***

- Ленард, я совсем не понимаю эту тему, - устало растянувшись на парте и с тоской глядя в учебник математики, протянул Этельстен.

От бесконечных переменных, неизвестных, аппликат и асимптот у Этеля голова шла кругом. Он никогда не был силен в точных науках и совершенно не понимал, чего от него хотят выпущенные из математического ада учителя-демоны. Сколько бы он ни пытался разобраться в алгебраических темах, все его попытки понять, по утверждению учителя «элементарную математику», заканчивались полным провалом. Он уже несколько раз подвергался строгим выговорам и наказаниям, но толку от этого не было никакого. Формулы так и оставались для парня непонятной тарабарщиной, а теоремы и аксиомы - молитвами для призыва дьявола.

- А ты читать не пробовал? - хмуро отозвался парень, даже не взглянув на соседа и продолжая выводить в тетради довольно запутанные логарифмические уравнения.

- Пробовал, - вздохнул Этельстен. - Там непонятно. - Он потянулся к пиджаку соседа и, ухватившись за пуговицу, принялся лениво её дергать. - Ты должен мне помочь.

- Почему это? - отталкивая руку парня от своего пиджака, спросил Ленард раздраженно.

- Потому что ты тоже хочешь домой. - Невинно захлопав ресницами, привел очень весомый аргумент Этель. - А если я провалюсь на зачете, меня не отпустят. Расстроенный, я конечно же, натворю каких-нибудь глупостей, и тогда, сидеть нам в этой душегубке до самого Рождества.

Ленарда даже передернуло от такого заявления, и он смерил соседа злым взглядом.

До Рождества было еще далеко, но сама перспектива безвылазно торчать в школе целых два месяца отозвалась во всем теле парня противной дрожью.

Этельстен же смотрел на него с немой мольбой во взгляде, и Ленард махнул рукой на этого вредину.

- Ладно, - нехотя согласился он. - Делай уже хоть какую-то домашку, а потом разберемся с математикой.

Этельстен просиял и, оживившись, захлопнул учебник с ненавистными цифрами. После чего взялся за историю, которая нравилась ему не в пример больше, чем занудные цифры и формулы.

Но не прошло и пяти минут, как в кабинет, где они выполняли свое домашнее задание, вошел господин Эйгерт и окинул учеников строгим взглядом.

- Мерфи, Терренс, Зитрис и Флейтон, - перечислил он первокурсников, - отправляйтесь в кабинет социологии. Ваша задача убрать всю мебель в кладовые и заменить ее на новую. Машина с мебелью стоит у входа в школу. И пошевеливайтесь, если не уложитесь до ужина, останетесь голодными.

- Но почему именно мы? – возмущенно вякнул со своего места Рой Флейтон. - Это нелогично.

Ленард криво усмехнулся, мысленно соглашаясь с однокурсником. Нелогично, это было еще мягко сказано. Он скорее назвал бы это «издевательством».

Обычно для подобных мероприятий выбирали ребят покрепче, повыше и посильнее. А те, чьи фамилии назвал господин Эйгерт, были самыми щуплыми и слабыми на их курсе.

Ленард бросил на Этельстена короткий взгляд и покачал головой. Он был уверен, что сосед не справится. Вернее, пару стульев может быть и донесет, но уже на третьем сдуется и начнет канючить, что устал. Его, конечно же, заставят делать то, чего он не хочет, и вот тут начнется самый настоящий цирк, финал которого неизбежно приведет к обиде и какой-нибудь выходящей за рамки разумного выходке, которая приклеит Этельстена к школе до самого лета. И, конечно же, - Ленард в этом ни капли не сомневался, - маленький гад сделает все, чтобы не скучать в одиночестве, и непременно потянет его за собой.

Сидеть взаперти до скончания веков Ленарду совершенно не хотелось. И потому он вскинул руку, привлекая внимание воспитателя.

- Господин Эйгерт, могу я заменить Зитриса? Он утром травмировал запястье. Ничего серьезного, но лучше перестраховаться, - без зазрения совести соврал парень, глядя в серые глаза мужчины.

Садис на мгновение задумался, смерив Этельстена подозрительным взглядом, а потом согласно кивнул.

- Шевелитесь! - поторопил он и вышел из класса, который тут же наполнился ропотом недовольных учеников.

- Заберешь мою сумку? - спросил Ленард, глядя на восторженную и совершенно счастливую моську соседа. - Только не забудь.

Этельстен быстро закивал и, подперев щеку рукой, пробормотал что-то очень похожее на «мой герой», за что был вознагражден мрачным взглядом со стороны Ленарда и призывом куратора не страдать ерундой, а браться за выполнение домашнего задания.

Этель так и сделал, вернувшись к учебнику по истории. Но сосредоточиться на теме так и не смог. Его мысли блуждали далеко от древних времен, и обитавших в той эпохе неандертальцев. И потому, сделав в тетрадке несколько записей, выделяющих основную идею параграфа, он почти сразу же отвлекся на разыгравшуюся за окном непогоду.

На улице уже смеркалось, но Этельстен все еще мог видеть, как поднявшийся ветер гнет ветки почти облысевших деревьев и расшвыривается каплями дождя, которые срывались с низких, клубящихся облаков, стремительно уносящихся на юг.

Если бы не Ленард, ему пришлось бы таскать на себе мебель под порывами этого безжалостного ветра. И мокнуть под противной моросью, которая оседала на стекле мелким, прозрачным бисером.

Думая об этом, Этельстен зябко поводил плечами, и, в то же время, мечтательно улыбался, восхищаясь поступком соседа, который уже неоднократно проявлял свое благородство таким вот нехитрым образом.

Он помогал Этелю делать домашнее задание. Отдавал ему свои фрукты, а иногда и полдник, который чаще всего состоял из какого-нибудь кисломолочного продукта и булочки. Защищал его от Дэнси, чьи попытки залезть к Этельстену в штаны с каждым днем становились все настойчивее. И, что самое интересное, не прогонял его из своей постели.

За три недели совместного проживания в тесной комнатушке, парни стали довольно близки. По крайней мере Этельстен теперь с трудом представлял свою жизнь в этой школе без своего угрюмого, но невероятно доброго соседа. И сейчас, когда Ленард ушел на каких-то пару часов, Этель никак не мог смириться с этим обстоятельством и маялся от тоски, мысленно заставляя время ускорить свой ход.

Но в итоге, пытка домашними заданиями закончилась. И Этель, вскочив со своего места, увязался за своим однокурсником, Джейкобом Диасом, с которым тоже успел подружиться.

Они сидели за соседними партами на большинстве уроков, имели схожие предпочтения в кино и литературе, а на уроках физкультуры их часто ставили в пару, так как у них были примерно одинаковые комплекции, и они могли эффективно помогать друг другу в выполнении некоторых парных упражнений.

Когда Ленарда не было рядом или, когда сосед с головой уходил в чтение книг, Этель охотно общался с Джейкобом. Они находили для себя множество развлечений и могли часами смеяться над шутками друг друга. И все же большую часть времени Этельстен предпочитал крутиться возле Ленарда, который по непонятным причинам будоражил и смущал его чувства, с каждым днем все глубже и глубже проникая в его сердце.

Несмотря на то, что отведенное на замену мебели время уже вышло, ни Ленарда, ни остальных ребят в комнате отдыха Этель не увидел. И, чтобы хоть как-то скрасить ожидание, он предложил Джейкобу поиграть в настольный хоккей, пока никто из старших не занял стол.

Однокурсник охотно согласился, и через несколько минут они нависли над игровым полем, азартно управляя маленькими пластиковыми хоккеистами. Игра быстро затянула парней, и вскоре из дружеского поединка она превратилась в самую настоящую баталию ловкости и маневренности.

Задор соперников и их воодушевление не остались незамеченными, и через некоторое время привлекли к себе внимание других учеников, которые, собравшись вокруг парней, разделились на две команды болельщиков.

Этельстен так увлекся этим соревнованием, что совершенно не заметил возвращения мокрых и взъерошенных однокурсников. И только во время очередной победы, когда ему наконец-то удалось не только отыграть несколько очков, но и обойти Джейкоба в партии, парень заметил среди болельщиков Мерфи, волосы которого были похожи на засмоктанные сосульки.

Издав очередной победный клич, Этельстен окинул комнату отдыха взглядом и улыбнулся, увидев Ленарда.

- Эй, Зитрис, я хочу реванш! - завопил Джейкоб, обращая на себя внимание Этельстена. – Нет, я требую реванш! Ну же!

Этель хотел отказаться от игры и заняться математикой, но, взглянув на соседа, который расположился рядом с книжными стеллажами и снова окунулся в мир горячо им любимой научной фантастики, передумал.

- Ладно, - кивнул он, - но только одну партию. Второго шанса у тебя не будет.

Джейкоб что-то проворчал, угрожая растоптать Этеля в этой партии, но парень его не слушал. Еще раз взглянув на соседа, он мысленно бросил: «Зануда», и вернулся к столу, чувствуя себя до одури счастливым уже только потому, что Ленард находился в одной с ним комнате.

***

Школа, в которой Ленард учился перед тем, как оказался в концлагере имени святого Исаака, разительно отличалась от этого учебного заведения не только более слабой образовательной программой, хорошей едой и без преувеличения щадящей дисциплиной, но и весом мебели. Парты были легкими как пушинки, и, наверное, именно поэтому чаще всего стояли чёрт-те как. Здесь же эти школьные атрибуты мебели сдвинуть с места было сложнее. А уж те, которые ему пришлось выгружать из грузовика, и вовсе казались неподъемными.

Из-за того, что напарниками Ленарда были совсем доходяжные парни, почти всю работу ему пришлось выполнять самому. Ребята, конечно, старались и делали все возможное, но основная нагрузка легла на его плечи.

Поэтому, когда работа была завершена, Ленард чувствовал себя просто ужасно. Все его тело ныло, каждая мышца невероятно болела, а руки от перенапряжения тряслись, как у столетнего старикана. Ко всему прочему он сильно промок и чертовски замерз, но переодеться в сухую одежду им не позволили, сразу же отправив в комнату отдыха... отдыхать.

Но, несмотря на это, Ленард ни капли не жалел о том, что вызвался заменить Этельстена. Ведь парень был мельче и слабее его и, скорее всего, до сих пор таскал бы эти проклятущие парты под мерзким дождем и ледяным ветром.

Вообще, Ленард испытывал к своему соседу смешанные чувства. С одной стороны, Этельстен был ему симпатичен. А с другой - дико раздражал своей приставучестью и постоянным вторжением в его личное пространство. Такие понятия как «приличие» и «уважение» были Этелю совершенно незнакомы, и он постоянно вис на шее Ленарда, словно парень был для него личной подставкой или персональной вешалкой.

Поначалу Ленард невероятно бесился, но со временем привык и почти уже смирился с этим. Однако такое проявление дружеских чувств не осталось без внимания окружающих, и Ленард все чаще замечал недобрые взгляды некоторых третьекурсников, обращенные на Этельстена. Особенно зарывался Дэнси, каждый раз исторгая из своей похабной пасти недвусмысленные намеки относительно своих желаний и намерений, касающихся Этеля. И это ужасно нервировало Ленарда.

Пару раз он затыкал прогнившую хлеборезку старшекурсника словами, а один раз даже подрался с Диланом, не в силах сдержать яростное желание вырвать слишком длинный язык назойливой дряни. Тогда их разняли дежурные второкурсники. Они разогнали сцепившихся парней по комнатам и великодушно умолчали об инциденте, ничего не рассказав учителям. Но после этой стычки по школе поползли совсем уж идиотские слухи, из-за которых Ленард начал замечать косые взгляды не только в сторону Этеля, но и в свою.

И больше всего парня напрягал их однокурсник, Коди Стредфорд. Никакой угрозы от Коди вроде бы не исходило, но при одном только взгляде на него у Ленарда нестерпимо чесались кулаки от желания съездить по его наглой, сальной роже.

Впрочем, волю этим желаниям парень не давал, постоянно напоминая себе, что не стоит превращаться в психованного параноика. Иначе следующим местом его заточения будет уже не школа, а психлечебница.

Вернувшись в комнату отдыха, Ленард планировал помочь Этельстену с математикой, но сосед, казалось, совсем позабыл о своей просьбе, и развлекался игрой в настольный хоккей.

Вокруг стола собралась довольно большая толпа учеников, но все же Ленарду с его места было прекрасно видно, как Этель, задорно улыбаясь, соревнуется с Диасом за владение маленькой шайбой. И какой бы интересной ни была книга, которую он выбрал для чтения, его взгляд то и дело отрывался от страниц и обращался к соседу.

Вообще, Ленард довольно часто ловил себя на том, что ему нравится наблюдать за Этельстеном. Красивая внешность парня притягивала взор, а его живая и выразительная мимика пробуждала в душе Ленарда странные и непривычные чувства, сводившиеся к неконтролируемому желанию защитить недотепу от всех неприятностей. Но, наверное, нечто подобное и должны были испытывать друг к другу друзья.

- Легрим! Не хочешь сыграть партию? - появившийся рядом второкурсник опустился на соседний стул и кивнул в сторону «хоккеистов».

- Не горю желанием. - Покачал головой парень, не отрывая взгляда от книги.

- Ты какой-то скучный, - вздохнул Уилкинс. - Твоя цыпа во всю развлекается, а ты тут сидишь. Поругались, что ли?

- Не твое дело, - не желая развивать идиотскую тему, срезал парня Ленард.

Но второкурсник не собирался так просто сдаваться.

- Слушай, а это правда, что?..

Договорить парень не успел, потому что подошедший к ним Этельстен бесцеремонно перебил его, прильнув к Ленарду словно гигантская пиявка, от которой нигде не было спасения.

- Ты обещал объяснить мне тему, помнишь? - сказал Этель, обнимая руку соседа и укладывая подбородок ему на плечо, при этом посылая второкурснику мысленный сигнал проваливать. - Хватит читать это занудство. Позанимайся со мной, пожалуйста.

- Ты вообще-то играл, - ответил Ленард, после чего повернулся к Уилкинсу и спросил: - У тебя всё?

Второкурсник кивнул и, окинув их с Этелем странным взглядом, отошел к компании ребят, которые играли в какую-то настольную игру.

Дождавшись, когда Уилкинс уйдет, Ленард отложил книгу в сторону.

- Давай свой учебник, - сказал он, обращаясь к

Этельстену. - И лучше слушай меня внимательно. По сто раз одно и то же я объяснять не буду.

- Я всегда слушаю тебя внимательно, просто не всегда понимаю, что ты говоришь, - сказал Этель.

И, всучив Ленарду его сумку, полез в свою за учебником.

Книга была на месте, а вот тетрадь пропала. Этельстен трижды пересмотрел все содержимое сумки, и даже вытряхнул его на соседний стул, чтобы было легче искать. Но, сколько бы он ни пролистывал учебники и не перекладывал тетради с одной кучи на другую, нужной так и не нашел.

- Я, наверное, ее в классе забыл, - разочарованно проговорил парень, обращаясь к соседу. – Наверное, упала на пол, а я не заметил.

- Ну так сходи за ней. – Устало повел плечами Ленард. - Скажи дежурному, что хочешь сходить за тетрадкой, и тебя пропустят.

- Сходишь со мной? - Этельстен заискивающе улыбнулся и снова прильнул к парню.

- Нет. - Решительно отказал Ленард. - Сам иди.

В другой раз он без разговоров пошел бы вместе с соседом, но сейчас одна только мысль о том, чтобы поднять и тащить свои уставшие косточки хоть куда-то, отзывалась во всем теле ноющей болью.

- Ну пожалуйста, - жалобно протянул парень, все еще надеясь на положительный ответ.

Но Ленард был непреклонен.

- Слушай, - он повернулся к Этелю и мрачно посмотрел на него, - я устал. Те чертовы парты были ужасно тяжелыми. Тут идти каких-то два метра, ничего с тобой не случится. Не перетрудишься.

Этельстен с сомнением поджал губы.

Он не хотел ходить по школе в одиночестве. Тем более что сегодня Дэнси был одним из дежурных, и мог беспрепятственно перехватить его где-нибудь в коридоре, что не сулило парню ничего хорошего. Но и без домашнего задания по математике Этель остаться не мог. Ведь злить учителя и нарываться на наказание, которое вряд ли ограничится только словесным выговором, парень совсем не хотел.

Выбор был не из простых. Но в итоге Этельстен решил, что шансы на встречу с Дэнси не так велики, как шансы получить указкой по рукам, и, собравшись с духом, резко поднялся и быстрым шагом направился к выходу.

Выслушав Этеля, дежурный действительно не стал ему препятствовать, но предупредил, что он должен управиться за двадцать минут, иначе разговора с господином Эйгертом ему не избежать.

Уже одно упоминание учителя географии отбивало у учеников любое желание нарушать правила. И Этель, заверив дежурного в том, что все понял и скоро вернется, поспешил к кабинету куратора первого курса.

По пустым коридорам Этельстен практически бежал. Он не только не хотел подводить дежурившего в комнате отдыха третьекурсника, но и боялся возможной встречи с Дэнси.

Домогательства Дилана порой переходили всякие границы, и Этельстен прекрасно понимал, что рано или поздно этот озабоченный придурок перейдет от слов к действиям. А как защитить себя в такой ситуации парень не знал. Тем более что сейчас, когда вокруг не было ни души, в случае опасности ему неоткуда было ждать помощи. Единственное, на что парень надеялся, это что куратор будет на месте, и ему не придется искать учителя по всей школе, напрашиваясь тем самым на нежелательную встречу с третьекурсником.

Дверь в кабинет английского языка была не заперта, но вот самого куратора в классе не оказалось. Этельстен, опасливо озираясь по сторонам, вошел в кабинет и направился к своей парте, под которой увидел оброненную им тетрадь.

От сердца отлегло. Хорошо, что она нашлась. Заново переписывать бесконечные конспекты ему совсем не хотелось. Как не хотелось объяснять учителю математики, каким образом он умудрился потерять «такой важный и нужный предмет как тетрадь», и почему при этом не потерял совершенно бесполезную «пустую голову».

Юркнув под парту, Этель быстро поднял с пола свою тетрадку и, осторожно отряхнув ее от пыли, бережно провел по листам ладонью. После чего поднялся и замер на месте, увидев в дверях кабинета знакомую и ставшую уже ненавистной фигуру.

Дэнси стоял на пороге, прислонившись плечом к дверному косяку, и кривил свои тонкие губы в насмешливой и, вместе с тем, победной ухмылке. По его самодовольному лицу было видно, что он наконец-то добился желаемого. А именно, загнал свою жертву в уединенное место, где им никто не сможет помешать.

Как старшекурсник узнал, что он сейчас здесь, Этель не представлял. Но в мысли почему-то закралось неприятное подозрение о том, что свою тетрадь он потерял отнюдь не случайно.

Впрочем, сейчас было не самое подходящее время размышлять об этом. Перед ним возникла проблема, которую надо было как-то решать. Но в голову ничего путного не приходило, и только сердце отчаянно выбивало испуганную дробь, а в голове звенели тревожные колокольчики.

- Чего тебе? - спросил Этель, обратившись к старшекурснику, когда сердце немного успокоилось, чуть замедлив свой бешеный ритм.

- Все того же, - ответил парень и сделал небольшой шаг вперед, отчего Этельстен невольно отступил на два шага назад, чем вызвал на губах Дэнси еще более отвратительную улыбку. - Наконец-то мы с тобой остались наедине и можем насладиться моментом. Что скажешь? Твоя дырка готова принять меня, или сегодня ограничимся ртом?

- Рукой своей ограничься, - посоветовал Этельстен, хотя бравады в его голосе было больше, чем уверенности.

Кровь в жилах будто бы стала холоднее, и Этель невольно повел плечами, чувствуя, как по коже пробегает нервная и очень неприятная дрожь.

- Можно и рукой, - хмыкнул парень в ответ, - но не думаю, что тебе понравится. Девственная дырка может сильно пострадать. Но, в будущем, думаю, можно будет провернуть и такое.

- Да иди ты... - Этельстен сделал шаг в сторону, надеясь как-нибудь изловчиться и прошмыгнуть в коридор, но за спиной старшекурсника выросли его дружки, явно давая понять, что сбежать не получится.

- Сторожите коридор, - приказал Дэнси своим друзьям и, гадко осклабившись, добавил: - Как только я наиграюсь с нашей красавицей, он обслужит и вас.

Парни мерзко рассмеялись и толкнули дверь, закрывая ее, после чего Дилан провернул ключ в замке и спрятал его у себя в кармане.

- Ну вот ты и попался, - самодовольно сказал он, надвигаясь на Этеля, который стремительно отступал назад, чтобы избежать контакта со старшекурсником. - Учителей вызвали на какое-то важное совещание. Оно продлится не меньше часа. Так что мы с тобой успеем вдоволь повеселиться. Готовь свой сладкий ротик, мне уже не терпится его отыметь.

- Иди к черту! – нервно выкрикнул Этельстен и зашвырнул в парня тетрадкой.

Защита была, конечно, так себе, и Этель это прекрасно понимал. Но он должен был сделать хоть что-нибудь, чтобы выиграть для себя немного времени.

Однако такая бездарная самооборона только насмешила Дилана, и он бросился вперед, чтобы поймать строптивого первогодку.

Лишь на миг паника ослепила Этельстена. На несколько вдохов охвативший душу страх лишил его возможности здраво мыслить и адекватно воспринимать окружающую действительность. В горле пересохло, сердце больно ударилось о ребра и замерло, чтобы в следующий миг с оглушительным грохотом заколотиться у самого горла. Жар опалил внутренности и стих так же внезапно, как и появился, и в этот момент Этельстен вдруг почувствовал странный холод, отозвавшийся в кончиках пальцев колючими разрядами тока.

Что там советовал Видегрель? Хватать то, что первым под руку попадется? Какой хороший совет! Просто замечательный!

Дэнси приближался, но и Этель больше не зевал. Он ловко перемахнул через парту, сбегая в соседний ряд, и стал лихорадочно оглядываться в поисках того, что могло бы помочь ему отбиться. Но ничего, кроме стульев, на ум не приходило.

Что ж, почему бы и нет?

Только бы хватило сил... Только бы не промахнуться...

***

Когда Этельстен ушел за тетрадью, Ленард вновь взялся за книгу. Но напечатанные буквы никак не хотели складываться в предложения, а смысл отдельных слов и вовсе ускользал, рассеиваясь в тревожных мыслях, заполнивших голову. Ощущение чего-то паскудного засело в сердце, и тупой иглой впивалось в комок мышц, требуя подорвать задницу и убедиться, что с соседом все в порядке.

Какое-то время Ленард еще пытался игнорировать эти бесячие ощущения, но вскоре сдался, не в силах подавить ставшую невыносимой тревогу.

Захлопнув книгу и оставив ее на столе, он направился к выходу из комнаты отдыха, но его остановил дежурный.

- Куда это ты собрался? - без особого интереса спросил второкурсник, окидывая парня усталым взглядом.

- Посрать, - грубо отозвался Ленард, ляпнув первое, что пришло ему на ум. - У йогурта был какой-то странный вкус.

Тут Ленард не соврал. Кисломолочная дрянь, которую им сегодня давали в полдник, действительно отдавала какой-то тухлятиной. И, судя по отразившейся на лице дежурного тени отвращения, стало понятно, что второкурсник тоже не обошел вниманием этот факт.

- Не долго там, - предупредил парень, пропуская Ленарда в коридор.

- Это уже как получится, - отозвался первокурсник и стремительным шагом направился в сторону учебного крыла.

Он надеялся, что перехватит Этельстена по дороге. Но, свернув в коридор, понял, что его «гениальное» решение потерпело фиаско.

Этеля нигде не было видно. Зато у двери в кабинет английского языка стояли дружки Дэнси, заговорщицкий вид которых вызвал в душе Ленарда лютую злость.

Догадаться о том, чем эти двое были заняты, для парня труда не составило. И его сердце болезненно сжалось от страха за Этеля. Холодная волна усилившегося волнения прокатилась по его телу, отзываясь в кончиках пальцев болезненным покалыванием, и Ленард ускорил шаг.

Завидев его, парни скривились от недовольства и перебросились парой фраз. После чего один из них выступил вперед и, сложив руки на груди, спросил с явной угрозой в голосе:

- Что ты тут забыл, Легрим? На наказание нарываешься?

- Сумку в кабинете оставил, - прикидываясь дураком, ответил Ленард, игнорируя раздраженный взгляд Грэхема и даже не думая останавливаться.

- Потом заберешь, - отмахнулся второй мудак, имени которого парень не помнил. - Проваливай отсюда.

- Мне она сейчас нужна, - все так же бесстрастно отозвался Ленард.

- Ты, что, оглох? Потом заберешь. Катись, давай! - повысил голос Грэхем, но на первокурсника это не возымело никакого эффекта.

Он попер напролом, намереваясь, если понадобится, пробиваться с боем. И бой не заставил себя ждать.

- Ты совсем тупой?! - рявкнул Грэхем, когда Ленард приблизился к нему почти вплотную.

И, не получив ответа, с силой оттолкнул парня назад.

Это и стало его ошибкой.

Ленард не привык пасовать перед трудностями. И сейчас, когда Этельстену явно грозила опасность, не стал медлить и расшаркиваться с этими дегенератами. Он понимал, что драки не избежать, и потому ударил первым.

Кулак врезался в челюсть старшекурсника, и тот пошатнулся, не ожидая такого напора со стороны первогодки. Но растерянность парня была недолгой, и он тут же ответил.

Один удар Ленард отбил, а вот два других достигли своей цели, отозвавшись в животе и ухе острой болью. Он покачнулся, отступая назад, и снова ринулся в бой, да только дружок Грэхема тоже не зевал. Он зашел к Ленарду за спину и с невероятной силой впечатал свой кулак в почку парня, отчего ноги Ленарда мигом подкосились, и он упал на одно колено, открываясь для удара, которого, к его удивлению, так и не последовало.

Зато последовал удивленный и болезненный «ойк», сменившийся низким и грубым голосом непонятно откуда нарисовавшегося Вальдрэ.

- Да как же вы меня затрахали, ебланы безмозглые! - сжимая свою ручищу на плече своего однокурсника, прорычал Ригар и откинул парня в сторону словно букашку.

Тот отлетел на несколько метров, позорно прочесав задницей по полу, но вякать не стал, с каким-то первобытным ужасном глядя на верзилу.

- Я же вас, уродов, уже неоднократно предупреждал. Но вы все равно решили испытать мое терпение?..

Вальдрэ говорил что-то еще, но Ленард его не слушал. Он бросился к двери и принялся дергать за ручку, которая никак не поддавалась, сколько бы усилий он ни прилагал.

- У тебя есть ключи? - резко обернувшись, спросил Ленард у парня, который со вселенским раздражением смотрел на улепетывающих по коридору однокурсников.

Ригар кивнул, но не пошевелился, лишь мазанув по Ленарду безразличным взглядом. Правда, его бездействие было недолгим.

За дверью послышалась какая-то возня, а следом за ней грохот и противный скрежет чего-то тяжелого по полу.

Третьекурсник грязно и как-то уж слишком витиевато выругался, будто на нескольких языках сразу, и достал ключи из кармана. После чего, быстро отыскав нужный, открыл, наконец-то, чертову дверь.

Сердце Ленарда ухнуло в желудок колючим камнем, когда он заглянул внутрь и увидел, как Дэнси, загнав прикрывающегося стулом Этельстена в угол, неотвратимо надвигается на него.

Ярость вскипела в венах, и Ленард сделал порывистый шаг вперед, чтобы выбить из гребанного извращенца все застрявшее в его тупой башке дерьмо. Но сильная ладонь Вальдрэ сжала плечо парня, удерживая его на месте.

- Не лезь, – коротко бросил Ригар и, вытолкнув Ленарда в коридор, закрыл дверь в класс. – Он сам справится.

- Справится? – со смешанным чувством тревоги и злости спросил Ленард. – Да ты, блять, шутишь?! Он после душа вытереться сам не может, что уже о драке говорить!

- Я сказал, он справится. Хватит его опекать. Мелкий должен понять, что может сам за себя постоять и ответить. Не мешай.

- А если...

- Не будет никаких «если», - Ригар оборвал парня на полуслове. - Ты его глаза видел?

Ленард покачал головой.

Какие еще нахер глаза? Ему достаточно было увидеть перекошенную рожу Дэнси.

- А я видел. «Если» не будет.

***

Эта драка была очень стремительной и короткой.

Несколько минут Дэнси гонял Этельстена по классу, словно забавляясь игрой в кошки-мышки, периодически догоняя, но тут же давая парню возможность снова убежать. Из-за этого Этель некоторое время никак не мог сосредоточиться и взять себя в руки. Но потом ему удалось выбрать наиболее удачную позицию, которая так же была для него очень опасной. Так уж вышло, что он сам загнал себя в угол, но только тут, как ни странно, парень видел возможность себя защитить. К тому же сам Дэнси ему и помог, отшвырнув в сторону парту, которая их разделяла.

Преград больше не было, и Этельстен ухватился за спинку стула, который и поднял вверх, закрываясь им от Дилана.

Но старшекурсник не воспринял это средство обороны всерьез и рассмеялся, презрительно бросив: «Кишка тонка».

В ушах Этельстена зашумело. Страх смешался с яростью и окутал сердце злой решимостью. Справа что-то мелькнуло, и он отвлекся. Лишь на мгновение, но и этого хватило, чтобы Дэнси бросился на него. Но третьекурсник не достиг своей цели, тут же рухнув между партами, неестественно вывернув левую руку.

Этельстен и сам не понял, как это произошло. Тело словно двигалось само по себе: вот он стоит и трясется от страха, а в следующий миг уже заносит стул для удара. Он метил Дилану в лицо, но парень попытался увернуться, за что и поплатился мощным ударом металлических ножек в ухо. И теперь, оглушенный, лежал на полу, не в силах подняться и дать сдачи.

Этель же, которого трясло от пульсирующего в крови адреналина, подскочил к старшекурснику и несколько раз огрел его стулом по спине, заставив взвыть и прогнуться в пояснице.

- Еще раз сунешься ко мне, и я тебя убью! – выкрикнул он, бросив стул Дэнси на спину.

После чего подхватил с пола свою тетрадь и бросился к выходу из кабинета.

И каково же было его удивление, когда, распахнув дверь, он столкнулся в коридоре с Ленардом, на лице которого застыла нешуточная тревога.

Этель замер, не веря собственным глазам.

Он пришел! Пришел! Не бросил его. Волновался за него. Беспокоился...

Глупое безумное счастье взорвалось в душе Этельстена ярким соцветием ослепляющих фейерверков. И он, радостно взвизгнув, бросился к Ленарду на шею, крепко прижимаясь к нему и чуть ли не прыгая от восторга.

- Ленард, я его побил! - выдохнул Этельстен на ухо парню. - Я смог за себя постоять! Видегрель был прав, нужно было только схватить что-нибудь потяжелее и отбиваться. И я смог! Смог!

Недолгие минуты ожидания показались Ленарду самой настоящей вечностью. Кровь кипела в жилах, толкая его открыть дверь и вырвать соседа из лап ополоумевшего кретина. Страх царапал сердце острыми когтями переживания, без конца нашептывая, что случится что-то ужасное и непоправимое. Но, несмотря на это, Ленард не двигался с места, отчего-то поверив уверенным словам третьекурсника.

И Вальдрэ не ошибся. Этельстен справился. Не только с достававшим его Дэнси, но и с собственными страхами.

- Ну, конечно, смог! Ты же не дурак, чтобы стоять, ожидая, пока тебя отметелят, - нервно усмехнулся Ленард, неосознанно обнимая парня в ответ и крепко сжимая руки за его спиной. - Всегда надо отбиваться.

- Он скулил как щенок, - продолжал хвастаться Этельстен, которого охватил необъяснимый трепет.

Кровь кипела в его жилах, сердце грохотало как ненормальное, а перед глазами стояла странная красноватая пелена, которая никак не хотела рассеваться.

Этель был все еще на взводе, и объятия Ленарда лишь сильнее будоражили его. Собственное тело, вдруг, показалось парню очень тяжелым. Ноги словно налились свинцом, а внизу живота сладко потянуло. И причиной этих ощущений была не только первая победа в драке, которая кому угодно могла вскружить голову, но и улыбка Ленарда, с которой он смотрел на Этельстена.

Было в этой улыбке что-то настолько чарующее, что Этелю нестерпимо захотелось поцеловать ее обладателя. А потом уволочь его в потайную нишу, обнажить прекрасное крепкое тело и...

Этельстен шумно выдохнул и отстранился от соседа, делая шаг назад. Адреналин подействовал на него как крепкое спиртное, окончательно лишив рассудка. Лицо его зарделось от стыда, но все остальное тело пылало пламенем страсти, и Этелю пришлось приложить немало усилий, чтобы вернуть себе хоть чуточку здравомыслия.

- В общем, теперь этот гад от меня отстанет, - сказал он с придыханием, обращаясь к Ленарду, глаза которого тоже странно блестели. - И тебе не придется повсюду меня сопровождать. Тебя ведь это ужасно напрягало, да?

Уголок губ Ленарда нервно дернулся.

Напрягало? Возможно. Тогда почему он чувствует себя так, как будто что-то потерял? Что-то очень важное, очень дорогое и нужное.

- Конечно, напрягало, - рассмеялся он, по-дружески приобнимая парня за плечи. - Ты даже отлить без моей компании не мог. Спасибо, хоть подержать не просил. Идем обратно. Хватит на сегодня приключений.

- Но тебе все-таки придется помочь мне с математикой, - напомнил Этельстен, хотя сейчас думать о домашнем задании ему совершенно не хотелось.

Сосед не стал возражать, но все же не удержался и колко заметил, что Этель мог бы и сам попытаться вникнуть в тему. На что парень лишь заискивающе улыбнулся своему ворчливому другу. Он не хотел ни во что вникать. Он хотел, чтобы Ленард продолжал ему помогать, и ради этого готов был даже стерпеть несколько наказаний за проваленные тесты.

***

Вечером, когда во всей школе объявили отбой, Этельстен впервые за три недели остался спать в своей кровати.

Он больше не боялся, что Дэнси вломится в их комнату. И мог спокойно спать в непосредственной близости от двери, не вздрагивая от малейшего шороха в коридоре.

И все же, едва задремав, Этель вскинулся и пошарил рукой впереди себя, пытаясь нащупать Ленарда. Но, вспомнив, что сегодня они спят на разных кроватях, разочарованно вздохнул.

Без парня под боком было как-то неуютно, да и холодно. Этельстен чувствовал, что никак не может согреться под тонким одеялом. И потому, поворочавшись немного из стороны в сторону, решил не изменять устоявшейся традиции, и юркнул к соседу в постель, с облегченным вздохом прижимаясь к его горячей спине.

Ленард, почувствовав его вторжение, сильно напрягся. Но Этельстена это никак не задело. Он умастил голову на подушку парня и по-хозяйски обнял его, глубоко вдыхая запах его кожи и затихая.

- Ну и какого черта ты снова прилез? - беззлобно спросил Ленард, глядя в стену перед собой и улыбаясь. - Ты ведь сам сказал, что уже не боишься.

- Не бухти, - попросил Этель, опаляя дыханием кожу на плечах парня и неосознанно поглаживая его крепкий, рельефный торс, - я очень замерз. Чувствуешь, какой холодный?

Он уткнулся носом в шею парня, заставив соседа окаменеть.

Ленард чувствовал. Не только прохладную кожу, но и горячее дыхание Этеля, оставляющее на его плече пылающие ожоги. А еще он чувствовал покой. Словно это тесное соседство было самым правильным, самым естественным явлением, хоть и выходящим за привычные рамки нормальности.

- Чувствую, - тихо сказал он и накрыл руку парня своей ладонью. Пальцы Этельстена действительно были очень холодными и мелко подрагивали, и Ленард прижал их к своей груди, стараясь согреть. - Будешь брыкаться, скину.

- И когда это я брыкался? - усмехнулся Этельстен, прикрывая глаза и расслабляясь.

- Это я на всякий случай предупреждаю, - проворчал Ленард, чем заставил соседа рассмеяться.

- Спи уже, - сказал Этель с улыбкой. - Больше не буду так делать. Сегодня в последний раз, обещаю.

Ленард не ответил. Но почему-то от слов парня по языку растеклась горечь непонятной обиды. Впрочем, он не стал этим заморачиваться и прикрыл глаза, позволяя уставшему за день телу и разуму окунуться в приятный омут спокойных сновидений.

А вот Этельстен никак не мог уснуть, без конца воскрешая в памяти свою первую драку. И каждый раз его сердце начинало неистово колотиться от волнения и гордости за свою решимость.

Однако усталость в итоге взяла свое, и парень провалился в глубокий сон, который, к его удивлению, длился совсем недолго.

Проснувшись глубокой ночью от того, что в его ягодицы упиралось что-то твердое, а на бедре горели следы страстных прикосновений, Этельстен замер и несколько мгновений пытался осмыслить происходящее. Кажется, во сне они с Ленардом поменялись ролями. И теперь сосед обнимал Этеля со спины, тихо постанывая ему в затылок, и при этом явно возбуждаясь.

К своему изумлению Этельстен почувствовал, что попал в западню сильных рук парня, которые скользили по его торсу и бедрам, разжигая в нем огонь желания и заставляя его мелко дрожать.

Ленард же сопел все громче, и все настойчивее сминал тело лежащего в его объятиях Этеля. Он что-то пробормотал, целуя парня за ухом, но тут же замер и шумно выдохнул.

Этельстен тоже старался не шевелиться, делая вид, что крепко спит.

Ему было интересно, что же предпримет Ленард, когда поймет, кого именно тискает. Наверное, выскочит из кровати подобно саранче, или, что еще хуже, завопит от отвращения и спихнет его на пол.

Но, к удивлению парня, ничего подобного не произошло. Ленард продолжал неподвижно лежать и прикидываться статуей. И это его окаменение заставило Этельстена растянуть губы в гаденькой улыбке.

***

Ленард редко видел сны. Не то, чтобы они совсем не посещали парня, просто он почти никогда не запоминал их. Но этот сон был настолько ярким и сладким, что просыпаться совсем не хотелось.

Ему снился океан. Шум волн, накатывающих на белоснежный песок побережья, крики чаек в бездонной синеве неба, шепот ветра, сливающийся с глубоким дыханием, и жаркие объятия, в которых Ленард плавился подобно снежинкам на разгоряченных от поцелуев губах.

Сердце отчаянно колотилось в груди. Каждая клеточка тела наполнялась немыслимым желанием и умопомрачительной нежностью. И хотелось, чтобы этот миг никогда не заканчивался.

Но сны не удержать. Их не посадить на цепь и не запереть в клетке.

И стоило губам Ленарда коснуться сладко пахнущей кожи, как птица сновидений упорхнула из его сознания.

Он распахнул глаза, стараясь сообразить, где находится и что происходит, но затуманенный разум не хотел воспринимать картину в целом и выхватывал из нее лишь отдельные обрывки: комната в школьном общежитии; яркий свет луны, заглядывающей в не зашторенное окно; и кто-то рядом... теплый, нежный, пленительный...

Этельстен...

Ленард шумно вздохнул и замер, стараясь угомонить взбесившееся сердце и свихнувшиеся гормоны, устроившие в его трусах безумную вечеринку вожделения.

Сосед спал, негромко посапывая и даже не подозревая, что за его спиной притаилась нешуточная опасность. Он так боялся Дэнси и его дружков, а настоящая угроза, оказывается, была совсем рядом.

Ленард тяжело сглотнул и, чтобы не разбудить соседа, осторожно убрал свою руку с его груди и медленно перевернулся на другой бок, уставившись широко распахнутыми, но ничего невидящими глазами в стену.

Противно не было. Наоборот даже, ощущения были настолько приятными, что хотелось вновь заключить Этеля в свои объятия и не отпускать его до самого утра. Но именно это и напугало парня, ведь чувства, которые он испытывал к соседу по комнате, совсем не показались ему неправильными или постыдными.

Ленард сделал глубокий вдох, прикрывая глаза, и чуть не взвыл, когда Этель повернулся к нему и крепко обнял, огладив ладонью его напрягшийся живот.

Тело отозвалось на ставшие привычными действия соседа совсем не так, как Ленард того ожидал. Возбуждение усилилось, сконцентрировавшись внизу живота, и чтобы успокоить взбунтовавшееся естество и колотящееся в груди сердце, парень сделал глубокий вдох и задержал дыхание, до боли закусывая губу.

«Это надо прекращать!» - пульсировала в его висках настойчивая мысль. – «Это надо немедленно прекращать».

Но почему-то делать этого совершенно не хотелось.