В замке стояла звенящая тишина. Даже неизменные сплетни служанок по поводу известной троицы затихли. Пройдя с десяток комнат, так и не встретив ни единой души, Авель вышел на улицу. На веранде Мира и Сайрус оживленно обсуждали предстоящий день.
– Где все?
– О, уже проснулся. – улыбнулась Мира, – Ты то нам и поможешь.
– . . . С чем?
– Как с чем? С подготовкой конечно! Сыграешь роль Майского Короля. Сайрус, записывай.
– Уже записал.
– Что за Майский Король?
– Правда не знаешь? – девушка всплеснула руками, – На Белтейн важную роль играют трое. Майская королева, олицетворяющая плодородие, в этом году это я – травница с гордостью ткнула себя пальцем в грудь. – Старый Король, в роли ушедшей зимы, его играет прошлогодний Майский Король, это Сайрус. – она указала на мужчину, который слегка кивнул, – И, собственно, Майский Король, демонстрирующий долголетие, он же является супругом Майской королевы. Это ты. – улыбнулась Мира.
– Я?
– Ну помоги нам! Как раз третьего не хватает, а вместе веселее. Ну пожалуйста! – состроила щенячьи глазки королева.
– Нет, ну я могу, но… Один вопрос.
– Да, конечно!
– Что такое Белтейн?
– Узнаешь по дороге.
Не прошло и часа, как троица в праздничных одеяниях выехала за пределы дворца. Девушка облачилась в зеленое платье, которое не особо отличалось, от ее повседневного наряда, Сайруса нарядили в белоснежный наряд с длинным плащом, а Авелю выдали черную льняную рубаху.
Стараниями Миры, нога принца благополучно зажила, что позволило ему перемещаться верхом самостоятельно. Ворон, привыкший к юноше за этот месяц, даже не пытался брыкаться. Под рассказы о праздничных традициях, они проследовали вдоль главной улицы, пока мощеные дороги не сменились песчаными тропами, а каменные дома – деревянными.
Площадь была украшена яркими флагами и различными цветами. На сцене весело играли менестрели. Люди заливисто смеялись, вторя словам песни, а в центре всего возвышался шест с пестрыми лентами.
Травница спрыгнула с кобылы, обнимая и называя по имени каждого встречного. Брюнет объяснил, что она часто сбегала из дворца в детстве, поэтому запомнила местных жителей.
Галдящие девушки окружили гостей. Всучив каждому по венку, они громко обсуждали парней. Одна из них мечтательно вздохнула, размышляя о том, как повезет избраннице Сайруса. В то же время, принца упоминали скорее, как партнера королевы. Решив, что это связано с его ролью Майского Короля, Авель не стал задавать вопросов.
– Прошу минуточку внимания! – Мира забралась на сцену, поправляя нарциссовый венок. – Спасибо всем, кто в этом году посетил наш праздник! С вами, он станет лучшим за последние двадцать лет! – толпа радостно возликовала, а девушка продолжила – В этом году мы чествуем не только приход лета, но и нашего нового друга – она указала на Авеля, и народ встретил его шумными аплодисментами, отчего юноша даже покраснел. – Так давайте же устроим лучший Белтейн, чтобы принц ощутил настоящий дух огненной ночи!
Под звонкие трели королева спрыгнула со сцены, и с широкой улыбкой потащила Авеля к столбу, вручая ленту в качестве приглашения на танец. Парень ожидал обычный вальс, но пары закружились в чудном быстром танце, постоянно прихлопывая в ладоши. Блондину пришлось выбежать из круга, чтобы его не снесли, а Миру в танец подхватил Сайрус.
– Пацан, не тяни, Королеву уведут из-под носа. – засмеялись деревенские мужчины. Молодая девушка, вцепилась в рукав юноши.
– Ну тогда я уведу Короля – подмигнула девица, затаскивая его в круг.
– Подожди, я не умею, я…
– Да что тут уметь! Просто повторяй за мной. – она продемонстрировала движения, состоящие из прихлопа и пары приставных шагов, и утянула принца в танец.
Авель на удивление быстро прочувствовал ритм и, в отличии от уроков вальса, даже не сбивался, пока его не толкнули. Блондин врезался прямо в Сайруса. Тот плавно переместил принца к Мире, заодно вытянув из его венка веточку сирени. Крестьянка, не желая оставаться в стороне, увела слугу в пляс, и брюнет выронил соцветие.
«Мира, с тебя причитается!» – заливисто смеясь девушка. Травница вытащила из венка принца еще одну кисть, взамен оставив нарцисс. С подачи принца они присоединились к всеобщим пляскам.
На тридцатом круге музыка остановилась, и пожилая женщина преподнесла королеве большую овсяную лепешку. Шатенка отломила первый кусочек, призывая народ к обеду. Люди перекочевали на большое покрывало, застилавшее землю, Королева присела рядом с братом, а принца забрали на допрос местные.
– Куда собрался? Рано еще. Тебе свою невесту из плена Старого Короля ночью вызволять. – усмехнулся какой-то мужчина, усаживая юношу подле себя и дружелюбно протягивая кружку эля.
– Спасибо, но я не пью.
– А вот это правильно. Перед такой красавицей, как наша Мира, лучше не посрамиться – незнакомец хлопнул Авеля по спине, и тот неловко улыбнулся в ответ.
– Скажите… – парень хрустнул позвонками, – А почему вы называете ее по имени?
– Так мы ж ее с малых лет знаем. Яблоки постоянно воровала, посевы моркови уничтожала, да колени разбивала. В общем, как еще одна дочь, только общая.
– Она же монарх, у нее своих продуктов мало? Спасибо. – поблагодарил принц, принимая тарелку салата от молодой девушки.
– Да кто ее знает, говорила, мол, в деревне вкуснее. Ну, мы и придерживали ее у себя, пока Сайрус за ней не являлся.
– Что же, он уже тогда был регентом? – Авель взглянул на слугу, и невольно улыбнулся, когда травница игриво стянула ирисовый венок ему на глаза.
– Регентом? Опекуном он ее был, с тех пор как батька пропал. Как ей восемь стукнуло, так и занялся делами. Ему, стало быть, четырнадцать тогда было.
– Четырнадцать?! Да разве можно в таком возрасте государством управлять?!
– Так, а кто ж запретит? Да и знал он поболее нашего.
– А дворяне? Ближайшие родственники? Хоть кто-то взрослый?
– А нет таких у нашей Миры, вот сами и справлялись. Ну и мы им помогали. В меру сил. – мужчина стукнул по кружке принца, и выпил еще алкоголя. Принц же предпочел ограничиться фруктовым соком.
– Быть того не может, дворянские семьи обычно довольно обширные.
– А у нас иначе заведено. Всегда лишь королева, да муж ее. Да вот, этот сбежал, поганец эдакий, чтоб он загнулся. – мужчина сплюнул куда-то в сторону. – Ты мне лучше вот что скажи, парнишка. Ты как себе рожу так разукрасил?
– В каком смысле?
– Ну, хворь твоя чего пристала?
– Я… На самом деле не знаю, да и не хочу это обсуждать.
– Ой, да ладно тебе. Вот у меня… – мужчина засучил рукава, демонстрируя черные трещины, расползающиеся вдоль кистей и предплечий. Авель покрылся мурашками.
– Я же в семье старшенький, да как батьки не стало, должен был за троих братьев да двоих сестриц отвечать. Так перепугался взять все в руки, что хворь одолела, все валилось. А там и Мира подоспела со своими травками. А как братья за ум взялись, так горя не знаю.
– Но проклятие все еще действует?
– Да кто ж его разберет. Я вам вот что скажу, пока рядом близкие есть, никакая хворь неведома. Вот, например, Эйден, товарищ мой. – мужчина указал на рыжего бородоча. – У него жены в том году не стало. Так ноги хворь сразила, что встать не мог! Ну ничего, привез Сайрус травушки, да с братцами мы его на ноги быстро поставили. Сейчас похрамывает, но ничего, живет. А мы на подмоге.
– Оэун, много болтаешь. Отстань от парня!
– Да я просто рассказываю, парнишка из наших!
– Из ваших?
– Мы себя неприкаянной братией зовем. Сам знаешь, это здесь к нам как к людям относятся, а в других местах… Ну, ты наверно и сам это пережил. Поделишься своей историей?
– . . . Не знаю я ничего – принц грустно вздохнул, – Ребенком был, когда меня проклятие настигло за одну ночь. С тех пор, избегали меня все, пока…
– Пока Мира не забрала. Дело обычное.
– До тебя так Фиону привезли. – Эйден указал на веселую белокурую девчушку, с отметинами в тех же местах, что и у Авеля. – Поговаривают, мать ей хуже чужака была. Вообще на нее не реагировала. Вроде как, малышка хворь в первый же год жизни заработала, так избегать ее и начали. Привезли – лица нет, волосы выпали и худая как скалка.
– . . . А сейчас что?
– А сейчас – Эйден улыбнулся – дочь моя это. И роднее нее никого у меня нет.