиной противника. Резкий удар под коленями лишает Хисоку опоры. Покачнувшись, он шагает вперед, и Куроро тут же делает подсечку правой ногой, а следом со всей силы ударяет локтем между лопатками. Хисока успевает приземлиться на колени и блокирует следующий удар. Ловко. Куроро загадочно улыбается и за секунду перепрыгивает через его спину, легко приземляясь перед лицом. Цепкий взгляд противника встречается с азартом в глазах Люцифера. Будто Хисока жаждет каждый удар.
Увернувшись в сторону от летящего кулака, Куроро пригибается и ударяет коленом в живот. Но в этот раз план срабатывает против него. Ловко ухватившись за бедро Куроро в момент удара, Хисока прижимает его к поврежденному боку и вместе с противником отлетает назад. Куроро успевает вовремя сгруппироваться, обхватив ногами талию оппонента. Спина больно врезается в жесткую древесину, пока они вдвоем катятся по полу. Когда замирают, Куроро упирается руками в плечи лежащего под ним Хисоки, нависая над противником.
— Мы здесь ради тренировки, а не ради секса, — нараспев произносит Хисока, облизывая губы, и неторопливо скользит ладонями по бедрам Куроро вверх, пока его руки не замирают на ягодицах. — Хотя мне нравится, как ты становишься все смелее.
— Не переоценивай себя, — усмехается Куроро и заносит правую руку для удара. Хисока успевает отклониться, кулак врезается в пол. Выпрямив спину, Люцифер упирается пяткой в плечо противника и кладет локоть на собственное колено, надменно взирая на распластанного под ним убийцу. — Не один ты хочешь развлечься. Нравится быть чьей-то игрушкой?
— Твоей игрушкой — даже немного заводит. — Хисока беззастенчиво поигрывает бедрами, на которых сидит Куроро, и скользит ладонью по нижней поверхности голени, сжимая пальцы на щиколотке. — Но об этом мы поговорим ночью, а сейчас…
Хисока с чудовищной силой дергает за ногу и скидывает Куроро с себя, перекатываясь в сторону. Люцифер опирается ладонью о пол и резко встает, выхватывая взглядом светлую фигуру в шаге от него. Хисока замахивается для удара, и маниакальный взор пылающих глаз напоминает растопленную магму. Куроро подныривает под его рукой и заходит за спину. Сцепив руки в замок, он вновь надеется сбить противника с ног, но тот ловко блокирует прямую атаку по ногам. Словно в танце, Куроро держится позади него и изо всех сил ищет момент для атаки, но всякий раз Хисока успевает заблокировать любое окно. И все же Куроро успевает нанести ему несколько ударов в спину, хотя еще раз повалить соперника на пол у него не выходит.
— Лучше, и все же недостаточно.
Хисока круто разворачивается на каблуках и ударяет Куроро локтем в чудом выставленный блок из перекрещенных на груди рук. Люцифер сжимает зубы, отшатнувшись назад. И тут же получает резкий удар кулаком в челюсть. Покачнувшись, он падает на колени и с трудом фокусирует смазанное зрение. Голова адски гудит, хотя их тренировка длится не более одного часа. Пожалуй, сражаться с Хисокой без уникальных способностей смерти подобно.
— Все, перерыв. — Куроро садится на пятки и опирается обеими руками о колени, восстанавливая дыхание.
Каждая мышца в теле ноет так сильно, будто по нему проехался асфальтоукладчик. Хисока великодушно последовал просьбе своего партнера и не сдерживался в ударах, из-за чего на Куроро почти не осталось живого места. Тяжелые удары даже в блок наносили повреждений не меньше, чем прямые. И, хотя Люцифер тоже оставил на его теле парочку синяков, пробивать эту машину для убийств ему удавалось с переменным успехом.
— Драки явно не твоя стезя.
Хисока опускается на корточки перед ним и ерошит смоляные пряди, с нежностью проводя большим пальцем по кресту на лбу. Куроро поднимает голову и недовольно хмурит брови. В который раз Хисока проявляет нездоровый интерес к его татуировке, и в который раз Люцифер не понимает его значения.
— С кем ты тренировался до меня? — Куроро отталкивает его руку и поправляет закатанные рукава плаща. Хисока опирается локтями о свои колени и загадочно улыбается.
— Я не тренировался, — отвечает он, и Люцифер с недоверием щурит глаза, поднимая взгляд на сидящего перед ним убийцу. — Между тренировкой и настоящим боем есть одно важное отличие: в бою нельзя попросить передышку. И, будь между нами реальное сражение, ты был бы уже мертв.
Хисока поднимается на ноги и учтиво протягивает руку Куроро. Прикидывается заботливым, но оба прекрасно понимают, что жест его вызван отнюдь не вежливостью. Смотря на него сверху вниз с ехидной улыбкой на лице и протягивая руку помощи, Хисока лишний раз насмехается над слабостью Куроро перед ним. И, осознавая эту слабость, Люцифер в очередной раз проглатывает безмолвное оскорбление и хватается за раскрытую ладонь, вставая с пола.
— Хочешь сказать, твои навыки из реальных сражений?
Куроро высвобождает руку из его холодных пальцев и осматривается по сторонам. Просторный тренировочный зал кажется почти пустым из-за отсутствия тренажеров и снарядов. В прошлом Куроро приходилось оттачивать свои умения с напарниками в специальном зале Ассоциации, но, даже имея достойную площадку для спаррингов, он не казался таким пустым, как этот.
— Разве не заводит сильнее, когда на кону твоя жизнь? — Хисока хватает Куроро за талию и прижимает к себе, неспешно ведя правой рукой по перекрещивающимся ремням на плаще. Длинные пальцы свободно скользят по одежде и замирают на горле. Куроро откидывает голову, и Хисока с хищной улыбкой продолжает настойчивое движение на затылок, крепко сжимая в кулаке волосы. — Такой послушный ты раздражаешь меня.
— Уж определись, хочешь ты меня или ненавидишь, — с усмешкой отвечает ему Куроро и сжимает зубы, когда тот с силой тянет его голову назад. Шея мигом затекает, Хисока заставляет его задрать подбородок до хруста в шейных позвонках, и уставшие мышцы гудят от напряжения. Куроро зажмуривается и хмурит брови. Проклятье, еще немного, и голову оторвет.
— Сейчас хочу трахнуть. — Грубая ладонь спускается с талии на бедра и до боли сжимает ягодицы. — Вогнать в тебя член, пока не начнешь рыдать и умолять.
— Согласие от меня ты точно не получишь, — сквозь зубы рычит Куроро. В глазах постепенно темнеет, будто кто-то медленно поворачивает светорегулятор. Грубые прикосновения будоражат рассудок, но из-за неудобной позы воспринимаются словно через толстую вату.
Прижавшись губами к свободному от одежды участку кожи, Хисока проводит кончиком языка от ключиц до самого подбородка и потихоньку разжимает пальцы на затылке. Куроро с осторожностью выпрямляет шею и встречается взглядом с ядовитыми черными глазами Хисоки. Прерывистое дыхание оседает на губах легкими мазками и яркими вспышками жара напоминает об удовольствии, подаренном его неумолимым желанием.
Куроро плавно поднимает руку по его телу и зажимает рот, провокационно усмехнувшись. А затем оставляет влажный поцелуй на тыльной стороне своей ладони, томно прикрыв глаза.
— И как же соблазнить тебя отдаться? — с нарочитой покорностью спрашивает Хисока, оттянув его руку от лица.
Куроро дерзко повисает на его шее, всем телом прижимаясь к партнеру, и вкрадчивым шепотом произносит прямо в ухо:
— Разреши связать и трахнуть тебя, Хисока.
И так же плавно отстраняется, стараясь запечатлеть в памяти его изумленное выражение. С приоткрытыми губами и расширенными глазами Хисока теряет свою раздражающую самоуверенность, и Куроро почти может назвать его по-настоящему соблазнительным. Сердце заходится в груди, затрудняя рваное дыхание, Куроро сглатывает слюну и с наслаждением облизывается. А следом обеими ладонями обхватывает его лицо и запечатлевает на губах сладкий поцелуй. Ох, все нутро пронзает удовольствием. Куроро едва слышно стонет и теснее прижимается к напряженному телу, вновь припадая к влажным губам. И в этот раз они отвечают.
Хисока рывком подхватывает Куроро под бедрами и грубо прижимает к стене, пока их языки неистово сражаются во рту за власть вести в поцелуе. Куроро скрещивает лодыжки на пояснице и цепляется за широкие плечи, но разум его вмиг растворяется под напором нахлынувшего желания. Густой жар прижавшегося к нему тела проникает сквозь одежду в кровь и с каждым ударом сердца разносится все глубже по нервам и костям, достигая центра души. Куроро теряет связь с реальностью и с головой погружается в опутывающее их вожделение, жадно глотая сладкий вкус чужого желания. И кажется, что Хисока тоже тонет в их поцелуе.
Жаркий язык тягучими движениями околдовывает рассудок, напрочь стирая из сознания любую связную мысль. Куроро чувствует бедрами, как возбужден Хисока, и не может удержаться от провокации. Дразняще прикусив нижнюю губу, он опускается поцелуями по его подбородку на шею и грубо прихватывает зубами бледную кожу, оставляя на ней красные следы. Горло его дрожит, глубокие рокочущие стоны прокатываются по гортани и срываются с губ будоражащей мелодией наслаждения. Куроро хватается левой рукой за фиолетовый ворот одежды и тянет вниз, желая вкусить все его тело без остатка. Сладкий аромат разгоряченной кожи дурманит настолько, словно в нем растворен лучший наркотик. Настолько опьяняющий, что оторваться невозможно.
— Куроро… — Длинные пальцы до боли сжимают его подбородок и насильно отстраняют, прислонив голову к стене. Люцифер открывает глаза и с трудом успокаивает сбивчивое дыхание, но зрение никак не выхватывает из смазанного калейдоскопа четкую картинку. — Тебя что, так возбудила идея связать меня?
— М-м… Кто знает, — охрипшим голосом отвечает Куроро и облизывает губы, наконец сфокусировав взор на его лице. Хисока опускает руку на горло, позволяя свободно двигать челюстью. — А что возбудило тебя? Не я один увлекся поцелуем.
Люцифер игриво покачивает бедрами, потираясь о его возбужденный орган, и Хисока мигом опускает Куроро на ноги, лишь обнимая одной рукой за талию. Полыхающий в его затуманенных глазах пожар нетерпения едва-едва заглушается нечеловеческой силой воли, и Куроро искренне не понимает, чем вызвано его странное воздержание. Все собранные о нем факты буквально кричали, что Хисока с удовольствием завалит Куроро прямо в тренировочном зале, наплевав на все свои громкие слова до этого. Однако он по каким-то причинам не спешит падать в липкие сети соблазнения.
— Ты заводишь меня с того дня, как я услышал твое имя. — Хисока касается кончиками пальцев золотого креста на груди Куроро и мечтательно улыбается. Люцифер скашивает взгляд вниз и замечает, что возбуждение его партнера никуда не делось. Так какого тогда… — И все-таки ты оказался другим, совсем не таким, как я себе представлял.
Хисока поднимает озадаченный взгляд на его лицо и кривит губы в недовольстве. Куроро окончательно теряет нить его мысли и старательно ищет среди прошлых разговоров хоть какие-нибудь зацепки, способные пролить свет на загадочные слова. Еще в ночном переулке Хисока упоминал об отличиях, говорил, будто Куроро пробуждает в нем нездоровые желания. Получается, затащить Люцифера в койку не было его первостепенной задачей? А что было?
— Каким же ты представлял меня? — интересуется Куроро и по-детски улыбается, склоняя голову перед ним и смотря снизу вверх. — Нравится ли тебе то, что оказалось настоящим?
— У тебя слабое тело, но пользуешься ты им с умом. — Хисока крепче прижимает Люцифера к себе и разворачивается к выходу, намереваясь покинуть тренировочный зал. Куроро поджимает губы, чувствуя боль в нанесенных по всему телу ушибах, к которым добавляется еще и удар по собственной гордости. — С другой стороны, даже узнав правду, я не остыл к тебе.
— Как же невероятно приятно слышать от тебя комплименты, — в голос смеется Куроро, и Хисока бросает на него до крайности удивленный взгляд расширенных глаз. — Если ты достаточно развлекся, порадуй же и меня.
Тяжелые шаги по деревянному полу эхом раздаются в пустом тренировочном зале. И все же Куроро не ошибся в предположении, что Хисоке до безобразия идет закрытый рот. Былое возбуждение медленно отступает, и на его место приходит привычное безразличие. Пропитавшаяся потом одежда неприятно прилипает к телу, Куроро мельком оглядывается на ведущего его к дверям Хисоку и искренне надеется, что их странная прогулка подходит к концу. Впрочем, кое-куда он заскочить непрочь.
— Ошибаешься, Куроро. — Хисока толкает дверь тренировочного зала и выходит на залитую солнцем площадь, по которой безостановочно проносятся автомобили и люди. Люцифер щурит глаза и прикрывает лицо ладонью, оглядывая заполненные улицы. В полдень столицу наполняли в основном туристы и безработные, но даже их с лихвой хватало, чтобы чувствовать себя неуютно в толпе. Особенно в объятиях ярко разодетого убийцы. — Я только и делаю, что потакаю твоим капризам.
От наглого заявления отнимается язык, Куроро поднимает голову и несколько секунд молча смотрит в золотые глаза, мерно переливающиеся в солнечных лучах, но так и не может сформулировать ответ. Хисока крепче обнимает своего наемника и с широкой улыбкой на губах бодрым шагом утаскивает Куроро в сторону своего дома, расположение которого Люцифер запечатлел в памяти сразу, как они вышли на улицу. Однако сейчас разум его поглощает не уникальная возможность запомнить побольше окружающих деталей, а бесцеремонное утверждение, истинностью коего искренне упивается Хисока.
— Тогда исполни и еще парочку капризов. — Давление на раненые ребра становится до болезненного неприятным. Куроро сжимает левую ладонь на запястье удерживающей его за талию руки в попытке отстраниться, да разве ж у него хватит сил оторвать ее от себя? — Прекрати цепляться за меня и дай сходить домой за вещами.
Хисока круто меняет направление, и Куроро спотыкается о собственные ноги, едва успев ухватиться за ворот короткой безрукавки спутника. Хисока ловит его за руку и помогает выровнять равновесие, чтобы сразу же отпустить запястье. Неужто прислушался? Люцифер оглядывается по сторонам и подмечает знакомые улицы и магазины. Частенько он прогуливался по городу то с целью проветрить голову, то выслеживая очередную жертву. Душу внезапно заполняет приятная ностальгия. Каждая вывеска здесь была до боли ему знакома и навевала чудные воспоминания, когда в его жизни еще не поселился странный неуловимый вихрь с именем Хисока Моро.
Куроро смиренно шагает рядом с похитителем и тихонько надеется, чтобы никто из знакомых не застал его в объятиях известного на весь мир убийцы. А впрочем, если уж сам Люцифер не добыл о нем никаких полезных сведений, то вряд ли рядовые сотрудники Ассоциации знают его внешность. Куроро игриво приобнимает Хисоку за талию и кладет голову на плечо, изображая влюбленную парочку. Взгляд озадаченных золотых глаз прожигает макушку, но претензий не появляется. И отлично. Пусть уж случайные знакомые сочтут этого шута любовником Куроро, чем догадаются, что на самом деле наемник стал пленником собственной цели. Оправдывать дурной вкус проще позорного провала.
— Недавно открещивался от «таких отношений», а сейчас сам запрыгиваешь на меня, — издевательским тоном произносит Хисока и ведет ладонью с талии по бедрам. Куроро хватает его за запястье, но проворные пальцы успевают спуститься на ягодицы и мягко сжать. По коже пробегает дрожь. Люцифер стискивает зубы и вскидывает взгляд на ухмыляющееся лицо засранца, откровенно унижающего его в общественном месте. — Ух, твои глаза и правда нечто.
— Можешь оставить их в баночке на полке, — с ехидным смешком вносит предложение Куроро и с трудом возвращает наглую ладонь на свою талию. — У тебя вообще есть хоть один друг? Твои навыки социализации на уровне улитки.
— Был раньше. — Хисока переводит взгляд на дорогу, и улыбка на его губах меркнет. — А когда понял, что он слабак, тут же убил.
Куроро отводит взор от его лица и хмурит брови. В сущности, он ведь совсем ничего не знает о прошлом Хисоки и потому не может предугадать, каким будет его следующий шаг. Хисока — человек настроения, и поступки его порой противоречат не только друг другу, но и здравому смыслу. Мысли неуклонно возвращаются к тому тяжелому разговору у монитора, Люцифер украдкой поглядывает за Хисокой, но тот более не удостаивает его взглядом. Что ж, к лучшему. Дает возможность немного подумать.
Получается, дружеские чувства не являются для него помехой в жажде убийств. Невозможно с точностью сказать, сколько длились их близкие отношения, но если Хисока признавал этого человека другом, значит, знакомы они были явно не два дня. Чтобы назвать кого бы то ни было другом, нужно как минимум ценить его и полагаться в сложных ситуациях, быть уверенным как в одном из самых близких людей и не сомневаться в его взаимной преданности. Почти как возлюбленный, друг становится добрым спутником на несколько лет, а то и на всю жизнь.
Впрочем, после знакомства с Фейтаном Куроро пересмотрел свое мнение насчет прочности разного рода приятельских взаимоотношений. Некоторые люди могут называться друзьями, но в сущности быть друг для друга лишь знакомыми. И тем не менее Куроро до сих пор не мог уложить в голове, как кому-то хватает жестокости убивать дорогого им человека. Разве не потому заводят близкие отношения, чтобы чувствовать их поддержку и любовь?
Во всяком случае, Хисока точно придерживается другого мнения. Любовный интерес… Даже если шальная догадка Куроро окажется верной, каковы шансы, что Хисока не попытается убить своего возлюбленного? В целом, вероятность выжить у Люцифера при любом раскладе маленькая, а между тем обидно будет не опробовать объект вожделения хотя бы перед смертью. До сих пор новые чувства ощущались до безумия сладкими и приятными, будет жаль не проникнуться ими до самой черной глубины.
Куроро поднимает взгляд на сосредоточенное лицо Хисоки и в раздумьях хмурится. Ведь несколько лет назад у Люцифера уже были поцелуи с женщинами и мужчинами, так почему именно сейчас в нем проснулась похоть? Куроро закусывает губу и вновь чувствует легкую вибрацию в теле. На коже выступают капельки пота, впитываясь в пушистый мех вокруг шеи. Плащ сегодня однозначно полетит в мусорное ведро.
***
Пока Куроро не торопясь заглядывает в шкаф и комоды в поисках необходимых в быту вещей, Хисока сидит на офисном стуле спиной к окну, скрестив руки на его спинке и положив голову сверху. Внимательный взгляд его неотрывно следует за мелькающим перед глазами хозяином дома, с любопытством осматривая каждую вещь, которую тот складывает в сумку. Кроме разной одежды Куроро берет с собой и пару книг, чтение коих откладывал последние недели. Кто бы подумал, что возможность вернуться к ним представится столь необычным образом?
— Зачем тебе все это? — лениво спрашивает Хисока, когда Куроро бросает в сумку последнюю книгу. — Разве я не сказал тебе играть роль моего любовника?
И это сейчас говорит человек, добровольно отказавшийся от близости в тренировочном зале. Куроро оглядывается на него и с ехидцей ухмыляется, неспешно расстегивая пуговицы своего плаща. Хисока без интереса наблюдает, как медленно оголяется его грудь, и не спешит вмешиваться. Словно на изысканном представлении, Куроро поворачивается спиной к зрителю и позволяет светлому меху соскользнуть со своих плеч, роняя на пол. Мерное дыхание за спиной становится чаще. Куроро скашивает взгляд назад и наблюдает, как алый огонь в прищуренных глазах понемногу становится ярче.
— Что ж ты не набросился на своего любовника? — подкалывает его Люцифер и переодевается в легкую черную жилетку. Жарким летним днем в ней дышится куда свободнее, чем в плотном плаще. — Долго еще планируешь развлекаться?
— Говорил же, пока ты мне не наскучишь. — Хисока поднимает голову, и Куроро замечает на его лице заинтересованность. Привычный плотоядный взгляд скользит по стоящему к нему вполоборота Люциферу, и зрачки медленно расширяются, являя все сокрытое в его душе вожделение. — Потерпи до вечера, хочу трахнуть тебя в лунном свете.
— Зачем? — с удивлением спрашивает Куроро и получает в ответ лишь загадочную улыбку и всего одно слово:
— Хочу.
Люцифер поджимает губы и отворачивается, подбирая с пола испорченный плащ и намереваясь выкинуть. Никогда он не поймет мотивы пленившего его убийцы. Даже показав свою истинную натуру, Хисока умудряется подкидывать выбивающие Куроро из равновесия фокусы. Свет луны… Куроро оборачивается к нежданному гостю и смеряет оценивающим взглядом. Такая светлая кожа, наверняка он сам будет выглядеть в белоснежном свете в сотни раз соблазнительнее.
Ох, о чем он вообще думает? Сжав в руках одежду, Куроро покидает спальню и шагает на кухню, чтобы сунуть ненужную тряпку в мусорку. Видимо, извращения Хисоки задурили ему голову, раз теперь в его мыслях одни пошлости. План был так гениален и так прост — соблазнить и зарезать, но, как и весь заказ, вновь не оправдал себя. Куроро в раздумьях роняет взгляд на открытое окно и признает, как неотвратимо слаб перед обаянием своей цели. Пытаясь вывести Хисоку на эмоции, вместо жертвы охотник загоняет в ловушку сам себя. Люцифер запускает пятерню в волосы и с долгим выдохом откидывает голову. Как ни крути, выход остается только один.
Куроро встряхивает головой и опускает руку. Не время предаваться пустым иллюзиям. Осознать собственное влечение — дело одно, а вот решить, как с ним поступать… Тут надо хорошенько взвесить все плюсы и минусы. Хисока Моро — убийца и психопат, развлекающий себя битвами. Есть ли в его плотном расписании время на высокие чувства? Отнюдь. И, хотя он почти признал свою заинтересованность в Куроро как в возлюбленном, совсем недавно он прямо дал понять, что никакие чувства не являются для него столь значимыми, чтобы сохранить жизнь объекту обожания. Единственной преградой для него является любопытство, ради которого он способен и горы свернуть.
И что остается Куроро? При таких вводных к какому заключению он придет? Каковы могут быть его чувства к подобного рода человеку? Куроро опускается на стул и облокачивается о кухонный стол, впервые всерьез задумавшись над тем, что же он испытывал все эти дни. Сексуальное желание не имеет ничего общего с нежным чувством влюбленности. А вдруг все эти заблуждения в голове Куроро от недостатка секса? Вдруг после близости он и думать забудет о всяком смятении и с чистой душой воткнет нож в глотку убийце?
Звучит до одури заманчиво, и все-таки остается маленький шанс, напротив, сильнее привязаться к Хисоке. Плюсом идет абсолютное стремление последнего отыметь похищенную жертву, что совершенно не укладывается в картину желаний Люцифера. И даже если всего на мгновение представить, что он позволит сотворить с собой разврат… Расстроит ли в таком случае Куроро решение Хисоки убить его?
Вопросов в очередной раз больше, чем ответов. И где-то в глубине души закрадывается мысль, что совсем не хочется их искать. Куроро тяжело поднимается со стула и идет обратно в спальню. Взгляд растопленного золота встречает его в дверном проеме обжигающим жаром, будто готов прямо сейчас поглотить без остатка. Хисока улыбается уголками губ и плавно кладет голову на скрещенные на спинке стула руки. Наблюдает. Словно жестокий хозяин за увязшим в нитках питомцем. Так же и Куроро запутался в себе, своих желаниях и чувствах, будто в бесконечных сетях.
— Уж думал, ты сбежать решил, — переливчатым голосом заговаривает Хисока, и мягкий тембр резонирует с глухим биением сердца в груди.
Куроро сглатывает слюну и садится на край кровати рядом с сумкой, куда он сложил горстку одежды и пару книг, которые так хотел прочесть. Но что-то подсказывает, что времени у него все-таки не выкроится.
— Стоит мне сбежать, и ты из-под земли меня достанешь. — Куроро с хитрой улыбкой закидывает ногу на ногу и упирается локтем в колено, положив подбородок на ладонь. — Я не настолько самонадеян.
— И все же тебе хватает наглости провоцировать меня.
Хисока поднимается со стула и вальяжным шагом приближается к кровати. Куроро поднимает голову и опирается руками о мягкий матрас за спиной. Во рту пересыхает. Хисока подходит вплотную и крепко сжимает бедрами его ноги, не позволяя сбежать. Острый взгляд пронзает электрическим током, по телу пробегает сладкая дрожь. Куроро приоткрывает рот и тихо выдыхает. Воздух вокруг них плотнеет и искрится, впитывая в себя осколки вожделения в золотых глазах.
— Так ли тебе это не нравится?
Куроро выпрямляет спину и кладет ладони на поясницу нависшего над ним убийцы. А затем неторопливыми движениями задирает фиолетовую майку и прижимается губами к накачанному прессу. Хисока задерживает дыхание, путая пальцы в смоляных прядях. Соленый вкус сильного тела оседает на языке отголосками сладости. Куроро слизывает с кожи следы поцелуев и опускается все ниже, пока не утыкается носом в пояс штанов. Улыбнувшись, он поднимает взгляд и сжимает пальцами толстую резинку.
— Хочешь отсосать мне, Куроро?
Хриплый голос медленно достигает затуманенного сознания. Хисока закусывает нижнюю губу и касается ладонью подбородка Люцифера, насильно впихивая большой палец в рот. Острый ноготь мягко нажимает на язык, оставляя болезненную метку. Куроро прикрывает глаза и неумело посасывает его, обильно смачивая слюной. Удерживающие его бедра напрягаются и подрагивают, а до слуха доносится глухой стон. Куроро открывает рот и неприлично высовывает язык, ловя взглядом голодное вожделение в растопленном золоте.
— Я сделаю это, если позволишь трахнуть тебя, — отвечает он вкрадчивым голосом.
Хисока порочно улыбается и вдруг грубо хватает Куроро за подбородок, впиваясь ногтями в щеки. Люцифер недовольно морщится, стиснув зубы. Сладкий голод в направленном на него взгляде сменяется холодной яростью. Хисока плавно склоняется к его лицу и произносит омерзительно ядовитым тоном:
— Куроро, ты правда веришь, что я влюблен в тебя? Или это ты влюбился в меня?