— Какая скучная книга, — с тихим вздохом бормочет себе под нос Куроро и лениво перелистывает белоснежные страницы с мелким шрифтом.
Свежий утренний ветерок приятно ерошит волосы, и несколько прядей падает на глаза. Куроро небрежным взмахом руки откидывает их назад и отпивает из чашки ароматный черный кофе. Тихий шум проезжающих мимо автомобилей и спешащих на работу прохожих звучит где-то на фоне, удачно заглушаемый ворохом мыслей. И Куроро почти не жалеет, что выбрал круглый столик в углу террасы скоромного кафетерия, располагающегося напротив дома, из которого он получасом ранее сбежал.
Вольготно откинувшись на спинку стула, Куроро поворачивает голову в сторону высокого строения и гадает, когда же щепетильный хозяин квартиры заметит отсутствие своего любимого аксессуара. Измученный и удовлетворенный, он уснул ближе к рассвету, да так крепко, что не почувствовал ни ласкового прощального поцелуя в щеку, ни исчезновения своего пленника. Пожалуй, желай наемник Куроро Люцифер ему смерти и намеревайся убить — момента лучше и придумать нельзя. И все-таки он просто ушел, оставив на прикроватном столике короткую записку с единственным: «Увидимся».
Горячая чашка кофе приятно согревает руку, и Куроро неожиданно для себя замечает, что весь продрог. Удивительно, ведь раньше ему не был знаком холод. Покинув квартиру еще до рассвета в любимой кожаной жилетке и черных штанах, он и не предполагал, что может так легко замерзнуть. Куроро допивает кофе, пока тот не остыл, и закрывает книгу. Хоть время и раннее, но друзья на то и нужны, чтобы без вопросов принимать промерзшего гостя на пороге дома. И с этими мыслями Куроро поднимается со стула и, подхватив книгу с сумкой, идет туда, где Хисока даже с доступом заместителя его никогда не найдет.
Немного жаль покидать уютную квартиру и ее заботливого хозяина, но иного выбора ему не оставляют. Куроро вскользь касается горла и проводит пальцами по красным отметинам. Хисока после второго круга окончательно разошелся, и если поначалу ощущалась его неопытность в новой роли, то чем дальше они заходили, тем откровеннее Хисока выражал удовольствие и желание поглотить Куроро. Оставляя поцелуи и царапины по всему телу, Хисока буквально клеймил свою собственность, не позволяя кому-либо и близко подойти.
Воспоминания поднимают в теле волну жара. Куроро прикрывает глаза и медленно сглатывает слюну, а губы его растягиваются в довольную улыбку. Он не сомневался, что Хисока покажет себя страстным любовником, но как-то ни разу не задумывался, каким считать себя. Этой же ночью он словно заразился безумием от психопата и потерял контроль над инстинктами, подобно какому-то животному. Ни с кем до него Куроро не позволял себе полностью отдаться страсти и погрузиться в удовольствие, не думая ни о чем более.
В столь раннее время на улицах мелькали только редкие трудяги, спешащие на работу, но тех было слишком мало, чтобы заметить прогуливающегося по столице наемника. Куроро в раздумьях неспешно бредет вдоль узких улиц и пустых проспектов, умело избегая любые камеры. Если он надеется скрыться от хитрой ищейки с собачьим нюхом на желанную жертву, придется стать еще хитрее и проворнее. Взломав накануне компьютер своего надзирателя, Куроро успел не только проследить за каждым шагом Хисоки в сети, но и выучил наизусть все без исключения камеры во всех кварталах столицы. И теперь он догадывался, как все это время Хисока скрывался от наемников и даже председателя Ассоциации.
Со стороны покажется, что следящая система Ассоциации настроена так, что в городе не остается ни одного угла, который не попал бы в поле зрения той или иной камеры. Однако все же существуют обходные пути, которыми, судя по всему, и пользовался Хисока, когда скрывался от своего личного киллера. Куроро усмехается и поднимает книгу на уровень глаз, с любопытством склонив голову. За долгие дни наблюдений за Хисокой Люцифер успел заметить, что именно эта книга стала для него неким излюбленным чтивом, к которому он возвращался всякий раз, когда у него образовывалось свободное время. По сравнению с остальными именно эта выглядела наиболее потертой, да и количество ее перемещений по квартире недвусмысленно намекало на особый интерес Хисоки. Вероятно, он таскал ее за собой всякий раз, когда отвлекался от других книг и возвращался к этой.
— И что он в ней нашел? — с сомнением произносит Куроро и опускает руку, сворачивая от камер в очередной неприметный переулок.
По обыкновению, он не скрывает татуировку на лбу, когда бесцельно прогуливается по городу, хотя сегодня бы стоило. Впрочем, без риска нет и азарта. А последним Люцифер заразился от Хисоки.
Узкие улочки понемногу сменяются все более обшарпанными домами и простыми фасадами. Чем дальше от центра, тем беднее жители и проще многоэтажки. Куроро ленивым шагом бредет на север города, изредка оглядываясь по сторонам в поисках камер или хвоста. Впрочем, вытрахав из Хисоки весь его запал, Куроро не опасался преследования. Когда охотник проснется, его добыча уже давно спрячется в укромном углу. Останется ли хоть что-то от спальни после этого пробуждения? Кто знает.
Пунктом назначения Куроро этим утром становится небольшая квартирка на окраине столицы, приобретенная совместно с Фейтаном около восьми лет назад. Только установив отношения друг с другом в качестве напарников, они задумались о личном убежище, которое не будет числиться ни в одной базе, не будет привязано ни к одному имени да и в целом будет эдаким секретным уголком, куда можно будет спрятаться в случае непредвиденных обстоятельств. Таких, как этот, к примеру. И спустя несколько месяцев Куроро обнаружил лазейку, с помощью которой они обзавелись крохотной квартирой на окраине столицы. Способности Фейтана перемещаться по городу неприметной тенью не дали ни одной живой душе засечь ее местоположение, а Куроро благоразумно не наведывался туда без необходимости. Кто бы мог подумать, что первое посещение состоится спустя столько лет да еще по столь глупым причинам.
Легкий ветерок треплет несколько прядей, и те падают на глаза. Куроро запускает пятерню в волосы и откидывает их назад, подставляя лицо теплым лучам поднимающегося солнца. Легкость в теле и в мыслях впервые чувствуется до странного приятно, хотя небольшой отпечаток тяжести на сердце вносит в радостную эйфорию каплю дегтя. Как и предполагал Куроро, настоящий секс, да еще столь покорный и честный, только усилил его влечение к Хисоке. И даже крамольная мысль остаться рядом с ним так долго, насколько вообще возможно, почти не кажется неосуществимой. Давно Куроро не чувствовал поглощающего все его нутро вожделения к обладанию чем-то. Словно Хисока был уникальной способностью, которую во что бы то ни стало хочется заполучить в коллекцию.
Впрочем, эти новые чувства по-своему и отличались. Ощутив в своих руках, пусть и всего на мгновение, то незыблемое доверие и покорность от Хисоки, Куроро возжелал его еще сильнее, чем раньше. Словно пытался утолить жажду сладким соком — только раззадоривал аппетит, и никакого насыщения. Испытывать подобное к человеку, а не к любимым книгам или способностям, становится для Куроро новым ошеломительным опытом, с которым он никак не может справиться в одиночку. Вот только и помощников взять неоткуда.
Вынужденный побег кажется выходом из ситуации. Рядом с объектом безудержной страсти Куроро не удается соображать с холодной головой, он постоянно сбивается и поддается инстинктам. Кажется, с получением заказа он даже выпивать стал чаще и напиваться до зеленых чертей тоже. Куроро в задумчивости смотрит на наручные часы: шесть утра. А в голове уже просыпается идея наведаться в бар вечерком. Пожалуй, Хисока дестабилизировал не только его чувства, но и разум.
Ладонь неловко касается груди, и под тканью рубашки пальцы нащупывают крест. Куроро опускает голову и достает украшение из-под одежды, с любопытством разглядывая. Будто вечное напоминание об их разговоре в церкви на алтаре. Куроро крутит подвеску в руке и не может понять, откуда в его голове стойкое воспоминание, что крест принадлежит ему. Подернутое пеленой, оно старательно мелькает за ее мутным шлейфом и никак не освободится. Фамильный крест семьи Люцифер, который Куроро испортил, переместив петельку крепления от верхушки к основанию креста, и теперь он выглядит как перевернутое напоминание преданной веры. В точности как изображение на любимом плаще.
Нужно обязательно поймать нить ускользающих воспоминаний и понять, что же он забыл об этом кресте. Куроро засовывает руку в карман брюк и достает небольшую черную флешку. Любопытно, если попытаться подключиться к системам Ассоциации через этот электронный ключ заместителя, как быстро Хисока выследит его и прибежит мстить? На губах тут же возникает лукавая улыбка. Куроро прячет флешку обратно в карман и весело смеется. Ах, как же хочется попробовать. Как хочется спровоцировать его и издали посмотреть на мечущегося в ярости охотника, неспособного достигнуть желанной жертвы. Взгляд его в эти мгновения должен быть самым потрясающим и соблазнительным. По позвоночнику прокатывается волна удовольствия и ударяет в голову. Куроро прикрывает глаза и вдыхает прохладный воздух полной грудью. Как жаль, что нельзя увидеть его взгляд этим утром.
А между тем до убежища остается всего два квартала. Куроро ускоряет шаг и зорко осматривается по сторонам в поисках камер. Вроде ничего подозрительного. Сообщение на мобильный наверняка было прочитано сразу, как достигло абонента, и Фейтан уже ждет напарника в квартире. Куроро мечтательно улыбается и заходит в непримечательный дом, прикрыв за собой входную дверь. Умиротворяющий покой парадной на окраине города заметно отличается от вечно кипящей жизни вокруг центра столицы. Куроро неторопливо поднимается по ступенькам и просчитывает вероятность того, что Хисока догадается, где искать своего пленника. Впрочем, даже если он и наведается сюда, Куроро с удовольствием встретит его гнев и возмездие.
Несколько лестничных пролетов — и вот он уже нажимает на дверную ручку, легко заходя в их тихое убежище. В почти пустой квартире оказывается только одна комната, да и в той мебели по минимуму: просторная кровать для сна, шкаф для вещей и рабочий стол с компьютером, который невозможно отследить. Жить в этом месте ни Куроро, ни Фейтан не планировали, потому и излишеств здесь не было. Впрочем, книжный шкаф и несколько томиков были бы здесь весьма кстати.
— Надеюсь, ты разбудил меня для чего-то важного, — слышится со стороны кухни недовольный голос Фейтана.
Куроро усмехается и ставит захваченную сумку с вещами на рабочий стол возле монитора. А рядом кладет краденую книгу.
— Не слишком ли ты строг с напарником, который с трудом сбежал от маньяка? — Люцифер опускается на стул возле компьютера и снова шарится по карманам в поисках флешки. — Что-то мой плен затянулся.
Риск использовать электронный доступ на этом компьютере слишком велик, однако в арсенале Куроро была одна полезная способность, позволяющая скрывать с помощью Нэн любые следы, даже виртуальные. И если это не лучший шанс опробовать ее в деле, то смысла хранить умение попросту нет. Куроро материализует книгу и открывает нужную страницу, тут же вставляя закладку и отодвигая фолиант к монитору. А затем вставляет флешку в системный блок.
— Предлагая тебе сменить тактику, я и подумать не мог, что ты решишь поиграть со своей целью. — Фейтан заходит в комнату с двумя чашками кофе, ставит одну перед Куроро, а сам садится на край кровати. — Что происходит, Куроро?
Люцифер отпивает глоток и отводит взгляд в сторону открытого окна. Встревоженный голос напарника впервые звучит по-настоящему искренне и не кажется игрой самодовольного садиста. Куроро улыбается уголками губ и снова отпивает крепкий кофе из небольшой чашки, переводя внимание на Фейтана. Узкие глаза с подозрением смотрят на сидящего напротив Люцифера, будто сканируют ультразрением. Наверняка еще в баре он хотел задать ворох вопросов, но предусмотрительно не стал.
— Я вновь ошибся, — легко произносит Куроро с беззаботной улыбкой на лице. А вот Фейтан, наоборот, сильнее хмурится и кривит губы. — С ним… я постоянно ошибаюсь. Интересное ощущение, не находишь?
— Нахожу тебя помешанным, — с недовольством отвечает Фейтан и опирается левой рукой на кровать, окинув Куроро скептическим взглядом. — Ты не был заинтересованным, даже когда ходил со мной в бордель. А сейчас… я почти не узнаю тебя.
— Чувства рождаются независимо от нашей воли, — вкрадчивым голосом произносит Куроро и допивает кофе, отставляя чашку на стол. — Я ошибся, когда позволил им разрастись. И теперь не способен унять.
Куроро разворачивается на стуле спиной к Фейтану и включает компьютер, избегая пронизывающего до костей взгляда. И сам понимает, как глупо попался. Даже скребущееся на задворках сознания желание вновь вернуться в клетку в объятия маньяка намекает, как плотно увяз Куроро в этих чувствах. То ли из-за эйфории первой серьезной влюбленности, то ли гонимый собственной неутоленной похотью, Люцифер впервые не понимает, какой шаг будет предпочтительным. И все же, если он хочет достигнуть идеального результата, самое время перестать поддаваться эмоциям и вернуться к холодной расчетливости.
— Ты влюбился в цель, которую надлежит уничтожить, — произносит очевидную истину Фейтан, и Куроро в ответ только хмыкает. — Если нарушишь приказ, сам станешь этой целью. Как ты планируешь выпутываться? Я бы не хотел выбирать между нашим сотрудничеством и приказом председателя, если получу заказ на тебя или на него.
— Это и не понадобится, — с легкостью отмахивается Куроро и быстро набирает на клавиатуре нужные команды.
Фейтан поднимается с кровати и встает за его левым плечом, тоже заглядывая в монитор.
— Твой любовник не будет зол, что ты сбежал от него? Хисока не кажется благоразумным, — скептически спрашивает Фейтан.
Куроро бросает на него косой взгляд, и на губах его вновь расцветает улыбка.
— Конечно будет, — смеется Люцифер и быстро перещелкивает вкладки на мониторе, пока не останавливается на одной, где фигурирует расписание ближайших мероприятий Ассоциации. — Но с его гневом я разберусь через неделю, когда мы снова встретимся в баре. А до того дня мне понадобится твоя помощь в некотором вопросе касательно заместителя.
— Что нужно? — только и спрашивает Фейтан.
Куроро нажимает на печать, и белый листок со списком адресов и контактов лениво выползает из принтера.
— Проверь эти места на предмет связи с Гаретом. — Он протягивает листок напарнику и, когда Фейтан забирает его, пробегая взглядом по адресам, сцепляет руки на коленях, отворачиваясь от компьютера. — У меня есть информация, что тебе удастся узнать кое-что занимательное.
— Проверю, — кивает Фейтан, а затем разворачивается спиной и уходит куда-то в сторону кухни, вероятно, чтобы рассчитать оптимальный маршрут и время на каждый адрес.
Куроро рассеянно улыбается уголками губ и с наслаждением осознает, что, даже сбежав от Хисоки, он не остается в одиночестве.
И все-таки горькая тяжесть на сердце не дает наслаждаться желанной свободой. Куроро разворачивается на стуле к окну и гадает, когда же его исчезновение наконец-то будет замечено. Бессонная ночь и ставшие ее причиной приключения понемногу напоминают о себе усталостью и тяжестью в теле. Куроро прикрывает рот ладонью и широко зевает, жмуря глаза. Самое время хорошенько вздремнуть, пока виновник бурной ночи не осчастливил своим…
Мягкая вибрация мобильника в кармане брюк выдергивает из состояния сонливости. Куроро вытаскивает трубку и смотрит на экран, видя новый незнакомый номер. Половина седьмого утра. Чуть больше трех часов минуло с побега, а тюремщик уже заметил. Куроро в нетерпении закусывает губу и с трудом сдерживает улыбку, нажимая зеленую кнопку ответа. Дыхание перехватывает в предвкушении, и собеседник не разочаровывает, произнося в трубку одно-единственное слово до мурашек низким и хриплым шепотом:
— Куроро…
— Ты, наконец, проснулся? Как спалось? — ласковым голосом заговаривает Куроро, приложив трубку к уху.
На том конце слышатся прерывистые выдохи, намекая на нестабильное состояние собеседника. Что ж, следовало догадаться, что Хисока не обрадуется исчезновению своей любимой игрушки.
— Куроро, ты нарочно играешь со мной? — раздается глухой рычащий тембр в динамике. — Интересно, долго ли ты сможешь сохранять свою свободу, когда я найду тебя. Мне не терпится узнать!
— Ошибаешься, наши отношения для меня не игрушка, — смеется в ответ Куроро и слышит, как частое дыхание в трубке становится тяжелее. — Я оставил тебе номер телефона, чтобы ты не волновался.
— Как ты мило думаешь, что можешь уйти без моего разрешения, Куроро! — Грозный голос теряет всю нежную переливчатость. Видимо, его обладатель до крайности зол.
— Хисока, я не стану тебя слушаться, — со смешком произносит Люцифер, ощущая неподдельное удовольствие от его гнева. — У меня есть своя жизнь. Извини, если мое исчезновение напугало тебя.
— Бросил после секса, а ты коварен, Куроро. — В динамике слышится легкий смех и тихий выдох. — Кажется, ты всерьез решил сыграть в игру «отыграй свою жизнь». Но я скоро догоню тебя, и тогда шутки кончатся.
— Хм, стоит ли мне встречаться с тобой вновь после угроз? — Куроро притворно вздыхает и откидывается на спинку стула, чувствуя участившееся сердцебиение. Манящий текучий тембр медленно, но верно соблазняет вернуться и поддаться провокациям ради наслаждения, которое способен подарить его обладатель. — Ночь с тобой была потрясающей. Почувствовал ли ты мою любовь?
— Оу, я в полной мере ощутил твою любовь. — Голос на том конце вновь наполняется рычащими нотками гнева. — Подойди ближе, чтобы я тоже смог подарить тебе каплю этой любви.
Куроро в голос смеется, как наяву представляя себе выражение лица, с которым были произнесены эти слова. Любопытно, пожалел ли он наутро, что отдался Куроро? Впрочем, он не выглядел расстроенным или разочарованным, когда с наслаждением стонал от каждого толчка. Куроро закусывает губу и прикрывает глаза, вспоминая их бурную ночь. Секс с возлюбленным и правда не идет ни в какое сравнение с обычным партнером. Чудовищная способность Хисоки к адаптации поистине заслуживает восхищения, он моментально втягивается в любую авантюру. Если бы у них было побольше времени и инструментов, нашелся бы такой, который заставил бы Хисоку потерять самообладание? Не терпится узнать!
— Хисока, я ведь просил тебя подумать над нашими отношениями, — со всей серьезностью заговаривает Куроро и слышит в динамике едкую усмешку. Кто бы сомневался, что он не воспринял слова Люцифера буквально. — До нашей следующей встречи постарайся решить, чего бы тебе хотелось от нашей связи.
— Я тебе уже говорил, — на удивление ровным тоном отвечают на том конце. — Мне нужен ты. Целиком и полностью. И в этом вопросе я не приму никаких компромиссов, пока таковы мои интересы.
Повторяет одно и то же, будто и не слышит вовсе. Куроро закидывает ноги на стол и откидывается на стуле, обдумывая свои слова. Если Хисока не поймет важность двусторонних отношений, то им до конца жизни придется просидеть взаперти. И кто знает, как быстро эта жизнь оборвется при таком раскладе. Куроро не позволит закрыть себя в четырех стенах до конца жизни. Каким бы ни было потрясающим нежное чувство любви, он не даст ему управлять своей судьбой и будущим.
— Отпусти меня, и я сам вернусь к тебе, Хисока. — Куроро понижает голос до шепота и говорит на грани слышимости, но не сомневается, что каждое его слово ловят в динамике мобильника. — Только если ты откроешь мне свое сердце, я перестану убегать.
— Чего ты добиваешься, Куроро? — с сомнением спрашивает Хисока, явно не планируя прислушиваться к его просьбам. — Думаешь, что твоя любовь окажется полноценной заменой моей власти?
— Ты станешь моей слабостью, если я узнаю, что тебе не все равно, — с нежностью произносит Куроро, прикрывая глаза от ярких лучей рассветного солнца. Честность в прошлом действовала на Хисоку безотказно, так почему бы не попробовать и сейчас? — Мы оба знаем, что ты меня хочешь, просто признай это.
— Ради чего я стану идти тебе на уступку, Куроро? — Голос в динамике холоден и категоричен. Совсем как его владелец. Люцифер поднимает уголки губ и вдыхает полной грудью терпкий аромат кофе, наполняющий маленькую квартиру. — Ты думаешь, что я хочу тебя, но это только твое желание видеть меня таким. Что ты можешь предложить, чтобы заинтересовать меня не применять к тебе силу?
— Как насчет моей преданности и нежности? — отвечает Куроро и слышит, как мерное дыхание в трубке пресекается. Громкие слова или жестокость… Хисока не умеет выражать чувства понятным большинству людей языком, и все же он способен их испытывать. — Есть вещи, которые не получить силой. Впрочем, мне не столь важно, к какому заключению ты придешь, решение за тобой. Озвучь его при нашей следующей встрече.
— Ах, сладкий, твоя строптивость раззадоривает аппетит. — Вкрадчивые нотки льются из динамика карамельной волной, и Куроро ощущает дурманящие мурашки по коже, когда хриплый тембр понемногу обволакивает его грудь приторным вожделением. — Ты заставляешь меня поступаться принципами. Ты заставляешь меня подчиняться. Ты заставляешь меня чувствовать что-то яркое и необузданное. Я буду преследовать тебя до последнего вздоха, пока не уничтожу каждого союзника и не разрушу все убежища. Силой или словами, признанием или болью, но я заставлю тебя быть рядом со мной. Ты принадлежишь мне, и я верну тебя обратно любыми путями.
— И все же обдумай перспективы и свои желания, — смеется в трубку Куроро. — Я буду ждать тебя на оговоренном месте. Не опаздывай.
— Я найду тебя гораздо раньше, Куроро, — слышится в ответ очередная угроза, но Люцифер не воспринимает ее, как и тысячи до этого. Умереть от рук безумца, в которого он влюблен, — пожалуй, перспектива и впрямь не кажется пугающей.
— Тогда до встречи, Хисока.
Куроро выключает мобильник и кладет его на стол, откидывая голову на высокую спинку стула. Дразнящие ароматы с кухни пробуждают аппетит, но подниматься на ноги так не хочется. Теплые лучики солнца, падающие из открытого окна, окончательно усыпляют, и Куроро закрывает глаза. Впереди целая неделя размышлений вдали от домогательств и страстей, самое время подготовить четкий план. Поможет им Хисока или нет, значения не имеет. Важнее всего убить заместителя, посмевшего грязно угрожать наемнику из-за каких-то краж.
Куроро мерно покачивается на стуле, но сонливость как рукой снимает, стоит вспомнить слова Гарета. Ублюдок вознамерился подмять под себя наемников, вообразил себя эдаким серым кардиналом Ассоциации и разбрасывается приказами налево и направо. Куроро усмехается и приоткрывает глаза, бросая взгляд на монитор компьютера. С доступом заместителя он смог не только отследить каждый его шаг и каждый вдох, но и получить сведения обо всех охотниках, каким-либо образом контактировавших с Гаретом.
Нерешенным остается, пожалуй, только один вопрос — Хисока. Взбалмошный клоун, способный испоганить даже лучший план против заместителя, причем не зная, в чем его сущность. Куроро тяжело выдыхает ртом и смотрит на тихо лежащий по левую руку мобильник. Благодаря одной крайне полезной краденой способности блокировать любые попытки отслеживания техники и самого человека, Хисока будет всю неделю бесцельно метаться в поисках своего сбежавшего любовника и все равно не сможет напасть ни на один след. С другой же стороны, может, и не грех отвлечь его еще и редкими телефонными звонками, чтобы окончательно поселить в душе смятение. Ведь неуловимая цель самая захватывающая.
Однако обратной стороной монеты этого плана является опасность слишком раззадорить охотника, и в конце, когда он наконец схватит добычу, он может в порыве страсти случайно растерзать ее. Куроро сжимает пальцами подбородок, в раздумьях наблюдая за редкими прохожими за окном. Изначальная идея привлечь Хисоку на свою сторону в качестве главной атакующей единицы и живого щита против заместителя все еще кажется жизнеспособной, и, не вмешались бы чувства, для сомнений тоже не было бы места. А сейчас… Эгоистичное желание получить от Хисоки больше, чем он способен дать, толкает Куроро совершать глупости, разруливать которые придется всю ближайшую неделю.
Пальцы неловко касаются губ, и в памяти бессознательно всплывают яркие воспоминания о поцелуях. О каждом мимолетном прикосновении и жадном засосе, оставившем след и в душе, и на теле. Куроро зажмуривает глаза и старается прогнать из головы непрошеные картинки. Чувства только вносят сумятицу в его планы и совершенно не помогают достигнуть желаемого. Достигнуть свободы. От Ассоциации. От Гарета. От Хисоки. Все они постоянно рядом и предъявляют столько требований, что Куроро устал исполнять каждое. Если решить вопрос с последним, даже Ассоциация Охотников вновь превратится в свободную организацию, где над Люцифером не будет нависать всевидящее око контроля.
Да, пожалуй, избавиться от заместителя проще, чем от чувств и надежд по отношению к психопату. Эгоистичные собственнические замашки Хисоки и поглощающее желание привязать Куроро к себе всеми возможными способами, хоть и выглядят по-своему трогательными, все же не оставляют Люциферу пространства для творчества. Свободолюбивый и независимый Куроро не привык отчитываться кому-то о своих планах и желаниях. Хисока же не приемлет между ними другого рода отношений, кроме контроля. Своим побегом, пусть и временным, Куроро желал показать зазнавшемуся ублюдку, что его власть над Люцифером лишь иллюзия и позволение последнего. И без его согласия никакая сила не удержит Куроро под замком.
Или так он думал до сих пор. Только сбежав и наконец освободившись от влияния Хисоки, Куроро начинает понемногу осознавать, что сила такая, судя по всему, существует. Не зависимость и не контроль, а просто острое желание вновь увидеть ласковую улыбку на тонких губах. Вынужденная разлука вдруг больно ударяет по сердцу, и Куроро первые мгновения сомневается, что причина именно в ней. Наверняка то усталость после бурной ночи или печаль, что желаемого в этот раз достигнуть сложнее, чем всегда. Или привычка слышать непристойные замечания с самого утра, которых он в одно мгновение лишился. Ведь есть расхожее выражение, что привычка — это разум глупцов.
Вот только чем дольше думает об этом Куроро, тем явственнее ощущает, что все эти выводы не более чем фасад, за которым скрывается истинная причина его тоски. Взгляд цепляется за лежащую на дальнем конце стола книгу. Ту самую, которую Куроро прихватил из дома Хисоки, заметив его нездоровое влечение к фолианту. Детективный роман, где на втором плане разворачивается настоящая драма в духе шекспировских трагедий о неразделенной любви и чувствах вопреки законам. И, судя по загнутым уголкам страниц, именно эта любовная линия и привлекла внимание монстра-убийцы.
Если так размышлять, Хисока по-своему старается проявлять привязанность, и его странные слова, что испытываемые им чувства очень похожи на классическую любовь, не лишены смысла. Куроро почти ничего не знает о его прошлом, а Хисока не спешит открываться, называя подобные вопросы бессмысленными. Но если всего на мгновение предположить, что его чувства сродни любви… Разве не переворачивает это на сто восемьдесят градусов все сказанные им слова и совершенные поступки?
А с другой стороны, неужели Куроро планирует закрыть глаза на его выходки из одной любви и жалости? Как бы не так. Любовь не карт-бланш на любую дичь, которая взбредет в его больной разум. Любовь — о желании наполнить партнера своими чувствами и позволить ему утонуть в нежности и заботе. Любовь альтруистична и бескорыстна, даже если порой хочется завладеть разумом возлюбленного. Хисоке придется принять Куроро вместе с его свободой. В противном случае никакая любовь не станет для Люцифера якорем, тянущим на дно.