— Итак, каковы же были твои изначальные цели? — с любопытством спрашивает Куроро, сжимая в левой руке стакан с вишневым соком, и поворачивает голову к сидящему рядом надзирателю. Как и обещал, Хисока не позволил заказать ничего алкогольного, и потому пришлось довольствоваться простым соком. — Секрет креста? Убийства охотников? Или… Ты планировал уничтожить Ассоциацию?
Хисока загадочно улыбается и кладет правую руку на талию Куроро, смотря куда-то вверх. Тихий закуток в самом углу бара, где они так удачно устроились, казался Люциферу наиболее уединенным местом для переговоров. Мягкие диванчики вокруг круглого стола, на которых можно было с успехом рассадить убийцу и двух наемников на расстоянии вытянутой руки, мигом привлекли внимание Куроро как самые оптимальные для неожиданной ночной вылазки. Впрочем, Хисока в который раз уничтожил его задумку глупым и эгоистичным желанием обниматься.
— Ассоциация меня совершенно не волнует, — спустя минуты размышлений отвечает Хисока и опускает взгляд на сидящего рядом Куроро. Тот старается незаметно отодвинуться, и хватка на талии становится крепче. — А вот твоя память — пожалуй.
— Как к тебе попал мой крест? — задает очередной вопрос Куроро, отпивает глоток сладкого сока и с тихим стуком ставит стакан на стол. Время, проведенное с Хисокой, а в особенности рядом с его обширной информационной базой, не проходит даром, и не грех вознаградить ее владельца за шикарную возможность. — Мой фамильный крест, который с рождения был со мной. Воспоминаний о нем у меня не осталось, но твоя база четко говорит, что крест принадлежит семье Люцифер и передается по наследству больше десяти поколений.
— Узнав все это, разве ты не вспомнил детали его утраты? — с азартом спрашивает Хисока, и Куроро отрицательно качает головой, заметив лихорадочный блеск в его глазах. — Совсем ничего?
— Ничего. А почему тебе так важны мои воспоминания? — с нажимом повторяет когда-то уже заданный вопрос Куроро. Хисока дергает уголком губ, и тогда Люцифер добавляет: — Твоя скрытность только в самом начале увлекает. А потом скатывается в скучную рутину.
Хисока коротко усмехается, прикрывая глаза, а когда вновь открывает их, Куроро замечает в глубине узких зрачков скрытую злость. Неутоленное желание заинтересовывать Куроро понемногу выливается в злоупотребление информацией, отчего вместо интереса вызывает уныние. Но даже испытывая его, Хисока почти ни разу не ответил честно ни на один вопрос. Так чего же он пытается добиться?
— Если я расскажу, причина утратит смысл, — с улыбкой произносит Хисока и чуть склоняет голову набок, облизнув губы кончиком языка. — Я ведь говорил, что обо мне ты можешь спрашивать все. Тебе я расскажу что угодно, Куроро.
«Что угодно», кроме тонны вопросов, которые уже были заданы, а ответом на них стала какая-то абстрактная белиберда. Куроро в раздумьях хмурит брови и старается придумать такой, который взбудоражит Хисоку и заставит его потерять контроль. О себе или о нем? Нет. Его желания проще, и вопрос должен быть таким же.
— Почему ты сражаешься картами? — вдруг спрашивает у него Куроро, и Хисока удивленно округляет глаза, явно ожидая не этого. — Такие вопросы ты желаешь?
Хисока тихонько смеется и снисходительно смотрит на Куроро, который, в сущности, мог задать любой вопрос, но предпочел спросить лишь об оружии. И удивление на его лице выглядит поистине вдохновляюще. Стоит его почаще засыпать бессмыслицей, чтобы отвлекать от настоящих вопросов.
— Потому что каждый бой должен быть похож на красивое представление, — весело улыбается он и раскрывает в левой руке стопку из пяти карт.
Переливаясь в тусклом свете, они и правда выглядят привлекательно. А изящные движения, которыми Хисока достает и убирает свое оружие, завораживают внимание и заставляют забыть, что перед тобой опасный убийца.
— Представление? — Куроро отрывает взгляд от его длинных пальцев и отворачивается, промочив горло вишневым соком. — Для чего тебе зрелищность? И наряд этот… Впечатление ты производишь безумного клоуна, а не серийного убийцы.
— Красота приносит удовольствие, — беззаботным тоном отвечает Хисока и откидывается на спинку дивана, поглаживая Куроро по бедру. А тот, утомившись от попыток пробудить в нем адекватность, признает, что проще смириться. — Яркие битвы прекрасны в своей неподражаемости и необузданности. И чем яростнее и изощреннее сражается противник, тем с большим наслаждением я перережу ему глотку в конце.
С каждым произнесенным словом переливчатый голос наполняется едва сдерживаемым вожделением, словно Хисока в воспоминаниях вновь и вновь переживает те приятные минуты. Пальцы на бедре Куроро неожиданно впиваются в мышцы, и острые ногти оставляют на коже круглые отметины. Все его тело постепенно напрягается, будто готовится к атаке, и Куроро ласково касается ладонью щеки с зеленой слезинкой, разворачивая голову к себе. Подернутые алой пеленой глаза вмиг проясняются и сосредотачивают взгляд на Люцифере. Хисока игриво улыбается и разжимает ладонь.
— Так ты любишь играть с людьми? — Куроро плавно опускает ладонь по его шее и груди, а затем убирает. — Скажи, близость со мной способна удовлетворить твою похоть и отвлечь от сражений?
— Если не сможет, я тебя убью, и причин для сомнений не останется, — с милой улыбкой отвечает ему Хисока и вновь устремляет взгляд на что-то впереди, будто видит сквозь скрывающие их от лишнего внимания перегородки.
Куроро поворачивает голову в сторону его взгляда и прищуривается, замечая знакомый силуэт. Острый слух выхватывает сквозь приглушенную музыку мягкие шаги, настолько знакомые, что ошибиться невозможно. Куроро выпрямляет спину и облокачивается о столешницу, сжимая в левой руке стакан. Вероятность того, что Фейтан мгновенно атакует сидящего рядом с его напарником убийцу, остается весьма высокой, и лишь ораторские способности и дар убеждения Куроро способны сгладить острые углы между этими двумя.
Скользнув темной тенью между перегородками, Фейтан без слов приближается к столику, и взгляд узких черных глаз холодеет. Куроро чувствует напряжение в воздухе, но не показывает ни малейшего признака тревоги. Он хорошо знает своего напарника, понимает, насколько Фейтан может быть опасным в неожиданных для него обстоятельствах. Бегло оглядев приватный закуток, Фейтан останавливается перед диванчиком напротив них, его пронизывающий взгляд скользит сначала на Хисоку, затем на Куроро. Фейтан молчит, но самое его присутствие наполняет комнату непримиримым напряжением. Куроро знает, что должен найти способ уладить эту ситуацию, иначе это может закончиться настоящей резней.
— С кем ты? — Тихий голос словно клинком разрезает плотный воздух между ними.
Рука на талии Куроро напрягается и властно притягивает ближе, а загадочная улыбка на губах Хисоки становится шире. Хотя Куроро намекнул своему надзирателю, чтобы он без надобности не встревал в диалог, Хисока решил с порога указать на место Куроро подле себя.
— Он поможет в нашем плане, — загадочно отвечает Люцифер, и Фейтан вопросительно изгибает бровь. — Садись, и я вам обоим объясню.
Фейтан с подозрением косится на Хисоку и присаживается на широкий диванчик напротив них. Куроро улыбается уголками губ, выпивая глоток сока, и роняет взгляд на сидящего по левую руку Хисоку. Его до крайности заинтригованный взор без слов говорит, что ожидал Хисока вовсе не этого. Пожалуй, стоило для начала заручиться его доверием, а уж потом втягивать в их секреты, но ситуация вышла из-под контроля ровно в тот момент, когда Куроро позволил себе выпить лишнего со своей целью. Теперь придется импровизировать.
— Мне удалось выяснить, откуда поступил заказ, — заговаривает Куроро, опуская пустой стакан на стол. Гнетущее напряжение между ними и не думает рассеиваться, и потому Люцифер решает не затягивать: — Заказ на Хисоку Моро поступил от заместителя председателя Гарета Холтмана.
— И что? — с сомнением спрашивает Фейтан.
Высокий официант появляется из-за ширмы и ставит на стол бутылку виски и три рокса, а затем забирает пустой стакан и тихонько исчезает. Хисока провожает взглядом официанта и оборачивается к Куроро, недовольно кривя губы.
— Также я знаю, что заместитель длительно сотрудничает с Хисокой, не так ли? — Куроро поворачивает голову к сидящему рядом охотнику и чуть уловимо улыбается. — Даже самый чистый компьютер сохраняет следы владельца, если правильно искать. Ты ведь получил и ключ к камерам, и карты города от заместителя?
— Ах, какое приятное чувство! Ты словно по крупицам раздеваешь меня, чтобы добраться до истины, — с придыханием произносит Хисока, и улыбка на его губах напоминает сумасшедшую маску. — Продолжай, Куроро…
— Если ты выслушаешь меня до конца, — снисходительно отвечает Люцифер и переводит внимание на напарника.
Фейтан скрещивает руки на столе и с подозрением поглядывает на разодетого в клоунский наряд убийцу с гримом на лице, вероятно рождая в голове то же первое впечатление, что и Куроро в их первую встречу.
— И что ты планируешь делать… с заказом? — с прохладцей спрашивает Фейтан, указывая взглядом на улыбающегося Хисоку. А тот, словно наслаждаясь разговором, с азартом прислушивается к каждому слову и не перестает безумно улыбаться.
— Слушать или видеть — что тебе больше подходит? — вставляет Хисока и снова притягивает Куроро так близко к себе, что тому становится трудно дышать. — Ответь на свой вопрос сам.
— Эту проблему я решу после, — напрочь игнорируя его слова, отвечает Куроро и кое-как выпутывается из удушающего объятия, опираясь о стол.
Фейтан тихо усмехается и развязывает арафатку на шее, позволяя ей упасть на колени. А затем вместе с красным зонтом кладет на диван рядом с собой и хмыкает.
— Что ж, ты уверен? Хисока не выглядит как тот, кому можно доверять. — Фейтан понижает голос и надменно вскидывает голову. — Вопрос деликатный, и лишние свидетели станут помехой.
— С ним… — Куроро оборачивается на Хисоку и загадочно улыбается, — я договорюсь. Его приоритеты удивительны.
— Не пытайся увиливать, Куроро, — жестко припечатывает Фейтан. Люцифер поворачивает голову и легко встречает колкий взгляд узких глаз. Фейтан недовольно хмурит брови и скрещивает руки на груди, опираясь локтями о стол. — Ты искал цель, а нашел союзника. Или не только союзника?
— Любовника, — вкрадчивым тоном вставляет Хисока, и Куроро спешно его перебивает:
— Не имеет значения, как мы сошлись. Ты должен доверять мне, а не ему.
Фейтан кривит губы и долгие минуты смотрит Куроро в глаза, будто ищет в них ответы или истину. Люцифер поддерживает его мягкой улыбкой и позволяет самостоятельно принять решение. Говоря откровенно, Куроро и сам не до конца уверен, что доверять Хисоке безопасно. Броситься в авантюру, выяснив так мало о потенциальном союзнике, — определенно самое необдуманное из всех решений Куроро. Беспощадный мясник и сильный психопат — Хисока мог зарезать Люцифера так много раз, и все же внутренний голос подсказывал, что он этого не сделает. В очередной раз Куроро слепо доверился чутью и не прогадал.
— Хорошо, тебе я доверяю, — уверенно заявляет Фейтан и поднимает бутылку виски, откручивая крышку и разливая спиртное в роксы. Куроро провожает взглядом льющуюся жидкость и тут же чувствует острые ногти на бедре: Хисока не устает напоминать, что сегодня алкоголь под запретом. — Каков план?
— План тот же. Мы с тобой убьем Гарета, а Хисока нам в этом поможет, — беззаботным тоном произносит Куроро. — Если устроим грамотную ловушку, никакая сила не поможет ему сбежать.
— Помогу? — с искренним удивлением в голосе спрашивает Хисока и отворачивает голову в сторону, обиженно надувая губы. — С чего бы я стал помогать тебе убить своего союзника?
— С того, что ты точишь зуб на него. — Куроро хватает его за подбородок и грубо разворачивает лицом к себе. Ладонь мягко соскальзывает на грудь и замирает над сердцем. Неровное биение вновь вносит сумятицу в мысли, и Куроро торопливо отдергивает руку. — Ты следишь за ним и председателем, собираешь информацию, привычные маршруты, любые детали. За союзниками не следят так пристально.
— Думаешь, я следил за ним? — переливчатый тембр окрашивается насмешкой. — Я надеялся…
— Ты следишь за Нетеро, — перебивает его Куроро, и Хисока довольно улыбается, уловив посыл в его словах. — Я изучил в компьютере всю твою активность за последние недели. Видел, как ты шпионил за мной, за Гаретом, за председателем. И я видел, что заместитель связывался с охотниками, у которых почти отняли лицензию. Несколько раз они были в списке тех, кто может стать следующей целью для наемников, и потому я уверен в их разногласиях с председателем.
— Ух, я восхищен, — возбужденным голосом шепчет Хисока и медленно скользит ладонью по его бедрам, замирая на ягодицах. — За каких-то полчаса ты выяснил больше, чем за неделю моих поисков. Так тебе не умений, а всего лишь инструментов не хватало?
— И все же я нашел тебя, — мягким голосом замечает Куроро и перехватывает наглую руку, сжимая запястье и оттягивая обратно на талию. — Тебе будет выгоднее дождаться возвращения домой.
— Твоих обещаний до конца жизни хватит, — уныло вздыхает Хисока и оставляет на его губах короткий поцелуй. — Или чуточку больше.
Куроро закатывает глаза и отворачивается, тут же натыкаясь на косой взгляд Фейтана. Опустошив почти треть бутылки, он без интереса наблюдает за развернувшейся на его глазах сценой и не произносит ни слова. Обескураживает его конкретный любовный интерес Куроро или сам факт этого интереса? Не раз Фейтан таскал напарника с собой по борделям и старался привить ему любовь к интиму, но холод в сердце Куроро и пренебрежение к сексу не удавалось искоренить. Наверняка Фейтан озадачен сильнее, чем выглядит.
— Так в чем будет заключаться его… помощь? — спрашивает Фейтан, указывая взглядом на Хисоку, и плавно придвигает наполненный бокал ближе к Куроро. Тот мягко улыбается уголками губ, но стоит ему поднять руку, Хисока тут же перехватывает ее и болезненно сжимает пальцы на запястье.
— Я запретил тебе даже каплю алкоголя, — с прохладцей произносит он.
Куроро оборачивается к своему надзирателю и легко касается изображения розовой звезды на его щеке, неторопливо обводя пальцами контур лучей. Лукавая улыбка не сходит с его губ, Куроро поднимает голову и приближается к лицу Хисоки, чуть слышно нашептывая на ухо:
— Что тебе важнее: битва или ночь со мной? — говорит он с легкой дрожью в голосе, и с каждым словом она понемногу проникает в сознание раздраженного охотника, заряжая его вожделением. — Я дал тебе слово и не отступлю. Так что расслабься и выпей со мной, подними себе настроение.
И так же плавно отстраняется, не отводя взгляда. Горящие темной похотью золотые глаза расширяются, и в глубине огромного черного зрачка мерцают алые огоньки. Пальцы на запястье разжимаются, отпуская. Куроро благодарно улыбается ему и наконец-таки получает возможность сделать глоток крепкого алкоголя. Обжигающая горло жидкость тут же ударяет в голову. Куроро блаженно прикрывает глаза и опускает бокал на стол. Сегодняшней ночью он не позволит себе выпить больше положенного.
— Куроро, какие у тебя с ним отношения? — с сомнением спрашивает Фейтан, хмуря брови. — Меня не удивляет твой выбор, но если ты тянешь его в нашу войну, то я хочу знать твои мотивы.
— Сладкий не рассказывал, что хочет завлечь меня в свои разборки, — елейным тоном продолжает Хисока, и от его переливчатого голоса Куроро становится дурно. Словно насмехаясь над ним, Хисока забирает его бокал с недопитым виски и мигом осушает, не отводя пристального взгляда от лица Люцифера. — Боюсь, мне нужен более веский повод, если ты надеешься на мою помощь, Куроро.
— А если я скажу, что заместитель настолько силен, что даже тебе в одиночку его не одолеть? — Куроро мягко выманивает из его пальцев рокс и ставит на стол, чтобы наполнить. Хисока наклоняет голову вбок, а в глазах появляется лихорадочный блеск. — И потом, помогая мне, ты завоюешь мой интерес. Разве не этого ты добиваешься?
— Если ты начнешь любить меня сильнее, я растаю от твоих чувств, — с наслаждением произносит Хисока, пошло растягивая каждое слово, и обводит языком нижнюю губу. — Но раз ты так мило меня просишь, я обещаю подумать.
— Встретив его на охотничьем экзамене, — с улыбкой заговаривает Куроро и оборачивается к Фейтану, на лице которого застыло полнейшее непонимание в нахмуренных бровях и неестественно широко раскрытых глазах, — я заметил его выдающийся боевой опыт и физическую силу. Ты и сам знаешь, что подобного рода цели не моя стезя, и тем не менее заказ дали мне. Из-за специфики его… личности я не сразу обратил на это внимание, но после долго размышлял о возможных причинах.
— И как это вылилось в любовь? — все еще с подозрением задает очевидный вопрос Фейтан и подпирает голову рукой, облокотившись о стол. Рокс в его левой ладони мерно покачивается, пока Фейтан с интересом слушает своего напарника, однако ехидные нотки в спокойном мягком голосе нарушают образ честного слушателя.
— Как ты и предложил, я «притворился кем-то другим», — легко отвечает ему Куроро и чувствует, как длинные пальцы на его талии болезненно впиваются в кожу. Люцифер переводит внимание на Хисоку и продолжает говорить размеренным тоном: — Проиграть тебе оказалось просто, я рассчитал возможность, что ты не убьешь меня в церкви, но поверь, соблазнять тебя я абсолютно не собирался. Мои чувства и твоя привязанность оказались побочным продуктом этого плана.
— Проиграл намеренно? — смеется Хисока, и в следующее мгновение его взгляд холодеет, а голос наполняется отвращением: — Если ты серьезен, я поступлюсь своими принципами и убью тебя прямо сейчас.
— Если таково твое желание, — беззаботно улыбается ему Куроро. Верит он в искренность чувств Хисоки или нет, значения не имеет. Важна лишь сила его собственных. — Я не стану препятствовать тебе. Ведь в конечном итоге твое решение и станет ответом на мой вопрос, чем же на самом деле является твоя привязанность.
Хисока загадочно улыбается уголками губ и медленно склоняет голову, прикрывая глаза. А затем переводит взгляд на Фейтана и залпом осушает бокал виски. Подернутый пеленой взгляд рассеивается, словно Хисока расслабляется рядом с Куроро, и ошибочное предположение о его беззащитности способно на мгновение выбить из колеи. Люцифер тихонько кладет левую руку ему на колено и вновь смотрит на Фейтана, продолжая разговор:
— Мои с ним отношения не влияют на тот факт, что Хисока показал себя отменным бойцом и способен оказать значимую поддержку в нашем сражении. Если считаешь, что чувства замутняют мой разум, можешь отказаться. Разногласия между мной и Гаретом тебя не касаются.
— Сегодня не касаются, а завтра коснутся, — пренебрежительно бросает Фейтан и отводит взгляд, скривив губы. — Хоть мы и работаем раздельно, я все еще твой напарник. И тем более не оставлю тебя одного, по-глупому влюбленного в маньяка.
— Друзья познаются в беде, не так ли? — со смешком произносит Куроро и искоса смотрит на Хисоку, пригубив виски. — А в чем познаются любовники?
— В сексе, — не разочаровывает Хисока.
Люцифер согласно кивает и залпом выпивает алкоголь. Пожалуй, сегодняшняя ночь и правда должна наконец-таки расставить все точки.
— Что ж, важные вопросы мы решили, а детали терпят. — Куроро оборачивается к удерживающему его Хисоке и выразительно поднимает брови. — Алкоголь начинает действовать, так что пойдем. Хочу проветриться.
— Свежего воздуха хватит отрезвить тебя? — усмехается Хисока и помогает ему вместе с собой подняться с дивана. Фейтан провожает их подозрительным взглядом и поджимает губы, но вслух ничего не говорит.
— Прекрасный повод прогуляться по ночному городу, — спокойным голосом отвечает Куроро и перехватывает его руку раньше, чем тот вновь положит ее на талию. Переплетая пальцы тугим замком, Куроро опускает их сцепленные ладони и оборачивается к следящему за ними Фейтану. — Встретимся здесь через неделю. Набери меня, если случится что-то срочное.
— Уверен, самое срочное случится у тебя, — хмыкает Фейтан и допивает остатки виски. — Справишься ли ты с ним?
Куроро бросает взгляд на довольную улыбку Хисоки и сам улыбается, заражаясь то ли его азартом, то ли жаждой превосходства. Алкоголь в крови вновь затуманивает осторожность, и Люцифер замечает за собой странное доверие по отношению к убийце, в чьем обществе в который раз позволяет себе напиться и потерять бдительность. Впрочем, как и подсказывала интуиция, Хисока в очередной раз протягивает Куроро руку помощи.
— Об этом точно можешь не волноваться, — с безмятежной улыбкой отвечает Куроро и утягивает своего надзирателя следом за собой в сторону выхода. А в спину ему доносится ехидный смешок, частично заглушенный легкой музыкой в баре.
***
Прохладный ночной воздух приятно охлаждает голову. Куроро блаженно закрывает глаза и подставляет лицо его освежающим порывам, не тревожась о дороге. Хисока крепко сжимает их сплетенные пальцы и уверенно ведет по широким улицам в сторону дома, и Куроро до странного легко доверяет его ведению. Кажется, он с самого начала не тревожится о своем здоровье или благополучии в руках убийцы. Впрочем, он в целом не замечал за собой страха перед неминуемой смертью, даже когда сталкивался с превосходящими его по силе противниками.
— Пока проветриваешься, не расскажешь ли подробности? — вдруг заговаривает Хисока. Куроро открывает глаза и встречается с его заинтересованным взглядом.
— Подробности чего? — задает он ребячливый вопрос.
— Той чуши, которую ты нес в баре, — недовольным тоном замечает Хисока.
— Я говорил правду, — тихонько смеется Куроро и вновь закрывает глаза, покорно следуя за ним по пустым улицам. — Меня отправили убить тебя. Но пока я следил за проведением экзамена, мне в голову пришла идея попробовать переманить тебя на свою сторону.
— Переманить своим телом? — Хисока тянет его за руку и поднимает их сцепленные ладони к губам, оставляя на тыльной стороне влажный поцелуй. — Не слишком ли долго ты играешь в недотрогу?
— Я не планировал с тобой спать, как не планировал и соблазнять, — отвечает ему Куроро и медленно выдыхает, поднимая взгляд к звездному небу. Белоснежный свет луны освещает дорогу лучше фонарей, и Люцифер вновь обращает внимание на Хисоку, чей образ в лунном свете ночью ранее запал ему в душу. — Не могу отрицать, что твои привлекательность и сексуальность притягивают меня. Но и ты всегда был искушенным и увлеченным, Хисока.
— Я и не скрывал, что до смерти люблю красивые игрушки. — Хисока продолжает улыбаться, наклоняя голову набок и погружая Куроро в свой похотливый взгляд. — А ты — самая красивая из моих игрушек. Мой особый вызов.
— Что ж, я рад, если тебе весело, — с легким сердцем смеется Куроро, крепче сжимая его руку в своей.
Из-за алкоголя и неизбежного ночного забега Люцифер чувствует особенную безмятежность и отчасти даже счастлив, что раскрылся перед Хисокой. Наверное, невесомая тревога все это время подтачивала его моральные силы, а сейчас, освободившись от ее груза, он ощущает беззаботность. Как бы ни закончилась их игра, Куроро точно не станет о ней жалеть.
— Что за дела у тебя с заместителем? — на удивление серьезным тоном спрашивает Хисока. Куроро дергает уголком губ и отворачивается, смотря вперед на разгорающиеся уличные фонари.
— Ты и не знаешь? — произносит он с ехидцей. — Или об этом вы с Гаретом не говорили?
— Гарет предоставил мне доступ к своим источникам и информацию о тебе в обмен, а больше мы не связывались. — Хисока краем глаза следит за Куроро, но тот молчит. — Заместитель не кажется мне серьезной угрозой. Зачем тебе понадобилась моя помощь?
— Расскажу, если дашь слово помочь убить его, — с загадочной улыбкой отвечает Куроро, и Хисока с недовольством хмурится. — Или сам отгадывай. Тебе же нравятся загадки?
— Не когда ответом на одну становится другая, — отвечает его же словами Хисока.
Куроро переводит внимание на него, и улыбка на его губах становится шире. Разговоры с Хисокой еще с первой встречи интригуют Куроро, потому что каждый его ответ может трактоваться миллионом значений. И поиск правильного с какого-то момента становится для Люцифера своеобразной игрой, в которую он вступил по доброй воле.
— У меня с ним личные счеты, — бросает намек Куроро, расстегивая пару верхних пуговиц на рубашке. Ветер успокаивается, и теперь холод ночи уже не так ощутим. — Больше тебе знать не нужно.
— Интригуешь, сладкий.
Хисока рывком раскручивает Куроро вокруг собственной оси и подхватывает на руки. Люцифер инстинктивно хватается за его шею и на мгновение зажмуривает глаза. Голову ведет от алкоголя, резкая смена кадра вызывает дурноту, и Куроро пытается сосредоточить взгляд на единственном сейчас неподвижном объекте — лице Хисоки.
— Чувство такта тебе совсем не знакомо, — кое-как справившись с головокружением, произносит Куроро.
— Куда больше мне знакомо чувство страсти, — с придыханием отвечает Хисока, и только сейчас Куроро замечает, что они на дикой скорости несутся по городу.
От мелькающих ярких огней уличных фонарей рябит в глазах. Люцифер прижимает ладонь ко рту и жмурится, вновь чувствуя дурноту. Холодный ветер в лицо прогоняет жар алкоголя, но на его место быстро приходит другой: густой и вязкий, он обволакивает все тело и проникает прямо в сердце. И источник его сейчас крепко обнимает Куроро, резво прыгая по крышам автомобилей и козырькам магазинов.
— Меня стошнит, если будешь так спешить, — уронив голову ему на плечо, говорит Куроро сдавленным шепотом. — Какие-то десять минут погоду не сделают.
— Когда ждешь так долго, каждая минута становится дорога, — парирует Хисока, но скорость замедляет. Куроро с опаской приоткрывает глаза и замечает, что реальность больше не рябит и не кружится. — Если не протрезвел, налить тебе кофе?
— Если забыть о твоих корыстных планах, меня даже трогает твоя забота, — усмехается Куроро. — Но пока мы спешим, подумай вот о чем: меня послали убить тебя, и, даже если ты поможешь нам убрать заместителя, я по-прежнему остаюсь наемником Ассоциации. Запереть надолго ты меня не сможешь, я тебе не позволю. Во что ты желаешь перевести наши отношения?
— Ты уже принадлежишь мне, Куроро, — полным уверенности голосом отвечает Хисока, словно ни на миг не рассматривает вариант, что Люцифер откажется ему подчиняться. — И наши отношения останутся такими, пока мне они не наскучат. Но тебе не нужно волноваться об их исходе — когда я устану от тебя, ты будешь мертв.
— Твоя самоуверенность однажды станет ключом к твоей гибели. — Куроро ласково касается его лица и оставляет на щеке легкий поцелуй. — Обдумай мои слова. Если твои чувства действительно похожи на мои, ты можешь горько пожалеть о своей категоричности.
Хисока щурит глаза и на мгновение задерживает взгляд на его лице, но после вновь смотрит в темноту города. До квартиры остается меньше десятка кварталов, а значит, меньше пары минут. Чем бы ни закончилась эта ночь и как бы ни повернулся расклад, сегодня Куроро откроет для себя истинную природу и своих чувств, и его. А если эта «любовь» окажется лишь неутоленной похотью, Люцифер со спокойным сердцем отпустит ее.