Подталкиваемый Чаном, Феликс входит в здание, оказываясь в светлой прихожей. Его окружают тёплые, бежевые тона. Почему-то, Феликс сразу чувствует себя чужим. По правую сторону от двери — зеркало. Видя в нём своё отражение, складывается ощущение, что его вид просто чужд устоявшемуся интерьеру. Чего только стоят голубые волосы, беспорядком лежащие на голове.

В то время, как Чан успевает разуться и поставить сумки на пол, Феликс не отходит дальше порога, растерянно осматриваясь. В прихожей, переходящей в коридор, нет ничего примечательного, что бы рассказало о жильцах. Он видит только высокий шкаф, крючки на стене, на которые наброшена лёгкая верхняя одежда, да небольшой беспорядок из пар обуви, которой — Феликс очень надеется — куда больше, чем жильцов.

Он отчётливо чувствует на себе чей-то взгляд, от которого по коже проносятся мурашки. И это не взгляд Чана, всё ещё спокойного и умиротворённого, зовущего его пройти дальше, чтобы он мог показать комнату.

Феликс небрежно стаскивает кроссовки — всё равно они уже давно не такие чисто-белые, как при покупке — и шагает вперёд, опасливо озираясь, словно угроза может выскочить из-за любого угла. Но за углами пусто, а впереди виднеются два прохода. Один в дальше в коридор, за угол, второй, вероятно в столовую, если судить по кусочку стола, который он видит.

И лестница. Широкая, из светлого дерева, ведущая на этажи выше. Феликс поднимает взгляд вверх и испуганно вздрагивает, делая шаг назад и сталкиваясь спиной с Чаном. На лестнице, смотря на него сверху вниз, стоит человек.

Смотрит на него внимательным, чуть прищуренным взглядом, навалившись на перила. Он точно старше, может, ровесник Чана, выглядит ужасно холодно и даже как-то пугающе. Точёные черты лица, острый нос и какая-то остранённость во взгляде, весь его вид, расслабленный и спокойный, даёт понять, что в доме он чувствует себя полноправным хозяином. Феликс мог бы сказать, что именно такими обычно представляют столетних вампиров, встречающих неожиданных гостей в своих замках.

Может ли он действительно быть вампиром?

— Это он? — спрашивает незнакомец. Голос его холоднее и острее лезвия. Феликс сглатывает.

— Это Феликс, — представляет его Чан. Феликсу хватает смелости только кивнуть, не сводя взгляда с незнакомца. Слышатся торопливые шаги, а затем сразу:

— Хватит пугать его одним своим видом! — уже другим незнакомым голосом, более звонким, с каплей возмущения. Второй житель дома проносится по ступеням с этажа выше и практически сносит этого холодного незнакомца с ног.

Феликс широко распахивает глаза, смотря на какую-то перебранку, разыгравшуюся перед ними. Он переводит взгляд на Чана, в поисках поддержки, когда слышит рычание. Чан только как-то устало вздыхает и качает головой.

— Ну хватит вам! — чуть прикрикивает он. — Идём, Феликс, покажу тебе комнату. Не обращай внимания на этих засранцев, они иногда ведут себя просто невыносимо. — Чан берёт его за руку и тянет за собой к лестнице. Феликс чувствует на себе изучающие взгляды. — Это Минхо, — наконец представляет Чан, указывая на первого. — И Чанбин. — На второго. — Они правда не такие дураки, какими могли показаться.

Феликс проглатывает комментарий о том, что показались они ему совсем не дураками, а скорее пугающими. В этот же момент раздаётся протяжное и раздосадованное:

— Хён! — от Чанбина. Минхо только возмущенно фыркает.

— Вы сами себя позорите, — отвечает на это Чан с явной улыбкой в голосе.

Он заводит Феликса на второй этаж, состоящий из длинного коридора с дверями по обе стороны. Дверь в нужную им комнату в самом конце. Чан легонько толкает её, открывая и пропуская Феликса вперёд, только после заходя и опуская сумки на пол.

Комната совершенно простая. В ней нет ничего необычного или примечательного. Выключатель слева от двери. Чан щёлкает на него, давая свет, чтобы можно было лучше осмотреться.

Светлые стены, кровать около окна с широким подоконником, выходящего на лес, шкаф и письменный стол. Ничего лишнего. Комната чужая, совсем не его, пустая и холодная. Хотя в доме тепло.

— Феликс, — окликает его Чан. — Хочешь сейчас познакомиться с остальными или лучше подождать до утра?

— До утра, — сразу же отвечает он. Момент знакомства хочется отдалить как можно сильнее.

— Хорошо, тогда располагайся и отдохни, — кивает Чан, не оспаривая его решение.

Феликс угукает, замечая, как за спиной Чана открывается ещё одна дверь, из комнаты напротив. Оттуда выходит высокий незнакомец и останавливается, заглядывая в комнату. Чан, только заслышав его приближение, оборачивается к нему, давая Феликсу больше возможности рассмотреть человека.

— Феликс, это Хёнджин, — представляет Чан. — Он поможет тебе освоиться.

Феликс кивает, опуская взгляд в пол, не выдерживая смотреть в эти чуть прищуренные глаза, сверлящие его насквозь, словно пытаясь разглядеть душу.

— Тебе нужна помощь или хочешь побыть один? — следом спрашивает Чан.

— Один, — отвечает Феликс.

— Хорошо.

— Спасибо… За всё, — успевает он бросить напоследок уходящему Чану.

— Не за что, солнце. Если что-нибудь будет надо, моя комната на первом этаже, прямо под твоей. Спокойной ночи.

Стоит двери закрыться, как Феликс подходит к ней, чтобы снова щёлкнуть выключателем и погрузить комнату во тьму. Единственное, что её разбавляет — слабый свет из окна, от фонарей, окружающих дом. За стеклом шумит лес. В голове шумят мысли. Гудят и воют. Феликс очень хочет их заткнуть.

Все произошедшее остаётся в памяти сумбурным, размытым пятном. Лица не запомнились толком, кроме, наверное, последнего. Направленный на него внимательный, изучающий взгляд, пробирающий до самых костей.

Он поможет тебе освоиться.

Слова Чана отдаются эхом в голове. Феликс подходит к кровати, падает на неё, даже не подумав расправить или самому переодеться, и сворачивается калачиком. Вот этот Хёнджин должен ему помочь? Уже представляется, как тот будет небрежно объяснять, а потом смотреть с надменностью и раздражением, когда у Феликса не получится с первого раза. Он уверен, такого, как Хёнджин, раньше бы назвали сиреной.

***

Ночь проходит слишком быстро и беспокойно. Феликс то засыпает, то снова просыпается. И, кажется, за все эти часы даже не меняет положения, отчего все конечности словно одеревеневшие. Окна вчера остались незавешенными, теперь в них пробивается свет. Феликс жмурит глаза, надеясь, что сможет проспать ещё немного. Он не чувствует себя выспавшимся от слова совсем. Голова трещит, как под тисками. Но сон не возвращается.

Он медленно поднимается на кровати, смотрит на смятое покрывало, под которым виднеется чистая, белая постель. Наверное, всё же стоило нормально расправить и лечь. Дверь в комнату по прежнему закрыта, у стены стоят сумки с вещами. Перед тем, как выйти из комнаты, стоит хотя бы переодеться из вчерашней уличной одежды, а то к нему будет слишком много вопросов.

Перебирая вещи, Феликс не может перестать думать. Так сколько же жильцов в этом доме? Он уже знает Чана. Чан добрый, хороший, помогает ему бескорыстно по какой-то ведомой только ему причине. Чан — оборотень и глава этой маленькой, разношёрстной стаи, что сложно уложить в голове, ведь ещё месяц назад всякие оборотни и вампиры были для него персонажами фэнтезийных фильмов. А теперь он здесь. И, судя по всему, сам стал таким.

Он знает, что в доме живут Минхо и Чанбин, но кто они конкретно, ему так и не сказали. Чанбин кажется более открытым, словно с ним можно будет выстроить диалог без каких-либо проблем. А вот Минхо напротив, холодный и отрешённый. Как и Хёнджин. Только вот, если с Минхо, как ему кажется, он может особо не контактировать, то с Хёнджином общаться придётся. Чан явно дал понять, кого назначил ему в «наставники». Интересно, а есть ли в этом доме другой кандидат или у него всё же нет выхода и стоит стиснуть зубы и терпеть?

Мысли о других жителях дома угнетают. Он видел четверых. Вопрос, сколько ещё, не даёт покоя. Желание не выходить из комнаты нарастает. Но отсидеться так весь день навряд ли получится. Рано или поздно его всё равно придут проверять, а доставлять кому бы то ни было ещё больше неудобств из-за необходимости нянчиться с ним, он не хочет.

Переодевшись в светло-серые штаны и свободную футболку в тон, Феликс встаёт у двери. Рука застывает, так и не дёрнув ручку. Он точно должен это делать? Феликс не помнит, когда в последний раз испытывал столько трудностей с тем, чтобы с кем-то познакомиться и наладить общение. Он даже на первом курсе университета так не переживал, только переехав в Корею из родной Австралии. Так что же с ним сейчас?

Собрав остатки воли в кулак, он дёргает ручку и выходит в коридор. Взгляд упирается в дверь напротив, ведущую в комнату Хёнджина, всё так же запертую. Хорошо, что они не сталкиваются в проходе. Коридор сам по себе не слишком широкий. Повернувшись к лестнице, Феликс на мгновение задерживает дыхание. Там, видимо спускаясь с третьего этажа на первый, стоит Чанбин, смотря на него тоже удивлённо, точно не ожидав такой встречи. Сразу начинает казаться, что он сделал что-то не так, выйдя из комнаты.

— Ванная тут, — только и говорит Чанбин, стукнув костяшками по ближайшей к лестнице двери. — Потом спускайся в столовую. Ты же её вчера видел? — Феликс заторможено кивает. Вроде, видел. — Хорошо. У раковины новая зубная щётка — это тебе.

И уходит. Вот так просто, ничего больше не сказав. Феликс даже ещё раз кивнуть или поблагодарить не успевает. Откуда-то снизу действительно слышен небольшой шум и возня. Наверное, все собрались на завтрак? Вот только… Сколько вообще на часах? Он даже не удосужился проверить время.

Феликс подходит к ванной. Осторожно стучит — просто на всякий случай — прежде чем открыть дверь. Там оказывается пусто и темно. Щёлкнув выключателем рядом, он запирает за собой дверь. Помещение небольшое, зайти вдвоём — уже много. У раковины действительно новая зубная щётка, ещё не вскрытая. Феликс прокручивает вентили крана и замирает. А ему вообще стоит касаться воды? Было бы нелепо упасть на пол прямо тут. Но он не понимает толком, как все эти превращения работают.

Осторожно он заводит под чуть тёплую воду ладонь. Кожа намокает, но ничего не происходит, позволяя наконец выдохнуть спокойно и продолжить утреннюю рутину как ни в чём не бывало. Прохладная вода немного приводит в чувства, мысли наконец собираются в кучу, отсеивая лишнее. Сейчас он спокойно спустится вниз и познакомится со стаей. Со всеми жильцами этого дома. И, как говорил Чан, они ему ничего плохого не сделают. Да, всё будет именно так. Ему просто надо немного времени, чтобы привыкнуть к происходящему и осознать новую реальность. Может, даже Хёнджин не такой плохой, как показался, и поможет ему с его проблемой. Хотелось бы думать, что тут он найдёт способ избавиться от неё, но Чан и тот другой мужчина, помогавший вытащить его — кажется, его звали Хонджун — доступно объяснили, что это с ним до конца жизни.

Он всё равно испуганно вздрагивает, встретившись со своим отражением в зеркале. Глаза светятся мягким голубым, видимо, из-за контакта с водой. Он пытается сморгнуть это, как простое наваждение, но свечение пропадает не сразу. Ещё один тяжёлый вздох срывается с губ сам собой. А он точно сможет к этому привыкнуть?

Феликс наконец выходит из ванной. Прошло минут пять, наверное, а по ощущения он простоял там вечность. Ступени под ногами даже не скрипят, чтобы предупредить о его приближении. Но он точно уверен, что слышал, как открывается дверь в одной из комнат и шаркающие шаги. На этаже, напротив него, только одна комната. Хёнджина. Он правда пытается не демонизировать образ этого, по сути, незнакомца, но получается пока очень плохо.

Оказавшись на первом этаже, Феликс осторожно осматривается. Впереди выход из дома, по левую сторону закрытые двери и свободный проход в то, что кажется общей гостиной. А вот столовая, как он предположил вчера, справа. Он слышит оттуда голоса, не очень громкие, видит снующие фигуры и часть кухонного гарнитура оливкового оттенка.

Идёт туда, словно крадётся, боясь быть застуканным на чём-то плохом. И неловко застывает в проходе, увидев всю толпу в одном месте. Голоса тут же смолкают, все взгляды направленные на него, любопытные и изучающие, словно он музейный экспонат. Феликс сглатывает вязкую слюну, бегая взглядом от одного лица к другому. Их пятеро, двое ему не знакомы. И, если здесь все, то включая его, в доме живёт семь человек.

— Феликс, — наконец окликает его Чан, заставляя отмереть и перестать переступать с ноги на ногу. — Садись сюда, — зовёт он, похлопывая по стулу рядом с собой. Феликс кивает и семенит к нему. Рядом с Чаном как-то безопаснее. — Будешь завтракать? — продолжает спрашивать Чан и, дождавшись утвердительного кивка, не позволяет ему делать что-то самому, говоря, что сейчас они о нём позаботятся.

Феликс смущённо опускает взгляд, но довольно скоро поднимает голову вновь, несмело рассматривая в ответ. У плиты суетится Минхо, рядом с ним Чанбин, но, судя по ворчанию, он больше мешается под руками, чем помогает. За столом Чан, со смешно растрёпанными волосами после сна, ещё одно место рядом с ним пустует. Дальше сидят те двое незнакомцев, которых Чан представляет ему шёпотом. Носом в тарелку клюёт Чонин, Чан говорит, что тот сейчас в выпускном классе и ему совсем скоро уходить на занятия. Он даже не реагирует, когда называют его имя, кажется, вообще ничего вокруг не замечает. Рядом с ним с ужасно собранным видом сидит Сынмин, спокойно потягивая кофе и следя, чтобы Чонин всё же не уткнулся лицом в свою яичницу, которую лениво ковыряет, явно показывая, что не слишком-то он хочет есть. А может просто ещё не проснулся до конца. Сынмин приветственно кивает ему, но ничего не говорит.

— Как спалось? — продолжает спрашивать Чан.

— Честно говоря, не очень, — почему-то признаётся Феликс еле слышным шёпотом. Всё тело продолжает ломить слабой, ноющей болью от неудобного положения.

— Ещё один с проблемами со сном? — отчего-то ворчит Минхо. Феликс вздрагивает и втягивает голову в плечи. — Придётся вас вместе с Чаном отпаивать успокаивающими чаями, что ли. — Чан как-то неловко посмеивается, потирая затылок, но, заметив реакцию Феликса, успокаивающе кладёт ладонь ему на плечо.

— Не обращай внимания, ему бы только поворчать, — говорит он. — Минхо по утрам не самая приятная личность, — добавляет с какой-то озорной улыбкой. Феликс осторожно смотрит на Минхо, сверлящего Чана недовольным взглядом.

— И не по утрам тоже, — со смешком добавляет Чанбин, за что тут же получает оплеуху.

— Сейчас кто-то останется без завтрака. Иди сядь уже, — огрызается на него Минхо. — Хватит под ногами мешаться.

Вся эта ситуация, а именно её непринуждённость, отсутствие даже намёка на агрессию, позволяет немного расслабиться. Ровно до момента, когда на кухню входит Хёнджин. На его счёт всё ещё есть странное предубеждение. Тот смотрит как-то так же прищурено, но не на одного Феликса, а вообще на всех, пока подходит к чайнику. Доставая кружку с верхней полки, он случайно ударяет Минхо локтем по голове. Феликс слышит то же самое рычание, которое было вчера, исходит оно совершенно точно от Минхо, только адресовано теперь Хёнджину, который в момент испуганно округляет глаза и как-то сжимается весь.

— Хён, хён, извини, — бормочет Хёнджин, всё же получая по руке кухонным полотенцем.

— А ну брысь отсюда, — рычит Минхо. — Ещё один под ногами путаться вздумал.

Хёнджин не осмеливается ослушаться приказа и быстро ретируется, прошмыгнув рядом с Чанбином и сев на одно из двух свободных мест. То, что рядом с Феликсом. Тот неосознанно двигается ближе к Чану, но теперь в общей картине что-то не сходится. Сидящий рядом Хёнджин как-то обиженно дует губы, посматривая на Минхо.

— Ни дня без насилия в этом доме, — вздыхает Чонин, впервые за всё утро подав голос. Чанбин с произошедшего откровенно смеётся.

Ладно, возможно, Феликс ошибался в своём мнение и не стоило судить по внешности. Он продолжает поглядывать осторожно, надеясь, что его не раскроют, но уже через минуту встречается глазами с Хёнджином. Тот смотрит в ответ не менее заинтересованно.

Пришедшая вчера в голову мысль, о том, что Хёнджин чертовски красивый, только сильнее закрепляется в сознании. Смотрит большими, тёмными глазами, под левым виднеется маленькая родинка, чёрные волосы, собранные в небрежный, низкий хвост, лежат на плече. Ну точно сирена.

— Ты же Феликс, да? — заговаривает он, уточняя. Возможно, не только у Феликса вчерашнее знакомство осталось в голове размытым пятном. — Я Хёнджин, — ещё раз представляется он, протягивая руку. Феликс неловко пожимает ладонь, примечая, как его собственная кажется совсем крохотной в хёнджиновой руке.

— Как давно ты обращён? — неожиданно подаёт голос Чанбин. Феликс снова чувствует на себе множество взглядов. Ответ интересно знать всем. Наверное, ровно так же, как ему интересно, кем являются присутствующие. Он прочищает горло. Со вчерашнего вечера он почти всё молчал, оттого голос хрипит сильнее, чем обычно по утрам.

— Чуть больше недели, — наконец отвечает он.

— Ох, так ты, наверное, совсем ничего не знаешь? — спрашивает Хёнджин. Феликс отрицательно мотает головой. Он действительно совсем ничего не знает. Только радуется, что они не спрашивают, как произошло его обращение и где он был после.

— Ну, вот ты ему всё и объяснишь, — вклинивается Минхо, наконец ставя перед всеми тарелки, кроме Сынмина и Чонина, которые, видимо, пришли на завтрак раньше всех, а затем садится на свободное место рядом с Чаном. Феликс смотрит на простую яичницу с беконом в тарелке, понимая, насколько сильно хочет есть. Кажется, урчание его живота слышно всем в этой комнате. Хорошо, что они не подают вида.

— А… Да, конечно, — бормочет Хёнджин. — Просто раньше такая возможность не представлялась, и я боюсь упустить что-то важное, и…

— Хёнджин-и, всё будет хорошо, — успокаивает его Чан. — И ты справишься, и Феликс сможет освоится. — Хёнджин смотрит в ответ с благодарностью. Феликс ловит себя на мысли, что роль лидера стаи у Чана не только на словах.

Пока они только принимаются за еду, Чонин и Сынмин готовятся выйти из-за стола, говоря, что им уже пора. Хёнджин шепчет, что Чонин ещё школьник — о чём Феликс уже знает — а Сынмин работает в той же школе медбратом, поэтому они и уходят обычно раньше всех утром. Феликс только сейчас понимает, как сейчас рано, на циферблате кухонных часов двадцать минут восьмого.

Пока Чонин убирает обе тарелки в раковину, Сынмин ищет что-то в холодильнике, после чего кидает это что-то Чонину и Чанбину, что ловят без проблем. Феликс перестаёт жевать, пытаясь рассмотреть, что у них такое. Он не уверен, кажется ему или нет, но это похоже на… пакеты с кровью?

— Чонин и Чанбин вампиры, — объясняет Хёнджин. Возможно, он воспринимает свою задачу слишком серьёзно и действительно будет объяснять Феликсу вообще всё. Чанбин, услышав упоминание своего имени, поворачивается к ним и демонстрирует Феликсу вытягивающиеся острые клыки. — Хоть и могут есть обычную еду, но в их рационе обязательно должна быть кровь. Мы для этого используем донорскую. — Феликс понимающе кивает. — Чан и Минхо оборотни, — продолжает Хёнджин. Феликс боковым зрением видит, как Минхо кивает на это утверждение.

Он вспоминает своё вчерашнее первое впечатление. Тогда ему показалось совсем наоборот. Что Минхо как раз вампир, а Чанбин может оказаться оборотнем. А оно вот как оказалось.

— Ты русалка? — уточняет Феликс. Вопрос звучит глупо для самого себя. Кем ещё быть Хёнджину, раз его назначили ему в наставники.

— Верно, — соглашается Хёнджин.

— А Сынмин? — уточняет последнее, когда Сынмин и Чонин уже уходят с кухни, пожелав всем хорошего дня.

— Он человек, — неожиданно отвечает Хёнджин. — Он присоединился к нам примерно полтора года назад, вместе с Чонином, когда тот обратился… Я тебе позже всё расскажу, — добавляет более тихим голосом, поймав на себе укоризненный взгляд Минхо, в котором так и читается нотация о разговорах во время еды.

— Вот и правильно, — соглашается Минхо. — Не стоит вести беседы с набитым ртом.

— Джисон же сегодня придёт? — спрашивает Чанбин, обращаясь, судя по всему, к Чану. Тот застывает на секунду, задумавшись, после чего кивает.

— Должен.

На немой вопрос Феликса о том, кто такой Джисон, отвечает всё так же Хёнджин:

— Он местный, живёт в городе, работает вместе с Чани-хёном и Чанбином-хёном над музыкой. Он простой человек, но о нас знает.

Феликс кивает, пытаясь выстроить в голове образ этого Джисона. Не слишком ли много знакомств для одного дня? Впрочем, возможно он сможет просто отсидеться у себя. Ему бы ещё вещи разобрать да в шкаф разложить, чтобы в сумке не мялись. Он же тут, судя по всему, надолго.