Сентябрьское полнолуние приходилось на последнюю неделю месяца, но осень даже для здешних широт выдалась необыкновенно теплой – незначительное дождливое похолодание с десятого числа оказалось недолгим и в конце сентября опять стояла почти неотличимая от летней погода, разве что разукрашенная листва в парке и окрестных лесах напоминала о настоящем времени года. У Аси почти не оставалось сомнений, что лебединки в этом году еще непременно пожалуют…
Но вот рискнут ли появиться опять на озере возле школы? Весьма вероятно, раз уж эту Марину что-то так трогательно с ними связывает. Ненормальная волшебница в любом случае попытается к ним присоединиться, а значит – можно было просто проследить за ней. Возможно, не так уж и плохо будет, если на этот раз они окажутся подальше от школы – и никакие лезущие не в свое дело первокурсники больше не помешают!
Да и перед кем-то из преподавателей светиться не хотелось. Банда колдуний и без того на испытательном сроке, а для Змиулана даже самое мелкое беспокойство способно стать последней каплей.
- Я попыталась навести справки об этой… пф-ф! Ну и вонь! – распахнувшая дверь общей комнаты Томила резко остановилась на пороге и наигранно прижала узкую ладошку к лицу. Руки у нее были холеными – словно и не было потраченной на монастырские огороды половины лета позади!
Исидора меньше чем на мгновение скосила на вошедшую сестру глаза и снова обратила пристальный взгляд на порхающую в воздухе кисточку, неторопливо покрывающую ногти прозрачно-бриллиантовым лаком. Распахнутое окно не особенно-то помогало прогнать резкий въедливый запах.
- Потише. И закрой, для начала, дверь.
- Ну уж нет! Раз так, то и новости подождут.
Хотя Ворон и Перелесник весьма точно предсказали появление первокурсницы вместе с лебединками, раскрывать какую-то еще информацию о ней не торопились. Вороновича так вообще порядком раздражали не только расспросы, но и вообще необходимость разговаривать с кем-либо из сестер, что, признаться, добавляло антипатии к его и без того несимпатичной персоне. Ася терпеть не могла обсуждать свои совершенные поступки и редко о чем-то сожалела, но быстро засомневалась, стоило ли вообще принимать такую помощь, поставив себя в зависимость от воли… чьей, собственно? Кого-то, кто пытался использовать ее и сестер так, чтобы самому оставаться в тени, скрываясь и от них под плащом и маской, так, что в случае неудачи колдуньям даже нечего окажется рассказать о нем, отвечать за все возможные последствия придется в одиночестве. Пусть полученный амулет и послужил неплохим задатком – стоил ли он такого количества слепых рисков? Ничуть не больше толку оказалось и от Валентина. Тот мог бы показаться контрастной противоположностью Ворона: смазливый хлыщ просто лучился обаянием и приветливостью, охотно болтал с любой из ведьм… да только болтовня эта, если не развешивать, как Янка, уши лопухами – на проверку открывалась совершенно пустопорожней, и сообщала не больше, если даже не меньше, чем раздраженные отговорки Вороновича. То, что Перелесник и лица своего не думал скрывать, говорило скорее о том, что он ничуть и не опасается быть узнанным. Кроме того, где гарантия, что щеголь – не еще один исполнитель, знающий не больше или ненамного больше самих девушек, как бы он ни старался казаться значительным в их глазах? Быть может, не только Воронович и Перелесник могли рассказать что-то большее о волшебнице, назвавшей себя Мариной Черновой, но и она могла рассказать что-то о них?!
- Если тебя так раздражает запах, могла бы использовать свои чары, чтобы скрыть его! – откладывать разговор или нет, а сидеть с распахнутой дверью в коридор оказалось весьма раздражающе. Ася взглядом заставила крышку-кисточку ввертеться обратно во флакончик с лаком и отправила его лететь на прикроватную тумбочку.
- Но сама-то я буду знать, что запах никуда не делся, просто спрятан! – недовольно напомнила Томила, но дверь все-таки закрыла. – На самом деле, рассказывать-то почти нечего. Никто ничего не знает о волшебнице по имени Марина Чернова. Я поручила одной кикиморке с первого курса искусников о ней разузнать – почти никакого результата.
Пусть Ворон Воронович и назначил трех сестер подставными виновниками для отвода глаз, отчего-то при всех своих возможностях влияния не желая вмешиваться напрямую, но сама Исидора еще более не желала рисковать и без того шатким «условно-досрочным» пребыванием в школе, когда любая мелочь, в которой девушки оказались бы замешаны, могла заставить Змиулана окончательно потерять терпение! Одно хорошо: произошедшее в прошлом году принесло им троим популярность на колдовском факультете, а среди первокурсников, знавших о событиях уже понаслышке, с множеством художественных подробностей и допущений, даже в большей степени, чем среди одногодок. Некоторые, с кем приходилось иметь дела в прошлом году, успели затаить на банду определенные обиды, зеленые же первокурсники в большинстве готовы были в рот заглядывать. Что могло помочь обзавестись собственными исполнителями на почетную должность крайнего, если вдруг возникнет нужда.
Вот только в поисках хоть какой-то дополнительной информации от начинающих чародеев толку не было. Наверное, не было бы даже от волшебников, среди которых славная репутация трех сестер производила несколько иной эффект – Марина отличалась крайне замкнутым, особенно по меркам «победоносцев» характером, почти ни с кем не общалась и о себе ничего не рассказывала.
- Волшебной семьи с такой фамилией не существует и о незаконнорожденных отпрысках, подходящих бы под описание, никто ничего не знает.
- Это странно, – скрывать разочарование не имело смысла.
- Похоже, она «пробудившийся» отпрыск обычных людей, как эти шестеро выскочек. Многовато для одного курса, но Победоносец никогда не отличался разборчивостью в происхождении учеников. А те пятеро… скорее исключения, наследию Берегинь достаточно самой крохи магического наследия, чтобы пробудить силу в ком угодно.
- С тем же успехом это может значить и то, что свою семью девчонка скрывает!
Та же Светлова, пытающаяся водить дружбу с волшебницами, казалось бы, тоже ни с одной колдовской семьей официально не связана, а оказалась не среди победоносцев или искусников, куда тоже готовы брать буквально кого попало, а у самого Змиулана. Чья-то незаконная дочурка, не иначе – других причин принимать девчонку не только без известной фамилии, но и никак особо себя не проявившую, у такого сноба, как Яков Соломонович, быть просто не могло. Кто-то очевидно сделал щедрое «пожертвование» на нужды школы, чтобы серая мышка училась именно у него, а не у Искусницы. Но молоденькая колдунья не слишком интересовала, а про волшебницу Чернову… любопытное сочетание фамилий, кстати, – и того известно не было!
- Может, эта Марина его дочка? Она черный лебедь, он черный ворон, закономерность…
- А зачем тогда все эти игры в шпионаж?
- Незаконная, существование которой скрывается. Некоторые фамилии все еще довольно строго относятся к этому вопросу. Что-то в ней знакомое, но никак не могу понять, что именно…
- Вот уж явно не фамильное сходство с его клювом! – Тома улыбнулась, не размыкая губ. Лица Ворона они не видели, но представить хоть что-нибудь общее между ним и нелюдимой волшебницей никак не получалось.
Ася и сама понятия не имела, что в Черновой могло выглядеть так знакомо. С магами водной стихии колдуньям приходилось разок иметь дело, во время «отдыха» на юге, который вспоминать хотелось даже в меньшей степени, чем каникулы в Безымянном Монастыре. Паршивое время – лето, вечно что-нибудь да идет наперекосяк! Единственная поездка сестер на Черное море была тому подтверждением…
Ледяная колдунья резко вскочила с кровати, едва не забыв про не успевший до конца высохнуть лак на ногтях, вспомнила, резко вскинула руки, в растерянности подув на кончики, словно это могло ускорить высыхание – и приглушенно чертыхнулась от слабой игольчатой боли в моментально покрывшихся от собственного дыхания инеем пальцах. Янки, не удержавшейся бы от града язвительных комментариев по этому поводу в комнате сейчас не было, а Томила только и соизволила, что наблюдать своим лениво-непроницаемым взглядом за тем, как Исидора мечется по комнате, растопырив пальцы и взглядом заставляя вылетать из ящиков и шкатулок и нырять в средних размеров темно-синюю сумку амулеты и флакончики с зельями. Только когда дело дошло до переобувания, чаровница нехотя поинтересовалась:
- Ну и куда это ты?
- На рыбалку! – огрызнулась Ася и взглядом захлопнула приоткрытую дверь.
По правилам школы, ученикам надлежало вовремя возвращаться в общежития, если только не проводилось каких-то специальных мероприятий, и уж тем более, не шататься допоздна за территорией школы. Но осень все же вступала в свои права, буквально на днях миновал день Равноденствия, так что плотная темнота накрывала окрестности уже к семи часам, когда время в запасе было еще предостаточно. На школьной территории горело достаточно огней, хоть и не сравнить с яркими всполохами отдаленного города, зато за стенами темноту лишь слегка разгоняли играющие на поверхности обширного озера блики. С кажущейся бесцельностью побродив вдоль берега и убедившись, что встретить случайных наблюдателей в окрестностях шансы практически нулевые, Исидора спустилась по пологому берегу к самой зеркально-черной воде, почти точь-в-точь на месте стычки сестер с Мариной и ее непрошенными защитницами.
Насчет использования и даже учениками серьезных артефактов и амулетов правила школы были весьма однозначны, без одобрения относились даже к ношению самодельных побрякушек с факультативов по их созданию. Вроде флакончиков-накопителей, позволявших носить с собой больше магической энергии, чем позволял природный резерв, которые Ася и ее сестры зачаровали для себя в прошлом году. К такой мелочи учителя относились терпимо, правда, в основном, потому, что так и не узнали, что наполнять усовершенствованный накопитель можно было не только собственной магией, но и аккумулировать ее из окружающего пространства или даже подвампиривать из чужого резерва. Но вот «предоплату» Ворона – ожерелье с неизвестным магическим камнем, подарившим ведьме частичную способность к водному волшебству – Исидора никогда бы не рискнула ни светить в школе, ни даже прятать в общежитии.
Повинуясь взмаху руки, из черной воды вынырнул ледяной валун и, почти беззвучно расколовшись, выпустил в подставленную ладонь прохладный кулон.
Когда их первая попытка разобраться с Мариной провалилась, Асе пришлось срочно искать способ спрятать амулет – так что озеро оказалось чуть ли не единственным вариантом.
Правда, для сегодняшней колдовской цели оно совершенно не подходило, даром что оказалось единственным поблизости водоемом – но уж лучше рисковать не вернуться к «отбою», чем затевать прямо под школьной стеной сложные заметные ритуалы. Девушка застегнула ожерелье на шее, по очереди активировала сперва чары «подводного дыхания» (к счастью, с ними справляться тоже требовало куда меньших затрат силы, благодаря амулету), накрыла себя защитной аурой, не до конца активировала последнее заклинание, предвкушением звенящее на кончиках пальцев, поспешно вошла в уклоняющиеся воды озера и, добравшись до относительной глубины, нырнула.
Сквозь темную воду коротким синеватым всполохом, слабо заметным среди отраженных огоньков, мелькнул завершенный знак портала.
Когда Краснокаменск еще только возник на картах, основой ему, как и многим городкам, послужили карьеры и завод по добыче кварцита и песчаника. Как обыкновенного, из которого были выстроены все более-менее старые и значимые здания вроде музея и центральной библиотеки, так и уникального, без обжига изначально имеющего красноватый оттенок. Завод прекратил работу еще в середине прошлого века и, не выбери Змиулан и остальные окрестности Краснокаменска для открытия Школы Чародейства и Волшебства, скорее всего, городок бы опустел задолго до перестройки. Сейчас, можно считать, никакого производства в городе и поблизости не было, без всякого преувеличения Краснокаменск жил благодаря школе и ради студенческого развлечения и досуга, однако развалины опустевшего завода и затопленные карьеры остались. Берега карьеров, живописно заросшие лиственным лесом, много лет служили многим окрестным городам поселениям зоной «дикого» отдыха и туризма, из-за свинского отношения многочисленных отдыхающих постепенно мутировав в свалку, с которой с попеременным успехом боролись все городские чиновники. Случались периодические попытки придать свалке официальный статус, выстроив на месте камнеобрабатывающего завода мусоросжигательный, однако это не устраивало уже руководство Школы – слишком уж близко все это безобразие располагалось к разросшимся жилым районам, поэтому мусор продолжал затратно прибираться и вывозиться, а весной, до начала купального сезона, побережья затопленных кратеров выглядели почти прилично. Примерно так и было в апреле, когда Исидора оставляла здесь один из «маячков» – и контраст с нынешним, еще не облагороженным после лета, их состоянием был разительным.
С другой стороны, она-то не за природными красотами сюда переместилась.
Ася выбралась из кратера на берег. В темноте особо было не разобрать, что именно скользит и рассыпается под ногами, пару раз споткнувшись, колдунья даже переключилась на частичную левитацию: возможно, силы и следовало экономить, но оступиться в темноте и полететь с осыпающегося берега обратно в воду приятного было бы мало! К тому же ей следовало найти берег повыше над достаточно глубокой областью, поиски небольшого обрыва заняли еще какое-то время…. При том, что юная ведьма не имела ни малейшего понятия, как долго придется дожидаться действия чар. И когда понимать, если они не подействуют.
Круг со всеми необходимыми знаками Исидора нарисовала прямо по воде – не зеркально-черной, как в школьном озере, а абсолютно непроницаемой, почти невидимой, можно было себе вообразить, будто стоишь над настоящей бездной – но тонкая ледяная корочка без труда обнаружила «холст», образовав на невидимой глади все нужные узоры.
- Из черной грязи, из ядовитого тумана, проклятье огненной крови земли…
Протянув руку над тускло светящимся внизу синеватым ледяным узором, Ася резко провела ногтем по ладони и сжала кулак. Вниз полетели несколько капелек крови, знаки на воде засветились сильнее.
- Как отброшен сор, как отравлены воды. Мои чары и моя воля… тьфу, пропасть! – сбившись, колдунья пристально посмотрела в кружащуюся внизу воронку синих всполохов и устало бросила вглубь круговерти. – Надо поговорить!
Как это часто случалось при использовании магии снежных гурий, воздух вокруг отвердел и будто иссох, над склоном и частью озера закружились, опадая, мелкие колкие снежинки. Из сугробов темно-темно-сизых туч выглянула с виду почти полная затуманенная луна, полив поверхность карьера жидким белесым светам, а танец снежинок превратив в серебристые искорки. Потом водная гладь на месте созданной колдовством воронки вспенилась, плеснула волнами прочь, отчасти разбившись под высоким берегом в водную пыль, отчасти укатившись прочь подрагивающими лунными отсветами. Громадное существо поднялось со дна, выпрямилось – почти сплошь черное в жидком лунном свете, только слабо светящиеся красноватым сами по себе глаза можно было различить… подняв для этого взгляд, хоть каменный пласт, на котором стояла Исидора, и возвышался над водой почти на метр.
- Ася? – глухой голос слабо клокотал от собственной глубины.
- Если ты против, мог бы и не приходить! – девушка неуютно поежилась и скрестила на груди руки.
- Против? Почему? Я… рад тебя видеть. Так… через полтора года, – словно призванное из глубин водной бездны существо само постепенно привыкало к звучанию собственного голоса, чем дальше, тем обычнее и выразительнее становилась его речь. – После того, кстати, как ты меня назвала психованным инфантильным недоумком и сказала, что больше никогда не хочешь ни видеть, ни разговаривать!
- Я? Ну да, я, возможно, немного тогда погорячилась.
- Погорячилась? Не то, чтобы это достоверно звучало со стороны снежной гурии…
- Слушай, я сожалею, что высказалась так резко… несмотря на то, что именно так оно и было – кстати говоря. И откуда мне было знать, что ты послушаешься? Ты же никогда и никого не слушаешь, особенно когда пытаются указывать! У тебя и желания не возникло связаться со мной первым или там вообще – извиниться!
- Ни малейшего.
- Со мной в жизни не поступали так гнусно, подло и мерзко! Даже мы сами… я сама тогда еще ни с кем ТАК не поступала! Признаться, я до сих пор впечатлена, – Исидора невольно улыбнулась, даже сейчас без труда заметив растерянное недоумение. – Ты тогда восхитительно быстро сумел меня превзойти. Но вот сейчас стоило бы выждать подольше, прежде чем откликаться, если все это из опасения, что тебя сочтут легкодоступным чудищем!
Глубокий горловой смешок чем-то отдаленно напоминал кваканье.
- Так и что же тебе нужно? – громадные чешуйчатые руки облокотились на нависающую над обрывом глыбу песчаника, а получеловеческая голова склонилась чуть ниже, уронив с широких плеч похожие на грязную тину набухшие волосы.
- Я что, не могла просто так сказать?..
- Ни на рачий хвост не поверю, будто могла! – длинна полурыбья улыбка обнажила ближний ряд острых влажно поблескивающих зубов.
- Возможно, конечно, я заодно хотела спросить кое о чем, если вдруг ты оказался бы в курсе…
- Кое о чем?
- О дочке Черномора. Я тогда и не рассмотрела ее толком, а вы, кажется, были знакомы и раньше.
- Были в детстве, – собеседник рассеянно поскреб когтями подбородок. – В прошлом году я и сам видел ее мельком, не говоря уж о том, что пары слов не сказали… ну, до еще того. И почему вдруг она тебя заинтересовала сейчас?
- Возможно, прошло достаточно времени, чтобы месть должным образом охладилась! Хотя, дело не в этом. Ты можешь ее узнать?
Исидора начертила пальцами в воздухе мираж с изображением Марины. Почему ей сразу не пришло в голову, что «Марина Чернова» звучит почти как «Черноморова».
- Сходство определенно есть, но среди девушек такого же типажа я вряд ли ее узнал бы, тем более, с другой прической. С возрастом все меняются… Да и где ты могла столкнуться с ней так далеко от владений воеводы?
Но кто-то же вдалеке от этих владений и вообще моря использовал водную магию примерно в той же манере, что черноморовы витязи. Никогда не слышала, чтобы среди них и девушки обучались – за единственным исключением.
- Нигде. Не важно. Забудь, я же сказала, что это так, к слову.
- В изгнании я не особо следил за новостями, но мог бы узнать у кого-нибудь…
- Не стоит и беспокоиться, это не имеет особого значения. Мне нужно возвращаться в школу до отбоя – портал обратно откроешь сам? – Ася зачем-то отряхнула рукава куртки, хотя призванные колдовством снежинки теплым осенним вечером растаять успели еще до начала разговора.
- Но мне можно связаться с тобой, если вдруг, ну, случайно окажется, кто-то из «раббишей» слышал о дочери Черномора что-то необычное?
- Можешь просто так со мной связаться, если захочешь поболтать, – не оборачиваясь, девушка помахала через плечо ладонью. О том, что у нее уж непременно найдется на это время, обещать не стоило. – Доброй ночи, Атен.
На берег песчаного кратера шершаво накатили еще несколько тяжелых волн.