Ночные дежурства на вышках не доставляли гражданским часовым особых хлопот, и порой они развлекали друг друга разговорами, чтобы не заснуть. Доставшийся Энтони в напарники Джек Робертс был таким болтливым, что за проведенное в его компании время он узнал о Джеке и его семье гораздо больше, чем предполагало их поверхностное знакомство. Впрочем, Энтони вскоре научился фильтровать словесный поток напарника, отделяя пустой треп от хоть сколько-нибудь значимой информации.

— Хорошо устроились эти военные, — ехидно протянул Джек, сидевший на корточках, прислонившись спиной к деревянному ограждению. — У них и бронированные кабины для наблюдения, и пулеметы, а у нас тут — все равно что беседка для летнего отдыха.

— А чего ты хотел от дополнительной вышки? — пожал плечами Энтони. — Их установили уже после эпидемии и использовали в основном для обнаружения больших скоплений зомби.

— Не будь занудой, — отмахнулся Джек. — Скорей бы рассвело! Кстати, чем займешься после смены? Я вот высплюсь как следует, а потом устрою барбекю на заднем дворе. Жара наконец-то взяла перерыв, и на улице просто чудесно.

— Тсс… — Энтони приложил палец к губам. — Слышишь? Похоже на шум мотора.

— Ща глянем. — Джек схватил свою винтовку, поднялся и шагнул к краю площадки, всматриваясь в темноту. — Блин, кажись, и правда…

Короткая очередь прервала его, не дав договорить, и Джек упал как подкошенный. Энтони рухнул на колени, с ужасом взирая на кровавое месиво, в которое превратилось лицо его напарника. Мозг упорно отказывался воспринимать происходящее. Всего несколько секунд назад Джек был жив и здоров, а теперь…

Энтони сделал глубокий вдох и отвернулся, заставляя себя собраться. Он должен подать сигнал тревоги. Предназначенный для этой цели громкоговоритель с сиреной висел на крючке неподалеку, и Энтони смог дотянуться до него, не вставая. Достав мегафон, он нажал на кнопку непослушными пальцами. Сирена завыла, заглушая звуки приближающегося транспорта, и враги тут же отреагировали на это еще одной очередью.

Боль обожгла левое плечо. Энтони вскрикнул и бросился на пол, правой рукой подтягивая к себе тело Джека, чтобы прикрыться им как щитом. Он действовал интуитивно, а мысли лихорадочно метались в голове, вытесняя друг друга. Надо спасаться. Рука болит, пальцы вроде шевелятся, но одолеть вертикальную лестницу без перил будет нелегко. Кроме того, на ней его могут снова подстрелить. Прыгать — слишком высоко. Может, лучше переждать здесь?

Осознание того, что его жизнь висит на волоске, сводило Энтони с ума. Все внутри него сжималось от страха, сердце билось так часто, словно пыталось вырваться из груди, к горлу подступил комок, а воздуха еле хватало, чтобы дышать. Он старался отогнать панику и вновь овладеть собой, прежде чем принять решение. Вдруг к тревожному вою сирены добавился какой-то грохот и треск, пол покосился, и вышка обрушилась, увлекая его за собой.

Падение было таким быстрым, что Энтони даже не успел испугаться, как оказался на земле. Сначала он не ощутил ничего, но в следующий миг спину пронзила острая боль, перебившая ту, что причиняло ему раненое плечо. Не в силах сдержаться, Энтони закричал, но крик не принес облегчения. Множество невидимых игл вонзались в тело, раздирая его на части, однако хуже всего было то, что он больше не чувствовал ног.

Страх накатил с новой силой, но слегка помутившееся сознание не желало верить, что он парализован, и Энтони по-прежнему отчаянно стремился выжить. Подняв здоровую руку, он зажал себе рот ладонью, прикусывая ее, чтобы хоть немного унять невыносимую боль в пояснице. К счастью, его тихие стоны не привлекли к себе внимание врагов, которые проникли в город через пролом в стене. Энтони видел, как их внедорожники проезжают на территорию Форта Райли, но он только и мог, что беспомощно наблюдать за вторжением — ведь для него война закончилась, едва успев начаться.

+++

Несмотря на предполагаемую опасность, Джейми нравилось дежурить на воротах. Помимо военных, в их смену вошли ребята из дружины и кое-кто из байкеров, и в окружении этих закаленных жизнью людей он чувствовал себя совсем взрослым. В отличие от любивших пошутить гражданских, военные были немногословны и строго следили за дисциплиной. Они не давали расслабиться ни себе, ни другим, хотя установленные на подъезде к городу противотаранные устройства, не позволявшие машинам разгоняться, вкупе со шлагбаумом повышенной прочности в теории могли остановить практически любой транспорт. Управление воротами и прочими механизмами осуществлялось на посту охраны, который находился на первом этаже наблюдательной вышки, тогда как на верхнем ярусе сидели еще двое хорошо вооруженных солдат.

Всем защитникам ворот выдали автоматы, однако самым мощным их оружием был крупнокалиберный станковый пулемет. В обычное время парня вроде Джейми ни за что не подпустили бы к нему, но в сложившихся обстоятельствах военные сочли нужным научить обращению с ним всех без исключения дежурных. Впервые опробовав его в действии, Джейми испытал странное чувство, будто он и оружие стали единым целым. Ощущение безграничной силы переполнило его, и он с трудом заставил себя оторваться от пулемета, уступая его следующему в очереди.

Постоянное ожидание нападения нервировало, и, когда ночную тишину нарушили звуки выстрелов и сигнал тревоги, к подступившему страху примешалась некая доля облегчения. Командовавший отрядом сержант приказал всем занять свои места и приготовиться к атаке. Отец ободряюще похлопал Джейми по плечу. Он и его товарищи держались так, словно тревога была учебной, и парень улыбнулся ему, приводя свой автомат в боевую готовность. Часовые на вышке пока молчали, но он все равно смотрел на ворота, ожидая, что они в любой момент распахнутся, впуская врагов.

Услышав стрельбу у себя за спиной, Джейми резко обернулся и увидел вдалеке большой черный автомобиль, приближавшийся к ним с тыла. Установленный на крыше машины пулемет палил очередями. Хоть их с отцом и не задело, другим повезло меньше: несколько человек упали, сраженные в одно мгновение. К досаде Джейми, пулеметчик погиб, не успев повернуть свое оружие в сторону нападающих. Его тело повисло на треноге бесполезным мешком, а те, кто находился поблизости, либо тоже попали под обстрел, либо укрылись за баррикадами. Уцелевшие вели ответный огонь, но пули отскакивали от бронированного корпуса автомобиля, не причиняя ему особого вреда.

Как ни странно, Джейми не впал в панику — напротив, его чувства обострились до предела. Не переставая отстреливаться, он заметил, что главное оружие врагов нацелено на вышку, оснащенную примерно таким же пулеметом, что и их транспорт. Он явно уступал станковому в мощности, но все равно представлял для них угрозу и давал оборонявшимся хоть какой-то шанс отбиться. В голове промелькнула мысль, что если обшивка кабины не выдержит и часовые пострадают, то дело будет совсем плохо.

Сдавленный крик отца заставил Джейми вмиг позабыть обо всем. Пули пробили бронежилет, и Билл бессильно осел на землю, выпустив из рук автомат. Глядя в его скривившееся от боли лицо, Джейми содрогнулся от ужаса. Отец слабо кивнул ему, давая понять, что он еще жив, однако этого было недостаточно. Ведь если напавшие на них откроют ворота и впустят своих людей в город, те расправятся со всеми, до кого сумеют добраться. Мама и Алекс, братья и сестры — все они в смертельной опасности, и он должен защитить их любой ценой.

Охватившие Джейми ярость и ненависть к захватчикам придали ему храбрости, и страх окончательно отступил. Воспользовавшись секундным затишьем, он кинулся к станковому пулемету, не обращая внимания на отчаянные мольбы отца. С тех пор как он обрел свои способности, Джейми только и ждал, когда сможет применить их во благо, спасая родных и друзей, и теперь этот миг настал. Добежав до треноги, он схватил мешавший ему труп оператора за шиворот и отшвырнул его прочь, а затем с легкостью поднял массивный пулемет вместе с опорой и развернул его, направляя на вражескую машину.

Вновь ощутив невероятный прилив сил, Джейми стрелял по ней, оставляя дыры в корпусе и убивая тех, кто прятался внутри, пока их пулемет не умолк и стальной монстр не застыл на месте, признавая свое поражение. Ответные выстрелы воспринимались им как укусы, болезненные, но не способные вывести его из строя, и все же в какой-то момент боль оказалась сильнее. Удивленный тем, что тело подвело его, Джейми пошатнулся, погружаясь в темноту, где не было ничего, как будто весь мир внезапно перестал существовать.

Когда пули пронзали его сына, Билл мысленно умирал вместе с ним. Боль от ран не шла ни в какое сравнение с овладевшей им безнадежностью. Его мальчик погибал у него на глазах, а он был слишком далеко, чтобы загородить его, и даже не мог переманить огонь на себя. Должно быть, Джейми считал себя бессмертным, но враги буквально изрешетили его, не оставив на теле живого места. Когда он упал замертво, истекая кровью, убитый горем отец зарыдал как ребенок.

Несмотря на то, что голова кружилась, а слезы затуманили зрение, Билл сумел различить, как трое выживших выбрались из машины и направились к посту охраны. Его прошиб холодный пот, во рту пересохло, в глазах потемнело, а потом сознание покинуло его, позволяя сбежать от реальности, которая была хуже любого кошмара.

+++

Помощник шерифа, как обычно, ночевал в управлении, которое являлось местом сбора их отряда в случае нападения, и потому был готов выдвигаться вскоре после пробуждения. Выйдя из здания, Макс нетерпеливо переминался с ноги на ногу в ожидании Дэвида и всех остальных. Он уже успел привыкнуть к городской безопасности, и впервые за много месяцев ему было по-настоящему страшно, причем не столько за себя, сколько за тех, кто стал ему дорог, и в первую очередь за Мэгги.

Дэвид жил поблизости и примчался к управлению одним из первых. Макс никогда не видел его таким. Взгляд шерифа выдавал нешуточное волнение, однако его лицо было исполнено решимости.

— Я только что связался с командованием, — сообщил он. — Точных сведений пока нет, но, похоже, периметр прорвали в нескольких местах.

Отряд Дэвида, служивший усилением для военных, отправили на западные ворота. Машины с солдатами спешили на помощь тем, кто принял на себя первый удар, но, прибыв на место, они сразу поняли, что опоздали. Ворота были распахнуты, и грузовики, заполненные вооруженными людьми, проезжали внутрь один за другим. Макс громко выругался. Врагов было действительно много, и он сомневался, что выберется из этой передряги живым. Впрочем, пожертвовать собой ради спасения тех, кто нуждался в его защите, было определенно лучше, чем погибнуть в каких-нибудь бандитских разборках.

Вспомнив славные байкерские деньки, Макс прицелился в колеса ехавшей впереди машины и нажал на спусковой крючок. Шина лопнула, вынуждая транспорт остановиться, и он начал стрелять на поражение, игнорируя вопли раненых. Эти уроды вломились в город, так что они имеют полное право уничтожить их и сделают все, чтобы уберечь свой дом от захватчиков.

+++

Проснувшись от воя сирен, Алекс сразу же выбралась из постели, с горечью понимая, что мирной жизни пришел конец. Лили подскочила одновременно с ней, и в ее вытянувшемся лице не было ни кровинки. Обе девушки выбежали в коридор, где их встретила взбудораженная Стефани, одетая в ночную рубашку. Большая часть дверей была открыта, и из комнат выходили заспанные, всклокоченные дети и подростки.

— Неужели война началась? — неверяще прошептала Саммер.

— Мама, мне страшно! — Джой прижалась к Стефани, глядя на нее снизу вверх большими испуганными глазами. — Где папа и Джейми?

— Ты же знаешь, детка, они на дежурстве, — ровным голосом ответила Стефани, обводя взглядом всех собравшихся. — Не забывайте о том, чему я вас учила, и все будет хорошо.

Действуя по заранее обговоренному плану, старшие пересчитали младших, взяли их за руки и повели вниз, а Стефани устремилась в свой кабинет, поманив за собой Элис, Брэйдена и Алекс. Огнестрельное оружие и боеприпасы хранились в сейфе, и Стефани достала оттуда все, что у них было. Когда она вручила пистолет побледневшей от страха Элис, которой предстояло идти в санитарный отряд, Алекс не выдержала и вмешалась.

— Можно я тоже пойду? — спросила она. — Мне уже семнадцать, и я прошла курс по оказанию первой медицинской помощи.

Элис обрадовалась неожиданной подмоге, но Стефани не согласилась отпустить ее.

— Ты остаешься дома, Александра, — категорично заявила она. — Нашим детям нужна защита, так что бери дробовик и спускайся в подвал.

Алекс не стала спорить, признавая ее правоту. Вскоре вся семья, кроме мобилизованных, укрылась в подвале, где были заготовлены вода, еда, игрушки и книги. Младшие затаились в глубине просторного помещения вместе с Лили, Саммер, Шоном и Джастином, а вооруженные Стефани, Алекс и Брэйден заняли оборонительные позиции возле узких окошек, огороженных решетками. Происходящее окунуло Алекс во времена, когда они с братом боялись каждого шороха, но возложенная на нее ответственность за малышей не позволяла ей надолго погрузиться в тяжелые воспоминания.

Алекс была не единственной, кому довелось пережить по-настоящему жуткие вещи. Другим тоже приходилось нелегко. Ребята постарше кое-как держали себя в руках, но Джой нервно ерзала на диване, не находя себе места, Зак и Зоуи тихонько хныкали, а Дэниел сжался в комочек, уткнувшись лицом в живот обнимавшей его Лили. Когда за окном забрезжил рассвет, она открыла первую попавшуюся книгу и начала читать вслух, стараясь произносить слова сказки четко и размеренно. Чтение немного отвлекло детей, и какое-то время в подвале было более или менее спокойно.

Вдруг откуда-то издалека донеслись звуки стрельбы, потом что-то взорвалось, и мать со старшими едва сумели угомонить переполошившихся младших. Алекс сохраняла внешнюю невозмутимость, хотя внутри нее бушевал ураган. Мысли постоянно вертелись вокруг Джейми, который наверняка столкнулся с врагами лицом к лицу, и ей потребовалось немало усилий, чтобы обуздать свое волнение. Думая о тех, кто зависел от нее в эти страшные минуты, Алекс говорила себе, что ради этих людей Джейми справился бы с любой опасностью, а значит, справится и она.

+++

Городская больница встретила Джордан деловитой суетой. В случае нападения всем сотрудникам предписывалось немедленно выйти на работу, и теперь они поспешно расходились по местам, готовясь к прибытию раненых. Никто не знал, как много их будет и сколько часов кряду придется провести на ногах, а еще у большинства медиков имелись родные и друзья, которым предстояло сражаться на передовой. Неопределенность ситуации внушала им тревогу, и царившая повсюду атмосфера напряженного ожидания передалась и Джордан.

На фоне общей нервозности Маккой казался воплощением спокойствия. Экстремальные условия были для него не в новинку, и он чувствовал себя в своей стихии. Его присутствие немного приободрило Джордан, но когда привезли первую партию пострадавших, ей все равно стало не по себе. Несмотря на то, что она давно привыкла к виду крови и обнаженных человеческих внутренностей, ей еще не доводилось сталкиваться с таким количеством опасных огнестрельных ранений и прочих травм одновременно.

В большой операционной, специально оборудованной с учетом массового наплыва пациентов и ограниченности ресурсов, трудились параллельно несколько бригад. Сюда доставляли тех, кто уже прошел сортировку в приемном отделении и нуждался в неотложной хирургической помощи. Маккой, который был наиболее опытным и квалифицированным из находившихся здесь врачей, распределял больных между своими коллегами. Джордан предполагала, что рано или поздно на их столе окажется кто-то из знакомых или друзей, однако она не ожидала, что это случится так скоро.

Выбор Маккоя пал на бесчувственного Билла Роквуда, мертвенно-бледное лицо которого выглядело так, словно он был уже не жилец. Приблизившись к нему, она невольно вздрогнула, не сумев скрыть свое потрясение.

— Ты в порядке? — поинтересовался Маккой.

— Конечно, — откликнулась Джордан. — Думаешь, у нас получится вытащить Билла?

— Если бы шансов было совсем мало, я бы за него не взялся, — честно ответил Маккой.

Операция началась, и Джордан отбросила личные эмоции, сосредоточившись на своих профессиональных обязанностях. Множественные повреждения брюшной полости вызвали обширное внутреннее кровотечение, угрожавшее жизни Билла, но, к счастью, Маккой смог вовремя остановить его. Чтобы спасти пациента, он был вынужден удалить селезенку, но в нынешних обстоятельствах это было далеко не самым плохим сценарием.

— Надеюсь, Биллу удастся избежать серьезных осложнений, — сказала Джордан, когда санитары увезли его из операционной.

— Если он выкарабкается, я напьюсь по-королевски, — заявил Маккой. — Жаль только, что от этого чудного момента меня отделяет целая куча продырявленных людей, которых надо заштопать до того, как они отдадут концы.

— Скажи спасибо, что Вирджиния разрешила тебе выходить на перекуры в перерывах между операциями, — хмыкнула Джордан.

— Как будто у нее был выбор, — усмехнулся в ответ Маккой.

К его недовольству, раненых порой подвозили быстрее, чем они успевали выдохнуть с облегчением после успешно проведенной операции. Вскоре он напрочь позабыл не только о сигаретах, но и о куда более насущных потребностях. На плечах Маккоя лежала огромная ответственность, и его тактика сильно отличалась от той, которую применяли в мирное время. Его задачей было отбраковывать безнадежных, чтобы имеющиеся силы и ресурсы расходовались с максимальной эффективностью.

Принимать подобные решения всегда было непросто, и особенно при невозможности проведения всех необходимых диагностических процедур. Словно желая хоть как-то компенсировать такой жесткий отбор, Маккой лично оперировал самых тяжелых пациентов из тех, кто прошел его, а также помогал коллегам, когда у них возникали затруднения. Выполнив сложную часть операции, он, бывало, уступал свое место другому хирургу и бросался к столу, где молодой врач никак не мог обнаружить источник кровотечения, а, найдя его, отпускал какую-нибудь шутку и принимался за следующего раненого.

Джордан едва успевала за столь бешеным темпом. Работа на этом конвейере притупляла восприятие, так что все чувства отступили на задний план, но где-то в глубине души она верила, что Энтони вернется к ней живым, и эта вера придавала ей сил делать свое дело как можно лучше.

+++

Мэгги тщательно мыла руки, борясь с соблазном задержаться в служебном туалете хотя бы на пару лишних минут. С тех пор как начался этот ад, она буквально разрывалась между пациентами, обустраивая их в палатах, ставя катетеры и капельницы, раздавая лекарства и делая уколы. Поначалу Мэгги старалась быть внимательной к ним, но раненых оказалось так много, что последние пару часов она работала на автомате, толком не глядя на людей. Она так закрутилась, что однажды узнала своего бывшего одноклассника уже после того, как завершила выполнение нужных ему процедур.

Когда к соседней раковине подошла Джордан, Мэгги вспомнила, что ее парень серьезно пострадал, и на секунду задумалась, стоит ли сообщать ей об этом. Поставив себя на место подруги, она все-таки заговорила:

— Джордан, Энтони в больнице, и у него…

— Что? — Джордан тут же повернулась к ней, ее глаза были полны страха и надежды.

— Не волнуйся, его жизнь вне опасности, — поспешила успокоить ее Мэгги. — У него касательное ранение плеча и… — Она запнулась, но Джордан смотрела на нее с таким нетерпением, что ей пришлось продолжить: — перелом позвоночника с повреждением спинного мозга в поясничном отделе.

— Как это случилось? — ошеломленно спросила Джордан. — Он в сознании?

— Да, и неплохо держится, — ответила Мэгги. — Нам было не до разговоров, но, если я ничего не путаю, вышка, на которой дежурил Энтони, рухнула в момент нападения. Он мало что видел, но я слышала от других пациентов, что стену протаранили бронированные машины. Наверное, одна из них задела опоры той вышки.

— Понятно. — Джордан взяла себя в руки и вымученно улыбнулась. — Спасибо, что сказала.

— Мне жаль. — Мэгги обняла подругу и добавила: — Не вздумай отчаиваться! Симптомы паралича могут со временем пройти.

— Главное, что он жив, — прошептала Джордан. — А про Макса и Дэвида вестей нет?

— Пока ничего, — вздохнула Мэгги. — Я так боюсь, что они…

В этот момент в туалет вошла запыхавшаяся Кэтрин.

— Девочки, хватит болтать, — строго произнесла она. — У нас новая партия раненых.

Джордан кивнула и умчалась обратно в операционную. Прежде чем уйти, Мэгги задала сестре еще один вопрос, но та лишь отрицательно покачала головой. Несмотря на ее привычную сдержанность, Мэгги прекрасно понимала, что испытывает Кэтрин, и полностью разделяла ее чувства. Неизвестность страшила, и все же каждая из них знала: как бы ни сложились судьбы их любимых, они всегда будут семьей.

+++

— Зацените, какая тут кругом красотища! — с язвительной усмешкой воскликнул Эйден, обводя взглядом ровные ряды похожих друг на друга домиков по обе стороны улицы, по которой шел их отряд. — Газоны все как на подбор, деревья, цветы и даже гребаные флаги! А где же храбрые горожане? Неужто попрятались в свои уютные норки и дрожат от страха?

— Они так зажрались, что вытащат свои ленивые задницы наружу, только если их поджарить! — подхватил Майлз. — Давайте поприветствуем их с огоньком!

Он расхохотался и пальнул в окно ближайшего дома, разбивая стекло. Эйден достал из рюкзака бутылку с зажигательной смесью и ловко закинул ее внутрь. К их восторгу, пожар начался мгновенно, но звуки стрельбы привлекли внимание соседей, сделавших несколько предупреждающих выстрелов откуда-то сверху.

— Кажется, я знаю, кто будет следующим, — пропел Майлз, целясь в их окно, в то время как Эйден приготовил вторую бутылку. — Интересно, успеют ли наши герои выбраться с чердака?

Они едва успели осуществить задуманное, как спереди раздался недовольный голос командира:

— Эй, вы там, хватит дурью маяться! Нам велено идти в центр, так что пошевеливайтесь!

— Вот на фига поджигать такие хорошие дома? — вмешался кто-то из солдат. — Они же нам в итоге и достанутся.

— Ладно, как скажете, — проворчал Эйден, нехотя прибавляя шагу.

— Не кисни, дружище, — подмигнул ему Майлз. — Веселье только начинается!

+++

Многие ребята, выросшие в Форте Райли, любили играть в войну, и Генри Барлоу не был исключением. В детстве они с друзьями охотно стреляли из игрушечных пистолетов, раня и убивая друг друга понарошку, и мечтали о том, что вырастут сильными и смелыми — прямо как настоящие военные, на которых держался весь город. К сожалению, мечта сбылась слишком рано. Генри попал под призыв, едва окончив школу, и несколько недель учений не подготовили его к настоящей войне, ничуть не походившей на их невинные забавы.

Резервное подразделение, в состав которого входил Генри, продвигалось по еще вчера спокойному спальному району, пострадавшему от рук врагов, прорвавшихся на территорию Форта Райли. Неподалеку пылали жилые дома, обитатели которых боролись с огнем, привычную тишину сменили тревожный лай собак и громкий детский плач, а в воздухе чувствовался удушливый запах гари. Смотреть на это было больно, но они не имели права останавливаться, поскольку основные силы противника стекались к центру города и защищавшим его военным требовалось подкрепление.

Добравшись до главной улицы, Генри осознал, что самое страшное — впереди. Улица выглядела безлюдной, но до ушей доносились шум перестрелки и грохот взрывов, свидетельствовавшие о том, что враги совсем рядом. Он с трудом узнал свой любимый магазинчик. Витрины были разбиты, внутри полыхал очередной пожар, а пожилой хозяин, который когда-то угощал его сладостями, лежал у входа в луже собственной крови. Генри начало трясти мелкой дрожью, колени подкосились, ноги стали ватными, и он ухватился за руку шедшего рядом Лиама Джонсона, чтобы не упасть.

— Что с тобой, Барлоу? — спросил тот.

— Мм… мистер… мм… Мюррей, — запинаясь, выдавил из себя Генри, показывая на труп. — За что они с ним так?

— Наверное, бедняга пытался спасти свой магазин, — вздохнул Лиам. — Ему стоило найти убежище где-нибудь на окраине, а не рисковать жизнью ради бизнеса.

Генри не знал, что сказать в ответ, но это и не понадобилось. Из-за угла показался вражеский отряд, и все тут же схватились за оружие. Он не понимал, как они умудряются сохранять хладнокровие, когда их дома разоряют, а мирных жителей грабят и убивают, не мог и не хотел сдерживать свой страх и вести себя так, словно эти ужасы — всего лишь игра. Дыхание участилось, пот градом катился по спине, но отчаяние придало ему сил, и оцепенение внезапно прошло. Ощутив, что он вновь способен твердо стоять на ногах, Генри развернулся и опрометью кинулся прочь.

— Эй, Барлоу, ты куда?! — крикнул ему вдогонку Джонсон.

— А ну стой! — рявкнул командир. — Сейчас же остановись, это приказ!

Но Генри и не думал подчиняться. Напротив, он мчался, не разбирая дороги, желая убраться как можно дальше отсюда, и выстрелы за спиной заставили его бежать еще быстрее. Он только что бросил своих товарищей на произвол судьбы, но, пожалуй, угрызения совести и наказание за дезертирство — не слишком большая цена за то, чтобы остаться в живых.

+++

Попав в гражданский патруль, Айрис Нельсон наивно полагала, что ей удастся избежать активного участия в боевых действиях, но слухи о масштабном прорыве обороны Форта Райли говорили об обратном. Пока что Айрис и ее товарищам везло: враги не дошли до участка, за который отвечала их группа. Однако она опасалась, что рано или поздно это все-таки произойдет, и постоянно была настороже.

Проходя мимо магазина бытовой техники, расположенного в дальнем конце улицы, патрульные услышали шум и звуки голосов. Несмотря на то, что окна были целы, а дверь — аккуратно прикрыта, они решили заглянуть туда и проверить, все ли в порядке. На первый взгляд, магазин не подвергся нападению, но звуки становились все громче. Вскоре перед глазами Айрис предстала весьма неприятная картина: четверо парней в штатском хватали все, что можно было унести, и складывали в тележки. Они были так увлечены своим занятием, что даже не заметили приблизившихся к ним людей, пока те не направили на них свои пистолеты.

— Руки вверх! — скомандовали патрульные.

Грабители повиновались, поднимая руки ладонями вперед.

— Ребята, не стреляйте, мы свои! — подал голос один из них, придавая своему лицу невинное выражение, словно оказался здесь по чистой случайности.

— Айрис, скажи им, что знаешь меня, — добавил второй, заискивающе глядя на девушку. — Это же я, Тайрон Ли! Мы вместе учились в школе. А это мои друзья, они тоже из местных.

— Что вы здесь делаете? — хмуро поинтересовалась Айрис, не спешившая исполнять его просьбу. — Почему не участвуете в защите города?

— Так мы это… честно отстояли целых восемь часов на вышках, — ответил Тайрон. — Мы же не виноваты, что нападение выпало не на нашу смену.

— В таком случае вы должны были присоединиться к резервному отряду, к которому вас приписали, — отрезала Айрис. — Я знаю, что это правило касается всех часовых, кто не был на посту. Ты мне зубы не заговаривай!

— Мы и хотели, просто не срослось, — развел руками Тайрон. — Мы так устали после дежурства, что выпили по стаканчику и остались ночевать у Линкольна. Ну и проспали, а когда доползли до места сбора, все уже ушли.

— Только не говорите, что пытались найти их все это время, а по пути увидели открытый магазин без хозяина и решили немного прибарахлиться, — ехидно сказала Айрис.

Парни согласно закивали, как китайские болванчики, что одновременно разозлило и позабавило патрульных.

— Валите отсюда, пока целы! — велели они.

Им не пришлось повторять дважды. Незадачливые мародеры послушно потопали к выходу, и только Тайрону хватило наглости вынуть из тележки с награбленным небольшую коробку.

— А это оставь! — возмутилась Айрис. — Вот что вы за люди такие — ни стыда, ни совести?

— Это всего лишь тостер, — промямлил Тайрон, опуская коробку обратно. — Я не для себя, а для мамы. У нее как раз сломался.

— Ну надо же, какой заботливый, — усмехнулись патрульные. — Считаем до трех!

Когда компания воришек покинула магазин, они выждали еще несколько минут для верности и продолжили обход, радуясь тому, что выполнили свою непосредственную задачу, не пролив ни единой капли крови.

+++

Оружейный склад, к охране которого привлекли Эрика, Магду и Люка, находился в незаселенной зоне на окраине города. Поблизости не было ворот, и вторжение не коснулось их напрямую, но склад являлся стратегически важным объектом. По этой причине военные поставили перед помогавшими им ополченцами задачу сделать все, чтобы он не достался неприятелю. Вооруженных солдат разделили на две группы, одна из которых выстроилась вдоль забора из колючей проволоки, а другая окружила здание склада, тем самым образовав вторую линию обороны. Эрику и его друзьям посчастливилось оказаться именно на ней, но ему все равно было не по себе. Тем не менее он старался не показывать свой страх, чтобы Магда не сочла его слабаком.

— Похоже, новости паршивые, — сказала она, глядя на помрачневшее лицо сержанта, только что получившего по рации какую-то информацию.

— Враги уже близко, — подтверждая ее догадку, сообщил тот. — Мы рассчитываем на вас, так что соберите яйца в кулак и наваляйте им от души.

— Так точно, сэр! — улыбнулась Магда.

Эрик немного завидовал ее смелости. Лично он сих пор не был уверен в том, что ему хватит мужества не спасовать в бою.

— Посмотри-ка вон на тех парней. — Магда коснулась его руки и показала на неразлучную троицу, отдалившуюся от всех и оживленно обсуждавшую что-то, не предназначенное для посторонних ушей. — Что они там задумали?

— Может, планируют побег? — предположил Эрик.

— Навряд ли, — вмешался Люк. — Помните, как мы вербовали этих ребят? Они так сильно хотели получить вид на жительство, что были согласны на любые условия.

— Могли и передумать, — пожала плечами Магда. — Я поговорю с ними и выясню, в чем дело.

Она направилась к ним бодрым шагом. Эрик хотел было последовать за ней, но Люк остановил его, сказав:

— Не надо, Магда сама разберется. Она сумеет вразумить их, а мы с тобой только помешаем.

Эрик кивнул и остался на месте, продолжая наблюдать за Магдой. Когда она приблизилась к парням, один из них внезапно выхватил пистолет и выстрелил в нее несколько раз прямо в упор.

— Какого хрена?! — не веря своим глазам, заорал Эрик. — Магда!!!

Она упала, не издав ни звука, а приятель стрелявшего отвесил ему смачную оплеуху и прорычал:

— Зачем ты нас выдал, кретин?!

Эрик кинулся к Магде со всех ног, на ходу вытаскивая свой пистолет из кобуры. Люк побежал вместе с ним, но кто-то из военных опередил их, открыв огонь по предателям. Те начали отстреливаться, хотя их шансы отбиться явно стремились к нулю. Вдруг лицо одного из врагов перекосилось в злобном оскале, и он поднял вверх руку с зажатой в ней гранатой. В этот момент инстинкт самосохранения вытеснил переполнявшие Эрика эмоции, и он ничком бросился на землю, прикрывая голову руками и предупреждая Люка об опасности громким криком «Ложись!».

Он услышал лишь резкий хлопок и почувствовал что-то вроде толчка, а потом все стихло. Какое-то время Эрик просто лежал с закрытыми глазами, уткнувшись лицом в твердую, нагретую солнцем почву, едва дыша и дрожа всем телом, хоть самое страшное уже свершилось и он вроде бы уцелел. Он не испытывал физической боли, а темнота и безмолвие позволяли спрятаться от случившегося, не думая ни о чем. Однако это не могло продолжаться вечно.

Когда Эрик осмелился открыть глаза, он понял, что разрушительная сила взрыва была не так уж и велика. Несколько человек, оказавшиеся в зоне поражения, получили тяжелые травмы или погибли, но все прочие, включая Люка, отделались осколочными ранениями или остались невредимыми, а с диверсантами успешно расправились. Эрик ощущал легкую заторможенность, все звуки доносились до него как будто бы издалека, и охватившая людей суматоха казалась какой-то нереальной. Они суетились вокруг раненых, а двое мексиканцев с завода склонились над неподвижным телом Магды.

Поднявшись на ноги, Эрик нетвердым шагом поплелся к ним. В глубине его души тлела робкая, слепая надежда на то, что ее еще можно спасти, но в ответ на его немой вопрос парни молча покачали головами. Глаза Магды были закрыты, а ее футболка пропиталась кровью, но, в отличие от Джереми Стоуна, долго снившегося Эрику в ночных кошмарах, она совсем не походила на труп. Опустившись рядом с Магдой, он дотронулся до ее руки, такой же теплой, как и прежде. Глаза защипало, по щекам покатились слезы, а пальцы отчаянно сжимали ее кисть, словно не желая признавать, что перед ним лишь безжизненное тело.

Когда чья-то ладонь легла на плечо, Эрик вздрогнул и обернулся. Люк присел на корточки у него за спиной, закусив губу и с трудом удерживаясь от того, чтобы не расплакаться. Впрочем, горевать было некогда. Им предстояло пережить еще как минимум одно нападение, и сержант приказал всем, кто был в состоянии держать оружие, вернуться на позиции. Пока он связывался с командованием, вызывая санитаров и подкрепление, Эрик и Люк накрыли Магду брезентом и присоединились к своей группе. Страх перед боем не исчез, но, стоя на посту в ожидании атаки, Эрик точно знал, что выдержит это испытание и ни за что не отступит.

+++

Большой бронированный автомобиль, некогда принадлежавший отряду специального назначения, продвигался по территории Форта Райли, направляясь в сторону центра. Подобный транспорт позволял ударным группам перемещаться по полю боя в относительной безопасности, попутно уничтожая врагов огнем из пулемета, и находящийся внутри машины Айзек был благодарен Тимоти Доновану за отличную идею.

Этот человек действительно оказал ему неоценимую помощь. Помимо того, что он составил план штурма и подготовил бойцов, именно по его наводке людям Айзека удалось найти несколько таких автомобилей. К счастью, у них получилось привести машины в порядок. Протестировав их на заброшках, Айзек убедился в том, что они смогут протаранить окружавшую Форт Райли стену, и одобрил план Донована. Как показала практика, не зря. Охрана ворот, не ожидавшая нападения с тыла, не сумела помешать штурмовикам открыть доступ в город для большей части войск.

Бывший полицейский Трэвис О’Коннор тоже проявил себя наилучшим образом. Его диверсанты должны были устроить серию взрывов и нанести любой возможный урон на тех объектах, куда их поставят. Хоть с ними и не было связи, Айзек не сомневался, что они также приложили руку к успеху всей операции. Впрочем, самым весомым достижением О’Коннора оставался расколотый им шпион, который подтвердил, что при наступлении чрезвычайной ситуации членам городского совета положено укрыться в подвале здания администрации, защищенном бронированной дверью. Соответственно, главной целью Айзека был захват ратуши, после чего он планировал вытащить этих трусливых стариков из подвала и заставить их подписать акт о капитуляции.

Автомобиль Айзека играл роль передвижного штаба для командования, откуда они с Донованом, О’Коннором и сержантом Беннетом координировали действия войск по рации. Разумеется, их охранял целый отряд, состоявший из штурмовиков и наиболее толковых солдат. Однако это не исключало взятия в плен, и Айзек старался избегать потенциально опасных мест, пользуясь окольными путями. Судя по докладам командиров отрядов, после массового прорыва бои шли с переменным успехом. Несмотря на большие потери с обеих сторон, в целом все складывалось весьма удачно.

Бой за администрацию оказался особенно жестоким. На ее защиту были брошены основные силы противника, и Айзек велел своим войскам отбить у них здание во что бы то стало. Хоть он и не присутствовал там лично, но довольно живо представлял себе мясорубку, в которую попали его солдаты и простые парни из города, мобилизованные по приказу правительства. Когда в его голову закрадывались мысли о принесенных жертвах, Айзек напоминал себе о том, что политики и военные не оставили ему иного выбора, и возвращался к текущим задачам. Глядя на своих советников, довольных ходом наступления, он предвкушал грядущую победу и с нетерпением ждал того момента, когда его долгий и тернистый путь будет завершен, а все приложенные усилия окупятся сполна.

— Мы взяли его! — сообщили по рации.

Получив эту прекрасную новость, Айзек велел водителю поторопиться. Вскоре они остановились на главной площади Форта Райли. Здесь командование разделилось: Айзек и Донован вышли из машины, окруженные штурмовиками, а О’Коннор и Беннет остались внутри под охраной второй половины отряда. Сражение закончилось совсем недавно, и площадь была усеяна окровавленными трупами, лежавшими вперемешку с ранеными. Кто-то из них чуть слышно стонал, и Айзек старался не смотреть в их исказившиеся от боли лица. Опасаясь, что военные пришлют подкрепление и неустойчивый баланс сместится в их пользу, он поспешил зайти в захваченное здание под прикрытием своих лучших бойцов.

— Мы зачистили все, кроме подвала, — доложил встречавший их офицер.

— Хорошо сработано! — с улыбкой заметил Айзек, после чего повернулся к Доновану и сказал: — Настал ваш черед, Тимоти.

Тот кивнул, сознавая всю важность порученного ему дела. Он был единственным человеком в команде, имевшим реальный опыт вскрытия бронированных дверей, и без его руководства даже заранее обученные штурмовики провозились бы слишком долго. Прихватив с собой все необходимые инструменты, Донован и его группа спустились вниз. Айзек не рискнул последовать за ними. Он был уверен в том, что членов совета охраняют профессионалы, разбираться с которыми предстояло подготовленному Донованом спецназу.

Минуты тянулись мучительно долго. Снизу доносились громкий шум болгарки, скрежет и лязг железа, сторожившие здание солдаты ходили туда-сюда, переговариваясь друг с другом и с теми, кто дежурил снаружи, в то время как Айзек боролся с охватившими его эмоциями. Он боялся, что сражение возобновится раньше, чем его люди успеют расправиться с дверью, и им не дадут завершить начатое, но страх не мог отнять у Айзека веру в себя, укреплявшуюся с каждым успешно пройденным этапом его грандиозного плана. Теперь эта вера была настолько сильна, что он уже почти видел испуг и отчаяние в глазах членов совета, поднимающихся к нему под конвоем штурмовиков, и едва не упустил миг, когда все звуки умолкли и вместо ожидаемой им перестрелки наступила тишина.

— Здесь пусто! — крикнул кто-то.

Айзек застыл от изумления, одновременно понимая, что его провели, и отказываясь признавать свое внезапное поражение. Этого просто не должно было случиться, ведь он просчитал все до последней мелочи! Негодование смешалось с недоумением. Зачем они пошли на такие жертвы, если членов совета тут нет? В ту же секунду мозг пронзила догадка, до обидного очевидная и оттого еще более страшная, но озвучить ее он не успел. Здание вдруг содрогнулось от оглушительного грохота, и мощная взрывная волна накрыла его, отбрасывая Айзека куда-то в сторону и осыпая его градом из камней. Давно забытое чувство боли напомнило ему о том, что он все еще смертен, а мгновением позже потолок обвалился, погребая его под обломками.

+++

Подполковник Освальд ликовал. Его план сработал как по нотам. Голдштейн попался в расставленную им ловушку, но самым приятным было осознание того, что, если бы не он, Престон и другие члены городского совета наверняка угодили бы в лапы противника. Уговорить этих старых консерваторов пожертвовать ратушей было нелегко, но Итан Льюис сумел найти подход ко всем, кроме Престона и Хикмана. Последним пришлось смириться с результатами голосования, и всех семерых тайно разместили в одном из принадлежавших военным строений. Никто из защищавших администрацию даже не догадывался, что здание заминировано и будет взорвано, когда вражеский лидер окажется внутри. Многие сражались и погибли, думая, что спасают свое правительство, потому что иначе Айзек не купился бы на этот обман. Освальд позволил им проиграть бой, не прислав подкрепление в нужный момент, но в конечном счете они отдали свои жизни не напрасно.

— Благодаря оперативной работе моих людей восстание, по сути, обезглавлено, — не скрывая улыбки, поведал Освальд, решивший лично сообщить членам совета о своем успехе. — Голдштейн и один из его главных пособников находятся под завалом, который охраняют часовые. Еще двое были схвачены и убиты при попытке покинуть город на бронированном автомобиле.

— Великолепно! — прижав руки к груди, воскликнула Ребекка Салливан.

— Вы с мистером Льюисом — настоящие герои, — добавила Саманта Фэррис.

— Ваша идея пришлась весьма кстати, — признала доктор Блейк. — Однако нам всем следует сделать из случившегося правильные выводы. Мы были на грани провала, и, если бы не изрядная доля везения, неизвестно, чем бы закончилась эта война.

— Рано радуетесь, Освальд, — вмешался полковник Престон, хмурый вид которого выдавал всю глубину его недовольства тем фактом, что его военная и политическая карьера подошла к столь бесславному завершению. — Насколько мне известно, сражения продолжаются, а до победы еще далеко.

— Коренной перелом уже произошел. Не сомневаюсь, что наши солдаты быстро прогонят захватчиков, — поддержал Освальда Льюис. — Как насчет того, чтобы во всеуслышание объявить о гибели Голдштейна и его приспешников? Это поднимет моральный дух защитников города и окончательно дезориентирует врагов.

— Благодарю за совет, — вежливо ответил подполковник. — Не беспокойтесь, наша армия в надежных руках, и мы обязательно победим.

+++

Когда из громкоговорителей послышался голос мужчины, который представился верховным главнокомандующим вооруженными силами Форта Райли, заявил, что лидер повстанцев и его сообщники мертвы, и предложил им добровольно сдаться, Сэмюэл Кросби и его люди восприняли это как попытку взять их на испуг. Как и прочие офицеры, Сэм проходил собеседование с Айзеком. Этот человек впечатлил его своим упорством и целеустремленностью, заставив поверить в лучшее будущее для тех, кому не было места в закрытых городах. Вдохновленный словами Айзека, Сэм вступил в ряды его армии. После инъекции и курса обучения его отправили на вторую базу, где он и получил свой отряд. Эти ребята прошли с ним до самого центра, и никто из них не желал останавливаться, находясь в считанных шагах от победы. Однако рация умолкла, оставив Сэма в замешательстве. Неужели этот Освальд не солгал и они действительно лишились командования?

— Даже если Айзек погиб, мы справимся! — придав голосу уверенности, крикнул Сэм. — У нас есть и другие толковые командиры. Скоро Форт Райли будет нашим!

К сожалению, выполнить обещанное оказалось непросто. Речь Освальда, повторявшаяся раз за разом, воодушевила горожан, и преодолевать их сопротивление стало сложнее. Спустя какое-то время они оттеснили отряд Сэма на несколько кварталов, что заметно ослабило решимость его людей. Дождавшись перерыва в сражениях, уставшие бойцы сделали привал неподалеку от главной улицы. Вокруг царила чудовищная неразбериха, все звуки слились в адскую какофонию, а мимо то и дело пробегали солдаты, спешившие убраться из города. Судя по цвету повязок на их рукавах, армия Айзека терпела одно поражение за другим.

— Все, с меня хватит! — Левай Мелтон сплюнул на землю и разочарованно мотнул головой. — Вы как хотите, а я сваливаю, пока цел!

С этими словами он бросился вслед за кучкой беглецов, не оглядываясь назад. У Сэма не хватило духа выстрелить ему в спину. Обстановка ухудшалась на глазах, и дезертирство набирало обороты, становясь массовым. Когда примеру Мелтона последовали еще трое или четверо солдат, Сэм был вынужден признать, что им уже не победить. Приняв тяжелое решение, он собрался с силами и обратился к оставшимся с ним бойцам:

— Мы отступаем! Идем к ближайшим воротам и пробуем прорваться через кордон. Нас много, и они не смогут задержать всех. Возможно, по пути нам удастся раздобыть машину.

Парни с готовностью подчинились, и Сэм повел отряд за собой, променяв несбывшиеся мечты на куда более простую, но реальную цель — вывести их отсюда живыми.

+++

Они просидели в подвале уже целую вечность, но мама строго-настрого запретила подниматься наверх. С улицы порой доносились крики и звуки стрельбы, и старшие по очереди дежурили у окошек вместе с ней. Новости, которые передавали по громкой связи, обрадовали всех, но время шло, а папа и Джейми все никак не возвращались. Джой казалось, что этот ужасный день не закончится никогда. За окном стемнело, но они не стали включать свет, и Лили рассказывала собравшимся возле нее детям сказки по памяти. Иногда она сбивалась и повторялась, как будто забывала, о чем говорила за несколько секунд до этого, и тогда они напоминали ей, как продолжить историю. Свернувшись калачиком на диване, Джой мечтала о том, чтобы все стало как раньше, и не заметила, как задремала.

Ей снилось, что герои из разных сказок и мультиков устроили парад, прямо как в День Независимости, и жители города пришли посмотреть на это красочное шествие. Она стояла в толпе и махала рукой своим любимым персонажам, а они пели, танцевали и махали ей в ответ. Сон прервался на самом интересном месте. Джой резко подскочила, вглядываясь в слабо освещенные луной силуэты родных. Разбудивший ее шум был не снаружи, а внутри — мама, Алекс и Брэйден стреляли из окон подвала.

— Что там такое? — вытаращив глаза, спросила Джой.

Она боялась, что сюда ворвутся вражеские солдаты, и хотела, чтобы кто-нибудь обнял и успокоил ее, но отвлекать стрелявших и подходить к окнам было нельзя. Лили возилась с маленьким Дэниелом, а Саммер и Шон пытались утихомирить перепуганных близнецов. Вдруг кто-то дотронулся до ее плеча, и Джой удивилась, услышав негромкий голос Джастина совсем близко.

— Какие-то люди забрели к нам во двор, — наклонившись к ее уху, сказал он. — Не бойся, ребята спугнут их, и они уйдут. Ты только не плачь.

— Я и не собиралась, — ответила Джой, хотя на самом деле была готова разреветься.

— Вот и хорошо. — Джастин улыбнулся и протянул ей стакан с водой. — Пить хочешь?

Когда она сделала несколько глотков, он усадил ее на диван и опустился рядом. После серии выстрелов наступило затишье, и стало слышно, как кто-то бродит по саду. Хриплый мужской голос произнес нечто невнятное. Мама велела Алекс и Брэйдену стрелять в сторону врага, а все остальные затаились, как мыши. Джой едва справлялась с желанием броситься к маме, наплевав на все запреты. Как ни странно, присутствие Джастина помогало ей оставаться на месте. Несмотря на то, что прежде они не очень ладили друг с другом, с ним ей было не так страшно.

Они тихо сидели плечом к плечу до тех пор, пока старшие не опустили оружие. Шорохи в саду окончательно умолкли, и все вздохнули с облегчением. Похоже, на этот раз опасность миновала.

+++

— Чарли, будь другом, угости сигареткой, а то у меня закончились, — попросил Лео.

Прикурив, он сделал затяжку, медленно выпустил дым и поинтересовался:

— Как думаешь, долго нам еще сторожить эти развалины? Я уже задолбался здесь торчать.

— Понятия не имею, — пожав плечами, откликнулся Чарли. — А вообще нам, считай, повезло. Вспомни, сколько народу тут полегло, и порадуйся, что тебя не отправили в такое же пекло.

— Да уж, пожалуй, ты прав, — согласился Лео, с содроганием вспоминая изувеченные тела погибших в бою за администрацию. — Хорошо хоть трупы с площади убрали.

— Не расслабляйся, — хмыкнул Чарли. — Мы еще не видели тех, кто остался под завалами.

— Надеюсь, к тому времени, как их начнут разгребать, нас кто-нибудь сменит.

Они едва успели докурить, когда где-то вдалеке раздался истошный женский крик:

— Спасите! Помогите!!!

Благодаря уцелевшим фонарям Лео смог различить группу людей на противоположном конце улицы. Они двигались неровно — одни явно тащили других за собой против их воли, и пленники тщетно пытались вырваться на свободу.

— Черт, среди них есть дети, — заметил Чарли. — Вот ведь мрази! Прикрываются самыми беззащитными.

— Что вы стоите?! — вмешалась Лидия. — Трупы из-под завалов никуда не убегут, а там живые люди… Не можем же мы бросить их в беде!

Обведя товарищей укоризненным взглядом, она поспешила на помощь заложникам. Все остальные кинулись следом, и Лео с Чарли тоже не смогли остаться в стороне.

— Теперь тебе не скучно? — на ходу поправляя оружие, буркнул Чарли.

— Я просто хотел домой, — стараясь не отставать от него, простонал Лео. — Ну почему мои желания вечно исполняются наперекосяк?!

+++

Первым, что почувствовал Айзек, когда пришел в себя, была боль. Все тело ныло, словно по нему проехался дорожный каток. Он лежал на жестком полу, заваленный какими-то обломками, вокруг было темно, в ушах шумело, а голова кружилась. Он едва соображал и не сразу вспомнил, как очутился здесь и что произошло. Когда в голове прояснилось и воспоминания вернулись, Айзек был близок к отчаянию, но осознание того, что он выжил, несмотря ни на что, не позволяло ему сдаться. Подавив тяжелые мысли, он сосредоточился на ощущениях своего тела и попробовал пошевелить руками и ногами. Убедившись в том, что все конечности работают, Айзек аккуратно освободил их, по возможности ощупал себя и слабо улыбнулся. Он не только не погиб в результате взрыва, но и чудом избежал серьезных увечий, на заживление которых даже его организму потребовалось бы немало времени.

Темнота не помешала Айзеку внимательно осмотреть окружавшие его обломки. К своему облегчению, он пришел к выводу, что при удачном стечении обстоятельств у него, вероятно, получится выбраться наружу. Надежда придала ему сил, и Айзек начал разбирать завал, работая очень медленно, чтобы не сместить нависшие над ним груды кирпича, куски арматуры и поломанные плиты. Его труды не прошли даром. Откуда-то сверху потянуло свежим воздухом, и вскоре он отыскал узкий лаз между плитами. Затаив дыхание, Айзек осторожно прополз в него, стараясь не зацепить хрупкие конструкции, обрушение которых могло убить его или окончательно отрезать путь к свободе.

Когда он наконец добрался до поверхности, на улице стояла глубокая ночь. Утомленный и наглотавшийся пыли, Айзек испытывал наслаждение от каждого вдоха. Чистый воздух буквально опьянял, но впадать в эйфорию было нельзя. Скорее всего, городские выставили вокруг развалин охрану, и он держал свой пистолет наготове. Как ни странно, стрелять оказалось не в кого, и Айзек в который раз порадовался собственному везению. Шансы уцелеть в стычке с вооруженным отрядом были бы невелики.

Как только он поднялся на ноги, головокружение усилилось, но Айзек сумел сохранить равновесие. Оставаться на площади было слишком рискованно, и он побрел прочь, слегка пошатываясь из стороны в сторону. Приглушенный шум от выстрелов где-то далеко за спиной заставил его поторопиться. Айзек упрямо шел вперед, игнорируя накатывающую волнами тошноту и слабость. Растерянный и сбитый с толку, он не знал, куда податься, но инстинкт самосохранения подсказывал, что нужно уйти из центра города, чтобы не попасть в гущу сражения.

Миновав несколько улиц, Айзек понял, что боялся зря. Бои в этом районе уже прекратились, однако перед глазами то и дело мелькали их последствия — разгромленные здания и магазины с выбитыми стеклами витрин, сгоревшие дома, пятна крови на земле и человеческие тела, в основном — тех, кто воевал за него. Он не желал всех этих разрушений, но его солдаты не отличались бережным отношением к чужому имуществу, и за какие-то сутки знакомые с детства места утратили свою прежнюю ухоженность и красоту.

Потрепанный войной город представлял собой удручающую картину, но хуже всего было то, что Айзек так и не добился заветной цели. Пока он валялся без сознания, его союзники, должно быть, потерпели сокрушительное поражение. Как бы ни хотелось ему верить, что О’Коннор и Беннет справились с командованием, в глубине души Айзек не считал этих двоих способными привести их поредевшую и павшую духом армию к победе. Разочарование и безысходность давили на плечи тяжким грузом. Он недооценил военных точно так же, как они — его, и расплатился за свою самонадеянность непомерно дорогой ценой. Проклятый взрыв уничтожил все, к чему он стремился, и теперь ему не оставалось ничего, кроме как спасать свою шкуру подобно раненому, но не добитому зверю.

Айзек пробирался к окраине Форта Райли, с опаской озираясь по сторонам и сжимая в руке пистолет. К сожалению, он не мог снова воспользоваться ведущим из НИИ подземным ходом. Его люди проверили выход на поверхность незадолго до нападения и обнаружили, что тоннель заблокирован. Впрочем, тем, кто встречался Айзеку по пути, было не до него. Они так спешили, что попросту не замечали одинокую фигуру, идущую по скрытому от основной дороги ветвями деревьев тротуару.

Жалкие остатки его армии стекались к воротам, периодически отстреливаясь от немногочисленных преследователей. Айзек не решался присоединяться ни к кому из своих, пока не наткнулся на группу солдат, которым посчастливилось завладеть внедорожником.

— Эй, парень, ты с нами? — спросил один из них, бросив беглый взгляд на нарукавную повязку приблизившегося Айзека.

Тот молча кивнул, и солдат жестом предложил ему забраться в машину. Внутри было тесно — туда набилось слишком много людей, прижавшихся друг к дружке, чтобы уместиться в переполненном салоне. Когда Айзек захлопнул за собой дверцу, автомобиль тронулся. Он напряженно смотрел в окно, полагаясь на мастерство сидевшего за рулем незнакомца.

— Поедем через пролом в стене, — заявил водитель. — Думаю, там будет меньше охраны, чем на воротах.

— А ты точно знаешь, где находится эта чертова дыра? — усомнился какой-то мужчина.

— А то! Мы проникли в город через нее, и я запомнил дорогу.

Водитель не ошибся — пролом действительно охранял небольшой отряд. Разогнавшийся внедорожник снес стоявшие перед ним препятствия и ограждения и помчался дальше, не сбавляя скорости. Разумеется, городские стреляли им вслед, но им не удалось продырявить шины, и они не стали бросаться вдогонку.

Первое время в машине было тихо, но потом люди начали общаться, обмениваясь отнюдь не радужными впечатлениями.

— Фух, оторвались! — вздохнул худой парень в забрызганной кровью одежде. — Я уж было решил, что нам крышка.

— И как меня только угораздило вляпаться в такое дерьмо?! — пожаловался его сосед. — Сколько было обещаний, а в итоге как был нищим, так и остался, да еще и руку прострелили.

— Легко отделался, — мрачно заметил мужчина средних лет. — Моего друга нашпиговали пулями так, что у него изо рта пошла кровавая пена. А нашему командиру продырявили башку, и никакая мутация его не спасла.

— Нас всех поимели, — подытожила коротко стриженная девица с разбитым носом и опухшими губами. — Хорошо хоть ноги унесли из этой мясорубки.

Айзек не стремился участвовать в разговоре. Ему нечего было сказать этим людям. Будучи их лидером, он практически не общался с рядовыми, и никто из них не узнал в испачканном пылью и грязью лохматом человеке с покрытым ссадинами лицом того, кто заманил их сюда, а затем подвел. Однако ему все равно было горько. В случае победы принесенные жертвы были бы оправданы, но при нынешнем раскладе он не мог утешить даже самого себя, поэтому просто сомкнул веки и попытался очистить разум от бессмысленных сожалений. Чтобы залечить полученные при взрыве раны и ушибы, его телу требовался отдых, и не прошло и четверти часа, как Айзек погрузился в сон.

Когда он вновь открыл глаза, ночь сменилась днем, но машина по-прежнему катила по дороге, а пассажиры дремали или негромко переговаривались между собой.

— Куда мы едем? — сиплым спросонья голосом поинтересовался Айзек.

— На главную базу, — не поворачиваясь, ответил водитель. — Некоторых ребят нужно подлатать, а там есть что-то вроде лазарета, где делали уколы нашим будущим офицерам. Надеюсь, медики не откажут нам в помощи.

Айзек ненадолго задумался, одновременно разглядывая пейзаж за окном в поисках ориентиров. Возвращение на главную базу не сулило ему ничего хорошего. Он заключил, что остаться в одиночестве, считаясь погибшим или пропавшим без вести, безопаснее, чем принять на себя праведный гнев обманутых в своих ожиданиях недовольных людей.

— Пожалуйста, тормозни около вон того указателя, — определив местоположение автомобиля, попросил водителя Айзек. — Я жил неподалеку отсюда и хочу попасть домой.

— Без проблем, приятель, — откликнулся тот. — Удачи тебе!

Поблагодарив его, Айзек вышел из машины. Он чувствовал себя гораздо лучше, но все же нуждался в убежище, где можно спокойно переждать денек-другой, пока тело не восстановится полностью. Заброшенный дом, в котором они останавливались после побега из Форта Райли, должен быть примерно в десяти милях отсюда, и он идеально подойдет для этой цели. Вернуть душевное равновесие будет куда сложнее, но время решать эту задачу еще не пришло, и Айзек направился туда, где никто не упрекнет его в совершенных ошибках, чтобы хоть как-то примириться с действительностью и найти в себе силы двигаться дальше.