— Что слу-

— Чш, — коротко шикнул Клинтон, крепко зажимая чужой рот ладонью, и опасливо поглядывая на щель между деревянных створок шкафа.

Внутри гардеробного шкафа было крайне тесно, и двое юношей никак не могли найти удобное для них положение, чтобы не налегать друг на друга. Эдгар недоуменно смотрел на закрытую дверцу, не совсем понимая, для чего они с Клинтоном закрылись в душном шкафе.

Вопрос отпал сам собой, когда по квартире раздавались эхом чьи-то тяжелые шаги. В просвет между створками попадал дневной свет, и Эдгар последовал примеру Клинтона, вплотную прижимаясь к единственному источнику освещения. Пусть Клинтон и был худощавым подтянутым юношей, но Эдгар костями чувствовал, как ему придавливает все тело.

— Клинти, ты дома?! — неожиданным гостем оказалась старшая сестра Клинтона, вернувшаяся раньше времени с подработки.

Клинтом и Эдгар мигом сжались, еще теснее прижавшись, хотя казалось, куда еще ближе.

Не дождавшись ответа, девушка еще немного походила, заглядывая во все комнаты, и, не найдя младшего брата, удивленно причитала под нос:

— Как странно!

Сердце Эдгара покрылось ледяной коркой и болезненно сжималось каждый раз, когда Сьюзен — сестра Клинтона — проходила мимо гардероба. Последние два года тайно встречавшаяся пара только и делала, что бесконечно пряталась от собственной родни. Отец Клинтона пообещал Эдгару оторвать достоинства, если тот подойдет хоть немного ближе к его драгоценному сыну. Но, как бы не были страшны угрозы, Эдгар слишком сильно любил своего возлюбленного и не мог даже помыслить о том, чтобы бросить его.

— Эгоистка! Как ты могла?! — зазвучало внезапно в тишине комнаты, и оба юноши синхронно вздрогнули, не ожидая, что Сьюзен сразу по приходу домой включит очередную мелодраму.

— Я его первая полюбила! — истерично вещала вторая актриса, театрально смахивая проступившие слезы.

Клинтон брезгливо поморщился и отпрял от щели шкафа, не вынося больше подобных зрелищ. Эдгар хотел было рассмеяться, но понимал, что в их ситуации не стоит издавать лишнего шума.

Вывешенные в один ряд пальто первоначально никак не мешали, но после парни стали ощущать, как в шкафу душно, а от теплых кожаных и меховых изделий, касающихся беззащитной кожи, становится только жарче.

Сморгнул выступивший на лбу пот, Эдгар досадливо вздохнул, осознавая, что сидеть в тесном шкафу без прохладного воздуха придется еще как минимум полтора часа, пока не закончится мелодрама, и Сьюзен не уйдет в свою комнату обзванивать подружек, чтобы поделиться впечатлениями от просмотра низкокачественного кино.

Но, как бы не было плохо в темном душном пространстве, Эдгару повезло куда больше, чем бедняге Клинтону — тому приходилось стоять, в то время как Эдгар сидел на выступе обувной тумбы. Сидящий юноша вплотную был прижат к чужой груди и слушал звук заходящегося в бешеном танце сердца.

Правое колено Клинтона немного подогнулось, и он слегка накренился вбок, вдавливая Эдгара окончательно в боковую стенку шкафа. Дрожащее колено упало прямо между ног парня, и Эдгар сипло выдохнул, почувствовав давление там, где не надо.

— Извини, — зашептал Клинтон, колыхаясь в попытках встать.

Пространство шкафа было крайне ограничено, и Клинтон не только не встал, но и повалился дальше, выбивая из бедняги Эдгара последний воздух.

— Не ерзай! — едва выдавливая из горла слова, попросил Эдгар.

Клинтон и рад бы исполнить чужую просьбу, да вот только заметил, как Сьюзен настороженно обернулась, прожигая взглядом гардероб. Сердце бухнулось вниз, когда сестрица медленно встала, оставляя канал с мелодрамой.

— Чшш, — протяжно зашипел Клинтон, свободной рукой вновь затыкая возмущенного Эдгара. — Она идет, — добавил юноша, нагоняя больше паники.

Сьюзен неспешно подошла к шкафу, но, словно вспомнив что-то важное, развернулась и села на диван, включая телефон и кому-то быстро печатая, а после, как ни в чем не бывало, легла и продолжила просмотр кино.

Клинтон от облегчения едва не рухнул. Эдгар от возмущения прикусил зажимающую ему рот ладонь, и юноша беззвучно зашипел, испытывая целую гамму ощущений. Словно извиняясь за несдержанность, Эдгара оставил языком влажный след на подушечках пальцев; на внутренней стороне ладони красовался след от зубов.

Убрать колено так и не получилось, и Клинтон решил все оставить как есть. Но, после проблема образовалась у Эдгара — колено массировало находящийся по тканью штанов член, скользя то вверх, то вниз, создавая лишнюю стимуляцию.

Клинти поначалу не понял, отчего так под коленом стало твердо и тепло. В темноте шкафа он едва мог различить выражение лица Эдгара, но отчетливо услышал, как изменилось его дыхание — стало глубоким, прерывистым. К щекам прилила кровь, и юноша осознал, что все это время дрочил коленом чужой член.

Позицию сменить уже не получалось, и колено то и дело проскальзывало сильнее, с нажимом по возбужденной плоти. Эдгар не сказал ни слова против, и старался не подавать звуков, будучи не менее смущенным сложившейся ситуацией. Возбудится от потираний колена — уму немыслимо!

— Извини, — уже в который раз повторил Клинтон, но поступательные движения не прекратил, а наоборот, усилил трение.

Эдгар плавился под неспешными круговыми движениями. Хотелось вытащить возбужденное естество и закончить рукой, но маневренность в тесном шкафу значительно снижалась и мешала осуществлению желаний. Подхватив ногу под коленом, Эдгар сильнее прижал Клинтона к горячей плоти, и, чуть привставая с тумбы, начал сам тереться о костлявое, но такое теплое колено.

Клинтон послушно стоял, отдав одну ногу на растерзание. Правая рука, которой он долгое время опирался о стену шкафа, нырнула в собственные штаны, сжимая налившуюся плоть. В щель меж створок шкафа проникал яркий луч света, и Клинтон с удивлением обнаружил, что свет попадает прямо на красное, искаженное в удовольствии лицо Эдгара. Парень слегка приоткрыл рот, тяжело дыша и едва слышно постанывая; глаза его были плотно закрыты, а на уголках глаз образовались капли слез. Клинтон не удержался и навалился на стонущего Эдгара, закрывая его рот своим. Язык проник внутрь, оглаживая передний ряд зубов, и столкнулся с чужим языком, сплетая его воедино. Слюна потекла с уголка рта, но Клинтону было все равно — он полностью погрузился в момент, вылизывая любимый рот.

Эдгар задрожал и невнятно застонал в поцелуй, содрогаясь всем телом, а руку прижимая ближе к плоти. Ткань штанов сразу же намокла, а болезненное возбуждение спало. Клинтон не заметил, как задрожал сам, гоняя в кулаке мокрую от влаги головку и сжав чересчур сильно собственный член. Тугая струя спермы попала на ловящего остатки удовольствия Эдгара.

Кое-как переводя дыхание, Клинтон осознал, что теперь выбраться из шкафа незамеченным будет еще сложнее — часть одежды была заляпана, а штаны Эдгара влажными насквозь.

Сьюзен же лежала на мягком диване и с искренним восторгом смотрела новый полнометражный фильм, стараясь не слушать то, как ее брат обжимается с «другом» внутри гардеробного шкафа.