***

- Шел бы ты к себе, Зитрис. - Дежурный второкурсник, патрулирующий коридоры общежития, дружески похлопал сидящего на низком подоконнике парня по плечу. - Отбой уже был.

Этель поднял на парня растерянный взгляд и бездумно кивнул, поднимаясь.

- Да, спасибо, - негромко проговорил он и понуро направился в сторону лестницы.

Рика так и не открыл ему. Джосс, терпение которого обычно быстро сходило на нет, так же игнорировал его стук. И Этельстену ничего не оставалось, кроме как успокоиться и ждать. Но даже через полчаса ничего не изменилось.

Этель пытался понять, в чем он ошибся и почему не может достучаться до сердца Рикальда. Почему не может объяснить те выжигающие его душу чувства, которые поселились в сердце? Почему ему необходимо делать выбор, когда выбрать невозможно?

Он не хотел терять Ленарда и не мог потерять Рику. Он не знал, как вообще можно выбирать между жизнью и воздухом. А дьявольские качели, на которых он оказался, раскачивались только сильнее.

- Нам надо поговорить. - Этельстен не успел даже дверь за собой закрыть, а Ленард уже набросился на него с претензиями.

И пусть голос любовника звучал спокойно и уверенно, что-то подсказывало Этелю, что предстоящий разговор будет не из легких.

- Я устал. Давай завтра. - Попытался увильнуть он от решения проблемы, но Ленард был непреклонен.

- Я слышал ваш разговор, - в лоб заявил он, и Этельстен замер на месте.

- Ты, что?.. - Голубые глаза парня потемнели от расширившихся зрачков. - Ты следил за мной?!

- Нет, - Ленард сделал глубокий вдох и на миг поджал губы. - Не следил. Так получилось. И все же... больше играть в эту долбогребучую чехарду я не могу.

- Я тебя не понимаю, - Этельстен сделал вид, что ничего особенного между ним и Рикой не произошло, и спросил: - Ты сомневаешься в моих чувствах?

Щека Ленарда дернулась.

Нет, он не сомневался. Но...

- Ты спрашивал у него, хочет ли он, чтобы ты со мной расстался, - с холодным безразличием, которое удивило его самого, проговорил Ленард. - А у меня спросить не хочешь? Или мое мнение больше не имеет значения?

- Ленард, ну хотя бы ты не начинай... - взмолился Этельстен, у которого голова шла кругом от попыток решить непростую задачу. - Я совсем не это имел ввиду.

- Не это? - Ленард рассмеялся. И его смех эхом отскочил от стен. - Ты меня совсем за идиота держишь?! Послушай, Этель, вторую Рейчел я терпеть не буду. И сдается мне, тебе пора сделать выбор. И ты сделаешь его немедленно.

- Не дави на меня... - заупрямился парень, в душе которого проклюнулось раздражение из-за неуместного сравнения с бывшей Ленарда. - Я сам решу, что мне делать и когда это делать.

- А я требую ответа сейчас! - разозлился Ленард и резко поднялся. - Или ты думаешь, что кому-то из нас будет легче от того, что ты никак не можешь определиться? Говори, ты хочешь быть со мной или с ним?! Мне надоела твоя беготня! Надоела, понимаешь?! Ты остаешься со мной?

- Да, - Этель утвердительно кивнул, однако в его глазах застыла странная обреченность. - Но от Рики я не откажусь.

- Ну уж нет. - Ленард тряхнул головой. - Ты либо с ним, либо со мной. Третьего варианта тут нет, и не будет.

- Но... - Этельстен вскинул на парня растерянный взгляд, но судя по выражению лица Ленарда, парень был настроен решительно. - Я...

- Выбирай, Этель. Сейчас же!

- Я сказал тебе, не дави на меня! - Этельстен вдруг сорвался на крик и, больше не в силах находиться с Ленардом в одной комнате, выскочил в коридор, громко хлопнув дверью.

Его грудь сдавило от нехватки воздуха. И он, не думая о последствиях, бросился к лестнице, ведущей в холл.

Ему нужно было выйти на улицу. Нужно было хотя бы полчаса побыть в одиночестве.

Он должен был найти выход, который устроил бы всех троих. А под постоянным давлением он не мог принять взвешенное решение. И потому он без колебаний выскочил на улицу прямо в объятия сильного морозного ветра и накрапывающего дождя.

- Да, твою же мать! - со злостью саданув по захлопнувшейся двери кулаком, выругался Ленард.

Выходки Этельстена медленно, но неотвратимо превращали его в сумасшедшего, и парню это не нравилось. Он понимал, что Этель мог запутаться в собственных чувствах, но не считал это поводом запутывать всех остальных.

Впрочем, для себя Ленард уже все решил. И если Этель вновь начнет рассказывать ему о любви к Умино, то так тому и быть. Пусть катится к проклятому новичку и пудрит голову ему. Из них получится отличная пара!

***

Когда Этельстен ушел, Ленард и подумать не мог, что парень не вернется.

Порой между ними происходили незначительные ссоры, во время которых Этель мог не разговаривать с ним, не отвечать на его звонки или старательно его игнорировать. Но он всегда приходил обратно. Что бы ни случилось, Этельстен не позволял Ленарду беспокоиться. Не давал даже малейшего повода для переживаний и страхов. Но в этот раз что-то пошло не так.

По мере того, как время приближалось к полуночи, Ленард чувствовал все большее беспокойство. Злость давно утихла. Обреченность сменилась безразличием, временным, конечно, но все же дающим возможность немного отдохнуть от душевных терзаний. А главенствующим чувством стала тревога.

Как бы там ни было, и кого бы Этель ни выбрал, зла ни ему, ни первокурснику Ленард не желал. А беспричинные ночные прогулки по коридорам школы могли привести только к одному - к карцеру. И это в лучшем случае. Худший на днях продемонстрировал Гердер. И подобной участи Ленард не пожал бы даже своим недругам.

Сидеть и ждать пока Этельстен нарвется на наказание, Ленард не мог. И потому решил отыскать парня и вернуть его обратно в комнату. Благо долго думать над местами поиска ему не пришлось. Тут и глухонемому ежу было понятно, что Этель отирается у двери первокурсника, выпрашивая для себя крошечку внимания.

Эта мысль неприятно уколола сознание, но Ленард постарался ее игнорировать. Злить самого себя не было никакого смысла, а значит, и думать об этом не стоило.

Все, что ему было нужно, это вразумить Этельстена и вернуть его в спальню. А там пусть сам решает, как ему быть и что делать.

Успокоив себя этими мыслями, Ленард выскользнул из комнаты и, крадучись, пробрался на третий этаж. Но к своему удивлению Этельстена в общежитии первокурсников он не увидел.

Предположив, что парень, скорее всего, находится в комнате, Ленард подкрался к двери и негромко в нее постучал. Однако ответа не дождался. Пришлось стучать снова. А потом еще раз, и еще. И только с пятой, а то и шестой попытки, ему все-таки открыли.

Заспанный и злой на весь мир Джосс смерил его ненавидящим взглядом и обреченно вздохнул.

- Легрим, ну сколько можно, а? – не повышая голоса, спросил он. – Ну какого хера вы пристали, как банный лист к жопе? Что ж вам двум дерьмоголовым не живется спокойно?

- Ты за словами следи, - посоветовал Ленард, хотя совсем не обиделся на первокурсника, прекрасно понимая, как его уже достали все эти полуночные побегушки. - Где Этель?

- Тут его нет, это точно, - скрипнул зубами Аррек, но прежде чем Ленард успел спросить что-то еще, добавил: - Легрим, ты ведь нормальный человек. Умный даже. Поэтому скажу заранее, если вы двое не отстанете от Рики, я плюну на свою гордость и просто донесу на вас директору. А затем и в полицию. За преследование, угрозу жизни и психологическое давление с целью заставить Умино совершить суицид.

- Да что ты такое несешь?! – возмутился Ленард громким шепотом.

- То, что вижу, Легрим. То, что вижу, - ответил Аррек. - Я больше повторять не буду. Поэтому лучше уйди. И этой занозе в заднице так же передай, чтобы не лез к Рике. Он уже достал по самое не могу.

И больше не проронив ни слова, Аррек захлопнул дверь, оставив Ленарда стоять столбом в коридоре и пытаться осмыслить услышанное.

В чем-то Джосс был прав. Этель действительно преследовал мальчишку. Пусть и не с такими жуткими намерениями, какие описал леприкон, но факт оставался фактом. Наверное, на месте Аррека Ленард и сам, не раздумывая, подал бы заявление в полицию, чтобы суд постановил Этельстену держаться от Умино как можно дальше. Так было бы лучше для всех. Так было бы безопаснее.

Идея была заманчивой, но почти сразу же выветрилась из мыслей, потому что теперь Ленарда заботил другой вопрос:

«Где, мать его так, Этель? Неужели уже нарвался на кого-то из дежурных и угодил в карцер? А если нет, то где его искать?»

Ленард даже приблизительно не мог предположить, где носит капризную принцессу, но оставлять свои поиски даже не думал. Поэтому решил начать с холла.

Свернув за угол коридора, парень быстро шел по направлению к лестнице, однако, судьба посчитала, что одной подножки за сегодняшний день ему мало, и решила подкинуть ему препятствие поопаснее.

- Легрим, что вы здесь забыли после отбоя? - острые зубья капкана громко клацнули голосом господина Эйгерта.

Садис вышел из комнаты Гердера, в которую проводил парня после досрочной «амнистии», и, захлопнув за собой дверь, уставился на третьекурсника, приготовившись слушать очередные нелепые оправдания.

- Заблудился, - хмуро отозвался Ленард.

В карцер ему не хотелось, но его желания, с появлением Умино в этой школе, уже никого не интересовали. А говорить правду было так же глупо, как и придумывать оправдания. Поэтому парень просто плюнул на все, чувствуя, как нездоровое безразличие сковывает сердце ледяным панцирем.

Садис несколько мгновений молчал, прикидывая, какое наказание назначить Легриму за нарушение правил и враньё, но потом внезапно передумал, вспомнив о недавнем сообщении от службы охраны об инциденте на проходной.

- Вы ищите Зитриса, не так ли? - спросил он, ничуть не сомневаясь в своей правоте.

В первый год своего обучения Легрим частенько буйствовал и нарушал правила. Но причиной этому всегда был его непоседливый сосед.

Ленард сжал зубы и ничего не сказал.

Врать Садису было бессмысленно. Этот человек распознавал ложь с полуслова и безжалостно карал за нее.

- Значит, я прав, - усмехнулся мужчина, принимая молчание Ленарда за ответ. - Впрочем, вы зря себя утруждаете, Легрим. Зитрис уехал домой. Поэтому, ступайте к себе. И, будьте благоразумны, не высовывайтесь до утра.

Ленард растерянно моргнул, но прислушался к словам учителя и, поблагодарив его, быстро ушел из общежития первокурсников.

Этельстен уехал...

Какой трусливый и малодушный поступок! Но...

- Вот же гад избалованный, - с тихим смешком выдохнул Ленард, вернувшись к себе в комнату и глядя на кровать Этеля. - Маленький, трусливый гад!

На душе отчего-то было очень тепло. Этельстен не хотел расставаться с ним и просто сбежал от решения проблемы. С одной стороны, это грело и давало надежду. А с другой... Ленарду больше не хотелось надеяться. Ведь за любой надеждой неизменно следовало разочарование. А их в его жизни было уже предостаточно.

***

Вопреки приказу директора, господин Эйгерт выпустил Ирмана из карцера не в субботу утром, а в пятницу вечером. Хотя парень понял это, только когда вернулся в свою комнату и увидел дату на электронных часах.

В карцере он определял время по дежурным, которые носили ему еду. Но к концу вторых суток сбился со счета. А все из-за боли в спине и из-за психологического воздействия безостановочно мигающей лампы.

Ирману казалось, что прошло уже как минимум дней семь. И он чувствовал, что вот-вот свихнется, если его не выпустят. Хорошо хоть господин Эйгерт сделал тот же вывод, и пришел за парнем до того, как у него случился нервный срыв.

Покидая камеру, Ирман чувствовал себя, мягко говоря, паршиво. Он с трудом переставлял ноги и морщился, делая даже крошечный шаг. Доктор, который навещал его каждый день, чтобы сменить повязки, утверждал, что раны заживают хорошо. Но парню казалось, что по его спине прошлись не прутом, а бензопилой, и что раны не заживают, а наоборот воспаляются только сильнее.

Господин Эйгерт, заметив его слабость, чуть сбавил шаг и проговорил:

- Мне жаль, Гердер, но директор запретил давать вам обезболивающие, после того, как доктор подтвердил, что вы можете обойтись и без них.

- А мой отец знает об этом запрете? - спросил парень.

- Ваш отец дал письменное разрешение применять к вам те меры наказания, которые директор посчитает нужными. Он пытается привить вам ответственность за свои поступки, и уберечь вас от тюрьмы.

- Он пытается меня контролировать, - возразил Ирман.

- В вашем возрасте иначе нельзя, - сказал Садис. - Ведь, сколько бы я ни пытался призвать вас к порядку, вы всегда игнорировали мои просьбы. Надеюсь, что после всего случившегося, вы трижды подумаете прежде, чем кого-нибудь калечить.

Ирман ничего на это не ответил. Он не мог контролировать вспышки ярости, если дело касалось домогательств. Темная сущность, которая жила внутри него, не слушала доводов разума. И даже пытки ей были нипочем. Так что он не мог гарантировать, что подобная ситуация не повторится даже под страхом повторного наказания.

Всю дорогу до комнаты Ирман шел самостоятельно, несмотря на то, что иногда его пошатывало от слабости. И только на последнем лестничном пролете, который оказался парню не по силам, Садис предложил ему свой локоть как опру.

Ирман некоторое время колебался, пока мужчина терпеливо ждал его решения, а потом собрался с духом и опасливо коснулся пальцами прохладной ткани пиджака на руке своего куратора.

Садис при этом и бровью не повел, продолжая бесстрастно смотреть на парня. А Ирман, так и не почувствовав к мужчине и тени отвращения, крепко схватился ладонью за его локоть.

- Спасибо, - сказал он растерянно, и направился вместе с господином Эйгертом вверх.

До этого момента он прикасался только к троим мужчинам, которые не вызывали в нем лютого желания убивать. И вот теперь, пугающий своей строгостью и моральными принципами учитель, тоже вошел в их число.

Проводив ученика в комнату, куратор посоветовал ему отдыхать все выходные, и ушел, закрыв дверь своим ключом. А Ирман, кое-как ополоснувшись под прохладной водой, чтобы смыть с себя запах сырости, забрался в постель и мгновенно уснул, чувствуя невероятное облегчение от того, что проклятый свет больше не мигает перед глазами.

Спал он долго. И, благодаря тому, что его никто не дергал, после пробуждения почувствовал себя намного лучше.

Взглянув на часы, парень понял, что близится время обеда. И, так как его желудок требовательно урчал, решил сходить в столовую.

Но, прежде чем отправиться на обед, Ирман поднялся на пятый этаж и постучал в комнату Сеттона.

Ему тут же открыли. В дверном проеме показался заспанный Уэсли, и с удивлением уставился на старосту первого курса.

- Чего тебе, Гердер? - спросил он.

- Сеттона позови, - не стал ходить вокруг да около Ирман.

- Он, кажется, еще в лазарете, - ответил парень. - Сходи туда.

- У него что-то серьезное? - спросил первокурсник, чувствуя зарождающуюся тревогу.

- А я что, доктор? - фыркнул Уэсли. - Когда тебя избивали, он подрался с Джоссом, а потом у него кровь носом пошла, и он в обморок упал. Больше я ничего не знаю.

- Зачем он полез к Джоссу? - спросил Ирман, теперь начиная злиться на Сеттона за то, что он с завидным упрямством продолжает искать неприятности на свою дурную голову.

- Джосс сам его ударил. Ворвался вдруг к нам и накинулся на него.

Ирман удивленно округлил глаза. От Аррека он такого поведения совершенно не ожидал. И потому никак не мог поверить в то, что рассказал ему второкурсник.

Но потом он вспомнил слова Садиса, которые тот произнес сразу же после порки. И да, учитель упоминал, что Сеттон подрался с Джоссом. Только Ирман пропустил эту информацию мимо ушей, возможно, посчитав ее всего лишь сплетней.

- Удавлю ублюдка! - бросил первокурсник зло и, развернувшись, направился к лестнице.

Уэсли проводил его недоуменным взглядом, и хотел было уже закрыть дверь, но спохватился и позвал старосту первого курса:

- Эй, Гердер! А за что тебя так сильно наказали?

- За драку, - бросил Ирман, не оборачиваясь.

И поспешил уйти.

Спустившись на первый этаж, парень свернул в коридор, ведущий к лазарету. Но и в палате Амиса тоже не оказалось. Доктор сказал, что парня забрали из школы еще в среду. После чего принудительно сменил Ирману повязку, и отправил его на обед.

В столовую парень шел не в лучшем расположении духа. Ему хотелось прибить Джосса за то, что тот полез к Сеттону, что, по его мнению, и привело к очередной госпитализации второкурсника.

Заметив Аррека за столом, Ирман решил безотлагательно выяснить с ним отношения. И, не обращая внимания на приветствие бледного и замученного Умино, сразу же набросился на друга:

- Джосс, какого хрена ты к нему полез?! Кто тебя вообще просил вмешиваться в мои дела?

Улыбка, появившаяся на физиономии Аррека, когда в столовую вошел Ирман, испарилась в мгновение ока. Одно упоминание Сеттона вызывало в парне жгучую злость, а упрек друга даже обидел.

- В твои дела я не вмешивался, - возразил Аррек, досадливо скрипнув зубами. - Я этому уроду вообще язык вырвал бы! Тебя избивают, а он шепчется с Ллойдом! Если бы Ллойд не свалил, я бы и ему рожу разукрасил. А Сеттона вообще закопать мало!

- Вставай! - приказал Ирман, не желая вникать в болтовню Джосса.

Он услышал то, что хотел. Аррек ударил Амиса. Амис попал в лазарет и ушел из школы. И это казалось Ирману самой настоящей и непоправимой катастрофой.

- С чего это?! - возмутился Аррек. - Ты что, будешь защищать это очкастого мудака? Да он же тебя подставил!

- Вставай! Или тебе помочь? - Ирман приблизился к Арреку и схватил его за грудки, заглядывая в яркие зеленые глаза, в которых зарождалась злость. - Он истекал кровью из-за тебя. Он, мать твою, этого не заслужил! Ты знаешь, почему я до полусмерти избил Бейли? Потому что он и два его друга-долбоёба пытались отомстить Сеттону за то, что он нам помог, когда мы защищали Умино. Рика ему и нахер не сдался, но он все равно полез в драку. И за это ты его ударил?

- Да ладно! - яростно отозвался Аррек, скидывая с себя руку Ирмана. - А с Ллойдом он перешептывался, чтобы обсудить следующую такую месть ни за что?! Не тупи, Ирман! Тебя подставили и сделали это умышленно! Но ты какого-то хера все равно защищаешь эту очкастую гниду! Хочешь драки, будет тебе драка, но не раньше, чем придешь в себя. Я бью только больных на голову уродов. А драться с тобой сейчас все равно, что щенка забивать.

- Кого ты тут щенком назвал?! - взвился Ирман и попытался снова схватить Аррека, но тот отбил его руку, гневно сверкая глазами. - Еще раз тронешь Сеттона...

- И что ты сделаешь? - с вызовом спросил рыжий, все-таки вставая из-за стола на случай, если староста начнет махать кулаками.

- Отправишься в реанимацию за компанию с Бейли... - с нешуточной угрозой выдохнул Ирман. - Никогда больше не смей прикасаться к нему!

- Да больно надо, к дерьму прикасаться! - огрызнулся Аррек. - Но если увижу этого говноеда рядом с тобой, то руки ему переломаю.

- Смотри, чтобы я тебе руки не переломал! - предупредил староста, распаляясь все сильнее.

Рика, который до этого с беспокойством смотрел на сцепившихся друзей, понял, что если ничего не предпринять, то они затеют драку прямо в столовой. И, поднявшись со своего места, вклинился между ними, стараясь не прикасаться к Ирману.

- Успокойтесь. Вы что устроили?

- Сядь на место! - рявкнули парни в унисон.

И Рика, испугавшись, что их троих сейчас выведут на задний двор школы и отходят указкой, внезапно вышел из себя.

- Вы какого хрена на меня орете?! - вспылил он и, бросив на стол зажатую в руке ложку, оттеснил Аррека в сторону и с вызовом посмотрел на старосту. - Заткнитесь оба, сейчас же! Вы не забыли, что мы в столовой?

- Не забыли, - сказал Аррек с издевкой, и попытался обойти друга, чтобы еще немного позадирать зарвавшегося Ирмана. - Я ему только ребра пересчитаю, чтобы угомонился и...

- Это ты угомонись! - Рика повернулся к соседу и толкнул его в грудь с такой силой, что тот, не удержавшись на ногах, шлепнулся на задницу.

После чего повернулся к старосте и попросил:

- Ирман, хватит. Иначе нас всех накажут.

- А что я? Я все сказал.

- А я что-то не расслышал, - подал голос Аррек, но тут же вздрогнул, когда ворвавшийся в столовую Садис ударил указкой по столу и зашипел:

- Еще раз я услышу от вас троих что-то громче шепота, разорву нахрен на мелкие части! Что за непроходимые идиоты?! Наказания на вас что, вообще не действуют?

- Учитель... - начал было Аррек, но Садис перебил его:

- Шепотом, Джосс! И встаньте с пола! Если вы сейчас же не сядете за стол и не пообедаете, можете забыть о еде на всю следующую неделю.

Рика тут же протянул Арреку руку и помог ему подняться, после чего все трое молча сели за стол и склонились над тарелками.

Рикальд оглянулся по сторонам в поисках своей ложки, но так и не увидел ее. И Садис, заметив его растерянный взгляд, сказал:

- А вы, Умино, ешьте руками. Будет вам урок застольного этикета, чтобы не кидались столовыми приборами во время еды.

С этими словами мужчина отошел от их стола и встал в стороне, наблюдая, что же ученики будут делать дальше.

Рика, украдкой оглянувшись на него, потянулся к тарелке с супом и, выудив двумя пальцами картошину, с невозмутимым видом отправил ее в рот. Аррек посмотрел на соседа и, отложив свою вилку в сторону, последовал примеру Рикальда.

Ирман же, бросив на куратора тяжелый взгляд, толкнул Рику локтем в бок и протянул ему ложку, которую обнаружил рядом со своей тарелкой.

Садис обреченно покачал головой, понимая, что дурь из малолетних голов никакими наказаниями не выбьешь, и спрятал указку за пояс.

- Мушкетеры, твою мать! - выругался он и, убедившись, что ученики перестали ссориться, вышел из столовой, пригрозив дежурному наказанием, если он еще раз допустит подобный беспорядок во время приема пищи.

***

А после обеда Рикальда вызвали в кабинет куратора.

Несмотря на то, что прошел уже целый месяц, Рика все еще боялся своего классного руководителя до дрожи в поджилках. И теперь, когда над ним нависла необходимость остаться с мужчиной наедине, его живот снова подводило от страха. К тому же, ему не сказали причину, по которой господин Эйгерт хочет его видеть. И парень небезосновательно полагал, что виной всему была перепалка в столовой.

Тихонько постучавшись в дверь кабинета географии, Рикальд дождался разрешения, и только после этого провернул дверную ручку и переступил порог класса.

- Вызывали, учитель? - спросил он, стараясь не смотреть в холодные, вечно оценивающие глаза Садиса Эйгерта.

- Вызывал, - немного помедлив, сухо бросил мужчина и положил на стол папку с надписью «Досье», которую до этого изучал. - Присаживайтесь.

Он кивком указал на переднюю парту, и Рикальд на ватных ногах поплелся туда, уже предчувствуя весьма неприятный разговор.

Когда парень сел, Садис соизволил наконец-то заговорить.

- Умино, по просьбе ваших родителей, я выписал вам пропуск на два дня. Надеюсь, мне не нужно объяснять, как вы должны вести себя на выходных?

- Нет, - отчего-то дрожащим голосом ответил Рикальд, не до конца осознавая, что ему говорит мужчина.

Кажется, наказывать его не собирались. Ему даже давали пропуск на свободу, глоток которой был так ему необходим. Тогда почему предчувствие беды никак не покидало его? Возможно, в последнее время он слишком много думал о наказаниях, вот и психует по поводу и без.

- Рад, что мне не придется тратить время на разъяснения. - Улыбка, тронувшая губы Садиса, особой радости не выражала. Так, холодная, слегка пренебрежительная вежливость учителя к ученику. - Надеюсь, вы понимаете, что одна единственная жалоба на вас, будь то от родителей, соседей или, упаси вас бог, из полиции, и вам не избежать строгого наказания.

Рика кивнул, давая понять, что понимает, и подкрепил свой кивок словами:

- Да, учитель.

- Хорошо, - сказал Садис. - Забирайте, и можете идти. Крайний срок - понедельник шесть утра. И давайте обойдемся без опозданий, хотя бы на первый раз.

Он кинул на стол маленькую магнитную карточку и вновь углубился в изучение папки.

Рикальд встал и, стараясь не шуметь, тихонько взял пропуск и, прокравшись к двери, проговорил слабым голосом:

- До свидания.

- Веселых выходных, - бесцветно бросил Садис, не отрываясь от бумаг.

Парень выскользнул из кабинета и, захлопнув дверь, со всех ног помчался в свою комнату.

Он не мог поверить своему счастью. За целый месяц мама ни разу даже не позвонила ему, чтобы узнать, как у него дела. И тут, внезапно, решила забрать его домой, что было совсем на нее не похоже.

Конечно, нельзя было сказать, что Рика вообще не получал вестей из дома.

Однажды мама передала ему посылку, в которую были упакованы новые вещи, с припиской о том, что это подарок от «Номера Тридцать Четыре». А среди этих вещей было спрятано трогательное письмо от Этид, которое чуть не довело Рику до истерики, потому что он, вдруг, понял, что очень сильно соскучился по сестре и по нормальному, спокойному образу жизни.

И вот теперь он получил возможность увидеться с Этид, нормально поесть и выспаться в своей постели. И настроение его немного приподнялось.

Собрав все необходимое, в том числе и учебники с домашним заданием, Рикальд переобулся в ботинки. Накинул черное весеннее пальто с высоким под горло воротником - тот самый подарок от "Номера Тридцать Четыре". Перекинул сумку через плечо. И, попрощавшись с Арреком, направился к выходу, сжимая в кулаке уже теплый кусочек пластика.

Вручив магнитную карточку охраннику на проходной и дождавшись спасительного писка турникета, Рикальд покинул территорию школы. Но мамы, к его удивлению, на улице не оказалось. Там вообще никого не было. Лишь в стороне стоял одинокий черный Мерседес с тонированными стеклами.

Ну и что все это значит? Как она предлагает ему добираться домой, если ни цента не дала, когда он уезжал в школу?

Решив немного подождать, вдруг мама застряла в какой-нибудь пробке, парень стал прохаживаться от одного столба к другому, считая прутья забора, чтобы хоть как-то развлечься. А потом остановился и стал сцарапывать ржавчину с металла, которая за зиму проела в нем внушительную дыру.

Пока парень ковырял пальцем один из прутьев, из Мерседеса кто-то вышел. Рика услышал хлопок закрывающейся дверцы и чавкающий звук приближающихся к воротам шагов.

Он не стал оборачиваться.

Зачем? За кем-то приехал отец или шофер. Какое ему до него дело?

Но у водителя Мерседеса, похоже, было иное мнение. Он подошел к Рике и остановился за его спиной, многозначительно кашлянув, чтобы привлечь к себе внимание.

- Чего вам? - спросил парень грубо.

- Здравствуй, Рикальд.

От голоса, прозвучавшего за его спиной, сердце парня сделало бешеный кувырок и забилось с удвоенной силой.

- Здрасьте... - бросил парень, не оборачиваясь.

- Я приехал за тобой по просьбе твоей мамы, - вновь заговорил мужчина, и сильные пальцы сжали локоть Рики.

- Вы расстались, - дернул локтем парень, все еще пялясь на ржавчину. - С чего ей обращаться к вам с подобной просьбой?

- Я оплатил твою учебу, - голос «Номера Тридцать Три» все еще был спокоен, но в нем уже слышались слабые отголоски раздражения.

- Вы не обидитесь, если я не скажу вам «спасибо»? - спросил Рикальд, с беспокойством понимая, что никто никого ни за кем не посылал. Просто этот урод воспользовался своими связями и выманил его из школы, преследуя какие-то собственные цели. И парень даже знал, какие. - Она не вернется к вам, даже если вы пригрозите ей расчленить меня на куски. Ей все равно, что со мной происходит. Я - обуза.

- Есть более действенный способ заставить ее задуматься о своем поведении, - усмехнулся мужчина, еще сильнее сдавливая локоть парня. – К примеру, сниму тебя в порнушке. Ну, или продам какому-нибудь старому извращенцу. И ты будешь его подстилкой до тех пор, пока не вернешь мне долг. Все до последнего цента. Все те деньги, что я потратил на твою шлюху-мамашу и на вас, ее выблядков.

В этот раз Рикальд взглянул на него, чувствуя, как все внутри сжимается и холодеет от липкого ужаса. Парень понимал, что сейчас этот уёбок потащит его к машине, и он ничего не сможет с этим поделать. Потому что худой и хлипкий как девчонка. Потому что «Номер Тридцать Три» здоровый как бык и такой же злющий на суку-мамашу, которая воспользовалась им, вытерла об него ноги и выкинула, как ненужную тряпку.

- Ну что, поехали домой? - спросил мужчина, осклабившись, и потащил Рикальда за собой.

Парень закричал, пытаясь позвать на помощь, но мужчина резко притянул его к себе и зажал рот ладонью, теперь уже толкая упирающегося подростка в сторону своего автомобиля. Но Рика не собирался так легко сдаваться и вцепился зубами в пальцы своего похитителя, надеясь на то, что «Номер Тридцать Три» ослабит хватку. Однако мужчина, видимо, был готов к подобному выпаду. Он, мало того, что не разжал пальцы, так еще и с размаха заехал парню в ухо с такой силой, что у него потемнело в глазах.

- Еще один такой укус, сучонок, и останешься без зубов, - зашипел бывший любовник матери, встряхивая Рикальда. - Чем приобретешь особую ценность на рынке проституции. Так будет легче члены заглатывать.

Он потащил парня к своему Мерседесу и открыл багажник.

- Тебе там будет уютно, - пообещал «Номер Тридцать Три». - Располагайся. Нам очень далеко ехать.

Он сгреб брыкающегося и орущего Рикальда и, затолкав его в багажник, захлопнул крышку.

Когда Рика оказался в кромешной тьме, его захлестнула паника. Он начал вопить и биться о стенки багажника, пока чуть не захлебнулся в собственных криках. А потом просто разревелся от отчаяния, не понимая, чем заслужил все эти неприятности. Сотрясаясь в рыданиях, он ждал, что сейчас заведется двигатель, и он больше никогда не увидит ни Этид, ни Этельстена.

Но двигатель так и не завелся. Мало того, снаружи послышались хоть и приглушенные, но явно гневные голоса. Потом, вдруг, машина с глухим стуком покачнулась, словно в нее кинули чем-то очень тяжелым. И уже через несколько секунд багажник открылся.

Рикальд сжался в комок и, не веря своим глазам, уставился на хмурое лицо Легрима. А тот, в свою очередь, вонзившись в первокурсника недобрым взглядом, раздосадовано поджал губы.

Внезапно Рику посетила ужасная мысль о том, что парень сейчас захлопнет багажник и позволит «Номеру Тридцать Три» увезти его в неизвестном направлении. Но это предположение оказалось ошибочным.

- Вылезай, быстро! - бросил Легрим после короткого молчания и протянул парню свою широкую смуглую ладонь.

И Рикальд, все еще нервно всхлипывая, не раздумывая воспользовался предложенной помощью.