Когда новички-"пляжники" Арису и Усаги попадают в лапы боевиков Агуни, попытавшись украсть карты, я сразу понимаю, чей это план и вместо кого они были выбраны. Но ненавидеть Чишию за то, что подставил невинных людей не могу: Арису стоило подумать о том, почему какой-то парень предлагает ему достать карты, которые вернут Усаги домой, если одна колода карт может помочь вернуть только одного человека? Нет никакой выгоды для предложившего, нужно быть совсем идиотом, чтобы попасться такую простую ловушку. А ведь он казался мне умным парнем. Как вообще может существовать настолько доверчивый человек?

Услышав шаги, пока сижу в комнате, я понимаю, что это последние наши с Чишией мгновения вместе. Сегодня вечером или ночью он воплотит свой план в жизнь и получит карты, а после покинет "Пляж", оставив всё, что было между нами, позади.

— Будь у меня возможность, я бы тебя забрал, — признаётся он, на что я только качаю головой:

— Мне бы всё равно не помогли эти карты, даже если бы здесь было две колоды. Не я их собирала.

Он смотрит на меня с недоумением, будто я снова говорю какие-то странные вещи, однако нет никакого желания объяснять ему. Пусть думает. Я знаю, что он умный, что может сам понять, что к чему. Нужно просто немного времени и начало логической цепочки.

— Пришёл попрощаться? — усмехаюсь я, обернувшись и посмотрев ему в глаза. Уверена, сейчас я выгляжу грустно. — Не похоже на тебя. Не в твоём стиле.

— Ты же знаешь, близкими людьми я хоть немного, но дорожу. Это на незнакомцев мне совершенно плевать. В конце концов, незачем дорожить жизнями тех, кого едва знаешь, — поясняет он, и я понимающе киваю, не в силах не согласиться. — Мы сильно сблизились за время, что провели здесь. И если у нас ничего не получится, я бы хотел, чтобы мы хотя бы разошлись должным образом.

— Ненавижу прощаться, — тихо вздохнув, признаюсь я.

Его взгляд кажется понимающим, я бы удивилась, если бы нашлись люди, которые в таких обстоятельствах нормально относятся к расставанию. Особенно когда шанс, что вы встретитесь снова, практически равен нулю.

— Именно поэтому я и стараюсь ни к кому не привязываться, — отзывается Чишия, присаживаясь на край моей кровати. — И к тебе не собирался. Просто обстоятельства сложились таким образом. Надеюсь, мне не потребуется много времени, чтобы забыть тебя.

"Вот как. А вот я не смогу забыть тебя очень долго, как бы ни старалась. Да и не хочу забывать," — возникают у меня в голове мысли, однако я не произношу их вслух. Не хочу всё усложнять.

Сегодня я беру инициативу в свои руки, походя ближе, кладя руки ему на плечи и толкая мужчину на кровать, накрывая его губы своими, нависая сверху. Его губы двигаются вместе с моими, Чишия отвечает охотно, словно у нас есть шанс на нечто большее, чем просто прощальный секс.

Я глажу кожу его шеи, нежно идя к ключицам, а второй рукой расстёгивая молнию на толстовке, обнажая мужскую грудь и соскальзывая на неё пальчиками, поглаживая и лаская. Он не спешит снять с меня топик, осыпая нежностью, прикосновениями рук и губ прямо через ткань, посылая дрожь по спине и сбивая дыхание в моём горле. С ним это всегда приятно. Каждый раз нечто особенное.

Одежда падает на пол, ласки продолжаются, и я трусь своим телом об его, чувствуя его жар своей кожей и ощущая первые капельки пота, скатывающиеся по лбу. Его рука ласкает мою щёку, убирая пряди волос с лица, пока пальцы второй проникают в моё лоно, понемногу двигаясь, растягивая мои горячие стенки и подготавливая меня к большему. Удовольствие бежит по венам, приятные ощущения продолжают преследовать моё тело, с каждым мгновением напрягающееся всё сильнее, чтобы потом взорваться фейерверком страсти.

Пальцы всё же сменяются его членом, и я забираюсь сверху, начиная двигаться самостоятельно в неторопливом темпе, смакуя каждое мгновенье между нами, растягивая последний момент наедине. Его руки продолжают идти снизу вверх, одаривая лаской каждую часть тела, Чишия тяжело дышит и стонет подо мной от восторга. Мне и самой хочется кричать как можно громче, позволить всему "Пляжу" узнать, как мне хорошо, как приятно с этим мужчиной. Но не стоит. Боевики такое точно не оценят. Это не погибший после одной из игр Шляпник, позволяющий любые страсть, похоть, разгулье и запои.

Тело больше не может сдерживаться, а потому я чувствую, как кончаю, невольно сжимая его член, как в тисках, пока продолжаю двигаться. Если уж мы расстаёмся, лучше нам обоим хорошо запомнить этот прекрасный момент.

Казалось бы, на этом всё должно закончится, однако он роняет меня на кровать, оказываясь сверху, наклоняясь к самому ушку и томным шёпотом замечая:

— Раз уж мы прощаемся, сделаем это как следует.

Губы скользят по моей коже вновь, опускаясь всё ниже и ниже, опаляя её горячим дыханием, заставляя задыхаться и молиться о большем, о более частых прикосновениях. И он действительно вновь прикасается, гладит и ласкает, позволяет ощутить, что это не просто секс, это не только физическое. Это нечто большее, связь, выходящая за пределы временного секса, что бы мы ни говорили друг другу, как бы ни пытались убедить друг друга в обратном. Я знаю, что влюблена в него до чёртиков, пусть и не могу сказать это вслух, боясь, что всё окажется миражом, что я слишком много выдумала для себя, что ничего особенного между нами на самом деле не происходит. Ничего в жизни я не боялась так сильно, как довериться ему и получить нож в спину. Не было в моей жизни испытания тяжелее, и мне яснее ясного: в этот раз я проиграю. Ничего ему не скажу, пусть и дам понять.

Постанываю тихо, выгибаю спину, запутываясь кончиками пальцев в чужих прядях светлых волос и слегка тяну их на себя, чтобы почувствовать его одобрительную ухмылку в следующем выдохе, прежде чем он двигается дальше вниз.

А после его язык проходится по моей щели, заставляя меня особенно громко вздохнуть, вцепившись пальцами в простыни. Его язык продолжает двигаться, и выражение лица мужчины даже не скрывает, насколько он доволен видеть меня слабой и беспомощной, полностью в его власти, сдавшейся ему впервые за всё время нашего знакомства. И нужно взять себя в руки, доказать, что, ка бы сильно он на меня ни влиял, настолько глубоко затронуть не получится... Но я не могу. Только полная капитуляция, честное признание, насколько мне с ним хорошо, идущее от самого моего тела, пусть и не высказанное вслух.

А Чишии оказывается достаточно и этого: ласки его языка и губ продолжаются, руки держат бёдра крепко, прижимая их к матрасу, пока он делает мне приятно, заставляет корчиться в муках удовольствия, закатывать глаза и шептать безостановочно совсем тихо его фамилию, словно мантру. Чишия. Это звучит сейчас особенно красиво, как нечто единственное, что я хотела бы применить и по отношению к себе, пусть это мне и никогда не светит.

Конец наступает неожиданно, и я, прогнувшись в спине и закусив губу, чтобы сдержать особенно громкий стон, вижу перед глазами звёзды, искры восторга, омывающего с ног до головы. Тело устало падает на кровать, обессиленное, и скоро мужчина падает рядом со мной, бросая на меня такой взгляд, что мгновенно становится ясно: я для себя ничего не придумала. Мы оба чувствуем эту связь, от которой так стараемся сбежать.

— Может, всё же уйдёшь со мной? — снова пробует уговорить меня он, не отрывая взгляд от моих глаз. — Или ты настолько ненавидишь за тот поступок с Арису? Или догадываешься, что на его месте легко могла оказаться ты?

Я молчу некоторое время: перевожу дух. Ненавижу его? Нет, у меня не получается, как бы я ни старалась. К тому же Арису не стоило соглашаться на такую сомнительную авантюру от человека, которого он видел всего раз иди два в жизни. А о том, что на месте парня могла оказаться и я сама, стало ясно, едва мне стало известно о провальной попытке украсть карты. Если бы Арису Рёхэй не появился сегодня, вместо него в качестве пушечного мяса пошёл бы только тот человек, к которому втирались в доверие, которого и ненавидел Чишия.

— Всё ещё не можешь простить мне тот случай, когда я пожертвовала тобой? — со смешком замечаю я, однако в голосе чувствуется горечь. Мне бы хотелось надеяться, что это не так, но стоит помнить, с кем я имею дело.

— Нет. Мы оба пытались выжить, и было бы обидно, если бы ты тогда погибла. Мы бы не смогли встретиться сейчас, — слова Чишии действительно удивляют меня, однако от них на душе становится немного теплее. Приятно знать, что он смог отпустить этот случай, и теперь я могу расслабиться хоть немного. — Так ты уйдёшь со мной?

Вопрос ощущается почти как физический удар под рёбра, как можно ближе к сердцу, но чтобы задеть ещё и лёгкие, выбив из них весь воздух. Он правда хочет, чтобы я пошла с ним, чтобы хотя бы какое-то время ещё была рядом с ним.

Вот только я не могу на это согласиться. В первую очередь — выживание, а уж потом романтика.

— Нет, — наконец выдавливаю из себя я, стараясь не отводить от него взгляд. — Моя цель находится сейчас здесь, на территории "Пляжа", так что я не могу просто взять и уйти. Ты же понимаешь, что для меня всегда на первом месте буду я, а не ты, что бы мы оба ни чувствовали.

— Понимаю. Будь у меня цель здесь, я бы ответил точно так же, — согласно кивает он, поднимаясь с постели и начиная одеваться. — Поэтому прощай. Скорее всего, мы никогда больше не увидимся, так что, надеюсь, ты хотя бы получишь то, что ищешь здесь.

— Тебе тоже, — отзываюсь я, издавая нервный смешок. — Пусть я и не уверена, что тебе помогут украденные карты.

Он хмурится едва заметно, вновь оборачиваясь ко мне, прежде чем задать следующий вопрос:

— Может, хоть в этот раз скажешь, что я, по-твоему, делаю неправильно?

— Ты и сам достаточно умён, чтобы додуматься. Я не стану унижать твою способность мыслить логически ответом на такой простой вопрос, — качаю головой я, слегка приподнимаясь в постели, чтобы посмотреть на него. — Просто подумай немного.

И он уходит, явно не собираясь думать над этим. А ведь ответ совсем прост: дело в телефонах. Если у каждого человека, участвовавшего в игре, отмечается на телефоне факт его участия и личность, значит идёт учёт того, кто и какие игры проходил. Значит, красть карты бесполезно: у тех, кто создавал игры, всё отмечено и учтено. Стоит вспомнить про телефоны, как всё становится ясно, как день.

Поднявшись с постели, я собираю одежду и неторопливо собираюсь, поглядывая краем глаза в окно здания бывшего отеля. Уже вечереет, но, раз Шляпник больше не у дел, никаких вечеринок и праздного разгулья сегодня не будет, двор будет пуст. Чишия и, если я верно думаю, Куина смогут сбежать без помех. Идеальный план, и, возможно, я поступила бы также, если бы не одно "но". Мне нужно дождаться здесь одного человека, найти его на территории "Пляжа". Он ведь обещал, что мы встретимся.

Покинув комнату, я бреду по территории, пока не слышу сообщение о начале игры и необходимости всем собраться в вестибюле. Стоило догадаться, что и в бывшем здании отеля могут провести игру, но что же пришло в голову организаторов, раз они решили собрать в качестве участников всех членов "Пляжа" до единого?

Когда я спускаюсь на первый этаж, становится ясно, что все уже собрались и теперь с недоумением переговариваются. Все, кроме тех, кто стоит впереди, поэтому я и спешу пробиться через толпу, чтобы увидеть, что происходит. Вот только ничего приятного, миновав людей передо мной, я не нахожу.

На полу посреди вестибюля лежит женское тело, пронзённое ножом. Обычная участница "Пляжа", ничего примечательного и, судя по тому, что я её не помню, она явно не входит в число руководства. Скорее всего, обычный конфликт с кем-то из боевиков, закончившийся весьма печально, но почему это произошло незадолго до начала игры.

Скоро звучат объявление о начале игры, а также условия прохождения. Найти убийцу Момоки — девушки, лежащей перед нами с ножом в груди — и сжечь его в огне костра, разведённого на заднем дворе "Пляжа". И чувствуется мне, что наши шансы были бы намного выше, если бы боевики не пытались устроить суету и Агуни не сказал бы убить всех, кто не входит в число боевиков или выступает против, находясь в их числе. Просто прекрасно.

Мои физические данные недостаточно хороши, поэтому я спешу со всех ног убежать как можно дальше, чтобы спрятаться. Бегать от людей с оружием — гиблое дело, поэтому я должна найти хорошее место для пряток, чтобы в спокойной обстановке подумать над решением задачи с убийством. Десятка Червей, психологическая игра повышенной сложности. Пока не понимаю, в чём подвох, да и сложно соображать на ходу, так что я стараюсь найти место, где я точно не попадусь боевикам.

Мимо меня в тот момент пробегают Усаги — подруга Арису, так же пострадавшая от предательства Чишии — и ещё одна незнакомая девушка — кажется, это она больше всех кричала о смерти Момоки, и поэтому Нираги хотел избавиться от неё. Что ж, как бы мне ни хотелось помочь, сейчас я просто не могу этого сделать: по отдельности нам спрятаться куда проще, чем вместе, так что, чтобы выжить, мне нужно придерживаться своего плана и никак не пересекаться с ними.

Уходить от боевиков выходит довольно хорошо, особенно учитывая, что я, по большей части, прячусь, а не бегу, как многие другие. Будто не понимают, что в двигающуюся с их скоростью мишень гораздо проще попасть. Вот только становится ясно, что долго моя стратегия меня спасать не сможет: запах гари ударяет неприятно в ноздри. Боевики с Агуни во главе явно пытаются уничтожить других, а если не выйдет это — вытравить всех, кто скрывается внутри, из здания. Ну, выбора нет, мне просто придётся действовать осторожно.

Спешу покинуть здание, всё так же минуя боевиков. Мне требуются все возможные усилия, чтобы не попасть под шальную пулю, и одна из них пролетает прямо рядом с ухом откуда-то сверху, отчего я поднимаю голову. Нираги со снайперской винтовкой. Плохо, он явно точит на меня зуб после всех попыток игнорирования, а значит пристрелит с особым удовольствием. Бегу быстрее, стараясь спрятаться хоть за чем-то, но в один момент понимаю, что со стороны Нираги до сих пор не прозвучало ни одного выстрела. Обернувшись, я понимаю, что он куда-то исчез с крыши. Видимо, кто-то с ним разобрался. Подтверждают мои мысли упавшее сверху горящее тело боевика. Не знаю кто это сделал, но, пожалуй, я ему или ей очень благодарна. Осматриваюсь дальше в поисках того, ради кого оставалась на территории "Пляжа", однако нигде не вижу его. Умер? Было слишком опасно приходить? Не смог попасть внутрь? Мы не в самых лучших отношениях, но я всё равно хотела бы его увидеть. В конце концов, он мой близкий и родной человек, единственный, кому я могу верить в этом холодном и жестоком мире на все сто процентов. Мой старший брат.

Я продолжаю бегать и искать его повсюду в надежде, что он в безопасности, что всё в порядке, однако на глаза он мне не попадается. Вывод очевиден. Его здесь нет и, возможно, не было с самого начала. Хотя он и сказал мне вступить в "Пляж", говорил, что мы обязательно встретимся.

Я спешу к другим игрокам, занимающимся сожжением тела Момоки. Видимо, это было самоубийство. От взгляда на высоту костра и обгоревшие тела в нём, я чувствую, как по спине пробегает дрожь. Среди всех этих людей могла оказаться и я, если бы была чуть менее осторожна. Удивительно много погибших и ради чего? Чтобы в итоге выяснилось, что все могли бы выжить, но подозрения и какие-то дрязги между членами "Пляжа" убили столько человек. И особенно больно допустить мысль, что среди них мог оказаться Чишия.

Я хлопаю себя по щекам, стараясь отогнать лишние мысли. Нет, он определённо жив, сбежал до того, как началась игра, смог спастись от всего этого. А если и нет, то он точно не умер, Чишия достаточно умён, чтобы найти выход и защитить себя в такой ситуации.

Среди других игроков я замечаю краем глаза Куину, поддерживающую Анн, и мне хочется подойти, спросить про дорогого человека, узнать, смог ли он спастись или нелепая случайность всё же лишила его жизни. Однако хватает совести не двинуться с места, оставшись наблюдать со стороны. Девушка сейчас беспокоится о состоянии Анн, а значит ей не до моих вопросов, какими бы важными они ни были. Нужно подождать, дать ей немного времени, пусть это и грызёт меня изнутри безостановочно.

Продолжаю высматривать среди членов "Пляжа" Шото, однако брата как нет, так и не было, так что я окончательно теряю надежду. Нет, его здесь нет. Интересно, а был ли? Мне стоит научиться доверять ему больше, он точно приходил сюда за мной, как же иначе?

Наш последний разговор состоялся ещё до того, как я стала одной из "пляжников", когда мы только попали в Пограничье. Незнакомое место со смертельными играми, где у меня на глазах умирали люди... Я рассталась с братом ещё до своей первой игры, когда после безуспешных поисков других людей мы расположились в заброшенном магазине, периодически продолжая поиски и пытаясь разобраться, куда исчезло электричество. Мы ходили в места, откуда, по идее, поступает энергия в Токио, однако электростанции пусты, оборудование не работает. Мы выживали вместе несколько дней, прежде чем в один день он ушёл, ставив меня одну против всего пустого и немного дикого мира. И я выживала, пока в один далеко не самый прекрасный день не оказалась на своей первой игре, где все погибли. Выжила только я.

Так мне и приходилось приспосабливаться самой к новой реальности, принимать участие в играх, пока однажды я не встретила Шото снова. Он и настоял, чтобы я стала одной из "пляжников", пообещав, что мы обязательно встретимся после переворота власти.

Вот только сейчас я стою среди других игроков и не вижу его. Страшно представить, что он погиб.

Ни Чишии ни Шото я не вижу, поэтому впервые за всё время не могу скрыть нервную дрожь в руках, мне не хватает терпения, и я спешу к Куине, только чтобы убедиться, что хотя бы один из них спасся, в порядке.

— Куина! Рада, что ты жива, — выдыхаю я, действительно счастливая от новости, что и она спаслась, пусть мы и не стали очень близки после общей игры. — Прости, я не вижу Чишию. Ему ведь удалось уйти с территории "Пляжа", верно?

Девушка наконец обращает на меня внимание, и по её лицу я сразу понимаю, что она ждала этот вопрос. Сердце сжимается от волнения, когда следует её ответ:

— Мы не смогли уйти: выход оказался перекрыт из-за начала игры. Мы с ним разделились на какое-то время, но после встретились снова. Он должен быть где-то здесь, тебе стоит поискать получше.

И я, быстро поблагодарив Куину, снова осматриваюсь, стараясь выхватить мужчину взглядом из толпы, пока наконец не замечаю вновь знакомую белую толстовку. Срываюсь с места, бегу к нему через толпу, с трудом скрывая, насколько рада тому факту, что он жив.

Только чтобы в итоге замереть под его холодным взглядом, чувствуя, что что-то пошло не так. За время разлуки между нами что-то изменилось в худшую сторону.