Наши дни:

Пак Чимин был совершенно доволен своей жизнью - на работе все складывается хорошо, начальство его слушается, не перебарщивает с тем, чтобы командовать, Чонгук носит бронежилеты, когда ему велят, и не спорит с этим, в кофейне подают вторую неделю те булочки, что Чимину понравились, и директор Мин попеременно с тем же Чонгуком не забывает подтаскивать их омеге по утрам.

В личной жизни все так же чудесно: омега признался альфе, что его оборона не так уж крепка была все эти годы, и альфа воспринял это именно так, как требовалось - сложил к ногам Чимина весь мир и себя самого. Они съехались, и Юнги отдал во владение омеге кухню и ванную, при этом согласился, чтобы у омеги была и своя квартирка, так как «всякое может случиться, вдруг ты закозлишь, мне же нужно куда-то деваться?» Козлить директор Мин совершенно не собирался, и это было ясно всем, кто его знал хотя бы немного, но он безропотно позволил Чимину сохранить квартиру, сделать перестановку в паре комнат его собственной, потеснить себя в гардеробе и на постели.

Теперь вставать по утру с постели было для омеги вдвойне приятно: он просыпался в объятиях альфы и ореховом аромате, который обожал всей душой и считал себе идеально подходящим (но он не скажет Юнги об этом, пока их отношениям не сравняется сотня лет). Альфа, как бы поздно они ни уснули, просыпался с омегой, чтобы иметь возможность перед рабочим или будним днем с ним обниматься. Душа омеги пищала от счастья, видя альфу, чувствуя его и слыша, как любит, но внешне неугомонный пион сохранял умеренную влюбленность и ребяческими проявлениями привязанности Юнги не баловал.

Юнги был умен и все понимал и сам. Чимин гордился этим качеством в альфе, считая полностью своей заслугой.

Затем они шли в душ, и по выверенной очереди кто-то из них топал готовить завтрак. Чимин любил готовить Юнги (Юнги думал наоборот, как казалось Чимину, но Юнги и тут был умен), и любил есть то, что готовит альфа, что угодно. Даже простой запаренный рамен из магазина, сделанный альфой, был вкусен. По выходным альфа готовил обед и ужин, поэтому Чимин стал воспринимать как наказание поездки в дом главы Кима, и устроил так, что за февраль они были там лишь однажды. На работу они ехали каждый на своей машине, так как Юнги его тачка была нужна по работе и иногда с самого утра, но в офисе альфа обязательно наведывался к омеге поболтать. Вскоре ожидался день рождения директора Мина в доме главы, которое устроит Сокджин, а, значит, это будет грандиозно, и именно этот день станет первым официальным выходом Юнги и Чимина в свет как пары.

Все прекрасно. Нельзя лучше. Казалось бы.

Ложки дегтя в этой цистерне меда было целых две, и, думая о них, Чимин скрежетал зубами. Нетрудно догадаться, что под ложками имеются ввиду Чонгук и Сокджин. Эти двое, казалось, поставили между собой на то, кто больше достанет Чимина своим глумлением, или организовали фандом мучителей пары с целью довести омегу и альфу до психушки. И Чимин даже не был уверен, кто из этого дуэта преуспел больше, то один, то другой постоянно перехватывали преимущество, и иногда казалось, что они сговорились (впрочем, Чимин был даже уверен в этом, зная, что несносная парочка переписывается).

- Они спелись, - говорил на эту тему и Юнги. - Общаются в чате, и что еще им обсуждать? Наверняка, Сокджин уже слил Чонгуку всю нашу историю.

- Ну, не всю, - сумрачно возразил Чимин, лежащий на его груди. Альфье сердце мерно бьется, его объятия мягки, омеге уютно, в полном контрасте с затронутой им же темой. От футболки на Юнги пахнет его орешком, который прочно смешался с пионом, и теперь Чимин не делает вид, что ему это не нравится, и ворчит на главу, который с ехидцей заверяет, что микс откровенно ужасный.

- То, что допустимо, - согласился Юнги, глядя на работающий без звука телевизор перед собой и похлопывая омегу по спине, лениво тычась губами ему в макушку. - Однако, зная Сокджина не первый год, предполагаю, что основной багаж своих знаний о нас он приберегает, чтобы быть тем, кто глумится больше.

- На самом деле, я люблю Сокджина. Но считаю, что глава мало его порет, - отчеканил Чимин.

Альфа усмехнулся, но веселья в этой усмешке не было. Небольшие темные глаза сверкнули недовольством.

- Мне не нравится, что он поддерживает в нем эти наклонности.

Омега промолчал, но ощутимо напрягся.

- Потому что в нем самом они развились естественным путем любопытства и азарта, привитого отцом к подобного рода случкам. А у омеги это следствие психологических травм, - продолжал Юнги. - Его бы лечить, положить в хорошую клинику.

Приподнявшись над альфой, Чимин внимательно посмотрел ему в глаза и сказал негромко:

- Ты уже можешь перестать печься о нем, альфа. Ты же знаешь, на самом деле, глава никогда не сделает что-то во вред ему. Его безумства им строго контролируются.

- Не ревнуй. Ты знаешь, что он для меня, и что - ты, - мягко улыбнулся Юнги, гладя его спину, потянувшись и целуя губы.

- Я не ревную, - возразил Чимин. - Я не дурак, Юнги, и вижу, что ты любишь меня одного, и говорю без двусмысленности. Ты дал себе слово когда-то и ты выполнил зарок. То, что теперь делаешь для него, вполне достаточно. Не стоит видеть в главе врага. Я сам его... побаиваюсь, конечно. Но совершенно точно, что Сокджина он не обидит.

- Я ему не верю, - покачал головой альфа. - Прости. Хотя он и был тем, кто прикрыл меня в своем доме, не сдал. Ты можешь назвать меня неблагодарной скотиной, только... если бы не Сокджин, я был бы замучен до смерти. Я знаю, как работает эта система, я сам ее верный меч, милый.

Сопротивляться обаянию Юнги, когда он его включал на полную мощность, было решительно невозможно. Свет в глазах, мягкие касания теплых рук, мерное его дыхание, запах, любимый омежьим сердцем - интересно, иногда думал Чимин, понимает ли этот мужчину, какую на самом деле имеет силу над своим омегой...

- Ну, ладно... в конце концов, я не обязан быть адвокатом кому бы то ни было, - усмехнувшись, вздохнул Чимин и снова улегся альфе на грудь. - Не будем о дурном. Сейчас все хорошо у нас... если бы не эти двое стебщиков! - проворчал он.

Да, Сокджин был проблемой, так как знал об их отношениях с их первого дня, и глава Ким был тем, кто помогал ему со всей ответственностью делать жизнь Чимина чуточку сложнее, ну и Чонгук не желал им в этом уступать. Ни дня не проходило без лукавых взглядов или намеков мальчишки, чья память, как оказалось, лучше диктофона! Поганец припомнил хену все прошлые высказывания о Юнги, и так как самому директору он их говорить не решался ввиду субординации, то Чимину доставалось вдвойне - и омега был сам виноват в этом, так как «утонсэнил» Чонгука по собственной воле!

Впрочем, на Чонгука у Чимина была управа, хотя омега и понимал, что пользоваться этими знаниями низко, все же порой молодой альфа так доставал, что омега был вынужден достать козыри из рукава. Услышав о Сокджине, Чонгук терялся, смущался и ужасно коряво менял тему, и на какое-то время оставляя хена в покое со своими шуточками.

Но, на самом деле, стебаться над ним по этому вопросу Чимину было далеко не весело. Хоть Чонгук не поднимал разговоры о Сокджине, и как раз по этой причине, омега понимал, что, на самом деле, молодой друг о нем тоскует. Иногда, встречая Чонгука в столовой здания, Чимин видел пасмурное выражение на его лице. Альфа смотрел в телефон, медленно пережевывая обед, и Чимин точно знал, он смотрит совместные фото с Сокджином или читает их переписку. Он сам поднимал тему между ними, но Чонгук высказывался скупо.

Однажды омега даже загнал в угол Чхве Сана и Чон Уена и принудил их к откровенности об этом. Все происходило в кабинете Юнги, при поддержке альфы, и Чимин был уверен, что парочка охранников расколется. Но Уен сказал:

- Простите, директор-ним, но есть вещи, которые мы не можем обсуждать.

- Он просил нас, зная, что мы преданы вам, все-таки держать это при себе, - добавил Сан. - Да и с нами тоже, он очень редко делится, господин директор. Простите, мы не можем помочь.

Они поклонились, и больше ни слова об этом Чимин из них не выдавил. Угрозы, улащивания, попытки подкупа - Сан и Уен стояли за тайны Чонгука горой. На самом деле, это вызывало уважение... но не решало проблемы.

- Я хочу написать Сокджину и спросить его, - заявил омега, когда Уен и Сан были отпущены. Чимин не мог сидеть, он метался по кабинету, таращась на углы и мебель.

- Угомонись, - спокойно возразил Юнги.

- Если глава узнает, мелкому не жить, - фыркнул свирепо Чимин, ощущая нарастающую тревогу. Частенько она атаковала его при мысли, какой вред может нанести несдержанность Чонгука!

- Он знает.

Чимин застыл, округлив глаза. Юнги тяжело опустился в рабочее кресло и потянулся за сигаретами.

- Он знает, - повторил он. - Глава дал добро на переписку. Он ее читает. Сокджин, правда, об этом не знает, но глава в курсе того, что они обсуждают.

- ...и? - бледнея, потребовал Чимин.

- Омега чист, - коротко ответил Юнги, закуривая.

- А ...он?

- Не совсем.

- Ему угрожает опасность? - голос омеги дрогнул.

Юнги вскинул на него полный лукавства взгляд, разгадав который, омега зарычал и затопал ногами:

- Прекрати! Да, я пекусь, потому что пацан бедовый, и тебе известно об этом, как и о том, что я его принял за родного! Мне не все равно, будет он жить или подохнет в канаве! Ну же?!

- Не угрожает, - хмыкнул Юнги. - Угомони своего внутреннего няньку.

Чимин вскинул руки, словно желая показать, что сдается, и устало опустился на диван.

- Так вот почему он такой мрачный... омега не поддерживает его флирт, - пояснил онсвои действия.

- Мгм. Возможно, он скучает по встречам с ним. Предложи мелкому, пусть позовет на свидание в публичном месте.

Омега даже на диване подпрыгнул, вытаращившись на альфу - тот спокойно курил, словно не было сказано ничего из ряда вон выходящего.

- Ты сейчас точно в своем уме? - сощурился Чимин. - Глава узнает и...

- Глава узнает, - кивнул альфа. - Но не запретит. Я же говорю, - он плавно затянулся и выпустил в потолок дым, который тут же всосал очиститель воздуха, - ему уже обо всем известно. Совершенно. Обо всем.

-

Первый рабочий день марта выдался пасмурным, и часов с восьми утра полил ледяной мерзкий дождь со снегом. Чонгук понимал, что ничего к имеющемуся слою снега этот не добавит, лишь ляжет хрустящей мерзкой ледяной шапкой на старое, он ненавидел такое - снег смотрелся пришибленным, куцым, грязным, напоминал залежавшийся сорбет. Дул ветер, пронизывая до костей даже сквозь теплое пальто и костюм под ним. Ежась, альфа выбежал из дома, поспешил спуститься с крыльца, придерживая полы одежды и прижимая воротник к шее, так как холод так и норвил пробраться к ней и застудить, и сразу сел в машину Сана, ожидавшую на дорожке. Запиликала сигнализация, затем стихла, и Чонугка окружило мохитовое тепло чистого уютного салона.

- Когда тебе отдадут твою тачку? - спросил наставник, зевая, оглядев Чонгука с ног до головы. Он сидел в расслабленной позе, так как по пути к дому ученика хорошенько согрелся.

- Сегодня, к обеду должны подогнать к офисному центру, - стуча зубами, улыбнулся тот, придвигаясь к печке и потирая под ней руки. - Поехали, хенним. Директор просил быть пораньше.

Кивнув, Сан вывел машину на проезжую часть и помчал в сторону работы. Оба альфы были одеты в деловом стиле - Чонгук и Сан сопровождали Юнги на рабочей встрече, которая должна была состояться в здании их компании. Редкий случай, когда дела не штормили их по сомнительным клоакам и общепитам, как заметил Уен, оставшийся в это утро дома в постели, обложившись подушками и укутавшись по нос, так как накануне простудился.

Нормальные люди, проворчал по этому поводу Сан, с разговоров по понятиям за чертой города возвращаются с пулями в брюхе или ножевыми, а ты умудрился простудиться, несносный омега, пренебрегающий шапками и прогнозами погоды. Уен сварливо напомнил в ответ на это, что разговор по понятиям не всегда предусматривает стычку, иногда «глупые альфы просто обмениваются хамскими любезностями и угрозами», вот потому-то он и простыл, а подерись они, как положено приличным гнста, и никто бы не замерз на том ветраке!

Чонгук не вступал в ссоры омеги и альфы, которые Сан вел по телефону всю дорогу до офиса - он позвонил своему паре узнать, нужны ли какие-то лекарства и совершенно логичным образом вновь принялся отчитывать. Рассеянно прислушиваясь к наставнику, Чонгук смотрел в окно на мерзкую погоду, думая о тех делах, что ему надлежит сделать за день, но затем мысли его привычно скатились к Сакуре.

Наверное, сейчас он лежит дома в постели, уютно устроившись, подумал альфа. Проводив своего верзилу на работу, Сокджин вполне мог бы вернуться в постель полениться, хотя это совершенно не в его стиле. Омега всегда чем-то занят - то в оранжерее, то хозяйством распоряжается на пару с чибсанимом, то готовит с Синдоном, может пойти в тренажерку качать железо (всегда обстоятельно, с явным удовольствием, по составленному Шивоном списку упражнений, совершенно не ленясь), а может и заняться ревизией посуды и утвари вместе с Тэмини, что, кажется, ни одного из них никогда не утомляло. Или поехать в город, так как курсы по флористике, шоппинг, СПА и прочие важные омежьи дела никто не отменял.

К тому же, начиная с того дня, когда Сокджин был официально представлен спутником главы Кима, у омеги появились новые обязанности: присутствие на собраниях фондов, где компания главы состояла спонсором или учредителем, встречи с супругами и спутниками прочих чеболей, выступления, благотворительные выезды. Обо всем этом Чонгук знал от Чимина, который мстил этими совершенно ненужными напоминаниями за глумление над собой и директором. Наверное, думал Чонгук, тебе нравится твоя новая жизнь. Теперь ты не пленник в богатом доме - золотой клетке, а член высшего общества. Скорее всего, люди гадают, откуда ты выискался - глава Ким как альфа имел большой успех среди богатых семей столицы, наверняка, многие видели его своим будущим зятем, а тут - такой афронт! Ты ликуешь, или...?

Чонгуку подумалось о том, что Сокджина может тревожить эта публичность - люди узнают, что он был наложником, и станут относиться соответственно. Он аккуратно спрашивал омегу об этом, но тот неизменно убеждал альфу, что волноваться не о чем, и он всем доволен.

«Я, наконец, могу выйти из тени и быть в обществе, хотя мне нравится мой дом и нравится заниматься им. Но все же, имея такие занятия и развлечения, я, кажется, стал меньше докучать главе своими капризами. Впрочем, вполне возможно, его раздражают мои рассказы о том, как прошел день».

Если он тебя любит, как все пытаются внушать мне, то ни о каком раздражении не может быть и речи, - злобно думал Чонгук. Нет большей радости, чем встретиться после рабочего дня, полного забот, с любимым за ужином и поделиться дневными победами и поражениями. Выслушать, как омега возбужденно рассказывает о местах и встречах, перемывает косточки другим омегам, его глаза горят, он не может спокойно сидеть на месте. Омега выслушает затем новости альфы, расспросит о его деловых встречах, приревнует немножко к омегам, напомнит, что другие альфы «тебе и в подметки не годятся», затем можно подавать десерт к столу, и вот - тяготы будней забыты, мир и покой семьи, можно заняться друг другом. Если, думал Чонгук, главе все это не по душе, то пусть катится лесом и отдает омегу тому, кто сможет оценить такого спутника!

 Но все свои мысли он держал при себе, не делясь ни с Саном и Уеном, ни с Чимином, ни, тем более, с Егемом, хотя ужасно хотелось кому-то изливать душу. Он стал осторожным и замкнутым, и возможно из-за этого злоба и раздражение стали его постоянными спутниками.

Поднявшись на этаж, они сразу прошли к Мину. Тот был в состоянии боевой готовности - весь предельно сосредоточенный и совершенно спокойный, все движения и слова его были идеально выверенны. Оглядев компаньонов быстрым взглядом, директор Мин произвел какую-то манипуляцию с компьютером, бросив на монитор долгий взгляд, затем решительно поднялся и указал альфам на диван в гостевой зоне.

- Обсудим, - сказал н, опускаясь на кресло перед ними, быстрым жестом достал из кармана пачку сигарет, быстро затянулся, кинул пачку Чонгуку. - Этой сделке глава Ким просил уделить предельное внимание, клиенты из Японии, хитрые, коварные, как все японцы. Но если мы сумеем расположить их - ни на что в жизни не пожалуемся, - сбросил пепел в пепельницу, стоявшую на тумбочке рядом, снова затянулся.

Посмотрел на Сана более теплым взглядом.

- Как он?

- ОРВИ, - мрачно буркнул тот.

- Омеги...

- Да, господин директор.

Все трое коротко улыбнулись. Сигареты у Мина были хорошими, и Чонгук с наслаждением растягивал свою палочку, вдыхая терпкий ее аромат безо всяких ягодных примесей. Блок таких сигарет стоил весьма недешево, но Чимин запрещал Мину курить другие, так как ему нравилось, как аромат этого табака сочетается с лесным орехом альфы.

Через три с половиной часа японцы соизволили покинуть здание - выжав из корейцев все соки, нервы, сведя на нет выкуренные сигареты и попытки храбриться перед своим превосходством. Только в тот момент, когда за спиной их последнего представителя закрылась дверь, Чонгук понял, насколько неимоверно напряженной в кабинете была обстановка. Секретарь Юнги умчался провожать гостей, за японцами тянулся вполне осязаемый шлейф величия и какой-то темной энергии - по крайней мере, секретарь не мог отделаться от мысли, что ему страшно хочется пойти в храм помолиться Будде. Они вышагивали впереди, трое альф под пятьдесят, все импозантные и в дорогих костюмах, и их помощник-омега, под сорок, привлекательный холодной красотой - секретарь Юнги изо всех сил выдавливал из себя вежливые улыбки и дежурные замечания, на что помощник гостей благосклонно отвечал, глядя как-то пронзительно (у секретаря вся спина под пиджаком пропотела, он был очень рад, что надел в это утро черный комплект).

Проводив их до машины, Тойоты, похоже на большую пиявку, на подземной парковке, задыхавшийся от ужаса секретарь так старался до последнего не ударить в грязь лицом, что поклонился по китайской традиции. Японцы милосердно пропустили этот мимо внимания и укатили. Проводив их полным вежливости взглядом, секретарь поспешил в приемную, где без отрыва влил в рот три чашки диппио без сахара, чтобы хоть немного взять себя в руки.

Убедившись, что шаги гостей стихли за дверьми, Юнги шумно выдохнул, рухнул на диван и закрыл лицо ладонями, словно мусульманин в молитве, затем подался вперед и упер локти в колени.

Сан выглядел невозмутимым, хотя лицо его бледностью могло соперничать с молоком, и Чонгук даже возненавидел наставника за такое превосходное умение держать себя в руках. Самого его потрясывало, волосы казались облитыми топленым жиром, так сильно он пропотел, а костюм вообще мечталось сжечь в топке и, желательно, сбросить собственную кожу, как змея, так как уверенности в том, что он сможет отмыться, не было вообще. Он стоял у бара, возле кофемашины, и пытался вспомнить, как ею пользоваться - зеркало напротив отражало его серое от пережитого лицо и совершенно круглые стеклянные глаза. Дрожащими руками он то расслаблял галстучный узел, то снова затягивал его..

- Я должен позвонить главе, но у меня нет сил, - признался Юнги, убрав руки от лица и с улыбкой глядя на Сана.

- Пусть Чонгук прогуляется до его офиса и попросит передать сообщение, - улыбнулся тот, вздохнув. - Ему надо пройтись. Глава придет к вам либо вызовет.

Чонгук нашел идею Сана гениальной и, услышав согласие Юнги, позорно смылся из кабинета. Ему, в самом деле, необходимо жизненно было покинуть наполненное негативной энергией помещение и подышать. Идя коридором в сторону офиса главы Кима, он рассеянно кивал встречным коллегам, потом чисто инерциально завернул к автомату со снеками, купил пару шоколадок и шоколадное молоко. В тот момент, когда он вошел в приемную главы, с ним осталась только одна шоколадка. Сладкое, как обычно, помогло взять себя в руки.

- Он на совещании, но скоро вернется, я ему передам, - деловито ответил Чимин, выслушав. - Ты выглядишь ужасно, закажите обед в офис, и моему тоже, уверен, и он весь бледный.

Чонгук покивал и упал на стул возле секретарского стола. Отломив себе дольку шоколадки, Чимин стал грызть ее и посасывать, его взгляд на названного тонсэна был весьма недовольным.

- Ты мне не нравишься, - наконец, заявил он.

- Директор Мин будет рад услышать это, - фыркнул Чонгук, вновь принявшись за галстук.

- Прекрати, и оставь галстук в покое, ты удушишь себя! Ты в последний месяц выглядишь все хуже. Только мне ты обязан тем, что чистый и опрятный, - не поддался омега на провокацию. - Бесишь, - уведомил он, вытаращив глаза.

Чонгук вздохнул и посмотрел на него уставше, но галстук оставил.

- Ты же переписываешься с ним, я прав? - приглушив голос, спросил Чимин.

- ...

- Прекрати делать из людей идиотов, Чон Чонгук, они понимают о тебе больше, чем ты хочешь, если любят, а я тебя люблю.

- Директору Мину лучше этого не слышать, - не сдержался Чонгук.

- Я тебя сейчас дыроколом отхожу, - процедил омега.

- Хорошо, извини! И что хен предлагает? - сдался альфа.

- Для начала не быть идиотом. Ты стал замкнут и скучен, от тебя цветы вянут и людей атакует мигрень! Что, собственно, случилось, что ты такой пасмурный? Скучаешь?

- Да, - просто кивнул Чонгук. - Общения в сети мне мало.

- Пригласи посидеть, - кивнул омега. - Чего таращишься? Вам разрешают переписываться, думаешь, будут против встречи? Тем более - в общественном месте? Глава доверяет тебе и ему, он знает, что Сокджин ценит тебя, и он благодарен за защиту омеги - так отчего ты такой тупой, тебя я спрашиваю?! Пользуйся! Позови повидаться!

- Разве он не ревнует?! Разве не затем меня выставил?!

- Чонгук, ты кретин, - покачал головой омега. - Одно дело - ты легкомысленно ухлестываешь за омегой в доме - не делай вид, что этого не было, я знаю, что он тебе нравится, и сдерживать себя на сто процентов ты, прости, не умеешь. Другое - вы видитесь на людях и ведете себя как друзья. Он не дурак, в отличие от тебя. И если ты будешь демонстрировать, что Сокджин для тебя - друг, как тот сам делает, то все будет в порядке. Можно дружить с тем, кто нравится. В конечном итоге, в доме у тебя это выходило? Ну и все! Хватит демонизировать людей! - рявкнул омега. - Впрочем, считать всех поголовно хорошими тоже неверный подход.

- Я знал это, - буркнул Чонгук.

- Что поделать, если примеривать прописные истины на себя получается, почему-то, только постфактум, - улыбнулся Чимин. - Я тебе это не как пресловутый старший говорю, ведь - я твой друг, друзья иногда открывают друг другу глаза на какие-то вещи. Не надо воспринимать ревность главы как нечто опасное: если бы она не была на дежурном уровне, тебя уже на этом свете не пукало бы!

Чонгук прыснул и рассмеялся. Чимин изо всех сил старался не показывать свои опекающие замашки, чтобы не смущать друга и не позорить в глазах начальства, но не всегда справлялся с этим. За это альфа особенно ценил своего омегу-хена. Видимо, эта нежность отразилась на его лице, так как и Чимин улыбнулся, протянул руку и погладил плечо альфы.

- Напиши и назначь встречу. Уверен, он не откажется, так как тоже скучает. Такое чувство, как у тебя, не может быть односторонним.

Если бы ты знал мое чувство к нему до конца, хен, ты бы так не говорил, подумал Чонгук. Ты уже купил бы мне билет в один конец до Канады, оплатил фальшивый паспорт и пластическую операцию.

Но идея ему, тем не менее, понравилась.

-

Следующий день выдался солнечным и даже теплым поутру - весь вчерашний снег подтаял, вселяя надежду на то, что весна все-таки помнит, что должна посетить Сеул в этом году, - но к обеду опять подморозило. Было очень скользко, и, выйдя из машины, припаркованной перед небольшим уютным ресторанчиком, Чонгук был вынужден раскинуть руки, чтобы не упасть - дорожная служба попросту не справлялась с оледенением дорог так быстро. Пикнув сигнализацией, альфа кое-как, путаясь в полах пальто, добрался до входа в заведение и потянул дверь на себя.

Сакуру он увидел сразу, лишь единожды обведя взором помещение. Ресторан представлял собой круг, по которому сиралью были расставлены круглые же столики, окруженные четверкой стульев. Официанты сновали вокруг гостей с высоко поднятыми подносами, сами гости мельтешили перед глазами, было шумно и душновато пожалуй, но это помогало спастись от мороза улицы, залетавшего в дверь всякий раз, как кто-то ее открывал - но даже в таком бедламе Чонгук сразу увидел Сакуру.

Омега занял столик у окна, хотя на улице особенно нечего было разглядывать. Скинув на соседний стул свое пальто, Сокджин спокойно созерцал свой смартфон, казалось, совершенно не интересуясь происходящим вокруг, и официанты как будто так же не замечали его. С ровной спиной, изящный в своей стройности, одетый без помпезности, просто, в темную водолазку и брюки, с аккуратной укладкой на темных волосах, слегка подкрашен, но все равно так красиво, он напоминал прекрасную статую. Обрадованно улыбнувшись, ощущая, как грудную клетку сотрясает помчавшееся вскачь сердце, Чонгук протиснулся на ватных ногах к столику и остановился в нерешительности. Омега вскинул спокойный взгляд и - ослепительно улыбнулся.

В том, что он обрадовался Чонгуку, не могло возникнуть ни капли сомнения! Вскочив, Сакура обнял альфу крепко, прижавшись к нему всем телом, затем отпустил, погладил щеку нежными теплыми пальцами и усадил напротив, тут же подозвал официанта и сказал, что можно принести заказанное.

- Ты долго ждал? - испугался Чонгук, снимая пальто и бросив взгляд на часы, висевшие на стене неподалеку. - Кажется, я прибыл вовремя.

- Так как я ехал сам, да еще и по голольду, то решил выехать пораньше, - улыбаясь, возразил Сокджин. - К тому же, впервые оказался в этом месте, боялся заплутать, но на удивление быстро сориентировался. Неважно, я не скучал - заказал нам по моему усмотрению еды и согрелся.

- В машине не работает обогреватель?!

- Работает, но я волновался перед встречей, и торопился поскорее оказаться в толпе людей, - признался омега, чуть смутившись.

Появился официант и сноровисто выгрузил с подноса тарелки и бокалы, и тут же умчался.

- Предворяя вопросы: я уже все оплатил. Тебе должно угодить, я помню твои вкусы, - произнес Сокджин, извлекая из упаковки палочки.

- Ты не должен был платить! - засуетился Чонгук.

- Но почему нет, если я могу?! - изумился омега. - В следующий раз ты заплатишь, - в тоне слышался осторожный вопрос.

- Я обязательно хочу увидеться снова, - кивнул Чонгук, и омега заметно успокоился. - Но почему ты волновался?

- Не знаю. Мне было неловко соглашаться, учитывая, каким образом нас с тобой разлучили, - признался омега, чуть подумав. - Разумеется, я высказал главе все, что имею, и высказывал за этот месяц неоднократно.

- Не стоило, - отвел взгляд Чонгук. - Я... был неосторожен.

- Дело не в тебе, - возразил Сокджин, заставив альфу смотреть на себя. - Я ведь говорил тебе. Он ревнует к своей собственности, и был ослеплен этим чувством, вот потому и вернул тебя в офис. Но затем он остыл. Вряд ли ты чувствуешь сейчас негатив от него.

- Не чувствую, - нехотя признался альфа.

- Он умный человек и разбирается в людях. Все в порядке, честно. Он разрешил видеться и переписываться, потому что доверяет нам. В первую очередь, он доверяет тебе.

Чонгук жевал и смотрел на него. Темно-синий цвет водолазки подчеркивал свежесть его лица и тон кожи, он был в минимуме украшений, так красив в элегантной простоте - и был таким родным и любимым, что у Чонгука щемило в груди. От омеги едва уловимо пахло вишнями. Не духами, его настоящим феромоном. Сидя напротив, альфа украдкой вдыхал этот аромат.

- Так ты... не рассказывал ему...

- О нашем поцелуе? Не думаю, что стоит делать это. Этот момент касается только нас двоих, - улыбнулся Сокджин. - Как и те слова, что ты тогда сказал. На полигоне. Это только мое, - омега бросил короткий взгляд в глаза альфы.

Чонгук прекратил есть и смотрел на него.

- Я все помню, Чонгук, - глядя ему в глаза, добавил омега. - Каждое твое слово. Наверное, ошибочно с моей стороны упоминать это, но... я действительно все помню. Но ради твоей же безопасности - пусть это будет единичный случай...

- Если только Сан и Уен не начнут трепаться...

- Ты...

- Я был пьян. Да, они знают, что ты для меня. Юнги и Чимин знают только, что ты мне нравишься, не больше. Но если Юнги решит приказать Сану, зная, что мы друзья... Сану придется открыть рот.

Выслушав, омега улыбнулся. Улыбка эта показалась Чонгуку странной и неуместной в свете ситуации, и он взглядом попросил омегу ее прояснить. Тот пожал плечами и сказал как-то совершенно освобожденно:

- Если я знаю Мина, а я знаю его лучше многих, так вот: он не прикажет Сану такого. Он знает, для Сана верность в любви и дружбе - величайшее достояние. Между прочим, это сказал мне сам Мин, - омега усмехнулся. - И Мин, уважая это, не поставит альфу перед такой вынужденностью. Повторяю, - он протянул руку и взял руку Чонгука в свои пальцы, - меня беспокоит только твоя безопасность в этом вопросе. Поэтому я молчу. Поэтому будет молчать Сан, который, очевидно, тебя любит и дорожит. Ну, а Уен... Он тот омега, что во всем послушен своему альфе, зная, что все его действия направлены на их благо. Признаться, их отношения восхищают меня.

- У нас тоже могли бы быть такие, - вырвалось у Чонгука.

- Весьма вероятно, - омега улыбнулся тепло. - Но для нас обоих лучше не думать об этом. Если это получится - мы сможем беспрепятственно видеться, и оба останемся целы. Подумай над этим, идет?

Чонгук тут же кивнул. Он чувствовал, что омега щелкнул его по носу, но был рад этому - в конечном итоге, Сакура показал, что хочет сохранить общение с альфой, и он старается в этом изо всех сил. Он сказал, что скучал, ему мало их общения в сети.

Отлично. Это прогресс, и Чонгук чувствовал, что движется верной дорогой к большим достижениям. Успокоившись на этом, он улыбнулся и завел разговор о новых обязанностях омеги в связи с его изменившимся положением в обществе, и Сокджин с большой охотой поддержал разговор. Им было так же легко и весело разговаривать, как и прежде, омега сиял красотой и обаянием, Чонгук заметил, как окружающие любуются им, и чувствовал самодовольство.

В конечном итоге, этот омега принадлежит ему.