В голове смешались мутные образы, ладони отдавали неприятной липкостью, а громкая музыка невыносимо била по барабанным перепонкам, заставляя поморщиться. Авантюрин остановился и с усилием зажмурил глаза, стараясь понять, куда себя деть и как избавиться от внезапно накатившего наваждения. Больше он в жизни пить не будет, прямо тут он себе в этом и клянётся. В грязном общественном туалете.

Две встретившиеся по дороге девушки, очевидно, тоже пришедшие на фестиваль ради веселья, подкрашивали ресницы и губы, попутно перешучиваясь и хихикая, когда Авантюрина занесло на очередном повороте. Он решил пропустить всё мимо ушей, хотя, на самом деле, просто не мог в полной мере осознать даже то, откуда доносится звук. Тяжело, его чертовски мутило.

Авантюрин практически на ощупь дошёл до самой последней кабинки, но по какой-то причине та была заперта. Пришлось развернуться и с немыслимым усилием устоять на ногах, тщетно цепляясь за раковину. Дело — полное дрянь, нужно найти Топаз.

Тело отзывалось слабостью и желанием куда-то упасть, желательно надолго. То ли дело было в том, что ещё час назад он попал в потасовку, то ли в количестве и разнообразии всего выпитого.

Секундный проблеск надежды на то, что он додумался прихватить с собой из бара мобильный, тут же разбился о пустые карманы и противный мужской хохот откуда-то с улицы. Захотелось натянуть самую ядовитую и неестественную улыбку из всех, что у него были в арсенале, и отсветить ей в лицо собственной рассеянности. Хотя, куда там, он почти не чувствовал онемевшие губы. Ещё немного и, кажется, он правда позорно свалится в обморок из-за того, что перепил. Дожили.

Басы всё продолжали с новой силой ударять по голове. Судя по всему, сейчас как раз начнется выступление Ахерон. Жаль, что он так и не сможет посмотреть на всё это дело. Кажется, она действительно хороша в игре на гитаре. Может, хоть Лебедь снимет…

В нос ударило множеством запахов, а в глазах помутнело настолько, что он не мог нормально рассмотреть даже пальцы на руках. Чёрт… Чёрт, нужно кое-как привести себя в порядок и сваливать отсюда.

Послышался звук воды. Кажется, он открыл кран? На ощупь всё было чересчур мягким и бесформенным. Авантюрин сделал четыре глубоких вдоха, трижды моргнул, пять раз постучал ватными пальцами по раковине. Считать в уме всегда помогало при панических атаках, интересно, сработает ли это при потере координации в пространстве?

Чужой хохот и гомон становился всё громче, девушки, которых он встретил на входе уже ушли. Вот бы тут сейчас был хоть кто-то, кто мог его под ручку, как ребенка, отвести в постель, лишь бы это поскорее кончилось.

Мокрыми руками Авантюрин кое-как нащупал ближайшую стену и прижался к ней спиной, безвольно стекая вниз. Лоб обессиленно упал на колени, а в голове яркими сгустками начали мерцать совершенно необъяснимые картинки и образы: мелькающая в свете софитов Топаз, смеющаяся Лебедь, чересчур вкусный коктейль, который он успел осушить до дна бесчисленное количество раз за сегодня и, какого-то хрена, осуждающее лицо Веритаса в его студии. Как же плохо…

— Да иди ты нахер, — Авантюрин по-детски отмахнулся от воздуха, едва не заваливаясь набок, но, на удивление, навязчивые картинки сменились белой, пусть и размытой, плиткой туалета.

Дверь с грохотом распахнулась, а следом толпой ввалилось несколько человек. Он не планировал быть замеченным, хотел бесшумно отсидеться в углу, подождать, пока перед глазами перестанут плясать черти, чтобы потом найти у бара Топаз и свалить отсюда как можно…

— А ты какого хрена тут забыл, чертила? — голос звучал откуда-то сверху, Авантюрин не смог определить точно. Но прежний их смех оборвался.

На запястье грубо сомкнулись чужие пальцы, а через мгновенье — он снова оказался у раковины не по своей воле. Картинка смазалась, дверцы туалета пошли рябью.

Грубый толчок породил новое ругательство, но Авантюрин даже разобрать его не смог. Эоны, в какой же он заднице.

Внезапный удар пришёлся в грудь и излюбленная гавайская рубашка неаккуратно сползла с плеча. Из нагрудного кармана что-то выпало, но такую мелочь он рассмотреть уже не мог.

***

— За несколько часов до —

Их совместный проект шел полным ходом, Авантюрин даже с уверенностью сказал бы, что они наконец прощупали точки соприкосновения для совместной продуктивной работы. Рацио по-прежнему вредничал и браковал чуть ли не всё, что Авантюрин ему предлагал, но теперь, по крайней мере, научился формулировать свои желания и замечания в качественный фидбэк.

В его студии оказалось действительно значительно удобнее, чем в комнате общежития, где то и дело либо шумел Сампо, либо соседи, либо он сам отвлекался на всё подряд. Тут же буквально всё, включая самого Веритаса, настраивало на рабочий лад. Всё идёт слишком хорошо и в сроки, чтобы быть правдой. Явно не в его стиле.

— И всё-таки, как предлагаешь тебя отмазывать перед Ахерон? — Авантюрин с интересом уставился на подставленный под нос кофе. Такой же, каким он его угощал прошлым утром. Удивительно, как Веритас смог подметить, что он уже клюёт носом в клавиатуру, а сам Авантюрин — нет.

— Я не просил тебя меня ни перед кем отмазывать. Она и так все поймёт.

— Ты ведь ее друг, разве не хочешь поддержать на концерте? — он в недоумении принял кофе из теплых ладоней.

— Ахерон не из тех, кто нуждается в чьей-то поддержке, — Веритас пожал плечами, возвращаясь к недоделанной скульптуре. — Она мне сама об этом говорила.

— Кошмар, как же Топаз со мной все-таки повезло…

Рацио закатил глаза, не собираясь что-то доказывать. Всё его внимание было сосредоточено на скульптуре, на точёном профиле, идеальных высоких скулах, мягкой улыбке и…

— Ух-ты! На меня похож, — Авантюрин намеренно громко отпил кофе, мгновенно оказываясь у Веритаса за спиной. — Неужели я теперь твоя муза?

— Конкретно в данную секунду ты — моя головная боль, — Рацио потёр переносицу, забывая про пыльные от гипса руки.

— Ой, да брось! Признай уже, что из нас выходит отличная команда. Или ты до сих пор обижаешься за мою вчерашнюю шалость с рассказами про зевсовы похождения? — Авантюрин поиграл бровями, но Веритас сосредоточился с ещё большим усилием.

— С чего ты вообще взял, что я обижен?

— Ну не знаю, ты так быстро сбежал, — он наклонился чуть ближе в попытках внимательно рассмотреть черты лица статуи. Слабое дыхание едва заметно пощекотало напряженную шею.

— Я не сбегал. И хватит меня отвлекать от работы, — Веритасу подумалось, что стоит сделать перерыв как минимум до тех пор, пока Авантюрин не разделается со своим кофе и не сядет обратно на место.

— Ну нельзя же работать без остановки, иначе велика вероятность выгореть к чертям. Ты ведь теперь мой партнёр, — на последнем слове он сделал паузу, с интересом заглядывая Веритасу в глаза. — Мы должны работать в команде и не позволять друг другу выйти из строя.

— И это мне говоришь ты? Я хотя бы сплю ночами и жидкость в моём организме не состоит на семьдесят процентов из кофеина, — Веритас цыкнул, но инструменты всё-таки отложил и размял затёкшие плечи. На этот лёгкий и совершенно непринуждённый жест Авантюрин ненадолго засмотрелся.

Весна в этом году не переставала радовать солнечными днями. Веритас искренне не любил жару или наоборот — дикий холод, ему всегда и во всём нравилась гармония: лёгкий ветер, треплющий волосы; убаюкивающий вечерний дождь за окном, из-за которого на утро стоял свежий аромат влаги и прорастающих из почек листьев; солнечные лучи, что мягко щекотали его кожу, когда он шёл на пары.

Из всей этой идиллии выбивался только один элемент, который сейчас беспардонно пялился на его недоделанную работу. Рацио никогда не стеснялся своих творений, даже на этапе создания, но сейчас Авантюрин буквально высверливал скульптуру взглядом, вынуждая неуютно поёжиться.

— Слушай, я тут подумал, давай обозначим одну вещь.

— М? Какую?

— Личные границы, — Рацио отошёл к окну, вытирая ладони влажной тряпкой.

Авантюрин улыбнулся. Что ж, было весьма ожидаемо, что его шалость на кресле и возле лифта в музее окажется слишком откровенной для кого-то вроде Веритаса. Он и сам, если быть честным, не понимал в полной мере, для чего всё это вытворяет. Рацио не был тем человеком, с которым ему грезилось сблизиться.

Да, он был объективно красив, умён, с ним — Авантюрин даже не сомневался — было бы интересно вести бесконечные задушевные беседы об искусстве, о глупости людей, да и просто…

Но что-то внутри не позволяло. Дешёвый флирт и попытки в партнёрство были потолком дозволенного и понятного ему самому. Веритас абсолютно точно не был тем, кто поймёт его и попытается выслушать. Рацио ни во что не поставит обстоятельства и ситуацию, с которой Авантюрину пришлось считаться для поступления и получения хоть какой-то возможности заново построить свою жизнь с нуля. Он зашёл слишком далеко в своей игре, а мосты остались сожжёнными где-то позади.

Рацио добился всего, что имеет, своими силами и статусом, он же… ему просто повезло оказаться в нужное время в нужном месте. Они были разными, совершенно противоположными, как луна, освещающая путь во тьме, и солнце, испепеляющее само себя до грёбанного тла, ни оставляя ничего, кроме ярких всполохов.

— Хорошо, и каковы же твои личные границы?

Веритас открыл было рот, чтобы вывалить всё, о чём усердно раздумывал, начиная еще с того случая на крыше, но слова с треском надломились о стеклянный, натянуто бодрый взгляд. Слишком часто за последние дни Рацио не находилось, что сказать в свою защиту.

— Просто будь собой и не строй из себя чёрт возьми что. Это отвлекает и раздражает, я же вижу, что у тебя на уме совершенно другое, но ты упорно продолжаешь выдавать себя за идиота.

— О, и как же ты это понял? — Авантюрин скрестил руки на груди и сделал небольшой глоток кофе. Вкуса он даже близко не почувствовал, так, лишь отрезвляющую горечь на языке.

— Интуиция.

— Нет-нет, друг мой, так не пойдёт. Об интуиции я знаю многое, и на ней построен практически весь мой жизненный путь, а ты явно не выглядишь как тот, кто отдаст предпочтение воле случая и чувствам, наперекор рациональности, — Авантюрин хохотнул, делая новый глоток, ещё более горький.

Веритаса это начинало уже порядком утомлять. Ответ крутился на кончике языка, но он действительно никак не мог подступиться к истине, которую скрывала позолоченная оболочка.

— Я прекрасно знаю, что чем больше люди хотят всем окружающим внушить что-либо, тем дальше они от этого находятся. Не нужно быть гением, чтобы понять, что весь твой образ — фальшивка и не более, — Рацио поднял на него проницательный взгляд, от которого по коже прошёлся неприятный холод. Подобный он уже однажды видел.

В нём сейчас пытались разобраться. Проанализировать, как экспонат в музее, на который Веритас с интересом смотрел ещё вчера. Под изучающим взглядом стало неуютно, тревожно и гадко. Глаза у Веритаса были до безумия красивые и ясные, но даже они сейчас прожигали дыру в его искусной лжи.

— Да я даже уверен, что и имя у тебя ненастоящее, — Рацио подошёл ближе, стараясь разглядеть истинные эмоции и всё то, что пряталось за пластмассовой улыбкой. — Неужели так сложно просто-

Он не дослушал. Чашка кофе со звоном ударила по ближайшей деревянной поверхности, вызвав недоумение на лице Веритаса. Авантюрин едва успел подхватить валяющийся на диване шоппер, ретируясь из студии как можно скорее. Подумать времени не хватило, ноги сами заставили его свалить отсюда без объяснений, оставив Рацио один на один со своими догадками и так называемой «интуицией».

Вечерний спёртый воздух ударил в лицо, перманентная усталость навалилась на плечи с новой силой. Жаль, кофе никак не помог. Только усугубил положение, когда сердце начало неконтролируемо колотиться в груди.

Хотя, возможно всё дело скорее в том, что он не заметил, как за пару минут пролетел несколько кварталов, позорно сбегая от разговора, которым Веритас мог выведать слишком многое и слишком личное. То, о чём Авантюрин не был готов вести диалог даже с самим собой.

За последние недели он окочнательно потерялся в собственных чувствах и эмоциях. Чем ближе становилось окончание учебного года, тем сильнее пахло палёной правдой, которую он изо всех сил старался притоптать, как истлевший окурок.

Веритас ведь точно узнает, стоит лишь сунуть нос в деканат на правах члена студсовета, поэтому Авантюрин просто не может позволить ему копать под себя. Страх потерять всё, чего он смог добиться в академии, путался в голове с эфемерным и обманчивым желанием сблизиться.

Авантюрин мог легко найти общий язык с теми, с кем было выгодно в моменте. Это же он изо всех сил старался провернуть и с Рацио ради общего проекта, но сейчас что-то упорно не позволяло, попросту не подпускало ближе. Нельзя, не нужно. Лучше оттолкнуть, откатив их отношения на самую первую ступеньку удалённой работы, лишь бы поставить грёбанную галочку для получения диплома.

И не сближаться, чтобы не иметь даже малейшей возможности потерять кого-то снова.

Он остановился где-то в пяти кварталах от студии, когда в кармане зазвонил мобильный. Поднимать трубку не хотелось, но знакомое фото на экране всё-таки перевесило чашу его внутренних весов.

— Ну? Ты там готов? — бодрый голос Топаз самую малость отвлёк от тяжёлых мыслей.

— К чему? — Авантюрин искренне старался скрыть одышку, бесшумно набирая в лёгкие воздух.

— К сегодняшнему фестивалю, конечно же. Где-то через час заедет Лебедь на такси. Где тебя носит?

Он прокрутил в голове весь спектр общедоступных ругательств, прежде чем смог снова бесшумно вдохнуть.

— Ты там что, марафон бежал? Чего дышишь-то так тяжело?

— Ага, забег от своих проблем, — разумеется, скрыть что-либо от Топаз давно вошло в список невозможного, но Авантюрин не отчаивался.

— Можешь продолжить свой забег в сторону общаги?

— Мне ближе сразу к стадиону, где будет фест, — он осмотрелся вокруг, узнавая улицы и прикидывая своё примерное местоположение. — И я очень надеюсь, что там будет, что выпить.

— У-у-у, как всё плохо-то, — Топаз присвистнула. — Ясно всё с тобой, не отвлекаю. Напиши, как будешь на месте, там и пересечёмся.

***

Выступлением пока что даже не пахло, рабочие со скрипом вытаскивали тяжёлую аппаратуру на сцену, суетливо перекрикиваясь друг с другом. Из развлечений пока оставались лишь фудкорт и уединённое местечко под деревом. Делать было нечего, Авантюрин с протяжным выдохом уселся на бордюр, выискивая взглядом хоть что-нибудь, что могло бы его временно заинтересовать.

Оставалось скучающе дожидаться Топаз, рассматривая окружающую обстановку. Мысль о том, что Веритас отдал ему билеты и сам сюда точно не явится — грела душу. Ему точно стоит отвлечься и подумать о чём-то кроме этого проклятого проекта.

Время тянулось мучительной патокой, а взгляд совершенно случайно упал на небольшой уличный бар, где было ещё не так много людей, но чуть более оживлённо, чем у сцены.

Нужно забить голову чем-то попроще. Сидр будет очень кстати для начала.

Авантюрин знал, Топаз не обидится, если он начнёт без неё. Хоть пробьёт, что тут вообще можно пить. Учитывая её вечное невезение с тёплым противным пивом, к таким вещам она относилась крайне брезгливо.

Высокий барный стул опасно скрипнул под его, казалось бы, не особо внушительным весом, но честно, прямо сейчас Авантюрину было искренне плевать. Он скучающе подпёр щеку кулаком, ожидая, пока ленивый бармен обратит на него внимание.

— Пс, парень.

Авантюрин оглянулся через плечо, заводить друзей сейчас точно не входило в его планы.

— Не хочешь попробовать вкусняшку?

Крайне сомнительный тип, на вид ненамного младше него, похлопал себя по карманам. Авантюрин натянуто улыбнулся, надеясь, что притворная вежливость прикроет его зад и сейчас.

— У меня таких «вкусняшек» полный шкаф, — он расслабленно махнул рукой в воздухе, припоминая сколько всего Сампо успел протащить в их комнату для своих подпольных делишек. — Не интересует, спасибо.

— Зря отказываешься, чистый кайф. Все насущные проблемы как ветром сдует. Проверено.

Хотелось бы, конечно, чтобы Веритаса, совместный проект и, вместе с этим, все паршивые чувства сдуло магическим ветром, но увы.

По этому парню было видно, что и вправду «проверено». И не один раз. Авантюрина его компания начинала напрягать. Дурной запах изо рта, сальные неухоженные волосы, старая потрёпанная одежда.

Но не ему судить о внешности, сам когда-то был таким же оборванцем и пытался заработать на жизнь всеми возможными способами. Не такими радикальными, но чем тогда чёрт не шутил. От этой мысли в груди резко потяжелело. Денег с собой он взял не так уж много, но…

— Ладно, окей, давай сюда свой «чистый кайф» и иди куда шёл.

Парень улыбнулся, незаметно доставая прозрачный пакетик и закидывая его Авантюрину в нагрудный карман. Стало мерзко, но где-то в глубине души теплилась надежда, что он ему хоть как-то помог.

— Не пожалеешь.

— Вали уже. И найди себе… другую работу, — Авантюрин проводил его взглядом, стараясь не особо думать и неожиданно замечая перед собой вопрошающее лицо освободившегося бармена.

— Что заказывать будете?

— Сидр. Пока что.

Тот кивнул и принялся за работу. Постепенно за спиной становилось чуть оживлённее, но настроение от этого как-то не улучшилось. Он скучающе ковырялся выпрошенной трубочкой в стакане, пока на его плечи не обрушился ураган именуемый Топаз. Это он мог определить даже не оборачиваясь.

— Ну, мы даже не сомневались, где тебя стоит искать, — из-за её плеча вышла Лебедь, приветственно поднимая руку. — Ты что, сидр через трубочку пьёшь?

— Да-да, мне так просто удобнее, я уже говорил, — он недовольно закатил глаза. — Садитесь уже.

— Что, всё так плохо? — Топаз позвала бармена, оперативно заказывая им с Лебедь по коктейлю. — Ты какой-то слишком вредный даже для себя.

— Дурное влияние, — констатировал в стакан, делая новый глоток.

— Прости господи, сегодня-то что случилось?

— Вот скажи мне, — Авантюрин демонстративно обернулся на Лебедь. — Как ты её терпишь, чтобы спокойно работать над совместным проектом?

— Эй! — Топаз щёлкнула его по лбу, на что Авантюрин сдавленно зашипел.

— Да мне просто интересно, это со мной что-то не так или лыжи не едут? Почему он то отталкивает меня, то пытается залезть в душу?

— «Он», я так понимаю, это Веритас? — Лебедь закинула ногу на ногу. — Наслышана.

Авантюрин перевёл вопросительный взгляд на Топаз, на что та лишь пожала плечами и безмятежно улыбнулась.

— Ну что? Я не могу смотреть на вас спокойно, хоть с Лебедь то можно посплетничать без твоего осуждающего взгляда?

— Кошмар. Ты вообще меня ценить должна, вон, Веритас не удосужился даже притащить свой зад, чтобы поддержать Ахерон на выступлении, а я тебя хотел угостить коктейлем!

— О! Правда?

— А вот теперь не знаю, — он протянул это с кошачьей улыбкой, вынуждая Топаз недовольно надуться.

— Засранец-манипулятор.

— И ты меня таким любишь, — повторил уже в который раз, а Топаз снова не имела что на это возразить.

— На счёт Ахерон, кстати, переживать действительно не стоит, — Лебедь вклинилась в их перепалку. — Такая уж она по жизни. Независимая.

Авантюрину показалось, что она констатировала это с некоторой грустью, но спокойная улыбка так и не сползла с её лица.

Знакомо.

— Я тут в любом случае ненадолго, так, пропустить бокальчик. Хотела её как раз навестить перед выступлением, а вам, ребята, думаю, есть что обсудить.

Она уставилась в телефон, а после, будто что-то припоминая, вскинула голову к озадаченному Авантюрину.

— Ты же про башню помнишь?

— А? — он вскинул брови, стараясь уловить смысл сказанного.

Но каких-либо уточнений не последовало. Она молча осушила бокал и, вежливо попрощавшись, спрыгнула с барного стула, направляясь куда-то за сцену.

— Ничего не понял.

— Она про тот твой расклад. Там башня была.

— И что?

— Слушай, — Топаз положила тёплую ладонь ему на плечо, и придвинулась ближе, мерцая заговорщической улыбкой. — Если впереди тебя ждёт полная задница, я предлагаю превентивно напиться и хотя бы сейчас ни о чём не думать назло всем говнюкам. У них вкусные коктейли, не отказывайся.

— Да я и не собирался, — он широко улыбнулся. — Сидр у меня как раз закончился.

— Бармен, повторите, пожалуйста!

Напиток сменялся один за другим, шутки или особо острые сплетни последних дней были главным достоянием их посиделки.

Рацио, скорее всего, икалось весь вечер, потому что останавливаться Авантюрин даже не планировал. Он устал, чертовски вымотался. Вечно строить из себя не пойми что, притворяться — Веритас бил не в бровь, а в глаз.

Ни имени, ни настоящих достижений, ни полноценной семьи, да даже дома у него своего не было. Лишь комната в общежитии и возможность переночевать где-то на территории приюта, которым и по сей день заправляла Яшма.

Позорно туда возвращаться не было и мысли, она сделала на него ставку, он не мог подвести. Тот факт, что они с Топаз умудрились каким-то чудом пересечься, да ещё и поцеловаться, по меньшей мере взрывал мозг. Вот уж правда, чем чёрт не шутит.

— Слушай, вот сейчас только честно, — третий коктейль шёл особенно легко. — Кто целуется лучше: я или она?

— Фу! Мы же договаривались, Авантюрин! — Топаз громко захохотала, уничтожая свой мохито. — Я не буду обсуждать это с тобой, тем более, если вы так близко знакомы.

— Тц, неинтересная ты, — его движения становились всё более ватными, алкоголь приятно ударил по измученному тревогой организму. — Вот я могу тебе рассказать тако-о-ой секрет, что…

Окончание сравнения он не придумал. Мысли путались, не позволяя сойтись в одной точке. Топаз с интересом выжидала пикантных подробностей, покусывая несчастную трубочку.

— Я знаю, что Веритас меня хочет.

Однако ожидаемое удивление сменилось тяжёлым вздохом.

— Америку открыл, вот так да-а… — она сделала разочарованный глоток, но хитрая улыбка всё не спадала с его губ.

— А если я скажу, что видел кое-что?

Топаз вскинула брови, но на какой-то резонанс уже особо не рассчитывала.

А Авантюрин, как на зло, тянул. Смаковал свою «сенсацию», делая неспешный глоток и заранее предвкушая, как после этой маленькой гадости ему на душе полегчает.

— Ну колись уже, господи.

— Я видел, как он… — он сложил пальцы кольцом и максимально пошлым жестом повёл кистью вверх-вниз, присвистывая.

Глаза Топаз округлились, а Авантюрин, полностью довольный собой и своей выходкой, окончательно рассмеялся.

— Погоди, ты что, подглядывал за ним?

— Нет конечно, я телефон хотел из студии забрать. Я тебе говорил, что оставил на зарядке.

— Так.

— А перед этим я его к креслу прижал, — видя, как эмоции на лице Топаз хаотично сменяют одна другую, он поспешил добавить: — Просто хотел подразнить, ты же меня знаешь.

— Ага, знаю.

— В общем, я и ушёл второпях, потому что заметил, как мне в колено внезапно начал упираться его чл-

— Ради всего святого, Авантюрин! — воскликнула Топаз, стараясь всеми силами выкинуть картинку мастурбирующего Рацио из своей головы. — А вернулся в студию ты тогда нахрена?

— Так телефон ведь! Но я культурный, понимающий, — он пожал плечами и махнул бармену повторить. — Мешать не стал. Ушёл по своим делам.

— Ты мне хочешь сказать, что устроил нашему бедному члену студсовета сексуальную панику, и мне из-за тебя опять ждать на весенней вечеринке ужасное тёплое пиво?!

— Да куплю я тебе пиво! Всё пиво мира.

— Сильное заявление.

Они синхронно сделали по глотку. Топаз, думая о том, что хотела бы стереть полученную информацию из своей головы, а Авантюрин, что легче ему практически не стало. Обидно, но хотя бы нашёл с кем поделиться такой неловкостью.

— Ну, и что делать с этим будешь?

— Не знаю, могу станцевать, — в голове беспощадно гудело, но расслабленность в теле перевешивала общую усталость и желание упасть лицом в подушку.

— Дурак, — она легонько пихнула его плечом. — Ладно, я в душу к тебе лезть не буду, как и договаривались. Сами разбирайтесь. Просто знай, что он к тебе неровно дышит, и я умываю руки за все последствия, которые этот факт повлечёт.

Авантюрин недовольно цыкнул, сдувая чёлку с лица. В собственных чувствах копаться не хотелось. Особенно сейчас.

Он вообще отвлечься сюда пришёл.

Расфокусированный взгляд устремился за спину беззаботно попивающей свой коктейль Топаз. Она весело болтала ногами в такт звучавшей со сцены музыки и совершенно не замечала, как на неё откровенно пялились две пары чужих глаз.

— Топаз.

— М?

— Не оборачивайся, но скажи мне, ты сегодня с кем-то ещё кроме Лебедь пришла? — он держал то же обманчиво-улыбчивое лицо, чтобы не привлекать внимание сменой настроения.

— Нет, только с ней. А что?

— Прямо сейчас на тебя пялятся двое. Один обсуждает твой зад, — сказал Авантюрин совсем тихо, с ядовитым скрипом в голосе.

— Да забей, обсудят и свалят, — она отмахнулась. — Мне лень разбираться.

Авантюрин теперь молча наблюдал, продолжая вести с Топаз разговор ни о чём. С каждой минутой эти два идиота напрягали его всё больше.

Топаз никогда не была дамой в беде, скорее уж дамой-бедой. Но несколько крепких коктейлей и крайне расслабляющая атмосфера сыграли свою роль. Авантюрин напрягся, когда один из парней приблизился к барной стойке с её стороны.

— Давай уйдём отсюда.

— Я ещё не допила! Авантюрин, прекрати, я не маленькая в конце концов.

— Слышал? Ты ей мешаешь веселиться, — в их разговор внезапно вклинился тот, что стоял ближе.

— Ты кто вообще? — Топаз обернулась, смеряя его презрительным пьяным взглядом. — Проваливай. И дружка своего подбери, я с такими штрихами, как вы, дела не имею.

Она сказала это и резко оттолкнула того локтем, обливая содержимым его бокала. Авантюрин прыснул. Ну да, нашёл за кого переживать.

Тип за её спиной разозлился, перехватывая рассеянную Топаз за предплечье.

— Слышь, нормально себя веди. Я ведь по-хорошему хотел познакомиться, — ладонь нахально и непрошено скользнула к талии в очень опасной границе с бедром.

— Руку не уберёшь — по-плохому попрощаешься. Я предупредила.

Со стороны было сложно сказать, насколько Топаз сейчас себя контролировала. Авантюрин знал, что в ней по меньшей мере четыре коктейля и желание собственноручно начистить противные лица, но хотелось надеяться, что всё обойдется. Лишь бы просто разошлись в разные стороны.

— Дорогие друзья, — Авантюрин встал с насиженного места, по-депутатски поправил вычурную гавайскую рубашку и плавно обогнул Топаз, отгораживая её от недоброжелателей. — Нам очень лестно, что вы решили составить нам компанию, но правда, не стоит. Моя подруга, кажется, ясно дала понять, что не заинтересована.

Его движения смазались и, вероятно, выглядели ещё более развязно и вальяжно. Авантюрин был уверен, со стороны он точно не походил на того, кто мог нести какую-то серьёзную угрозу. Благо, он давно привык выбираться из безвыходных положений и ситуаций, особенно путём физических разборок.

— А кем заинтересована? Тобой что ли? — они осмотрели его с ног до головы взглядом полным презрения. Ах, классика.

— Нет, мы просто друзья, и вас это не касается, — выскочила Топаз, явно не собираясь сбавлять обороты. — И я повторюсь: съебались отсюда, живо.

Она отчеканила это по слогам и сжала кулаки, сбивая с толку тех, кто ещё минуту назад, как ни в чём не бывало обсуждал её зад. Стало противно, пусть и с опозданием.

— Топаз, давай всё-таки пойдём отсюда.

— А ты чё, обоссался и молчишь? Или только девка за себя постоять может, — послышалось со стороны второго, стоящего чуть поодаль. Очевидная провокация, на которую Авантюрин рефлекторно улыбнулся.

— Дружочек, ну уж теперь-то можешь не стараться, явно не в моём вкусе, — он качнул бедром, позвякивая цепью на джинсах. — Не мой уровень. Да и, думаю, вы друг другу подходите больше.

Авантюрин с гаденькой улыбкой указал на обоих поочерёдно, тут же вгоняя в яростную краску.

— Ты меня сейчас геем назвал?!

— О, нет-нет, конечно нет, — хищный пьяный блеск в глазах мелькнул в свете прожектора. Кажется, спокойно они отсюда всё-таки не уйдут. — До гея ты явно не дотягиваешь. Так, гандон обычный.

Секунды было достаточно, чтобы сориентироваться и отшатнуться от кривого удара. Пусть он и был порядочно пьян, чтобы уклониться много ума не нужно. Адреналин смешался с алкоголем в жгучий коктейль из бесстрашия и, как сказала бы Топаз, идиотизма.

Он хохотал и откровенно издевался над жалкими попытками по нему попасть. Даже умудрился подставить подножку. То, что эти двое тоже были выпившими, спасало их с Топаз положение.

Она, кстати, куда-то запропастилась, кинув напоследок про осторожность. Спустя минуту со стороны барной стойки послышался крик бармена, а после — угрозы вызвать охрану. Всё это превратилось в сплошное безумие, в американские горки из громкой музыки, коктейлей, где-то танцующей толпы, а где-то толкающего в грудь Авантюрина.

Дурак он, правду Топаз говорила. Таким дураком был всегда. Зачастую, чтобы приспособиться и выжить, но иногда и просто ради удовольствия. Адреналин давно стал привычной здоровой составляющей его организма, он с лёгкостью мог признать, что стал в какой-то мере зависим.

Очередной уворот стал последним, Авантюрин обернулся, тут же обнаруживая возникшую перед глазами Топаз и то, как этих двоих уводит охрана. Когда всё утихло, она подняла ладонь ему навстречу, на что раздался незамедлительный и громкий хлопок.

— Туда их.

— Ну что, ещё по коктейлю? На этот раз по победному.

— Разумеется, — выдохнул Авантюрин, смахивая влагу со лба. — Меня же не выгонят следом?

— Не-а, я за тебя словечко замолвила. Не боись.

Музыка стала громче отдаваться в груди и голове, смех Топаз разливался поверх всего безумия света и красок, которым загорелся фестиваль. Наконец они могли нормально провести время и не думать совершенно ни о чём. Да, так было правильнее всего.

Руки стали совсем ватными, улыбка слабой, пьяной. Авантюрин прикрыл глаза, просто наслаждаясь моментом.

Он потерял счёт напиткам и их содержимому, Топаз, кажется, тоже в это не особо углублялась. Что-то весело болтала, записывая короткие видео в чат с одногруппниками и время от времени дёргала Авантюрина, чтобы он помахал ручкой.

— Так, я на минутку, припудрить носик, — он кое-как соскользнул с барного стула. — Ты только не уходи никуда, ладно?

— Да куда! — выпившая Топаз была слишком громкой. — Я тут. Буду охранять твою пина коладу ценой жизни.

— Вот за это я тебя и люблю-ю!

Топаз уткнулась обратно в телефон, а Авантюрин с трудом, но всё-таки нашёл глазами нужную вывеску. Кажется, он всё-таки изрядно перебрал.

***

Мобильный на тумбочке Веритаса беспощадно завибрировал, рассекая приятную мягкую темноту ярким светом. Он сощурился, через силу нащупывая сначала выключатель торшера, а после — и сам телефон.

Глаза отказывались фокусироваться, потребовалось моргнуть трижды, чтобы сообразить, чьё имя отобразилось на дисплее. К сожалению для самого себя первым делом он обратил внимание на время. Три часа ночи.

— Это точно какая-то порча, — сдавленно замычал в подушку, запуская вторую ладонь во взъерошенные после сна кудри.

Всё-таки проморгавшись и превозмогая дичайшее желание послать всё к черту, Веритас рассмотрел на дисплее имя Топаз. Сложить два и два много времени не требовалось, того, с кем она дружила, Рацио знал достаточно хорошо, чтобы быть уверенным на все сто в том, что он как-то замешан. Веритас тяжело вздохнул, но вибрация всё не прекращалась.

Смахивая иконку принятия вызова в сторону, он уже готов был послать всех, кто решил, что будить его посреди ночи — хорошая идея. Снова. Но из динамика тут же послышалось громкое рыдание.

Веритас резко сел на край кровати, всё ещё плохо соображая, но рефлекторно напрягаясь всем телом. В её слезах слышалось отчаяние, вперемешку со звуками, будто кого-то отчаянно хлопают ладонями по лицу.

— Господи… Господи он, кажется, не дышит вообще…

— Топаз?

— Веритас! Веритас, пожалуйста! Чёрт!!! — она была чертовски пьяна и умоляла, но он и половины разобрать не мог.

— Что случилось, ты можешь дать кому-то трубку?

— Нет! Нет, не могу. Блять, — она старалась рвано дышать между словами, — Авантюрину нужна помощь, а я не знаю! Чёрт, я вообще не понимаю, что происходит. Пожалуйста, приедь, прошу. Я даже не знаю, кому дозвониться.

Её слова путались, повторялись, а голос срывался на сиплый хрип. Рацио пытался хоть как-то сообразить, но всё тщетно.

Спустя пару секунд в сонной голове, словно лампочка, мелькнуло воспоминание. Ну конечно.

— Вы двое там на фестивале, что ли?

— Да! Да, пожалуйста, приедь! Он упоминал, что у тебя есть машина.

Не его, отцовская. Но Топаз сейчас было явно не до уточнений. Веритас кое-как встал с кровати, когда динамике послышался очередной всхлип, а после — тихое и отчаянное:

— Он тут лежит на полу…