Паннакотта не помнил, как оказался обнаженным под ДжоДжо.

«Наверняка это психологические штуки стенда!»

Больно, по крайней мере, не было, Джорно мягко удерживал за запястья и иногда наклонялся, чтобы поцеловать или что-то ласково нашептать на ухо.

— Что же ты замолчал?

Фуго тихо вздохнул.

— Не анализируй — чувствуй.

***

Гурдафарид толкнула локтем, когда они с Фуго остались наедине.

— Я предлагаю сходить сегодня вечером в чайхану на углу.

Паннакотта подумал, почему бы и не сходить с другом посидеть в уютном месте.

После работы он отправился в указанное место. Сабури встретила его у входа и провела за стол. Ресторан был обставлен в восточном стиле — на стене висел гобелен с верблюдами, стол окружал диван с множеством расшитых подушек. Девушка явно была здесь частым гостем, потому что обошлась без подробных объяснений, что следовало приготовить.

— У тебя глаза зверя, который мечтает вырваться из клетки. Ты не бросаешься в ярости на решётку, но затаился в засаде.

— И у тебя есть возможность помочь бежать из клетки? — Фуго прищурился.

— Да. Влияние итальянской мафии не безгранично. Потому есть возможность помочь с бегством и последующим получением гражданства. Разумеется, за определённую услугу.

— Да понятно, что ничего в этом мире не делается за бесплатно.

Принесли кальян. Она затянулась и выпустила через сомкнутые губы дым, заполнив помещение фруктовым запахом.

— Начнём издалека. Наверное, ты читал о персидском учёном аль-Бируни. Он был знатоком многих наук, но большее внимание он уделял математике и физике. Среди его работ был и свиток, где он в зашифрованном виде изложил свои открытия по математике. И если бы у людей был бы доступ к бумаге, это был был бы переворот в мире науки.

— В чём тогда проблема?

— Свиток аль-Бируни охраняется стендом. Его невозможно вывезти за пределы страны, сфотографировать или переписать — его можно только расшифровать. Мы посылали запрос за запросом, но президент Узбекистана всегда давал отказ. Он боится, что если кто-нибудь расшифрует свиток, то это навлечёт несчастье на всю страну. Он бы уничтожил его, если бы свиток не охранялся стендом. Подумать только — президент страны, а верит в бабушкины суеверия! — Гурдафарид презрительно скривилась.

— То есть мне надо будет отправиться с вами в Самарканд, выкрасть свиток и расшифровать, скрываясь от узбекских спецслужб?

— Именно.

— Мне эта затея не нравится.

— Никто и не ожидал, что ты очертя голову бросишься в омут. Но следует понимать, что иногда невозможно обрести желаемое безопасными путями. Приходится идти на риск.

— Риск тоже бывает неоправданным.

— Тогда придётся откланяться и искать другого математика. Раз уж сюда пришли, то просто посидим, поговорим.

Фуго не спеша ел принесённые блюда и думал. Гурдафарид была честна — она не обещала, что поручение будет лёгким. И ещё его заинтересовала возможность увидеть тот самый загадочный свиток.

— Если я соглашусь, то как мы доберёмся до Самарканда? Я числюсь пропавшим без вести.

— Это не проблема — полетим частным бортом. Главное, чтобы ты согласился. Когда всё будет готово — я дам сигнал.

***

На работе Фуго получил бумагу с шифром. Послание гласило, что он должен быть в парке в воскресенье и оттуда в полдень отправиться с Сабури.

Паннакотта едва дождался выходных. В воскресенье он отправился за час до назначенного времени и к своему несчастью, встретил Клару. Теперь Фуго не знал, как спровадить сотрудницу, не вызвав подозрений. А время уже близилось к двенадцати, и Гурдафарид приехала на машине к воротам парка. Делать было нечего — Паннакотта предложил Шнейдер сесть в машину, чтобы отправиться в поездку. Ничего не подозревающая девушка пошла вслед за наставником. Как только она захлопнула дверь, Сабури заблокировала двери.

— На подготовку этого дела ушёл ни один год. Потому я сейчас не могу рисковать, и если мне придётся убить случайного свидетеля — я это сделаю.

Гурдафарид произнесла угрозы скучным, будничным голосом, словно разговаривала о погоде, но пронзительный взгляд говорил — она на это способна.

Клара сердито тряхнула головой.

— Я не наивная дура и с пятнадцати лет работаю на Пассионе! И у меня есть стенд!

— Который моему совсем не чета.

В руке Гульдафарид зажёгся огонь. Фуго поневоле подумал, что с таким стендом Сабури могла выйти и на него — раз вирус боится света, то к огню он тем более неустойчив.

— Я никому не скажу.

— Сейчас я не в том положении, чтобы верить на слово. Но и бессмысленных жертв мне тоже не хочется. Поэтому, Клара, тебе придётся поехать с нами в Самарканд.

— Чтобы вы убили меня там?

— Чтобы ты по дороге не проговорилась. Там мы тебя отпустим, и тебе придётся добираться до дома автостопом. Но всё же лучше, чем смерть, верно?

Шнейдер поджала губы, но кивнула. Гурдафарид завела машину и поехала, а Фуго следил, чтобы невольный заложник не выкинул номер. Клара, к её чести, не стала кричать или закатывать истерику, лишь хмурилась и кусала губы. Дальнейшая посадка на самолёт прошла без проволочек, и скоро математики улетели в Самарканд.