— Я понимаю, что вы в гробу видали матанализ. Возможно, и меня в гробу видали, как того несчастного преподавателя, вот только я пока жив! — Паннакотта требовал дисциплины на семинаре.

Наутро по всему университету разлетелась новость — преподавательницу по философии обнаружили в парке с перерезанным горлом. Полиция, понятное дело, ничего не сообщала, но среди студентов строили версии, что ли её хотели ограбить, то ли это месть обиженного студента. Вот и на семинаре никак не могли переключиться на учёбу, чем вызывали недовольство математика.

— Я уже не знаю, как объяснить, чтобы было понятно! — орал Фуго на студента. — Как можно быть таким бестолковым!

Он устало сел за стол и махнул рукой:

— Выходи к доске и объясняй вслух, что делаешь.

Студент стал рисовать кривые цифры.

— Через интеграл решай! Я это на лекции говорил! Ох, беда с вами, в одно ухо влетело — в другое вылетело, не оставив и следа на извилинах полушарий!

«Возня со студентами явно не доставляет ему удовольствие», — думал Дени.

— Дени, к доске.

Фуго наблюдал, как студент писал красивые, ровные числа. И пример решил самостоятельно, без подсказок и наводящих вопросов.

«Умён, очень умён, не в том смысле, что тупо зазубрить и сдать, а потом забыть, а у него действительно мозги варят. Такому нечего делать в нашей шараге».

***

Фуго выключил свет и снова почувствовал присутствие постороннего.

— Кажется, я схожу с ума.

— Нет, ты не сошёл с ума, — ответили из пустоты, — я реально существую. Вот только ты не можешь меня видеть.

— И почему же я не могу тебя видеть? Секретные технологии?

— Я пока не могу это сказать, но в одном ты прав — это секретные технологии.

— Как мне тебя называть?

Нечто задумалось.

— Пусть будет Аврелий.

— Золотой, значит.

— Ты способный молодой человек, — проговорил Аврелий, — почему ты работаешь здесь?

— Я так и слышу в твоей голове: «И что этот гений забыл в этой глухомани». Так вот, умным быть мало, нужно иметь площадку для старта в виде обеспеченных родителей или связей с власть имущими. У меня же стартовой площадки нет и пронырливости тоже нет, потому и решил сюда.

— Ты сам в это веришь?

— Слушай, последнее, в чём я нуждаюсь, это в сеансе психоанализа от галлюцинации.

Марсель столкнулся с неожиданно трудной задачей. Сблизиться с Фуго оказалось так же непросто, как приручить дикого умного зверя. Он никого к себе не подпускал и жил сам по себе. Тогда эксперимента ради Марсель спрятался за стеной и отправил свой стенд. Но никак не ожидал, что Gold Experience Requiem и Паннакотта поцелуются, как и последующей реакции на это. Вот и сейчас Фуго был спокоен и ироничен без маски препода-неудачника.

— Тень несозданных созданий

Колыхается во сне,

Словно лопасти латаний.

На эмалевой стене.

Фиолетовые руки

На эмалевой стене

Полусонно чертят звуки

В звонко-звучной тишине.

И прозрачные киоски,

В звонко-звучной тишине,

Вырастают, словно блёстки,

При лазоревой луне.

Всходит месяц обнажённый

При лазоревой луне…

Звуки реют полусонно,

Звуки ластятся ко мне.

Тайны созданных созданий

С лаской ластятся ко мне,

И трепещет тень латаний

На эмалевой стене(1).

Аврелий поднялся с кресла и обнял Паннакотту. Тот лишь хохотнул в ответ, но прижался к груди. Происходящее выглядело в высшей степени сюрреалистично, но не отталкивающе. Аврелий представлял собой что-то из альтернативной физики — твёрдый, но в то же время пластичный. И он, представляя собой неведомую силу, словно приспосабливался под человеческие понятия. Поцелуй тоже не имел ничего общего с тем, что он ощущалось с живым человеком. На этот раз Фуго ощущал умиротворение.

Марсель злился про себя. Да, он чувствовал сухие и горячие губы, будто Фуго лихорадило, хотя он был здоров. И он видел происходящее глазами Gold Experience Requiem, но стенд обладал собственным разумом и порой бывал своеволен.

«Только попробуй!» — произнёс он мысленно.

«Даже не собирался», — послышалось ехидное в голове.

Марсель хотел своими руками, а не руками стенда ласкать Паннакотту и слышать его тихие стоны.

***

Убили ещё одного преподавателя философии. Марсель не пришёл на пары. Фуго не стал искать последовательность действий там, где её нет. Может, просто прогулял, среди студентов это обычное дело.

Вечером снова пришёл Аврелий и сказал, что произойдёт нечто странное, но Фуго скоро сам всё поймёт. Короткая, но резкая боль пронзила всё тело, и по шее потекла кровь. Паннакотта не кричал, но рвался прочь, а Аврелий держал его и уговаривал успокоиться. Дальше он уложил его на кровать и поцеловал в лоб.

Утром Паннакотта обнаружил спёкшуюся кровь на воротнике. Он твёрдо решил обратиться к психиатру, пока был в состоянии контролировать свои действия и не сотворил что-то ужасное, как убийство тех женщин. Но сегодня как назло навалилась куча дел. Опомнился Фуго, когда уже вечерело и к нему прицепилась старуха Контэ — преподаватель истории. Она умоляла проводить её до дома, вот только Фуго это не хотелось делать — когда он был ещё студентом, у него с Контэ был серьёзный конфликт. Вредная старуха занижала ему оценки, и Паннакотте пришлось обратиться к декану, чтобы устроить экзамен в присутствии независимых лиц. Теперь, проклиная всё на свете, он шёл через тёмный парк, а философичка еле-еле плелась по дороге.

— Вы бы не могли идти быстрее? — рычал Фуго.

— Посмотрела бы, как ты будешь быстро двигаться в семьдесят пять лет! — проскрипела старуха.

— Ну и шли бы тогда на пенсию, раз так тяжело ходить!

— Какой вы грубый, однако!

— Ну раз я такая сволочь, что ж вы меня попросили проводить? Нашли бы кого полюбезнее!

Фуго увидел человека в спортивной форме и замолчал. Незнакомец, так же не издав ни звука, вытащил нож и направился к ним. Паннакотта решил бежать — не настолько он в хороших отношениях с философичкой, чтобы рисковать из-за неё жизнью. Старуха поняла это и вцепилась в Фуго мёртвой хваткой.

— Пусти меня, дура! Так я не смогу драться!

Убийца уже был в десяти метрах. Делать было нечего — придётся принимать бой.

То, что Фуго назвал «Парад неведомой херни», продолжилось. От его тела отделилось нечто, больше похожее на фиолетовое зомби, скроенное из различных кусков плоти. И это нечто точно не было добрым духом — рот был зашит грубыми стежками, и из него текла слюна, а глаза налились кровью.

Убийца уже был в двух шагах. Паннакотте некогда было удивляться.

— В атаку! — рявкнул он, приказывая духу.

— Ubasha! — крикнул дух и врезал кулаком в лицо мужчины.

На его костяшках разбились капсулы, и их обоих окутала фиолетовая дымка. Тело убийцы начало разлагаться заживо. Дымка вилась вокруг Паннакотты, но не причиняла ему никакого вреда.

— Не приближайся ко мне! Здесь опасно! — надсаживал он горло, пытаясь предупредить старуху.

Но философичка, движимая любопытством, проигнорировала предостережение.

— Нет, нет, нет!!! — ядовитое облако уже соприкоснулась с телом Контэ, приведя к тому же печальному результату.

«Не знаю, что это такое, но оно не различает ни врагов ни друзей!» — сделал вывод Фуго.

К нему приближался студент с фонариком, но тут же остановился на почтительном расстоянии. От луча света облако стало рассеиваться.

«Оно неустойчиво ко свету».

— Фуго, пойдём со мной! — Паннакотта узнал Марселя. — Давай быстрее, пока нас не застала полиция!

Фуго и сам сообразил, что сейчас не та ситуация, чтобы отвергать руку помощи. Положение выходило действительно скверным — были свидетели, которые видели, как он уходил с Контэ, и теперь он никому не докажет, что он не верблюд, а птица райская. Паннакотта побежал вслед за Марселем. Далее они пошли пешком по улице — таксистов не было, и они опасались, как бы водитель их не запомнил. Марсель привёл на съёмную квартиру и позвонил по телефону.

— Миста, случилось ЧП. Нужно забрать Фуго и отвезти в безопасное место. Нет, с ним всё в порядке, пока он на тайной квартире. Ты должен прибыть как можно скорее.

— А ты сам? — это был первый вопрос за весь вечер.

— Мне придётся остаться в университете. Будет подозрительно, если я внезапно исчезну.