- Мой дорогой друг, не окажешь ли мне услугу?
Освальд оторвался от страниц своего дневника. Он никогда не говорил Эдварду, чем являлась эта простая чёрная тетрадь, размером с лист А4, но Нигма выяснил это самостоятельно. Его весьма напрягала привычка Кобблпота сидеть по ночам при свечах, мерзко подхихикивая при этом. А ну вдруг как сосед планирует прославиться при помощи кровавого убийства как их предшественник доктор Томас Крим? Эдвард уважал подобные порывы души, но не желал становиться жертвой, предпочитая превращать в жертвы других. Оказалось, всё весьма прозаично. Освальд просто высказывал свои впечатления об одногруппниках и преподавателях в весьма мерзком тоне и описывал мерзкие влажные фантазии. После парочки довольно отвратительных подробностях о себе самом, Эдвард резко захлопнул тетрадь и убрал её туда откуда взял - под матрас. Воистину, прав был тот мудрый, кто начертал: меньше знаешь, крепче спишь. Менять своё отношение к Освальду, Нигма, впрочем, не собирался. Кто из нас не без греха?
- Разумеется, - отозвался Кобблпот после того как засунул тетрадь под подушку и сел прямее. - В чём именно?
- Если бы ты убил человека, то какой способ предпочёл?
За что Эдвард любил Освальда - после этих слов не началось ни восклицаний об ужасных фантазиях, ни морализаторства, ни попыток выяснить подробности о возникшем деле. Кобблпот просто задумался, воздев глаза к потолку. Они часто играли ныряли в такие потоки воображения: никому ещё не повредили умственные упражнения. Порой, посреди учёбы, Освальд спрашивал Эдварда, как тот выжил бы при зомби-апокалипсисе, или - что бы сделал, окажись безумным пиратом-скелетом. Нигма поступал так же. Поэтому, вопрос об убийстве воспринялся всего лишь как очередная игра, новый способ размять мозги и помочь себе мыслить нестандартно. Пусть Освальд и мерзкий, но Эдвард ценил в людях индивидуальность.
- Ну, во-первых, я бы не стал никого убивать в лесу.
- Почему же? - удивлённо спросил Нигма. - Лес - гигантское пространство где тело точно никто никогда не найдёт. Дикие леса Амазонии точно скрывают множество трупов, оставленных местными мафиозными группировками или обыкновенными несчастными случаями. К тому же, все улики рано или поздно уничтожают звери.
- Так-то оно так... - недовольно согласился Освальд, - Но сколько историй, когда даже хорошо закопанные тела и кости рано или поздно выдаёт общественности сильный дождь, выпавший совершенно некстати? Сегодня в распоряжении полиции достаточно специалистов, которые сумеют опознать жертву по челюсти, благодаря стоматологической карточке. Нет, слишком рискованно. По этой же причине я бы никогда не стал прятать труп в воде.
- Это-то понятно... - Эдвад нахмурился, - Всё, что утоплено, рано или поздно всплывёт на поверхность. Не в этой местности, так в другой. Но как же тогда...
- Кладбище.
- Что, прости?
Освальд довольно улыбнулся и сел, сложив руки на животе словно детектив из дурного сериала, вот-вот готовый раскрыть аудитории итоги своих изысканий. Эдвард почувствовал лёгкую вспышку раздражения, однако, быстро погасил её. Он нуждался в незамутнённом включённостью уме.
- Способ убийства не важен. Ты можешь выстрелить в жертву или отравить её, но если ты спрячешь тело на кладбище, её никто никогда не найдёт. Я много думал об этом, дорогой Эдвард. Старые тела истлевают. Кости рассыпаются прахом. Найди достаточно древнюю могилу, раскопай и спрячь своего бедолагу рядом с доброжелательным соседом - под землёй места на всех хватит. Ни один коп не догадается где искать жертву, они будут думать так же, как ты - утоплен, закопан в лесу или сброшен со скалы... Или лежит где-нибудь в городской квартире. Кладбища... не очевидное место. Обычно тела привозят туда уже после того как их найдут.
Это... вообще-то, имело смысл. О кладбищах Эдвард раньше задумывался исключительно как о местах приятных прогулок или же ужасном страхе великого Эдгара Аллана По... Но не как о месте, в котором можно спрятать застарелые секреты. Будь он чуточку осторожнее и ситуация с мисс Крингл...
Будь мы осторожнее. Я тоже возьму это на заметку.
Перед ними открывалось столько новых перспектив.
Освальд с любопытством разглядывал друга, склонив голову на бок. Эдвард даже не сразу вспомнил о его существовании, погрузившись в свои мысли. Вынырнув оттуда, он произнёс:
- Да... Да, это удивительная идея! Ты очень мне помог, дорогой друг, ты значительно упростил мне задачу.
----------------
Теперь оставалось самое сложное. Придумать план - всего лишь полдела. Эдвард довольно быстро определился с оружием убийства. Не смотря на то, что членам окружения Марони было довольно легко достать оружие в университетской среде, Нигма предпочитал не рисковать. Слишком очевидная привязка, пусть и подставить придурка-Сальваторе будет проще некуда при подобном раскладе. Он всё время хвалился семейными связями с мафией и полиция наверняка держала их на хвосте. Однако, всё ещё существовал риск того, что попавший в тюрьму Марони, озлобившийся на бывшего друга, попытается отомстить оставшемуся на свободе Эдварду. Если вся болтовня про международную мафиозную сеть - правда, - то у Сальватора в тюрьме наверняка есть связи и передать просьбу старшим родственникам ему не составит нужды. Итальянцы весьма мстительны и изощрённы, достаточно вспомнить всем известных Медичи.
Именно поэтому, Эдвард предпочёл ограничиться простым ломом. Найти его было проще простого. Завхоз общежития никогда не держал дверь в кладовку запертой и разнообразные бытовые сокровища вроде чистящих средств для ванны, веников и тряпок были доступны студентам в неограниченном количестве. Смотритель искренне считал, что таким образом им будет легче поддерживать чистоту в своём пространстве и даже, частично, оказался прав. Привезённые из дома хозяйственные принадлежности, оказавшись в общежитии, моментально терялись, кем-то одалживались, кем-то были украдены или взяты по чистой случайности вместо своего. В таких случаях кладовка завхоза была настоящим спасением, особенно если вечеринка накануне оказалась слишком бурной, а настроение Смотрителя - дурным.
Никто даже не обратил внимания на Эдварда, когда тот зашёл внутрь. Как правило, лом с красной рукояткой, студенты использовали при особенно критичных случаях. Старое общежитие подкидывало сюрпризы тут и там - двери захлопывались, замки у туалетов ломались в самый неподходящий момент и приходилось звать подмогу, чего уж говорить о шкафчиках на кухне и в общей прихожей. В этот раз, впрочем, предназначение лома планировалось совсем иным. Возвращать его Нигма не собирался. Всё равно старшие курсы будут скидываться на покупку нового содержимого кладовки как только наступит выпуск.
Хвала традициям.
----------
Как же заманить Джима Гордона на кладбище?
На данный момент вопрос оказался самым актуальным. Нигма знал, что терапевт-дилетант не слыл ценителем прекрасного. Он постоянно появлялся на шумных вечеринках и торчал рядом с людьми, но вне социальных активностей торчал дома, как и положено всем хорошим мальчикам. Не то что Лесли - ох, Эдвард часто видел эту леди с тонкой душой, гуляющую в одиночестве вдоль парковой реки или среди осенних деревьев, склонивших головы под порывами ветра. И что она нашла в этом бесчувственном подонке, не способном отличить Гегеля от Гёте, а рябину от персикового дерева? Им даже не о чем поговорить, а он не приходит к ней, когда она ждёт и...
Сосредоточься.
В любом случае...
Они с Джимом никогда не слыли большими друзьями. На самом деле, Эдвард избегал его всеми силами - и их окружение это знало. Если Нигма попробует увести Гордона из компании, а потом обнаружится, что тот пропал, то подозрения сто процентов упадут на него. Эд и не скрывал своей неприязни к Гордону. А выловить его одного почти невозможно, невозможно, этот экстравертный ублюдок либо окружён друзьями, проводит время с лучшей из женщин, и...
- Эдди!
Ну вот, как сейчас.
Они даже сейчас вместе, когда в этом нет никакой необходимости. Идут к нему на встречу и Лесли машет рукой, зажав второй сумочку, то и дело норовившую соскользнуть. И тут этот тупица, бугай похлеще, чем Сальваторе Марони. По образу жизни, а не по комплекции, разумеется. В конце-концов, Нигма умел быть объективным...
И это отвратительное прозвище, прицепившееся к нему из-за того же Сала. Эд, Эдди, да они измывались над чужим достоинством как хотели! Нигма же не называл Марони "Сали", а Джима "Джимми", нет, так почему бы этим двоим просто не!
- Как здорово, что ты тут. Мы как раз думали поискать тебя в библиотеке.
Нигма удивлённо моргнул. Они? Хотели поискать его? Должно быть, вкупе к множественному делению личности у него появились слуховые галлюцинации. Не может быть чтобы Лесли правда сказала...
- Зачем? - спросил он, наконец собравшись.
- Просто думали пригласить пообедать вместе, - они переглянулись синхронно, как единый организм, и это моментально вывело Эдварда из себя. - Не хочешь? Последний раз мы так хорошо посидели. Ну, в клубе.
- Это точно. Никто от тебя такого не ожидал, но ты как всегда умудрился показать себя с неожиданной стороны. Но больше не устраивай таких шуток.
Нигма пребывал в недоумении. Насколько он помнил, последний раз в "Пеппере" вполне обошлись без присутствия главной звезды вечера в лице Эдварда. Он остался дома и решал логические задачи до самого рассвета, а после лёг спать, мечтая об убийстве.
Что ты натворил?
Пусть это будет сюрпризом.
Я терпеть не могу сюрпризы, и ты знаешь...
- Так что? Не хочешь посидеть? Мы с Ли угощаем.
- О, как я могу отказаться от такой компании.
На самом деле, Эдвард мог. И даже под благовидным предлогом. У него была пара по анатомии и домашка по другому предмету требовала внимания после бессонной ночи, но лишний раз продумать план... Проследить за поведением соперника... Звучало как весьма заманчивое приглашение к лёгкому преступлению и, разумеется, Нигма не мог упустить такой шанс. К тому же, лишний раз провести время в компании леди Томпкинс... Это скрасит всё на свете.
Впрочем, Эдвард довольно быстро пожалел о своём решении. Нет, Лесли всё ещё очаровательна, а её остроумие заставляло Нигму хохотать в полный голос (отчего все проходившие мимо куски мяса почему-то оборачивались им вслед), но Гордон… Он смел приобнимать её за талию в присутствии посторонних! И шутить в ответ!
Под потихоньку накрапывающим дождём они дошли до университетского кафе, уставленного к осени маркетинговым хэллоуинским декором. Насмешливые тыквы с насыпанными в них леденцами за один цент, гирлянды летучих мышей - к сожалению, не живых. Безвкусица, развешенных по стенам подсвечивались оранжевой иллюминацией. На подоконники кто-то из милых официанток накидал осенних листьев, собранных из ближайшего леса. На входе посетителей встречал оскалившийся скелет, явно украденный из лаборатории. Вот бы поставить на его место кости Джима Гордона.
- Ты придёшь сегодня в клуб? - спросила Лесли после того, как бариста вручил ей бумажный стаканчик, завёрнутый в салфетку, не спасавшую от обжигающего пальцы кофе совсем. - Сал обещает что-то весёлое. Он всегда обещает и в итоге всем становится просто неловко, но может в этот раз у него получится провернуть затею без сломанного динамика.
- Вообще-то, не собирался. Мне хотелось бы провести время с Освальдом и обсудить последние прочитанные работы Авиценны. Мы пытаемся учить арабский.
- И как успехи?
- Я уже начинаю различать надчёркивания. Он не так сложен, главное подобрать правильный самоучитель, и…
- Ли, ты будешь леденец? Тут есть со вкусом лакрицы и карамельные.
- Терпеть не могу лакрицу, - Лесли поморщилась, моментально выключаясь из предыдущего диалога. - Возьми вишнёвые. Съем после кофе.
Эдвард сжал кулаки, чуть не заскрипев зубами буквально. Недоумок! Кретин! Не вежливо вмешиваться в интеллектуальный разговор людей, которые обсуждают действительно важные вещи со своими тупыми леденцами! Он-то сам вряд ли отличит Авиценну от Флоренс Найтингел и перепутает Парацельса с Асклепием. Для древних врачей арабский был второй латынью, нельзя недооценивать изучение языков…
Но - теперь Эдвард знал, что Лесли нравились вишнёвые леденцы после крепкого кофе без сахара, способного вернуть даже мертвеца в мир живых. Горечь медленно перетекала в сладость, ночь в день, Инь и Янь единство противоположностей… Ах, как поэтично.
Наконец, они сели за столик у окна. Обитое кожей сиденье противно затрещало под весом Нигмы. Он подцепил пальцем дырку на сиденье, продырявленную кем-то из посетителей до него. Она резко контрастировала с ярким интерьером и тёплыми осенними тонами. Интересно, заметил ли её хоть кто-нибудь или местные сотрудники предпочитали игнорировать подобные мелочи?
- Наши по тебе скучают, - наконец, заметила Лесли после неловкой минутной паузы. - Без тебя будет уже не то. Даже Бабара теперь тоже так говорит.
- Интересно, с чего бы?
- Не делай вид, что ты не понимаешь. Салу без тебя не обойтись. Если он провалит очередную попытку разбавить вечер, паузу кто-то должен подхватить и у тебя это получается так хорошо что…
- Да, - вдруг фыркнул Джим. - Так хорошо, что даже я проникся.
- Перестань. Это была шутка.
- Я перестаю. Всё что было в “Пеппере”, остаётся в “Пеппере”, да, Эд?
Да о чём они, чёрт побери, говорили? Эдвард никогда не принимал участие в чужих выходках, и, тем более, никогда не “подхватывал” Сала. Это даже звучало абсурдно. Они с Освальдом приходили, перемывали всем присутствующим кретинам кости и уходили. И с чего вдруг Гордону “проникаться” Нигмой, это-то что значит, они никогда не взаимодействовали больше необходимого минимума! Отвратительность этого минимума заставляла его проводить в душе на три часа больше после каждого рукопожатия! Эдвард чуть не открыл рот, собираясь спросить, но вовремя заткнулся.
Думай с кем говоришь. Если это розыгрыш - всё вскроется на очередной общей тусовке, если нет - он просто выдаст себя с головой и заставит их волноваться. Когда людям становится некомфортно, они задают вопросы, если ответов нет, они начинают копаться, если первый попавшийся ответ их не удовлетворяет, они находят скелет. Вот того несчастного парня у входа. И ладно если речь шла о манекене, но шкаф Эдварда завален скелетами и свежими трупами, гниющими, полными копошащихся насекомых в пустых рёбрах и червей в глазницах. Зрелище, никак не подходящее для юных леди и джентльменов.
В любом случае, кое-что начало проясняться. Риддлер действительно обрёл силу и начал воровать их общее тело. То ли это случалось когда Эдвард отрубался от усталости, то ли он проникал в сознание через небольшие щели, оставленные плывущим разумом, суть не важна. Он наделал проблем и люди начали чувствовать себя некомфортно. Нигма не знал хотел ли он оставить это в тени, или перетряхнуть и вытащить на свет, скинув омерзительных тараканов на пол.
- Да, - наконец, улыбнулся Эдвард когда пауза слишком затянулась. - Это правда. То что было в “Пеппере” остаётся в “Пеппере”.
Когда они вышли на улицу, дождь уже лил вовсю и Лесли достала из сумочки зонт, больше похожий на накидку от летнего ветра по лёгкости трепещущего на ветру нейлона. Голубой цвет всполохами разрывал тьму непогоды как крылья, собиравшейся взлететь бабочки. Она обернулась на прощание прежде чем по обыкновению положить руку на локоть своего недостойного спутника и улыбнулась.
- Здорово, что ты стал раскрываться, Эд. Чем больше друзей - тем лучше. Особенно, если это друг вроде тебя.
_____________________________
Вопреки вечерним планам, Нигма всё-таки решил пойти в клуб. Риддлер упорно молчал, прячась в самых тёмных глубинах сознания. Все попытки докричаться до него кончились лишь лекарствами от головной боли и беспокойством Освальда, ходившим за Эдвардом из одного угла комнаты в другой. Они постоянно спотыкались, поскольку Нигма замирал в самый неподходящий момент - ему казалось что он вот-вот уловит сигнал, поймает предателя за хвост, вытащит правду… А Кобблпот, к своему собственному сожалению, не успевал затормозить и врезался в спину Эдварда, доводя его до белого каления.
Уроки арабского пришлось отложить. Медлить было нельзя. Даже если Риддлер создал для Нигмы неприятную репутацию, он же добился от Лесли куда большей симпатии чем получилось у Эдварда за почти год знакомства. Это уязвляло самолюбие, но не воспользоваться полученным шансом? О, он не такой идиот.
Для начала - проверить, на месте ли будущее орудие убийства. После того как он одолжил лом из кладовки завхоза, встал вопрос о том, где хранить столь полезную в хозяйстве вещь. В комнате нельзя. Даже если снять все половицы и залезть в вентиляцию есть риск провала. В их комнату почти никто не заходил, но не стоило исключать неожиданные проверки, которые могли пройти даже за столь короткий срок. К тому же, нос Освальда был слишком длинным для его же блага и Эдвард не собирался вручать в руки соседа прямую улику и компромат даже при условии их тёплых взаимных отношений. Он всё ещё не отошёл от дневника.
Наконец, правильный ответ на загадку оказался найден, и он оказался так же прост как и все остальные загадки, когда читаешь подсказки на обороте. Кладбище. Нужно просто явиться туда и спрятать лом в кустах у приглянувшейся для дела могилы. Эдвард несколько раз ходил туда и знал, что охранник почти не проверяет свою вотчину (если вообще существует), поэтому планам ничего не угрожало. Первые пятнадцать минут, впрочем, Нигма всё равно ощутил леденящую душу тревогу - лома на месте не оказалось. Но облегчение наступило так же быстро когда до него дошло что из-за темени перепутал кусты и искал его не там.
Отлично. Осталось вернуть лом и отправиться в место дионисийских возлияний. К своему собственному неудовольствию.
- О, поглядите кто пришёл! Ли вроде сказала, что ты занят и не почтишь нас сегодня своим присутствием!
- Передумал. - Эдвард криво улыбнулся. - Оказалось, Освальд сегодня отвратительно себя чувствует, так что уроки арабского отменены.
Раз уж Риддлер устроил тут неизвестную ему вакханалию, то нужно взять себя в руки и притвориться душой компании. Неизвестно как именно двойник себя вёл, но если даже недолюбливавшая Эдварда Кин позволяла себе дружелюбные высказывания, - а Лесли можно верить, - стоит попытаться воссоздать чужой эпатажный образ, дурновкусный до невозможности. По Сальватору нельзя ничего понять - он со всеми дружелюбен, даже с теми, кого ненавидел. Это сбивало людей с толку и заставляло полагать, словно толстяк безобиднее младенца, но у психопатов как правило, нюх на других психопатов. Марони просто нравилось собирать вокруг себя толпу и создавать праздник, в первую очередь, для самого себя, а не для других. Звезда экрана, чтоб его. Тупость не отменяла корысти.
Джим Гордон пялился.
До утреннего разговора Эдварда это не смущало. Раньше он полагал, будто паршивая сволочь просто ощущает потенциального соперника и продумывает стратегию нападения… Теперь же… “То что было в “Пеппере” остаётся в “Пеппере”. Звучало не обнадёживающе. Неужели Риддлер позволил себе в открытую обсуждать Ли или какие-нибудь гадости вроде охоты или походов в аквапарки? Чем там ещё люди без мозгов интересуются? Нигма начинал нервничать.
Сюрпризом Сала оказалось всего лишь караоке. Директор “Пеппера” расщедрился на модную новинку из Японии, но драл с желающих вопить тупые попсовые песенки втридорога. Не смотря на это, для местных, караоке стало чем-то вроде зала игровых автоматов - в клуб стали приходить не только желающие выпить, но и бездельники, жаждущие зрелищ. Прибыль полилась и цены на услугу, соответственно, снизились. Не смотря на это, Эдвард подозревал, что и до благостных изменений для Сальваторе не составило бы никаких трудов оплатить поход в загадочную чёрную комнату всем желающим. Он просто транжирил семейное наследство.
После третьей песни Нигма не выдержал. Оказывается, у окружавших его людей настолько нет слуха, а Лесли и Гордон так откровенно не собирались петь что задерживаться здесь не было никакой возможности. Терпеливо сидеть и ждать пока жертва соизволит открыться для удара можно и в другом месте. Ещё немного фальшивых завываний Сала, порочащих прекрасную They don’t care about us, и Эдвард устроит массовое убийство, воспользовавшись горлышком от разбитой бутылки, а это точно не поможет делу.
Удача продемонстрировала Нигме свою сиятельную улыбку как только он уже собрался уходить.
- Хочешь подышать воздухом?
Это был Гордон. Стоило Эдварду подняться, как он двинулся за ним следом, растолкав сидевших у выхода стоматологов. Нигма демонстративно поморщился.
- Не понимаю, в чём интерес горланить в тесном помещении без окон. Так может и кислород кончится.
- Ты всегда предполагаешь худшее?
- Обычная осторожность. Никогда не знаешь в какой момент случится катастрофа и лучше себя обезопасить. Разве сын полицейского не знает об этом лучше всего?
Джим нахмурился. Эдвард невольно улыбнулся себе под нос. Беспечное отношение к жизни станет тем, что уничтожит его. Нет бы ходить и оглядываться как всякий нормальный человек: но Гордон предпочитал доверять полным незнакомцам и выходить с ними в одиночестве на улицу. Очень удачное для Нигмы обстоятельство.
Но нет, нет. Убивать Джима сейчас нельзя. Другие болваны всё ещё распевают песни в караоке, они протоптали все колени и ноги пока выходили, его исчезновение окажется слишком на виду... Нужно дождаться подходящего момента. И, заодно, проверить как далеко Гордон готов с Эдвардом зайти.
- Я знаю о рисках, но задохнуться прямо сейчас мне грозит гораздо больше чем остальным. Папа ворчал, что сигареты убьют меня ближе к тридцати.
У входа никого не оказалось. Слишком поздно для праздных прогулок, холодно - для романтического уединения с партнёршей за углом. Праздник в самом разгаре и веселье ещё не стухло под грузом опьянения и неразрешённых эмоциональных вопросов. Грамотные тусовщики, как правило, очень хорошо отличали тот момент когда веселье превращалось в его тухлую имитацию и уходили заранее. Как правило, потом их находили в другом месте, где вечеринка только начиналась.
Когда посетитель выходил из "Пеппера", то утыкался в глухую стену соседнего секс-шопа и тупик. Чтобы выйти, нужно было свернуть направо и пройти до поворота, ведущего на пустой двор, выкупленный администрацией специально на случай если гости будут слишком буянить и мешать соседям. Жилые дома начинались только через три здания дальше, а стены "Пеппера" выкладывались массивным бетоном, чтобы никто не жаловался на шум. Почти глухое место. Идеально подходило для убийства или сокрытия трупа....
Но, нет. Нет-нет.
- Ты не против пройтись со мной до кладбища? - осторожно спросил Эдвард, пока Джим закуривал сигарету, - Тут недалеко. Хочется немного пройтись, подышать свежим воздухом... После этой духоты, понимаешь?
К удивлению и радости Нигмы, Джим рассеянно кивнул. Он всё время косился на дверь, словно ждал, что оттуда кто-то выйдет и из-за этого Эдвард начал подозревать потенциальную подставу, но никто за ними не пошёл. Но оглядываться через плечо всё-таки стоило: кто знает, что пришло в голову вчерашним школьным задирам? В толпе Эд вполне мог оказаться не нападающим, а жертвой...
Ты даже не представляешь, на что я способен. Прекрати трястись. Просто иди вперёд.
И Нигма шёл. Он отчаянно пытался подобрать слова или тему для разговора. Когда тишина стала совсем неловкой, Джим, неожиданно, заговорил первым:
- Это здорово, что ты согласился пройти со мной, Эд. Есть разговор.
Нигма едва не возмутился. Эд? Опять? Серьёзно, этот кретин настолько бестактен и так не умеет разговаривать с малознакомыми людьми, что... И о чём им вообще вести разговоры? Пребывая в полнейших недоумении и раздражении, Нигма всё-таки сказал:
- Да, разумеется. О чём именно?
Кладбище находилось дальше на два квартала, неподалёку от городского парка. Вообще-то, как повествовала история этого небольшого уголка земли, раньше весь парк был кладбищем, находившимся на территории монастырской земли. Храм снесли вместе с половиной могил, а парк остался. Эдвард неоднократно слышал десятки страшных историй о похищенных там женщинах, пропавших без вести детей и убитых мужчинах. Поэтому ему так нравилось там гулять. Совсем скоро, если судьба не оставит Эдварда до конца, список городских легенд пополнится ещё одной.
- Не делай вид что не помнишь. Я хотел обсудить то, что произошло между нами во время последней вечеринки, Эд. То как ты себя вёл... Даже для тебя это через чур.
- Понятия не имею о чём...
Неужели?
И тогда Эдвард вспомнил. Сначала: смех и осторожную смелость, сдобренную алкоголем - смесь, часто становившаяся для тех, кто с ней столкнулся многими бедами. Потом: полутьма клуба, вспышки красного и синего на лице Джима, жёсткий поцелуй, вкус виски на его губах... Боль в разбитой губе.
Что ты устроил?
Просто сбил противника с толку. Не жалуйся, а пользуйся, кретин, противник поверженный - уже мёртвый.
- Я не то чтобы злюсь на тебя, Эд, я просто не понимаю. Мне казалось, тебе нравилась Лесли. Всем нравится Лесли, это тоже не преступление. Но ты сначала игнорируешь нас всех, в том числе меня, потом играешься в лучших друзей, а потом - вот это. И я просто хочу понять, почему...
Эдвард ничего не стал делать. Он сбежал, позабыв даже о припрятанном ломе. И только ветер свистел ему в уши.