Вокруг расстилалась непроглядная темнота. Должно быть, пока волшебница валялась без сознания, тучи так плотно затянули небо, что даже от луны и звезд не проникало вниз ни лучика. Такой темноты Ламара не помнила даже в морской бездне – а на поверхности приноровиться к окружающему пространству без помощи зрения оказалось куда сложнее, чем под водой. Одни только деревья, кажется, вздумавшие водить беззвучные хороводы и непременно оказывающиеся на пути везде – буквально везде – куда девушка ни пыталась только свернуть, чтобы налететь в лобовом столкновении или хотя бы подставить подножку выглянувшим из земли корнем.
Ламара в жизни не жаловалась на недостаток ловкости, но меньше чем за час уже сбилась со счета, сколько раз спотыкалась, падала или пыталась смести с пути очередной неудачно подвернувшийся ствол! Вероятно, разумнее было бы пустить все волшебные силы на заклинание, защищавшее от слишком быстрой потери тепла (вообще-то для подводного плавания предназначенное, но и осенней ночью в лесу вовсе даже не бесполезное), Ламара даже честно попыталась так поступить, но время будто остановилось, дожидаться не то, что окончания ночи, а даже легкого просвета в облаках казалось абсолютно невыносимым, поэтому, пожертвовав в итоге защитой от холода, волшебница сплела из окружающей лесной влаги несколько водяных «щупов» и осторожно двинулась в направлении школы. Время от времени приходилось останавливаться, выполнять упражнения и повторять танцевально-боевые движения, чтобы немного согреться.
Следить за временем не было возможности – даже бледного пятнышка полной луны не просвечивало сквозь почерневшее небо, кто знает, как высоко она успела подняться и на какую сторону неба перекатиться. Когда усталость стала невыносимее холода, Ламаре уже казалось, что она целую вечность блуждает в темноте, словно в детском кошмаре тех времен, когда страшно было засыпать без горевшей на прикроватном столике лампы. Как давно ей казалось, что страх темноты окончательно и успешно забыт!
Обратная дорога до школы обещала стать худшим воспоминанием в жизни Ламары, хотя неприятного и даже отчаянного с ней и в прошлом происходило достаточно.
Окончательно обессилев – больше от неспешного полного напряжения пути в давящем плотном мраке, чем от физических упражнений в попытках согреться, девушка оттолкнула ладонью очередной древесный ствол и, обнаружив водяным «щупом» впереди пустое пространство, покрытое сухой пожухлой травой и редкой опавшей листвой, в изнеможении рухнула на этой, вероятно, опушке, плотно зажмурив глаза.
Она потеряла крылья. Нет, даже хуже, она позволила кому-то забрать эти крылья у себя, лишив лебединых дев, единственных существ в мире, кто честно считал ее своим другом, возможности доверять себе. Зачем их забрали? Маг, что отдал украшение говорил, а сами лебединки подтвердили, что настоящая хозяйка крыльев мертва, что загадать алчное желание с их помощью невозможно… Но ясно было одно – не для чего-то хорошего!
Обострившееся в темноте восприятие уловило шаги по лесу раньше, чем саму Ламару каким-то образом заметили.
- Марина! – воскликнул знакомый голос. – Ох… Марина, ты… ты слышишь?
Прикоснувшиеся руки показались горячими и сухими, наверное, потому, что собственная кожа успела остыть.
- Даша? – Ламара приподнялась, цепляясь за две пары рук, и заторможено позволила Дарье себя обнять. От одногруппницы исходил ровный нежгущий жар. – Кто здесь… еще?
- Это Вика, – ответил немного менее знакомый голос. Ламара припоминала подругу Дарьи, тоже из их группы волшебников, коротко стриженная рыжая девчонка напоминала ей боевого воробья.
- Но что вы делаете ночью в лесу?
- Ночью? – потрясенно переспросила Дарья.
- Скажешь тоже! Из-за тебя дообеденные занятия отменили. Аня, то есть, Анна Игнатьевна, попросила нашу группу помочь с рассеиванием поискового заклинания… она скоро будет здесь, кстати…
- Марина! – выпустив Ламару из объятий, Дарья отступила на шаг. – Что я сейчас сделала?
Ответить на вопрос труда бы не составило, сотканный маленький шарик из огня рассеивал волны жара вокруг уже совершенно иначе, чем тепло исходило от самой волшебницы-огневки. Все чувства свидетельствовали о том, что в шаге от Ламары стояла девочка с пригоршней пламени над ладонью, но…
Но рассмотреть удалось лишь далекий-далекий отсвет, как от маяка в ночную бурю.
Получается, чувство времени ее вовсе не подвело, прошло уже больше двенадцати часов. Получается…
- … что я просто ничего не вижу?
Марию Васильевну Искусницу ученики Победоносца знали не слишком хорошо, дополнительных занятий с ней у их группы почти и не было. Змиуланом – и тем имели сомнительное удовольствие регулярно любоваться на утренних уроках химии и общему курсу по зельям и эликсирам! Не совсем было понятно, отчего знаменитая целительница не преподает биологию и основы лекарской магии – важнейший предмет своей кафедры, сама, поручая это подчиненным и довольствуясь, помимо магической гербологии, совершенно не магическим факультативом по домоводству. С другой стороны, в Школе у Искусницы было много хозяйственных забот, как видно, не оставляющих времени для подготовки полноценных учебных часов по действительно серьезным предметам. Ламара и встречала-то ее нечасто, но отчего-то без труда узнала запах сухих трав и меда еще до того, как Мария Васильевна с ней заговорила.
Говорить вообще было сложно – совет директоров Школы Чародейства и Волшебства присутствовал в полном составе и Георгий Ильич со Змиуланом отреагировали на обстоятельства самым типичным для них образом – принялись вдохновенно орать друг на друга. Змиулан почти никогда не повышал голоса. Чем больше он злился на учеников, что случалось нередко, тем тише и четче разговаривал, в крайней ярости переходя и вовсе на шипение, но именно на Победоносца частенько принимался полноценно во весь голос браниться, напоминая в эти моменты не жуткого колдуна, а скандальную старушенцию. «Ящер» подозревал, что первокурсники нарушили школьные правила и решили устроить внеучебный магический поединок, в ходе которого одна из учениц и пострадала, а теперь не желает выдавать соучастников, рассказывая байки, что напал на нее неизвестно кто, неизвестно почему. У Георгия Ильича не было оснований не верить Ламаре (тем более, что нападавших она действительно не видела, а личные предположения к делу вовсе не относились), поэтому в ответ Победоносец сотрясающим стены басом возмущался, что защитные чары школы могли бы сообщить о пропавшей ученице еще вечером, когда она не вернулась к отбою. Змиулан, уловив в этом упрек в свой адрес и почти сорвавшись на визг, пообещал отныне официально докладывать обо всех старшекурсниках Победоносца, решивших задержаться в городе у, по выражению колдуна, «непотребных женщин». От перепадов то высоких, то низких частот подрагивали в кабинете окна, а Ламаре отчаянно хотелось зажать руками уши.
Когда Мария Васильевна, воспользовавшись коротким моментом, пока оба коллеги переводили дыхание, ласково сообщила, что глаза девочки обожгла очень яркая вспышка света, что она – Мария Васильевна, не вспышка – уже сплела лечебные чары, но восстановление зрения потребует времени, от двух до трех недель, потому что, к ее сожалению, мгновенное исцеление, требующее такой тонкой работы, отправит на затяжной больничный уже саму Искусницу. Жизненная сила ведьм и колдунов была прочно переплетена с их магическим «резервом», а Мария Васильевна уже не так молода.
Крик поднялся с новой силой, на сей раз на тему школьной ответственности за учеников и необходимости привлечения профессионального целителя со стороны. Не бесплатно, конечно, поэтому Змиулан, скупой, как потомку драконов и положено, настаивал, что ответственность им нести не перед кем: «Марина Чернова» представилась безродной воспитанницей лебединых дев, использовав не подтвержденное, но так и не опровергнутое суеверие, будто лебединки могут украсть и принять в стаю детей, оставленных без присмотра. Впрочем, если она согласится выпить одно особенное зелье и показать свои воспоминания… На это отчаянно запротестовала сама Ламара, понимая, что после такой проверки ее сразу же сдадут отцу со всеми потрохами – учитывая, что Черномор, без всяких сомнений, в бешенстве от ее побега, о дальнейшем обучении можно будет уже и не мечтать. Победоносец поддержал право ученицы на личное пространство и…
Несколько смущенная таким поведением коллег прямо перед ученицей, которая, может быть, не может сейчас смотреть, но слышит их просто великолепно, София Ивановна Премудрая сказала поджидавшим в коридоре Дарье и Виктории, что Ламару стоит проводить в общежитие. От поддержки под руки девушка с возмущением отказалась – в конце концов, с ногами, в отличие от глаз, у нее все было в порядке! – потому просто взяла в ладонь горячую руку Дарьи и попросила просто предупреждать, когда впереди будет ступенька или какое-нибудь препятствие.
- Не понимаю, а чего это Ящер распоряжается всеми средствами школы и за всех решает, на что можно потратиться, а на что нет! – призналась Вика, неловко пытаясь занять путь до общежития разговором. Девочкам Ламара тоже отказалась рассказать больше и обе, кажется, были этим удручены. Даже странно, любопытством, как их общая подруга – водная чародейка, просто обожавшая болтовню и бестактные расспросы – они, кажется, не отличались.
- Так это все его деньги, – ответила Дарья. – Разве не слышала?
- О чем?
- Школа построена и, скажем так, функционирует за счет Змиулана. Ну, Марьюшка частично добавила самообеспечение: пасеку, огороды, «эксплуатацию» с изготовлением амулетов учениками, на которые ворчала Ева, но совсем без финансовой поддержки школа работать не сможет, она же частная и при этом с бесплатным обучением – на одних добровольных пожертвованиях долго не проживет.
- Этот жуткий хмырь содержит бесплатную школу из своего кармана? При том, что даже управляет ей не единолично? Вот в жизни бы не подумала!.. Я подержу дверь!
- Никто в мире не делает только хорошее или только плохое, – философски рассудила Даша, на лестнице жилого корпуса переложив руку Ламары на перила, а сама встав позади, словно бы тут нужна была подстраховка. – Если уж князь тьмы не исключение, то обычные колдуны и подавно.
- Вы видели Великого Князя Чернояда? – не сумела сдержать удивления Ламара. Даже для волшебников этот человек… если вообще человек, был плотно окутан таинственностью и многочисленными домыслами.
- Мы…
Лестница быстро кончилась, комнаты учеников Победоносца располагались на нижних этажах. Ламара сосредоточенно считала шаги, прикидывая, как будет обходиться в течении предсказанных целительницей темных дней уже самостоятельно. Очень унизительно, когда кому-то приходится водить тебя за ручку!
- Мы ведь ничего, совершенно ничего не знали о магии, когда получили силы Берегинь почти год назад. Только из сказок, ну, и из фэнтези-приключений. Поэтому решили, что эти силы нам даны для победы над каким-нибудь великим злом, как оно обычно в сказках бывает, а князь тьмы… ну…
- Показался напрашивающейся кандидатурой для такой миссии! – закончила вместо Дарьи Виктория. Ламара невольно улыбнулась, попытавшись себе представить сурового владыку темных сил, обнаружившего, что с ним, оказывается, воюют пятеро подростков с едва пробудившейся магией.
Учитывая предыдущую попытку свержения, князь Чернояд, наверное, решил, что у всех поголовно молодых девушек против его персоны какие-то личные предубеждения!
- Так что в Школе мы еще и за тем, чтобы узнать как следует о магическом мире, чтобы не попадать больше в глупые ситуации.
- Ага… – оказавшись в комнате, Ламара несколько раз изменила ее шагами, проверяя, насколько хорошо ориентируется и как быстро может без посторонней помощи разобраться, где находится кровать, где стол, шкаф, а где дверь с раковиной и туалетом. – Спасибо… вам обеим.
- Может быть, мне стоит поменяться с Биной на время комнатами, я могла бы помогать тебе.
- Не нужно мне помогать! – резко ответила Ламара, но тут же ощутила укол вины от напоминания самой себе, как много Дарья и ее подруга уже сегодня сделали, и виновато добавила. – В комнате, по крайней мере… Не люблю вмешивать других, пока сама могу с чем-то справиться.
Виктория приглушенно цокнула языком, только обострившийся невольно слух позволил это заметить.
- Просто… просто не нужно пытаться справиться самостоятельно вообще со всем. Ты же не будешь пропускать лекции… их-то, главное, это слушать, так что я могла бы помогать тебе по пути до аудиторий. Если ты не против…
На самостоятельное посещение занятий действительно рассчитывать пока не стоило, но желания, чтобы ее всюду водили за ручку, как ребенка, это отнюдь не добавляло. И, главное, какой смысл Дарье тратить свое время?
- Тебе что, своих забот не хватает, что так рвешься со мной возиться? Чего ты хочешь? То есть… зачем тебе тратить время?
- Думаю, так должны поступать Берегини, – ага, наверное та же история, что и обязательными победами над «темным властелином»! Какое отношение проблемы Ламары могли иметь к защите обычных людей от сверхъестественных существ, догадаться было трудно. – И вообще люди! Неужели раньше кто-то предлагал тебе помощь только потому, что чего-то хотел от тебя?
- Когда я поверила, будто это не так, потом сильно разочаровалась! – вспомнив отказ Романа помогать в бегстве с родного острова и то, что морские витязи, как оказалось, «дружили» с ней из расчета быть выбранным в качестве жениха, а как следствие, и будущего воеводы, выпалила девушка.
- Тогда считай это благодарностью за то, что научила меня тому танцу для запоминания нужных движений в боевой магии жеста! – ничуть не смутившись, Дарья мягко пожала ее руку. – Если бы не твоя помощь, мне было бы гораздо труднее в практических занятиях, а я так и не сумела помочь выяснить, что произошло в вашей комнате… Кстати, ты уверена, что нападение с тобой не связано с тем, что здесь кто-то пытался что-то найти?
- Понятия не имею!
- А… ну, ладно, – как ни странно, огневка снова ни капельки не обиделась на грубый тон. – Сегодня ты хочешь отдохнуть, или пойдем на послеобеденные занятия?
Хоть ей и предложили временное освобождение, Ламара не представляла, чем еще можно было заняться в школе, а уходить из школы ей было некуда, так что предложение Дарьи не прерывать учебу, как и – все-таки нужно было признать это! – предложенная помощь были очень кстати. Хоть эта помощь и вызывала по-прежнему смесь неловкости с непониманием. Чтобы как-то компенсировать раздражающее напряжение, Ламара предложила Дарье показать еще несколько танцев… ну, как получилось, и Евгении тоже, поскольку чародейка считала себя вправе на самое деятельное участие во всем, чем только ни занимались другие Берегини. Вообще, как бы ни симпатична была сама Дарья и, в принципе, по-человечески неплоха Виктория, так Ламара бы с удовольствием обошлась без компании их «прилагающихся» подруг. Те платили Черноморовой тем же, особенно Евгения, но неприязнь не мешала чародейке периодически лезть с бестактными вопросами или непрошенными комментариями – хорошо еще, ответы ей не особенно-то требовались, это скорее служило поводом для собственной болтовни! Как назло, именно с Евой-то и выпадало сталкиваться чаще. Вместе они посещали не только лекции, но и продолжили ходить на занятия танцами, хотя Кощеева и недовольно ворчала, что из-за Ламары вынуждена проговаривать каждое движение, вместо того, чтобы просто его показать.
На самом деле, видеть и узнавать людей девушка научилась довольно быстро, когда все остальное еще скрывалось за плотной пеленой мрака. Постоянно прыгали под ноги, а потом с грохотом падали стулья, да били по бедрам углы столов и кроватная спинка, а людей Ламара легко различала, хоть и довольно странным образом: поначалу в виде разноцветных шевелящихся клякс, становившихся с каждым днем ярче, а потом и силуэтов тех же цветов и… узоров. Дарья была оранжево-золотым сгустком мягкого пламени, Виктория – голубоватыми всполохами ярче и холоднее, Кощеева тусклой пепельной россыпью, а Евгения – бликующими голубыми переливами, как на воде ярким солнечным днем. И еще одна колдунья, с которой уже по совсем непонятной причине общались Берегини, тихоня со змиуланова факультета, так сияла перламутром, что заметить ее можно было издалека – хотя она ходила почти бесшумно и редко подавала голос – и даже сквозь стену. Тоже странность, ведь у большинства учеников «Ящера» окрас силуэта был тусклым или мрачным.
Когда Ламара поняла, что «видит» таким образом не только людей, но и заряженные магией амулеты и зелья, она стала время от времени рассеивать собственное волшебство, не сплетенное ни в какие заклинания, вокруг себя: бирюзовое мерцание пылью покрывало пространство и вещи, делая их на время призрачно «видимыми». Теперь можно было передвигаться и по школе без помощи Дарьи, но та продолжала по привычке заходить за Ламарой, а отказываться после этого идти на занятия вместе было бы уже совсем грубо.
Первая неделя октября выдалась почти по-летнему теплой, но буквально с каждым днем сгущались мокрые туманы, а в субботу и вовсе зарядил неторопливый дождик, разочаровавший многих учеников, планирующих в наименее загруженный занятиями день прогуляться по городу и окрестностям. Ламара этого разочарования не разделила, в дождь она чувствовала себя только увереннее, а рассеивать вокруг свою магию при высокой влажности получалось лучше, что позволяло лучше «видеть» странным восстанавливающимся магически зрением и прогуливаться без сопровождения…
То есть, позволяло бы, не вбей Берегини почему-то в свои головы, будто она все еще подвергается какой-то неизвестной опасности и не норови составить ей компанию. Наверное, и спрашивать не стоило, считают ли они настолько глупой саму Ламару, чтобы в «недовосстановившемся» состоянии уйти далеко от школы, или ее предположительных недоброжелателей, чтобы нападать на школьном дворе или в нескольких метрах от ограды! Дарья оказалась единственной, от кого не хотелось резко отделываться, так что именно она и выразила желание прогуляться вместе, хотя при этом тоже рассеивала вокруг свою золотистую магию уже просто затем, чтобы не стучать под дождем зубами от холода. К любителям туманов и осенних дождей, как и следовало ожидать, огненная волшебница не относилась. Виктория, Евгения и крошечная воздушница Алина гуляли вроде как сами по себе, но подозрительно неподалеку, с воодушевленными визгами носясь по промокшей траве и лужам. Пятой Берегини по имени Маргарита с ними не было, да и трудно оказалось даже представить столь «деревянную» девицу участвующей в подобной забаве.
… Почти не удивляло, что она заметила его раньше, чем кто-то из девчонок, чем даже идущая меньше чем в шаге Дарья. Ламара просто повернула по смутному наитию голову туда, где дождевые капельки звонко бередили поверхность озера, и не смогла сдержать приглушенного возгласа.
- Хвала Праотцу Океану, это действительно ты! – юноша, ее нынешним «зрением» казавшийся ожившей скульптурой из аквамаринового стекла, бросился навстречу и заключил потрясенную Ламару в объятья. Руки и кожа на лице у него были прохладные, а волосы и одежда отсырели, но не настолько, чтобы это вызывало подозрения в день, когда во время прогулки без зонтика легко было промокнуть до нитки. – Что… что с тобой случилось?
- Случайная травма, – неохотно выдавила девушка.
- А Вы кто? – включилась в разговор и не менее озадаченная Дарья.
- Все в порядке. Прости… Даша, ты не могла бы присоединиться к своим подругам, пока мы поговорим, с…
- Можете называть меня Андреем, если так удобнее, – мелодичным голосом предложил Андер. – И я мерфолк. В русском языке, кажется, «водяной» наиболее подходящее слово.
- Я знаю, кто такие мерфолки! – немного уязвлено заверила Дарья, читавшая в свободное время все о волшебном мире, что только попадало ей в руки.
- Вы… знакомый Марины?
Подружки, кстати, уже собрались вокруг не хуже стайки выманенных ладонью на мелководье любопытных рыбешек. Если сейчас Андеру придет в голову уточнить ее имя!..
- Что-то вроде друга детства.
Ева заинтригованно хмыкнула.
- Сожалею, что не начинаю со знакомства с вами должным образом, но нельзя ли сначала уточнить, что еще за «случайная травма»? Это как-нибудь связано…
- Девочки, нам с Андером… Андреем надо поговорить – лично, если можно! – повысила голос Ламара, отчаянно требуя в мыслях, чтобы он не говорил лишнего.
- Это было бы очень любезно с вашей стороны, – понятливо согласился Андер. – Дарья, я сожалею, если задел Вас, у меня не было намерения подвергать сомнению Вашу эрудицию, просто, ввиду распространенной и непонятной нам ошибки, на русском языке мерфолков отчего-то стали называть «русалками». Несколько озадачивает, что за общие черты, не считая среды обитания, люди усматривают у нас с духами водоемов. Мне показалось уместным уточнить, как я полагаю, более подходящий термин.
Берегини молчали, даже слегка оглушено. Только Ева издала что-то вроде сдавленного то ли хмыканья, то ли фырканья.
- То, что вы видите, личина, – еще более смущенным тоном пояснил мерфолк. – Нам немного затруднительно покидать воду в истинном обличье.
- А?..
- Только те мысли, что обращены в мой адрес. Я вовсе не хотел никого смутить…
- Пойдем уже! – Ламара дернула его за руку, понимая, что все эти «сожалею», «было бы так любезно», «показалось уместным» и прочее могут продолжаться бесконечно. – Что ты здесь делаешь? Как ты вообще оказался посреди континента, на таком расстоянии от ближайшего моря?
- Искал тебя…
Хоть блуждание посреди деревьев и вызывало сейчас не очень приятные воспоминания, девушка решительно увела его вдоль озера в сторону лесопарка, где деревья и кустарник росли на берегу почти до самой воды, где присела на полусклоненный над озером ствол, приглашающее хлопнув ладонью рядом. Берегини не пошли за ними, хотя и держались неподалеку, оставалось лишь надеяться, что Алина не пользуется своим волшебством для подслушивания.
- Не пользуется. Я не пытаюсь навязать свое представление, но все же думаю, ты могла бы больше доверять этим девочкам, они беспокоятся за тебя.
И именно из этого беспокойства непременно полезут не в свое дело!
- Значит, Марина?
- То же самое имя, но звучит обыденнее и не так привлекает внимание. Ты ведь понимаешь, мне тут разоблачения не нужны! Ты не ответил…
Прохладные пальцы коснулись ее лица: скул, уголков глаз.
- Это ведьмы сделали с тобой? – настойчиво спросил Андер.
- Может, и они. Они ко мне с самого поступления прицепились, как акульи реморы! Может быть, злятся из-за нашей прошлогодней стычки, не знаю. Ничего страшного же не произошло, в меня даже не целили, просто молния взорвалась слишком ярко. А ты откуда взял насчет ведьм? И как узнал, что меня здесь можно найти?!
- Узнал, где они учатся, вот и решил проверить… все ли в порядке. Кажется, все-таки не зря.
- Говорю тебе, это пустяки. Да и с чего вообще искать меня там, где пусть и учатся эти трое? Мы совершенно случайно столкнулись. Откуда только…
Та-а-а-ак!
- Только не говори, что эта парочка голубков снова вместе!
- Мне так не показалось… Но брат вдруг неожиданно стал расспрашивать о тебе, вот я и подумал, что ведьмы как-то связаны с твоим исчезновением.
Масштабы наглости некоторых, без преувеличения, потрясают! Ламара в задумчивости молчала… хотя что в этом толку, когда собеседник прекрасно слышит половину твоих мыслей, а то и больше.
- Ты знаешь, – осторожно начал Андер, так осторожно, что без всякой телепатии легко было понять, к чему разговор течет. – Не в моих привычках что-то кому-то навязывать и вообще лезть не в свое дело…
Ага. Отличная такая черта для будущего морского царя, наверное, каждый приказ будет сопровождать десятком извинений и проникновенных уговоров!
- Но твои родители места себе не находят. Это совершенно на тебя не похоже, так сбежать… я не критикую, ты не подумай, не мне тебя поучать, но это так ужасно, когда близкие и родные отворачиваются друг от друга, не желают понять…
Это с кем же, интересно, ее сейчас сравнивают?! Ламара никому вреда не причиняла, да и отстаивать право распоряжаться собственной жизнью предпочла бы менее радикальными методами – если бы ей оставили выбор.
- Пусть бы сперва отец меня пожелал понять!
Раздраженная отговорка заставила уже у самой себя вызвать не самую лестную ассоциацию. Андер удрученно вздохнул.
- Твои родители очень любят тебя и беспокоятся. И… я тоже. Дело вовсе не в том, что я пытаюсь заставить тебя чувствовать себя виноватой, но я уверен, если бы ты и твой отец могли выслушать просто друг друга…
- А твой отец часто кого-нибудь слушает?! Ты… Ты ведь меня не выдашь? Пожалуйста! Я описать не могу, как это для меня важно…
- Зачем? Я ведь и так тебя «слышу»… Нет, я не стану никому рассказывать, что нашел тебя здесь. Я считаю, ты сама должна решиться и поговорить с родителями, я просто не вправе делать это за тебя. И к тому же не могу утверждать, что тебя сумеют выслушать. Ла… Мара, дело в том, что мой брат, которого ты так… эмоционально недавно вспоминала, он нас не любит, возможно, заслуженно, возможно даже, ему действительно нет резона стремиться что-то уладить. Но между тобой и твоими родителями все иначе.
Иначе… только оттого не легче!
- К тому же, ты можешь быть уверена в моем молчании, но кто сказал, что ведьмы, раз уж они тебя узнали, будут молчать? Что они тебя не выдадут.
- Обстоятельства так сложились, что я теперь тоже о них кое-кому кое-чего лишнее могла бы рассказать. И собираюсь молчать, пока они молчат тоже.
Поразительно, но иногда с теми, кого ненавидишь, достигнуть нейтрального соглашения даже проще, чем с теми, кого любишь.
- Позволишь хотя бы помочь себе?
- Да ты в своем уме?! Как, по-твоему, мы далеко сейчас ото всех океанов, где ты собираешься черпать силы для волшебства? Из пресного озера или дождика?!
- Так я морской воды в бутылку набрал и взял с собой… как бы иначе сюда добрался?
- А еще тебе нужно добираться обратно. Не глупи! Мария Искусница сказала, что мои глаза восстановятся максимум еще через неделю, а тебе опасно находиться посреди материка – особенно если истратишь почти всю воду.
- Я бы не стал предлагать, если бы это было рискованно.
- Еще как стал бы! Ты всегда слишком много думаешь о других.
- Что тебя так раздражает в принятии помощи?
Вот словно мало было Дарьи! И сложно ведь объяснить, ведь и Андер и Дарья, кажется, из тех редких случаев, когда эту помощь действительно просто… предлагают. Вот только это не значит, что платить за нее не придется, не потому, что от тебя чего-то потребуют, даже не потому, что сама себя будешь чувствовать обязанной, а просто потому, что поверишь, привыкнешь, что все решения тебе приносят откуда-то со стороны, начнешь ждать этого от других – и не сможешь справиться ни с чем самостоятельно, когда другие уже не захотят или не смогут ничем помочь. Лебединки спасли Ламару от морских коршунов, пусть и случайно, приняв ее тогда за одну из своих сестер, но и после этого приютили ее до осени – и что теперь? Она невольно навела на их дом ведьм-авантюристок и даже не могла ничего поделать!
А что если появления Андера здесь на самом деле зачем-то запланировано? Его окончательно очудевший братец вполне и сам мог не знать, чего ведьмы на самом деле добиваются.
- Только не обижайся, но у тебя, кажется, начинается паранойя на почве травмировавших воспоминаний.
- Люди это называют «научилась на прошлых ошибках».
- Не то, чтобы узнать, где ты, и что твоей жизни ничто не угрожает, не было для меня уже вполне результатом путешествия, но я даже не могу успокоить твоих родителей, пока ты так боишься разоблачения. Почему ты не хочешь позволить мне хоть что-то для тебя сделать? Знаешь, что?!
Неровный водный шар так светился растворенной в нем магией, что Ламара могла его «видеть» едва ли не яснее, чем если бы смотрела по-настоящему, глазами. Андер пропустил его сквозь так же переливающиеся аквамарином тонкие пальцы, вытянувшиеся длиннее и связавшиеся призрачной перепонкой, превращая водный комок в несколько змеящихся на лету потоков. Подзабыто запахло морской водой, таким знакомым с самого детства запахом, что его даже не получалось осознавать, не получалось понять, что именно его не хватает на высокогорье и в магической школе посреди среднерусских лесов… Потоки взвились, прохладным шелком коснулись ее лица, переливчатым сиянием залили поспешно закрытые глаза. Мир словно на несколько мгновений обернулся тем зыбким, мутно-светлым морем, когда она совсем еще маленькой ныряла – так глубоко, как только получалось – и с любопытством рассматривала камешки и раковины на ребристо-песчаном дне возле родного острова…
Нагревшаяся на лице вода стекла по скулам, словно небывало обильные ручейки слез.
- Поскольку водные волшебники твоего рода являются фактически подданными моей семьи, то я буду не спрашивать, а поступать, как считаю нужным! – очень постаравшись говорить как можно менее извиняющимся тоном, отчеканил Андер. – Можешь уже открыть глаза…
- Так вот она какая, кошмарная тирания беспощадным причинением добра!
Открыть глаза как раз вовремя для того, чтобы, привыкая к успевшему уже подзабыться свету тускло-дождливого осеннего дня, как сквозь мутную воду увидеть обратное превращение волшебного существа в бирюзовой чешуе и с зеленовато-голубыми, стекающими по плечам водяным шелком, волосами – в высокого бледноватого юношу, светло-каштановые волосы которого потемнели и завились тяжелыми петельками от влаги, и только большие синие глаза продолжали выдавать истинную природу.
- Не сердись, – автоматически попросил Андер, хотя сам же чувствовал, что она не злилась, слишком уж забавно умилительной вышла его попытка «самодурствовать».
- Я не сержусь. Я о тебе беспокоюсь, не ты один, знаешь ли, можешь беспокоиться о других!
В бутылке – самой обычной пластмассовой из-под какой-то минералки – которую морской царевич убрал обратно в небольшую сумку на плече, плескалась еще где-то треть содержимого.
- … я-то ничем не могу тебе помочь вернуться к морю поскорее.
- И не нужно. Очень интересно, на самом деле, понаблюдать за надводным миром, путешествуя по материку прямо среди людей. Люди даже без магии создают столько всего удивительного…
А еще конкретно на этой части суши с такой хрупкой, даже в личине, внешностью и избыточными вежливостью и сопереживанием, ничего не стоит и без всякой магии влипнуть в неприятности.
- Сколько тебя знаю, никак не могла понять, как так вообще может быть, чтобы между братьями-близнецами вообще ничего общего нет. А оказывается, просто очевидного не замечала – упертые оба, хуже лососей! В общем… спасибо.
- Ты… ничего не собираешься рассказать своим новым друзьям?
Пока еще вернувшееся зрение оставалось зыбким и затуманенным, нетерпеливо болтающихся на расстоянии, которое посчитали одновременно вежливым и бдительным, Берегинь Ламара яснее видела, когда они разноцветными огоньками светились сквозь темноту, теперь же сквозь стволы деревьев на фоне желтеющего склона между школьными стенами и озером, маячили только размытые пятна.
- Они не то, чтобы друзья…
Никак конкретно и не назовешь. Две однокурсницы и остальные ИХ друзья, к ней самой отношения и не имеющие...
- Как минимум, одна из них точно считает иначе.
- Дарья чем-то похожа на тебя. Словно считает себя обязанной помогать.
- Или ей просто нравится помогать. И нравишься ты.
В обратную сторону видимость оказалось получше, заметив, что Ламара встала со склонившегося над водой дерева и направилась было в их сторону, девочки сами сбежались навстречу. И потрясенно заахали, рассматривая ее вблизи.
- А меня можете научить водой так делать? – тут же осведомилась никогда не страдавшая от лишней застенчивости Ева.
- Боюсь, не у всех водных магов, да и не у всех мерфолков есть целительские способности…
Андер свои унаследовал от матери. Она же неофициально взялась его обучать, поскольку царь Форкий полагал лекарские способности не тем, что может пригодится юноше в славных деяниях. Неизвестно, передумал ли впоследствии, когда талант исцелять как себя, так и других, оказался очень даже полезным, но еще год назад Ламара чувствовала с Андером невольную солидарность: ее собственные таланты к боевой магии аналогично, хотя и наоборот, были вовсе не тем, что считали полезным умением для девочки.
- Надеюсь, ты подумаешь над тем, о чем мы говорили. Рад, что снова тебя увидел, надеюсь, все сложится наилучшим образом…
- Да уже это я рада, – Ламара поболтала пальцами перед своим лицом. – Увидеть! Даже не знаю, как могу тебя поблагодарить.
- Постарайся больше не совершать необдуманных поступков и, можешь считать, мы в расчете. Приятно было познакомиться, девочки.
Берегини неслаженно выразили, что им тоже было очень приятно.
- Что это он имел в виду? – сразу же принялась любопытствовать Евгения. – Он такой чертовски миленький, в каких вы вообще отношениях? На него не распространяется это «не вмешивать других»!
- Тебе-то уж точно без надобности… мешаться! – возмущенно отрезала Ламара. Чародейка обиженно надула губы и выразительно засопела.
- Ой, да и не стоило и пытаться проявлять к тебе неравнодушие! Теперь хоть Вике с Дашей не придется с тобой постоянно таскаться, словно у них своих дел тоже нет! И нормальной компании…
- Ева! – воскликнула Виктория.
- А я никого об этом и не просила. Может, это просто твоя компания не настолько лучше, чем тебе кажется?
- Думаешь, можно появиться непонятно откуда, ничего о себе не говорить… да мне твои откровения даром не сдались, просто Даше сочувствую, она за тебя беспокоится, как и этот твой водяной «друг детства», а тебе бы только нос задирать, что никого ни о чем не просишь! Вся такая сильная и независимая, даже слепым ежиком! Вы идете, девочки?
Первым порывом Ламары было уж лучше самой уйти – в противоположную сторону. Словно бы она в их компанию набивалась, а не они сами вздумали сопровождать!
- Я сказала ему спасибо. И вам говорю… хотя, по совести, стоит только некоторым из вас. Теперь, надеюсь, все по-прежнему? Отлично!
Дарья робко придержала ее за руку.
- Подожди, пожалуйста… девочки, вы идите пока, я догоню.
Евгения негодующе фыркнула, но Вика и Алина уже буквально утянули ее за руки прочь. Ламара со смесью стыда и раздражения уставилась на Дарью.
- Не сердись. Она добрая на самом деле, просто… язык опережает процесс мышления на пяток процентов. Никто не считает тебя ничем обязанной, и… доверять нам свои секреты ты тем более не обязана. Все это понимают.
Казалось, что Андер думал о других слишком много просто потому, что ему с детства приходилось быть хорошим, в буквальном смысле, сразу за двоих. Но, похоже, Дарья в этом морскому царевичу не уступала.
- Если… если я расскажу тебе кое-что, это может оставаться секретом? Даже от твоих подруг?