Гудки в телефоне продолжались уже не одну минуту, и Тони начал волноваться. Обычно Питер отвечал ему почти сразу, но вполне могло быть, что подросток сейчас был занят и не мог ответить на звонок. И всё-таки Старк выдохнул с облегчением, когда в динамике раздалось усталое «алло».

– Как у тебя дела, ребёнок? – спросил наставник. За сегодняшний день они ещё даже не переписывались, и ему хотелось знать хотя бы примерную картину.

– Очень устал, – ответил Паркер. – Хочу уже поскорее вас обнять.

– Через час ты сможешь это сделать, – улыбнулся Тони, пусть протеже и не мог этого видеть. – Возьми всё необходимое. Что мне подготовить к твоему приезду?

– Ничего. Я просто… хочу к вам.

Старку захотелось обнять ребёнка, но всё, что он мог, просто попросить его подождать немного. Час пролетел незаметно, и вот уже Питер был у наставника дома, уставший, но счастливый.

Тони решил, что все расспросы подождут, сначала подростку надо было отдохнуть, и, поджав ноги, устроился на диване, откидываясь на спинку и подлокотник. Питер не заставил себя ждать и подлез под его рукой в объятия, вытягивая ноги на диване. Пеппер и Мэй такое положение на диване не одобрили бы, но их здесь не было, и никто не мешал Паучку отдыхать.

Пит уже почти заснул, когда Старк накрыл его пледом и осторожно взял его левую руку. Паркер сонно открыл глаза, возвращаясь в реальность, чувствуя, как наставник мягко ощупывает его предплечье. Тот на мгновение остановился, внимательно всмотрелся в лицо своего протеже и продолжил осмотр. Несколько припухших красных полос хорошо чувствовались под пальцами, но не были серьёзными ранами, а с паучьей регенерацией уже завтра от них и следов не останется.

– Ты начал принимать седативное? – спросил Тони, переключаясь на поглаживание мягких кудряшек.

– Сегодня первый день курса, – зажмурившись от удовольствия, ответил Пит.

– Взял с собой? Сколько?

– Один блистер. Как раз на все выходные хватит.

Наставник успокоился, однако, если понадобится, он был готов купить ещё хоть десять пачек седативного, лишь бы ребёнку стало лучше, и его нервы расслабились. Он продолжал изучать инструкции различных седативных, анализируя их, чтобы подобрать наиболее эффективное лекарство, а также чтобы знать, с какими другими лекарствами его лучше или нельзя сочетать.

Паркер провёл в полудрёме почти час, наслаждаясь поглаживаниями по голове как кот, но потом Старк всё же поднялся и сходил за пиццей, после чего устроился обратно.

– Пора поесть, малыш.

Питер сполз дальше по дивану и положил голову ему на колени, уютно ложась.

– Я поем чуть позже.

Тони со вздохом приступил к еде один. Он не старался быть тише или громче, что могло заставить подростка обратить на это внимание, он просто ел как обычно, и Паучок был ему за это благодарен. Наставник не давил на него, не заставлял броситься есть, и это успокаивало Паркера. Однако через полчаса Старк повторил попытку.

– Пит, надо поесть, – погладил ребёнка по спине и плечу Тони. – Я понимаю, как всё это противно, но твой живот должен избавиться хотя бы от чего-то одного. Пройдёт либо голод, либо тошнота.

Полежав немного, Питер сел и с видимым усилием заставил себя жевать и глотать куски пиццы. Он знал, что напугал наставника, ведь он, отказавшийся от пиццы – это что-то из области фантастики. Тем не менее, через несколько минут он постепенно вошёл во вкус и уже по собственной инициативе доел оставшиеся куски. Старк чмокнул его в висок, хваля за результат, и Паучок снова заполз в его объятия и почти сразу заснул.

Питер знал, что должен сходить к психологу, но боялся узнать диагноз. Нэд порой ругал его за это, а Мэй и вовсе ничего не знала и ни о чём не догадывалась. Только Тони принял ситуацию и старался сам вывезти мальчика из неё. С того момента, как наставник обо всём узнал, прошло три месяца, а порезов стало меньше, как и срывов с приступами. Питер не рассказал лишь о том, что теперь в минуты нервных приступов тревоги и отчаяния, сжав что-то руками или сжавшись сам, он беззвучно шептал: «Мистер Старк», – зовя, умоляя прийти и закончить весь ужас. А Тони старался быть с ребёнком как можно чаще, переписывался с ним и созванивался, забирал пожить к себе, когда это было возможно. Факторы, создающие высокий уровень стресса, всё ещё были, но понимание Старка поддерживало в подростке необходимый баланс сил. А подаренная наставником средних размеров мягкая игрушка в виде Железного Человека, чтобы Питер обнимал её, когда Тони не мог быть рядом, давала Паркеру уверенность в том, что он не одинок.

Уже вечером Старк осторожно разбудил своего протеже, чтобы они могли лечь спать нормально. Проследив за приёмом таблетки седативного, Тони обнял закутавшегося в одеяло Питера и пристроился рядом с ним.

– Спокойной ночи, Паучонок, – поцеловав подростка в лоб, сказал он, продолжая нежно гладить его по голове до тех пор, пока Паркер не заснул.