***

Несмотря на всю свою показушную браваду, Рика оказался тем еще слабаком. Парню хватило всего несколько глотков крепкой коньячной смеси, чтобы потерять контроль над собственным языком. А через полчаса стремительного возлияния его и вовсе понесло.

Обычно замкнутый и молчаливый, друг на удивление легко разоткровенничался.

Никас понимал, что накопившееся в душе одноклассника напряжение рано или поздно должно было прорваться наружу, но совсем не ожидал, что оно проявится подобным образом. Казалось, будто в Рику вселился демон, который от скуки решил поиздеваться над слабым человеком, и теперь выворачивал его эмоции наизнанку.

Парень то заходился диким хохотом, то безудержно рыдал, и сколько бы Никас ни пытался вызнать причину этой истерики, Рика не желал отвечать. Лишь спустя некоторое время, немного успокоившись, он устало вздохнул, жалуясь на то, что никому и нафиг не нужен, и что никто его не любит. После чего с каким-то жутким воодушевлением заявил, что такую жизнь уже давно пора послать к чертям, и вот тогда-то все вокруг смогут с облегчением вздохнуть, а терзающая его боль, наконец, утихнет.

- Совсем дурак? – с нервным смешком спросил Никас и отнял у друга почти пустую чашку, на дне которой еще плескалось немного выпивки. – А о сестре ты подумал?

Рика ничего на это не ответил, лишь упрямо поджал губы и нервно передернул плечами, словно пытался скинуть с себя невидимый груз.

Вот что им всем нужно от него? Прилипли как пиявки со своими обязательствами. Вечно требуют чего-то, словно он бездушная машина, у которой совсем нет чувств. Достало такое существование. Он нужен лишь для того, чтобы присматривать за Этид. Но когда сестра повзрослеет, его просто выбросят за ненадобностью.

Как же бесит это все!

Рика откинул голову назад, глядя в потолок, который отчего-то плыл перед глазами.

- Зря ты думаешь, что никому не нужен. – Никас отошел к раковине, установленной в углу кабинета, и, выплеснув остатки коньяка, тщательно сполоснул кружку. После чего извлек из кармана носовой платок и насухо ее вытер. – Я знаю как минимум двух людей, кому совсем не безразлично, что с тобой происходит.

Он вернул кружку в ящик стола и закрыл его, воспользовавшись все той же скрепкой.

И снова Рикальд промолчал, не желая затевать бессмысленный спор. Он прекрасно знал, как на самом деле обстоят дела, и никакие уверения друга не смогут его переубедить. Да и в целом слушать Никаса не хотелось.

Что он вообще понимает? Его семья, наверняка, образец для всеобщего подражания. Такая себе «американская мечта», будь она неладна! Как он может рассуждать о таких вещах, если никогда не сталкивался с чем-то подобным? Его любят. Его поддерживают. Родители всегда окажут ему помощь, что бы с ним ни случилось. А если ему невдомек, как это быть изгоем в собственной семье, то пусть лучше помалкивает и не сотрясает воздух бесполезным сочувствием и жалостью.

- Пойдем уже.

Никас, понимая, что Рика его попросту не слушает, все больше погружаясь в какие-то свои мрачные мысли, подошел к другу и протянул ему руку, предлагая помощь.

Но парень лишь отмахнулся от этого раздражающего жеста милосердия и, резко подавшись вперед, встал.

Впрочем, попытка оказалась неудачной. Тело словно онемело. Расслабленное алкоголем оно не желало слушаться, и даже самое простое действие давалось парню с большим трудом. Стоило только ему спрыгнуть с парты, как ноги подкосились. Рика попытался опереться рукой о столешницу, но ладонь соскользнула с гладкой деревянной поверхности, и он начал стремительно падать лицом вниз. Короткое невнятное ругательство сорвалось с языка, и парень зажмурился, краем сознания отмечая, что избежать удара о рядом стоящую парту не получится.

И все же столкновения не произошло. Никас вовремя перехватил друга за талию и, резко дернув его на себя, крепко обнял, уберегая от неминуемой травмы.

- И все же я тебе помогу, – твердо сказал он, игнорируя невнятные, но довольно гневные и упрямые возмущения Рики. – Не веди себя как ребенок. Хватит капризничать. Нам лучше убраться отсюда как можно скорее.

Голос друга звучал очень глухо. Рикальду казалось, что его уши набиты ватой, и потому он не совсем понимал, о чем говорит одноклассник. Да и вообще он чувствовал себя как-то странно. Перед глазами все плыло. Пол шатался, а Никас, все еще зачем-то обнимающий его, казался лишь плодом одурманенного алкоголем воображения.

- Отпусти! – Рика раздраженно дернулся и попытался вырваться из рук парня. – Зачем ты мараешь руки о такое дерьмо как я? – полным горечи и обиды голосом вопросил он, не понимая причин подобной доброты.

Всем же плевать на него. Никому не интересно, что происходит в его душе. Так зачем вся эта лживая благотворительность?

– Я не просил. Брось меня!

Никас обреченно закатил глаза, уже жалея о том, что позволил другу напиться. Рика истерил все сильнее и никак не желал униматься, что грозило им обоим большими неприятностями.

- Обязательно брошу, – проговорил парень сдавленно, волоча упирающегося одноклассника к двери. И когда вытащил его в коридор, зашипел: – А теперь, будь добр, заткнись! Не хочу, чтобы нас тут поймали.

Странно, но Рикальд послушался. Конечно, пока они шли к выходу, друг иногда еще порывался высвободиться из крепкой хватки Никаса, но попытки его были столь жалкими и неуверенными, что парень их почти не замечал. Да и ругательства, порой слетающие с губ Рики, больше печалили, чем оскорбляли.

Интересно, что нужно было делать с человеком, чтобы довести его до такого разбитого состояния? Друг конечно пару раз жаловался на то, что дома у него не все гладко, но Никас и представить не мог, что дела обстоят настолько плохо. Он-то считал, что поведение Рикальда обусловлено обычной подростковой дурью, но, похоже, это мнение было ошибочным.

Кое-как миновав коридор и спустившись на первый этаж, Никас подвел друга к центральной лестнице и, усадив его на ступеньки, направился к гардеробу, чтобы как можно скорее забрать верхнюю одежду и вывести одноклассника на улицу. Светиться и дальше в стенах школы было непростительно глупо. Если их застукают, проблем не оберешься, а Рика так вообще может с треском вылететь из школы. У него и без того куча предупреждений за паршивое поведение.

***

И вновь поход по пустым школьным коридорам, который в этот раз пролетел мимо сознания Рикальда. Все было как-то смазано... обрывками. Запомнилось лишь то, как Никас крепко прижимал его к себе и уверенно вел вперед, не позволяя упасть и расшибить себе голову. Даже странно, что при всей своей худобе и нескладности, одноклассник оказался таким сильным. К тому же он был очень теплым, даже горячим... и от этого тепла Рику бил сильный озноб. Его так давно никто не обнимал. К нему так давно никто не прикасался. Он уже и забыл эти ощущения, считал даже, что ему все это не особо-то и нужно. Но когда Никас усадил его на холодные ступени и куда-то ушел, парень вдруг почувствовал себя ужасно одиноким и в чем-то обделенным.

Впрочем, друг оставил его ненадолго. Рика еще даже не успел понапридумывать себе смертельных обид, а одноклассник уже вернулся. А с ним вернулось и тепло.

Никас накинул куртку на плечи друга и помог ему подняться, после чего вновь привлек к себе, бережно придерживая его и мягко обнимая. Это было приятно. Истосковавшееся по нежности тело отзывалось на эти действия волнительным трепетом, и Рика ужасно не хотел, чтобы это прекращалось.

Полностью погрузившись в свои ощущения, парень и не заметил, как духота хорошо протопленного помещения школы сменилась морозным воздухом, который впивался в разгоряченную кожу сотней острых игл. Изо рта вырывались легкие облачка пара и, глядя на них, Рика улыбнулся.

- Покурить бы, - мечтательно протянул он, склонив голову к плечу Никаса и почти завалившись на друга.

- Ага! А потом еще нюхнуть пару дорожек – и праздник удался. – Нервно хмыкнул одноклассник и повел друга в сторону от выхода, из которого вот-вот должна была повалить целая толпа учеников.

Они зашли за угол школы, и Никас прислонил Рикальда к стене, чтобы хоть немного размять затекшие плечи. Друг как-то разочарованно посмотрел на него, но ничего не сказал. Только достал из внутреннего кармана куртки чуть примятую пачку сигарет, которую парень тут же у него отнял.

- Не надо. Только хуже сделаешь, – извиняющимся тоном пояснил он, и спрятал сигареты к себе в карман.

Рикальд беззлобно фыркнул и еле заметно улыбнулся. Ему нравилась забота со стороны друга, и только поэтому он даже не подумал возмутиться. К тому же Никас продолжал поддерживать его, запустив свою руку под его куртку и сжимая пальцами свитер на его спине. И от этих совсем невинных прикосновений по всему телу парня проходили волны легкой дрожи, а в душе несмело разгорались искорки трепетного тепла.

Наслаждаясь этими новыми для себя ощущениями, Рика откинул голову назад и, прикрыв потяжелевшие веки, прижался затылком к кирпичной кладке школьной стены.

Жаль, что у всего этого не может быть продолжения. Никас хороший парень, местами даже привлекательный. Хотя вряд ли обратит внимание на такое ничтожество как он. К тому же друг почти одержим девушками, и без конца треплется о том, как было бы здорово завести себе подружку.

Из всех этих малоприятных и сумбурных мыслей Рику вдруг вырвал пронзительный девичий крик.

- Отпусти! Бад, скотина! – девушка испуганно верещала и, судя по звукам, доносящимся из ближайших зарослей, яростно отбивалась.

Рикальд напрягся, всматриваясь в темноту школьной аллеи, куда не доставал свет от уличных фонарей. Кричала явно не Этид, но внутри почему-то все оборвалось. Сердце встревоженно ухнуло в желудок и там зашлось безудержным стуком, разгоняя по венам холодящий кровь адреналин. Кончики пальцев неприятно покалывало, а врывающийся в легкие морозный воздух болезненно обжигал внутренности. В голове моментально прояснилось, и от опьянения не осталось и следа.

Рика резко скинул с себя руку Никаса и отстранился от стены. Вопли девушки повторились, а потом перешли в глухие рыдания.

- Вот же тварь. Феодал хренов! - бросил Рикальд злобно и, грязно выругавшись, направился к кустам, не обращая внимания на попытки друга задержать его.

- Рика, стой! - взмолился Никас, хватаясь за локоть одноклассника, надеясь предотвратить очередную глупость. Но друг уже окликнул Бада, ввернув парочку нелицеприятных слов, и вновь грубо оттолкнул его в сторону.

Девушка вырвалась и, прикрываясь лоскутами разорванного на груди платья, убежала. А Бад вывалился из кустов и двинулся на Рикальда с перекошенным от бешенства лицом.

- Ты чё, Умино, совсем охренел?! – взревел старшеклассник, яростно сжимая свои кулачищи. - Тебе жить надоело, недоносок?!

- Ну и что ты сделаешь? - презрительно спросил Рика, смело глядя в налитые кровью глаза Бада. - Разорвешь на мне платьице?

Он усмехнулся, но тут же стал серьезным. И с отвращением проговорил:

- Хотя такая мразь как ты только на это и способна.

- Чё сказал? - старшеклассник принялся угрожающе разминать кулаки.

- Рика, не повторяй! – выкрикнул Никас, понимая, что дело дрянь. – Прошу, не делай этого.

Он бросился к другу, но не успел.

Глупые слова сорвались-таки с языка Рикальда, и в тот же миг в челюсть парня врезался огромный кулак Бада Кёнинга.

Глядя на это Никас недоумевал, каким таким чудом Рике удалось устоять на ногах. Друг лишь покачнулся и, сделав неловкий шаг назад, поднес руку к лицу, стирая кровь с разбитой губы. После чего с растерянностью уставился на алые разводы на своих пальцах и тут же поменялся в лице.

- Ублюдок! – выкрикнул Рика с ненавистью в голосе и бросился на противника, намереваясь оставить на его самодовольной роже хотя бы несколько синяков. Он понимал, что силы не равны, но отступать не собирался.

Как же достал этот чертов выродок! Долбанный отморозок вот уже полгода прохода ему не дает. То деньги вымогает, то оскорбляет, то просто раздражает своей ублюдочной мордой, мелькающей то тут, то там.

Бад от удара уклонился, но Рика не растерялся. Ловко извернувшись, он пропустил летящий в него кулак над своим плечом и сделал подсечку, сбивая старшеклассника с ног. Кёнинг упал. Потеряв равновесие, он по-идиотски взмахнул руками и позорно грохнулся на задницу.

Никас с удивлением наблюдал за дракой и поражался тому, как все обернулось.

Да Бад же под кайфом! Иначе от Рикальда и мокрого места не осталось бы. Старшеклассник относился к той категории людей, кого так просто с ног не свалишь. Достаточно крупный, он был на целую голову выше Рики и раза в три его шире. Обычно исход подобного поединка был заранее предрешен. Будь Кёнинг в трезвом состоянии, его противник уже захлебывался бы собственной кровью.

Рика с торжествующей улыбкой смотрел на Бада, который по-прежнему сидел в снегу, удивленно хлопая ресницами. Никас же неуверенно переминался с ноги на ногу, пытаясь решить, позвать ли на помощь учителей, или лучше огреть Кёнинга чем-нибудь тяжелым по затылку и увести друга подальше от опасности.

Что-то подсказывало ему, что так просто эта потасовка не закончится. Но пока он в нерешительности топтался на месте, на поднявшийся шум сбежалась вся бадова шайка.

Три пары рук вздернули Рику в воздух, взметнулись кулаки, и у Никаса больше не осталось времени на раздумья. Стащив с себя куртку, он бросился на помощь другу, но, тут же, получив несколько сильных ударов в живот, осел на землю и согнулся пополам, обнимая себя руками.

А Рикальд всё не сдавался.

Даже невзирая на значительный перевес сил, он продолжал отчаянно отбиваться. Месяцами копившаяся злость вдруг прорвалась наружу, и неконтролируемая ярость ослепила парня. Ощущения притупились, а град посыпавшихся на него ударов только сильнее распалил пламя ненависти, которое выжигало его изнутри, превращая в дикого зверя, загнанного охотниками в угол.

Не в силах достойно противостоять толпе, Рика кусался, царапался и рычал, сражаясь с таким упорством, что даже трое старшеклассников не могли с ним справиться.

Но в итоге все закончилось плачевно. Бад, которого неожиданная выходка малолетки на какое-то время повергла в ступор, наконец-то опомнился и, вскочив на ноги, вмешался в драку. В бешенстве растолкав своих дружков, он повалил стоящего на коленях Рикальда в потемневший от крови снег и завершил схватку одним мощным ударом. Носок его сапога влетел Рике в висок, и парень тут же потерял сознание.

Кёнинг еще раз занес ногу для удара, но послышавшиеся из-за угла голоса учеников заставили его отступить. Грязно выругавшись, старшеклассник пообещал Рике, что при следующей встрече обязательно смешает его с дерьмом, и быстро ретировался вместе со своей бандой.

И как только они ушли, Никас подполз к другу и стал трясти его за плечи, пытаясь привести в чувства.

Нужно было как можно скорее убираться отсюда, пока их не заметили. Хватит на сегодня неприятностей. Довольно!

- Давай же, приятель. Нет времени прохлаждаться. Ну же, Рика! – в панике зашептал парень. Но сколько бы он ни звал, друг не реагировал, из-за чего в душу Никаса закрался неподдельный ужас.

А что, если?..

Нет! С ним обязательно все будет хорошо...

***

- Рика! Рика, очнись скорее!

Лицо немело от холода. Ледяные капли тающего снега попадали в ранки, из-за чего кожа болезненно покалывала и неприятно саднила. Парень с трудом разлепил заплывшие веки и, глухо застонав от боли, поймал непослушными пальцами запястье Никаса, раздраженно убирая его руку от своего лица.

- Рика, ну же! – голос друга звенел от беспокойства. Он нетерпеливо потянул Рикальда на себя, помогая ему сесть. – Поднимайся скорее, надо уходить.

- Где эти мрази? - спросил парень, облизывая опухшие от ударов губы и чувствуя на языке солоноватый привкус собственной крови.

- Мало тебе? Могу добавить, раз так сильно хочется. - Никас нервно хохотнул и болезненно поморщился, вжимая ладонь в ноющий живот. – Поднимайся уже. Если кто-то из учителей увидит тебя в таком состоянии, будут проблемы.

Рика посмотрел на друга и согласно кивнул. Голова на это нехитрое действие тут же отозвалась противным гудением, и парень на мгновение прикрыл глаза, чтобы унять подкатившую к горлу тошноту. Желудок свело спазмом, а перед глазами поплыли яркие белые пятна.

Никас протянул однокласснику руку и помог ему подняться. Рикальда сильно пошатывало, но он все же удержался на ногах, хоть для этого ему и пришлось опереться на плечо парня.

- Спасибо, - тихо сказал Рика и поморщился, делая глубокие вдохи. Колени его дрожали, а тело отзывалось жуткой болью на каждое, даже самое незначительное движение.

Хорошо же его отметелили. Знатно.

- Стой смирно, - попросил Никас и оторвал от куртки парня державшийся на одном честном слове капюшон. После чего притянул Рику к себе и резким движением поправил на нем одежду.

- Зачем ты?.. Я мог бы и сам, - проговорил Рика и попытался отстраниться.

Но одноклассник не позволил ему этого сделать, опасаясь, что он снова свалится с ног.

- Я же обещал присматривать за тобой, - усмехнулся Никас. - Вот и стараюсь изо всех сил. Ты только не привыкай особо. А то еще булки расслабишь, а мне потом придется возиться с тобой до конца своих дней. Пойдем, надо найти твою сестру и вызвать вам такси.

Не успел он договорить, как из-за угла выбежала Этид, волоча за собой какого-то мелкого белобрысого мальчишку.

- Рика! – стоило только девчонке увидеть брата, как из ее глаз брызнули слезы. - Я так и знала, что все это из-за тебя! Беги отсюда! Директор вызвал полицию и с минуты на минуту будет здесь. Если он тебя поймает...

- А ты как же? – Рикальд упрямо мотнул головой, но тут же застонал и сжал ладонями виски, в которых пульсировала навязчивая тупая боль.

- Вали уже! Быстро! - бросил Никас. - Я отведу ее домой.

Вдалеке послышался вой полицейских сирен. Этот звук разрядом тока прошелся по нервам, и Рика вздрогнул.

- Этид, прости, - проговорил он, отступая назад на подгибающихся ногах. - Прости, я, правда, не хотел, чтобы все так вышло.

Девчонка, продолжая самозабвенно реветь, присела на корточки и, сжав в руке комок снега, с бессильной злостью запустила им в брата.

- Беги, кому сказала, дурак! - заверещала она и, разрыдавшись еще громче, спрятала лицо в мокрых от снега ладонях.

Подстегиваемый этими воплями и подступающей паникой, Рика развернулся и нырнул в темноту аллеи.

Ему казалось, что полицейская сирена преследует его повсюду. Должно быть, именно такое состояние и называют паранойей. Усиленный алкоголем страх ядом растекался по венам, парализуя тело, отчего каждый шаг давался парню с огромным трудом.

Но он не останавливался. Бежал вперед, совершенно не разбирая дороги. Грубо расталкивал оказавшихся на его пути случайных прохожих, не обращая внимания на их проклятия и гневную брань.

Оскальзываясь на мокром снегу, он частенько падал, но всегда поднимался, подгоняемый собственным воображением. Рике казалось, что полицейские вот-вот настигнут его, и тогда его жизнь уж точно превратится в сущий кошмар.

А потому он бежал, даже когда окончательно выбился из сил. В боку нестерпимо кололо. Потяжелевшие ноги подкашивались и дрожали от усталости. Дыхание стало хриплым, и каждый выдох переходил в надрывный кашель. Легкие горели огнем, а перед глазами всё плыло и двоилось. Но парень не останавливался. Он бежал, чтобы упасть и больше никогда не встать. Чтобы сдохнуть в какой-нибудь канаве и больше не думать ни о чем. Чтобы больше никогда... ни о чем...

А если не смерть... Господи, пусть хотя бы кома!

Как же его достал этот прогнивший насквозь, лживый, безразличный мир. Как же парень его ненавидел!

Врезавшись в очередного прохожего и не удержав равновесия, Рика упал на проезжую часть и только чудом избежал печальной кончины под колесами грузовика.

В последний момент водитель изловчился и, резко крутанув руль, выехал на тротуар, сбив при этом парковочный счетчик. И тут же выскочил из кабины, очевидно намереваясь поотрывать парню все выступающие части тела.

- Ах ты, мелкий!.. - взревел мужчина, бросаясь к подростку.

Но Рика уже вскочил на ноги и, показав водителю средний палец, дал деру.

Ну что за хрень?! Почему этот бородатый верзила просто не переехал его? Неужели сложно было оставить руль в покое и позволить огромным колесам раздавить хрупкое тело?

Это же Бронкс! Здесь никого подобным не удивишь. К тому же Рика сам упал на дорогу. Водителю за это непреднамеренное убийство даже штраф не стали бы выписывать.

Почему же люди такие трусливые тюфяки? Почему все они такие равнодушные мрази?

Оказавшись в каком-то темном и достаточно узком проулке, Рика остановился, привалившись плечом к кирпичной стене.

Левый бок свело болезненными спазмами. Парень тихо застонал и согнулся вдвое, вжимая ладони в ребра, чтобы успокоить неприятные ощущения. Дыхание было тяжелым и хриплым, а тело покрылось холодной испариной. Не в силах бороться с охватившей его слабостью, подросток устало съехал спиной по стене и опустился на сваленные в кучу картонные коробки.

Закурить бы...

Он начал шарить дрожащими руками по карманам куртки, но сигарет нигде не было. Должно быть, выпали во время драки.

Вот же гадство!

Рика как-то обреченно вздохнул и тут же вздрогнул, услышав, раздавшийся откуда-то справа, хриплый мужской голос:

- Кто тебя так отделал, малец?

От странного тона незнакомца по телу парня прошел озноб.

Сердце испуганной птицей забилось в груди, и Рикальд медленно повернул голову в сторону мужчины. Но сгустившийся в переулке мрак не позволял нормально рассмотреть его.

- Что вам нужно? – грубо спросил Рика, начиная неосознанно шарить руками по стене, нащупывая опору.

Этот человек и его самоуверенный тон нервировали парня, заставляя очень остро чувствовать собственную беспомощность.

- Это «мастера» работа? – мужчина взмахом руки указал на лицо подростка. – Ты как раз во вкусе этого монстра. Должно быть, не сладко тебе пришлось. - Он склонил голову к левому плечу и сделал уверенный шаг вперед, приближаясь к парню. – Но все поправимо. Я могу приласкать тебя. Могу зализать твои раны. Их так много...

Рика обмер, не в состоянии осознать услышанное.

Что? Что он собрался делать?

- Идите, куда шли, мне ничего не нужно, – сказал парень раздраженно, пряча за этой бравадой сковавший его страх.

Мужчина ничего не ответил, лишь сделал еще один шаг по направлению к своей жертве и остановился в пятне тусклого света, льющегося откуда-то сверху.

Теперь Рика смог получше его рассмотреть. Тучный, лысый, лет сорока пяти-пятидесяти, с сальной улыбочкой на полных губах и липким похотливым взглядом, который скользил по телу парня, обрисовывая изгибы нескладной подростковой фигуры. Этот взгляд буквально пригвоздил Рикальда к месту. Всё внутри него заледенело и сжалось от ужаса, а сердце забилось медленно и так сильно, что это даже причиняло боль.

Надо было бежать отсюда как можно скорее и как можно дальше.

Парень оглянулся назад и только сейчас заметил, что проулок заканчивается глухим тупиком. В высокой кирпичной стене не было ни лазейки, ни даже щели, куда можно было бы протиснуться, чтобы спасти от старого извращенца свою и без того потрепанную шкурку.

К своему ужасу парень понимал, что единственный выход находится прямо перед ним, но его загораживает необъятная туша ухмыляющегося ублюдка.

Бежать было некуда. Разве что прямо в лапы к маньяку, чего Рике совершенно не хотелось.

Впрочем, сдаваться так просто парень не собирался. Вжавшись ладонями в холодный шероховатый кирпич, он оттолкнулся от стены и поднялся. Ноги тут же отозвались болезненной пульсацией и подкосились от слабости. Низ живота обдало ледяной волной, и Рикальд покачнулся, понимая, что сил для борьбы уже не осталось. И все равно инстинктивно попятился назад, словно это могло спасти его.

Но мужчина не позволил ему сделать и шага. В считанные мгновения оказавшись совсем рядом, он сдавил худые плечи парня своими огромными ручищами и вжал его спиной в стену.

- Не ломайся, я хорошо тебе заплачу, - проговорил он, намеренно растягивая слова и до боли сжимая пальцами подбородок своей жертвы.

- Убери руки! - выкрикнул Рика, чувствуя, как непреодолимый страх сковывает каждое его движение.

Желудок свело мучительным спазмом, а к горлу подступила тошнота.

- Не дергайся. Я только немного приласкаю тебя, - выдохнул мужчина парню на ухо и ощутимо приложил его затылком о стену, словно предупреждал, что в случае неповиновения будет вынужден применить силу.

- Отпустите!

Невзирая на угрозу, Рикальд попытался оттолкнуть насильника, за что тут же и поплатился.

Мужчина сжал запястья парня до хруста в суставах и в тот же миг ударил его коленом в живот, заставляя согнуться пополам.

Рика закашлялся. К горлу подкатили глухие рыдание, а глаза заволокло слезами.

- Отпустите! Отпустите меня! - заскулил парень, чем только еще сильнее раззадорил ублюдка.

- Проси меня, умоляй! - засмеялся мужчина и, сомкнув пальцы на тонкой шее подростка, заставил его выпрямиться, вновь ударяя затылком о кирпичи и вжимаясь пахом в его бедро. - Умоляй, сучка! - его потная ладонь сильнее сдавила горло Рикальда. - Умоляй трахнуть тебя! Ну же, скажи это!

Рика захрипел. От недостатка воздуха легкие начинали гореть. В глазах стремительно темнело. А шум крови в ушах был таким громким, что заглушал слова насильника, превращая их в какофонию бессмысленных звуков.

- Нет, не надо... - выдавил парень почти беззвучно, чувствуя, что если сейчас же не сделает хоть один вдох, то его самое заветное желание осуществится.

Но почему-то именно в этот момент подобная перспектива совершенно не прельщала его.

Быть задавленным каким-то выродком, который потом еще некоторое время будет дрочить на его остывающий труп...

Господи, не такой участи он хотел для себя, когда молил о смерти.

Разве не смог ты, о, создатель всего сущего, услышать вопль о помощи, который шел из самого сердца? Разве не смог ты разглядеть за отчаянной мольбой о скорой кончине трепетную надежду на счастье, вера в которое была столь хрупка, что ее можно было разрушить даже легким вздохом, неосторожно сорвавшимся с уст? Видимо тебе были безразличны тайные чаяния изголодавшейся по теплу душе. Или ты решил, что столь ничтожное создание не заслуживает даже мимолетного милосердия? Но даже если и так, разве не нашлось в закромах твоего воображения смерти чуть более достойной? Что же ты за Бог такой?! Такой же, как и все твои создания... такой же бессердечный...

- Простите, что вмешиваюсь, но не могли бы вы отпустить мальчика?

Воздух с жутким свистом ворвался в легкие, опаляя их жгучим пламенем. Давление на горло неожиданно исчезло, и Рика обессиленно рухнул на асфальт, упираясь в него ладонями. Сделав еще один чрезмерно глубокий вдох, парень тут же зашелся безудержным кашлем, чувствуя, как невидимая когтистая лапа разрывает его грудь на мелкие ошметки. И притих, вновь услышав мягкий приятный голос, который поначалу принял за галлюцинацию.

- Он против подобного обращения, как я погляжу, а ваша репутация так идеальна... так чиста... не хотелось бы запятнать ее неконтролируемым семяизвержением. Так ведь, господин Чеззес?

Мужчина тут же отшатнулся от Рикальда как от прокаженного и что-то невнятно забормотал, превращаясь из лютого волка в покорную овцу.

- Безмерно рад, что мы поняли друг друга, – с явным превосходством проговорил нежданный спаситель, и Рика вскинул голову, чтобы посмотреть него.

Но изнеможённое тело подвело парня. Перед глазами все поплыло, и он завалился на бок, да так и остался лежать, не в силах даже пошевелиться.

Он был истощен и измучен свалившимися на его голову злоключениями. Все внутри нестерпимо болело. Кожа саднила и пульсировала в тех местах, где воспалились так толком и не поджившие ранки. Глаза заволокло слезами, и Рика часто задышал, понимая, что сейчас просто позорно разрыдается от охватившего его душу щемящего чувства бесконечной признательности, которое он вдруг испытал к пришедшему ему на помощь парню.

Тот был совсем еще молодым. Всего-то на два-три года старше Рикальда. Высокий, худощавый, широкоплечий... Несмотря на зверский холод, молодой человек был одет лишь в белую футболку, джинсы и серую безрукавку с капюшоном, накинутым на светлые волосы. Обычный парень, ничего особенного, но Рика видел в нем божество, которое снизошло к жалкому смертному, чтобы уберечь это ничтожное искалеченное существо от ужасной беды.

Слезы брызнули из глаз парня, опаляя израненную кожу. И он спрятал лицо в трясущихся ладонях, понимая, что больше не в силах сдерживать в себе хлещущую через край неуемную боль.