Феликс может и хочет сказать, что о произошедшем с Хёнджином и Чанбином не думает и вообще всё забыто, как страшный сон, но это откровенная ложь. Во-первых, это никакой не страшный сон, и забывать об этом он всё же не очень хочет. Во-вторых, он думает, много думает. Не может отделаться от воспоминаний каждый раз, когда видит кого-то из них, не может перестать впадать в небольшой ступор, стоит почувствовать на себе прикосновения. Он не уверен, знает ли кто-то ещё из стаи — по крайней мере, он сам не говорит ни с кем о произошедшем — но что-то подсказывает, что они могут догадываться. Например, из-за того, что Феликс забывает скрыть след от укуса под тканью одежды или элементарным пластырем. И, кажется, всем всё очевидно. От взгляда, который Чан бросает на Чонина, справедливо испугавшегося беспричинной претензии, а потом на Чанбина, слишком спокойного и довольного, Феликсу самому становится жутковато. Но главное, что его никто не отчитывает, а значит всё не так плохо.

К моменту, когда он почти отпускает ситуацию, проходит неделя. Но всё же не отпускает до конца, решив обязательно обсудить всё произошедшее с Хёнджином и Чанбином. Позже. Он сам ещё недостаточно обдумал. К тому же, Чан вроде говорил, что члены стаи могут выказывать ему симпатию…

Может ли он говорить, что уверен в четверых из семи? Джисон всё ещё под вопросом, возможно, им действительно двигали лишь инстинкты оборотня. И Сынмин с Чонином под вопросом. Но с Чаном, Минхо, Хёнджином и Чанбином всё словно очевидно. И при этом нет. Им точно стоит всё обсудить, поговорить. Когда-нибудь не сегодня, когда Феликс соберётся с мыслями. Он сам не знает, когда это произойдёт.

Феликс старается отвлечь себя на другие вещи. На стаю в целом — он беззастенчиво продолжает наблюдать за всеми взаимодействиями, иногда даже думает, что они специально показывают столько. Без казусов не обходится. Он, следуя за какими-то не особо разборчивыми криками Хёнджина, не ожидает застать его зажатого Минхо. Буквально под Минхо, спасибо луне, оба одетые. И по Хёнджину видно, что помощь ему не сильно нужна. Скорее… Для вида сопротивлялся?

Ещё один раз он случайно заходит в ванную комнату, когда там был Джисон. В своё оправдание Феликс готов сказать, что был в наушниках, поэтому не слышал шума воды, А Джисон сам виноват, что дверь не запер. И, чёрт возьми, какие же всё же створки душевой кабины прозрачные. Пара от воды в тот момент не достаточно, чтобы Феликс не смог увидеть. Он, конечно, сразу же вышел, но картинка перед глазами осталась. После было очень стыдно. Джисона произошедшее словно даже не смущает, хотя он может и не подавать вида.

Больше за неделю неловких ситуаций не происходит, но Феликсу и этого с лихвой хватает. В остальное время он занимает себя интернетом и тысячей статей о подобных отношениях. Он просто пытается разобраться, понять, узнать, как это вообще бывает. Понимание, что это не только у их стаи так, словно успокаивает. Как осознание, что они такие не одни, укрепляющее нормальность происходящего.

Следующим большим событием становится предложение Чана, озвученное за одним из совместных ужинов — Феликс уже готов признать, насколько сильно ему нравится традиция совместных приёмов пищи, во время которых он действительно чувствует себя одним из стаи. Частью стаи, а не отдельным элементом в доме. Хотя, если быть точным, это ещё не само событие.

— Ночь с воскресенья на понедельник, — неожиданно для них произносит Чан. — Территория бассейна в нашем распоряжении. Я уже обо всём договорился. Что думаем?

Феликс успевает только удивлённо распахнуть рот, пока остальные члены стаи бурно выражают согласие. Он слышал о таком от Хёнджина, что они собираются всей стаей в месте, где и Хёнджин может быть собой. Он представлял себе это. Но не думал, что всё произойдёт так скоро.

Мысль о совместном отдыхе со всеми членами стаи тёплым летним вечерком звучит ужасно сладко. Феликс снова не может перестать думать. Всего два дня до обозначенной Чаном даты. Ладно, три, если учитывать, что будут они там поздно вечером. Он же… Не все ещё видели его хвост. Он только-только плавать с ним научился-то. Какова вероятность, что это будет так же неловко и нелепо, как в прошлый раз?

Феликс пытается успокоить мысли. В конце концов, он не сдавать экзамен по плаванию собирается, а просто отдыхать. Провести время в хорошей компании, самой лучшей для него сейчас. Хёнджин ещё радует, что закончил новую версию протеза для него, а значит, они как раз смогут его попробовать.

Придётся снова объяснять, что с ним стало… Чанбин, Чонин, Джисон и Минхо не присутствовали на его рассказе. Феликс теплит небольшую надежду, что в этот раз сможет не вдаваться в подробности. Может, он обойдётся простым: «Во время первого обращения случился инцидент»? Или, он очень хочет верить, Чан рассказал им. Теперь-то тайну от этого делать нет смысла. Но… Всё равно неприятно снова вспоминать. Феликс старается убедить себя, что будет думать об этом позже. В момент, когда они увидят хвост.

Дни, на удивление, пролетают. Возможно, дело в том, что Феликс перестаёт мариноваться в собственной комнате в одиночестве, стараясь теперь всё больше времени проводить внизу, быть с кем-то рядом. В одиночестве… Не очень комфортно. Даже как-то грустно. Та ночь с Чаном и Минхо, Феликс очень бы хотел повторить. И — осознание для самого становится неожиданным — не обязательно именно с ними. Хоть с кем из стаи. Просить о подобном всё равно неловко.

И он ни за что не признается, насколько сильно сердце заходится в груди от восторга, когда он засыпает — случайно — рядом с Хёнджином, а тот не будит. И утром Феликс просыпается, обнимаемый им.

А оказаться вечером на территории бассейна снова странно, как и в прошлый раз. Сам он расположен на окраине, а открытый бассейн, около которого они планируют устроиться, вообще позади здания, словно укромно сокрыт от посторонних глаз — высоким железным забором в том числе.

Чан запирает за ними тяжёлые ворота и просит сильно не шуметь. Как оказалось, у таких вылазок достаточно ограничений. Например, на шум и громкую музыку, на еду на территории. Но, если так подумать, Феликсу почему-то кажется, что атмосфера будет только уютнее.

Он не сразу вспоминает, что не только для него всё происходящее в новинку. Джисон, медленно бредущий рядом, осматривается по сторонам большими глазами. Свет от уличных фонарей оставляет полумрак, непривычно тихо, только их шаги и шумящие деревья, окружающие территорию бассейна с одной стороны. Но Феликс в целом тут уже был, а Джисона они, видимо, ещё с собой не брали.

— А шуметь нельзя, да? — спрашивает Джисон. — А если кто-то придёт? А точно не будет проблем? — шёпотом продолжает он.

— Всё хорошо, Джисон-и, не в первый раз же проворачиваем, — успокаивает его Сынмин. И Феликса тоже успокаивает, просто в прошлый раз он не настолько был озабочен этими вопросами из-за того, что они находились внутри здания.

— Ворота заперты, камеры не работают, — объясняет Чан. — Здесь никого кроме нас. Всё будет в порядке.

Джисон кивает и успокаивается. Феликс верит в услышанное. В конце концов, у него нет причин не доверять Чану и стае. Ушедшие вперёд Хёнджин, Чанбин и Минхо уже подготавливают для них места. Поближе к бортику бассейна сложенный вдвое плед, чтобы сидеть было не так холодно. Феликс смотрит на спокойную гладь воды. Наверняка она холоднее, чем та, что была в помещении. Но Хёнджин говорит, что, как русалке, ему даже от очень холодной воды ничего не будет.

— Переодеться можно там, — Минхо показывает на кабинки ближе к зданию. Феликс их даже не заметил. Наверное, Минхо это больше Джисону объясняет, чем ему, а для всех остальных это и так известная информация.

— Толку-то, если всё равно полностью раздеваться надо, — бормочет Хёнджин потягиваясь.

Феликс стопорится. Точно. Ему же тоже надо полностью раздеться, чтобы после перевоплотиться в воде. Но одно дело, когда рядом с ним только Хёнджин, а другое — вся стая. Он надеется, в таком освещении не видно, как у него вспыхнуло лицо. Но само замешательство видно.

— Ты бы мог раздеться там и замотаться в полотенце, — спокойно предлагает Чан, передавая ему одно из тех, что они взяли с собой. Феликс кивает заторможенно.

— Хёнджин… хён так просто об этом говорит, — бормочет он. Что уж там. Хёнджин даже футболку уже стянуть успел, совсем никого не стесняясь.

— Не обращай внимания, — вклинивается в разговор Минхо. — Хёнджин у нас просто извращенец.

— Хён! — возмущённо верещит Хёнджин, кидая в Минхо скомканной футболкой. — Кто бы говорил!

Феликс смотрит сначала на него. Потом на Минхо. Кто бы говорил? Интересное заявление. Потом снова на Хёнджина. Над кромкой шорт виден чернильный рисунок.

— Это же татуировка, да? — спрашивает он. Вопрос вырывается совсем необдуманным. Ну конечно это татуировка, что ещё это может быть? — Я ещё в прошлый раз заметил, но… не видел полностью.

— О, заметил всё же, — удивляется Хёнджин. — Ладно, сейчас.

Феликсу стоило догадаться, что подразумевает Хёнджин под этим «сейчас». Снимает шорты и складывает их подальше от воды. Теперь татуировка видна почти полностью. Она действительно большая. Практически на всё бедро, заканчивается немного выше колена, а сверху выше тазовой косточки. Часть, правда, всё ещё скрыта нижним бельём. Черные линии образуют контур волны, что огибает ногу, она закрашена не полностью, лишь брызги цвета местами, словно пятна акварели. Феликс видит их серовато-синими, но уверен, что при хорошем свете цвет будет отличаться. Из-под ткани выглядывает кончик полумесяца. А ниже две рыбки с такими же брызгами краски, только красноватого оттенка, которых огибает ещё одна небольшая волна. Красиво. И, как думается Феликсу, достаточно смело, учитывая размер и расположение.

— Получается, никто её полностью не увидит, пока не разденет тебя, — задумчиво тянет Джисон. Хёнджин же ухмыляется.

— В том и суть, — подмигивает Хёнджин. — Я, когда рисовал эскиз и обдумывал местоположение, такой смысл и закладывал. Я набил её после того, как обратился, но до стаи. И тогда думал, ну… что если какой-то человек будет тем, кто сможет увидеть её полностью, то он, вероятно, будет мне достаточно близок, чтобы знать, почему и из-за чего она набита. И кто я на самом деле.

— А она на хвосте отпечатывается? — спрашивает Джисон.

— Конечно нет, — фыркает в ответ Хёнджин, приближаясь к бортику бассейна и садясь, опуская в воду ноги. — Всё закрывается чешуёй.

Феликс не может перестать рассматривать. Особенно когда Хёнджин одним быстрым движением избавляется от последней детали одежды, полностью открывая рисунок: большую луну полумесяцем и остаток волны.

— Повезло, у вас-то только нижняя половина тела перевоплощается, хоть что делать можно, — ворчит Джисон, обиженно складывая руки на груди.

— Тебе-то что? — спрашивает у него Чонин.

— Да я… Так… Не важно, — уходит от ответа Джисон. Ему помогает всплеск, с которым Хёнджин опускается в воду, выныривая уже через несколько секунд. Феликс видит белый цвет хвоста за ним. Ему бы тоже следовало. А из кабинок для переодевания выходят и присоединяются Чанбин и Сынмин. Феликс даже не заметил, как они ушли.

— Колись теперь, раз начал, — окликает его Хёнджин, снова оказавшись на поверхности. — Чем тебе твои перевоплощения не угодили?

— Ну там… — Джисон кажется неожиданно смущённым. — Тоже же полностью раздеваться надо, а то всё порвётся… Ну и… Украшения тоже… Теперь не смогу соски проколоть, — последние слова тараторит и лицо руками закрывает. Тишина после слишком многозначительная. — Их же… или доставать постоянно, а это плохой вариант, или они теряться будут, — добавляет он, как бы объясняя невозможность желаемого. Феликс пытается себе представить волка с пирсингом. В голове какая-то нелепица.

Чан и Минхо смотрят на Джисона слишком удивлённо. Это тоже забавно. Феликс с трудом сдерживается, чтобы не засмеяться. Боковым зрением он видит, как Сынмин толкает Чанбина локтем в бок.

— А ты чего задумался? — спрашивает он.

— Да так, просто…

— Можно подумать, ты так часто перевоплощаться собрался, — насмешливо фыркает Хёнджин.

— Ты его сейчас пытаешься убедить сделать что ли? — непонимающе тянет Чан. Джисон переводит на Хёнджина хмурый взгляд

— Мало ли когда придётся! К тому же, ты просто не знаешь, как здорово бегать по лесу в волчьей форме!

— Ой, да больно надо, — хмыкает Хёнджин. — Точно так же как тебе никогда не поплавать с настоящим хвостом. — И брызгает в Джисона водой. — Ликс-и, я тебя жду! — переключается он. Феликс кивает. Пора, наверное. Быстрее разберётся с этим, снова объяснит, что у него с хвостом.

Он бредёт к раздевалкам, в которых неожиданно темно, благо телефон с собой, чтобы фонарик включить. Может, это из-за того, что они включили свет не во всём комплексе, а только уличные фонари. А может он просто не заметил выключатель где-то. В любом случае, это не большая проблема.

Делает так, как предлагает Чан. Раздевается, обматывается полотенцем — стая стаей, но он пока не готов делать как Хёнджин — и выходит обратно. Укладывает одежду дальше от воды, делая вид, что не замечает на себе заинтересованных взглядов.

— Возьми сразу в рюкзаке! — просит Хёнджин. Феликс понимает, о чём речь. Там должна лежать новая версия протеза для его хвоста. Волнительно. Каким он получился? Насколько похож на его хвост? Будет ли хорошо прилегать? Феликс старается достать его как можно быстрее, но из-за волнения только медленнее получается: то собачка на замке не поддаётся, то чехол, в котором лежит протез, из пальцев выскальзывает. Но всё же он справляется с задачей.

Протез оказывается снаружи. Синий, как его хвост, с чёрным кончиком. Почти один в один. Восхищённый вздох вырывается сам собой. Идеальный рельеф и форма. Хёнджин действительно очень постарался над ним.

— Нашёл? — заметив, что он медлит, спрашивает Хёнджин.

— Да!

Феликс берёт его с собой и идёт к краю, садится на бортик бассейна, свесив вниз ноги, так что только они в воде оказываются, меньше, чем по колено. В этот раз Хёнджин не собирается полностью обливать его водой. Получится ли, что хвост появится от такого контакта? Должно, в прошлый раз у него было и то меньше воды.

Вдох. Выдох. Феликс старается расслабить все мышцы, представить, как происходит перевоплощение, смотря на сомкнутые колени. Смотрит так пристально, что кажется перед глазами картинка плывёт и искажается. Только искажения происходят на самом деле. Появляются чешуйки, заменяя собой кожу, ноги превращаются в хвост. Теперь он может спокойно отбросить полотенце и нырнуть в воду. Только Хёнджин останавливает.

— Вот, так и сиди, сейчас всё прикреплю, — говорит он, забирая с края бассейна плавник и распутывая чёрные ремешки на нём. — Я взял только одну версию сегодня, посмотрим, как будет в управлении. Есть ещё один, он из более мягкого материала, если этот окажется слишком… непластичным.

Он ловко присоединяет протез к остальной части хвоста, зацепляя его в нескольких местах, плотно обхватывая вокруг. Первое, что замечает Феликс, так это что плавник буквально надевается, немного заходя на его собственный хвост, поэтому и сидит хорошо. Без яркого света, он бы, может, и не заметил разницы, только ремешки выделяются.

— Вот и всё, можно пробовать.

— Вау… Он действительно хорошо выглядит, — бормочет Феликс, приподнимая хвост и рассматривая. — Думаю, всё будет хорошо… — Он осекается, оборачиваясь на стаю. Те наблюдают за происходящим, но ничего не говорят. Феликс ещё раз смотрит на Хёнджина и снова на стаю. Ладно Чан и Сынмин, но остальные? Должны же возникнуть вопросы? — Даже ничего не спросите? — тихо спрашивает сам.

— Я подслушал твой рассказ, — честно признаётся Джисон, заставляя его удивлённо округлить глаза. — И потом пересказал Минхо-хёну.

— А ещё мне потом Чан-и рассказал то же самое, — проговаривает Минхо. Чанбин согласно кивает на его слова.

— Мне тоже.

— А мне Сынмин-хён рассказал, — поднимает руку Чонин.

— Солнце, это было сделано только для того, чтобы тебе не пришлось снова всё вспоминать и пересказывать, — спешно оправдывается Чан. Но Феликс не злится. У него словно камень с плеч падает. Хорошо, что они уже знают. Ему действительно не придётся снова… говорить о лаборатории.

— Хорошо, это… даже очень хорошо, — облегчённо выдыхает он. И, как бы завершая этот разговор, сползает в бассейн.

Стоит воде сомкнуться над головой, как он камнем идёт ко дну. Промаргивается, чтобы лучше видеть, и не пытается всплыть. Пусть у него всё получится сразу. Дышать под водой. Хотя есть ли смысл, если он потом собирается всплыть?

Вдох. Выдох. Надо сосредоточится…

Он не сразу понимает, что произошло. Просто, как по привычке, набирает в лёгкие воздухе. Осознание приходит вместе с Хёнджином, зависшим рядом с ним с широкой улыбкой. Он же даже не использовал для дыхания нос.

Как жаль, что под водой нельзя говорить. Поэтому он всё равно всплывает — очень надеясь, что при следующем погружении не возникнет проблем — вместе с Хёнджином.

— С первого раза получилось! — восторженно выдыхает Феликс.

— Что получилось? — спрашивает его Джисон, сидящий слишком близко в воде. Видимо, Феликс пробыл там больше, чем казалось. Джисон уже успел переодеться, на нём только плавательные шорты.

— Дышать под водой!

— Да, мне даже не пришлось целовать тебя для этого в этот раз… — бормочет Хёнджин. — Немного жаль, — добавляет он, прищуривая глаза и улыбаясь. Феликс на мгновение забывает, как вообще нужно дышать. Хёнджин, кажется, первый, кто так открыто при всех говорит об их поцелуе. Хотя, Феликс не уверен, было ли что-то «за кадром», когда он не рядом.

— Эй! — громко возмущается Джисон. — Я тоже так хочу!

Феликс не успевает отойти от удивления из-за слов Хёнджина, как ещё и Джисон выдаёт такое. Под общий смех он пытается понять, о ком именно речь: поцелуй с ним или всё же с Хёнджином. Или речь вообще о способности дышать под водой? А Джисон слишком сильно наклоняется над водой — вот-вот упадёт — и смотрит сначала на Феликса, а затем на Хёнджина.

— Много хочешь, — отвечает ему Хёнджин, показывая язык и подплывая ближе. Почти вплотную. Джисон смотрит на него нахмурившись. Феликс почему-то думает, что Хёнджин Джисона сейчас поцелует. Наверное, Феликс это даже ждёт.

Но Хёнджин лишь вцепляется в него — крепко, за плечи — и тянет на себя. Джисон, с громким визгом, оказывается в воде.

Смех становится громче. Что уж там, Феликс и сам не может сдержаться, смотря на барахтающегося Джисона, громко возмущающегося. Он не уверен, что именно двигает им в тот момент, но всё же подплывает ближе, помогая легче держаться на воде — просто прижимая к себе. Джисон как-то совсем резко прекращает жаловаться.

— Как оказывается легко обмануть маленького глупого щенка, — язвит в стороне Хёнджин. Джисон пыхтит возмущённо. — Никакой ты не большой злой волк.

— Хёнджин-хён обижает тебя? — со смешком спрашивает Феликс.

— Угу, — только получает в ответ.

— Обижает бедного щеночка? Надо защитить тебя от него? — продолжает он эту игру, шепча тихо и ласково, поглаживая по спине. А Джисон доверительно жмётся к нему. Глаза у него большие, словно у оленёнка. Он совершенно точно смущён. И это, почему-то, приводит Феликса в восторг. — Тогда давай вернём тебя на землю.

Он помогает Джисону доплыть обратно к бортику, под фырканье Хёнджина, и вылезти, чтобы сразу же оказаться в объятиях Чанбина и мягкого полотенца.

— А вот я большой злой волк, Хён-и. — заговаривает Минхо, не сводя взгляда с Хёнджина. — Тебе напомнить, куда может привести тебя твой длинный язык?

— Может, я этого и добиваюсь? — дерзко отвечает Хёнджин.

Феликс пытается осмыслить их слова, но… Не стоит ему пытаться представлять, ничего приличного на ум не идёт.

Джисон всё же получает свой поцелуй, только от Чанбина. И снова выглядит смущённым. Видимо, он всё же не такой смелый, как показалось Феликсу в тот день, когда его кусали. Не зря же Чан говорил, что от предложения поцеловать Джисон смутится.

Ночь продолжается. Кажется только, что Чанбин, Минхо и Сынмин не планируют залезать в воду. От этого даже немного грустно, но Феликс всё равно наслаждается происходящим. Как Джисон снова запрыгивает к ним с громким всплеском, чтобы Хёнджин потом пытался вернуть его назад, ворча, что Джисон шумный и воду им мутит. А Джисон возвращается, назло ему.

Как Чан совсем тихо спускается в воду и пугает его, подкравшись со спины. Феликсу, наверное, не стоит забывать, что они не одни, но это почти происходит, стоит им погрузиться в воду, ко дну у дальнего края. Вспоминает только когда Хёнджин проплывает над спиной Чана и, выворачиваясь в воде, словно сверху вниз зависает. И Чан позволяет себе быстро поцеловать его. Смотря на довольную улыбку Хёнджина, Феликс думает, что тоже хочет поцелуй. Не важно от кого. И он получает его. Сначала от Чана, потом от Хёнджина.

И это всё почти на виду у всех. Не так далеко от них в воде барахтаются Чонин и Джисон. Возможно, они даже знают, что тут делается.

Феликс ненадолго подплывает к бортику. Перевести дух, понаблюдать за происходящим. Рядом с ним сидит Сынмин, похлопывает по голове, заставляя Феликса смущённо хихикнуть. Близко к ним из воды вылезает Чан.

— Вижу, у тебя всё хорошо с хвостом, — ласково произносит он. Феликс кивает, улыбаясь. У него правда всё хорошо. Протез почти не ощущается, словно действительно утраченная часть плавника. — Я рад, что всё наладилось. — Феликс угукает.

Чонин от приставаний Джисона прячется за спину Хёнджина, который помогать ему вообще не собирается, теперь принимая сторону Джисона. Наоборот, под воду утаскивает. И Феликс уверен, что видит, как после Хёнджин Чонина целует. Тоже совсем невинно, лишь клюёт в губы, но этого достаточно, чтобы его смутить. И Феликса тоже. Просто от того, что видит. А ведь он ещё не целовал Чонина. И Сынмина. Упущение какое-то. Он поглядывает на Сынмина. Тот точно замечает, что делает Хёнджин. Конечно, он не возмущается, только мягко улыбается, смотря в воду.

— Мне казалось, что… А, не важно, — отмахивается Феликс, не заканчивая мысль. Чонин не может быть связан только с Сынмином, если Чан говорил, что он часть этих отношений.

— Что? Ну же, договаривай, — подначивает Сынмин.

— Да так, начал говорить необдуманную мысль. Просто… Я же обычно Чонина только рядом с тобой вижу, поэтому немного удивился тому, что Хёнджин его целует. Вот… — Сынмин над ухом посмеивается и наклоняется ближе к нему.

— Да, он может целовать не только меня, — соглашается Сынмин. — А я, в тоже время, могу делать так. — Он мягко касается его подбородка и поворачивает к себе. Феликс хмурится непонимающе. А Сынмин его целует. Совсем легонько, только губами касается, а после сразу отстраняется. Феликс застывает в недоумении. Не то чтобы он против, просто… Неожиданно. Ещё и на глазах у всех, точно же видели их! Он только смущённо ойкает и сползает под воду, укрываясь в ней.

Джисона снова вытаскивают из воды, а Феликс пытается прийти на помощь Чонину, чтобы спасти того из хватки Хёнджина. Завязывается шуточная борьба, в которой он всё же вырывает Чонина себе — тот совсем уж доверительно за него держится. Хёнджин лишь улыбается. В воде всё ещё нельзя говорить, но Феликс уверен, что он бы сказал, что поддавался. А Чонин указывает пальцем вверх. Наверное, вдохнуть надо. Хёнджин тоже это видит.

И не позволяет им выплыть, вместо этого приближаясь и передавая Чонину воздух. Через поцелуй. Из Феликса рвётся удивлённый писк, остающийся беззвучным, лишь сотней маленьких пузырьков, стремящихся к поверхности.

Но стоит Хёнджину отстраниться, как Чонин всё равно просится выплыть, даже из рук Феликса вырывается. А на лице у него паника, которая быстро передаётся и Феликсу, и Хёнджину. Они спешно плывут на воздух, чтобы узнать, что не так. Может, Чонин хочет что-то им сказать?

Оказавшись над водой, Феликс очень хочет нырнуть обратно. Звуки мешаются в ушах в какофонию: людские голоса, громкое рычание. Хёнджин прижимает и его и Чонина к себе, словно защищая, но Феликс чувствует, как быстро бьётся его сердце.

Люди.

Человек десять вокруг бассейна. Чёрные одежды, как одинаковые, но без опознавательных знаков, маски, скрывающие лица. Оружие. Феликс уверен, что видит в их руках оружие.

— …Убирайтесь отсюда, — слышит он рычание от Чана. Тот разъярённо смотрит на одного конкретного человека. Может, лидера этой группы? Его неприятное лицо единственное не скрыто маской. Мужчина выглядит слишком расслабленным, спокойно докуривая сигарету. Рядом с Чаном Минхо, не менее разозлённый, и Чанбин. Взгляд Сынмина направлен на воду, Феликс видит, как за своей спиной при этом он скрывает напуганного Джисона.

Пожалуйста, пусть это будет лишь недоразумение.

Пусть они уйдут.

Пожалуйста.

— Я уже сказал тебе свои требования, оборотень, мы не уйдём, пока вы их не исполните, — холодно звучит голос этого незнакомца.

Феликсу кажется, что круг этих людей сужается. Словно они пытаются окружить всех, кто на суше. Но двое при этом не спускают глаз с бассейна, словно следят именно за ними.

— Я уже сказал, что не собираюсь отдавать вам члена моей стаи! — и снова голос Чана сопровождается утробным рычанием.

— Сирена поедет с нами, хочешь ты или нет, — хмыкает мужчина.

Сирена?

Они хотят забрать Хёнджина?

Но разве Хёнджин — сирена? Ему же говорили, что он не такой, что не может управляться с подобной силой. Неужели тоже скрыли, как и многое другое?

— У тебя есть выбор: или ты добровольно отдаёшь его нам, тогда никто не пострадает, или мы заберём его силой. Ты знаешь наши законы, оборотень, и он их нарушил.

Что такого сделал Хёнджин?

— Всё будет хорошо, — шепчет им Хёнджин. Это мало успокаивает.

Феликс вспоминает день обращения. Он снова в бассейне, снова беспомощен, снова люди вокруг, настроенные враждебно. Он ничего не может сделать.

Но сейчас… Ситуация в сто раз хуже. Феликсу кажется, что он задыхается.

— Я не позволю вам его забрать. Я знаю законы, он ничего не нарушал. И если вы попытаетесь навредить хоть кому-то из моей стаи, то не уйдёте отсюда целыми. Уж вы то должны знать, на что способны оборотни, — продолжает спорить Чан.

— Хорошо, есть ещё вариант, — соглашается мужчина. Он щёлкает пальцами. Феликс видит, как тот человек, что стоит ближе к бассейну, что-то открывает, какую-то ёмкость. — Если он умрёт, нам будет только легче, а оставшиеся двое… сопутствующий ущерб, что поделать.

Они хотят убить их?

Феликс вцепляется в руку Хёнджина, наверняка до боли и синяков. Иначе, кажется, он просто пойдёт камнем ко дну. Он чувствует страх Хёнджина и Чонина, смешивающиеся с его собственным. Если бы они только могли выбраться из воды, но с хвостом на суше… Поймать будет только легче. Они буквально беспомощны.

— Только попробуй, — рычит Минхо и подаётся вперёд. В тот же момент на него наставляют пистолет.

— Ещё шаг и сопутствующего ущерба будет больше, — угрожающе отрезает мужчина.

— Да я тебя на куски порву, если хоть кто-то из них пострадает, — шипит Чанбин.

— Мне это надоело, раз на контакт идти не хотите, сделаем всё сами. Никто из них не человек, чтобы спасать его жизнь.

В нос ударяет резкий запах. Феликс видит, как человек льёт что-то в воду. Хёнджин оттаскивает их дальше, но двое других незнакомцев в масках спешат к тому краю, куда они приближаются, чтобы перехватить. Голова кружится от всего происходящего. Может ли он, как в прошлый раз, потерять сознание?

Феликс пытается не закричать, когда видит яркую вспышку. Огонь. Они что-то налили в воду, чтобы поджечь её. Спирт, или бензин, или ещё что-то, он не знает, что это такое, что может гореть на воде. Сынмин бросается вперёд, пытаясь перехватить зажжённое… что бы это ни было, Феликс не видит, что именно они зажгли. Но эта вещь успевает коснуться горючего, быстро разрастаясь пламенем, пока лишь пятном в углу бассейна, ещё не доползшим до них. А если доберётся, то им будет очень плохо.

— Не смей! — слышит он крик Сынмина. Не успев поймать, вся его рука оказывается охвачена огнём. Джисон кричит от ужаса. Голоса Минхо и Чанбина смешиваются в неразбериху. — Только попробуй тронуть их!

Феликс слышит рычание снова. Только в этот раз другое. Более громкое и звонкое.

И издаёт его именно Сынмин.

Его тело полностью охватывает огонь. Быстрее, чем должен быть. Рядом с ними кричит Чонин.

Силуэт в огне растёт. Чан оттаскивает Минхо и Чанбина от пламени. А люди в масках отступают, словно сами не понимают, что происходит. Словно они тоже напуганы. Кто-то пытается выстрелить в огонь, но ничего не происходит.

Рык раздаётся вновь. Ещё громче. Огонь утихает, оставляя после себя разъярённого зверя. Мощный хвост со свистом рассекает воздух, ударяя нескольких человек и поваливая их на плиточный пол.

Кто-то снова стреляет, но пули не причиняют вреда, только больше злят, подначивая угрожающе щёлкать огромными клыками.

Дракон.

С блестящей светло-серой чешуёй, парой крыльев и рогами на голове. Не такой большой, чтобы разнести всё вокруг, но угрожающий одним только видом. Рычащий на всех тех, кто угрожал им.

Этот дракон — Сынмин.

Его появление пугает людей, даёт небольшую фору. Феликс замечает краем глаза, как Чан обращается в волка. Каким же глупцом он был, когда принял Минхо в волчьей форме за Чана. Чан крупнее намного, шерсть в темноте почти чёрная. Он бросается на лидера этой группы, не обращая внимания на пистолет в его руке. Чанбин держит Джисона около себя теперь, не позволяя ему ни броситься на людей, ни кому-то из них навредить. Минхо тоже принимает форму волка.

Феликс не понимает, что происходит. В сознании разрастается паника. Кажется, Хёнджин отпускает его, чтобы крепче прижать к себе Чонина, напуганного происходящим не меньше, может и больше.

Он просто хочет, чтобы это закончилось. Он хочет домой. В дом, в безопасность. Он хочет, чтобы стая была в безопасности. Он хочет, чтобы эти люди ушли и больше никогда не приближались к ним.

Огонь приближается, а люди позади никуда не деваются, всё ещё поджидают. Феликс боязливо смотрит назад. Глаза от ужаса расширяются сильнее. Один из них собирается выстрелить, примеряясь не то в Хёнджина, не то в него самого.

Феликс слышит громкий, душераздирающий вопль, не сразу понимая, что это именно его голос.

Звенит в ушах болезненным, пронзительным визгом. Заполняет всё пространство, глуша любые другие звуки.

А после — темнота.