Месяцем ранее

Дио ворочался в постели большую часть утра, изо всех сил пытаясь устроиться поудобнее, в то время как The World наблюдал за ним с изножья кровати, помогая своему пользователю поправлять подушки и одеяла всякий раз, когда он переворачивался; вампир был достаточно беременен, чтобы единственная поза, которая не давила на какую-то часть тела. его тело свернулось калачиком на боку с несколькими стратегически расположенными подушками под животом и между коленями.

— Полегче, малыш, — неловко проворчал Дио, — сейчас самое время спать.

Не то чтобы он вообще отдыхал; его разбудил кошмар (Дио месяцами ранее обнаружил, что странные, яркие сны были распространённым симптомом беременности) и его ребёнок очевидно, разбуженный его пробуждением, решил полностью повернуться боком, натягивая и без того тугую кожу вампира. Он потёр то место, где головка была прижата к его боку, и ребёнок, к счастью, перевернулся без особых уговоров, вернув животу более нормальную форму.

Дио вздохнул с облегчением и осторожно поднялся на ноги, принимая от The World дополнительные рычаги давления, пока он стоял. Он спустился вниз и опустился в уютное плюшевое кресло в библиотеке, в то время как малыш продолжал с энтузиазмом ёрзать и лягаться. Дио обычно любил разговаривать или читать своему животу, когда его обитатель был особенно активен, чувствуя, как он двигается в ответ на его голос. Он мог даже играть с ним в простые игры — постукивание пальцем по выпуклости обычно приносило ему прижатие ноги или крошечной ладони к этому месту. Но прямо сейчас блондин устал и чувствовал себя немного эмоционально неустойчивым, именно поэтому он выбрал место для отдыха, где его подчинённые редко бывали.

— Полагаю, я не могу винить тебя за это, ДжоДжо, — задумчиво усмехнулся Дио. Его привычка разговаривать с предыдущим владельцем своего тела стала более распространённой по мере приближения срока родов, возможно, потому, что ребёнок, которого он носил, был постоянным напоминанием о сложных отношениях, которые привели к его появлению. Он попытался, но безуспешно, проглотить внезапный комок в горле и крепко зажмурился, чтобы отсрочить неизбежные гидроудары. — У тебя бы это получилось лучше, чем у меня.

К тому времени, когда Пуччи забрёл в комнату в поисках новой книги, которая помогла бы ему скоротать дневное время, Дио, наконец, смирился с тем, что может расплакаться. Пуччи услышал тихий шум со стороны камина, и его сердце упало, когда он обнаружил, что беременный вампир тихо плачет, его широкие плечи дрожали от рыданий, которые он пытался сдержать.

— Не можешь уснуть? — Беспечно спросил Пуччи. Янтарный глаз, который не был скрыт ладонью Дио, смотрел на него сквозь блеск слез. Начинающему священнику удалось уговорить его снова навестить его в течение долгих выходных, и он был рад, что ему это удалось, потому что у Дио, похоже, была тяжёлая неделя.

Блондин прерывисто вздохнул, вытирая глаза тыльной стороной ладони.

— Ребенок не давал мне спать.

Пуччи осторожно приблизился к Дио, присев на подлокотник его кресла, когда вампир не сделал ни малейшего движения, чтобы отвернуться.

— Ты уверен, что это всё? — Он положил руку на плечо мужчины и мягко похлопал его, как раз над тем местом, где, как он знал, родимое пятно Джостара было скрыто под рубашкой.

— Это не то, с чем ты можешь помочь, — тихо признался Дио через мгновение.

— Может быть, и так, но если ты сбросишь это с себя, то, возможно, почувствуешь себя лучше.

Долгое время Пуччи был уверен, что Дио не ответит. Вампир, не мигая, смотрел в камин, пока тихие слезы продолжали течь из его глаз, положив одну руку на свой очень круглый живот. Пуччи был польщён тем, что Дио чувствовал себя комфортно, позволяя ему видеть себя таким уязвимым; это резко отличалось от магнетического, всепоглощающего присутствия, которое он обычно излучал. Он был так же красив, как и всегда — на самом деле, беременность дала лёгкий румянец на его лице, что сделало его более энергичным и здоровым, чем Пуччи когда— либо видел его, — но этот Дио, с его выцветшей футболкой Майкла Джексона и покрасневшими, полными слез глазами, определённо не был тем человеком, которого слугам было дозволенно его видеть.

— Что, если…— — наконец пробормотал Дио, делая паузу, чтобы сделать глубокий вдох, его нижняя губа задрожала. — А что, если я стану таким же, как мой отец? У меня было не самое лучшее детство, и я не уверен, что имею хоть какое-то представление о том, как правильно воспитывать ребёнка. — Он поймал себя на том, что снова быстро смаргивает слезы, его голос дрожит. — Я понятия не имею, что я делаю, Энрико.

Пуччи на мгновение задумался над этим, сочувственно поглаживая Дио по спине.

— Ты заботишься об этом ребёнке, не так ли? — Задумчиво спросил он.

Плечи Дио распрямились, его хватка на животе внезапно стала защитной.

— Конечно.

— Тогда ты начинаешь лучше, чем Дарио. Я знаю, что бываю здесь нечасто, но у вас есть много людей, готовых помочь, если вам это нужно, и сегодня у вас есть доступ к гораздо большему количеству ресурсов, чем столетие назад, — Пуччи улыбнулся и сжал бицепс вампира (или попытался сжать, учитывая, что его пальцы едва прилагается его половина). — Ты прекрасно справишься, Дио.

Некоторая напряжённость покинула позу Дио, и он одарил Пуччи лёгкой благодарной улыбкой. Прежде чем он успел заговорить, его ребёнок решил, что сейчас самое время сделать полное сальто, и он рассмеялся, несмотря на дискомфорт при виде конкурирующего восхищения и беспокойства на лице Пуччи, когда младший мужчина наблюдал, как весь его живот перекатывается при этом движении.

— Я думаю, ребёнок согласен с тобой, — усмехнулся Дио, принимая от The World салфетку, чтобы вытереть глаза. Он казался успокоенным, но Пуччи мог сказать по языку его тела, что он был измотан. В конце концов, был почти полдень, и обычно вампир спал бы несколько часов назад.

— Могу я сделать тебе ромашковый чай? — Он предложил. — Бабушка Энья дала мне вчера чашку, и это сразу вывело меня из себя.

Дио благодарно кивнул, и Пуччи направился на кухню, а мужчина тихо следовал за ним.

***

Теперь, когда он подумал об этом, в некотором смысле Дио был рад, что Пуччи не был здесь, чтобы увидеть это.

Вампир снова растянулся на боку, тяжело дыша и неудобно извиваясь, пока The World поднимал его ногу и нежно массировал бедро. Наконец-то он позволил своему стенду полностью раздеть себя, зная, что с минуты на минуту у него родится ребёнок, но, хотя схватки начались снова, ему пока не хотелось тужиться. По его мнению, теперь спазмы были более управляемыми, они расходились дальше, чем раньше, и, хотя они ощущались сильнее, каждый из них представлял собой мощное сдавливающее движение от верхней части живота вниз, а не острую, спазматическую боль внизу живота. Это было напряжённо, но терпимо.

Дио вытянул шею, тщетно пытаясь заглянуть себе между ног поверх колышущегося живота. Она приобрела более каплевидную форму, когда ребёнок глубже устроился у него на бёдрах.

— Здесь пока не на что смотреть, — The World ободряюще похлопал его по бедру. — Я предлагаю попробовать принять вертикальное положение, если ты хочешь, чтобы всё продвигалось быстрее.

Дио не был полностью уверен, что готов к такому развитию событий, но он кивнул и позволил вести себя, пока не сел на корточки, откинувшись на пятки настолько, насколько мог, чтобы помочь своим бёдрам раскрыться. Он нахмурился, беспокойно переминаясь с ноги на ногу; теперь определённо было какое-то давление, и он начинал смутно чувствовать, что ему нужно тужиться.

— Я думаю… Я думаю, что, возможно, пришло время, — выдохнул он, не уверенный в том, что именно его тело хотело, чтобы он сделал. The World опустился на колени рядом с ним, чтобы убедиться, что он может держаться ровно.

Дио закрыл глаза и осторожно напрягся, когда схватка усилилась — он почувствовал, как вес между его бёдрами сместился вниз, и внезапно глубокое, инстинктивное желание толкнуться врезалось в него сильнее, чем Sunlight Yellow Overdrive Джонатана. Он испуганно вскрикнул, и ему пришлось опереться рукой о матрас, чтобы колени не подогнулись. Благодаря некоторым смешанным сигналам от своего тела и мозга, Дио был одновременно убеждён, что ребёнок выпадет прямо из него, если он пошевелится, и беспокоился, что он не сможет пролезть в такое маленькое пространство.

Сочувственный смешок The World прогрохотал в его затылке, и позолоченный стенд успокаивающе положил ладонь на основание его позвоночника.

— Я полагаю, что ты прав. Теперь вы можете тужиться так долго или сильно, как вам кажется естественным, но убедитесь, что вы регулярно останавливаетесь, чтобы перевести дыхание.

Дио промычал в знак подтверждения, сделал несколько медленных, успокаивающих вдохов и толкнул.

Удивительно, но Дио обнаружил, что все не так плохо, как он себе представлял. Он больше не был близок к бреду от боли, как раньше, и его успокаивало то, что теперь он в какой-то степени контролировал ход родов. Он расслабился и позволил себе опуститься ещё ниже к кровати, продолжая упорно толкаться, пока у него не закончился воздух, и он перестал тяжело дышать.

The World похлопал его по спине и издал ободряющий гул.

— Идеально. Дай мне ещё такую же, пока схватки не закончились.

Дио повиновался и ещё раз крепко сжал, сгибаясь вперёд вокруг своего массивного живота и кряхтя сквозь стиснутые зубы от усилия. Металлический палец скользнул по его подбородку, и он с тихим шипением отмахнулся от него, вопросительно глядя на стенд. The World моргнул в ответ, ничуть не обеспокоенный.

— Постарайтесь не напрягать лицо, это только напрасно тратит энергию. Лучше произноси что-нибудь вслух, чтобы держать рот открытым.

Ещё через несколько минут потуг всё начало происходить быстрее, чем Дио был морально готов. Тело Джонатана имело широкие, полные бедра, что давало ребёнку достаточно места для прохода, и он относительно легко спустился вниз. Дио почувствовал, что его вход начинает странно трепетать и подёргиваться при каждой схватке, вытекая жидкость по внутренней стороне бёдер (он ненадолго понадеялся, что его дорогие шёлковые простыни не придётся потом выбрасывать), и теперь он был уверен, что ребёнок давит прямо на него.

— Уже близко, — простонал Дио, когда схватка, сжимающая его живот, исчезла. Он снова попытался с тревогой взглянуть на себя сверху вниз, слегка дрожа от настойчивого давления между ног, которое больше не ослабевало между схватками. — Ты уже что-нибудь видишь?

The World услужливо наклонился, чтобы проверить его; было немного трудно разглядеть, насколько низко Дио присел, но промежность вампира округлилась под весом головы, его отверстие расширилось и начало выпирать. Они приоткрылись ещё немного, когда Дио снова начал толкаться, пучок золотистых волос выглянул наружу только для того, чтобы снова скрыться из виду, когда он остановился.

— Вот, дай мне свою руку.

Дио позволил The World провести пальцами между своих раздвинутых бёдер и поморщился от того, насколько все было скользким и набухшим на ощупь. Неудивительно, что он испытывал такой дискомфорт.

— Тужься, — мягко проинструктировал The World.

Сделав, как ему было сказано, Дио выдохнул, когда выпуклость под его рукой стала больше, раскрываясь достаточно широко, чтобы он мог сам почувствовать маленький пучок влажных волос. В своём изумлении он непреднамеренно перестал тужиться, и голова снова начала отступать. С решительным раздражением Дио глубже сел на пятки и яростно напрягся, все его тело дрожало от напряжения. Как только ребёнок начал увенчиваться более полно, схватки прошли, и он снова проскользнул внутрь него.

Дио вскрикнул от отчаяния, слезы жгли уголки его глаз. The World обнял его дрожащее тело и обнял его, тихо бормоча «muda» в его потные волосы.

— Тш-ш-ш это будет ненамного дольше. Не нужно причинять себе боль спешкой, постарайтесь расслабиться и позволить этому прийти.

Он наклонился в объятия, закрыв глаза и глубоко вздохнув. Ожидая следующей возможности поднажать, Дио снова поймал себя на том, что ему хочется, чтобы Джонатан был с ним. Сочувствие и утешение всегда были естественны для его бывшей возлюбленного, хотя ДжоДжо был довольно брезгливым размышлял Дио с ностальгической улыбкой. Легче ли было бы Джонатану выносить их ребёнка? Он не был уверен, но тоскливо надеялся, что ДжоДжо каким-то образом гордится им.

Дио сморгнул слезы и вместо этого сосредоточился на маленькой головке, которая пыталась врезаться. Ещё один сильный толчок, и, к его облегчению, ребёнок остался на месте, хотя он и не давил на него. Крошечное пятнышко волос расширилось чуть больше, чем на четверть, и The World начал мягко массировать расширенное отверстие Дио, чтобы облегчить его раскрытие.

Блондин застонал глубоко в груди и закрутил бёдрами, когда он толкнулся, только чтобы почти закричать, когда головка начала появляться в полной, пылающей короне, скользя наружу, вместо того, чтобы просто прижиматься к его отверстию. Его голос стал выше от внезапного укола, и он очень надеялся, что Ванилла Айс не услышит его через дверь.

— Я знаю, это больно, — извиняющимся тоном успокоил The World. — Просто протолкни, и все закончится быстрее.

Дио захныкал и напрягся, зажмурив глаза от боли. Он почувствовал, как осторожные руки стенда прижались к его входу, поддерживая растянутую кожу, чтобы убедиться, что она не порвётся — он знал, что может залечить любые травмы без особых проблем, но было бы лучше избежать ненужных травм, если это возможно.

Лоб ребёнка освободился, когда Дио все толкал и толкал, за ним быстро последовали уши и нос. The World осторожно вытер жидкость с лица младенца полотенцем, прочистив его крошечные ноздри, чтобы ему было легче дышать после родов.

— Почти закончили!

Дио оперся руками в кровать и толкнул, издав то, что можно было бы назвать почти криком, когда голова выдавилась из него вместе с потоком жидкости, деликатно удерживаемая в огромной ладони The World. Глаза вампира расширились от внезапной отсрочки, и он со стоном облегчения опустился на колени. Снова потянувшись под себя, он исследовал пушистые волосы ребёнка и невероятно крошечные черты лица, сердце забилось со смесью нервозности и восторга, когда он понял, что остался в нескольких минутах от встречи со своим малышом.

Осторожно, чтобы не пустить кровь, Дио сосредоточенно прикусил губу, когда ещё одна боль сжала его живот. Он широко расставил колени и откинулся на них, давая себе надёжный рычаг для толчка. Он опустил голову и на мгновение задержал дыхание, ожидая, пока голова повернётся, и сильно надавил, когда почувствовал, что плечи правильно выровнены, страстно желая закончить. Вампир отстранённо заметил, что его Позиция говорит ему что-то довольно твёрдо, но был слишком отвлечён первым плечом, которое начало выскальзывать, чтобы обратить на это внимание.

— Muda! — Резко сказал The World, выбив Дио из колеи.

— Что? — Дио хмыкнул, вытирая пот с глаз, и покосился через плечо. — Я… уф… немного занят, верно…

— Не тужься больше, пока я тебе не скажу! Дыши с открытым ртом, если тебе нужно отвлечься от этого.

Настойчивость в его тоне заставила Дио затаить дыхание. Он попытался оглянуться назад, но смог увидеть только мельком широкое плечо The World.

— Почему? Что-то не так?

Его стенд долгое время ничего не говорила. Дио почувствовал, как большие пальцы возятся рядом с тем местом, где ребёнок выступал из его тела.

— Скажи мне, что происходит! — рявкнул он, игнорируя тревожную дрожь в голосе.

The World сдвинулся, так что Дио мог видеть его лицо, в то время как он продолжал поддерживать младенца руками. Он оказывал на него противодавление, чтобы предотвратить его вытеснение сокращениями без помощи вампира.

— Малыш запутался в пуповине. Одна петля у него на шее, а другая перекинута через плечо. — Дио резко вдохнул, и взгляд The Worldа смягчился при виде испуганного выражения лица. — У пуповины есть запас, так что я смогу размотать его без каких-либо проблем. Ты не должен тужиться, пока я не исправлю, иначе он может натянуться сильнее.

Дио отчаянно закивал, наклонившись вперёд и положив локти на подушку, чтобы дать The World больше места для работы. Он знал, что разрыв пуповины был относительно распространённым осложнением и не очень серьёзным, но он не мог вспомнить, когда в последний раз был так напуган, тем более из-за кого-то, кроме себя. Его губы задрожали, и слезы потекли по щекам, прежде чем он успел их сморгнуть, но он отодвинул непрекращающиеся требования своего тела на задний план и вместо этого коротко вздохнул в мягкий шёлк наволочки.

Благодаря их связи The World узнал, что Дио был напуган до смерти — когда он накинул толстый моток пуповины на голову ребёнка, он протянул руку вперёд, чтобы ободряюще похлопать вздымающийся бок вампира.

— Цвет ребёнка нормальный, поэтому сомнительно, что он пострадает от каких-либо вредных последствий. С вами обоими все будет в полном порядке.

— Я знаю, но, пожалуйста, поторопись, — настойчиво задыхался Дио, впиваясь зубами в подушку и всхлипывая через нос. Мощная схватка пронеслась по нему, и потребовалась вся его концентрация, чтобы не начать тужить. — Поторопись.

The World потянул второй виток пуповины вниз вдоль руки ребёнка, и сила схватки высвободила плечо всего через несколько мгновений после того, как он перестал давить на него.

— Вот мы и на месте. Как только он выйдет, перевернись на спину, чтобы я мог положить его тебе на живот. Ещё две или три схватки должны сделать это.

Дио не нужно было повторять дважды. Он зарылся лицом в подушку с задыхающимся стоном и напрягся так сильно, как только мог, отчаянно желая убедиться, что его ребёнок в безопасности и здоров. Второе плечо легко выскочило, и когда The World потянулся за полотенцами и одеялами, которые он отложил ранее, Дио мог поклясться, что снова услышал сладкий голос Джонатана.

— Наш малыш почти здесь, Дио, просто тужься! Толкай!

— ДжоДжо… — пробормотал Дио, слезы на мгновение затуманили его глаза, но он успокоил себя ровным дыханием — их ребёнок нуждался в нем. Он вцепился пальцами ног в матрас, когда его живот напрягся, и бросился в яростный порыв, но ребёнок выплеснулся в огромные руки The World почти сразу же, как только он начал.

Глаза Дио распахнулись, и он резко ахнул от внезапного облегчения, звук перешёл в громкий вздох, когда его тело упало вперёд, прислонившись к изголовью кровати. Как бы сильно ему ни хотелось свернуться калачиком и поспать день или два, вампир перевернулся, помня о шнуре, тянущемся между его бёдер, и осторожно сел, прислонившись спиной к подушкам. Он потянулся к своему ребёнку в тот момент, когда тот устроился, и The World положил крошечного, нежного мальчика на живот Дио, энергично растирая его спину полотенцем, чтобы побудить его заплакать.

Это продолжалось, может быть, секунд десять, но Дио показалось, что слишком долго. Его новорождённый был тёплым и розовым, но таким тихим, словно The World пытался вытянуть из него дыхание.

— Ну же, малыш, дыши, — тихо умолял Дио. — Пожалуйста, с тобой должно быть все в порядке.

Малыш резко закашлялся, затем издал тихий, чистый вопль, когда он, извиваясь, ожил на руках своего отца, вытягиваясь и размахивая своими крошечными конечностями во всех направлениях. The World улыбнулся и приветствовал его тихим «muda», вытирая его полотенцем более осторожно теперь, когда он дышал самостоятельно.

Дио разразился слезами.

Он прижал сына к животу, не в силах подавить глубокие, душераздирающие рыдания облегчения, вырвавшиеся из его груди. Ребёнок быстро успокоился, прижимаясь ближе, чтобы согреться, и Дио попытался очистить затуманенное зрение достаточно, чтобы как следует рассмотреть его. Пышная шевелюра с шелковистыми золотистыми кудрями, несомненно, принадлежала ему, а изгиб маленького рта и прямой, слегка вздёрнутый нос тоже напоминали его собственные. Дио слегка подвинул младенца и ахнул, довольная улыбка появилась на его губах, когда он увидел безошибочно узнаваемую маленькую красную звёздочку, отмечавшую плечо ребёнка.

— Хм. Он будет сильным, — одобрительно пробормотал The World.

Вампир был настолько отвлечён, что едва даже почувствовал, как послед выскальзывает; стенд отложил его в большую миску, в то время как Дио перерезал пуповину острым ногтем, после чего убрал коготь, чтобы не поцарапать ребёнка. После минутного размышления он погрузил пальцы в отделённый конец пуповины и высосал то, что осталось от кровоснабжения плаценты — она была невероятно богата питательными веществами, и он глубоко вздохнул, когда его оставшиеся боли (особенно болезненность между ног) исчезли, а дряблая кожа вокруг его живот более или менее втянулся и принял свою обычную форму. В какой-то момент ему нужно будет как следует питаться, чтобы полностью восстановить свои силы, но это может подождать.

Теперь, когда испытание было полностью пройдено, Дио устроился поудобнее. Он слишком устал, чтобы беспокоиться о душе в данный момент, но The World убрал худшую часть беспорядка с внутренней стороны его бёдер и вытер холодный пот с его тела, сменив простыни, как только он закончил. Малыш тоже была измучен и мирно свернулся калачиком на руках Дио. Он выглядел таким маленьким по сравнению с мускулистой массой вампира, и даже больше, когда его поставили рядом с The World.

— У нас была долгая ночь, не так ли, дорогой? — Дио тепло ворковал, позволяя сыну обхватить крошечной ручкой кончик своего пальца. Глаза ребёнка открылись, и Дио обнаружил, что снова начинает плакать; это были глаза Джонатана, острые, прозрачные аквамариновые и более круглые, чем его собственные. Несколько недель назад он составил список идей для названия, но одна из них внезапно всплыла у него в памяти.

— Джорно, — пробормотал Дио, проверяя, как это звучит, когда он понадёжнее прижал своего новорождённого к себе. Это было прекрасно. — Мой маленький Джорно.