Аэропорты. С аэропортов, обычно, все начинается. Отправная точка и этот мерзкий звук пластиковых колес, гремящих по полу…
Итачи поморщился в чашку с неоправданно дорогим и настолько же ширпотребным кофе.
Спросонья усталым посетителям любой кофе кажется чем-то из разряда напитка богов: все почему-то свято верят, что болтающаяся в стакане жидкость с запахом горелых зерен, должна их воскресить. Вывеска распиаренного бренда обещает качество, посуда с логотипом – изыск, но черт, все одно: если ты знаешь, что такое настоящий кофе, то это пойло даже на треть не стоит рядом с ним. И все же, все же.
Учиха покривил уголком рта, ловя двойственность ситуации: он прекрасно понимал, что так же, как и остальные сидит здесь, заливая в себя мелкими глотками эту бурду только за тем, чтобы какие-то галочки в его голове заняли свои позиции.
Протоптанные пути ежедневных повторов создают иллюзию контроля, тогда как на самом деле все готово сорваться в Ад, но пока это работает, в этом есть смысл.
- Доброе утро, Итачи-сан.
Тень, распластавшаяся на столе, заставила вскинуть голову.
Широкоплечая фигура в джинсовой куртке прояснила ситуацию добродушным оскалом и, особо не церемонясь, скрипнула стулом, усаживаясь напротив.
- Я вас обыскался, утро, а народу… - будущий телохранитель дернул плечом, расслаблено закидывая локоть на металлическую спинку, и поинтересовался: - Как долетели?
Если быть честным, идея таскающегося за спиной охранника Итачи не особо нравилась, но прихоти отца не обсуждались, а он, в виду последних событий решил, что это необходимо. Вступать в долгие дискуссии, которые стопроцентно приведут к конфликту, как лишняя головная боль, поэтому наследник клана решил просто пропустить этот момент мимо себя, а после переиграть карты. Как всегда.
- Хорошо долетел, - не став углубляться в подробности, спокойно ответил Итачи, - напомните, ваше имя..?
- Можно на «ты», - улыбка мордоворота, больше похожая на акулий оскал, обнажила ряд заточенных зубов, и он протянул широкую ладонь для рукопожатия, - Хошикаге Кисаме.
Память царапнуло чем-то смутно знакомым, но ничего конкретного не всплыло. Острые зубы.
Он где-то слышал об этом, но не из разряда повышения самооценки за счет нестандартного внешнего вида. Там было что-то на серьезном и совсем не смешном.
- Учиха Итачи. Суффикс добавлять не обязательно, это больше подходит для ценителей традиции, но мы с вами в многомиллионнике, далеко за пределами Токио, так что…
Так что.
Телохранитель состроил понимающее выражение лица и равнодушно пожал плечами, давая понять, что ему в общем-то не принципиально.
- Хорошо, давайте обсудим нюансы контракта, - Итачи щелкнул застежкой кожаного рюкзака и на стол лег планшет. – Я бы хотел подкорректировать пару пунктов, так как контракт заключается непосредственно между нами.
- Окей, и в чем изменения?
- Ваша основная задача - присматривать за моим братом.
Хошикаге дернул бровью, не меняя расслабленной позы.
- Но, разве я здесь не за тем, чтобы быть вашим телохранителем?
- По необходимости. Саске – приоритет.
- Ну… - задумчивый взгляд Кисаме скользнул по лампам. Он пару раз стукнул пальцами о столешницу, а после медленно подался вперед, опуская на нее локти. - Вы меня, конечно, извините, Итачи-сан…
Суффикс резанул своей неправдоподобностью, словно вообще не то, что должен был означать в контексте, и Итачи с непроницаемым лицом подумал, насколько вообще это было хорошим решением.
- Что такое?
- Приоритет, все-таки, вы.
Тот факт, что отец решит изначально доходчиво и очень четко вбить телохранителю одну простую истину, Итачи не удивил. Будучи одним из лидеров Восточного синдиката, его мания контроля и нарциссизма достигла абсурдных высот, а профдеформация добавила характеру еще пару нелицеприятных пунктов. Как следствие, мордоворот с акульим оскалом уперся, объясняя свою позицию тем, что пойти против хотелок наследника клана не то же самое, что подставить того, кто вообще все это начал и, как бы не хотелось признавать, мысль Хошикаге была понятна.
Не в правилах Итачи было идти против отца, но разворачивать его приказы в свою пользу – очень даже. Конечно, не всегда получалось, этот навык оттачивался годами, так как еще, будучи подростком, наследнику клана стало понятно: если делать все, что требует Фугаку, можно скоропостижно чокнуться и поехать крышей.
- Хорошо, но я настаиваю на дополнительных пунктах в контракте.
Кисаме только взъерошил затылок.
В глаза бросалось, что к такому раскладу он не был готов. Наверно, прокладывая путь к столику через толпы с чемоданами, в его голове сложился четкий план, который обрисовал лидер Восточного синдиката: прийти, черкануть закорючку в контракте и после мониторить спину его наследника, а дополнительные сложности вообще, как бы, не предполагались.
- Ладно, - наконец отмахнулся Кисаме, снова откидываясь на спинку стула, - что конкретно нужно будет делать и о какой сумме идет речь?
Итачи воздержался от улыбки.
- Сумма равная той, что вам обещали.
- Ага, - будто констатируя факт, задумчиво протянул телохранитель, - но вы же понимаете, что я не могу раздвоиться.
- Думаю, это не будет проблемой, а если вас что-то не устроит, всегда можно пересмотреть контракт, - спокойно ответил Итачи. – Мой младший брат редко меняет график, его основные занятия это университет, тренировки и пара встреч с друзьями за неделю. Однако я хочу, чтобы вы отнеслись к этому серьезно. Ваша задача – следить, чтобы с ним все было в порядке при любых обстоятельствах.
- Чтобы с его головы ни один волосок не упал? – ухмыльнулся сквозь заточенные зубы Кисаме.
- Именно так.
Саске не любил весну. Лето ему тоже не нравилось. Осень была слишком промозглой, а зиму он ненавидел вдвойне - за Рождество. И если последнее было правдой, то на счет остальных трех, вероятно он просто преувеличивал.
Если так подумать, день был не плох: начало теплеть, температура поползла вверх, деревья распушились и удалось залезть в любимую куртку. Конечно, не без толстовки под ней, но все же.
Он поймал свое отражение в витрине и остался доволен: черный ему шел, выгодно подчеркивая бледность кожи и темные волосы. Такая своеобразная гранжевая небрежность: потертые носы кроссовок, декоративные швы с торчащими нитками на серой толстовке, взъерошенный затылок и мрачное выражение лица. Класс.
Младший Учиха усмехнулся, подтягивая на плече лямку рюкзака: тренировку отменили, знал бы заранее, можно было бы и к Наруто, а так, пришлось тащиться из универа домой, проябывая внезапно освободившееся время.
«Надо сдать на права» – промелькнула мысль, он, как обычно покивал и снова забросил ее в дальний угол.
Водить он умел, в гараже тусовалась вторая тачка отца, на которую тот давно забил, но обкатывал ее Саске только в крайних случаях. Если его стопорнут, а после звякнут родителям, пиздец будет размером с Эверест, а лишних проблем не хотелось. Так что: такса, подбрасывающий его время от времени друг, на крайняк – общественный транспорт. А хули делать? И тот факт, что заморачиваться с правами ему просто влом, абсолютно не брался в расчет.
Он неторопливо шел, щурясь из под челки на пригревающее солнце, на автомате отмечал проезжающие мимо авто: без особого интереса прикидывал, на какой бы хотел так же разъезжать. Чисто из принципа и широкого лексикона крыть матом каждого мудака, а таких будет много, в этом почему-то младший Учиха не сомневался.
Не, ну, а что? Тупо прикольный способ выпустить пар, тренировки с этим справлялись в последнее время херово и уже с двенадцати раздражало абсолютно всё: девчонки, бросающие заинтересованные взгляды, вечно шумный Наруто, нудные лекции, резиновые пары. Первый курс, а по ощущениям, как будто наматываешь ебучие круги в матрице.
Саске поморщился, плавая в размазанных мыслях: перед глазами мелькали картинки прошедшего дня: какие-то обрывки голосов, полустертые формулировки учебного материала и занудный голос препода, который внезапно перешел на слишком отчетливый и резкий звук тормознувшей тачки.
Парень дернулся, в первую секунду не понимая, что происходит, во вторую - на голову шлепнулось что-то тяжелое и его сгребли, перекрывая разом весь кислород. Он не успел даже вскрикнуть, голос застрял комом в горле, чернота и редкие блики, прыгающие ошалелыми светлячками, вдарили под дых паникой.
«Беги!» – вспыхнуло красной кнопкой, он со всей силы дернулся, пытаясь вырваться из тисков, но попытка была настолько провальной, будто его перетянули толстенными канатами. Руки не слушались, ноги бессмысленно выворачивались, то волочились, то путались, зацепились за бордюр, и Саске на миг почувствовал невесомость, а после – жесткий толчок. Он шлепнулся на задницу, взмахнул руками и чуть не взвыл от холодного металла, полоснувшего по щеке. Мозг заверещал: ему показалось, что всё – сейчас его распотрошат, а дальше как в чернушном анекдоте: в лес в разных пакетах.
Он рванулся, путаясь в какой-то тряпке, отшвырнул ее с лица, загнанно глотая кислород, подскочил и тут же въебался в потолок.
С водительского места, давясь блядской ухмылкой, на него косился до жути стремный тип.
- Какой-то он у вас нервный, Итачи-сан.
В зеркале заднего вида качнулись черные прядки, полуприкрытые глаза встретились с распахнутыми черными.
И вот тут Саске прорвало.
- Итачи?! Итачи, блять?! Ты ебл… - парень задохнулся, столкнувшись взглядом с заточенными зубами мужика, - ты больной?! Отбитый на голову?
- Привет, Саске, - донесся абсолютно спокойный голос, и его брат развернулся вполоборота, смотря из-за спинки сидения, - твои навыки самообороны оставляют желать лучшего.
- Какие на хуй навыки самообороны?! Это ты сейчас так пошутил?
Вопль Саске разлетелся по салону авто, Кисаме фыркнул и убрал свой улыбчивый еблет, заводя тачку.
Итачи не ответил, внимательно смотря на младшего: Саске трясло – то ли в отходняке, то ли со злости. Он зарылся пальцами в волосы, сжал их у корней и уставился сначала в кожаное сидение, а после сполз взглядом на пол, где валялся его рюкзак и чья-то светлая джинсовая куртка.
Машина тронулась и заурчала двигателем.
- Куда мы едем? - охрипший голос с претензией показался чужим.
- Домой.
- А нормального способа подбросить меня до дома ты найти не мог?
Итачи снова промолчал, а когда Саске зло выплюнул, перестав сканировать пространство перед собой: «Че приперся, не Рождество же», ответил:
- Дела.
И всё. Его лицо исчезло из поля зрения, сменившись на край плеча, а Саске, содрогнувшись, вдруг уловил родной запах, коснувшийся носа – столько лет прошло, а парфюм у Итачи так и не изменился.
- Итачи, я так рада, что ты приехал!
Старший Учиха утонул в объятиях матери, расслышав сквозь ее счастливый голос, как тяжело топая по лестнице на второй этаж, свинтил все еще горящий Саске. Со всей дури хлопнула дверь его комнаты, а на встречу Итачи шагнул отец.
- Долго добирался, - без улыбки сказал он, - я ждал тебя к двенадцати.
- Рейс задержали, и пришлось дополнительно встретиться с телохранителем, чтобы подписать бумаги, - ответил Итачи, что было в какой-то степени действительно правдой. О моменте с Саске он умолчал.
Фугаку бросил взгляд на ролекс и, что-то для себя решив, поджал губы.
- Давайте ужинать, с делами разберетесь позже, - сделав вид, что не заметила его каменного лица, объявила Микото. - Дорогой, позови брата, куда он так быстро убежал?
Вопрос был риторический, но Итачи кивнул и, повесив черное пальто в прихожей, тихо поднялся по деревянным ступеням.
Сколько он себя помнил, они никуда не переезжали. Всегда жили здесь, в просторном частном доме со всеми удобствами. Их семью, без преувеличения, можно было назвать состоятельной: у каждого была машина премиум класса, своя комната с личной ванной - верхний этаж всецело принадлежал братьям, а первый разделялся на кухню, гостиную с высокими потолками, и поодаль стоявшую родительскую спальню.
Микото большую часть времени посвящала управлению ресторанным бизнесом, а поэтому, домашними делами практически не занималась. Раз в неделю к ним наведывалась клининговая, вылизывала весь дом и бесшумно растворялась, а готовую еду привозили прямо из ресторана, и каждый, кто услышал бы о таких жизненных бонусах, всяко бы сказал: ебать тебе, Итачи, повезло.
Но, каждый, конечно, был не в курсе нюансов.
Второй этаж раскинулся перед старшим Учихой теплотой стен. Солнце, клонившееся за горизонт, перекрасило их из светлого в темно-оранжевый, собрало тени по углам и отразилось бликами в оконных стеклах, через которые косыми лучами на паркете растягивался закат. Тишина обволакивала, будто дом замер, стопорнув разом все стрелки на часах. Будто не было стремительного переезда, вообще ничего не было. Будто это один из тех вечеров, когда он, уставший, тащился из универа, зная наверняка – родители будут поздно, а младший сбежит по лестнице, как только щелкнет замок.
Итачи постоял между дверей, в тишине рассматривая оранжевый прямоугольник света, подбирающийся к его ногам и, развернувшись к левой, через короткий шаг, стукнул о темную древесину пару раз костяшкой.
- Саске, можно войти?
- Нет! – донесся приглушенный голос, и Итачи повернул ручку.
Младший сидел на полу, прислонившись спиной к кровати и прижимал к макушке пакет с коктейльным льдом.
«Когда только успел?» - пронеслось на фоне, но вслух Итачи сказал другое.
- Я не буду ужинать, - тут же ощетинился Саске. Сморщился, переложил пакет в другую руку и уставился куда-то мимо его плеча.
Предсказуемая реакция заставила Итачи медленно выдохнуть: ничего другого от брата он и не ждал. Если настроение поганое, то отхватят все. С возрастом Саске научился кое-как держать свои эмоциональные порывы, а Итачи от них абстрагироваться, хотя иногда до жути хотелось треснуть этого упрямого пацана.
- Почему?
- А ты как думаешь?
Ладно, на этот раз причина у него действительно была.
Итачи мягко опустился на корточки, заглядывая младшему в лицо. Три месяца прошло, но, кажется, будто снова что-то неуловимо поменялось. То ли скулы стали острее, то ли рваная челка длиннее, то ли нос как-то по-особому вздернут… Саске отвернулся, кривя недовольно губы, и взгляд тут же зацепился за царапину на щеке.
В общем-то, ничего серьезного, хотя Кисаме мог бы и поаккуратнее.
Итачи почти невесомо поморщился, поднялся, молча вышел и, вернувшись с аптечкой, снова опустился рядом. На тюбик в его руках, младший отреагировал злобно.
- Что это?
- Мазь, - озвучит очевидное Итачи и потянулся вперед.
- Ой, вот блять, только не надо строить из себя заботливого брата! – тут же взвился Саске, уворачиваясь от прикосновения. – Сначала такую хуйню выдаешь, а потом решаешь загладить вину? Убери руки!
- Успокойся и сядь, - требовательно проговорил Итачи.
Особо не надеялся, но младший неожиданно фыркнув, завернул голову, демонстрируя четкий профиль и царапину на покрасневшей щеке. То ли этот особый тон, которым он дрессировался с самого детства, то ли что-то, известное только самому Саске, заставило пойти на капитуляцию, но Итачи устроило, потому что теперь он мог спокойно замазать свой проеб и заклеить его пластырем.
- Что, полегчало? – как только с процессом было закончено, и аптечка закрылась, младший снова развернулся, с неприязнью уставившись на брата. Не в лицо, а на кремовый джемпер, будто именно он был причиной всего произошедшего.
- Прекращай грубить.
- А ты ожидал, что я обрадуюсь, если меня закинут, как мешок, за заднее сидение тачки? Поблагодарю тебя, скажу какой ты красавчик и вообще, идея – класс!
Итачи снова медленно выдохнул, их перепалка была хождением по кругу.
- Хочешь, чтобы я извинился за это? – напрямую спросил он.
- Да в пизду…
- Хватит выражаться, - перебил Итачи, а потом добавил уже спокойнее: - Мне действительно жаль.
В ответ кремовый джемпер получил смешок.
- Ну да, конечно… - младший помолчал, отстукивая свободной рукой по колену. Зыркнул на черные джинсы Итачи, идеально подчеркивающие стройность ног, и с неприязнью поинтересовался: - Что это был за стремный тип?
Информация ему не понравится – это стало очевидно еще до того, как Итачи ее озвучил, но Саске так резко дернулся, что чуть не уронил подтаявший пакет.
- Что?!
- Твой телохранитель, - спокойно повторил старший, - Кисаме. Будет отвозить и забирать тебя из университета и…
- Мне на хер не всрался телохранитель!
- Всрался, - спокойно ответил Итачи.
- Нахуя? Девятнадцать лет как-то прожил без тумбочки за спиной, а сейчас вдруг приперло? И кому? Тебе?
- Саске, хватит орать матом, у меня уши закладывает от твоего лексикона, - старший Учиха поднялся, собираясь закончить этот бессмысленный спор. – Если тебе не нравится решение отца, можешь поговорить об этом с ним.
В спину донеслось недовольное: «Ага, конечно», а после с металлическим щелчком закрылась дверь.
Не пойдет Саске никуда и не станет выяснять отношения. Они оба знали, сказать: «Обсуди это с отцом», значило буквально: «Решение принято, и выбор не предусмотрен».