Немного странно просыпаться утром в постели Чишии после обычного визита, чтобы вернуть толстовку. Нет, конечно, меня совсем не удивляет его предложение заняться сексом: это происходит достаточно часто, что сложно не заметить. Поразительно именно то, что я не ушла от него сразу же после этого. Собиралась, однако так и не нашла в себе моральные силы покинуть его после жаркого секса, его рук на моём теле и ощущения ремня вокруг запястий после предложения попробовать что-то новое. Ягодицы до сих пор горят от ударов неизвестно где взятого второго ремня (хотя не меньше вопросов о том, где он достал первый), дыхание сбивается от воспоминаний, как он вынуждает меня считать. Не совсем в его стиле, но от этого не менее потрясающе. С ним вообще всё происходит потрясающе.

Ещё удивительнее то, что он ни слова не сказал мне, не напомнил, что я должна уйти или где находится душ. Просто молча поделился одеялом и, повернувшись ко мне спиной, лёг спать. Что-то между нами меняется, но я не уверена, что это к лучшему. Высок шанс, что он просто играет со мной, как кошка с мышкой, прежде чем вонзить нож в спину в самый важный момент. Я не могу ему верить. Чишия — последний человек, от которого стоит ожидать искренности.

Шевеление рядом — и он поворачивается ко мне, лениво, по-кошачьи ухмыляясь и медленно ведя кончиками пальцев по моей щеке, шее, ключицам, медленно переходя на грудь, осторожно поглаживая её, пощипывая и выкручивая сосок, вызывая томные вздохи. Не могу сказать, что это плохое начало утра, но всё равно немного неожиданно.

Следом за первой рукой присоединяется и вторая, помогающая разминать упругую плоть грудей, потирать соски до тех пор, пока они не становятся твёрдыми и ноющими. Я почти хнычу, с мольбой глядя на него, ожидая большего, и Чишия, видимо, будучи в хорошем настроении, решает дать мне это. Одна из его рук плавно опускается вниз, в то время как другая его рука берёт меня за запястье и направляет мою руку к своему твёрдому ноющему члену, уже истекающему преэякулятом для меня. И я не сопротивляюсь ему, обхватывая рукой его ствол и ведя неторопливо по нему рукой сверху вниз, оказывая немного давления. Чишия стонет мне в плечо, погружая в тот момент осторожно палец в моё лоно, растягивая меня, стараясь доставить удовольствие. Волна приятных ощущений накрывает с головой, и я продолжаю свои ласки, сжимая его чуть крепче, двигая рукой быстрее. Он тоже не теряет времени даром, добавляя второй палец, а следом за ним в нужный момент и третий. Мы действуем почти синхронно, ублажая друг друга, потные и горячие, его горячее дыхание согревает мочку моего уха, пока я сама задыхаюсь от приятных чувств, которые ему удалось затронуть. А после следует приятный и немного неожиданный конец: мы кончаем вместе, окрашивая чистые шёлковые простыни следами своего удовлетворения.

— Интересное начало утра, — замечаю я, глядя на него, пока стараюсь отдышаться.

Грудь Чишии тяжело вздымается, пока он лежит рядом со мной на спине, отвечая с привычной ухмылкой:

— Мне показалось, ты тоже этого хотела. Ты же помнишь, что всегда можешь отказаться, если против, верно?

Мне нечего сказать на эти слова. Потому что я прекрасно помню об этом. Просто мне действительно хотелось сделать с ним что-то такое, разделить страстный момент утром, обмануть себя хотя бы ненадолго, притворившись любовниками с личным страстным мгновением, а не просто двумя игроками с договорённостью. Я ничего не могу с собой поделать, как бы ни старалась.

Мне не остаётся никакого иного ответа, кроме как медленно кивнуть, а после попытаться перевести тему, что я и делаю.

— Всё ещё думаешь о том, чтобы собирать карты как член "Пляжа"? Уверена, ты и сам не веришь в план Шляпника, в то, что наступит наша очередь получить карты от других и выбраться из Пограничья.

— А кто верит? — не без лёгкого ехидства замечает он, поддерживая разговор. — Агуни, с которым Шляпник явно давно дружит? Мира или Анн? Сомневаюсь. Нираги и Ласт Босс, которые так хорошо вписываются в жестокие, но настоящие реалии этого мира? Другие "пляжники", просто пытающиеся всеми силами сбежать от происходящего? Конечно нет. И уж тем более ты и я в это не верим. Но если у меня и есть планы, ты последний человек, с которым я ими поделюсь.

Мне нечего ответить ему на это. Да и не особо хочется: у нас обоих свои планы на это место, и они явно не совпадают. Он сосредоточен на картах, а мне они совершенно не нужны. Потому что я понимаю, что не получится вытащить человека, если карты за него будет собирать кто-то другой. Возможно, Шляпник прав в своей идее, но лишь отчасти.

— Справедливо. Я тоже ничего не рассказала бы тебе о том, что задумала, — всё же продолжаю разговор я. — Ведь даже по твоей голове пошла бы, если бы это потребовалось, чтобы встретить важного для меня человека и вернуться домой.

Но даже говоря это, я понимаю, что лгу не только ему, но и самому себе. Раньше у меня бы получилось пожертвовать им ради своих целей, а сейчас... Я не уверена. Знаю, что должна, но осознаю, насколько это будет больно, стоит только мне попытаться. Чёртова влюбленность заставляет меня сомневаться, делает сложнее и больнее решение, которое я приняла бы раньше без раздумий. Я была готова пожертвовать Чишией в игре Шестёрки Пик, но вряд ли смогу собрать своё сердце из осколков, если что-то случится с ним сейчас.

К счастью, он не замечает моих душевных мучений сейчас, вместо этого ведя разговор дальше, слегка поджимая губы и фыркая с насмешкой:

— Важный человек? Неужели у тебя всё же есть парень, но при этом ты довольно легко пошла на такое интимное соглашение со мной? Бедняжка, ему будет сложно впечатлить тебя после такого.

Я уже привыкла к любви Чишии хвалить самого себя, однако, будь я хоть капельку наивнее,подумала бы, что он ревнует, а потому старается выставить себя немного лучше воображаемого парня.

— Уверена, ты помнишь про мой разговор про брата, не начинай, — закатываю глаза я, отчего он тут же кивает, хмыкая:

— А, тот самый Шото? Мне казалось, ты намекала, что он умер, когда сказала, что его не может быть в нашей последней игре. Как известно, разговоры с трупами — это уже психическое отклонение, а ты на такого человека не похожа.

Я качаю головой. Мой брат жив, и я точно знаю, что он тоже застрял в этом странном месте, называемым Пограничьем. Вот только говорить о нём с Чишией я сейчас совершенно не хочу. То, что происходит между мной и Шото, между всеми членами моей семьи — это секрет, а настоящими секретами, как известно, не делятся ни с кем другим.

— Забудь, о чём я говорила. Давай просто продолжим очередной день в этом не самом удобном месте, — выдыхаю я, выбираясь из постели и собирая свою одежду, начиная одеваться.

Чишия не останавливает меня, позволяя собраться и покинуть его комнату. Уже в коридоре я понимаю, что так спешила уйти, чтобы сбежать от попыток залезть в мою голову, что совершенно забыла принять душ: на "Пляже" из-за наличия хоть каких-то благ вспоминаешь о некоторых привычных в нормальном мире вещах. Лучше пойду к себе и вымоюсь там: если вернусь к нему в комнату, точно не найду в силы уйти снова и расскажу всё, что Чишия захочет узнать. Из-за него вся моя выдержка трескается по швам.

К своей неудаче, я сталкиваюсь в коридоре с Нираги. Попытка проскользнуть мимо него незаметно практически сразу же проваливается: схватив меня за руку и развернув к себе, мужчина, облизнув губы, ухмыляется и замечает:

— Куда это ты так спешишь? И главное откуда? Выглядит так, будто вы с Чишией трахались с того самого дня, когда ты отказала мне, прикрываясь планом по расчёту следующей игры.

Мозг лихорадочно пытается найти выход из ситуации: стоило ожидать, что он поймёт довольно быстро, в конце концов, Нираги — один из лучших в Бубновых играх из членов "Пляжа". Но при этом и самый неуравновешенный и аморальный. Не знаю, что случилось с ним в прошлом и не хочу знать. Мне просто нужно найти возможность уйти, иначе он точно воспользуется мной против воли.

— Я просто решила устроить тренировку, а сейчас иду к себе принять душ, — торопливо выдыхаю я первое, что приходит в голову. — Мои навыки в Пиковых играх оставляют желать лучшего, думаю, ты и сам знаешь.

Его рука игриво скользит по моему плечу, опускаясь на грудь и сжимая её несильно, но так, чтобы я могла почувствовать. Мерзко, мерзко, мерзко, я хочу уйти! Однако на мою попытку вырваться из его рук и уйти Нираги только сильнее прижимает меня к себе. В такой ситуации я чувствую себя действительно беспомощной. Одна из лучших игроков "Пляжа", мастер психологических игр, способный влиять на других людей... Но стоит мне оказаться в руках кого-то, кто сильнее меня, кого волнует в момент столкновения лишь желание переспать с кем-то ради своего удовольствия, я становлюсь совершенно бессильной, беспомощной. У меня даже нет никакого оружия под рукой, мне нечем защитить себя.

Я продолжаю попытки освободиться в панике, пока не получаю резкую пощёчину, отчего моя голова откидывается назад. Чувствую, как горит от удара щека, на языке остаётся лёгкий привкус крови: видимо, случайно сильно прикусила губу в этот момент. Его тело прижимает меня к стене, рука сдавливает горло не настолько, чтобы убить, но до такой степени, что у меня кружится голова, а ноги слабеют, словно два кулька, наполненных ватой. Перед глазами темнеет, а я могу только хрипеть, стараясь всеми силами сделать хотя бы на пару глотков воздуха больше. Пожалуйста, мне нужна помощь! Хоть кто-нибудь!

Туман перед глазами мешает видеть всё чётко, однако даже так я умудряюсь услышать чьё-то падение и драку. Горло тут же чувствует лёгкость, я понимаю, что могу дышать, отчего стараюсь заглотить как можно больше воздуха и беспомощно кашляю. Глаза слезятся, но хотя бы уходит туман, так что я могу увидеть лежащих на полу и дерущихся Нираги и Ясухиро. По сравнению с боевиком, Ясухиро ещё совсем беспомощный неопытный мальчишка, однако он всё равно старается меня защитить, цепляясь за того всеми конечностями, терпя все удары, но не отпуская, как бы больно ни было.

Я не знаю, как ему помочь, но понимаю, что должна: он ведь заступился за меня, этот парень не заслужил, чтобы Нираги превратил его в кровавое месиво. Обычно я не лезу в ситуации, которые угрожают моим жизни и здоровью без особой необходимости, но этот парень постоянно оказывается на моей стороне. Я не могу просто сделать вид, что меня совсем не трогают его забота и попытки помочь.

Именно поэтому я лихорадочно озираюсь вокруг, пока не вижу на стоящей в коридоре тумбочке внушительного вида вазу. Подойдёт!

Поднять такую махину оказывается совсем непросто, но я крепко сжимаю пальцами рук гладкий материал, прикладывая все усилия, чтобы не уронить предмет декора, способный помочь сейчас. Сильный удар по голове — и Нираги падает на пол с пробитой до крови головой. Я знаю, что это может быть опасно для его здоровья, может даже убить этого парня, однако не могу отделаться от ощущения, что поступила правильно. Этот мужчина опасен для окружающих, а я просто защищала парня, который мне помог, в этом жестоком мире. Даже если бы Нираги умер, это было бы естественно. Даже пугает немного, что я начинаю привыкать к страшным реалиям Пограничья.

Подбежав к Ясухиро и присев рядом, я помогаю ему опереться на меня и подняться, торопливо выдыхая:

— Нам нужно уходить отсюда как можно скорее, пока он не пришёл в себя. Кстати, спасибо за помощь. Но немного странно, что ты рискуешь ради почти незнакомой девушки. Давай сразу обсудим, если ты хочешь что-то получить с этого.

Его взгляд в тот момент становится удивлённым, и я сразу понимаю: ничего не попросит. Помог по каким-то своим причинам, не ради выгоды, помощи от меня или союза.

Вернее, не такого союза, как я предполагала, по крайней мере. Стоит мне увидеть, как Ясухиро смотрит в мою сторону, как сразу становится ясно, что к чему. Но, к сожалению, я не смогу ответить ему. Он хороший, пусть даже и младше меня, надёжный и заботливый. Однако я уже влюблена в другого: самоуверенного, ехидного эгоистичного Бубнового игрока, с которым я сплю. И с этим ничего нельзя сделать. Жизнь столкнула два безнадёжных случая: мы оба влюблены в людей, от которых никогда не получим взаимности, как бы ни старались.

— Даже зная, что ничего не получится, я бы всё равно помогал бы тебе во всём снова, — признаётся парень, мягко улыбаясь. — Одного твоего счастливого вида достаточно, чтобы мне стало легче.

— Спасибо. Возможно, всё сложилось бы куда лучше, если бы мы встретились в другое время и в другом месте, — только и выдаю я, прежде чем пойти с ним в свою комнату. Нужно обработать его раны в знак благодарности.

С самого первого дня в Пограничье я набрала в аптеке немного самых необходимых медикаментов и средств лечения, так что, вынув из тумбочки бинты и антисептик, я начинаю обрабатывать и перевязывать его раны. Ясухиро морщится и тихо шипит, но терпит, не споря со мной, а я осторожно дую на его ранки, прежде чем плотно завязать бинты. Мне удаётся закончить это довольно быстро, так что Ясухиро скоро благодарно улыбается и уходит, а в комнату в тот момент быстро заходит Чишия. Странно, но в его жестах я замечаю некоторую нервозность: торопливые движения, лёгкая растрёпанность, чуть сжатые кулаки...

— И что этот парень делал в твоей комнате? — интересуется он, внимательно глядя на меня. — Решила найти себе кого-то помоложе? Честно говоря, это немного перебор.

— Я просто обрабатывала его раны, так как он очень мне помог, — качаю головой я. — А если бы и так, то какое тебе дело?

— Ревную, — неожиданно тихо произносит он, и это слово ударяет меня, словно молния.

Он? Ревнует? Невозможно, исключено. Он же Чишия, самый хладнокровный и хитрый игрок с "Пляжа", предпочитающий никому не доверять и ни с кем не сближаться.

И всё же мне не стоит забывать, что он тоже человек.

— Ясухиро? — неловко шучу я, давая ему возможность отступить. — Постоянно мне припоминвешь, что я с ним время провожу. Взял бы, да и подошёл к нему сам.

— Не делай вид, что не понимаешь, ты прекрасно всё слышала, — с лёгким раздражением качает головой он. — Я ревную тебя к Ясухиро. Старался молчать об этом, как мог, отбросить то, что чувствую. Вот только в этот раз у меня ничего не получается. Я ничего с собой не могу поделать.

Он берёт меня за руку и слегка сжимает её, а я наконец понимаю, пусть и не в силах до конца осознать и принять: я тоже ему нравлюсь. Сейчас совершенно не то время, не то место, не те обстоятельства, но мы стоим друг перед другом слишком честные, слишком откровенные, и отступить, отказавшись от своих слов, больше просто нельзя.

— У меня ничего с Ясухиро нет и быть не может, — уверенно отвечаю я, глядя глубоко в его тёмные карие глаза. — Мне нравится другой человек. Самый умный, расчётливый и дальновидный мужчина из всех, кого я знала.

По его взгляду понимаю, что Чишия прекрасно осознаёт, про кого я говорю. Запустив руку в мои волосы, он притягивает меня ближе, касаясь своими губами моих. Это заметно отличается от тех поцелуев, что у нас были раньше: не страсть и обещание предстоящей жаркой ночи, но честность, открытость в том, что каждый из нас чувствует. Когда же он отстраняется, Чишия замечает, как и следовало от него ожидать:

— Только не жди, что я пожертвую собой ради тебя или обязательно буду тебя искать, когда мы вернёмся в Токио.

— Ты тоже, — киваю я, немного грустно улыбаясь. — Давай просто насладимся моментом, пока мы здесь. Попробуем доверять друг другу хоть на каплю больше допустимого.

На его лице от этих слов появляется сомнение, однако в итоге он всё равно медленно кивает, устало кладя голову мне на плечо. Мы сидим молча, наслаждаемся наступившей тишиной и даже не думаем о том, чтобы заговорить. Даже молчание кажется в этот момент особенно уютным, так что незачем наполнять воздух произнесёнными словами понапрасну.

Однако идиллию скоро нарушают чьи-то звуки соития за стенкой, так что, видимо, чтобы скрасить немного неудобную паузу, Чишия интересуется:

— Почему ты обрабатывала раны Ясухиро? Упал с лестницы, чтобы привлечь твоё внимание или ещё что? Не помню, чтобы у него были конфликты: обычно он просто тихо прибирал территорию "Пляжа".

— Его избил Нираги, когда Ясухиро защищал меня от него, — поддерживаю разговор я, сразу понимая, насколько ошиблась, рассказав мужчине об этом.

Чишия заметно хмурится, сжимая мою руку чуть крепче, прежде чем запустить другую руку в карман, уточняя:

— Нираги снова сказал что-то лишнее? Или на этот раз он зашёл куда дальше?

Я не могу ответить ему, со стыдом вспоминая свою беспомощность, так что просто киваю в ответ, однако мужчина, кажется, всё сразу же понимает, отчего хмурость на его лице будто бы становится выразительнее. Вынув руку из кармана, он вкладывает в мою ладонь свой самодельный электрошокер, который я однажды видела среди его поделок, при этом говоря:

— Теперь он твой. Заряжай его на территории "Пляжа" или в местах проведения игр и используй для защиты. Так и мне будет спокойнее.

И я киваю, сжимая крепко его подарок в своей руке. Было бы глупо отказаться от вещи, которая может спасти мою жизнь, так что лучше сохранить электрошокер у себя.

— Спасибо, — выдыхаю я, убирая новообретённую вещь в небольшой карман спортивных шорт. — Я обязательно использую его, если придётся.

Его подарок воспринимается как самый большой и настоящий акт доверия: не каждый день ты даёшь кому-то оружие, ещё и то, что сделал сам, для своего пользования, а значит под себя. Кассетный плеер, ставший бонусом неплохим орудием самозащиты. Музыка, которая ему нравится, и электрический заряд, способный на время вырубить его в случае необходимости.

Я не знаю, о чём говорить после стольких откровений и жестов доверия, так что решаю ухватиться за первую пришедшую в голову тему:

— А для чего вы с Куиной заключили союз? У вас есть какая-то общая цель и план по её выполнению?

Чишия смотрит на меня внимательно и немного раздражённо, явно не привыкнув к честным разговорам и обсуждении информации о своих планах и задумках. Тем не менее он отвечает:

— Это связано с добычей карт. И, судя по всем признакам, мы выполним его уже в ближайшее время. Честно говоря, ты тоже могла стать частью этого плана. Однако я просто не смог взять на эту роль тебя, так что придётся нам с Куиной подобрать кого-то другого.

По его словам мне сразу становится ясно: если бы не наши неожиданно вспыхнувшие чувства, он точно сделал бы меня пушечным мясом, подписал на какую-нибудь сомнительную авантюру, в результате которой я могла бы пострадать или погибнуть. Однако злится на него за это не получается: мы были чужими людьми, никто из нас не хочет страдать здесь, застрясть навечно в "Пляже" и в Пограничье. Поэтому я только сдержанно киваю в ответ. Наверное, на его месте я поступила бы, также, если бы мне нужны были карты. Вот только я, в отличие от него, знаю, что чужие карты для человека бесполезны. Что он, к сожалению, просто не может услышать от меня.