Чем тяжелее и невозможнее условия, тем стремительнее взлёт. Это часть их натуры, это их свойство. Понадобилось меньше двух веков, чтобы к звездам устремились все всходы. Новые народы, новые союзы, новые конфликты. Столетия полыхали миры Кольца. Столетия ненависть затмевала глаза.

***

— Девочка, — Минами сделала глоток молочного коктейля с мороженом, и поморщилась от холода, — ты до сих пор смотришь на него как на пироженку, у тебя аж слюнки текут, сколько можно? Ну неделю страдать, ну месяц, но полгода уже?

Лам, не отрываясь от напитка, отвела глаза:

— Мы всё равно будем вместе, я по его глазам вижу, что ему не безразлична, — она втянула через трубочку ещё напитка и зажмурилась, — ой, кажется, у меня мозг замёрз!

Девушки хором посмеялись.

— Это видишь только ты, — заметила Фудзико, — ему же на тебя наплевать! Ты ему безразлична, он постоянно груб с тобой, срывается, ты ему не нужна, когда же ты это поймешь?

— Просто я начала слишком «грубо», ему нужно время, чтобы ко мне привыкнуть.

В фуд-корте было многолюдно и стоял обычный будничный гул, Лам немного устала от беготни по бутикам, и расслабленно с закрытыми глазами наслаждалась молочными коктейлями. Неожиданно раздались глухие хлопки и истошные человеческие крики.

— Убить здесь всех! — скомандовал высокий мужчина в неприметном синем пальто.

Раздались ещё крики, и, когда Лам открыла от неожиданности глаза, картина повергла девушку в шок — кругом была кровь, а её подруги уже неподвижно лежали на полу.

— Ах вы ублюдки! — Лам вскочила из-за столика и приготовилась метать молнии, но кто-то сзади коснулся её рожек импульсной дубинкой, и она потеряла сознание.

***

Атару лежал у себя в комнате на полу и смотрел в распахнутое окно. Было достаточно тепло и сквозняк давал приятное ощущение свежести. Лам сказала, что сегодня к нему не придёт.

Она называла его «дорогой», приходила утром перед занятиями, чтобы пойти в школу вместе, провожала до дома после, а потом, поцеловав на прощание, улетала по своим делам. Как сильно это отличалось от того, с чего всё началось. Только выходные она проводила у него в доме — помогала матери по хозяйству, иногда они ходили гулять. Она называла это «свидание». Хотя её было достаточно легко вывести из себя, получив болезненный разряд, но она всегда остывала моментально. И это, даже, добавляло какого-то драйва. Всё шло так, как он и хотел бы чтобы было, но ему уже хотелось большего. Лам не выходила у него из головы, на столько, что он и сам уже понимал, что хорошо так на ней повёрнут, и всеми силами пытался это скрывать, чтобы, ни дай Бог, не сделать что-то не так.

Его размышления прервал громкий, раскатистый гул — прямо над его домом пронеслись два шаттла óни в сопровождении их же истребителей, недалеко кружили военные вертолёты. Сразу закралось какое-то волнение, которое нарастало с каждой минутой.

— Лам! — крикнул он, выбежав на улицу.

Но он абсолютно не представлял, где её искать. Она должна была пойти с подругами в торговый центр, но в какой? Атару двинулся к ближайшему. К его удивлению, всё вокруг было оцеплено, было много военных и машин скорой помощи. Сердце Атару бешено колотилось, и он знал только одного человека, который мог бы что-то знать:

— Лам похитили пришельцы, — прозвучало от Сютаро как гром.

— Но как? Зачем? — У Атару начиналась истерика, и он схватил Мэндо за грудки. — Почему вы ничего не сделали?

— Атару, успокойся, — Сютаро тоже был очень расстроен, — мы не знали, что их целью будет именно Лам, это бессмысленно. Они атаковали множество объектов в городе одновременно, потом напали на группу прикрытия в торговом центре. Они убили всех, и отдыхающих тоже, и вывезли Лам по канализации к одному из стартовавших четырнадцати шаттлов. Óни даже не смогли установить куда они отправились. Это была тщательно подготовленная операция.

Атару рвал на себе футболку и ронял слёзы:

— Мы должны что-то сделать, Мэндо! Мы не можем это так оставить!

— Мы ничего не можем — у нас нет кораблей.

— Óни! — осенило Атару, — у óни есть корабли! Они же прилетают на Землю постоянно, на Нарита?

— Атару! — Сютаро старался быть максимально спокойным, хотя и сам сильно переживал, — óни займутся этим, нам нужно только ждать.

— Ни хрена они не займутся! Сютаро! Ты должен провести меня на этот сраный аэропорт!

По взгляду Атару Мэндо понял, что отговаривать его бессмысленно, и всё что он может для этого человека сделать, это немного помочь. Поздно вечером они, воспользовавшись служебными проездами, которые контролировались людьми Мэндо, попали на спец стоянку инопланетян. Сютаро даже не успел сказать и слова, как Атару скрылся в глубине трюма ближайшего челнока.

— Удачи, тебе, недотёпа, — даже с какой-то теплотой проговорил он ему в след.

Челноки óни никогда не стояли на земле долго, загрузившись нужными материалами, они быстро улетали по своим делам. Так же произошло и с кораблём Атару. Рабочие догрузили несколько паллет, закрепили их ремнями к бортам, и корабль с гулом рванул в небо. Атару не думал о том, что он делает, его разум требовал только одного — действовать, а что будет дальше его ни капельки не волновало.

Его раскрыли через несколько часов, и, на удивление, экипаж принял нелегального пассажира очень спокойно. Атару знали среди óни, и в большинстве случаев относились к нему достаточно хорошо. Похищение Лам для них, конечно, стало большой трагедией, но óни были фаталистами, поэтому отнеслись к событию как к судьбе, что Атару никак не устраивало, и он рвался в бой.

Челнок двигался на Боз, или, как этот мир называли óни, Нептун, прямо на фронт. В космическом сражении были потеряны десятки кораблей, но враг был разбит и рассеян. Сейчас противники засели по своим мирам, зализывая раны, а óни начали осаду. На планете было два крупных материка, расположенных на полюсах и практически полностью скованных льдами. Материки разделял неспокойный, раздираемый штормами океан. Жизнь теплилась лишь в четырёх долинах, зажатых между ледниками и крутыми хребтами, но и там даже летом воздух редко прогревался до комфортных температур, а полярные ветра не прекращались ни на день. Три долины были уже разорены, а к четвёртой, расположенной на южном материке, было с поверхности никак не добраться, поэтому корабли, расположившись на низкой орбите, подвергали большой город непрерывной орбитальной бомбардировке.

— Нам всем тяжело было получить такую новость, — Атару с Вином устроились в каюте за чашечкой чая, — и то, что ты здесь, о многом говорит, мой мальчик.

— Мы должны её спасти! — Атару уже успокоился и мог держать себя в руках, но решимость его не отпускала ни на миг. — Вы знаете где она?

— Нет, она может быть на любом из миров Кольца, похитители залегли на дно, и на контакт пока не выходили. Я не знаю, чего они хотят добиться, но для жрецов Лам уже не существует, поэтому предметом торга выступать не может.

Вин рассказал Атару всю историю с Лам, не скрывая любых деталей, ведь молодой человек ничего не знал ни про Храм, ни про ритуал, ни про судьбу, которая ждала бы Лам не случись цепочка таких невероятных событий. И теперь предлагал просто ждать, пока похитители не выйдут на связь, и надеяться, что её не казнят или не сделают пленницей до конца жизни, чтобы отыграться за поражение.

Но Атару ждать не горел никаким желанием, он требовал действий, и если óни не знали где Лам, то вполне возможно такой информацией обладают на планете. Доводы разума он слушать не хотел, тем более нашёлся пилот доброволец, который согласился на самоубийственную операцию — доставить их сквозь ПВО на поверхность, к столице Нептуна. После непродолжительной подготовки они отправились в путь. Расчёт на внезапность и малоразмерность одиночной цели не оправдался, истребитель был сбит, и упал в снегах в шестидесяти километрах от южного аванпоста. Толстый слой рыхлого снега и крутой склон погасили силу удара, пилот и пассажир не пострадали, но оказались посреди снежной пустыни в тридцатиградусный мороз.

Это был настоящий замёрзший ад. Каменные пики прорывались среди льда и снега, устремляясь к затянутому густыми тучами хмурому небу. Не смотря на качественную зимнюю экипировку, лицо даже под маской сразу онемело, а лёгкие жгло при каждом вдохе. Идти было практически невозможно — твёрдый, утрамбованный ветрами скользкий фирн перемежался рыхлыми, топкими местами, где путники уходили по грудь. На пути постоянно появлялись отвесные сбросы, обнажающие многовековые льды, и вынуждающие поворачивать назад в попытках найти доступную дорогу. Радовало только то, что заблудится было очень сложно — путь был только вниз, вдоль огромного отрога. На ночь путешественники вырыли пещеру в достаточно прочном наносе под скалой. Там хоть было немного теплее и не было ветра, в таких условиях было трудно спать, но они полностью выбились из сил. Губы растрескались до крови, в горле пересохло, а с собой не было ничего. Тит, как звали пилота, пытался есть снег, но Атару его остановил — он знал, что от этого станет только хуже.

— Атару, — ближе к утру простонал Тит, — я не выдержу ещё один день, это выше моих сил.

— У нас нет выбора, Тит, нам нужно идти! — Атару сам не видел способа выбраться, но знал, что остановка — это верная смерть.

Весь следующий день они прошли почти вслепую из-за развязавшейся пурги, но путь был проще, а склоны ровнее, путники шли по каменной россыпи вдоль склона, с которой снег легко сдувался, а в перерывах между снегопадами открывался вид на заснеженную долину и уверенно читалась дорога. Ночью в очередной пещере Тита сильно трясло, и он почти не спал, а следующий день выдался ясным, но очень морозным. Идти снова было невероятно тяжело, появилось чувство нехватки воздуха, а на ногах у обоих вскрылись страшные мозоли, ступни и колени сильно болели, отзываясь кинжальными приступами на каждый шаг. Мороз пробрался через рукавицы и ботинки и конечности стали страшно остывать и колоть. Но оба понимали, что кроме как сделать очередной шаг, выбора у них нет.

Очередная ночёвка для Тита оказалась последней. Уже глубокой ночью он начал бредить что ему жарко. Атару был страшно вымотан, и, находясь в забытии, ничего не мог сделать. Лишь на утро, обнаружив промёрзший полураздетый труп своего напарника, он начал корить себя за то, что не смог вовремя его остановить.

Забрав пуховку, дальше в путь он отправился один. Атару не чувствовал правой ступни, и кисти, он знал, что это означает, но помочь себе здесь не мог ничем. Дни стёрлись в его памяти, превратившись в бесконечную череду невозможных болезненных шагов, ему казалось, что время остановилось, и он попал в самый настоящий ад, и это будет продолжаться вечно, пока не вышел к воротам аванпоста.

Он пришёл в себя в тесной камере. Первое, что он почувствовал, это непередаваемая боль в руке — его правая кисть сильно разбухла, а мизинец и прилегающая часть была захвачена огромным пузырём. При первом же движении пузырь вскрылся, причинив ещё более непереносимую боль. Правая нога выглядела не лучше. Похоже, хозяева и не собирались помогать и обрабатывать обморожения. Услышав его стоны и крики, в камеру зашёл надзиратель:

— Пришёл в себя? — с усмешкой сказал он. — Собирайся, с тобой хотят поговорить.

— Меня зовут, — Атару хотел представиться, но охранник его опередил:

— Мы знаем кто ты, Моробоси, — усмехнулся он, — поэтому ты ещё жив, королева хочет на тебя посмотреть.

Идти было очень тяжело, правой ногой Атару мог наступать только на пятку, его провели по длинным коридорам и бесконечным лестницам в большой зал — покои королевы Оюки. Слева раздался утробный рык, который изрядно напугал — к стене был прикован огромный лохматый зверь с белой шерстью, похожий на гориллу.

— Это Бибо, мой личный телохранитель, — прозвучал тихий, приятный голос.

К пленнику вышла очень молодая и невероятно красивая девушка. Высокая, со стройной, подчёркнутой простым, но достаточно элегантным нарядом фигурой, светлая, почти белая кожа, большие, грустные, голубые глаза, идеальных пропорций лицо. Её длинные, почти белые волосы отдавали голубыми и оранжевыми оттенками, постоянно переливаясь в свете ламп. Конвоиры сковали руки Атару наручниками и посадили на стул посередине комнаты.

— Оставьте нас, — скомандовала королева.

— Знаменитый Атару Моробоси, — спокойным, чуть слышным и размеренным тоном сказала Оюки когда стражники покинули покои.

— Лам, я пришёл за Лам, где она? — Атару пришлось приложить усилия, чтобы взять себя в руки — девушка была невероятно хороша, и он потерялся.

— Ничего особенного, — она продолжала внимательно его осматривать, — самый обычный человек, хотя я немного поражена, ты смог пройти пешком от пика Оятикон, я думала это невозможно.

— Это не было лёгкой прогулкой, Тит погиб! — раздражённо заметил Атару.

— Величайшие мужчины Внутреннего Кольца боролись за её руку и сердце, но она выбрала тебя! Почему?

Королева наклонилась к нему в плотную, и прикоснулась пальцем к его носу:

— Может, — тихо сказала она, продвигаясь пальцем ниже — по губам, подбородку, шее, — твои истинные достоинства… скрыты под одеждой? — она перебрала рукой пуговицы на рубашке и подобралась к ремню.

Сердце у Атару начало бешено колотиться и спёрло дыхание, но вдруг он почувствовал сильный разряд и его тело свело сильнейшей судорогой:

— Нет! — он извернулся и оттолкнул девушку ногой с такой силой, что она отлетела на пару метров, а он по инерции упал на спину. Месяцы перевоспитания током дали о себе знать.

Зверь у стены взвыл и начал вырываться, на шум вбежала охрана и солдаты начали избивать пленника дубинками.

— Остановитесь! — скомандовала королева. — Я смотрю она для тебя не трофей, — снова тихим и спокойным голосом заметила она, — Лам для тебя жизнь… Что ж, здесь её нет, но я могу сделать так, чтобы она смогла взглянуть на тебя в последний раз!

Она села за стол и приготовила планшет:

— Отправьте его на Ут в контейнере для викуний! — скомандовала она охране.

«Моя дорогая БэнТэн, в знак нашей глубокой дружбы и в признательность нашему союзу, высылаю тебе в подарок мужа Лам. Очень надеюсь, что его смерть в пути будет достаточно мучительной и долгой, чтобы он на себе прочувствовал страдание и боль наших народов, прими его в соответствии со «статусом» и сделай с ним то, что посчитаешь нужным. С глубоким уважением, Королева Оюки»

Клетка, в которую его поместили, не позволяла даже выпрямится в полный рост. Почти сразу заныли колени и спина. В добавок, в трюме корабля было очень жарко и душно, катастрофически не хватало воздуха. И, если ступня постепенно начала отходить — только на месте волдырей зияла огромная мокнущая рана и сохранялся сильный отёк, то кисть опухла на столько, что невозможно было пошевелить пальцами. Мизинец приобрёл иссиня-бледный цвет, и начался жар. Очень хотелось пить, и Атару периодически терял сознание. Каждый раз он думал, что это конец, но через какое-то время вновь приходил в себя. Сколько времени занял путь он не понимал, но в очередной раз его разбудил резкий толчок. Кто-то с силой схватил его за волосы и поднял голову:

— Надо же! Ты ещё жив! — заметила невысокого роста коренастая брюнетка с чёрными как уголь волосами. — Кто-нибудь мне скажет, ты можешь подохнуть вообще без посторонней помощи? — она явно была раздражена.

— Лаам… — из последних сил протянул Атару, и тут же получил удар в челюсть, девушка была невероятно сильна.

— Значит, хочешь к Лам? — БэнТэн села рядом с обессилившим пленником на корточки. — Нет, я отправила её на Цитадель, туда, до куда не дотянутся мерзкие ручонки óни. Они боятся шайтаннар как огня, на парсеки к Цитадели не подходят, я буду торговаться за неё с óни, когда они прилетят сюда. А ты, мой дорогой муж Лам, подохнешь рабом на Ут! А потом я сделаю из тебя чучело и подарю ей! Отправить его в доки, пусть грузит свиней! — Скомандовала она охране.

Доки были выдолблены глубоко в скалах — на поверхности буйствовала невероятная жара. Такая, что камни, на которые попадали лучи солнца с поверхности, быстро раскалялись и к ним невозможно было прикоснуться. Обессилевшего пленника принесли в помещение для рабов и кинули в комнатку к безногому óни.

— Если он через четыре дня не выйдет на работу, выкинем его на улицу, — грубо отрезал охранник.

Óни звали Ен, он был пленён раненым, когда его истребитель сбили. И ему нашлась здесь работа — он клеймил и вёл учёт животных, которых отправляли в космос. Ен позаботился об Атару, поил водой и бульоном, и, на сколько это было возможно, обрабатывал раны. На удивление, Ен не мог изъясняться на понятном Атару языке, он говорил только на языке óни. Только потом Атару узнал, что у всех рабов извлекали нейролингвистический имплант, чтобы они не имели возможности договориться. Пришлось первое время общаться жестами.

Мизинец на правой руке со временем совсем почернел и высох, и, недолго думая, Атару отломал его по линии пястно-фалангового сустава. Нога уже почти зажила, а отёк руки немного спал. Первое время его загрузили работой в загонах — вычищать помёт животных, а после, когда он поправился, поставили грузить клетки в трюмы кораблей. Кормили рабов в доках сносно, воды было достаточно, и, даже, была возможность раз в неделю принимать душ. Но было невероятно жарко — сказывалось наличие огромных ворот на поверхность.

Дни, проведённые в плену, Атару не считал. Мыслей у него о дальнейшей судьбе никаких не было, но от осознания того, что Лам была жива, ему становилось как-то теплее и спокойнее. Сосед по камере ему попался достаточно жадный до общения, из-за чего Атару начал постепенно осваивать язык óни. Больше говорить было просто не с кем — никто из рабов или надсмотрщиков коммуникабельностью не отличался. Проходили дни, и разговоры давались всё проще и непринуждённее, и вскоре он уже бегло изъяснялся на óни.

— Ты не представляешь, как мы были счастливы, когда ваш народ затребовал Лам себе! — как-то в разговоре упомянул Ен. — Это был праздник, мы ликовали, мы так её любили!

— Она ещё жива, я точно знаю, — Атару с улыбкой вспоминал её выходки, — БэнТэн сказала, что намерена торговаться за неё.

— Ты её видел? — с надеждой в голосе спросил óни.

— Нет, девушка, которую все называли БэнТэн говорила, что отправила её на Цитадель… — между прочим упомянул Атару.

Но собеседник резко изменился в лице и замолчал.

Атару посмотрел на него вопросительно.

— Значит, всё было напрасно… — Ен не скрывая эмоций зарыдал.

— Что такое? — В Атару начало просыпаться беспокойство.

— Цитадель… — всхлипывая проговорил Ен, — Так называют на Мирах Кольца Храм Мацура. Они сами того не зная, отправили её на верную смерть…

Атару чуть не подавился хлебом. Он встал и взялся руками за голову и начал ходить туда-сюда. Внутри всё сжалось, но на переживания уже не хватало эмоциональных сил.

— Ен! — сказал он, наконец. — Ты говорил, что животных увозят в космос?

Сокамерник утвердительно кивнул.

— И ты заполняешь бумаги?

Ен смотрел на него вопросительно.

— Они же не должны дохнуть в пути, а кто их в багажнике будет кормить и поить? — Больше сам у себя спросил Атару, — какая партия улетает на Цитадель?

— Сегодняшняя…

Этого было достаточно. Буднично, как в свою смену он прошёл на пирс. Надсмотрщики его знали в лицо, а когда чья смена никого не волновало — не будет же раб добровольно перерабатывать. Зато в перекличке его имени не будет, и его раньше утра точно не схватятся. Он залез в одну из клеток и забился между животными. Жутко воняло, а какой-то особо ретивый самец постоянно пытался откусить от него кусок. Дерзкий экспромт сработал — после переклички шлюзы закрылись и корабль с резким ускорением стартовал в космос.

Зато в пункте назначения его встретили так, как и полагается встречать бежавшего раба. У народа огня все провинности наказывались немедленным смертным приговором. Когда его заметили, охрана накинула ему на шею ловчую петлю с длинной рукоятью, какими иммобилизуют диких животных и поволокли в сторону гигантской печи для сжигания мусора, которая располагалась уровнем ниже пирса. Разговора конвоиров Атару не понимал — они хоть и имели импланты, обращались друг к другу и на своём языке, но понять о чём они говорят было достаточно просто — охранники не хотели тратить патроны, а собирались кинуть его в топку прямо так.

Он уже чувствовал жар, исходивший от открывшегося огромного люка топочной, ведущего в жерло с гигантскими языками пламени. Атару даже подумал, что в такие моменты должна проходить жизнь перед глазами, но кроме смеющихся конвоиров у него перед глазами ничего не было. Неожиданно путь к неминуемой гибели перегородило какое-то странное существо. Огромного роста горбатый чёрт с перекошенным обезображенным лицом и седыми слипшимися волосами. На ногах у него были кривые копыта, а голову украшали два разного размера длинных рога.

Существо перекинулось парой фраз с солдатами, и те потащили пленника обратно. Заводить в помещения с персоналом перепачканного в фекалиях раба никто не горел желанием, поэтому его сначала хорошо помыли из пожарного гидранта прямо на пирсе. Рубашка, и до того не сильно пережившая месяц рабства, окончательно порвалась, а брюки превратились в элегантные рваные шорты. По крайней мере, он был относительно чист, хотя и продолжал источать ужасный запах.

— Атару Моробоси! — Смеясь обратился к нему управляющий пирса. — Знаменитость. Не думал на тебя посмотреть. Что ж, ты поступаешь под юрисдикцию шайтаннар, — он негромко рассмеялся, — теперь ты не раб Ут, ты теперь обед, я слышал шайтаннар большие ценители человеческого мяса!

Атару посмотрел на монстра, но тот стоял возле выхода не шелохнувшись. Управляющий сделал несколько росписей в бумагах, поставил печать и передал папку помощнику, который отдал папку существу. Наконец, петлю сняли и Атару смог размять место глубокого следа на шее. Монстр жестом предложил ему следовать за ним, и Атару, показав язык своим бывшим хозяевам быстро последовал за ним.

— Не выкидывай никаких фокусов, — посоветовал ему солдат напоследок, — шайтаннар убивают силой мысли…