Склонившись в лёгком поклоне, официант поставил перед Сиэлем английский кекс. Граф, не отрывая взгляд от окна, сделал рукою жест сидевшему напротив слуге и тот сунул официанту шиллинг на чай. Граф следил за мелькавшими за окном редкими деревьями, и далёкими, насколько хватало взгляда, полями вереска.
- Когда цветёт вереск, Себастьян? – спросил он слугу.
- С июля по сентябрь, сэр. – услужливо ответил Себастьян, - В Шотландии говорят, когда Господь создавал их край, то единственное растение, которое согласилось расти на его холмах, продуваемых ветрами, был вереск.
— Значит, мы, вероятно, застанем его цветение.
- Вы думаете провести здесь столько времени? – удивился Себастьян.
- Думаю, за меньшее мы не разберёмся.
К мужчинам подошёл высокий, рыжеволосый человек. Весь его вид говорил о грубой физической силе. Столичный костюм нелепо смотрелся с неаккуратной красной бородой с проседью. На отёкшем лице из-под косматых бровей смотрели суровые, но чистые голубые глаза. Мужчина снял шляпу и обратился к Сиэлю:
- Граф Сиэль Фантомхайв, я полагаю? – сказал он хрипло.
- С кем имею честь разговаривать? – ответил молодой лорд, кивком предлагая собеседнику сесть.
- Рэнальд Гласс, сэр. Шеф полиции Эдинбурга. По поручению правительства Шотландии я здесь, чтобы сопроводить вас и ввести в курс дела.
- Что ж, я весь внимание, мистер Гласс. Должен признать, мои знания о предстоящем деле весьма скромны, буду рад, если вы нас просветите.
Рэнальд покосился на Себастьяна, в ответ на что Сиэль пояснил:
- Вы можете быть спокойны, сэр. Доверяйте моему слуге также, как и мне.
Рэнальд Гласс облегчённо вздохнул и начал рассказ:
- Как вам вероятно известно, в Эдинбурге случилось несколько загадочных смертей. Поначалу, полиция не видела между ними никакой связи, мы даже думали, что это самоубийство. Но когда жертв было уже более трёх, обратили внимание, что весьма странным образом гибнут шестнадцатилетние молодые юноши и девушки, непременно рыжие. – Рэнальд задумчиво погладил бороду. – По правде говоря, мы не просили о помощи Лондон…
- Я понимаю ваше недовольство, - спокойно добавил Сиэль, - Однако, это воля её величества. Поверьте, я постараюсь не переступать границ дозволенного. Так, как вы сказали они погибли? – спросил он с улыбкой.
- Погибли… - осёкся Рэнальд, - Видите ли, на их руках были следы глубоких порезов, из-за чего сначала и думали, что это самоубийство. Но судмедэксперт заключил, что не это стало причиной смерти. Из юношей будто слили всю кровь, а порезы нанесли позднее.
- Каким же образом слили кровь?
Рэнальд замялся и нехотя ответил:
- На шее у них нашли следы укусов. Кровь из них будто выпили. Газетчики тут же пустили слух, что в Эдинбурге завёлся вампир, после чего доверенный её величества настоял, чтобы к расследованию приступили вы.
Рэнальд хмуро посмотрел на него. Сиэль продолжил:
- Мистер Гласс, есть ли предположения, кто мог это сделать?
- Возможно, группа религиозных фанатиков или ещё чёрт знает, кто. Какие-то ненормальные.
- В слухи о вампирах, вы, очевидно, не верите, - с улыбкой в голосе добавил Сиэль.
- Я верю, что на земле нет никого страшнее человека.
- Отлично сказано, - тихо отметил Себастьян.
Всё оставшееся время Сиэль расспрашивал Рэнальда об убийствах, Эдинбурге и прочем. Граф получил фотографии убитых и сведения о них: сплошь юные создания из разных слоёв общества, объединенные только рыжими волосами. Глубокие вертикальные порезы на руках, действительно, наводили мысль на самоубийство. Но что бы в таком случае могло стать причиной? Очевидно, что этих людей не объединяло ничего, кроме цвета волос.
- Возможно, убийца – фанат рыжеволосых, - усмехнулся Сиэль, рассматривая фотографии – Думаешь, это сделал человек? – спросил Сиэль Себастьяна, показывая крупную фотографию укуса.
- Возможно, кто-то из смертных вообразил себя повелителем ночи. – скучающе ответил демон, - Укусы выглядят неубедительно.
- Но обескровленные тела вызывают вопросы. И зачем убийце столько крови? Быть может, это леди, надеющаяся обрести вечную молодость, купаясь в крови девственниц… А нет, среди убитых была проститутка.
Расположенный на холмах Эдинбург показался графу небольшим городом по сравнению с Лондоном, и на удивление чистым. Небо, не скрытое смогом, немногочисленные экипажи, и свежий воздух на зелёных улицах.
- - Если позволите, - обратился Сиэль к Рэнальду, когда они ехали в кэбе, - я бы хотел погостить у вас. Если, конечно, вы не сочтёте мою просьбу наглой. Видите ли, я не люблю гостиницы.
Не пряча неприязнь, мистер Гласс ответил:
- Не стану скрывать, ваша просьба мне не нравится. Мой дом слишком скромен для человека вашего статуса. Кроме того, у меня пятеро детей, я не хотел бы тревожить их. Поймите, мы живём уединенно и не ищем роскоши.
- Я не потревожу ваших детей. И, поверьте, я не требователен. Чистая постель, чашка чая и омлет меня вполне удовлетворят.
Гласс ухмыльнулся, но спорить не стал. Кэбмен направил экипаж к дому шефа шотландской полиции.
Дом находился в глубине парка, среди высоких старинных коттеджей, в окружении обветшалого английского сада. Как и сказал Гласс, дом был далёк от роскоши, однако, выглядел добротно сделанным, чистым и радовал глаз ровной кирпичной кладкой. Едва открылись ворота, раздался лай собак, и к лошадям понеслись четыре крупных черных терьера. С веранды послышался шум, и из витражных дверей появились пятеро юношей и девушек. Рэнальд Гласс поспешил отогнать собак и вышел первым навстречу. Две девочки – на вид лет двенадцати - кинулись ему на шею с радостными возгласами, юноша и девушка постарше стояли поодаль и недоумевающе смотрели в сторону Сиэля и Себастьяна.
- Как ты думаешь, Себастьян, - лукаво спросил Сиэль, - Кому-то из старших уже есть шестнадцать?
Себастьян понимающе улыбнулся. Все дети Рэнальда Гласса были рыжими.