— Вот, это всё в нашем распоряжении на ближайшие часы, — говорит Хёнджин. Его голос эхом расходится по пустому помещению вместе со звоном от массивной связки ключей, которую он держит в руке. Удивительно не видеть здесь людей.

Феликс осматривается. Бассейн, куда привёл его Хёнджин, оказывается больше, чем он представлял. Во-первых, бассейна два. Один снаружи помещения за высоким забором. Хёнджин говорит, что они порой проводят там время всей стаей. Не особо часто, но Феликсу уже интересно, как это бывает. Второй внутри. Глубокий просторный бассейн, разделённый на полосы для плавания, высокие потолки, холодная плитка под ногами, обувь осталась на входе в помещение, и, что примечательно, выключенные камеры видеонаблюдения. Почему-то в голову лезет ассоциация с фильмом ужасов. В воде на них нападёт какая-нибудь нечисть. Феликс вытряхивает эти мысли из головы. Какая же глупость.

Как ему объяснил Хёнджин, владелица этого бассейна тоже русалка. И у неё с Чаном есть договорённость, благодаря которой они могут использовать помещение бассейна для своих нужд — конкретно, для русалочьей формы Хёнджина — но не чаще двух раз в месяц. И всегда ночью, чтобы не закрывать бассейн для дневных посетителей. Хёнджин говорит, что минусов в этом не видит, наоборот, какая-то особая атмосфера складывается. Феликсу пока просто непривычно. Помещение освещено не полностью, создавая полумрак — свет в окнах не привлекает внимания, если он включен не весь. Да и стёкла закатаны матовой плёнкой, при всём желании снаружи не разглядеть, что там внутри. Кажется, любой звук становится громче в два раза. Никого, кроме них, даже охрану всю выгнали.

Волнительно. Он смотрит на спокойную воду, видит своё расплывчатое отражение в ней и сглатывает. Скоро ему придётся оказаться там. Даже не волнительно, просто страшно. Хёнджин уверенно идёт вперёд, не заметив его заминку. Присутствие Хёнджина успокаивает. По крайней мере, если он начнёт тонуть, Хёнджин его вытащит. Какой-то второсортный анекдот получается: русалка тонет.

— Думаю, тут и остановимся, — говорит Хёнджин, застывая примерно посередине бассейна. Феликс неуверенно мнётся, чуть было не спросив, почему они не пошли сначала в раздевалки. Мысль, что русалкам не сильно нужно переодеваться в плавки и тому подобное, появляется в голове не сразу. По сути, у него с собой даже сменной одежды нет. Только то, что уже на нём, и махровое полотенце в рюкзаке. У Хёнджина с собой, кажется, вещей больше. Но он не говорил, что Феликсу надо взять что-то особенное. Хёнджин скидывает рюкзак прямо на пол. Достаёт из него такое же полотенце, как у Феликса. — Кхм, хочешь вперёд? — спрашивает он, намекая, что Феликс мог бы первым опуститься в бассейн, но Феликс быстро отрицательно мотает головой. Как бы ни настраивал себя, пытается оттянуть момент. Хотя уже и бояться вроде нечего, его хвост видели.

— Может, не стоит? — просит он шёпотом. Знает, что рядом никто не услышит, но говорить вслух не получается.

— Хорошо, — легко соглашается Хёнджин. — Но тебе всё равно придётся оказаться в воде, — более строго произносит следом. — А так, я не против сначала показать себя.

Феликс согласно кивает. Понимает. Но пока просто смотрит, садится на холодную плитку, поджимая под себя ноги, и ждёт, что будет делать Хёнджин. Тот оборачивается через плечо и подмигивает.

И начинает раздеваться. Очевидные действия, но Феликс всё равно неожиданно для себя смущается, отводя взгляд. Сначала рубашка, обнажая спину, гладкую кожу, очерченные мышцы на руках. Следом шорты. Феликс почти давится воздухом, когда видит, что Хёнджин снимает нижнее бельё, а ещё замечает чернильные линии на его бедре. С такого ракурса и при слабом освещении сложно разобрать рисунок. Но сам факт, что у Хёнджина есть татуировка и, судя по всему, не маленькая, поражает воображение. Интересно, какая она? Сможет ли он рассмотреть её полностью когда-нибудь? Он уверен, что краснеет до самых ушей, хорошо, хоть в полумраке это не видно. Умом Феликс осознаёт, зачем это, но не может не смущаться, понимая, что Хёнджин стоит рядом совсем обнажённый.

Наконец слышится громкий всплеск. Теперь его внимание приковано к воде. Расплывчатый силуэт в пробудившихся волнах. Под водой Хёнджин проводит совсем немного, Феликсу с его места, достаточно далеко от бортиков, плохо видно, поэтому он подползает ближе, склоняется над водой, как Хёнджин выныривает, брызгая водой. Нос к носу с ним. И улыбается довольно.

А затем отплывает, держится на воде на спине, позволяя Феликсу в полной мере рассмотреть себя. Феликс концентрируется сначала на человеческой части тела, хотя, казалось бы, не это должно сейчас волновать. И не может оторвать взгляд несколько секунд, просто осознавая, какой Хёнджин привлекательный. До этого он максимум видел руки, не скрытые рукавами футболок или кофт.

И уже после ведёт взглядом дальше. Где тело плавно покрывается чешуйками, переходя в хвост. Длинный, гибкий, контрастирующий с карамельной кожей русалочий хвост. Белый, с каким-то серебристым отливом. Феликс уверен, будь они при хорошем свете, чешуйки оказались бы жемчужными. Замечает, что на коже блестят вовсе не капли воды, а такие же чешуйки. Такой же чистый белый цвет сохраняется на тонком хвостовом плавнике, на маленьких по бокам.

Хёнджин переворачивается, что Феликс видит гребень на обратной стороне хвоста, заныривает в воду, легко управляясь с этой непривычной конечностью. Он снова выныривает рядом с Феликсом, только на этот раз левее. Мокрые волосы липнут к лицу и шее, не закрытые какой-нибудь шапочкой, хотя Феликсу казалось, что в таких местах это обязательно. Видимо, бывают исключения.

— Как я тебе? — спрашивает он, укладывая голову на сложенные на бортик руки. Феликс видит глаза. Не привычные тёмные, а светло-голубые. У него от воды глаза такими же становятся, но у себя их видеть пугающе, а у Хёнджина — завораживающе.

— Ты очень красивый, — выпаливает Феликс. Не может перестать открыто разглядывать. Наверное, будь они в другой ситуации, Феликс бы восхищался красотой русалки перед ним, не думая ни о чём другом. Фантастическое существо из сказок, столь открыто показавшееся ему. А может лишь пытающееся заманить его в свои сети и сладкой песней затащить в воду. Сейчас он тоже восхищается: грацией и лёгкостью в движениях, силуэту фигуры, красотой хвоста, Хёнджин в воде чувствует себя превосходно, но восхищение мешается с пониманием, что ему тоже надо оказаться рядом. Накатывает нервозность.

— Спасибо. А теперь твоя очередь, — подталкивает Хёнджин. — Раздевайся, я могу отвернуться, если хочешь.

Выбора ему не оставляет. Феликс тяжело вздыхает, цепляясь пальцами за полы футболки.

— Да, пожалуйста, — соглашается он.

Хёнджин послушно поворачивается к нему спиной, чтобы не стеснять. Феликс медлит. Футболку, снять и аккуратно сложить, шорты, тоже снять и аккуратно сложить.

— Только в воду пока не лезь, — говорит Хёнджин, не оборачиваясь. Феликс застывает, не успев дёрнуть резинку нижнего белья. Может, вовремя остановился.

— Что? — удивляется он. А как тогда? Как ему получить хвост, если в воду не лезть? Что Хёнджин задумал?

— Подтащи мой рюкзак к тому углу бассейна. И свой тоже, — командует Хёнджин. — Полностью раздевайся и садись на край, спусти ноги в воду. Скажи, как будешь готов.

— Х-хорошо.

Феликс подчиняется его словам, делает всё как велено, совершенно сбитый с толку такими просьбами. Сидеть обнажённым в таком огромном помещении не особо комфортно, он обнимает себя руками, опускает ноги в воду, как велел Хёнджин, не представляя, что будет дальше. Весь зажимается. Кажется, становится как-то холодно даже.

— Я всё, — говорит он.

— Тогда расслабься и позволь всему произойти, — кивает Хёнджин.

Следующее, что видит Феликс, это как Хёнджин изворачивается в воде и бьёт хвостом по поверхности, окатывая Феликса волной брызг. Феликс даже вскрикивает от неожиданности, машинально прикрывая руками лицо, всё равно в мгновение становится мокрым.

Всё действительно происходит само. Он впервые наблюдает за тем, как ноги становятся хвостом. Покрываются чешуйками, словно срастаются. Ощущение безболезненное, немного странное, наблюдать за этим процессом тоже странно.

Хвост длиннее ног. Это Феликс осознаёт первым. Хотя, факт наверное должен быть очевидным. В отличие от Хёнджина, его хвост голубой. На кончике остаток плавника тёмно-синий, с резким градиентом. Боковые плавники не такие, как у Хёнджина, меньше. Феликс ищет в себе другие изменения. Мелкие чешуйки, разбросанные по коже. Особенно много их на руках и, кажется, плечах. А ещё перепонки между пальцев. Он раньше даже не обращал на них внимания. Губу царапают клыки, словно заострившиеся и удлинившиеся.

Хёнджин наконец выныривает и тоже смотрит на него. Не с тем любопытством, пытаясь разглядеть каждую деталь, у него уже была возможность, но с какой-то другой заинтересованностью. Крутится около его порезанного плавника, отплывает к углу, что-то вытаскивает из рюкзака, и возвращается к Феликсу.

Феликс не сразу понимает, что именно Хёнджин держит в руках. Пока до него не доходит, что тот формой напоминает отрезанную часть плавника.

— Что это? — спрашивает он.

— Протез, — отвечает Хёнджин, не отвлекаясь от своего занятия. — Ну, если вообще можно так называть. Скорее всего, его ещё придётся подгонять по размерам, чтобы по форме лучше сидел, но на один раз и так нормально, — объясняет он, распутывая соединяющиеся с искусственным плавником ремешки и аккуратно цепляя их Феликсу на хвост. — Хочу, чтобы ты пришёл ко мне в мастерскую, там и доработаем. Что скажешь?

— Ты сам его сделал? — ошеломлённо спрашивает Феликс вместо толкового ответа.

— Да, — кивает Хёнджин. — Так что, ты не против? Это пока только образец, я уверен, что можно сделать лучше, но для этого ты нужен мне в мастерской.

— Хён, я… я даже не знаю, как смогу тебя отблагодарить…

— Феликс, — серьёзно произносит Хёнджин, поднимая на него взгляд. — В конкретной этой ситуации твоего «Спасибо» будет достаточно. Я сделал это потому что мог сделать, потому что не мог оставить тебя один на один с этой проблемой.

— Спасибо. Большое спасибо.

Хёнджин кивает и продолжает возиться с ремнями, плотно пристёгивая их к хвосту в нескольких местах, уточняя, не слишком ли туго. Феликс наблюдает за его точными действиями. Искусственный плавник, судя по всему, сделан из резины или чего-то подобного. Наверное, из какого-то такого материала делают ласты. Но всё же он отличается по форме от его хвоста, немного меньше второй половины плавника, чисто чёрного цвета. Феликс не придирается, ни в коем случае. Мысль, что проблема, казавшаяся ему неразрешимой, обрела выход, не укладывается в голове. Хочется спросить, чем он заслужил к себе столько хорошего отношения от стаи, несмотря на то, что сам их всех отталкивал. Он пока не может объяснить то чувство, что зарождается в груди, по отношению к каждому члену стаи. Благодарность, нежность, чувство безопасности… Целая смесь из множества ощущений. Феликс не думает, что этому можно дать название одним словом.

— Вот и всё. Можно пробовать в действии. Всё равно думаю, что он сейчас не очень удобен, прилегает неплотно, — говорит Хёнджин и протягивает к нему руки. — Идём ко мне.

Феликс нерешительно хватается за ладони, подползая ближе к краю. Хёнджин тянет его на себя. Уже через секунду Феликс оказывается с головой под водой. Перед глазами мутно, множество пузырьков воздуха во встревоженной воде не позволяют видеть лучше. А ещё вода заливает рот и нос, перекрывая дыхания. Феликсу кажется, что он задыхается. Тонет. Что он снова в том бассейне, не может толком пошевелиться, никто не приходит на помощь, оставляя его беспомощно барахтаться в воде.

Хёнджин крепко обхватывает его торс и помогает выплыть на поверхность, удерживает над водой. Феликс судорожно ловит губами воздух, разум проясняется. Он не в том бассейне, он не один. Хёнджин обеспокоенно хмурится.

— Всё нормально? — уточняет он. — Говори, если что-то нет, хорошо, Феликс?

— Нормально, вроде бы, — бормочет Феликс.

Собственный хвост теперь кажется деревянным, Феликс вроде и понимает, как правильно им двигать, чтобы не тонуть, но при этом и не понимает. Словно хвост не до конца подчиняется его воле. Из-за этого он тогда не смог выплыть на поверхность, не смог оторвать себя от дна резервуара в лаборатории.

— Не бойся, я держу, — говорит Хёнджин, успокаивая, словно почувствовав, как на Феликса накатывает страх. — Давай будем учиться последовательно. Сначала плавать, чтобы ты понимал, что можешь этим управлять, а потом уже всё остальное.

Феликс кивает, делая глубокий вдох и выдох. Хёнджин рядом с ним добавляет спокойствия и уверенности, что всё получится. Феликс готов учиться. Он не уверен, что Хёнджин имеет в виду под «всё остальное». Может, контролировать обращение? Чтобы не перевоплощаться случайным образом, стоит только отпустить контроль. Кажется, да, это и было одной из целей всего происходящего.

— Давай, вот так, аккуратно, — почти шепчет Хёнджин, отплывая дальше и утягивая Феликса за собой куда-то к центру бассейна. — Помни, что хвост — часть тебя, двигай им, плавно, вниз и вверх.

Хёнджин направляет. Помогает. Феликс словно первые шаги делает в этом бассейне, учась двигать хвостом так, как нужно чтобы плыть. Кажется, на пользу идёт тот факт, что он умеет плавать без хвоста, в ином случае учиться пришлось бы с нуля, что точно добавило бы хлопот.

И вместе с тем Феликс наслаждается моментами, когда сам может понаблюдать за Хёнджином в небольшие перерывы. Оказалось, что русалки видят под водой лучше, словно Феликс надел защитные очки. Опуститься под воду и смотреть за тем, как легко Хёнджин рассекает воду, заныривая. Кажется, ему даже не нужно часто вдыхать воздух. Феликс так надолго дыхание задерживать не может, постоянно поднимается обратно на поверхность, чтобы вдохнуть. И спустя время Хёнджин тоже это замечает и возвращается к нему.

— Почему ты не дышишь под водой? — спрашивает он.

Вопрос ставит в тупик. Феликс на Хёнджина пялится непонимающе. Дышать под водой? Каким именно образом?

— В смысле? — Кажется, он упускает что-то важное, снова спрашивает какую-то глупость. Но Хёнджин только мягко улыбается, подплывает ближе к нему и касается лица, чтобы убрать прилипшую мокрую прядь. Касание такое нежное, что Феликс невольно льнёт к руке.

— Феликс, ты же русалка, ты можешь дышать под водой, — объясняет Хёнджин. — С помощью вот этого. — Он ведёт пальцами ниже, касаясь чего-то на шее. А затем убирает с собственной налипшие длинные волосы, закрывающие почти всю кожу. Только тогда Феликс видит то, что не замечал раньше. Не присматривался, потому что даже не думал ни о чём таком. Тонкие прорези на шее. Жабры? — К тому же, ты сам рассказывал. Не хочу напоминать тебе о том дне, но резервуар, где ты очнулся. В воде.

— Вот чёрт, я даже не задумывался об этом, — бормочет Феликс, ощупывая руками собственную шею. Да, точно такие же прорези. Но каждый раз когда он оказывается под водой, кажется, что они просто не работают. Ему, как и раньше, не хватает воздуха.

— Значит, самое время попробовать, — предлагает Хёнджин. И застывает с задумчивым выражением лица. — Я вдруг понял, что понятия не имею, как тебе это объяснить… — признаётся он.

— Как это получается у тебя? — спрашивает Феликс. Он тоже не очень понимает, как это должно работать.

— Хм, я бы сказал, что оно как-то само срабатывает, воздуха, который я заглотнул до погружения, становится мало, тогда жабры и начинают работать. Я знаю, что они будут работать, поэтому не стремлюсь выплыть, чтобы подышать. Давай попробуем вот как…

И, не закончив объяснять, тянет Феликса с собой под воду. Феликс по привычке задерживает дыхание. Они оказываются у самого дна. Сейчас, Феликс видит, как мелко трепещет кожа на шее, выдавая, что Хёнджину вовсе не нужно дышать носом, чтобы держаться долго под водой. Хочется вот так же спокойно держаться, но не получается, он выдыхает остатки, пропуская между ними сотни пузырьков. Грудь сдавливает. Не выдержав, Феликс вырывается из хватки Хёнджина и выплывает, чтобы вдохнуть.

— Нет-нет, Феликс, ничего не выйдет, если ты продолжишь выплывать обратно, чтобы подышать, — раздаётся рядом. Хёнджин поднимается к нему, хмурится и точно недоволен тем, что Феликс вот так просто выплыл обратно.

— Не получается. Я просто задыхаюсь. Могу остаться там и набрать воды в лёгкие, но сомневаюсь, что это нам как-то поможет, — с раздражением отвечает Феликс. Раздражается на собственное бессилие.

— Ты это можешь, ты уже дышал так, в том резервуаре. Знаешь, у меня есть мысль. Сейчас у тебя есть выбор и возможность выплыть. А тогда не было. Ты был без сознания, организму ничего не оставалось, кроме как дышать подобным образом. Но сейчас ты подсознательно это блокируешь, зная, что сможешь выплыть. Но тебе надо просто оказаться в ситуации, когда ни ртом, ни носом ты дышать не сможешь, как и выбраться. Поэтому… — От его взгляда Феликсу дурно становится.

— Что ты задумал?

— Радикальные меры.

Хёнджин быстро подплывает к нему, за плечи отталкивает дальше от поверхности и давит дальше, погружая с головой под воду. Феликс в его руках только беспомощно барахтается, сил выбраться не хватает. Хёнджин прикладывает всю силу, чтобы прижать его ко дну, сжав ладонями запястья и держа руки у дна, чтобы не пытался драться. С протестным вскриком — точнее попыткой закричать — он лишает себя остатков воздуха, но Хёнджин не отпускает. Смотрит на него сверху вниз. Феликс по привычке пытается вдохнуть, но только морщится от воды. По лицу Хёнджина видно недовольство от этой попытки. Феликс чувствует, как сердце в груди бьётся сильнее от накатывающей паники. Вдохнуть, хотя бы попытаться, хочется просто рефлекторно, он даже сам не заметил, как машинально сделал это в прошлый раз. Феликсу хочется верить, что Хёнджин знает, что делает, пусть он сам и не понимает, что происходит.

А Хёнджин подплывает вплотную, лицом к лицу. И не даёт снова попытаться заглотнуть воду, вместо воздуха. Плотно прижимается своими губами его.

Целует, продолжая удерживать Феликса придавленным ко дну теперь ещё и собой, совсем близко подплывает. Если бы не вода, Хёнджин бы практически лежал на нём. Феликс застывает, перестав сопротивляться, обмякает весь, жмуря глаза. Хёнджин не сдвигается, лишь немного шевелит губами. Феликс никак не отвечает, слишком шокированные его действиями.

Пытаясь понять, зачем Хёнджин вообще делает это, он на мгновение забывает о своей потребности в воздухе, попытках вырваться и уплыть вверх, чтобы вдохнуть. А когда Хёнджин наконец отстраняется, отпуская его руки и отплывая чуть в сторону, Феликс осознаёт, что это всё ему уже не нужно.

Чувствовать дыхание так… Очень странно. Он не дышит носом или ртом, но всё равно чувствует, как работают лёгкие. Хёнджин проплывает вокруг него. Жаль, что говорить под водой всё же нельзя. Феликс провожает его возмущённым взглядом. Да, всё получилось. Но зачем, чёрт возьми, Хёнджину понадобилось целовать его? И пугать до полусмерти этой попыткой утопления.

Хёнджин замечает его недовольство, но его это, кажется, только забавляет. Феликс не уверен, он судит только по мелькнувшей на его губах хитрой улыбке. Феликс закипает возмущением. Весело ему значит?

Он срывается с места, чтобы догнать Хёнджина. Правда пока не может решить, что собирается делать с ним после. Как минимум заставить его выплыть и объясниться. Но это только если получится догнать. Хёнджин не остаётся на том же месте, а разворачивается и плывёт к противоположному краю бассейна. Скорость у него точно больше. Феликс нагоняет его, зажимая в углу. Что-то подсказывает, что Хёнджин поддаётся. Это видно по тому, как он хоть и сжимается, мол сдаётся, но при этом широко улыбается, почти смеётся. Только Феликс поймать его поймал, а что делать дальше не решил. Хёнджин указывает ему наверх, предлагая выплыть.

— Зачем ты это сделал?! — спрашивает Феликс, стоит им только вынырнуть. Хёнджин наконец смеётся. Звонко и беззаботно.

— Но ведь это сработало!

— Сработало? А если в следующий раз не получится с первого раза использовать эти, как их, жабры, снова так будешь делать? — пышет возмущением Феликс. Хёнджин наконец перестаёт смеяться. Смотрит на него, склонив голову и сощурив глаза.

— Я бы мог, — признаётся он. У Феликса словно снова весь воздух из лёгких выбивают. — Не понравилось? — И снова. Феликс ловит губами воздух, как выброшенная на берег рыба. И наверняка краснеет, только молится, чтобы из-за не слишком яркого света этого не было видно.

— Это даже поцелуем не было, что там могло понравиться, — отфыркивается он, демонстративно отворачиваясь. Хёнджин на месте не остаётся, плывёт к нему, снова оказываясь перед лицом, только на это раз гораздо ближе, в плотную.

— Значит, надо было по-настоящему? — с вызовом спрашивает он. Феликс не успевает ответить.

Хёнджин кладёт ладонь ему на затылок, чтобы придвинуть ближе, и снова касается губ своими. Феликс упирается ладонями ему в грудь, только не отталкивает, застывает в таком положении, ожидая, что Хёнджин будет делать дальше. Отстранится, как в прошлый раз?

Хёнджин не отстраняется. Сминает его губы, проводит кончиком языка между ними. Словно пытается понять, оттолкнёт ли Феликс сам. Пробует. Смакует.

Прямо как Минхо. Феликса дёргает от этой мысли. И от того, что в отличие от Минхо, Хёнджин заходит дальше.

А сам Феликс не сопротивляется. Только руками по его телу ведёт. Сначала на плечи, потом на шею, притягивает к себе ближе и отвечает на поцелуй, неожиданно для самого себя пытаясь перенять инициативу, но стопорится, когда касается языком заострившихся клыков. Он об этом позабыл, свои собственные-то никакого дискомфорта не доставляют. Хёнджин усмехается ему в губы, снова отталкивает назад и прижимает к бортику бассейна, продолжая целовать. Теперь уже более жадно и напористо, как будто Феликс в любой момент может исчезнуть.

Феликс жалобно всхлипывает в поцелуй. Сильнее сжимает плечи Хёнджина, царапая кожу. Возможно, именно это становится для Хёнджина сигналом, он отстраняется, но продолжает смотреть на Феликса каким-то затуманенным взглядом. Облизывает губы. Феликс прикидывает, поцелует ли Хёнджин ещё раз? Не целует, отплывает назад, дав Феликсу пространство.

— Приятного понемногу, — ухмыляется Хёнджин. — Мы ещё не закончили, Ликс-и, столько всего впереди, мне нужно, чтобы ты мог сосредоточиться на плаванье. Хоть с хвостом и получается управляться, надо чтобы получалось и с жабрами. А после перейдём к процессу трансформации. И… — Он снова подплывает близко-близко. Буквально на мгновение, чтобы прошептать на ухо. — И если у тебя всё хорошо получится, то, может быть, ты получишь ещё.

И как, чёрт возьми, после такого он должен сосредотачиваться на плавании? Феликс вздыхает и погружается под воду. Он с Хёнджином с ума сойдёт этой ночью.