Ограничение активности угнетало, однако, пока в боку заживала дыра, приходилось считаться с волей врачей и отказаться и от выездов, и от спортзала. Реабилитационный период проходил при трепетном участии врачей компании и Егема, в лице которого эскулапы нашли лучшего сторонника, и чьими руками контролировали, как Чонгук выполняет предписания: Егем имел личную заинтересованность в скорейшем выздоровлении друга, посему не давал ему одному дойти даже до туалета в соседней комнате, и мчался в спальню при малейшем чихе. Чонгука это бескрайне смущало, например, протирать себя, бриться и, извините, отливать ему бы хотелось в одиночестве! Первые сутки он пытался роптать, но Егем нажаловался Чимину, и тот строго дал понять бунтарю, что кряхтящий от боли и ковыляющий охранник - такая себе защита, и он не позволит Чонгуку и близко подойти к главе, пока парень не поправится. Тревоги секретаря о работодателе и зарплатоплатителе раздражали, но с ними так же приходилось считаться.
Примерно на четвертый день после драки, ставшей достоянием узкого круга общественности, стало известно, что старший сын семьи Чха задержится в больнице на долгий срок: ночью того дня, когда он попал в больницу после учиненного инцидента, в его палату пришли люди и популярно растолковали юноше, что с ним станется, если глава Ким снова будет им недоволен. Так же дрожащему как лист парню было сообщено, что любое нападение на главу в ближайшие дни будет признано его, Чха, личной виной, в связи с чем охрана примет соответствующие карательные меры. Чонгук ужасно злился, что его не было в числе этих людей, но Чимин, который принес ему эти новости в общежитие, приказал не молоть чепуху.
- Ты едва выжил, идиот! И достаточно сделал, чтобы продолжать рисковать жизнью! Ты доказал главе все, что только мог!
Сверкнув взглядом на омегу, сидящего в изножье кровати, альфа, скованный бинтами, как кандалами, прорычал, почесывая подбородок (Егем не умел брить других людей, поэтому у Чонгука жутко чесалось лицо):
- Причем тут вообще глава Ким?! Этот придурок говорил лично мне оскорбительные слова, он меня унижал, мой город, моего папу и так далее...
- За это ты начинил его свинцом, чем, не могу я взять в толк, ты теперь недоволен?! - рявкнул Чимин, впрочем, тут же успокоился, но феромон его еще какое-то время озонировал комнату. - Я считаю, ты вполне отомстил ему, а наши ребята добавили, и придурку теперь плохо, и он ссыт под себя, поправится очень нескоро. Господин Чха уже принес извинения... Не надо корчиться, ты босяк, Чон Чонгук, и не знаешь, что в мире чеболей нет большего позора, чем ходить и поклоном вымаливать прощения за огрехи собственного воспитания. Глава Ким сильно унизил господина Чха, заставив просить прощения не только за себя, но и за вас с Егемом. Теперь тебе стоит оставить ярость и сосредоточиться на выздоровлении.
Сказав так, омега поднялся, закинул на плечо рюкзачок, и добавил строго:
- Директор Мин отложил твое обучение, так как ты тяжело ранен, а ему нужен здоровый помощник. Пусть для тебя это станет стимулом к заботе о себе. Не забывай лекарства и высыпаться, пока можно. Звони или пиши мне, сообщай о своем состоянии.
С этими словами пионовый омега удалился, как всегда, скупой на нежность и улыбки, но в своей сухости весьма внимательный и заботливый. Из коридора донесся голос Егема, говоривший слова прощания - сухой ответ Чимина был короток и тих настолько, что до Чонгука не долетел.
Дождавшись, чтобы хен отошел на максимально возможное расстояние и убедившись, что Егем не войдет в ближайшее время хлопать над ним крыльями, Чонгук, кряхтя, приподнялся и сам достал из прикроватной тумбочки пачку сигарет и зажигалку. Вишневые омежьи палочки, крепкие и тонкие, он попросил Егема купить, и теперь наслаждался, хотя врач, делая строгие глаза, запретил курить на время реабилитации. Окно было открыто, шторы раздвинуты, и Чонгук смотрел на тусклое пасмурное небо, небоскребы через дорогу и пролетавших мимо окна стремительных птиц. Пожалуй, если есть сигареты, в таком бдении нет ничего особенно дурного, подумал он. Только пролежни досаждают, и Егем со своей заботой.
По телевизору шло какое-то шоу, но звук при появлении Чимина был убавлен, и теперь Чонгук рассеянно смотрел, как комики бегают по сцене, что-то весело обсуждая, но не понимал, что же там происходит, курил и дышал вишневым терпким ароматом. Где-то в квартире за стеной расхаживал Егем, готовясь к вечерней и ночной смене, его раны заживали быстрее, так как ни одна не была настолько глубокой, как у Чонгука.
Дождавшись, пока Егем уйдет, убедившись в этом по писку кодового замка на входной двери, Чонгук отдернул одеяло и поднялся. Он не чувствовал себя грязным, так как утром смог протереться хорошо и даже вымыл голову над раковиной, так как ненавидел сальные волосы. За такое самоуправство Чимин отругал и его, и Егема (тот был невиновен, так как пошел за продуктами, и Чонгуку было чуть-чуть стыдно перед ним). Кряхтя и матерясь, он натянул черные просторные брюки-карго и гавайку Егема, прекрасно понимая, что выглядит как аджума с рынка. Свободная одежда не беспокоила бинты и стяжки, так что, осторожно выпрямившись, ощупав себя мысленно, Чонгук удовлетворенно улыбнулся. После таблеток кружилась голова, но он решил не обращать на это внимания. Смазав лицо охлаждающим гелем после бритья, горестно изучил красные пятнышки на подбородке и над губами.
- Егему стоит пройти курс мастерства у хорошего брадобрея!
Сунув стопы во вьетнамки, Чонгук взял телефон и вышел из дома, пикнув замком.
Ему жутко захотелось рамена, и он наверняка знал, что в запасе у них с Егемом не осталось ни единой пачки. Так же захотелось проветриться, потому что бездеятельность сводила его с ума. В лифте было приятно-прохладно, Чонгук прислонился к стене, глядя в потолок, засиженный мухами, думая о том, что при всей своей холодности к окружающим Чимин очень заботливый и не чужд здоровой эмпатии. Вспомнить, как он волновался из-за случившегося, и теперь, навестил уже второй раз Чонгука в его квартире, хотя был вовсе не обязан посещать подобные клоповники. Получается, подумал Чонгук, Пак считает его хорошим другом, что ж, приятно, когда красивый омежка, пахнущий пионами, так к тебе внимателен.
Но трогать его нельзя, если хочешь остаться при конечностях, это Чонгук понял сам без понуканий фактически сразу, как устроился на работу.
Пасмурности и духоте улицы сопутствовала жара. Чувствуя уже на третьем шаге, как обливается потом (воспаления на лице так вообще огнем полыхали), Чонгук двинулся в сторону круглосуточного магазина, щурясь, хотя не было ярко, легкие давило от невозможности вдохнуть нормально - воздух казался спертым, как в кабинете Егема. Хотелось почувствовать хоть легкий ветерок, чтобы забрался под просторную рубашку и охладил тело, стянутое бинтами, однако, бинты сидели плотно, рубашка казалась теплым свитером, все это так и льнуло к Чонгуку - вот тебе и свободный крой! Только и знай, что одергивай с себя одежду. Стоя на перекрестке, он поднял руку убрать пряди волос, липнущих на лоб, огляделся лениво-сонно. Если бы день был солнечный, должно быть, воздух дрожал бы, плавясь от жары, подумал Чонгук. Стоявшие поблизости омеги школьного возраста с любопытством изучали татуировки на его левой руке, ряд сережек на ухе и пирсинг в брови, синяки на лице, их взгляды щекотно ползали по коже. Было трудно понять, что более всего им любопытно - тату или синяки, в любом случае, глаза горели симпатией и любопытством. Чонгук невольно усмехнулся.
Дали зеленый свет, и толпа ожидающих у перехода хлынула на проезжую часть. Чонгук шел, стараясь не тормозить шаг, хотя быстрое движение отдавалось болью в боку, как и толкающиеся прохожие. Лавируя в толпе, чтобы быстрее достичь противоположной стороны, Чонгук столкнулся плечом с кем-то, движущимся так же хаотично.
- Полегче, - прорычал баритоном этот некто.
Чонгук извинился, переведя взгляд, но человек уже умчался вперед, маяча перед глазами высокой фигурой с широкими плечами и темно-каштановыми кудрями. Одет некто был в джинсовый комбинезон и яркие шлепанцы. Омега, понял Чонгук, и ускорил шаг.
Перейдя дорогу, он без остановки добрался к магазину и стремительно вошел в его нутро, прохладное за счет сплит-системы. Выдохнув облегченно, Чонгук подхватил корзинку за пошарпанные треснутые ручки и двинулся по рядам. От пола тянуло сквозняком, пахло фруктами от отдела со свежими плодами. В зоне для перекуса галдела стайка омежек, стол между ними был завален всевозможными сладостями и упаковками от них. Чонгук уверенным темпом двигался в направлении отдела с едой быстрого приготовления, когда вдруг приметил знакомый джинсовый комбинезон. Подумав, Чонгук свернул в ту сторону, по пути кидая в корзинку продукты, которые могли бы пригодиться для рамена. Прохлада помещения ползла по его вспотевшей коже, забиралась под рубашку, альфа подрагивал, но, к счастью, духотная сонливость прошла, он почувствовал себя бодрее.
Омега стоял возле полок с йогуртами и выбирал себе баночку охлажденного десерта. Чонгук стал поодаль, изучая его исподтишка - высокий, с красивыми чертами, но лицо выглядело надменным, впрочем, омегу это не портило. Особенно выделялись длинные и пушистые ресницы, делавшие взгляд больших глаз глубоким. Омега покусывал тонкие губы, водя длинным пальцем по полке, не в силах выбрать, какой же пудинг ему предпочесть, а, может, взять йогурт или взбитое суфле с джемовой прослойкой... Чонгук улыбнулся этим изысканиям, пососал свой пирсинг на губе, раздумывая, подойти или нет, как вдруг в кармане его завибрировал телефон. Омега у полки обернулся, смерил Чонгука холодным взглядом и снова отвернулся. Ну и ладно, подумал альфа, не больно хотелось!
- И ты где? - раздался в трубке голос директора Мина. - Я приехал к тебе, звоню, а никто не открывает, у меня разговор!
С перепугу вытаращив глаза, Чонгук рассыпался в извинениях и, похватав с полки рамен, рванул к кассе, напрочь позабыв про симпатичного омежку в джинсовом костюме. Кряхтя от натуги, он на максимально доступной ему скорости оплатил покупки на электронной кассе и вырвался из приятной прохлады магазина обратно в тусклую духоту улицы. В боку стреляло, правая рука, хотя уже пришла в норму, все равно ныла, если ее нагружали, а носить все только в левой было неудобно. Чонгук смирился с этими трудностями и, обливаясь потом, поковылял в сторону дома, едва не угодив под колеса автомобилей на перекрестке.
Мин сидел на лавочке под деревом неподалеку от входа в общежитие. Мысль о том, что заставил непосредственное начальство и второе лицо компании себя дожидаться, едва не довела Чонгука до обморока, но ореховый альфа не выглядел разозленным - на приветствие Чонгука (поклон, о котором тут же пожалел, так как все раны восстали против законов вежливости) Юнги поднялся и коротко улыбнулся.
- Я понимаю, сам не умею дома сидеть. Идем, потолкуем за дела.
-
Разумеется, не был Чонгук такой птицей, чтобы директор Мин считал его своим ровней, следовательно, приехал он навестить парня вовсе не заботы ради. Первые три дня все руководство отходило от произошедшего, Мин привез к главе господина Чха на «ковер» извиняться, вроде как все было улажено, но его неугомонную душу эта ситуация никак не отпускала. Сидя с главой за кофе как-то после обеда, Мин заметил:
- Парень Чон сразу показал себя толковым. Себя не щадит, но и очертя голову в беду не прыгает, вежливый, пунктуальный, сообразительный, характер, заметно, легкий. Он мне нравится.
- Этого не скажешь по тем взглядам, что ты кидаешь на него порой, хотя, отдам тебе должное, в работе ты его не ущемляешь, - заметил глава Ким, с легкой смешинкой поглядывая на соратника, и сделал аккуратный, размеренный, полный вкуса и аромата глоточек кофе.
Юнги поправил браслет крупных часов на запястье и недобро покосился на главу - тот сделал вид, что взгляд не заметил, как сидел спокойно на диване с кофейной чашкой в руке, так и остался, не поперхнулся, не закашлялся. В кабинете было спокойно и приятно, пахло шоколадом и орехом, за окном разливался вечер, дела на день были сделаны, так что никто из сидящих за журнальным столом никуда не спешил.
- Если ты считаешь, что он толковый, забирай и учи его, - кивнул глава, наконец, соизволив сказать что-то кроме поддевки. - Ты давно грозился, что сделаешь его правой рукой, отчего медлишь?
- В моей работе спешка ни к чему, - возразил Юнги, потерев шею. - Этот инцидент показал, что он смелый и не жалеет себя. Мне это нравится. Но есть ли в нем достаточно ума, чтобы учиться? И захочет ли он? Он кажется щенком, глава.
- Все матерые псы вырастают из щенят, воспитанных твердой рукой, - заметил тот. - Он участвовал в перестрелках и стычках и нигде не выглядел человеком, незнакомым с крайними мерами. Я считаю, едва он поправится достаточно, чтобы уверенно чувствовать себя в бою, ты должен брать его в оборот.
- Он уже теперь ходит из дому, хотя всего четыре дня прошло. С его раной на боку понадобится больше времени.
- Учи пока теории, - кивнул глава. - Если ты еще в чем-то сомневаешься, испытай его. В своем ремесле испытай. Покажи свое дело. Посмотри реакцию. Готовность. На это тебе не нужен здоровый парень, ведь так?
В этот момент дверь в офис отворилась, и на пороге показался секретарь Пак со стопкой папок в руках. Никакой стук или звонок вторжению секретаря не предшествовали, и вел он себя в кабинете как в собственной квартире. Кивнув альфам, он прошествовал к рабочему столу главы и положил папки с краю. Затем взял из кармана небольшой флакон и подошел к мужчинам, поставил флакон на стол перед бутылкой воды.
- Это необходимо выпить, женьшеневые пилюли, - проговорил он строго, глядя на начальника. - Для укрепления здоровья, - добавил с нажимом.
Глава Ким улыбнулся тепло этому флакону. Пак поклонился, развернулся и двинулся было прочь.
- Секретарь Пак, не могли бы вы сделать мне еще чашку эспрессо? - бросил ему в спину Юнги, сверля эту самую спину взглядом.
- Да, директор Мин, - потрескивающим от сухости голосом ответил секретарь, развернувшись, как заправский солдат, подошел к кофейному аппарату и занялся кофе.
Все это время он стоял боком к альфам. Глава молчал, изучая этикетку на упаковке пилюль, Мин - смотрел на Пака, не меняя выражения лица, не меняя и позы. Просто смотрел, как ноздри на маленьком носике омеги чуть трепещут, как поджимаются пухлые розовые губы и едва заметно хмурятся аккуратные брови. В определенный момент омега осознал, что альфа смотрит, но не повернул лица, лишь едва слышно хмыкнул - закончив с кофе, он поставил чашку на блюдце, добавил сахар и ложечку и твердой уверенной походкой приблизился к журнальному столу.
- Спасибо, - произнес Юнги негромко, не двигаясь с места, не сводя взгляда.
Уголки губ омеги едва заметно раздвинулись, он поставил эспрессо на стол, забрал пустую посуду на подносик и вышел, прикрыв дверь. Юнги потянулся к чашке и бросил в нее кусочек сахару. Едва заметно нос его вдохнул воздух, но губы остались поджаты.
- Он не пускает феромон просто так, - заметил глава, милосердно не глядя на него.
- Мне нет дела до его феромона, - отрезал Юнги, подняв чашку с блюдцем и усевшись снова удобно. - Мы говорили о Чоне.
- Да, этим утром он был у него, я почувствовал корицу от блузки. Наверняка, справлялся, как идет выздоровление...
Помолчав, Юнги пригубил кофе, брови его сдвинулись, показывая, что спокойствие альфы лишь внешнее. Глава усмехнулся и открутил крышку на флаконе с пилюлями.
- Заботливый омега - это очень приятно, не находишь? - сладко вздохнул он. - Не так уж я пострадал, но все же мне достались целебные пилюли, а Чону - второе посещение, если я не ошибаюсь? Наверняка, ему принес фруктов или чего-то сладкого...
- У занятого человека обычно нет времени, чтобы принюхиваться к ароматам от одежды его секретаря, - отчеканил Юнги, подняв на главу тяжелый взгляд. - Хочу обсудить Чона, если вы не против, глава Ким, - подчеркнул он последние слова.
Сидящий напротив него альфа ехидно хмыкнул, но, кашлянув, взял себя в руки и великодушно позволил сменить тему.
-
Через неделю Чонгук явился на работу. Проснувшись по будильнику, он выкарабкался из-под одеяла, прислушиваясь к себе: раны и ссадины ныли, глубокие раны и та, что на боку, были недовольны молодым человеком и стреляли болевыми сполохами. Терпимо, решил альфа. Ему немало доводилось терпеть боли, и этой так же придется смириться с тем, что он все равно пойдет на работу. Сидеть дома в безделии его кипучая натура попросту не умела, и дискомфорту пришлось отступить на второй план.
Разговор с Мином не отпускал Чонгука все эти дни. Стоя в душе и старательно отчищаясь (избегая беспокоить основную рану), Чонгук не мог сдержать улыбки, вновь и вновь проигрывая в памяти тот день. Директор Мин говорил с ним совершенно иначе, чем прежде, без начальственно-опекающей нотки в голосе, без снисходительности во взоре. В его словах и взгляде появился оттенок уважения. Отрадно было думать, что в тот момент на банкете Чонгук и в голове не держал, какие бонусы может принести его смелость - ему хотелось спасти Егема и главу, и только этим был полон его рассудок.
Хотя, по словам Пака выходило, что никакой рассудок у Чонгука тогда вообще не работал, и отчасти Мин выразил согласие с ним.
- Ты ведь проходил инструктаж по поведению к экстренной ситуации, подобной этой, следовало наставить пушку и приказать не двигаться, - с улыбкой заметил тот.
- Вы знаете, директор, секретарь Пак сказал точно так же, - ответил тогда Чонгук. - И вы оба правы, но сейчас я думаю, что это могло лишь подстегнуть господина Чха и его приятелей к более решительным действиям.
- Секретарь Пак был у тебя? - как бы между прочим спросил Мин, усевшись на диване удобнее и скрестив руки на груди.
- Да, вы знаете, мы с ним дружны, - улыбаясь, ответил Чонгук, сидевший в кресле напротив, смутно догадываясь, что расстояние минимальное и он находится в некоторой опасности. - Он был дважды, и в больнице навещал. Ругался, конечно, как обычно он делает. Но и на службу охраны тоже, врач сказал ему, что наши бронежилеты очень плохие.
- Я смотрю, вы спелись, - усмехнулся Мин, глядя колюче. - Понимаю, парень он красивый.
- Нет, директор, мы с ним не парочка, - отвел взгляд Чонгук, по спине которого пробежали мурашки неприятных предчувствий. - Он мне как хенним.
Мин кашлянул, показывая, что ему так-то фиолетово, в каких отношениях состоят какой-то секретарь и какой-то там охранник, но концентрация орехового феромона заметно снизилась, и Чонгук осторожно перевел дух. Затем директор завел речь о предстоящем переводе Чонгука с места телохранителя, и Чонгук внимательно слушал, мотая на ус.
Сейчас, стоя у зеркала в ванной и глядя на свое мутное из-за конденсата отражение, он задумался о том, а почему, собственно, директор по связям с общественностью в инвестиционной компании является вторым по значимости лицом? Этот отдел в других компаниях смежного или аналогичного профиля является своего рода задворками, наряду с отделом деловой этики или внутренней бухгалтерией. В компании же главы Кима директор Мин Юнги имел доступ к самому главе в любой удобный момент, мог разговаривать с ним фактически неформально, при его появлении склоняли головы остальные директора, и вице-президент компании тоже. Единственным, кто выказывал высокомерное пренебрежение, был Чонгуков омега-хен.
Вытеревшись насухо полотенцем, Чонгук нанес уходовые средства и стал одеваться. Резкие движения все еще были недоступны, но обычные уже не приносили такого уж сильного дискомфорта, а ноющая боль в слабых ранах и синяках доставляло своеобразное удовольствие. Нанеся парфюм, легкий аромат, теплый, похожий на родную корицу, Чонгук уложил волосы слегка и, глянув на себя в зеркало, удрал из дома, так как услышал звонок будильника Егема, и понял, что друг сейчас выйдет в гостиную, увидит его собирающимся на службу и, чего доброго, запрет в квартире. Его инстинкт заботливого, слегка деспотичного, папочки после случившегося заиграл новыми красками.
Пасмурность и духота оставили Сеул - уже второе утро город встречал жителей проливным дождем. Ощущая ломоту в суставах и костях от этой сырости, Чонгук шел через подземную парковку, прислушиваясь к шуму воды, доносящемуся извне. Машина встретила приветливым миганием фар, холодным пыльным салоном и урчанием мотора. Так как возить босса в такой машине не требовалось, Чонгук редко выскребал салон до чисток, его самого вполне устраивало отсутствие пятен и чистое ветровое стекло. Усевшись, он пристегнулся, пошипел на ремень, перетянувший болезненно бока, устроился поудобнее и выехал, шурша шинами, с парковки прямо под проливной дождь.
Он беспокоился, что попадет в пробку: в дождливые дни автовладельцы стараются ехать на минимально допустимых скоростях, однако, это испытание ему не было суждено. По пути остановился возле кофейни и взял большой латте с корицей и два циннабона, посмеиваясь себе под нос.
Пак Чимин при виде него моментально состроил недовольное лицо и швырнул ручку на стол.
- Здравствуйте! - с нотами претензий в голосе откликнулся он на приветствие. Приняв кофе, сделал глоток. - И зачем же вы явились сегодня, господин Чон? Все-таки альфы бестолковый народ, - добавил он тише, покосившись на дверь за своей спиной.
- Он тут? - прошептал Чонгук.
- Да, приехал полчаса назад, в такую рань, не дал мне в тишине и покое поработать, - произнес Чимин убийственно спокойно. Отпил еще кофе. - С корицей. А тут что?... Ага. Смотрю, жизнь тебе не дорога, - с легкой улыбкой прокомментировал он, сунув нос в пакет с булочками. Заметно было, как он силится удержать сердитый настрой, но лукавая шутка Чонгука его совершенно точно повеселила.
Усмехнувшись игриво (но строго дозируя эту игривость), Чонгук попросил доложить о себе. Качая головой, секретарь Пак нажал кнопочку селектора маленьким пальцем. Он был сегодня в белой рубашке, тесных темно-голубых брюках, в распахе рубашки красовалось бижутерное ожерелье, добавлявшее люксовости образу, в ушах покачивались красивые клипсы. Чонгук заметил, что Чимин выкрасил одну прядку волос в розовый, и в том же тоне - ногти. Картинка, а не омежка.
- Пусть войдет, - произнес глава в микрофоне. Голос звучал сухо, но не скрипуче.
В кабинете было прохладно - глава приоткрыл одно из окон, чтобы влажный воздух проветрил его владения. В офисе имелось несколько напольных растений, за которыми глава следил сам, протирал листья, поливал, давал подкорм. Растения придавали комнате живости, свежести, вкупе с свежим влажным воздухом они выглядели особенно сочно и приятно.
- Не терпелось вернуться на службу, как я посмотрю.
Глава улыбнулся, окинув Чонгука одобрительным взглядом. Сам он, в светлом костюме-тройке с расслабленным узлом галстука, напоминал добродушного пса-водолаза больше, чем главу огромной компании, но Чонгук понимал, что подобное ощущение является обманкой, иллюзией. На слова главы он улыбнулся и поклонился, и приветствуя, и отвечая на реплику.
- Мин тебя требует к себе, - произнес глава, постукивая пальцами по столу. Чонгук заметил, он то и дело смотрит на лежащий перед ним смартфон, экран которого был темным. - Ты ведь был уже с ним на паре встреч?
- Да, глава Ким.
- Ты понял, в чем суть его работы?
- Нет, глава Ким. Всякий раз я стоял в сторонке и не был допущен слушать беседы. Моя помощь требовалась лишь в том случае, если директора Мина не желали услышать, - Чонгук позволил себе слегка улыбнуться.
Глава Ким улыбнулся широко и даже ослепительно, на медовых щеках его провалились две аккуратные симпатичные ямочки. Улыбка его совершенно обезоруживала, и Чонгук невольно шире улыбнулся сам.
- Ты весьма дипломатичен в ответах, и мне это нравится, - произнес глава. - Я вижу, в твоем лице мы приобрели ценный кадр. Однако, мне будет не хватать твоей защиты. Впрочем, знаю, что ты будешь так же усердно трудиться и в отделе директора Мина. Мне не стоит быть эгоистом, правда? Отправляйся сейчас к нему. Теперь ты его подчиненный. Удачи.
- Спасибо, глава Ким, - поклонился Чонгук и вышел из кабинета на ватных ногах.
Чимин встретил его встревоженным взглядом. От него надежно пахло корицей, вполне возможно, омега, тревожась за младшего друга, активно налегал на булочки и кофе. Оглянувшись на закрытую дверь, секретарь поднялся с места и подошел к застывшему посередине приемной Чонгуку, подергал его за рукав.
- Эй, Чон... ты как? Что он тебе сказал? - прошептал омега, заглядывая альфе в лицо.
- Я перехожу работать в департамент по связям с общественностью. Директор Мин попросил меня у главы, - выдохнул Чонгук, глядя на Чимина во все глаза.
Тот выпрямился, словно бы задумавшись, затем пожал плечами и улыбнулся.
- Что ж, это можно воспринимать как повышение. Однако, ты умница - пришел охранником, а спустя полгода директора уже отрывают тебя с руками! Обычно охрана может подняться максимум до главы службы безопасности. Ты молодец, хорошо поработал, но не сбавляй обороты! Компании нужны надежные парни, вроде тебя. Иди же, а то Мин еще придет сюда...
Он шлепнул Чонгука несильно по плечу, а затем вытолкал за дверь. Шепотом назвав омегу «заботливым папочкой», Чонгук оправил пиджак и двинулся к лифту. Департамент по связям с общественностью располагался двумя этажами ниже.
Он ощущал легкий тремор. Чтобы отвлечься от волнения, подумал о том, как вечером все расскажет Егему - придет в каморку, где друг останется на дежурство, заодно перекантуется там. Конечно, Чонгук может поехать и домой, но поделиться очень хотелось, а спать у Егема можно и на диванчике, и в скрипучем кресле, а еще можно купить рамену с соджу и отметить немножко.
В мыслях о приятном он спустился на нужный этаж и двинулся по коридору к знакомой приемной, настраиваясь вести себя сдержанно и слушать с предельным вниманием.
-
Они ехали уже полчаса, а местность вокруг не менялась - небо в тучах, пролески вдали, поля по обочинам дороги, сама дорога вполне себе сельская, словно выехали они не из Сеула, а из одной деревни в другую. Внедорожник Мина неплохо справлялся с погрешностями дорожного пути, так что никого в салоне особенно не трясло .
Ехали вчетвером, сам Мин на заднем сидении, возле него Чонгук, впереди - два охранника, один из которых вел машину. Чонгук помалкивал, как ему и велели, но ему и самому не особенно хотелось говорить.
Он впервые видел этих головорезов на передних сидениях - высокие крепкие молодые альфы с ярко-мятными волосами, уложенными лихо, их уши скрывались под многочисленным пирсингом, у одного торчало кольцо и в носу, у второго - в брови. Одеты телохранители были в костюмы, однако, галстуки отсутствовали, рубашки были расстегнуты, являя взорам татуированные тела. Пальцы их были унизаны кольцами, под пиджаками без труда угадывались портупеи с кобурами. Разговаривали они мало, больше зыркали пронзительными взглядами, единственной их мимикой было хмыканье. Что-то подсказывало Чонгуку, что ведут они себя столь сдержанно, потому что еще не знают его и прицениваются, и затем, проработав подольше, станут более болтливы.
Но до этого, кажется, было еще далеко.
- Чхве Сан, Чон Уен, - кивнул на них Юнги, когда он и Чонгук спустились в подземный гараж. - Моя личная охрана.
Чонгук несмело кивнул, ребята ответили тем же, окинув его внимательными взглядами, и хмыкнули. Дождавшись, пока босс усядется, они заняли свои места, и высокий плечистый Сан, вполне оправдывающий свое имя, сел за руль, тут же завел мотор, никого более не дожидаясь. Водил он хорошо, уверенно, словно родился на рулем автомобиля, небольшие глаза его зорко следили за дорогой, во рту альфа перегонял чупа-чупс. Уверенной рукой он провел машину из Сеула в пригород, сразу съехал на побочную трассу и увеличил скорость. Лишь в одном месте дороги, где было уж совершенно ухабисто, машина подпрыгнула, но не так сильно, как могла бы. Уен резко обернулся к напарнику, состроив сердитое лицо, и в этот момент Чонгук вдруг понял, что это омега, а не альфа - в сердитости уж очень охранник напоминал Пак Чимина. «Хорошо, что я не успел что-то сбрякнуть», подумал с облегчением Чонгук.
- Полегче, не дрова везешь, - огрызнулся Уен, и в голосе, и в тоне его уже совершенно точно слышался омега.
Сан хмыкнул, но ничем не прокомментировал, словно агрессия Уена совершенно его не задевала. Это натолкнуло Чонгука на размышления, выводы не заставили себя ждать, и он перестал украдкой разглядывать Уена и повернулся к Юнги, снова радуясь сам с собой, что не успел ничего такого ляпнуть.
- Господин Мин, куда мы едем?
- Что, не любишь сюрпризы? - усмехнулся тот, оторвавшись от планшета, в котором просматривал какие-то документы. - Едем по прямому профилю - связи с общественностью.
Заметив смятение на лице Чонгука, Мин безжалостно расхохотался, телохранители хмыкнули.
- Глава считает, пора брать тебя в дело, хватит жопку беречь в охранниках, - пояснил Мин еще менее понятно. - Конечно, если тебе нравится работать по мелочи и получать пули в зад и ножи в бока, то пожалуйста, кто я такой, чтобы заставлять тебя зарабатывать очки и реальные бабки?!
- Я никогда не отказываюсь от хороших денег, - с обидой возразил Чонгук.
- Отлично, но вопрос в том, на что ты готов, чтобы их заработать. Как известно, в нашем мире честные и принципиальные живут на зарплату, и она весьма небольшая. У тебя вообще какие амбиции в жизни? Хочешь тачку путевую, хату в Каннаме не за счет фирмы, и свою, а не в общаге? Хочешь омег высшего сорта? Хочешь шмотье и парфюм с ценником как бюджет Люксембурга? Это все за красивые глазки не дают. Даже самый красивый омега усердно трудится сам понимаешь как, чтобы все это иметь, - Юнги фыркнул, охранники как-то особенно ехидно хмыкнули.
- Я это понимаю, сонбэним, - еще чуть более обиженно ответил Чонгук, ощущая, как жаром топит шею и щеки. Он представил сейчас того самого вишневого омегу, и ему стало неловко за несвоевременные фантазии. Хорошо, если Мин не заметит, а то решит, что Чонгук несерьезный!
- Тогда ты должен оставить свои принципы за бортом. Сейчас мы едем на хорошую сделку и ...Сан, звони Кэпу, я не вижу их минивэна! - вдруг перебил Юнги сам себя.
Сан послушно всунул в ухо гарнитуру, Уен набрал на смартфоне номер. Они действовали слаженно и четко, лица были спокойными, и не было нужды в комментариях, словно альфа и омега читали мысли друг друга.
- Кэп, это я, - коротко произнес Сан. - Босс интересуется, где тачка. Да. Хорошо. Хва с тобой? Хорошо.
Уен сбросил вызов. Сан, не оборачиваясь, произнес:
- Кэп и Хва выехали вперед нас и уже на месте, но стоят незаметно, посматривают. Та сторона так же прибыла, с товаром.
- Отлично, - кивнул Юнги и повернулся к Чонгуку. - Добро пожаловать на смотр красавцев. Нам привезли наживку, если понравится - заключим договор, так что смотри в оба, учись вести дела, потом, если заслужишь, поставлю тебя на эту работу, не все же самому пыхтеть... Когда обратно поедем, расскажешь открыто о своих впечатлениях, решишь юлить - тут же пойму и накажу. На будущее - мне никогда не ври, опыта у тебя нет, а меня любая профанация бесит. Решишь болтать куда не след - Сан и Уен тебя накажут. Не знаю, правда, что хуже, но ты меня понял, - Мин рассмеялся и шлепнул Чонгука по плечу. Шлепок бы вполне сошел за полноценный удар. Мелкий Мин был на деле очень силен.
Их было десять. От пятнадцати до восемнадцати, и все из Тайланда. Примерно одинакового роста, стройные, одетые в одинаковые белые футболки и синие джинсы, босые. На их лицах не было косметики, чтобы принимающая сторона могла без помех оценить внешние данные, и волосы их, разного цвета, были никак не уложены. Естественная красота. По команде своего хозяина, они выпустили каждый свой феромон: роза, ирис, арахисовая паста, банан, марципан, ваниль, дыня, абрикос, черника и вишня. Вишня пахла слабо, заметил Чонгук, вероятно потому что омега был еще совершенно ребенком. Они все смотрели затравленно, жались друг к другу, хотя хозяин орал на них, требуя стоять прямо и не закрывать друг друга.
Чонгук заметил, вишню пытался впихнуть за спину абрикос - более старший омега, изо всех сил старавшийся мужаться. Его лицо покрылось пятнами от страха, когда хозяин подошел и выдернул вишенку из-за его спины. Вишня сжался, боясь, что рослый дюжий альфа его ударит, но тот, разумеется, не стал портить товар. Абрикос дернулся было, но один из охраны ткнул его в бок дулом пистолета. И парень остался на месте, с гневом таращась на мучителя.
- Все довольно красивы, - заметил Юнги, расхаживая вдоль шеренги выстроенных перед ним омег. - И без пластики! В Тайланде это такая редкость!
- Старались для главы Кима, - пролебезил хозяин омег. - По сердцу ли товар?
- Неплохо, - кивнул Юнги, улыбаясь, и вдруг обернулся к Чонгуку. - Ты что скажешь?
- Как вы их заловили? Выглядят очень чистыми, - усмехнулся тот, обращаясь к увальню.
- Да по старой схеме - запустили в сети новость о кастинге для участия в съемках клипа, они и подтянулись, - охотно похвастался тот, хихикнув противно. - Вот этот, - он указал на арахисовую пасту, - сын весьма влиятельного в Бангкоке человека. Как ты там говорил, парень? Отец был против? - увалень хрюкающе расхохотался. - Отец-то знает эту жизнь...
- Довольно, - потер переносицу Чонгук. - Они все подходят, сонбэним, - обернулся он к Юнги.
Тот внимательно посмотрел в ответ, но в глазах не промелькнуло ничего тревожного - растянул губы в улыбке и кивнул стоявшим за его спиной телохранителям. Уен, Сан, а так же двое других, те самые Кэп и Хва, так же альфа и омега, и тоже весьма синхронных в действиях, препроводили дрожащих омег в припаркованный неподалеку черный минивэн с номерами Тэгу. Чонгук заметил, что эти четверо ведут омег решительно, но без излишней грубости, и не швыряют в салон, а помогают войти. Не хотят портить товар или...? Зная плохо этих людей, Чонгук не мог судить однозначно. Омеги старались не мешкать, переступая босыми ступнями, изрезанными мелкими камушками и травинками.
Юнги завел разговор с хозяином «товара» о ценах, контракте, Чонгук стоял рядом и внимательно слушал, как Мин ведет дело. Краем уха он улавливал звуки из минивэна, как всхлипывают омеги, и как абрикосовый срывающимся голосом просит не разделять его с вишневым, но телохранители Юнги не промолвили на этот счет ни слова.
- Ну, что ты скажешь?
Чонгук очнулся от мыслей, услышав вопрос директора Мина. Они ехали обратно в Сеул, теперь за рулем сидел Уен, который вел, кажется, еще мягче, чем Сан. На том же месте с большой выбоиной машина прошла как по маслу, Уен хмыкнул торжествующе, Сан - снисходительно. Минивэн с омегами, Хва и Кэпом разминулся с главной машиной практически сразу, взяв на юг.
- Я вполне мог бы заниматься подобным, - пожал плечами Чонгук. - Какое имеет значение вид товара, если за него так хорошо заплатят?
- Для молодого человека ты весьма хладнокровен, - заметил Юнги, посмеявшись.
- Кажется, именно это мое качество и понравилось вам, - улыбнулся Чонгук.
- Да, хотя и огонь в тебе есть, это так же заметно, - кивнул старший альфа. - С завтрашнего дня поступаешь на учебу у меня. С Саном, Уеном, Хва и Кэпом будешь общаться тесно, первые всегда при мне на подобных делах, вторые вернутся из трипа и так же будут рядом. Как ты мог заметить, на официальные дела я их не беру...
- Выглядят заметно, - улыбнулся Чонгук.
- Этикет - фуфло, - отрезал Юнги. - Так что им не запрещаю выглядеть, как хотят. Внешность не имеет никакого отношения к профессиональным качествам. А именно эти самые качества я ценю в людях! Как оправишься от ранений, Сан будет тебя тренировать. Ты хорошо дерешься, но это не тот уровень, что нужен для дел, какие я веду. Сан владеет ниндзюцу.
- Я владею тхэквондо, - заметил Чонгук.
- Сработаемся, - кивнул Сан.
Помолчав, Чонгук улыбнулся.
- Мне тоже можно сменить стиль?
Юнги расхохотался, Уен и Сан тоже.
- Да, парень, можешь упростить свой внешний вид, хоть в пачку рядись, - фыркнул Юнги. - Ты молодой пацан, конечно, тебе скучно в костюмах и галстуках под горло! Теперь согласен?
- Да, сонбэним. Теперь точно, никаких возражений.
Сан открыл окно, и ароматы лесного ореха, корицы, а так же лайма и мяты, помчались шлейфом за автомобилем. Чонгук улыбнулся, глядя на этих двоих - конечно, пара. Даже их ароматы идеально друг к другу подходят. Откинувшись на спинку сидения, он почувствовал, что не может перестать улыбаться - то ли дружелюбный тон и улыбки Сана и Уена так подействовали, то ли расположение Мина, который Чонгуку был симпатичен, то ли внезапное осознание, что раны его уже несколько часов совершенно не беспокоят.
По возвращении в офис, как раз к обеду, Чонгук вытащил Пака в кафе, отметить свое повышение. Конечно, он не стал делиться с секретарем деталями, впрочем, тот особенно и не расспрашивал, однако, согласился перекусить с большой охотой. Они пришли в уютное заведение неподалеку от офиса, выбрав столик у окна, с видом на оживленную улицу и скульптурную композицию, которую глава Ким несколько месяцев назад получил от партнеров в подарок и поставил прямо перед дверьми, посчитав отличным украшением. Чимин заказал себе стейк прожарки medium rare и салат, небольшой тирамису и черный кофе, Чонгук, так как был на нервах, заказал вдвое больше.
- Что-то там с тобой такое делал директор Мин, что ты такой голодный? - лукаво поинтересовался омега, нарезая аккуратно мясо. - И глаза до сих пор вытаращенные... Чонгук, нельзя быть такой открытой книгой, не в бизнесе, по крайней мере.
- Я просто голоден, и прекрати относиться ко мне, как к ребенку, - проворчал Чонгук. Но постарался сделать глаза менее круглыми. - И поездка была весьма интересной, но я ничего не могу тебе рассказать, потому что это не омежьи дела, - назидательно добавил он.
- Да что вы говорите! - фыркнул Чимин, хрумкая салатом. - А что если я в курсе?
Чонгук вскинул на него снова очень круглые глаза, омега лукаво улыбался, занятый своей едой. Помедлив, Чонгук осмотрел помещение кафе, затем глянул за окно, посмотрел в свою тарелку и сердито сощурился.
- Ничего ты не можешь знать, омега-хен, - обиженно буркнул он. - Ты секретарь, с какой стати тебе знать?
- Самая большая ошибка - это недооценивать обслуживающий персонал. Он гораздо внимательнее и хитрее, чем может показаться. На самом деле, - Чимин изящно повел плечами, - я считаю свои заслуги перед компанией намного более высокими, чем даже у твоего директора Мина, а вот платят мне гораздо меньше. Глава Ким без меня шагу не ступит, - тут он как-то особенно коварно сверкнул глазами.
- Мне кажется, он больше твой директор Мин, чем мой, не находишь? - не найдя толковых аргументов, ехидно спросил Чонгук.
На лице Чимина не отразилось решительным образом ничего, он продолжил есть свою еду. Чонгук зачавкал громче, призывая омегу к ответу, но Чимин только вздохнул и пожал плечами.
- Чимин-ши, мужчина по тебе с ума ведь сходит, а ты - ноль внимания и фунт презрения. К чему такая жестокость? Он альфа видный, на хорошем месте работает...
- В толк взять не могу, о чем это ты тут мне говоришь, - утомленно закатил глаза секретарь Жестокость. - Ничего подобного и нет, тебе все мерещится.
- Значит, он тебе не нравится?
Чимин промолчал, снова совершенно равнодушно.
- А какие альфы тебе нравятся? - допытывался Чонгук.
Честно говоря, это была игра ва-банк, так как омега злился, если задевали табуированные темы, и мог взбрыкнуть, но... вместо этого он прикусил губу, задумавшись, глаза его засверкали. Что ж, подумал Чонгук, по крайней мере, не залупил мне, что аскет, хотя в это было бы очень трудно поверить.
- Мне нравится все основательное, - сказал Чимин, чуть склонившись над столом. - Понимаешь? Хорошие бренды в одежде и парфюме, ты можешь на мне это видеть. Я люблю хорошие машины, не просто люксовый бренд, а чтобы стоила своих денег. Люблю тяжелый алкоголь. Не пью пива или соджу, люблю виски, водки, вино тоже можно, но чем суше, тем лучше, сладкий компот пейте сами, - он облизнулся, Чонгук хихикнул. - В еде так же, главное - вкус и эстетика. Мне подали тут красиво сервированное блюдо, мясо прожарено как я просил, салат свежий, знаю, что кофе тут варят хороший и десерты делают отменные, поэтому в это место хожу. Я много работаю, что позволить себе потакать моим прихотям. И так же с альфами - мне нравится только лучшее. Я считаю, с моими данными, могу себе позволить, - без ложной скромности отметил он. - Высокие, сложенные безупречно, с низкими голосами, одетые стильно и классово, умеющие поддержать беседу, пахнущие вкусно, ну и... чтобы в постели был хорош. Не бревном лежал.
- Некоторые описания подходят под описание главы Кима, - усмехнулся Чонгук.
Чимин прыснул и расхохотался, прикрыв ладонью рот. Чонгук очень удивился такой реакции, даже есть забыл. Какую угодно он реакцию ждал, в том числе, что на него выплеснут кофе за дерзость, но уж никак не смех!
- Нет, это вообще не он, - успокоившись, покачал омега головой. - Нет, чисто внешне он вполне попадает под описание, но я знаю его характер и... нет, это совершенно не то, что я люблю. Есть у него пара качеств, которые для меня сразу мимо, и еще несколько, какие говорят мне, что нужно держать дистанцию. Помимо прочих «нет», связанных с ним, - усмехнулся каким-то своим мыслям Чимин.
- Хорошо, но почему не Мин? Да, он не рослый, но в остальном...
- Хам редкостный и говорит на своем дурном саттори, когда входит в раж, без остановки, если ты спрашиваешь мое мнение. Ты еще только начал с ним знакомиться, если хочешь знать, потом поймешь, о чем я. Импульсивный, что при некоторых аспектах его работы идет в провал. Ревнивый собственник, что лично мне претит. Не знаю насчет постели, не пробовал, - Чимин скривился, - но в светском обществе он вести себя не умеет.
- Ну, он много язвит, но все-таки умеет держать характер, - пожал плечами Чонгук.
- Пассивная агрессия - тоже хамство, - отрезал омега. - К тому же, мы вместе работаем. Нет, нет, и еще раз нет, - подытожил он. - Давай сменим тему. Я не люблю обсуждать такие вещи, чувствую досаду. Лучше поговорим о том, что теперь тебе нужно быть втройне внимательным и побыстрее выздороветь, чем быстрее Мин приступит к обучению тебя, тем лучше. И подумать о том, чтобы приобрести комплект хороших броников! И носить их! Хочешь, повешу у себя, чтобы тебе из дому не носить... или лучше один комплект у меня, один в квартиру..., - задумался он.
«Омежий папка», проворчал про себя Чонгук, но спорить не стал, так как не хотел обижать Чимина, продолжая говорить о том, что ему неприятно.
Ночью того же дня, лежа в своей постели, он снова закурил те сигареты с вишневым ароматом. Перед тем, как лечь спать, он выкупался, затем сменил постельное белье, и в спальне очень приятно лежалось, белье похрустывало, кожа после грубой мочалки чувствовалась нежной и гладкой, как в детстве. Выпустив корицу, Чонгук лежал и дышал миксом запахов, чувствуя, как ноют раны, натруженные за день, смотрел сквозь незашторенное окно на сияющее огнями рекламы пространство Сеула и думал о том маленьком вишневом омежке, который прятался за спину старшего друга. Стоило альфе закрыть глаза, как испуганное лицо мальчика вставало перед ним. Липкое неприятное чувство заползло под одеяло, Чонгук дернул плечами, поспешно закурив снова. По затылку пробежали мурашки, альфа хмурился, размеренно дыша. Под теплым одеялом ему стало зябко, вспотели стопы, и он укрылся по самый подбородок, опасаясь поджечь белье.
За стенкой прошлепал тапками в уборную Егем. Послушался стук пластикового кружка, затем спустили воду. Коротко пиликнул телефон, Егем тихо выматерился, сбросил вызов. Омега на ночь, которого друг подцепил в клубе два месяца назад, предлагал новую встречу, Егем блокировал уже пятый его номер, хотя Чонгук не понимал, почему сосед отказывается от свидания.
Снова перед глазами встало лицо парнишки. В ушах звенел фантомно голос его отца: «Не ходи, я запрещаю! Сейчас много шарлатанов развелось, тебя надуют с этими кастингами, ладно если только на деньги разведут! Я запретил!». Обида на отца до смерти - в этом возрасте кажется, что взрослые делают все исключительно назло. Прибежав в комнату, хлопнув дверьми, юный омежка плачет и смотрит на плакат с лицом своего кумира, которому он привык безоговорочно доверять... что там понимает отец в этой жизни? Оппа ждет своего фаната, так сказали добрые аджусси по телефону. И доверчивый мотылек летит на пламя...
Дотянувшись до смартфона, Чонгук с синими от холода губами и крупными слезами, бегущими по щекам, открыл один из своих чатов и вбил в строку для исходящих сообщений:
«Пап, давай поболтаем? Я соскучился».
«Наконец-то, сынок, я думал, ты позабыл обо мне. Как твои дела? Ты представляешь, что учудил снова твой отец?!», - ответили через три минуты.
Чонгук слабо улыбнулся, набрал ответ, докурил сигарету и улегся под одеяло с головой, вдыхая полной грудью ароматы корицы и вишневого дыма. Весь мир сосредоточился для него теперь в горящем экранчике. Папа всегда так уютно ворчал на отца...