Тремя месяцами ранее

Это было что-то вроде маленького чуда, что Пуччи убедил своих родителей позволить ему провести последние две недели рождественских каникул в Каире. Ну, они точно не знали, что он был в Египте, но он был поражён, что они с такой готовностью купились на его ложь о посещении Святой Земли. Его было бы легко поймать — все, что им нужно было сделать, это наткнуться на случайно забронированный билет на самолёт или проверить записи телефонных разговоров, — но Пуччи был относительно уверен, что они ничего не заподозрили, пока он был в состоянии сохранить свою историю правдивой.

Хотя праздник уже прошёл, Дио осыпал его подарками почти сразу, как только его чемодан был распакован. К счастью, вампир не возражал, что ему пришлось снять внутренние бирки со своей новой одежды, и Дио, к счастью, выбрал вещи, которые, хотя и были красиво сшиты, не имели явного клейма; ему не нужно было, чтобы его родители спрашивали, где он достал свитера и обувь с дизайнерскими этикетками. Обычно Пуччи чувствовал бы себя виноватым за то, что его друг покупает ему такие дорогие подарки, но он знал, что это едва ли повлияет на абсурдно глубокие карманы Дио.

Теперь, когда он уезжал на следующий день, он уже знал, как сильно будет скучать по цитриновым глазам Дио, изучающим его поверх бокала глинтвейна. Пуччи сделал глоток горячего шоколада, на мгновение прервав пристальный взгляд блондина. Он в основном привык к напряжённому присутствию Дио, но тёплый свет камина заставлял глаза вампира светиться, как два тлеющих уголька, больше похожие на тигра или другого дикого зверя, чем на человека.

— Ты с нетерпением ждёшь возвращения к своим занятиям, Энрико? — Спросил Дио тем успокаивающим, бархатным тоном, который он приберегал только для Пуччи.

— Я не совсем уверен. — Пуччи печально улыбнулся, лениво помешивая маршмеллоу. — С одной стороны, мне всегда становится скучно ближе к концу перерыва, но с другой стороны, я буду ужасно скучать по тебе. Ты единственный человек, с которым я могу быть по-настоящему откровенным, и тебе всегда удаётся научить меня или Whitesnake чему-то новому. — Его взгляд многозначительно упал на живот Дио, и он добавил: — Знаешь, я буду беспокоиться о тебе, пока меня не будет.

Дио лениво усмехнулся, нежно положив руку на округлость, которая, наконец, стала более заметной.

— В этом нет необходимости. Я знаю, как позаботиться о себе, и я более или менее в отличной физической форме.

Пуччи часто забывал, что биологически Дио был заморожен в возрасте двадцати с небольшим лет, всего на несколько лет старше самого Пуччи. Вампир выглядел физически молодым, но что-то в его манерах и общей ауре силы, которую он излучал, мешало это заметить.

— Ты все ещё позволяешь мне привезти тебя сюда на весенние каникулы, верно?

— Конечно, — немедленно ответил Пуччи. Дио должен был родить на третьей или четвертой неделе апреля (он не мог точно посетить врача, чтобы узнать более точную дату), что идеально совпало с его школьными каникулами. Ему придётся придумать невероятно веское оправдание для того, чтобы отсутствовать дома во время Пасхи, но он пересечёт этот мост, когда дойдёт до этого.

Тёплая, довольная улыбка Дио на время развеяла его сомнения.

— Хорошо. Кажется, я ещё не показал тебе детскую; я помогу тебе собрать вещи, пока мы будем наверху.

Пуччи допил остатки горячего шоколада, в то время как Дио поднял массивное тело с кресла и основательно потянулся, заставив молодого человека снова подумать об огромном коте. Он не мог удержаться от улыбки, следуя за вампиром на верхние этажи особняка — беременность не изменила плавную, уверенную походку Дио, и Пуччи находил странно забавным, что он продолжал носить такие откровенные наряды, такие как боди из эластана с открытой спиной и оранжевые брюки без вырезов. в данный момент он был одет. Пуччи все ещё был убеждён, что те цеплялись за бедра Дио только силой воли.

Дио провёл его через двойные двери рядом с его спальней. Пуччи подумал, что помнит, что это была одна из чрезмерно больших гардеробных с окном, но сейчас этого не скажешь (в конце концов, сколько места для пуховых курток и ботинок на высоких каблуках действительно нужно Дио). Стеллажи были убраны, а стены выкрашены в приятный небесно-голубой цвет. Кроватка, пеленальный столик и другая мебель были белоснежными, с акцентами, которые, как подозревал Пуччи, могли быть настоящим сусальным золотом. Поскольку Дио не мог просто заскочить к врачу, чтобы узнать, что у него было, нейтральные цвета имели смысл.

— Боже мой, это прекрасно — Пуччи выглянул из-за красивого одеяла ручной работы, перекинутого через перила кроватки, и удивлённо рассмеялся, обнаружив, что на него смотрит огромная плюшевая божья коровка.

— Теренс выиграл это в каком-то игровом автомате пару недель назад, — усмехнулся Дио. Он устроился в кресле-качалке в углу, слегка упираясь ногой в пол, чтобы сдвинуть её с места. — Я сохранил его, так как он соответствовал цветовой гамме.

Пуччи обратил внимание на плотные шторы, закрывающие окно. Он так привык к режиму сна Дио, что часто забывал, что это ненормально, пока не возвращался домой. Это действительно сделало джетлаг менее серьёзной проблемой.

— Я полагаю, у вас не будет особых проблем с тем, что ребёнок будет будить вас по ночам. Интересно, станет ли он ночным? — Он рассмеялся про себя, когда внезапная мысль пришла ему в голову. — Ты собираешься, чтобы The World сидел с ним, пока ты спишь?

Дио ухмыльнулся, его клыки выглянули из-за губы, что показалось Пуччи странно милым.

— Посмотрим.

***

Как оказалось, The World действительно был полезен так, как Дио никогда раньше не рассматривал. Массивные позолоченные пальцы вжались в его напряжённые плечи, нежно, но достаточно твёрдо, чтобы снять напряжение с мышц. В этот момент у него был перерыв между схватками, он стоял на коленях на полу, прислонившись верхней частью тела к кровати; шёлковые простыни успокаивали и охлаждали его потное лицо. Его стенд подсунул запасную подушку под его раздутый живот, чтобы снять ненужное напряжение со спины.

— Ух…— Дио застонал, чувствуя, как начинает нарастать схватка. Взгляд на большие напольные часы в другом конце комнаты заставил его усомниться в том, что Пуччи успеет к родам — прошло чуть больше трёх часов с тех пор, как они говорили по телефону, а боли были менее чем в десяти минутах друг от друга и становились настолько сильными, что требовали от Дио полного внимания. Он непроизвольно застонал, когда схватки достигли своего пика, молча поблагодарив того, кто построил это место, за то, что сделал двери звуконепроницаемыми, чтобы он мог свободно озвучивать свой дискомфорт.

— Помни, что сказала нам Энья; постарайся говорить тихо. Это не даст тебе напрячься. — The World продолжал массировать его спину, помогая отвлечься от боли. — Просто дыши, это пройдёт через мгновение.

Вампир изо всех сил старался сделать именно это, слегка задыхаясь, пока его тело, наконец, не расслабилось. Он тяжело вздохнул, положив подбородок на матрас и переводя дыхание.

Дио всё ещё не привык слышать, как The World говорит с ним. У стенда был его голос (хотя он был менее выразительным), но для него это звучало так, как будто он слышал себя на записи, и хотя The World никогда не произносил ничего, кроме «muda», что могли услышать другие, Дио мог понимать его так же ясно, как и любого другого человека, несмотря на то, что он не двигал ртом. Whitesnake, казалось, всегда прекрасно его слышал, в то время как Пуччи — нет, так что можно было с уверенностью предположить, что Трибуны тоже могут общаться друг с другом.

— Не могли бы вы помочь мне подняться? — Дио вздохнул. — Я хочу прилечь.

Он нахмурился и прижал руку к своему огромному животу, когда The World легко поднял его на ноги. Он был ещё ниже, чем раньше, отчего у него протестующе заныла спина, а бедра стали неудобно полными и тяжёлыми. Когда он снова откинулся на небольшую гору подушек, The World взял его руку ободряюще сжимая её.

Дио был благодарен Энье за то, что она нашла время рассказать о себе и своей позиции в отношении процесса родов. Конечно, он знал основы, но для The World было особенно полезно знать, что делать, хотя в то время Дио все ещё рассматривал возможность того, чтобы сама Энья стала его акушеркой. Хотя присутствие кого-то, кто уже проходил через это раньше, чтобы тренировать и утешать его, могло бы быть полезным, он предпочитал не чувствовать себя неловко, если в итоге он заплачет или у него возникнет какая-то другая непреднамеренная реакция на боль.

И, несмотря на то, как он любил публично выставлять напоказ своё тело, присутствие его личного советника в его бизнесе, в то время как он вынашивал ребёнка, звучало нехорошо для его достоинства.

Очередная схватка произошла слишком быстро, на взгляд Дио, и он откинул голову на подушку, зашипев от боли. Он вспомнил инструкцию из предыдущего и позволил вырваться долгому, тихому стону, когда схватка усилилась. The World одобрительно погладил его по лбу, убирая с глаз растрёпанные волосы.

— Полегче, полегче… Вот, дыши со мной.

Дио был удивлён и даже немного тронут, когда The World помог ему выровнять дыхание, имитируя движения за него, позволяя ему подстраивать своё дыхание под медленный подъем и опускание широкой груди стенда. Он обмяк, когда его живот разжался, и понял, что его рука так крепко сжимает руку The World, что он ни на мгновение не может разжать пальцы. Ещё одна причина, по которой было лучше, чтобы Энья не участвовала в этом; пальцы бедной женщины, страдающие артритом, могли быть раздроблены без возможности восстановления.

Когда The World промокнул его лоб прохладной мочалкой и положил более тёплую под живот, Дио почувствовал малейший укол сомнения. Это была невероятно напряжённая работа, и ему ещё предстояло пройти через самые трудные этапы, которые ещё предстояли. Он больше не мог дремать между схватками, как раньше, и время, казалось, ползло и проходило слишком быстро, поскольку все становилось все более напряжённым (иронично, учитывая его способности).

У вампира была более высокая переносимость боли, чем у большинства людей; в него стреляли несколько раз, сжигали заживо и протыкали, ему почти выкололи глаз, отрубили руку и рассекли вертикально пополам, и, наконец, обезглавили себя из распадающегося тела, но большинство из них длились не более несколько минут. На лечение ожогов ушло некоторое время, но его тело относительно быстро онемело из-за повреждения нервов. Это тело все ещё было в основном человеческим, если не считать его вампирской крови, способствующей быстрому заживлению. Все его органы были полностью живы и функционировали, и, кроме того, роды были естественным процессом, который его тело не могло исцелить. Конечно, он мог бы устранить любые возникшие повреждения, но сами родовые схватки не были травмой или неисправностью. Как ни трудно было это признать, повторяющаяся, постоянная боль начинала его утомлять.

— Это тяжело. Действительно тяжело, — тихо захныкал Дио, зная, что его стенд не позволит пренебречь моментом уязвимости.

— Я согласен, но у тебя все очень хорошо получается. Скоро все закончится.

Дио кивнул, когда The World ободряюще похлопал его по плечу и сделал все возможное, чтобы расслабиться. Он забыл, что его стенд может чувствовать все, что происходит, и, хотя он, казалось, не страдал из-за этого, он понимал, через что проходит его пользователь, и мог предложить соответствующую помощь.

Трудящийся вампир провёл следующий час, довольно много двигаясь, The World поддерживал его, пока он беспокойно ходил по спальне, опускался на колени, приседал и принимал практически все другие позы, которые он мог придумать, по крайней мере, один раз. Его стенд время от времени исчезал в соседней ванной, чтобы принести ему попить воды, поощряя его сделать несколько глотков, пока он отдыхает. К тому времени, когда Дио, наконец, вернулся на кровать, лёжа на боку с согнутой ногой и опираясь на подушку, схватки были настолько близки друг к другу, что он едва успевал отдышаться между ними.

Дио был занят тем, что снова душил руку The World, что стало для него нормой во время схваток, и приглушал серию тихих всхлипываний в подушку, когда он внезапно начал чувствовать как его бросило в жар, как только боль ослабла. С трудом поднявшись на ноги, прежде чем The World смог ему помочь, он сорвал через голову свою толстовку и швырнул её в дальний угол комнаты, как будто это лично его оскорбило. Оставшись только в тонкой майке и пижамных штанах, Дио глубоко застонал и оперся руками в бедра, покачивая бёдрами, когда его пронзила очередная схватка. Его огромный живот задрожал от этой силы.

— У тебя скоро начнутся роды, — сказала The World, нависая над ним сзади, чтобы сжать его больные бедра.

— Поверь мне, я знаю, — прошипел Дио без особой силы. Несмотря на то, что он был весь в поту, его начала бить сильная дрожь, достаточно сильная, чтобы заставить его зубы стучать. Его желудок неприятно скрутило, и он уставился в пространство перед собой так пристально, что удивился, как его глазные лучи не материализовались и не прожгли дыру в полу. — Нет. Нет, я не собираюсь…

Он прервал себя внезапным сухим вздохом, и The World молча повёл его в ванную, несмотря на его все более отчаянные протесты. Дио обнаружил, что сидит на корточках перед унитазом, подложив под колени подушку, а во рту стало кисло. Он схватился за край чаши и зажал рот рукой, но безрезультатно, прежде чем он смог полностью осознать, что происходит, он согнулся пополам и изо всех сил вцепился в унитаз, поскольку его столь любимое мороженое исчезло в глубине. Он отстранённо почувствовал, что The World убирает волосы с его лица, а стенд вытер ему лицо салфеткой и предложила воды, чтобы прополоскать рот, когда он закончит, подхватила его на руки и отнесла обратно в постель.

В течение ещё 15 минут, которые казались больше похожими на часы, Дио поймал себя на том, что размышляет, действительно ли он может умереть от этого. Конечно, он знал, что это невозможно без участия солнечного света или Хамона, но было трудно вспомнить об этом, когда его схватки почти перекрывались, а живот сжимался так сильно, что казалось, будто он пытается вывернуться наизнанку.

Его ноги были слишком дрожали, чтобы ходить, поэтому он сидел прямо в кровати, а The World терпеливо держал его за руку, в то время как другой рукой он чуть не порвал простыни в клочья. Дио было так больно, что, когда схватки достигли предела, он позвал Джонатана, отчаянно обнажая клыки и рыдая, что не может этого сделать. Он не мог…

— Ты можешь, Дио, у тебя это прекрасно получается. Ты почти закончил, я обещаю, просто продолжай дышать ради меня.

Дио не был уверен, то ли The World каким-то образом подражал голосу Джонатана, то ли он просто сходил с ума, но в любом случае это его успокоило. Он представил, что это ДжоДжо поддерживает его спину и позволяет ему раздавить свою ладонь, тяжело дыша сквозь волны боли, пока они, наконец, не начали стихать. Дио откинулся назад с громким вздохом — его лицо было испещрено дорожками от слез, пряди влажных от пота волос прилипли к шее и лбу, а сильная дрожь ещё не полностью утихла.

— Молодец, — пробормотал The World на удивление нежным голосом. Он поднёс стакан с водой к губам Дио, приложив влажную тряпку к потному лицу и животу вампира, когда тот напился досыта. — Отдыхай, пока можешь. Ты должен скоро почувствовать необходимость тужиться.

Дио устало кивнул и позволил своим глазам закрыться, проваливаясь в заслуженный сон.