Одного желания оказалось достаточно, чтобы взглядом объять всё сущее. Магнус видел. Видел истерзанный мир смертных. Беспокойные души в Зачарованном городе. Видел, что ангелы сминают ряды демонов и нежити, оставшихся без руководства. Королева пыталась держать оборону, но безуспешно.

Одного лишь желания хватило, чтобы телепортировать всех демонов прочь, в их город в Бездне. Нежить — лишить тел и отправить обратно в Зачарованный город. И чудищ — в тот мир, откуда они пришли.

А затем Магнус мысленно обратился к сражавшимся.

«Всё кончено. Творец мёртв. Его сила, сила всех богов и Хранителя перешла мне. Таково было решение Каина».

«Отдай нам Эдем, — прозвучали в его сознании слова королевы демонов. — Позволь забрать то, что мы заслужили».

«Нет. Это не принесёт вам ни облегчения, ни свободы. Я сделаю то, о чём говорил Каин. Я сделаю так, что Бездна создаст для вас новый мир. Ваш мир, в котором вы сами сможете определять свою судьбу».

«Нам не нужен никакой другой мир. Нам нужен Эдем!»

«Для чего? — спросил Магнус, начиная раздражаться. — Вы страдали, а потому теперь заслуживаете рай? Он у вас будет. Не навяханный и не созданный кем-то, а тот, что вы сможете сотворить. Подаренный вам не по чьей-то прихоти. Ваш собственный дом».

Ответа не было.

«Вернитесь в круг перерождений, — сказал Магнус, обращаясь к душам, что охраняли Эдем. — Выстройте свой идеальный мир собственными руками».

— Как наивно.

Магнус перевёл внимание на человека с посохом. Мёбиус. Хранитель Судьбы.

— Ты предлагаешь им самим вершить свою судьбу, будучи уверенным, что они этого хотят. Людям нужен пастырь. Тот, кто снимет с их плеч ответственность и скажет, что делать, чтобы обрести желаемое. Ты уверен, что они хотят свободы, которую ты предлагаешь?

«По крайней мере, у них будет свобода, за кем следовать, — ответил Магнус. — Пусть даже они выберут бога, который будет требовать приносить ему кровавые жертвы. Служение и подчинение может быть выбором. Как я выбрал служить Каину, потому что верил в него. И в то, что он знает лучше».

— Ты повторишь судьбу того, кто сотворил нас. И очень скоро.

«Нет. Я выбрал служить Каину, потому что знаю, на что способен, а на что — нет. Он — выбрал отдать мне всё, потому что знал, что у меня не будет соблазна создать свой идеальный мир, который был бы у него. Он принял свою слабость и выбрал отдать собственную жизнь, не будучи уверен, что справится с нею. А теперь — я вновь докажу, что всё ещё принимаю свою».

— Янос, — сказал Магнус вслух. — Время конца. И нового начала. И ваша помощь в таких делах, насколько я понимаю, как никогда кстати.

* * *

Разиэль открыл глаза. Последнее, что он помнил — как пронзил самого себя мечом после того, как подло сделал то же самое с остальными. Спасибо ему за это не скажут.

Одного взгляда на очень злого Турэла было достаточно, чтобы понять — не скажут. Кстати, а почему они снова люди?

Разиэль осмотрелся. Они были тут, все шестеро. Нет, семеро. Чуть поодаль, сжимая в руках Похититель Душ, стоял Губитель.

— Что произошло? — спросил Разиэль.

Магнус грустно улыбнулся.

— Каин сделал то, чего от него все так ждали. Пожертвовал собой. Каким-то образом… похоже, что он был роком и Судьбой Творца. А вместе с тем — всего мира. В этой истории всё ещё очень много белых пятен, но я не знаю, найдём ли мы когда-нибудь действительно все ответы. Да и есть ли смысл их искать.

— А что стало с Творцом? — спросил Разиэль.

— Убит, — последовал краткий ответ. — Теперь миры будут постепенно восстанавливаться. Эдем будет становиться более… жёстким местом, и местные обитатели начнут развиваться. Янос создал барьер вокруг города демонов в Бездне, и там наметился зародыш нового мира. Энергии будут стабилизироваться, пока однажды он не станет полностью пригоден для жизни. Возможно, потом возникнут и другие миры. Но вот с этим — с этим миром проблема. Светила остановились. Токи энергий нарушены. Они привязаны к вам — слишком сильно. Но вы можете выправить их течение.

Разиэль помолчал.

— Ты думаешь, это хороший вариант? Сколько уже раз мы… вели себя не лучшим образом?

— У вас не было выбора. Теперь — есть. Не упустите свой шанс.

— А что насчёт Хранителя? — спросил Мелкайя. — Где теперь его душа?

Губитель помолчал.

— Я не знаю. Возможно, она растворилась в барьере миров. Навсегда. Но, зная, что его воля исполнена… я чувствую спокойствие. И пустоту от того, что его нет.

— И что ты будешь делать? — спросил Рахаб.

— Пока не знаю. Я… свободен. Моя сила осталась при мне, но всё же я чувствую, что она изменилась каким-то образом. Я больше не Губитель. Я — нечто большее. Я свободен. И было бы неуважением к Каину не попытаться просто… жить. Давайте все попробуем? Когда этот мир восстановится — просто жить?

Разиэль и его товарищи переглянулись.

— Попробуем, — согласился Разиэль.

Они попробуют. Но вот вопрос — получится ли? Впрочем, сперва им предстояло очень много работы.

* * *

Ума сидела на камне у кристально-чистого озера, а маленькое существо с крыльями внимательно изучало широкие рукава и полы её одеяния, тёмно-синего, в тон глаз. Обитатели Эдема не знали одежды, но даже так Ума не могла определить их пол. Зато их очень интересовала её туника, украшенная абстрактным чёрным узором.

Ума была благодарна Магнусу за то, что он не согласился отдать Эдем демонам. Губитель сказал, что те получат собственный мир, который смогут сделать таким, каким пожелают. Разумеется, это удовлетворило не всех. Даже весть о гибели Творца и Хранителя не уняла до конца копившуюся долгие тысячелетия жажду крови и, что важнее, чужой боли. Демонам было мало просто жить — те из них, чей разум оказался сильно повреждён обитанием в Бездне, хотели чужих страданий. Пусть даже страданий совершенно безвинных существ. Магнус лишил тела нескольких наиболее ретивых, а после попросил Яноса снова запечатать границу Эдема, хоть и не так жёстко, как раньше.

На самой высокой горе Эдема выпал первый снег. Раньше здесь никогда не бывало так холодно. Скоро маленьким существам придётся придумывать слово, означающее холод. Но, если они смогут привыкнуть, то откроют для себя много новых радостей. Они узнают, что такое одежда, какой разной она может быть. Что такое снежки, снеговики и санки.

Да, конечно, всё могло быть далеко не так уж безоблачно. Вслед за одеждой могло возникнуть понятие моды, собственности и так далее. Но даже сейчас маленькие существа могли бы доказывать друг другу, что у одних цветочные венки лучше, чем у других. В любом случае, негативные последствия будут. Всегда будут. Но это часть жизни. Нужно просто принять это и научиться с ними справляться, а не вечно перестраховываться.

Ума всё ещё не могла поверить, что последняя сумасшедшая затея Каина обернулась чем-то действительно хорошим.

«Мне нужна твоя помощь», — сказал Хранитель. А затем изложил свой совершенно безумный план.

Сценарий, при котором Хранитель поглотит силу Творца, был заранее проигрышным. Каин слишком хорошо знал самого себя, чтобы не понимать этого. Он не сможет не пойти тем же путём. Не попытаться создать свой идеальный мир. И он, как и его предшественник, не преуспеет.

Но души Разиэля и его товарищей возникли сами по себе. В общем-то, даже Магнус и, возможно, Ума были сотворены невольно. Творение могло существовать без Творца, подчиняясь своим собственным законам, а не чьему-то замыслу. Похоже, что даже Творец в конечном итоге сам был лишь винтиком в этом механизме. И меньше всего Каин хотел повторить Его судьбу.

Разделить то, что было слито. Восстановить то, что было разорвано. Хранитель сказал, что необходимо отделить от его души душу Магнуса и Яноса. Затем — извлечь второй осколок души Яноса из Похитителя Душ. Ума справедливо заметила, что сделать это так просто не получится.

«Я знаю, — ответил Каин. — Поэтому нужно заменить его душу моей».

Сперва Ума заявила, что ничего не получится. Только душа Яноса могла связывать другие. Каин на это усмехнулся, показав ей клыки.

«Янос создал вампиров. Вампиры могут поглощать силу чужих душ. Он создал нас по своему образу и подобию. Кое-что в чарах Похитителя придётся изменить, но моя душа… подойдёт».

«А что потом? — спросила Ума. — Твоя душа войдёт в меч, Янос обретёт новую жизнь, но что с Творцом? И, что важнее, с Губителем?»

«Помнишь, перед тем, как Магнус потерял контроль над собой, он сказал, что хочет сжечь местных обитателей? Даже эта версия Эдема ненавистна Творцу. Он хочет переделать абсолютно всё. Возможно, в глубине души… Он ненавидит самого себя. И, если я убью себя сам, как думаешь, как поступит Магнус?»

«Это невероятно жестоко, — заметила Ума. — По отношению к нему. Он ведь когда-то отдал тебе свою жизнь».

«Можно считать, что я верну ему этот долг. Я сделаю это с тобой или без тебя. Но с тобой — скорее смогу преуспеть».

«На что именно ты рассчитываешь?»

«Что Магнус убьёт Творца».

«Я не хочу в этом участвовать, — ответила Ума. — И с чего ты вдруг загорелся идеей отдать свою жизнь? Ты столько лет бегал от этого».

«Горькая ирония, правда?.. Что лишь это — единственный шанс избежать моей судьбы. Но есть разница. Теперь — я понимаю, ради чего я делаю это. Главное — соедини душу Яноса. Он сможет снова стабилизировать границы миров».

Ума никогда не думала, что для этого дойдёт. Что она будет спрашивать Каина, точно ли тот уверен в желании умереть. Магнус по всем параметрам казался ещё худшим выбором. Тем удивительнее было то, как быстро он понял. Как быстро в момент глубочайшего отчаяния он смог разгадать намерения Хранителя, который не потрудился ничего объяснить.

— Ты хочешь остаться здесь? — услышала Ума голос Губителя сбоку.

— А что-то не так? — спросила она.

— Я просто спросил.

— Разиэль и его товарищи вполне справятся без меня.

— А здесь тебе разве есть место?

— Думаю, что мне нет места нигде. По крайней мере, сейчас, — ответила Ума. — А что насчёт тебя?

— Ну, вообще-то я надеялся на твою помощь. Ты нужна демонам.

— Ты так думаешь? — Ума подняла голову. Магнус всё ещё был в броне, хотя по желанию мог бы в любой момент создать себе другую одежду.

— Да. Многие из них слишком привыкли жить местью и ненавистью. Им будет слишком трудно вернуться к созиданию. Может, некоторые никогда не знали, что так можно.

Существо, что до этого изучало одежды Умы, подлетело к Магнусу и теперь с интересом рассматривало его. Он всё ещё был в боевой броне, в которой отправился в город демонов, хотя она уже давно не требовалась.

— Как думаешь, что будет с ними? — спросила Ума. — С местными обитателями.

— Пока что трудно сказать. Демоны ещё будут пытаться прорваться в Эдем — это точно. Я бы хотел положить конец этому круговороту насилия, но смогу ли?

— Ты хотя бы пытаешься, — заметила Ума. — Глядя на тебя, я наконец-то могу поверить, что Каин был прав.

— Касательно чего?

— Касательно всего. Тебя, своего решения. Того, что так — он действительно сможет всё изменить. Ты ведь уничтожил аномалию Зачарованного Города?

— Да. Больше никаких Хранителей. Остались только стихийные духи, но никто из них, насколько я понял, больше не горит желанием вмешиваться в дела смертных. Они достаточно были богами, чтобы понять, насколько это неблагодарное занятие. Теперь они намерены лишь поддерживать свой мир в целости, если это потребуется.

— К слову об этом. Каин так и не получил очищения от проклятья Круга.

— Если оно вообще на него влияло, — заметил Магнус.

— То есть?

— Каин мог быть вообще не проклят. Новые Хранители могли не рождаться после убийства предыдущего Круга просто потому, что Каин к тому моменту нёс в себе частицу души Яноса. Он не мог взять силу Зачарованного Города под контроль. Но потому ли, что был проклят, или просто потому, что брать было нечего? Рахаб перестал убивать всё живое, стоило ему лишь войти в Эдем, потому что тут была энергия, которой ему не хватало. Город был заплаткой. Каин считал его источником силы. Все эти годы он просто смотрел не туда.

— А как тебе удалось уничтожить аномалию Города? — спросила Ума.

— Да очень просто. Разорвав клубок энергий. Янос помог поддержать барьер миров, чтобы всё оставшееся бытие не рухнуло в Бездну, но в итоге… в общем, аномалии больше нет, но у Разиэля и его товарищей теперь масса интересных дел. Каин, после того, как понял природу аномалии Города, может, сумел бы распутать её аккуратнее. Я же просто позволил миру поглотить энергии Хранителя и Творца и дал способность к саморегуляции. Сейчас самая большая сложность в том, что первое время мир будет стремиться к стазису как к наиболее стабильному состоянию. Его нужно, фигурально выражаясь, разогнать. В какой-то момент он сможет функционировать без чужой помощи. Но эти изменения будут отражаться на Эдеме. В конце концов баланс энергий будет достигнут. Я же буду следить, чтобы никто… злонамеренный не помешал этому.

— Например, кто? — спросила Ума.

— Мёбиус. Блаженные души, что он вёл за собой. Я не думаю, что они смирились с тем, что у них вот так взяли и отобрали Эдем, хотя… насколько я понял, они веками были в пустоте меж мирами просто как охрана.

Маленькое крылатое существо, что изучало Магнуса, какое-то время ещё было рядом и слушало, пытаясь вникнуть в смысл его слов. Но, видимо, они не несли для него никакого смысла, и вскоре оно вернулось к изучению узоров на тунике Умы. Кажется, оно не было уверено, что туника — не часть тела.

— Как я поняла, наш Творец был не первым, — сказала Ума, немного помолчав. — Интересно, сколько уже это тянется. Сколько было Творцов? Сколько миров? И что вообще было в начале всего?

— Я думаю, мы никогда не узнаем, — ответил Магнус. — Или, если и да, то не скоро. Природа Бездны. Есть ли у неё предел? Если когда-то мы получим ответы на эти вопросы, то, может, сможем узнать больше и о том, как возник наш мир изначально. Когда-нибудь. Но не сейчас.

* * *

— Странно, — протянул Турэл.

— Что? — послышался голос Зефона.

Они стояли у склона горы. Точнее сказать было сложно — практически весь мир сейчас выглядел одинаково: как серо-коричневая пустошь. Были места, где минералы радовали большим разнообразием цвета, но сейчас боги были не там.

— Я больше не вижу будущее. Прошлое — да. Но будущее… Точнее, я вижу его, но… рябью. Как круги на воде, всё менее и менее чёткое. Я вижу… Зефон, я вижу варианты. То, чего никогда не было раньше. Значит, сейчас мы действительно… можем выбирать.

Зефон помолчал. Возвращение в тело далось ему не так просто, как он думал. Разиэлю пришлось потратить некоторое время, чтобы помочь Всевидящему смириться с тем, что теперь у него снова есть осязание и обоняние. Иногда он просто выпадал из разговора, отвлечённый совершенно внезапным ощущением. Было достаточно, чтобы у него что-то где-то зачесалось, чтобы Зефон впал в ступор. Именно это и произошло сейчас, но Турэл, заметивший, что на его столь важные слова вообще нет реакции, даже не думал обижаться. Он очень аккуратно коснулся плеча своего спутника кончиками пальцев.

— Зефи… ты помнишь, зачем мы здесь?

— А?.. Прости. О чём ты говорил? Это так странно — что я могу чего-то не услышать.

— Скорее, не заметить, — ответил Турэл. — Я уверен, что слышал ты меня прекрасно. Но ты и раньше мог что-то игнорировать, нет?

— Не настолько просто. Так, это… Мы здесь… Эм… Точно! Потому что тут — экватор. Равная длина светового дня. Удобная точка, чтобы заняться восстановлением хода времени.

— Именно. А нам с тобой ещё надо понять, насколько глобально всё остановилось. Это конкретно наша планета не крутится, или вся система решила застыть.

— Надеюсь, что планета, — протянул Зефон. — И что мы всё же движемся по отношению к солнцу. Просто всё время одним и тем же боком.

— Проверь, пожалуйста?

Турэлу очень повезло. Изменения коснулись только одной их планеты. Снова заставить вращаться её было намного проще, чем разом несколько планет.

— Знаешь, мне вот интересно, — пробормотал Зефон, — Эдем физически — где? На другой планете? Или это полностью отдельное измерение?

— Разиэля спроси, — предложил Турэл. — Правда, ты можешь получить увлекательную лекцию о поведении пространства в девятимерной системе координат. И по итогам ответ может оказаться вроде «да, но не совсем».

Сам Разиэль между тем тоже был занят. Они с Рахабом возились с восстановлением климата. Задача была, если подумать, не менее занятная, чем заставить планету снова вращаться под правильным углом. Конечно, то самое вращение обещало помочь хотя бы с изменением направления ветра в зависимости от времени года и времени суток, но в данный момент воздух практически стоял. Была, конечно, надежда, что оно как-то само задвигается вслед за миром, но слишком уж призрачная, чтобы оставлять всё на произвол судьбы.

Чувствительность Разиэля тоже изменилась. Хотя он и раньше мог создавать порталы, но теперь у него появилась возможность делать это куда более осознанно. Он чувствовал, что невидимая клетка, удерживавшая его все эти годы, наконец-то сломана. Когда они с Рахабом закончат восстанавливать их мир — может, отправиться на поиски других? Нет, не в Бездну. Иные миры были совсем рядом — стоило лишь поискать их в измерениях, отличных от привычных трёх. Измерениях, к которым раньше у Разиэля практически не было доступа.

У Доумы была своя головная боль: возрождение живых существ. Пока первые две пары богов готовили мир к тому, чтобы он вообще стал для этой самой жизни пригоден, они с Мелкаей разрабатывали план, как и в каком порядке заселять его обратно. Люди пока были введены в магическую кому, от которой должны были очнуться, когда всё будет более-менее готово. И ещё остались создания Рахаба… Доума всерьёз подумывал, что лучше бы как-то сделать для них отдельный мир. Однажды между ними и людьми снова начнётся вражда — это было неизбежно.

Мелкайя обнаружил, что, хотя Зачарованный Город был уничтожен, его царство мёртвых при этом каким-то образом не пострадало. Более того — некоторые его участки стали как будто более… материальными. В каком конкретно месте всё это существовало, и как вообще миры были связаны теперь, только предстояло разобраться. И Богу Мёртвых приходила в голову мысль, что Каин, в общем, хорошо устроился. Взял себе и умер. И никаких больше проблем. Хотя как знать, точно ли Хранитель покинул их навсегда?

Магнус, к сожалению, тоже не мог помочь разобраться в том, что он сам наворотил. Он изменил сами законы мироздания, но это могло вылиться в совершенно непредсказуемые последствия. Все души теперь влияли на процесс развития мироздания так или иначе. Теоретически, если их скапливалось много, а их желания были достаточно похожи, они могли породить новые миры и новых богов. Как и предполагал Каин — бесконечно много. Больше не было ничьего великого плана или замысла. Бесконечное переплетение возможностей, жить в котором нужно было научиться не только смертным, но и богам. Свобода, ожидаемо, и правда имела свою цену. Её было не так-то просто принять. Но даже следовать за кем-то, согласиться воплощать чужое видение или замысел, должна быть альтернатива. Потому что один образ жизни и мышления, один и тот же путь не может быть подходящим для всех.

* * *

Турэл, когда они закончат с восстановлением своего родного мира, планировал отправиться в Бездну — помогать демонам. Зефон — вместе с ним. Рахаб хотел остаться в Эдеме, чтобы следить за постепенными изменениями климата там. Разиэль, разумеется, за ним — обучать местных обитателей, ведь он всё ещё был и Богом Разума. Доума предостерёг их, что таким образом они наступят на те же грабли — маленькие существа начнут обожествлять их. Но Разиэль, кажется, был готов рискнуть.

Самого Доуму работа по восстановлению жизни в их мире обещала занять на долгие десятилетия, если не века. Мелкае тоже предстояло много с чем разбираться. Не потому, что они были должны это делать, нет. Но они могли. Только они. И они хотели. А потом… потом всегда найдётся ещё какое-то дело.

Интересно, но, получив свободу, они продолжали делать то, что должны были изначально. Только теперь у них получалось намного лучше. День снова стал сменяться ночью. Вернулись реки, морские ветра и течения, ветра, что гнали облака и тучи. Снова зеленели степи, вырастали леса. И демоны… однажды они обнаружат себя не в мире хаоса, а на планете, подчиняющейся вполне понятным законам физики и существующей безо всякой магии. Нет, магия сама по себе останется. Останется связь с Бездной. Она останется у всех миров. Но она не будет напрямую влиять на повседневную жизнь. Магнус надеялся, что тогда ненависть утихнет. И со временем Бездна и люди станут легендой для первосотворённых. А они сами — станут только лишь страшной легендой для людей.

* * *

Никто точно не мог сказать, чем был занят Янос. Но чем-то определённо был. Однажды Магнус встретился с ним, когда один особо ретивый демон всё же нашёл слабое место в границе миров.

Демон был отправлен обратно. Магнус смотрел на чернокрылого ангела. Смотрел очень пристально и долго.

— Что-то не так? — спросил Янос.

— Просто неожиданно мне стало очень интересно. Кто ты такой?

— Дитя моё, ты говоришь так, словно видишь угрозу во мне.

— Вообще говоря, с твоей способностью манипулировать границами, в том числе — границами миров, а также связывать чужие души ты и есть угроза.

— Не бойся. Я точно больше не угроза. По крайней мере, не тебе или твоему видению. Я поддерживаю твоё решение.

— Ты однажды можешь передумать.

— Даже так тебе нет нужды беспокоиться. У меня осталась лишь самая толика той силы, которая была когда-то. И она не ровня твоей.

— Силы, что была когда-то? Раньше ты сам был богом?

— Да. Пытаясь создать порядок из хаоса… это я когда-то создал Творца.