- Порцию пульгоги, рис, соджу, кимчи из редьки.
- Двадцать тысяч вон.
Достав из заднего кармана старых джинсов помятые купюры, Чонгук отсчитал и вложил несколько в руку аджусси. Пересчитав с важным видом сумму, крепкий омега старше средних лет, с очень узкими глазами при полновесных щеках, в легком цветастом комбинезоне и ярком, не в тон, фартуке, кивнул с видом наркобарона, принимающего плату за товар, убрал деньги в поясную сумку и кивнул своему молодому напарнику, тощему и выглядевшему как-то уж очень изнуренно, и имевшему весьма напуганный вид неизвестно почему. Напарник стоял у плит, и по команде схватил тарелки из большой неровной стопки и стал накладывать мясо, белый пушистый рис, томящийся в рисоварке, затем палочками выцепил на глаз точно, как по весам, кимчи. Желтушного оттенка кожа на лице его отливала сатрым салом, вислые худые щеки подрагивали. Этот юноша таращился на Чонгука все то время, что парень изучал меню.
- Присаживайтесь, - бросил аджусси Чонгуку, - мест полно.
Да, в такой жаркий теплый вечер в закрытой палатке из аляпистого цвета полиэстера, натянутого на каркас, было мало народу, то ли из-за духоты, хотя все окна были закручены в рулоны, и по заведению гулял жаркий, но все же ветерок, то ли из-за небольших мошек, сновавших тут и там, то ли строгий вид омеги за кассой вгонял в ступор гостей. Чонгук показал, что сядет снаружи - там как раз освободился пластиковый столик под зонтом.
Стул пошатывался, столик тоже, зонтик, воткнутый в его центр, норовил рухнуть, со столешницы постоянно норовили сползти салфетки и стакан с палочками. Чонгук быстро подкрутил ножки у стола - возвращаться в духоту палатки ему совершенно не улыбалось. Выдохнув облегченно, он расставил ноги и откинулся на изогнутую спинку стула, изучая район вокруг себя. В старых джинсах, черной майке-алкоголичке, с маллетом и без каких-либо дорогих безделушек, он ничем не отличался от местной шпаны, и невольно думал о том, что соскучился по этому образу - и жизни, и внешности.
Первую татуировку он набил в пятнадцать, за что был бит отцом. О том, что родитель встанет против, Чонгук знал, однако, неделей раньше погиб в уличной драке его лучший друг, и Чонгук решил поставить себе память о Нагыме. Он принял порку без единого писка, отказался сводить рисунок, и был бит снова. Наконец, не выдержал папа, вступился за сына, они с отцом крупно поругались, однако, затем к Чонгуку уже никто не приставал - отец не любил, когда муж был с ним в ссоре. Потом Чонгук пробил пирсинг в ушах, еще один, в брови, в губе, но потом отказался, так как было неудобно носить. Отец рычал, отец ругался и хлопал дверьми, но папа уверенной рукой возвращал его домой, и ребенок продолжал делать все по-своему.
Потом Чонгук ушел в армию, сразу после школы, в морскую пехоту, вернулся с забитыми до костяшек рукавами, загорелый, осанистый, сразу какой-то взрослый, хотя все такой же смешливый. Вопреки опасениям папы, отец больше не ругался: сын отличился на службе и получал грамоту за грамотой, повышение за повышением. На встречу его со службы в доме собрали огромный стол, позвали родню и соседей, и отец заставил сына сидеть на подушке в мундире, чтобы все видели. Оон безумно гордился и каждому знакомому говорил о сыне, и выучил наперечет его тату и смысл каждой, и даже набил себе, небольшую и неприметную - даты свадьбы и рождения Чонгука. Папа смеялся над мужем, и смотрел на Чонгука с нежностью.
Сидя в шатком пластиковом стуле, взрослый Чон Чонгук вдруг вспомнил те годы, и ту свою личную борьбу с отцом и обществом за право делать со своим телом все, что только хочется, и улыбнулся. Он любил свои тату, и пирсинг, и все свои увлечения, но как же, спустя годы, смотрится это ребячески. Он посмеялся себе под нос, покачав головой.
Вечернее солнце шпарило, в воздухе разливалась и густела духота, взбитая с ароматами специй из палатки в один невкусный тягостный соус. Прислушиваясь в суете в палатке молодого поваренка и ворчавшего на него повара, Чонгук щурил глаза на окрестности. Вот на столе перед ним испуганный омежка поставил тарелку с пульгоги, миску, полную риса, рюмку и бутылку соджу. Было заметно, что он изо всех сил постарался уложить рис красивой горкой, кимчи так же, мог бы и ресторанным критикам потрафить, как и ароматный пульгоги.
- Пепельницу можно? - улыбнулся парню Чонгук, сощурившись, глядя в самые глаза, и зная, что ведет себя как сволочь.
Покраснев до кончиков ушей, юноша цапнул пепельницу, обрезок от консервной банки, и громыхнул на стол перед альфой, и умчался. Улыбнувшись ему вслед, Чонгук достал сигареты для альф, зажигалку, закурил и взялся за еду. Аромат обычного табака был терпким, тяжелым, но теперь Чонгук знал, что это лишь видимость крепости. Но не будет же он, взрослый альфа, курить омежьи сиги при всем честном народе?!
Доев пульгоги, показавшиеся сносными, Чонгук выскреб весь рис из миски и сдал посуду подошедшему аджусси. Тот смерил Чонгука недовольным взглядом.
- Еще бутылку соджу, - произнес альфа, подав купюру.
Лицо омеги разом смягчилось - схватив деньги, он умчался и вскоре вернулся с двумя бутылками, а так же небольшой мисочкой креветочных чипсов. Чонгук хрустнул одним и огляделся. Мимо прогуливались папы с детишками, собаковладельцы выводили своих лохматых приятелей, затем мимо прошествовали, сплетясь хвостами, два кота, белый и персиковый, оба крупные и такие важные, словно владели этим миром. Чонгук любил собак, но эти коты приглянулись и ему, так что он с интересом понаблюдал их важное неторопливое гуляние.
Затем в начале улицы появились новые гуляющие - спустившиеся с автобуса, едущего из центра города. Среди них зоркий взгляд коричного альфы разглядел знакомую высокую фигуру в джинсовом комбинезоне, но на этот раз с лямками, поверх безрукавной майки. Лоб омеги был повязан скрученной яркой банданой, в ухе покачивалась серьга, омега шел, закинул на плечо рюкзак, сунув руки в карманы, покусывал палочку от чупа-чупса.
Неспешно вышагивая длинными ногами, омега приблизился к палатке, совершенно не реагируя на Чонгука, который с интересом разглядывал его. Пройдя внутрь, омега что-то сказал аджусси, затем вышел на улицу и без разговоров опустился за столик Чонгука, скинув рюкзачок на соседний стул. Смерив альфу сухим взглядом светло-карих глаз, словно ощупав им, как рентген, омега дождался, пока недовольный аджусси вынесет ему так же чипсов и соджу с рюмкой, а затем утомленно выдохнул.
- Оделся как последний босяк и шантропа, - голос его был негромкий, баритоном, ласкал слух.
- Хорошо выглядишь, - ответил Чонгук с улыбкой. - Покрасился? Для меня?
- Ну разумеется! - язвительно хмыкнул омега. Потянувшись, налил себе соджу и кинул в рот чипсу. - Ради кого я вообще встаю с постели каждое утро, как не ради тебя?!
- Скучал по мне, смотрю, - посмеялся альфа, залпом выпив еще рюмку. - Гляди, какой красивый нарисовался, - он резко подался вперед, облокотившись о столик, вперив хитрый взгляд в омегу. - Давай. Говори, как ты без меня.
- Бока целые, - парировал омега. Подсев ближе, тоже уперся локтями в стол. - Кончай дурить. Как твои дырки?
- Приятно, что ты о моих дырках печешься, хотя альфа из нас я, - хихикнул Чонгук, протянув руку и погладив нежную кожу на предплечье омеги.
Тот моментально отдернул руку, покраснев, но не отсел, зарычал:
- Щас доиграешься. Говори толком, придурок....
- Подыграй мне, мало ли, кто тут в округе шастает, - возразил Чонгук, осторожно оглядевшись. - Я рискую, сидя тут, сам знаешь.
- Рискуешь, следовательно, накопал что-то, - кивнул омега.
- Накопал. Хотя меня и прежде брали, - альфа шмыгнул носом и налил себе соджу. - Полгода спустя взяли на важное.
- Когда тебе бок проткнули, считаешь, неважно? - процедил омега зло. - Как дыра? Заживает?
- Да, и желательно бы ей заживать поскорее. Меня будут брать на дела, для этого нужно, чтобы я был совершенно здоров. Тренер будет обучать японской драке.
- Как будто ты ничего не знаешь об этой японской драке... черт, - омега перебил сам себя, скривившись.
- Вот именно, - кивнул Чонгук, хрумкнув чипсой. - Так что, пока не начнутся тренировки, будет только теория, на дело будут брать только если есть уверенность, что там не будет стычек, смекаешь?
- Смекаю, передам, не будет, - кивнул омега, глядя Чонгуку в глаза с тревогой. - Как тебе кажется, тебя подозревают?
- С чего бы? - почесал кончик носа альфа, явно недовольный, что его подозревают в профанации.
- Убрали от главы, поближе к этой истеричке с ореховым феромоном, - проворчал едва слышно омега. - Не хотят ли приглядеться?
- Они и приглядываются, - кивнул Чонгук.
- Балда. Я не в том смысле «приглядеться». Не хотят ли подальше от главы держать?
- Почему ты тревожишься? Босс что-то передал?
- Нет. Это наитие, - омега нахмурился и покусал губы. - Мне кажется, тебе слишком быстро доверили. Конечно, они тебя проверяли, но чтобы на такое дело и сразу...
- Хера себе - сразу. Полгода мурыжили. Да и они знают, что я никуда не денусь, если сорвусь, вот и все, - пожал плечами Чонгук.
- Кретинус, - тут же рассердился снова омега, - одно дело, что ты сорвешься, потому что трус, и другое, если... ты наш. Уроют тебя, и наша операция нахуй пойдет...
- Малыш, тебе не идет ругаться, - улыбнулся Чонгук.
- Нахуй пойди, - посоветовал омега, чуть вспыхнув щеками.
Альфа усмехнулся, снова потянулся погладить его руку, на этот раз омега не отпрянул, смотрел сердито, но щеки все сильнее краснели. Палец альфы побежал выше, по плечу, затем снова спустился. Он чувствовал, что омега подрагивает, а у соджу появился карамельный привкус. Омега кашлянул, и рука альфы покорно убралась прочь.
- Будь внимателен, - процедил омега, сверля Чонгука взглядом. - Сам боишься раскрытия, так вот думай башкой. Никаких необдуманных движений. И не доверяй Паку. Он мягко стелет... Не давай Мину тебя подловить, он умный, хоть и эмоциональный.
- Мин думает, что он загадка, но ни хрена...
- Идиотина, он делает вид, что простой и понятный, но он ни хрена не такой, и с этим..., - омега запнулся. - С этим главой что-то не так. Он слишком неприступен.
- В каком смысле?
- Его репутация чиста так, что глаза режет. Ни единого темного пятнышка. Он не участвует в сделках, не подписывает своей рукой, не ездит в сомнительные поездки, дома у него все чистенько и аккуратно, на раутах просто святой ангел... Не имей я косвенные улики и те «анонимные», - он показал пальцами ковычки, - показания их бывшего бухгалтера... земля ему пухом... , поверил бы, что компания занимается только инвестиционным бизнесом. В этом альфе кроются демоны. Ты знаешь, моя чуйка никогда не подводит, - омега ткнул в Чонгука пальцем. - Этих демонов надо заставить показаться. Тогда твоя работа будет завершена.
Чонгук кивнул. Игривость оставила его, альфа смотрел жестко и слушал внимательно, глядя на чипсы, думая о своем.
- Мин и Пак - не будь с ними беспечен, - звенел в ушах голос связного. - Если ты держишь себя с ними настороже - удвой усилия, но старайся выглядеть таким простачком, каким ты показался с самого начала. Вмеру умный. Вмеру наивный.
Чонгук снова кивнул и налил себе еще соджу. Напиток с такой степенью крепости и сладости не мог опьянить его, но вкус напитка и легкая веселость нравились альфе. Он кинул в рот еще одну витиеватую чипсинку и негромко поведал обо всем, что видел на пустыре, вспомнил номер машины увальня, описал его приметы. В нагрудном кармане комбинезона у омеги лежал диктофон, так что не было нужды что-либо записывать.
- Попробуйте спасти этих десятерых, - произнес Чонгук под конец, глядя связному в глаза. - Они совсем дети, глупые дети.
- Если успеем, то спасем. Если их еще не вывезли из страны. Ты же знаешь, рынков сбыта волосатого золота много, - тихо ответил тот, не подав на лицо ни единой эмоции.
Помолчав, Чонгук вздохнул и уронил голову на стол, уперевшись в теплую пластмассу лбом. Голова гудела колоколом, мысли совершенно не желали укладываться на полки, а прыгали мячиками, сталкиваясь и разлетаясь. Карамельный феромон омеги обволакивал Чонгука, но он не любил такие запахи, и феромон больше докучал, чем радовал. Вспомнился сладкий нежный аромат пиона.
- Пак хороший тип. Он простой секретарь, что он может? Из-за того, что глава свободный, он над ним порой командует, знаешь, как старшие братья-омеги пекутся о тонсэнах-альфах, но кажется, что не знает толком ни о чем. Хотя любит делать вид, что знает.
- Я уже понял, что ты к нему привязался, - проскрипел омега злобно. - Помни - тот, кто меньше всего вызывает подозрения, как правило, и есть преступник. Раз ты уже решил, что Пак самый безобидный, значит, он и есть самый опасный.
- У тебя есть что-то на него? - поднял взгляд Чонгук.
- Нет, - язвительно произнес связной, приподняв брови. - Вообще ничего. Полгода копаю, все без толку. На главу есть сильно причесанное досье, и эта лощеность режет взор, на Мина - с кучей темных пятен, а по Паку... родился в Пусане, затем двадцать лет пустоты, затем учился в Сеульском университете на менеджера, затем снова пустота. Характеристик, соцсетей, информации о перемещениях - ноль.
- Но он же числится в компании.
- Неа. Не числится. Его нет, я же говорю. Он словно не существует, - развел руками омега.
- Но его банковские карты!
- Нет банковских карт на его ID. Уверен, если ты их посмотришь, там будет стоять не его имя.
Чонгук застыл, по спине его пробежал холодок. Словно в жаркий полдень со всей дури ухнул в глубокий колодец с ледяной водой. Связному легко говорить - он не общался с Чимином каждый день, не видел его лица, не слышал голоса и смеха, не чувствовал его безыскусную заботу. Нет, здесь какая-то ошибка, подумал Чонгук. Может, он в чем-то и замешан, но лишь как секретарь. Чимин казался... порядочным. И порой он даже был откровенным, вот, например, когда признался, какие альфы ему нравятся. Он доверял Чонгуку и заступался за него. В глубине сознания альфы свербила мысль о том, что связной прав, однако, если Чимин играл с Чонгуком, он играл очень тонко, и альфья душа решительно отказывалась это принимать.
Полюбовавшись всем спектром эмоций на лице альфы, омега в джинсовом комбинезоне снисходительно улыбнулся и покачал головой.
- Поэтому я говорю тебе - будь особенно осторожен с теми, кто тебе больше всех нравится. Ладно, - он вздохнул и поднялся. - Я все передам боссу, а ты продолжай то, что делаешь. Следующая связь через месяц. Аньенхигасео, сараннын альфа, - омега помахал пальчиками, послав воздушный поцелуй, и неспешным шагом двинулся обратно к автобусной остановке.
Вечер неуклонно двигался к ночи, температура воздуха снизилась, и в городе, наконец, стало приятно находиться. Людей на прогулочных улицах стало больше, из офисных центров выходили последние засидевшиеся клерки. Город искрился рекламой, взор слепили фары потоков машин. Чонгук остановился на очередном перекрестке - погруженный в свои думы, он не заметил, как преодолел расстояние от окраины города к центру пешком. Усталости тело не ощущало, наоборот - хотелось предпринять какие-то физические нагрузки. Все, что угодно, лишь бы хоть на пару мгновений перестать думать о том, что тревожило.
В первую очередь Чонгук тревожил себя сам. Связной был совершенно прав: за полгода работы в компании главы Кима он настолько привык к сотрудникам, что совершенно позабыл об осторожности, приобрел склонность к субъективным оценкам - то, чего стоило избегать больше всего.
Чимин выглядел и вел себя как дружелюбный коллега, хотя всегда подчеркивал дистанцию между ними, например, обрывал те темы, что не желал обсуждать, прямо давал понять, что какие-то вопросы Чонгука не касаются. Он ни разу не пригласил альфу к себе домой, в самом деле, жил на широкую ногу - секретарю, пусть даже президента компании, подобные траты, конечно, были бы не по карману.Он давал советы и постоянно хитрил - это чувствовалось в его тоне и взгляде, однако, никогда и ничего не комментировал, если не желал. Сейчас, по размышлению, Чонгук понял, что их всей информации, что Чимин ему подал за полгода, толком ничего важного об омеге не почерпнешь.
К мнению связного стоило прислушиваться, его уникальное чутье на людей было известно Чонгуку буквально с первых шагов совместной работы. И теперь, оставив детские попытки сам перед собой оправдать себя, альфа понимал, что омега нехило щелкнул его по носу.
Он начал слепо доверять Чимину, просто потому что омежий папка о нем пекся.
Он чувствовал, как образ Юнги его захватывает - эдакий вольный ветер, эмоциональный и горячий, но только был ли Мин таким на самом деле? Что скрывалось за его импульсивной ядовитой маской?
Он ощущал благоговение перед главой Кимом, что могло стать самой фатальной ошибкой. Связной справедливо подметил, что своим решением отдать Чонгука в обучение Мину глава Ким отдалил парня от себя. То ли сам приглядится, то ли приглядится Мин, то ли - из каких-то опасений. Что они думают о Чонгуке? Что они ждут от него на самом деле? И что сделают, если он провалит свою игру.
К сожалению, ответ у него был только на последний вопрос.
«Он напоминает льва, спокойный и уверенный в себе», - вспомнил Чонгук первое свое впечатление о главе Киме. «Имеет хорошее чувство юмора и порой слегка шутит, улыбается охотно, умеет сделать голос и взгляд теплыми, но при этом ты чувствуешь, что он видит тебя насквозь».
«В нем есть демоны», сказал связной, но не пояснил, о каких демонах ведет речь. Глава жестокий человек? Мудрый? Расчетливый? Очень похоже, что все это сразу. Он кажется неопасным, пока улыбается и шутит, и Чонгук помнил его полный расположения взгляд, когда охранник вернулся с лечения в фирму. Глава благодарен за свое спасение, эта эмоция была искренней, но что насчет всего остального? Он высокий и статный, кажется скалой, взгляд в минуты недовольства тяжелый, речь веская, аромат феромона им прекрасно контролируется. Чонгук вспомнил свой разговор с Чимином, и те характеристики, что омега дал начальнику. Что в главе Киме настолько не так, что Чимин категорически отказывается от симпатии к нему? Это не выглядело полной смущения попыткой отбрехаться. Чимин определенно ставит блок против властного альфы, против даже мысли о том, что между ними может что-то быть. Он его побаивается? Чимин боится своего босса?
Одно наверняка: глава связан с тем, чем занимается Мин, но как он умудряется не заляпаться? Бухгалтер, сливший сведения, говорил о том, что подкопаться к главе будет очень трудно, так как все мосты к нему невидимые, и в случае если Мина с его делами поймают, то дальше Мина руки не дотянутся, а сам Мин «петь» не станет. Бухгалтер смутно дал понять, что Мин привык к жестоким телесным истязаниям, ему многое пришлось пережить.
- Ищите другие пути. Ищите. - сказал тот человек, весь в иле и грязи, когда его выловили из Ханган.
На следующее утро бухгалтера нашли в камере повешенным на полотенце. Криминалисты сошлись во мнении, что аджусси сам покончил с собой. Чонгук шел через перекресток, видя перед собой синее измученное лицо этого человека. Машинально нашарив по карманам пачку сигарет, он закурил, не слыша, как вокруг него шипят недовольные люди. Он шел к зданию своего общежития, весь в сигаретном дыму, поту от духоты, полных подозрений мыслях, в боку покалывало, прочие ссадины и раны приятно тянуло. В голове по кругу вертелось:
«Чимин и его роль»
«Мин»
«Глава Ким»
И эта бешеная круговерть сводила альфу с ума.
-
Сан ждал Чонгука на задворках офисного центра, прислонившись к капоту машины, седана Тойоты, годов этак девяностых, но машина была в превосходном состоянии, и почему-то очень подходила Сану. Сам альфа был в офисном костюме, но под наполовину расстегнутой рубашкой пестрела футболка с принтом из «Тетради смерти», широкий кожаный ремень стягивал брюки на тонкой талии, мятные волосы лежали по голове шлемом и сверкали под лучами яркого солнца. Сан курил сигарету через пахитоску, и почему-то эта омежья штучка совершенно не сбивала его брутальный образ, а наоборот, только усиливала. За версту от телохранителя пахло его личной мятой, к ней альфа добавил парфюм с цитрусовыми нотами.
- Ты не можешь расстаться с цитрусом Уена, льешь на себя, когда омеги нет рядом? - усмехнулся Чонгук, подойдя.
Сан хмыкнул и сбил с кончика сигареты пепел себе под ноги.
- Этот парфюм купил сам Уен, чтобы когда его нет, омеги все равно знали, что я занят. Омеги такие, - Сан покрутил пальцем возле виска, но улыбка его была светлой . - Поехали, не будем терять время. Мой приятель держит додзе, позанимаемся там.
Чонгук послушно уселся в салон, нагретый на солнце. Сидения из коричневой кожи были мягкими и удобными, приборную панель так же отделали под дерево, почему-то казалось, что интерьером машины занимался сам Сан. Вильнув шинами, машины сорвалась с места плавно и помчала по улице. Уверенность в управлении автомобилем Сана выглядела гипнотической.
- Как тебе наука директора Мина? - спросил Сан немного погодя. - Не перегрузил? Голова выглядит опухшей, - он протянул руку и потрогал макушку Чонгука. Любую другую руку Чонгук спихнул бы, но Сан чувствовался хеном.
- Она такой и ощущается! - пожаловался парень. - Он не дает записывать, сам понимаешь, но спрашивает то, что рассказывал накануне, как сам не забывает?! И снова, и снова втолковывает...
- Ты слушай внимательно, - рассмеялся Сан. - Скоро в столицу вернутся Кэп и Хва, они тоже будут тебя учить всяким мудростям, наверное, тебя отправят с ними в один рейс, чтобы ты поглядел все как оно есть, там только мотай на ус и под ногами у них не путайся.
- Я думал, Уен и Хва - альфы, когда увидел впервые, потом недоумевал, почему омег взяли на такое дело, - признался Чонгук.
- Уен и Хва во многом сильнее нас, - ответил со спокойной улыбкой Сан. - Да, мой пара эмоциональный, но на работе это не отражается.
- Обычно омег не берут на дела, - никак не мог примириться Чонгук.
- У нас в стае демократия, - фыркнул Сан. - И это правильно, Уен и Хва - сильные парни, ты увидишь, как Хва умеет драться, даже и голыми руками - тихо, точно, смертоносно ... а мой Уен дерется либо как солист балета, либо как медоед, смотря по настроению, знаешь такого зверя?
Чонгук подернул плечами, и они рассмеялись.
- Кажется, останься от Уена одна рука, и та будет сражаться, пока всех врагов не переложит, - продолжил Сан. - Но, разумеется, я не дам его калечить.
- Чувства в работе не мешают? - спросил Чонгук, глядя на профиль Сана.
- Нет. Наоборот, - ответил тот резко, но затем улыбнулся. - У тебя завелся кто-то? Или, может, ты давно вместе с кем-то?
- Нет, я вольный птиц, - фыркнул Чонгук. - В поисках, как принято говорить, но мне неплохо и свободному живется.
- Понимаю. В таких вещах не спешат, - кивнул Сан.
- Поспешишь - потратишь годы не с тем человеком, притираясь к тому, кто тебе не судьба. Я такого не понимаю, - сказал Чонгук. - Омега - как ботинок, должен быть сразу и по ноге. Ну, и ты ему так же.
- Верно мыслишь, - согласился Сан.
- Все равно потом прилаживаться, но в душе должно возникнуть сознание, что это твой омега.
- Все как у нас с Уеном. А какие тебе по душе? - спросил Сан с улыбкой.
- Не знаю... высокие, стройные, с пухлыми губами, - смутился Чонгук.
- А аромат какой?
- Что-то ягодное, - рассмеялся Чонгук. - Ты мне хочешь свахой побыть?
- Ягодное? Высокий с пухлыми губами? - задумался Сан. В его глазах сверкала какая-то хитринка. - Ну, даже и не знаю, - он вдруг рассмеялся. - Ладно, пока тебе, в любом случае, не до этого. Сейчас стоит сосредоточиться на работе и учебе, согласен?
Чонгук кивнул, широко улыбаясь. Неплохая попытка, Чхве Сан, задружиться и расположить к себе. Увещевания связного зануды не прошли даром - за те несколько дней, что Чонгук общался с телохранителями Мина, он понял, что ничего лишнего эти двое никогда не говорят посторонним, да и между собой общаются только обрывками фраз, прекрасно умея читать мысли друг друга. Так что если Сан вот так разболтался и разоткровенничался, следовало понимать как попытку притереться к Чонгуку. Что ж, это было и самому Чону на руку, и он с готовностью подыграл мятноволосому альфе.
Додзе располагалось за чертой города, и представляло собой небольшой дощатый ангар, окруженный забором, обтянутым колючей проволокой. Это обстоятельство Чонгука озадачило, но от Сана не ощущалось никакой угрозы, так что он позволил завезти себя на территорию, вышел из машины и пошел за телохранителем к высоким овальным воротам, оглядываясь по сторонам. Пустошь, жара, пахнет сухой травой и какими-то сорняковыми цветами, на много ли не видно никаких других построек, словно этот ангар свалился с неба или вылез из-под земли. Изнутри не доносилось ни звука, само строение, однако, казалось сколоченным на совесть, доски подогнаны плотно, имеющиеся мелкие окна закрыты ставнями. Двери Сан открыл сам, с гулким скрипом дерева о дерево, пропустил Чонгука вперед, затем вошел сам.
Внутреннее устройство было совершенно типичным додзе, с той лишь разницей, что потолок его был не прямой, а сводчатый, и каким-то образом все-таки пропускал солнечные лучи. Пол представлял собой гладкий, деревянный настил, с небольшими возвышениями там, где обычно сидят старшие, и пространство додзе занимало половину ангара, во второй, как подумал Чонгук, скорее всего располагались раздевалки. В тренировочном зале никого не было. Сан и он разулись, оставив кеды у дверей, поднялись по теплым доскам. Указав Чонгуку присаживаться у стены и ждать, Сан поднялся на подиум и скрылся за раздвижной дверью, сразу задвинув ее за собой, не давая Чонгуку рассмотреть, что там было.
Оставшись один, альфа огляделся свободнее, вдыхая ароматы нагретого дерева и ощущая странный уют от этого совершенно незнакомого места. Вспомнился додзе, где некогда постигал азы ниндзюцу, подумал о том, что это место было отстроено давно, но содержалось в хорошем состоянии: пол выметался и вымывался, на стенах висели японские гравюры, стояли светильные чаши, которые, вероятно служили освещением в темное время суток.
Взгляд Чонгука, шаривший по стенам, остановился на одной из гравюр, изображавшей почтенного японца в традиционном облачении с мечом в руках. Оглядев его одежду, затем переведя взгляд на свои джоггеры и футболку, Чонгук подумал, что выглядит максимально чужеродно в этих стенах - и в этот момент двери, за которыми скрылся Сан, раздвинулись, и на татами вышел он сам, а так же незнакомый альфа. Двери снова задвинулись прежде, чем Чонгук успел за ними что-то рассмотреть.
Высокий альфа, облаченный в традиционный наряд для тренировок, спустился на тренировочное поле. Чонгук поднялся и поклонился ему, стараясь не выглядеть ошарашенным мальчишкой. Альфа был очень высокий, с широкими плечами, мужественным лицом с резкими чертами и неожиданно пухлым ртом. Приняв поклон Чонгука, альфа кивнул в ответ и произнес очень низким голосом:
- Приветствую. Ты Чон Чонгук, которого будет учить Сан?
- Да, сонбэним.
- Это Сон Минги, мы с ним вместе учились ниндзюцу, - улыбнулся Сан. - Он поможет нам с тобой практиковаться, это его додзе, он наставник молодых щенят, верно, чингу? Давай, Чонгук, не будем терять время. Ты говорил, знаешь тхэквондо.
- Да, Сан-хен, но что-то мне подсказывает, что ты заставишь меня забыть все, что я знаю.
Сан и Минги расхохотались, Чонгук улыбнулся, чувствуя, что они видят в нем неоперившегося птенца, и слегка досадуя на это. Минги выдал им с Саном кимоно, принес тренировочные снаряды - обручи, деревянные мечи, шесты. Чонгук обратил внимание, с какой бережностью обращается со всем этим имуществом наставник. Устроив им все условия, Минги прошел к подиуму, уселся на него плотно, словно золотой китайский божок, запрятал руки в рукава своего дзюдоги и прикрыл немного глаза, словно бы дремал.
Сан и Чонгук начали тренировки, сначала Сан проверил ученика на знание приемов тхэквондо, коими сам, как выяснилось, владел превосходно, затем стал показывать приемы ниндзюцу. Убедившись, что Чонгук запомнил, стал гонять его, не забывая комментировать действия, выдавал отрывочные команды. Чонгук очень боялся, что наставник заподозрит, что все эти движения ученику знакомы, и изо всех сил старался ошибаться в тех местах, в каких ошибался, когда только начал учиться, но понимал, что обмануть Сана все-таки будет очень нелегко.
- Ты уже видел эти движения, - заметил Сан в перерыве. - Киношки смотрел, я угадал? - улыбнулся он.
- Да, хен, и я нашел пару уроков в сети, посмотрел, чтобы совсем тебя не подвести, - «признался» Чонгук, и они рассмеялись.
- Пока не будем тебя перенапрягать, - подал голос Минги. - Ты мимикой выдаешь, что рана в боку еще беспокоит. Я могу посоветовать целебные мази, их можно заказать в традиционных лавках, это поможет залечиться быстрее.
- Я был бы благодарен сонбэниму, - поклонился Чонгук.
Минги улыбнулся. Он напоминал большого тигра, лежащего в тенечке после сытного завтрака, создавал ошибочное ощущение неопасности. Чутье связного сейчас наверняка орало бы полицейской сиреной, подумал Чонгук, но игра Минги и его не обманула.
Сан приказал напиться воды, затем обтер Чонгуку сам лицо и шею полотенцем и снова вытащил на татами. Он гонял Чонгука до заката солнца, затем затащил его, шатающегося, в машину, и повез обратно в город. Сам наставник, казалось, нисколько не утомился, разве что вспотел, но и то - из-за жаркого дня (в додзе не было кондиционера). С отвычки от ниндзюцу в целом и тренировок в частности тянуло все тело разом, но Чонгук не намеревался сдаваться прихотям организма - из-за травм он пропустил много тренировок, и следовало теперь заставить тело слушаться. Он дал себе слово, что завтра с утра отправится в бассейн, расположенный в их офисном здании и предназначенный для пользования сотрудниками, и там как следует проработает свои мышцы. В машине приятно пахло мятой и цитрусовыми духами Сана, Чонгук чувствовал себя одним большим куском потного коричного мяса и мечтал только о мытье. Сан милосердно оставил его в покое с разговорами и включил негромко радио.
На въезде в город Чонгуков телефон завибрировал.
- Ты дома? - голос Чимина в трубке был согрет улыбкой. - Я освободился пораньше и подумал завести тебе доширак с кисло-сладкой свининой, и поесть с тобой за компанию, мне что-то скучно одному тащиться домой. Как смотришь?
- Я еду с тренировки с Саном-сонбэнимом, мы скоро будем у меня, но я потный свин, имей ввиду.
- Ты думаешь, что я не имел дела с потными альфами? - нежно пропел Чимин. -Если ты за, тогда даю тебе время доехать домой, там отзвонись, и я разом домчу. Пока ты моешься, сварю рис... твой Егем, я как понял, на ночном дежурстве?
- Да. Я ужасно голоден, омега-хен, ты так вовремя! - захныкал Чонгук.
- Я сам не знаю, отчего к тебе такой добрый, эдак ты разлакомишься и придется тебя усыновить, - признался Чимин. - Все. Я жду твоего звонка.
И он положил трубку. Сан усмехнулся.
- А говоришь, нет у тебя никого.
- Это Чимин-хен, секретарь главы Кима, мы с ним чингу, - отмахнулся Чонгук. - Он заботливый папка со мной, говорит, я похож на его младшего братца, такой же непутевый.
Он покосился на не ответившего Сана. Тот спокойно смотрел на дорогу, но взгляд его при этом был какой-то странный. То ли лукавый. То ли заинтригованный.
- Хен, ты не подумай ничего, мы с Паком реально чингу, - протянул Чонгук. - Вот чем хочешь поклянусь. Он мне сразу сказал рот не разевать, да и я...
- Я помню, в твоем вкусе другие омеги, - кивнул Сан, посмеявшись. - Видимо, ты и Чимин-ши подружились, когда ты работал телохранителем у главы Кима. Кстати, как ты воспринял, что тебя перевели?
- Хорошо, конечно! Чимин-хен сказал, это неожиданный карьерный скачок, и был прав, хотя, конечно, он не знает, чем я занимаюсь...
- Ну, ему незачем, он секретарь, его работа - бумаги, звонки, кофе-чай, - кивнул Сан. - Уен в тяжелые дни говорит, что завидует ему. Непыльно сидит и неплохо получает. Мой омега завидует, что на Паке всегда только люкс, моторы все первоклассные...
- Для секретаря он хорошо прикинут, - кивнул Чонгук. - Симпатичный омежка, его альфа, если он есть, наверное, доволен. Надеюсь, он его не обижает, но я сказал хену - пусть только мне даст знать, я разберусь, - сжал он кулак.
Сан прыснул и расхохотался, потерев лоб длинными пальцами. На заходящем солнце сверкнули его кольца и браслеты.
- Вот ты защитник, конечно! - проговорил он, заливаясь смехом.
- А чего?! Я смелый парень, и могу подраться за друга, - обиделся Чонгук.
Но Сан не унимался и смеялся, пока не довез Чонгука до дому. Поблагодарив наставника, парень вышел из салона, и Сан тут же укатил, пуская пыль из-под колес.
Отзвонившись Чимину, Чонгук поднялся в квартиру и сразу пошел в душ. Одежда казалась годной только на тряпки, и он поспешил пустить стирку в небольшой стиральной машинке, которую они с Егемом купили вскладчину и прятали от коменданта общежития, который был категорически против крупной электроники в комнатах (чтобы тратились на прачечную общежития). Машинка тарахтела, как двигатель для допотопного трактора, но Чонгук был в таком одурении от счастья, что добрался до горячей воды, что звук этот совершенно его не беспокоил.
Выбравшись из душа, он посмотрел на свои раны - выглядели не ахти, но все же лучше, чем в первые дни, когда смотреть на них было больно. Смазав основные раны купленной в традиционной аптеке мазью, которую даже не пришлось заказывать, она имелась в наличии, Чонгук натянул просторную футболку, шорты, пригладил мокрые волосы и пошел в гостиную - из кухни по всей квартире уже разносились ароматы кисло-сладкого соуса к мясу, это Чимин вошел в квартиру через незапертую для него дверь, и занимался ужином.
Он был в фартуке Егема поверх темно-зеленого офисного костюма: блузка и брюки ей в тон. В ушах омеги покачивались золотые кольца, холеные пальцы скрывали перчатки для домашних работ - омега заботился о своем маникюре. Весь Пак смотрелся совершенно чужеродно на бедной маленькой кухоньке квартиры общежития, однако, сам, кажется, совершенно не заботился об этом.
- Чувствую ароматы чистоты с примесью неизменной корицы, - заметил он, не оборачиваясь от рисоварки. - Садись, мелкий, я проголодался.
- Я думал, ты не ешь дошираки, - подколол Чонгук, устраиваясь за столом.
- Только заказанные в хороших ресторанах, - поправил Чимин, обернувшись. В руках его были две полные плошки риса. - К ним я взял бутылку хорошего вина. Открывай коробки, и почему ты не положил палочки и миски для закусок, а уже уселся?!
Он ворчал привычно-уютно, занимаясь сервировкой, казался самым что ни на есть понятным Пак Чимином, и Чонгук сумел взять в руки свою настороженность и спокойно поесть. Как всегда, если дело брал в свои руки этот омега, ни на что нельзя было пожаловаться: еда была самой вкусной, как только возможно, вино идеально ее дополняло и было качественным, и сам омега, своей красотой и заботой, скрашивал этот приятный жаркий вечер, и даже маленькая кухня квартирки не казалась такой уж простенькой и бедной. Пока ели, Чонгук рассказывал, как потренировался с Саном, рассказал о Минги и том, как сам додзе впечатлил его.
- Понимаешь, хен, я прежде тхэквондо в замшелом клубе занимался, там со стен штукатурка падала, крысы бегали, на полу лак облупился и всякое такое. А на стенах старые плакаты висели, кажется, столетней давности, и сильно пахло пылью и этими таблетками от тараканов, - смеясь, рассказывал альфа, чавкая едой. - А тут чистенький светлый додзе, с хорошим настилом, гравюры на стенах, светильники, все, как полагается, только вот за чертой города...
- Наверное, так было дешевле по аренде, я и не знаю, - пожал плечами Чимин, аккуратно подбирая палочками рис и мясо и пережевывая, без чавканья, и не набивая рта. - А, самое верное, что вы, альфы, как обычно создаете себе эту боевую романтику, ведь ниндзя - это «тайные знания», - передразнил он, - ну и вот тут, подальше от глаз обывателей расположились. Наверное, этот Минги со своими учениками по полям зимой бегает босиком или что-то такое...
Чонгук рассмеялся, качая головой.
- Ты американских фильмов пересмотрел, хен! Там все сильно исказили.
- Да можно подумать, не больно интересно про все эти единоборства и практики смотреть, - отмахнулся Чимин. - Нет, что-то там я смотрел, всякую документалку, для общего развития...
- Тайные знания, какая может быть документалка? - снисходительно над омежьей непутевостью поинтересовался Чонгук.
- Ну-ну, - хихикнул Чимин. - Есть же тот учебник... как его... Бансэнсюкай, - пощелкав пальцами, вспомнил омега название, - в свободном доступе, даже в библиотеке, поди, можно взять. Так почему не может быть фильмов на его основе? - Чонгук пожал плечами, Чимин усмехнулся. - Не смешно думать, что тайные практики стали бы преподавать любому, кто захочет? Директор Мин вот не с улицы тебя в помощники взял, полгода приглядывался... и что только я его вспомнил, ну да ладно! Если идти по логике, раз знания тайные, они не могут достичь масс, такие умения при себе держат, как сокровище. Даже если учебник пишут - в свободную торговлю не бросают, между собой распространяют. А тебя этому как какой-то самбо учат. Где я неправ?
- Ты думаешь, учитель прямо всякого берет на занятия? - проворчал Чонгук.
- А нет?! Ты, по сути, с улицы и есть, этот Сан привез тебя, сказал учителю - давай, сделай мне из него ниндзя, - хихикнул Чимин. - Я допускаю, что есть тайные знания, и они вот как раз глубоко спрятаны и только своим, а остальное - следствие успешной рекламы японских кинопродюсеров. Романтику эту нагнали для пущей важности, японцы вообще прутся со всякого такого, магия, учения, благородные порывы, меч в пузо и к праотцам..., а вы и подсели, как малышня на кока-колу, - резюмировал Чимин свои мысли.
Чонгук был вынужден отложить палочки, чтобы отсмеяться. Все-таки, подумал он, забавный народ, эти омеги, так смешно обо всем со своей колокольни судят с важным видом, умора. Чимин зафыркал на его реакцию, но, было заметно, не обиделся, продолжил есть, смешно шлепая губами. Наверное, подумал Чонгук, Минги сейчас сцепился бы с ним, доказывая свою правоту, но к чему ссориться с любимым хеном, когда от того, что он ошибается, никому не плохо? Так что Чонгук, отсмеявшись, только нежно улыбнулся омеге и покачал головой.
- Про тренировки твои я понял, - сказал тот, когда прибрался и разлил по бокалам остатки вина. - Бегаешь, прыгаешь, потеешь, раны свои тревожишь - типичный альфа непутевый. А как ты на Мина пашешь? Загонял, поди, - слегка ворчливо закончил омега.
- Ну, постоянно учит, записывать не дает, но зато спрашивает, загонял, тут ты прав. Но это все же интереснее, чем за главой по объектам мотаться, - улыбнулся Чонгук. - Вот с Саном и омегой его подружился, скоро еще двое приедут, мы хотим в клуб пойти, завершение их работы отметить.
- Добро, только много не пей и презервативов побольше возьми, - распорядился Чимин. - А Мина слушай и на ус мотай. Он хоть и хамло, но работу свою, как я понял, хорошо знает.
- Да, в других фирмах директор отдела по связям с общественностью в конце иерархии, а он...
- А он шибко умный, - кивнул Чимин, без каких-либо эмоций, просто констатируя факт. - Говоришь, с телохранителями задружил? Я видел их, колоритные оба-два. Альфа собой интересный, но все глаза на омегу, даже завидно.
Улыбнувшись этой омежьей грусти, Чонгук спросил:
- Мне кажется, не тебе грустить, омега-хен. Ты красавчик, поди, в личном не обижен.
- «Не обижен», - передразнил Чимин и ехидно поинтересовался. - Поди, сам Сану завидуешь? В клубе оторваться решил, я прав?
- Что есть, то есть, - смутился Чонгук и признался. - Давно не было этого, если честно.
- В твои годы простаивать вредно, - протянул лукаво омега. - Ты не тяни, а то отсохнет.
- Ой, спасибо за заботу! - скривился Чонгук. - Когда в школе я учился, отец так же говорил!
- В подростковом возрасте тем более нельзя, «война гормонов», слышал про такое? Но мне кажется, в школе ты был большой омежий угодник, - подмигнул Чимин.
Чонгук покраснел - вино сделало Чимина более разговорчивым, менее деликатным в речи, однако, при всем этом он продолжал умалчивать о себе! Решив так быстро не сдаваться, Чонгук начал рассказывать о своем детстве и школьных годах, припомнил пару историй с омегами, Чимин подначивал его воспоминания, проявляя живейший интерес. Кончилось вино, омега сварил кофе, так как больше алкоголя в запасе у них не имелось. Вечер неумолимо клонился к ночи, Чонгук чувствовал, что Чимин скоро уйдет, предпринял еще пару попыток заговорить о нем, но... омега увильнул, как рыбка. Он очень быстро протрезвел, гораздо быстрее Чонгука.
Когда Чимин ушел, посоветовав не тянуть и ложиться спать, Чонгук доприбрался на кухне и уселся на подоконник в гостиной, приоткрыв окно, и закурил вишневые сигареты. В квартире было тихо и тепло, и Чонгук ощущал, как мягкое и нежное облако дремоты охватывает его тело, впрочем, в сон голову пока не клонило - он сидел, смотрел на город в окно и думал.
В голове крутились слова Тэхена - о Паке совершенно ничего не известно, нет соцсетей, нет связей по учебе в университете, нет банковских карт, тачки все оформляются на фирму. Сам о себе не рассказывает, и как-то без напряга, умело уворачивается от прямых вопросов, отшучивается. Для Чонгука у этого всего был только один ответ: у Пака имелся покровитель, очень могущественный, который устроил жизнь омежки так, чтобы тому совершенно не о чем было печься. И, учитывая отзывы Чимина о Мине и главе Киме, вывод напрашивался только один: либо это кто-то третий, но такой же влиятельный в фирме, либо омега лукавил, отзываясь о двух альфах, рядом с которыми он появляется каждый день.
Конечно, Чонгук понимал, что должен думать вовсе не о Чимине, но ничего не мог с собой поделать. В любом случае, пока у него все шло по плану в разрезе полученного задания, спешить не имело смысла, так почему бы не присмотреть к омеге и не попытаться разузнать о нем побольше? В конце концов, возможно, через такого закрытого человека он неожиданно найдет то, что приказано найти? Хотя, на самом деле, Чонгук все-таки надеялся, что Пак окажется в его деле совершенно не причем...
-
Кэп и Хва свалились как снег на голову. Однажды утром Чонгук явился на службу, зевая во весь рот, и у въезда на парковку увидел Сана, который огорошил его вестью - сегодня вечером они идут тусить, отказы не принимаются, форма одежды - демократичная, чем порочнее, тем лучше, едут на такси, так как Сан планирует упоить всех вдрабадан.
Чонгук опешил: с тяжелого пробуждения, посредством беспощадного будильника, кофе и сытного завтрака, медитаций и самоуговоров, он настраивался прожить этот рабочий день сквозь ломоту в суставах после вчерашней тренировки. Накануне он буквально приполз домой, выкарабкавшись из цепких лап того же Сана и ставшего ему на помощь Минги, едва взобрался на свой этаж, лишь при помощи Егема смог помыться, дал накормить себя чем бог послал и увалился спать на кровать звездочкой, едва дыша. Сквозь сон он чувствовал, как Егем приходит послушать, жив ли вообще сосед, затем ворчал себе под нос и шел восвояси. Утром он кормил Чонгука завтраком и продолжал ворчать, и Чонгук подумал, что родной папа так о нем не заботился, как этот долговязый взъерошенный сосед по комнате.
И вот Сан, бодрый, свежий, веселый и полный сил, словно он не прыгал и не бегал вчера наравне в учеником, заявляет - что?! Чонгук застонал, его суставы и кости вторили, он вообще едва влез в костюм, пусть уже без галстука, и пиджак более просторный, а все же измотанное тело он сковывал, и проворчал:
- Почему они не могут устроить праздник в честь своего возвращения, когда мое тело перестанет страдать от выносимых мук?
- Я сделаю вид, что не слышал этого, лентяя кусок, - хлопнул его бетонной ладонью по спине Сан и вразвалочку прошел к машине Юнги, пикнул брелоком. - Везу ласточку босса на техосмотр, затем приеду за вами. Если что, Мин-саджаним в курсе нашей сегодняшней попойки и всецело поддерживает. Он бы с нами пошел и сам, но какие-то дела, словом, вот, будь готов, мы завалимся к тебе часов в семь и заберем на такси.
- Завтра рабочий день, - жалобно протянул Чонгук.
Но Сан лишь хмыкнул (эта привычка уже начинала раздражать Чонгука), прыгнул за руль и погнал тачку прочь с парковки. Чихнув и проворчав проклятия в адрес мятного альфы, Чонгук поплелся к лифту в толпе таких же работяг, правда, что-то подсказывало ему, что их тела так сильно не болели. Стоя в ожидании лифтовой кабины в толпе народа, Чонгук уговаривал себя не рявкать на них - как вообще можно с утра быть такими бодрыми, чтобы наперебой сплетничать, думал он.
В лифте, однако, поумирать у него не получилось - на свой этаж ехали глава Ким и секретарь Пак. Первый был сосредоточен и спокоен, как памятник, что-то просматривал в телефоне, озонируя воздух своим приятным феромоном, секретарь стоял за спиной начальства, прижимая к себе рабочий планшет и собственную сумку, выглядел как-то сердито и даже слегка обиженно, вокруг него парил пионовый дух, словно купол. Людей в лифте ехало немало, однако, возле главы Кима образовалось небольшое уважительное пространство, и в каждой подчиненной ему сущности ощущался страх нарушить спокойствие главы этим утром. Чонгук хотел было спрятаться за коллег и превратиться в тень, но глава встретился с ним взглядом и мягко улыбнулся - пришлось поклониться и пробормотать приветствие.
Пак скользнул по Чонгуку быстрым взглядом, едва уловимо сощурился на непротокольный крой его пиджака, но губы его при этом слегка улыбнулись, впрочем, омега тут же снова взял себя в руки, вернув на лицо сердито-обиженную маску. Чонгук встал подле него и вопросительно поднял брови. Омега сжал губы и глянул свирепо в спину босса. Ясно, подумал альфа, что-то вычудил начальство, бывает. Улыбнувшись омеге ободряюще, альфа вышел на своем этаже, затем взял курс на отдел по связям с общественностью, но притормозил, и повернул налево, в сторону зоны отдыха.
- ...так, клубничное пирожное с белым бисквитом... или шоколадное с вишневой прослойкой? - задумался он, изучая ассортимент автомата со снеками и десертами. - И взять ли ему кофе, а, может, матча с жасмином, он, кажется, любит...
- И чего это мы тут застряли? - раздался низкий хрипловатый голос за спиной.
Вздрогнув, так как не услышал шагов, Чонгук обернулся и вжался в автомат всем свои побитым усталостью телом. В этот ранний час сотрудники этажа еще не интересовались автоматом со снеками, так что в зоне отдыха было тихо и безлюдно. Однако, теперь за спиной Чонгука, застигнутого врасплох, как кролик на грядке с капустой, стоял директор Мин, руки в карманы, и с интересом поглядывал на подопечного, явно ожидая ответов на свой вопрос. Прекрасно понимая, что вилять с Мином бесполезно, Чонгук постарался выровнять дыхание и улыбнуться как можно более невинно.
- Ехал в лифте с секретарем Паком и заметил, что он сильно не в духе, вот, решил быстро отнести ему вкусняшек, как я делаю всегда, когда хочу порадовать хена, - отчеканил он, соображая, что, возможно, стоило выбрать другие формулировки, но язык молол сам собой, а взгляд директора стремительно каменел.
- Я смотрю, ваши отношения уже совершенно свойские, раз даже покинув работу при главе Киме, ты продолжаешь общение с его секретарем, или ты так пытаешься на двух стульях усидеть? - сощурился Юнги, склонив голову на бок. - С моим секретарем ты так не сближаешься...
- Мы с Пак-хеном дружим, директор, - ребячливо промямлил Чонгук, понимая, что звучит несолидно, но очень рассчитывая, что Мина это купит.
Ореховый альфа поджал губы, показывая, что финт с ним не сработал. В этот момент Чонгук явственно ощутил, как по его позвоночнику пробежала большая капля липкого пота. Отойдя чуть-чуть от автомата, он опасливо покосился на ыход из зоны отдыха, молясь, чтобы чью-то душу занесло сюда, скажем, потрындеть по телефону. Но в радиусе нескольких ли, кажется, не было ни единой души, к которой можно было бы воззвать о помощи, в памяти резко всплыл вид уверенного и сильного кулака Мина, и Чонгук начал лихорадочно прикидывать, что бы ему предпринять, чтобы начальник перестал так устрашающе смотреть.
- Друзья, говоришь? Сделаю вид, что поверил тебе, чтобы ты тут в обморок не грохнулся от страха, - Мин фыркнул. - Ну что ж, только не тяни, я не буду ждать тебя на работе целый день. Беги, спасай омежку от очередного приступа предтечного синдрома!
Сказав это резким, хлестким тоном, Мин стремительно развернулся на каблуках и пошел широким шагом прочь, словно боялся, что Чонгук начнет реветь и просить не думать о себе плохо, не подвешивать за яйца и не жарить пятки. На самом деле, Чонгук этого боялся и очень, так что был рад, что грозное внезапное начальство ушло. Правда, чувствовалось, что этот инцидент Чонгуку еще ой как припомнят. Лучше бы, в самом деле, сразу наругался как следует.
Пака в приемной не оказалось, и альфа, принесший гостинцы, справедливо рассудил, что омега был вызван начальством в кабинет. Оставив вкусности на столе Чимина так, чтобы и не мешались, и были все-таки заметны, Чонгук написал ему пару строк на бумажке для записей и удалился, страшась гневать Мина лишними минутами задержки. Без труда можно было догадаться: не может понравиться характерному директору, что вокруг избранного им омеги околачивается молодой привлекательный альфа, а теперь, когда он заметил, что дружба вышеозначенных молодых людей только крепнет, скорее всего, жутко разозлился. И это еще он не знает, что на днях оба эти преступника обедали вместе за вином у альфы дома! Поразмыслив, Чонгук поставил себя на место начальника и понял, что тоже не стерпел бы подобного вероломства и желал мести. Шаг его при этой догадке замедлился, он с сомнением посматривал на двери в кабинет директора Мина, прикидывая, за какой срок он успеет добраться до северокорейской границы, и так ли уж страшно, в самом деле, сидеть в тюрьме страны чучхе по сравнению с тем, что может выкинуть оскорбленный Мин.
Однако, когда Чонгук вошел в кабинет Юнги, тот выглядел спокойным и сосредоточенным, как обычно, когда ничто его не доставало. Бросив на Чонгука не выражающий никаких негативных эмоций взгляд, Юнги указал ему на стул напротив себя. В его кабинете, в отличие от владений главы, было менее живописно, все предметы интерьера имели свою полезность в работе, и даже картины на стене, по словам Мина, помогали ему сосредоточиться на размышлениях. Мебель была не деревянная, а металлическая со стеклом, мягкая мебель вся из черной кожи, и, вместе с этим, помещение выглядело и уютно, и по-мужски.
Опустившись на черный удобный стул, Чонгук, испытывая тревожные ожидания и озадаченный таким спокойствием начальника, закинул ногу на ногу, что не возбранялось, с живым интересом глядя на Мина. Тот улыбнулся коротко, постукивая ручкой по столешнице.
- Слышал от Сана, вы едете вечером тусить. Не беспокойся о деньгах, я решил сделать подарок моим верным Хва и Кэпу, так что все расходы за мой счет. В том числе, услуги приват-рум. Не надо стесняться, мы альфы, и я все понимаю, - покачал головой Юнги, видя, как Чонгук шумно выдохнул и покраснел шеей. - Попросил владельца заведения выделить того, кто потрафит твоим вкусам, Сан помог определиться.
- Остальным тоже? - покраснел еще сильнее Чонгук.
- Я предлагал, но там же все по парам, - развел руками Юнги. - Никаких третьих в отношениях они не приемлют, так что конкретно этот подарок будет лишь тебе, но... омега станцует для всех. Сразу скажу, я запретил давать вам травку или нечто в этом духе - завтра рабочий день, я могу принять подчиненного с бодуна, но не после прихода, понимаешь? - Юнги подмигнул. - Эту форму зависимости я не допускаю среди ближайших подчиненных ни в каком виде. Кстати.... как у тебя с этим? Ты балуешься?
- Очень редко, это не моя тема, - честно ответил Чонгук. - Да и меня не взяли бы охраной, ведь я сдавал анализы и проходил медосмотры.
Взгляд Мина странно сверкнул, губы дернулись улыбнуться, но альфа сдержался и кивнул. Чонгук подумал, показалось ли, что этот вопрос был для Юнги очень важен, но он старательно прятал это, произнеся его как бы между прочим?
- Уважаю, - произнес Мин спокойно. - Надеюсь, все так и останется.