***
Ши Цинсюаня охватило оцепенение.
Небожители продолжили строить планы по уничтожению Хэ Сюаня, но юноша уже не слушал их разговор. Он думал лишь о том, что больше не хочет становиться причиной чьей-либо гибели. И совершенно точно не хочет, чтобы из-за него снова пострадал Черновод.
Поэтому, словно по наитию, Ши Цинсюань бесшумной тенью проскользнул мимо окна и, не разбирая дороги, поспешил убраться как можно дальше от постоялого двора и засевших в нем заговорщиков.
Прятаться в деревушке было бессмысленно. Повелитель Ветров был уверен, что как только Ши Уду обнаружит его отсутствие, за ним тут же отправятся в погоню. И потому он побежал к подножию гор, на склонах которых раскинулся густой лес, и не останавливался до самого рассвета.
Но как только первые лучи солнца пробились сквозь густую листву, юноша нашел себе укрытие в пышных зарослях какого-то кустарника, чьи ветви и листья могли надежно спрятать его от посторонних глаз. Там и уснул.
А когда проснулся, мысли нестройным хороводом закружились в его голове, отчего Ши Цинсюаню сделалось немного дурно. Он долго лежал в своем укрытии, всматриваясь в переплетение ветвей над своей головой, и пытался придумать, что же ему делать дальше.
Юноша понимал, что не обладает достаточными знаниями и сноровкой, чтобы выжить в лесу. Да и прятаться вечно среди деревьев и кустов у него не выйдет, потому что Линвэнь с легкостью отыщет его при первом же всплеске магических сил.
Нет, ему следовало идти туда, где было бессчётное количество живых душ. Где храмы небожителей тесно прилегали друг к другу, соперничая в роскоши и в количестве последователей. Где слабую искру его магии, если и распознают, тот тут же потеряют среди потоков сил более могущественных божеств.
В столицу… только в столицу, где можно было легко затеряться среди людей, а еще раздобыть какую-нибудь еду и разместиться на ночлег, хоть бы и в жалкой кумирне.
Но прежде чем отправляться в путь, следовало дождаться ночи, когда покров темноты надежно скроет его передвижение, а звуки преследования можно будет услышать за многие ли.
Пока же Ши Цинсюаню оставалось лишь ждать заката и без конца прокручивать в голове то, что он услышал от Дзюнь У.
Вспоминая о выдвинутых Владыкой предположениях, юноша каждый раз будто окунался в котел с кипящей смолой. Теперь каждый его поступок, каждый жест, каждое обращенное к Хэ Сюаню слово, казались Ши Цинсюаню провокационными. То, на какие безумства он подстрекал демона, когда тот еще скрывался под личиной Мин И, то, как вился вокруг него, как без конца выпрашивал комплименты и вел себя до неприличия развязно, сейчас доводило юношу до тихого помешательства. А уж то, как он вломился к Черноводу в купальню, теперь и вовсе казалось ему вопиющим бесстыдством.
Хэ Сюань хочет свести его с ума? Ха! Теперь демону и стараться не нужно. Он и сам неплохо справляется.
Отчаянно застонав, Ши Цинсюань закрыл пылающее лицо ладонями, словно боялся, что кто-нибудь увидит его в таком состоянии, и стал качаться с боку на бок, пытаясь прогнать из мыслей образ обнаженного Черновода, который намертво впечатался в его память.
Проагонизировав до самой ночи, Повелитель Ветров, наконец-то, смог взять себя в руки и продолжить путь. Он надеялся, что к утру все его волнения развеются, но ни к утру, ни к следующему вечеру, ни даже через несколько дней, ничего не изменилось, а, казалось, стало только хуже.
Теперь Ши Цинсюань не только думал о Черноводе, но и видел его во снах, не имея возможности даже самую малость передохнуть от терзаний совести и стыда.
Но апогеем этого помешательства стало сновидение, которое было не отличить от яви. Ши Цинсюаню снилось, что он оказался в объятиях тощего холодного спрута, который, запустив свои скользкие черные щупальца под его одежду, вытворял с его телом всякие изысканные непристойности и смущающие непотребства.
Проснувшись, юноша еще долго не мог прийти в себя, и, несмотря на проливной дождь, продолжал лежать на мокрой земле, совсем не чувствуя холода, так как все его тело пылало от нестерпимого внутреннего жара, который не могли унять ни промозглая сырость, ни ледяной ветер, ни даже отрезвляющая пощечина самому себе.
И только мысли о том, что стоило бы найти более надежное укрытие от дождя, чтобы не подхватить лихорадку, заставили Повелителя Ветров подняться и продолжить путь.
Юноша шел вперед, не разбирая дороги и кутаясь в насквозь промокшую рванину, в которую превратились его некогда шикарные одеяния. Проливной дождь, низвергающийся с небес, заливал его глаза, не позволяя рассмотреть ничего на расстоянии вытянутой руки. Земля под его ногами размокла, превратившись в вязкую, скользкую грязь. И теперь каждый шаг давался Ши Цинсюаню с огромным трудом.
Он был голоден, утомлен и почти уже выбился из сил. А лес все не заканчивался, из-за чего у юноши иногда возникало подозрение, что он просто ходит кругами. Он потерял ощущение пространства и времени, и теперь уже не знал, в какую сторону ему идти. Отчаяние подступало к горлу Ши Цинсюаня удушливым комом, и он грешным делом подумал, что в темнице у Черновода ему было не так уж и плохо. По крайней мере, демон его кормил и обеспечил крышей над головой, в то время как собственный брат собирался подвергнуть его невообразимым мучениям и страданиям, чтобы расправиться со своим давним врагом.
Все эти мысли были настолько угнетающими, что слезы невольно покатились по и без того мокрым щекам юноши. Ши Цинсюань хотел стереть их рукавом, но тут же почувствовал, как земля уходит у него из-под ног, и он кубарем летит в пропасть.
Наверное, тут бы ему и пришел бесславный конец, но что-то задержало его падение. Ши Цинсюань почувствовал резкий рывок и услышал хруст в плече, и тут же повис над пропастью, зацепившись браслетом за торчащий из земли извилистый корень. Не успел он обрадоваться, как браслет начал сжиматься на его запястье, словно боялся соскользнуть с его руки, и с каждым мгновением это давление становилось все сильнее. Дурея от боли, юноша попытался подтянуться, чтобы схватиться за корень свободной рукой, но земля постоянно выскальзывала у него из-под пальцев. А браслет тем временем остервенело впивался в его кожу, безжалостно кроша корень, а заодно с ним и кости в запястье Повелителя Ветров. Громкий крик сорвался с губ юноши, и в тот же миг он вновь покатился вниз, ударяясь о выступающие из земли острые камни.
Ши Цинсюань не раз успел попрощаться с жизнью, прежде чем его падение завершилось. И все же спустя несколько бесконечных мгновений, юноша оказался на дне глубокого оврага. Еще какое-то время он бездвижно лежал, ослепленный немыслимой болью, пульсирующей не только в сломанной руке, но и во всем теле. А когда попытался подняться, мир в одночасье померк у него перед глазами.
Ши Цинсюань не знал, как долго он пробыл в беспамятстве, но очнувшись, он обнаружил себя лежащим на старенькой скрипучей телеге, которую сопровождала крестьянская семья. Сидящая рядом с юношей седовласая старушка, заметив его пробуждение, улыбнулась беззубым ртом и проговорила:
- Очнулся, хвала Небесам. Мы уж думали, помрешь по дороге. Такой молодой… Что же с тобой случилось?
Ши Цинсюань и рад был бы пожаловаться, но разве мог он признаться этой доброй женщине в том, что пробудившись от бесстыдного сна, бросился бежать без оглядки, и так сокрушался по поводу своей незавидной участи, что не заметил разверзшегося перед ним оврага, в котором чуть не расстался с жизнью?
- Я поскользнулся, - уклончиво ответил он, еле ворочая языком. А потом спросил: - Куда вы направляетесь?
- В столицу, сынок, - проговорила старушка, поправляя на Ши Цинсюане ветхое покрывало. - Возможно, там тебе удастся найти доброго лекаря, который согласится заняться твоими ранами.
- Спасибо, - искренне поблагодарил юноша и вновь прикрыл глаза, пытаясь справиться с волнами сильной боли, которые то и дело прокатывались по его многострадальному телу.
***
Найти в столице отзывчивого целителя оказалось непростой задачей. Тем более что Ши Цинсюань, оказывается, сломал не только руку, но и ногу. Сын добродушной старушки наложил юноше повязки, закрепив переломы грязными ветками, после чего горе-беглеца сгрузили у какого-то храма и оставили там на попечение подслеповатого монаха.
Монах провозился с раненным целый день. И если вправить кости в ноге не составило для него особого труда, то с раздробленным запястьем дела обстояли куда как хуже. Быть может лекарь из императорского дворца и смог бы справиться с таким серьезным увечьем, но у юноши не было ни денег, ни знакомств, чтобы рассчитывать на помощь мастера целительных искусств. Поэтому ему пришлось довольствоваться тем, что есть.
Закончив обрабатывать раны Ши Цинсюаня, монах пожертвовал юноше старенький костыль и отпустил на все четыре стороны. Повелитель Ветров поинтересовался, не может ли он остаться служителем при храме, но монах отказал ему, сославшись на то, что служителей в этом храме достаточно. И потому юноше пришлось уйти.
Побродив по улицам столицы, Ши Цинсюань довольно скоро понял, что в нынешнем его положении ему нет места среди порядочных людей. Кажется, предсказание Божка-Пустослова начало сбываться, но юноша не отчаивался. Он это заслужил и не собирался противиться своей судьбе.
И все же ему необходимо было найти приют и место для ночлега. Поэтому Ши Цинсюань решил поискать себе пристанище на задворках столицы среди таких же обездоленных, как и он сам, где ему теперь было самое место.
Отыскав в одной из подворотен небольшую кумирню, которая в темное время суток была до отвала набита нищими, Повелитель Ветров вошел внутрь.
Почти никто из присутствующих не обратил на него внимания. Ши Цинсюань протиснулся внутрь, подальше от двери, где гуляли пронизывающие до костей сквозняки.
В дальнем углу кумирни он заметил разношерстную компанию обездоленных, которые затеяли игру в кости и решил присоединиться к ним.
- Можно и мне сыграть? - спросил юноша, остановившись рядом с шумной компанией.
Нищие окинули его придирчивыми взглядами, и один из них спросил:
- А что будешь ставить?
- У меня есть костыль, - улыбнулся Ши Цинсюань, демонстрируя игрокам в кости свое единственное богатство. - Ставлю его против вашей теплой одежды.
- Ишь, какой, - со смехом возмутился один из бедняков, - за костыль любая палка сойдет, а вот теплую одежду попробуй еще раздобудь.
- Тогда ставлю свой браслет. - Повелитель Ветров вытянул сломанную руку вперед и показал игрокам свою ставку. - Только снимать его я пока не буду, а то мало ли, какие среди вас водятся умельцы.
Нищие алчно уставились на украшение и тут же подвинулись, освобождая юноше место. Тот неуклюже опустился на пол и потянулся к стаканчику с костями.
Прошло не так уж и много времени, а Ши Цинсюань уже обзавелся шерстяными штанами с заплаткой на колене и побитой молью меховой накидкой. Все-таки везение не покинуло его окончательно, и он не проиграл ни одного раунда.
Нищие, лишившись своего «скарба», заподозрили неладное.
- Да ты, я посмотрю, сам тот еще умелец! - возмутился самый бойкий из бедняков. - Мухлюешь, сволочь?!
- Нет, - рассмеялся Ши Цинсюань и по привычке заявил. - Перед тобой, между прочим, сидит сам Его Превосходительство Повелитель Ветров. А Небожителям всегда сопутствует небывалая удача.
- Да ты просто псих! - рассмеялся главарь этой шайки. - Всем известно, что Повелитель Ветров - женщина. Ладно, ребята, оставим блаженному его выигрыш, а то еще порчу на нас нашлет. Но играть мы с тобой больше не будем.
Ши Цинсюань в ответ лишь пожал плечами и, с трудом поднявшись, поковылял к свободному месту у стены. Там он натянул на себя раздобытую одежду и, крепко прижав к себе костыль, уснул.
Следующие несколько недель Ши Цинсюань помнил плохо. Сразившая его лихорадка оказалась настолько сильной, что он чуть не расстался с жизнью. И только благодаря заботе своих товарищей по несчастью, ему удалось исцелиться. Хотя, когда юноша пришел в себя, все стали беззлобно потешаться над ним за то, что в бреду он называл себя Небожителем и в благодарность за их заботу то и дело порывался раздать им добродетели. И все же некоторые нищие почему-то косились на него с опаской и, кажется, боялись даже приближаться к нему.
- Что это с ними? - спросил Ши Цинсюань у своего соседа, рядом с которым коротал ночи. - Почему они смотрят на меня так, словно я Непревзойденный Князь Демонов?
- Не знаю, что за штука у тебя на руке, но когда они попытались спереть ее у тебя, их раскидало по всей кумирне, - ответил нищий, которого знакомцы называли дядюшка Клык. - Скажи, приятель, ты и, правда, Небожитель?
- А то как же! - подмигнул Ши Цинсюань. - У Небожителей тоже бывают трудные времена.
Дядюшка Клык в ответ на это громогласно рассмеялся и нарек юношу «Ветром». И, как ни странно, это прозвище быстро прижилось среди обездоленных, которые охотно подхватили его и теперь обращались к Ши Цинсюаню только так, и никак иначе.
Окончательно приняв свою судьбу, Повелитель Ветров почти ни о чем не сожалел, ну разве что о своем побеге с острова Черных вод. Мысли о Хэ Сюане не оставляли его, продолжая тревожить душу и проникать в сновидения. Но юноша решил, что не имеет права даже мечтать о прощении демона, и уж тем более грезить о чем-то большем.
Так он и жил среди нищих, прося милостыню и питаясь чем придется, пока одной ночью на пороге кумирни, ставшей для него домом, не появились две до боли знакомые фигуры в красном и белом одеяниях.
27.01.2022
Республика Польша. Быдгощ