***

Уже через несколько часов бесцельных поисков Садис решил, что пора сворачиваться и готовиться к «прогулке» по ближайшей к школе лесополосе. Он сказал об этом Клайву после очередного неудавшегося разговора с Дженни Умино, которая упрямо твердила, что ее сын сбежал и забился в какую-нибудь нору, чтобы подействовать ей на нервы.

- Садис, возможно ли, что Рика решил дойти до города пешком, но заблудился в лесу и теперь не может найти дорогу обратно?

Мужчины стояли на улице у дома Дженни Умино. Клайв курил, а учитель смотрел вдаль невидящим взглядом, явно что-то обдумывая.

- Этот лес не такой большой, - ответил Садис. - Если Умино внезапно не оглох, он мог выйти из леса, двигаясь на шум автострады. Вопрос в том, хотел ли он вообще искать выход?

- Значит, вы склоняетесь к... - начал было Клайв, но мужчина его перебил:

- Сейчас езжайте домой и отоспитесь как следует. Завтра вас ждет тяжелый день. Полиция с вас не слезет. Будем надеяться, что Рикальд просто сбежал и скоро объявится. Если же он все-таки решился на глупость или попал в руки к Саймону Гроссу, возможно, мы его уже не найдем.

- Так вы не поверили своему бывшему ученику? - удивился Клайв.

- Нет, - категорично ответил Садис. - Он глава преступного синдиката, возможно промышляющего порнобизнесом и торговлей людей. У меня нет доверия к подобным людям. Идемте.

- Садитесь, отвезу вас в школу, - предложил Клайв, задержавшись у своей машины.

- Не нужно, - отрешенно проговорил Садис.

- Я настаиваю, - таксист улыбнулся, - хочу убедиться, что вы войдете в школу, и камеры это зафиксируют. Не хватало, чтобы и вы канули в безвестность, а я был последним человеком, кто вас видел.

- Мне не семнадцать лет, и я умею за себя постоять, - ответил мужчина, но в машину все же сел, понимая, что Клайв прав. Не нужно добавлять полиции лишних хлопот.

***

Садис вошел в школу в прескверном настроении. Он намеревался немедленно отправиться к директору и заставить его предпринять хоть какие-нибудь меры по поиску Умино, но на его пути встала неожиданная преграда в лице Джосса и Гердера.

Подростки выросли перед ним как грибы и теперь с беспокойством заглядывали прямо в глаза. Даже Гердер, который обычно старался держаться от мужчины в стороне, наплевал на свои опасения и приблизился на расстояние вытянутой руки.

- Учитель! Вы нашли его?! - Глаза Аррека лихорадочно блестели.

Мальчишка искренне переживал за друга и изнывал от любопытства, но Садису было не до него.

- Нет, - сухо ответил мужчина. - Возвращайтесь в свои комнаты.

- Но учитель...

- Джосс, не испытывайте судьбу.

Садис направился в сторону кабинета директора, но подростки не отставали, следуя за ним по пятам.

- Учитель, ходят слухи, что Рику похитил Легрим, - проговорил Ирман, чуть ли не хватая мужчину за рукав.

- Меньше слушайте всякий бред... - посоветовал Садис, раздражаясь все сильнее.

- Но Рикальд крутил с его парнем, он мог...

- Гердер! - рявкнул учитель, злобно глядя на парня. - Телесный контакт между учениками запрещен. Вы понимаете, что это донос? Вы еще полиции завтра расскажите все подробности!

- Но я не говорил, что они прикасались друг к другу. Или влюбляться у нас тоже запрещено правилами?

- Будете много болтать, я позабочусь, чтобы в правила внесли такой пункт, - предупредил Садис. - Умино ищут. А завтра к поискам присоединится полиция. Вопросы еще есть? У меня нет времени на вашу болтовню.

- Нет, учитель, - хмуро отозвался Ирман.

- Можно утром подойти и узнать, как продвигаются поиски? - спросил Аррек.

- Нет. Когда он найдется, вам сообщат. А теперь марш в комнаты, иначе будете в карцере ночевать.

С этими словами, мужчина быстро направился к директору. Нужно было многое обсудить и подготовиться к приходу полиции. Друзей Рикальда тоже захотят допросить. И вот тогда офицеры могут услышать много такого, из-за чего репутация школы может сильно пострадать.

Нужно было убедить директора серьезнее отнестись к этому делу. Потому что у Садиса сложилось такое впечатление, что мужчину вообще не заботит исчезновение ученика. Он мог бы предположить, что отношение господина Айзена обусловлено тем, что семья Умино не представляет для него реальной опасности, ведь у них нет ни связей, ни какого-либо влияния в мире большого бизнеса. Но что-то подсказывало Садису, что директор и бровью не повел бы, будь это хоть сын президента.

Такой уж он был человек - сложный и абсолютно бесстрашный.

***

Во вторник утром Видегрель отвез Этеля в школу и, провожая на проходную, уверял, что с Рикой все будет хорошо и что он, скорее всего, прячется у своих друзей. Ригар позвонил ему глубокой ночью, когда Этельстен спал, и сообщил, что у него есть информация о местонахождении парня. Но эту информацию необходимо было проверить, и было бы лучше, чтобы по указанному адресу отправилась полиция или кто-то из школы, а не парочка азиатских головорезов.

Видегрель попросил Ригара скоординировать действия с директором Айзеном, но Этельстена обнадеживать не спешил. Саймон Гросс мог и соврать. И он не хотел, чтобы парень, окрыленный надеждой, снова испытал чувство безысходности.

Но и оставлять Этеля в полной растерянности мужчина тоже не стал. Он убедил его, что поиски идут полным ходом, и в скором времени все непременно прояснится.

Заручившись поддержкой отчима, Этель поблагодарил мужчину, и, совершенно не стесняясь охранника на проходной, оставил на губах Видегреля легкий поцелуй.

И все же, когда они распрощались, отступившая на время тревога вернулась к парню с новой силой. Видегрель, конечно, человек влиятельный, но что он сможет сделать, если Рика, вдруг, спрятался от всех по собственному желанию?

Этель вошел в школу, но в холле неожиданно застыл, не зная, куда ему теперь идти. Ленард наверняка еще спит. Да и не хотелось ему видеть Ленарда, пока буря в душе не уляжется. Их и так ждал не самый приятный разговор, а объясняться, когда из-за мальчишки сердце не на месте, было не лучшей идей.

Внезапно Этельстену вспомнились слова Видегреля, что Рика может прятаться у своих друзей, и он поспешил в общежитие первокурсников, чтобы спросить Джосса, не причастен ли он к таинственному исчезновению мальчишки. Но когда после требовательного стука Джосс вышел в коридор, Этель понял, что нормального разговора у них не получится.

- Какого приперся до подъема? - поинтересовался Аррек, прожигая старшекурсника злобным взглядом. - Нет его еще!

- А ты не знаешь, где?.. - с надеждой в голосе спросил Этельстен.

- Знаю! - с издевкой ответил Джосс. - Парень твой закопал у себя в саду. Иди, попроси, чтобы он показал тебе место. И, сделай одолжение, закопайся там же!

С этими словами рыжий резко захлопнул дверь, оставляя парня ни с чем, и Этель тяжело вздохнул, понимая, что у него нет иного выхода, кроме как возвращаться в спальню и пытаться как-то жить с осознанием того, что Ленард предал его, а он отомстил парню, ударив, по сути, в самое больное место.

Ленард всегда ревновал к Видегрелю, и вот теперь его самые ужасные догадки оправдались.

Этель всегда хотел своего отчима. Секс с ним был лишь вопросом времени. Где-то в глубине души Ленард это знал, и продолжал беситься, когда Этельстен и Видегрель оставались наедине.

«Интересно, что он почувствует, когда узнает?» - отстраненно думал Этель, неспешным шагом направляясь в свою комнату.

Через пару минут ему предстояло это узнать. И он все сбавлял шаг, всеми силами стараясь оттянуть неизбежный момент, когда их отношениям придет окончательный и безоговорочный конец.

***

Жизнь имеет свойство меняться. Иногда это происходит незаметно, минута за минутой, крупица за крупицей, а порой все в один миг переворачивается с ног на голову. Ленард не понаслышке был знаком с такими кульбитами судьбы, и, казалось бы, должен был привыкнуть. Но жизнь имела на этот счет свое мнение, и после двух лет спокойствия и счастья, вновь нанесла ему подлый удар под дых, выбив из легких весь воздух и заставив корчиться от фантомной боли, стальными кольцами сдавившей грудь.

Весь прошлый день Ленард не мог найти себе места. Он почти не слушал преподавателей на уроках, стал агрессивным, и чуть было не ввязался в драку с Джоссом, который обвинил его в какой-то ереси, суть которой парень так и не понял. Все его мысли крутились вокруг куда-то запропастившегося мальчишки и не самого приятного разговора с Этельстеном, из-за которого Ленарда мучило сильное чувство вины.

Нет, о ночи, проведенной с Рикой, он ни капли не сожалел, но те слова, которые он выпалил Этелю, выжигали его душу, оставляя на ней уродливые и не заживающие раны.

Злость часто толкает людей на необдуманные действия, и все, что он наговорил Этельстену, было именно таким случаем.

Растерянность, вина, страх... эти чувства переплелись в сердце Ленарда, породив ужасающую своей абсурдностью лавину эмоций, которая сорвалась с вершины его терпения и обрушилась на голову любовника. Естественно, что после такой тирады, Этель был убежден в том, что его поступок был лишь подлой, жестокой и невероятно низкой местью. И в этом Ленард мог его понять.

Но оправдываться он не собирался. Что сделано, то сделано. Обратно не отыграешь. Прошлое не изменишь. И если уж на то пошло, Ленард не хотел переигрывать.

Единственное, чего он искренне желал все последние сутки, это чтобы мальчишка поскорее нашелся и был невредим. А с Этелем они как-нибудь разберутся.

Успокаивая себя этими мыслями, Ленард закрыл дверцу шкафа и сел на край своей кровати. До начала занятий оставалось не так уж и много времени, а Этельстен все не возвращался. Где-то в глубине сознания мелькнула мысль, что он вообще не вернется, но парень постарался прогнать ее как можно скорее. Этель хоть и капризный до неприличия, но не трус. Он не стал бы сбегать. Только не он. Да и мальчишку не бросил бы... наверное... или он его нашел? И теперь они?..

Сердце тоскливо заныло в груди от подобных мыслей, и Ленард сделал глубокий вдох, стараясь прогнать их. Но долго мучиться догадками ему не пришлось.

Тихо скрипнув, дверь в комнату приоткрылась, и Этель, переступив порог, направился к своей кровати, даже не удостоив Ленарда взглядом.

По спине парня пробежал неприятный холодок, а на висках тут же выступила испарина.

«Вот и все», - мелькнула непрошенная мысль, - «круг замкнулся. Только теперь прощения ему уже не будет».

Но мириться с подобным Ленард не желал.

- Какого черта, Этель! Где ты был? - хрипло спросил парень, стараясь унять появившуюся в голосе дрожь.

- Не твое дело, - огрызнулся Этельстен, чувствуя неясную тоску, стиснувшую его сердце. - Где хотел, там и был.

Он открыл свою тумбочку и сделал вид, что ищет в ней что-то очень важное. Но на самом деле он прятал за дверцей пылающее лицо, которое вспыхивало каждый раз, когда он думал об измене парня и о своей мести ему.

- С каких это пор, твое местонахождение стало не моим делом? - тревога и волнение сменились нарастающей злостью, и Ленард до боли сжал кулаки, пытаясь ее сдержать.

- С тех пор, как ты тронул Рику, - жестко ответил Этель и впился пальцами в дверцу. - Но, если тебя все еще заботит этот вопрос, то я был с Видегрелем.

Этель не хотел заводиться, иначе их совместное проживание превратилось бы в ад. Но все же, в душе начала нарастать обида, справляться с которой с каждой секундой становилось все сложнее.

Ленард тяжело и шумно втянул носом воздух, призывая себя к спокойствию. Скандалами и упреками проблему не решить. Но от тона парня и от того, с каким нажимом он произнес слово «был», внутри все заклокотало от накатившей ярости и досады.

- Не стоило даже спрашивать, - раздраженно выплюнул Ленард. - Вот скажи мне, а твой любимый Рика знает о том, что у тебя всегда будет кто-то еще? Ты рассказал ему об этом, прежде чем вешать любовную лапшу на уши? Или решил умолчать, на всякий случай утаив наличие парочки любовников?

- На какой случай? - вспылил Этельстен и с грохотом захлопнул дверцу тумбочки. - На случай, если человек, которого я люблю, запрыгнет в постель к другому в отместку за то, что я обратил внимание на кого-то еще? Ты первый мне изменил. И, знаешь, что, не тебе меня судить!

Ленарду не надо было быть гением, чтобы услышать между сказанных слов истину, но он не хотел верить. Этельстен не поступил бы так... не опустился бы до мести... не стал бы...

- И потому ты запрыгнул в постель к своему отчиму? - едко спросил Ленард, мысленно умоляя Этеля опровергнуть эту тошнотворную догадку.

- Да, - ответил парень и выпрямился.

Внутри все напряглось, сердце сдавило невидимой дланью, и оно замерло на миг, не желая перекачивать кровь и поддерживать жизнь в бесполезном мешке костей и плоти.

Все потому, что без Ленарда этот мир казался Этельстену неполноценным и пустым. И когда в глазах любовника вспыхнул огонь отвращения и злости, парень понял, для них уже не будет дороги назад. Их отношения подошли к тем самым финальным титрам, после которых не будет затравки на следующий сезон. Они так долго и упорно оберегали свое счастье, но при первых же трудностях с легкостью разбили это хрупкое, нежное чувство.

Быть может, не так уж и самоотверженно они любят друг друга, раз легко переступили черту? Быть может... но почему же тогда так сильно болит душа?

Короткий ответ Этельстена зазвенел в ушах Ленарда разбившимся зеркалом утраченной надежды. И в этот миг жизнь, казалось, покинула его тело. Он все еще дышал, сердце все еще гулко билось в груди, но жизни в нем не осталось. Она испарилась, выжженная племенем жестокой реальности, и первые сухие ветки в этот костер подкинул он сам.

Наверное, он мог бы закатить Этелю скандал. Обвинить его во всем. Но это было бы не честно по отношению к ним обоим. Это было бы подло. А он слишком сильно любил Этельстена, чтобы перекладывать на него ответственность за свои необдуманные поступки.

И все же Ленард совершенно не ожидал, что их дороги когда-нибудь разойдутся. Они так долго, так старательно прокладывали свой путь... но Рика как выскочивший из преисподней дьявольский регулировщик развел их по разным тропкам. И этим дорогам не суждено было больше сойтись вместе.

Сделав глубокий вдох, Ленард прикрыл глаза.

В груди жгло, словно на кожу пролили едкую кислоту, и теперь она безжалостно разъедала плоть, не щадя даже душу. Но кое-что Ленарду все же хотелось прояснить, прежде чем их с Этельстеном жизни навсегда поменяют свое направление.

- Я не хотел тебе мстить, - глухо признался он, открывая глаза и устремляя ничего невидящий взгляд в стену. - Это не было ни местью, ни злостью... ни способом задеть тебя или что ты там себе надумал. Просто... так получилось. И я не выгонял его. Быть может, ты и считаешь меня ублюдком, способным раздавить человека как букашку... но я его не обижал.

- Так получилось? - переспросил Этельстен, понимая, что этот разговор ни к чему хорошему не приведет, и все равно упорствуя в своем желании докопаться до истины. - Ты переспал с ним от нечего делать? От скуки? Ради любопытства? Ленард, да что с тобой такое?! Зачем ты его тронул, если не из мести?

- Что со мной?! - от тона Этельстена что-то внутри парня сломалось, и сковавшая его ледяная стена отчуждения вдруг рассыпалась от безудержно напора обид, которые копились не один день и теперь, наконец, нашли выход. - Ты спрашиваешь, что со мной? А что было с тобой? Что, не понравилось быть в моей шкуре? Думаешь, мне было легко смотреть, как ты увиваешься за Рикой?! Как распинаешься о любви к нему. Да я готов был разорвать его на мелкие кусочки! Выпотрошить его жалкую никчемную тушку и расстелить облезлую шкурку у камина в гостиной как трофей! Но я терпел. Я, мать твою, терпел даже когда видел, что ты постоянно думаешь о нем. Что, даже трахаясь со мной, мысленно ты был с ним! И пусть ты не прикасался к нему, это было не меньшей изменой. Но тебе и этого оказалось мало. Забрали игрушку, и ты нашел новую? Хотя... ты же всегда был помешан на своем отчиме. Всегда хотел его. И с Рикой точно так же. Да только тут я тебя опередил. И ты не можешь мне простить именно этого. То, что я отнял то, с чем хотел поиграться ты.

- Хватит относиться к людям как к вещам! - так же вышел из себя Этельстен, не понимая, на что злится сильнее всего - на то, что Ленард изменил ему, или на то, что сделал это с Рикой. - Он не игрушка. Чем ты хвастаешься вообще? Ты меня опередил? Молодец! Дальше что? Что будет с ним? Сделаешь вид, что между вами ничего не было? Или окончательно разрушишь наши отношения и останешься с Рикой?

Вопрос Этельстена выбил из Ленарда дух, и он замер в неподвижности, не зная, что ответить.

- Ну? Чего молчишь? Как ломать его, так ты первый! А как взять ответственность...

- Да не ломал я его! - повысил голос Ленард и ударил кулаком по кровати. - Не ломал!

- Тогда где он?! Почему ушел? Почему ты его отпустил?! Ты ведь не знаешь, какой он... - не унимался Этель.

Но кое в чем, по мнению Ленарда, он все же был не прав.

- Знаю! - выпалил парень. - Знаю. Он... я понимаю, почему ты так запал на него. Понял это, когда был с ним. И нечего тут распинаться, что я бесчувственный чурбан.

- Бесчувственный, - припечатал Этель жестоко. - Иначе не отпустил бы его. Не позволил бы сбежать. И... не пошел бы на измену. Будь в тебе хоть капля сострадания ко мне или к нему, ты бы расстался со мной прежде, чем начинать отношения с ним.

Этельстен перевел дыхание, понимая, что их разговор идет по кругу и не имеет никакого развития, и отошел к письменному столу, чтобы собрать все необходимое для занятий в сумку.

Его глаза застилала мутная пелена, а душу жгла неутихающая обида. Как бы он хотел отмотать все назад. Заткнуть свой глупый рот и остаться у деда в Англии. Никогда не встречать Видегреля, Ленарда и Рику, никогда не чувствовать этой ужасающей боли, которая острыми когтями рвала его душу. Никогда не плакать из-за подобной ерунды.

Подумаешь, измена! Да и черт с ней! Но почему тогда внутри так пусто, как будто из тела вытрясли душу?

Расправившись с учебниками, Этельстен схватился за столешницу и склонил голову, пытаясь справиться со слезами. Но две крупные капли все равно упали на сумку, оставив на темной ткани расплывчатые следы.

- Этель, - позвал Ленард, заметив, что плечи любовника вздрагивают от беззвучных всхлипов.

- Не разговаривай со мной, - выдавил сипло парень. - Не хочу тебя видеть. Больше никогда... не хочу тебя знать.

Бросив эти слова, Этельстен схватил свою сумку и стремительно вышел из комнаты, захлопнув дверь. А Ленард так и остался сидеть на кровати и пустым взглядом смотреть прямо перед собой.

Боль сдавливала горло невидимой рукой, душила, лишая не только воздуха, но и последней надежды, искры которой стремительно гасли в очаге его души. Как быть дальше Ленард не знал. Тревога за малолетнего гада, сбежавшего непонятно куда, выбивала почву из-под ног, а освещающее его жизнь солнце ушло вместе с Этельстеном. Ленард чувствовал себя в западне. В ловушке, из которой не выбраться. В клетке с наглухо запаянной дверцей, погребенной под осколками рухнувших надежд. Но самым паршивым было то, что бороться ему тоже не хотелось. Если Этельстена не будет в его жизни, то... к черту такую жизнь.

Он повалился на кровать и прикрыл глаза. Через полчаса, а может быть и раньше, кто-то из дежурных придет и сообщит о том, что ему назначили наказание за прогул. Впрочем, карцер больше не пугал Ленарда. Какая разница, где быть? В сыром подвале или в маленьком тепленьком аду. Теперь ему было все равно. И лишь где-то в глубине сознания непрестанно пульсировала тревога о сбежавшем мальчишке.

- Вернешься, удавлю тебя, мелкий засранец, - тихо прошептал Ленард и поджал дрогнувшие губы.

***

Зимнее солнце еще толком не выглянуло из-за горизонта, а Садис вот уже час как был на ногах.

Директор разбудил его за полчаса до того, как должен был прозвонить будильник, и сообщил, что Умино нашелся. В подробности господин Айзен не вдавался, упомянув лишь о том, что юный Вальдрэ оказался на редкость оперативным, что не может не радовать его старческое сердце, и, назвав Садису адрес, по которому он мог найти ученика, попросил не затягивать с этим делом.

Мужчина и не думал медлить. И, в первую очередь, позвонил господину Моргану, который ответил на звонок даже быстрее, чем Садис ожидал. И через час они вместе с Клайвом подъезжали к аккуратному двухэтажному дому, окруженному невысоким белым заборчиком, за которым виднелась ухоженная лужайка.

Садис внимательно рассматривал здание через приоткрытое окно автомобиля и недовольно кривил губы. Дом был слишком... идеальным, что вызывало у мужчины невольное сравнение с пряничным домиком. А поскольку сладкое Садис не жаловал, то и жилище неизвестных людей ему очень не нравилось. В таких вот приторных домах обычно и происходят самые ужасные вещи. Грязь всегда прячется за лоском. А под маской добродетели непременно будет сокрыт порок. И все же Садис очень надеялся, что его подозрения беспочвенны, и у хозяев этого дома просто до неприличия плохой вкус.

- Вы знаете, кто здесь живет? - повернувшись к Клайву, спросил учитель.

Мужчина отрицательно покачал головой.

- Не имею ни малейшего представления, - сказал он, паркуя автомобиль у обочины. - Но могу заметить, что это место довольно сильно отличается от моего подкроватья.

Садис хмыкнул.

- Ни капли не сомневаюсь. Хотя подвал этого дома стоит проверить. Вы пойдете со мной? - спросил он, открывая дверцу и выбираясь из такси.

- Нет. Подожду вас здесь. Так, мне думается, будет лучше.

- Пожалуй, - согласился Садис и, захлопнув дверцу, направился к маленькой калитке.

Миновав дворик, он поднялся на невысокое крыльцо и два раз нажал на кнопку звонка. Несколько минут ничего не происходило, но вскоре за дверью послышались быстрые шаги и недовольное ворчание.

- И кому тут не спится в такую рань?! - совсем невежливо пробубнил открывший дверь подросток с короткими всклокоченными волосами и заспанным лицом. - Вы еще кто такой? - спросил он у мужчины, окидывая его подозрительным взглядом через небольшой зазор в приоткрытой двери.

- Меня зовут Садис Эйгерт, - представился учитель, стараясь не обращать внимания на внезапно возникшее желание отвесить юному наглецу подзатыльник. - Куратор небезызвестного вам Рикальда Умино. - И увидев, как удивленно округлились глаза мальчишки, хмыкнул. - Я приехал за Рикой, и утверждения, что вы не понимаете, о чем идет речь, бессмысленны. Я знаю, что он находится в этом доме, и хотел бы решить вопрос мирно и без привлечения полиции. Не думаю, что вам и вашим родителям придется по душе обвинение в похищении несовершеннолетнего подростка. Я войду?

Парень несколько секунд медлил, думая впускать мужчину или нет, а потом, словно опомнившись, попросил:

- Покажите какие-нибудь документы. Я должен убедиться, что вы тот, за кого себя выдаете.

Садис без промедления достал из внутреннего кармана своего пальто удостоверение личности и протянул его парню.

- Теперь я могу войти?

- Одну минуту, - мальчишка чуть прищурился, вчитываясь в документ, а потом внимательно вгляделся в лицо мужчины, сравнивая его с фото.

И только после этого отошел от двери, открывая ее немного шире.

- Входите, - пригласил он.

Садис переступил порог и бегло оглядел помещение, в котором оказался. Внутри дом был не менее приторным, чем снаружи. Чисто, уютно, светло и до тошноты мило. Словно не настоящий дом, а декорация к семейному ситкому пятидесятых.

- Как вас зовут, молодой человек? - продолжая изучать обстановку, поинтересовался учитель.

- Никас, - представился парень, все еще с подозрением рассматривая раннего гостя.

- Что ж, Никас, будьте радушным хозяином и отведите меня к Рикальду, - попросил Садис, обращая на него взгляд.

Но парень не спешил выполнять просьбу мужчины. Куратор друга показался ему человеком очень строгим и холодным, а Рика сейчас был не в том состоянии, чтобы выслушивать нотации.

Бывший одноклассник объявился в воскресенье. Было уже темно, когда в дверь настойчиво позвонили, и Никас вышел посмотреть, кто к ним пожаловал. Увидеть друга парень совершенно не ожидал, но заметив в каком состоянии тот находится, незамедлительно впустил его в дом. Рика казался уставшим и замерзшим. Он сильно дрожал, так, что зуб на зуб не попадал. Кожа под его заплаканными глазами была сильно воспаленной. А губы обветрились и немного кровоточили из мелких трещинок.

Парень сипло выдохнул, что нуждается в помощи, и чуть не свалился прямо на пороге. Но, к счастью, Никас успел подхватить его и усадить на диване в гостиной.

На все расспросы Рика отвечал односложно, громко шмыгая носом и без конца чихая. Единственное, что парень понял из его слов, это то, что он сделал нечто ужасное и сбежал из школы, от которой шел пешком, а это часа три, если не больше.

Никас напоил друга чаем и уложил в постель отогреваться, а когда через два часа зашел позвать его к ужину, увидел, что Рика совсем расклеился. Казалось, он проплакал все время, пока лежал один в комнате. К тому же у него поднялась температура, которая на следующий день переросла в настоящую лихорадку.

- Рика спит, - наконец-то проговорил Никас, понимая, что врать бессмысленно и в некоторой степени даже неразумно. - У него жар уже второй день не спадает, и он сильно кашляет. Не стоит его беспокоить...

Садис смерил мальчишку строгим взглядом, и по глазам парня понял, что Никас не врет.

- К сожалению, побеспокоить его все же придется, - жестко сказал он не терпящим возражений тоном. - И лучше это сделаю я, чем офицеры полиции. Кстати, Никас, почему вы не позвонили матери Рикальда и не сообщили ей о том, что он у вас? Вы понимаете, что почти совершили преступление?

- Вы не знаете ее, - серьезно проговорил парень. - Она его ненавидит, и убила бы на месте, узнай, что он сбежал. Говорю же, у него сильный жар. Ему нельзя волноваться. Наш семейный доктор сказал, что ему нужен покой и сон, а не психованная мать, которая будет орать на него.

- Ну, я не психованный и явно не мать, поэтому, думаю, беседа со мной ему не навредит, - заверил мальчишку Садис. - Поэтому проведите меня к нему и желательно как можно скорее.

Никас снова засомневался и, опустив взгляд, остановил его на заткнутой за пояс указке, которую мужчина, по словам Рики, всегда носил при себе.

- Если начнете его ругать, я сам вызову полицию, - заявил подросток и твердо посмотрел учителю в глаза. - Он не просто так сбежал. С ним что-то случилось. Что-то очень нехорошее.

- Его хотели похитить, - решил прояснить для подростка ситуацию Садис. - В этом мало приятного. Впрочем, ругать его я не собираюсь.

Мальчишка еще несколько мгновений колебался, а потом как-то обреченно вздохнул и кивнул, приглашая Садиса следовать за ним вверх по лестнице.

Второй этаж дома мало чем отличался от первого. Так же идеально чисто, сверкающе и опрятно. И у Садиса даже промелькнула мысль о том, что если в комнате, где находился Умино, так же стерильно и «в цветочек», то немудрено, что парня мучает лихорадка.

Проводив мужчину почти в самый конец коридора, Никас остановился перед простой белой дверью с табличкой «Не входить!» и, прежде чем открыть ее, напомнил:

- Вы обещали его не ругать.

Садис кивнул, давая понять, что сдержит свое слово, и вошел в комнату, оставляя Никаса в коридоре.

Спальня, в которой парень заботливо разместил своего друга, разительно отличалась от тех помещений, которые Садису довелось увидеть в этом доме. Здесь все было иначе. Развешанные по стенам постеры и плакаты с изображением популярных рок-групп и футбольных команд. Разбросанные вещи. Находящиеся в жутком беспорядке книги, тетради, журналы, и целая гора абсолютно ненужных предметов в совершенно неожиданных местах. Обычная комната самого обыкновенного подростка.

Из-за плотно задернутых штор в помещении царил полумрак, но это не помешало Садису рассмотреть лежащего на кровати Умино.

За эти несколько дней и так тощий Рикальд похудел еще сильнее, истончившись, казалось, до прозрачности. На бледном словно бы восковом лице парня горел нездоровый румянец, заметный даже при плохом освещении. А на лбу и над верхней губой блестели крупные капельки проступившей испарины. Из-за повышенной температуры волосы Рикальда пропитались влагой, и теперь липли к шее и лбу, а на потрескавшихся губах почти незаметно проступали капельки крови.

Словно почувствовав чужое присутствие в комнате, мальчишка зашевелился и с тихим протяжным стоном перевернулся на спину, нелепо взмахивая руками и скидывая с себя одеяло.

Взгляд Садиса скользнул по худому телу, на миг задержавшись на татуировке, изображающей то ли нити, то ли тонкие ленты, петлей обвивающие шею и сплетающиеся в узел на ключице.

«Искусство, что б его!», - мысленно выругался мужчина и покачал головой.

После чего приблизился к кровати, чтобы проверить есть ли у парня температура. И когда опустил ладонь на влажный лоб ученика, отметил, что не такая уж она и высокая. А значит, разговаривать у Умино сил хватит.

Он отступил от кровати на несколько шагов и, приблизившись к окну, отодвинул штору в сторону, впуская в комнату тусклый свет зимнего солнца.

- Подъем, Умино! - довольно громко скомандовал мужчина и, взявшись за спинку недалеко стоящего стула, брезгливо струсил с него какую-то кофту и придвинул к себе. - У меня есть к вам несколько не терпящих отлагательства вопросов.

Рика с трудом приоткрыл глаза, но сразу даже не удивился, заметив господина Эйгерта у своей кровати. За последние два дня ему снилось много кошмаров, и этот, честно говоря, был не самым худшим из них.

- Учитель? - сипло выдохнул он, но тут же закашлялся, чувствуя, как от сокращений болит каждая мышца в его теле. - Как вы меня нашли?

- По навигатору, - съязвил Садис, отмахиваясь от ожидаемого, но в то же время несущественного вопроса. - Лучше скажите, что побудило вас совершить столь глупый и необдуманный поступок. Вы представлялись мне... более смышленым.

- Я не хотел возвращаться в школу, - честно ответил Рика. - Меня отправили туда против моей воли.

- Не вы один такой несчастный, - заметил Садис отстраненно. - Но если вы не хотели в школу, почему же тогда не отправились домой? Вы понимаете, что подобным поступком не только заставили волноваться очень многих людей, но также доставили уйму хлопот. Директору школы грозило обвинение в халатности, Легриму - бесконечные допросы, а вашему знакомому господину Моргану - и вовсе судебное разбирательство и обвинения в похищении или убийстве. Вы хоть на миг задумывались об этом, когда сбегали?

- Дома я никому не нужен, - сказал Рикальд, чувствуя, что его снова пытаются загнать в клетку. - Мама все равно отослала бы меня в школу. Или, что еще хуже, ее любовник продал бы меня какому-нибудь извращенцу. Спасибо, но мне такое будущее не нужно. Я сыт по горло ее отношением ко мне и ее любовниками.

- И какое же будущее вам нужно? - с нескрываемым интересом спросил Садис, пытаясь своими вопросами натолкнуть мальчишку на месторождение здравого смысла, если таковое, конечно, имелось в его пустой голове. - Как вы собирались жить дальше? На шее у своего друга? Побираясь по улицам? Или вы планировали построить головокружительную карьеру мелкого воришки?

- Я планировал карьеру порнозвезды, - едко отозвался парень и вздохнул, понимая, что никто не хочет его слушать.

Он может встать на перекрестке в центре города и заорать, срывая голос, но ни одна живая душа даже не обернется, чтобы спросить, что же с ним случилось. Не протянет руку помощи. Не задержится на мгновение, чтобы дать хоть какой-нибудь дельный совет.

Нет, взрослые не желают вникать в то, что он говорит. Трясутся только за свои шкуры, чтобы их репутация не пострадала. А он должен идти у них на поводу, наплевав на собственные чувства, лишь бы не причинить никому беспокойства.

Только так и можно выжить в этом мире. Но, все дело в том, что Рике не нужна была такая жизнь.

- Не стоит паясничать, Умино, - строго предупредил Садис. - Вы поступили совершенно безответственно. Однако у любого поступка есть свои причины. И я хочу услышать ваши. Дома вам не живется из-за матери. Это я уже понял. Но почему вам так не нравится школа? Что в ней такого ужасного? Вас донимают ученики? Вам не нравится учебная программа? Быть может, вы недовольны тем, что у вас есть жилье, еда и медицинское обслуживание? Что из этого вам не угодило?

- То, что в школе не безопасно, - без обиняков проговорил парень. - Возможно, вас и заботит судьба других учеников, чьи родители могут доставить вам неприятности. Но я, похоже, в их число не вхожу. Если бы не Ленард, где бы вы меня искали? А если бы тот ублюдок меня убил?

Губы Рикальда мелко затряслись, и он отвернулся, пряча от мужчины слезы.

- На самом деле, попытка вашего похищения скорее исключение, чем правило. Проблема была в том, что Саймон Гросс числился в вашем досье, как один из опекунов. Мы не имели права не отпустить вас с ним. Но этот вопрос уже решен.

Садис сделал глубокий вдох и снял очки, чтобы протереть линзы.

Это действие успокаивало его и помогало привести мысли в порядок. А подумать ему было над чем.

Мальчишка явно не хотел возвращаться в школу, а в том, что основной причиной является страх перед господином Гроссом, Садис сомневался.

- Послушайте меня, Рикальд, - вновь водружая очки на переносицу, спокойно проговорил мужчина. - Вам должно быть кажется, что весь мир против вас и никому до вас и ваших проблем нет никакого дела. Но это не так. У вас тяжелые отношения с матерью, вы думаете, что жизнь не имеет никакого значения, и еще много-много всяких других мыслей атакуют ваш разум. Но у вас появился отличный шанс изменить свою жизнь. Вы не хотите жить дома с матерью? Хорошо. Есть школа, которая дает вам кров, еду и образование. Школа святого Исаака, несмотря на спартанские условия и жесткие правила, не только закалит ваш дух, но и даст вам золотой билет в будущее. Два с половиной года, Умино. Всего лишь два с половиной года, и вы будете свободны как ветер. Вы, конечно, можете снова сбежать, начать воровать или продавать себя, но рано или поздно это закончится очень плачевно. Так же ваш очередной побег, скорее всего, лишит вашу мать родительских прав, и тогда ваша сестра окажется в сиротском доме, что лишит ее шанса на нормальное будущее. Я ни на чем не настаиваю, Рикальд. И решать только вам, но я очень прошу вас подумать. Хорошо подумать над моими словами и расставить приоритеты. Жизнь очень сложна и жестока. Она не делает поблажек. Вам кажется, что сейчас ваши проблемы самые ужасные и нерешаемые, но это не так. Решение есть у всего. И более того, есть люди, которые искренне готовы помогать вам в поисках этих решений. Те же Гердер и Джосс, которые вчера весь вечер ходили за мной по пятам, нарываясь на наказание. Господин Морган, который не спал больше суток, разъезжая вместе со мной по городу в ваших поисках. Никас, который, несмотря на все неприятности, которые могли его ожидать, не прогнал вас, а приютил. Вам только кажется, что вы одиноки, Умино. Но это не так. Вам стоит лучше присмотреться к своему окружению, и тогда вы поймете, что ваша жизнь и благополучие важны очень многим.

- Какие бы приоритеты я не расставил, меня все равно заставят делать то, чего я не хочу, - упрямился парень, для которого возвращение в школу было подобно мучительной пытке.

Он понимал, что как только окажется в замкнутом пространстве, откуда не сбежать, где не укрыться от окружающих, ему придется день ото дня сталкиваться с Ленардом и Этельстеном, мозолить им глаза и, возможно, провоцировать новые ссоры между парнями.

А он пообещал Ленарду, что больше не станет ему помехой. Как же ему теперь вернуться? Как жить с осознанием, что он разрушил отношения таких добрых и отзывчивых людей?

Рика снова издал мучительный вздох.

Наверное, господин Эйгерт считает его умственно отсталым. Но что он мог с собой поделать? Он не умел решать проблемы, а вот сбегать от них у него получалось виртуозно.

- Все люди обречены делать то, чего не хотят, - философски заметил Садис. - Этот мир так устроен и этого не изменить ни мне, ни вам, ни кому-либо еще. Рикальд, для вас все мои доводы могут быть лишь пустым звуком, и я это прекрасно понимаю. И все же я надеюсь на ваше благоразумие.

- При чем здесь мое благоразумие? - Рика повернулся к учителю и посмотрел на него красными глазами. - Если я откажусь возвращаться в школу, вы оставите меня в покое? Если я не поеду домой, вы уйдете отсюда и забудете обо мне? Я не такой идиот, и понимаю, что выбора у меня нет.

- Выбор есть всегда, - ответил Садис спокойно. - Если вы не пойдете добровольно, я действительно уйду. Но мне придется сообщить полиции ваше местонахождение. Когда вы пожалуетесь офицерам на свою мать и ее любовника, ее лишат родительских прав. Вы с вашей сестрой отправитесь в сиротский дом, где будете ждать, пока кто-нибудь возьмет над вами опеку. И ваша жизнь в таком случае может сложиться крайне неудачно.

- Я согласен на полицию, - сказал парень и снова закашлялся, после чего добавил хрипло: - Пусть меня лучше в приют отдадут. Пусть делают, что хотят, мне уже все равно.

Он тяжело сглотнул. На глазах вновь выступили слезы, но Рика быстро их смахнул. Хватит реветь. За эти четыре дня он выплакал больше, чем за всю свою жизнь. И все равно боль продолжала душить его и давить на грудь многотонным прессом. Единственное, о чем Рика мечтал, это избавиться от этой проклятой боли любой ценой. А дома ему покоя не будет, так же, как и в школе.

Садис раздраженно поджал губы.

- Вы глупый, малодушный эгоист, Умино, - жестко проговорил мужчина, поднимаясь со стула.

Разговаривать с пустоголовым болваном было бесполезно. Будь его воля, Садис отволок бы паршивца домой, но все, что он мог, это пытаться убедить мальчишку одуматься. Впрочем, кажется, безуспешно.

- Надеюсь, ваша сестра вас не возненавидит. Хотя, очень в этом сомневаюсь. Полиция приедет в течение получаса.

Садис поправил воротник пальто и, больше не глядя на ученика, направился к двери, давая понять, что разговор окончен.

Но не успел он сделать и пары шагов, как в дверь постучали, и в комнату заглянул Клайв.

- Садис, что тут у вас? - спросил мужчина и, окинув помещение взглядом, с беспокойством посмотрел на Рику, который лежал на кровати и, кажется, собирался вот-вот расплакаться.

- Ничего особенного. Умино рвется в приют и не слушает никаких доводов. Я не в силах повлиять на него. У меня нет для этого достаточных полномочий.

- Я поговорю с ним, - сказал Клайв. - Оставьте нас ненадолго.

- Желаю удачи, - едко отозвался учитель и вышел в коридор, к караулившему у двери Никасу.

- Рика, как же я рад тебя видеть, - сказал Клайв, прикрыв за мужчиной дверь.

И, приблизившись к кровати, на которой лежал подросток, сел на ее край.

- Издеваешься? - глухо отозвался Рикальд, когда «Семнадцатый» приложил ладонь к его лбу, пробуя температуру.

- Конечно, издеваюсь, - сказал мужчина сердито. - Отходить бы тебя ремнем за такое поведение. Зачем ты сбежал? Почему не рассказал мне о своих проблемах? Мы ведь не чужие люди, Рика. Я нашел бы способ тебе помочь.

- Сможешь забрать меня у мамы?! - дрожащим голосом заговорил парень. - Сможешь дать мне новый дом?! Сможешь защитить меня? Или отвезешь в тюрьму, в которую она меня отдала?

- Я отвезу тебя к Дженни и поговорю с ней. А ты увидишься с сестрой, успокоишься, поймешь, наконец-то, что есть на свете человек, которому будет очень больно, если с тобой что-то случится. Ты еще помнишь об Этид?

- Вот только не надо... - взмолился Рика, и его сердце защемило от боли. - Мама не дает нам общаться. Рано или поздно Этид тоже поверит, что я отброс. Это только вопрос времени.

- Этого не случится, - уверенно заявил Клайв. - Но только в том случае, если ты не будешь относиться к сестре как пустому месту. Вставай. Где твоя одежда?

- Я не пойду... - снова уперся парень.

- Тебе придется, - Клайв оглянулся в поисках вещей и, заметив сложенную небольшой стопкой одежду, которую видел на Рикальде, когда подвозил его в школу, положил ее рядом с парнем. - Если останешься, у Никаса будут проблемы. Его семье придется заплатить большой штраф за то, что они не позвонили в полицию, когда ты заявился сюда. Ты, правда, хочешь подставить друга?

- Господи, да оставьте уже меня в покое! - выкрикнул парень, сбрасывая вещи на пол. - Разве не понятно, что я не хочу в школу?! Мне там не будет жизни! Пожалуйста, хватит меня заставлять!

Рику трясло. Он пытался сделать вдох, но подкативший к горлу ком препятствовал этому простому процессу. И Клайв испугался, заметив, как покраснело лицо подростка.

- Тебя что, обижают в школе? - спросил мужчина удивленно.

И снова сел, обнимая задыхающегося парня.

- Там всех обижают. Там такое творится. Это сводит меня с ума.

Рикальд ухватился за догадку мужчины, как за спасительную соломинку, и теперь изливал на него сумбурные жалобы, которые, вперемешку с потоками слез, рисовали очень жалостливую картину.

Клайв внимательно слушал парня, давая ему возможность выговориться. И хоть он почти ничего не понял из довольно запутанного объяснения, стало ясно, что Рика не готов к встрече с некоторыми учениками. И именно поэтому он так упрямо сопротивляется возвращению в школу.

- Я тебя услышал, - сказал Клайв, когда парень замолчал и, измученный истерикой, упал на подушки. - А сейчас, пожалуйста, одевайся, и поехали домой. Я поговорю с твоим учителем по поводу твоих опасений. Вместе мы что-нибудь придумаем.

Обессиленный попытками отстоять свое право на свободу, Рикальд понял, что его все равно не оставят в покое и сел на кровати, намереваясь сделать то, что от него хотят. Клайв, заметив, что парень пошел на контакт, похлопал его по плечу и вышел из комнаты, чтобы Рика мог спокойно переодеться.

Спустившись в гостиную, где Садис сидел со стаканом минеральной воды, Клайв вкратце пересказал ему все, что услышал от Рикальда.

- Он боится кого-то в школе, - сказал мужчина. - Из него и слова лишнего не вытянешь, но теперь, хотя бы понятно, почему он упрямится. Садис, возможно ли что-нибудь сделать, чтобы обезопасить его от нападок хотя бы на время?

Мужчина нахмурился и отставил стакан в сторону.

- Он не сказал, кто именно его донимает? - спросил учитель, но в памяти всплыл вчерашний разговор с Гердером, и все неожиданно встало на свои места. - Впрочем, я, кажется, догадываюсь, кто. Не волнуйтесь. Если причина только в этом, то я постараюсь ее решить. - Заверил Садис.

А про себя подумал, что кому-то следующие несколько месяцев придется дотошно изучать не только географические объекты, но и координаты всевозможных месторождений полезных ископаемых России.

- Думаю, это поможет ему немного прийти в себя, - предположил Клайв.

Никас, который все это время внимательно прислушивался к разговорам мужчин, внезапно вставил свое слово:

- Если можно, оставьте мне номер телефона школы, чтобы я мог иногда звонить Рике. Думаю, он будет рад, если поймет, что мне небезразлична его судьба.

- Это возможно устроить, - согласился Садис и, продиктовав парню нужную информацию, не забыл упомянуть, что в школу можно звонить и приезжать только в определенные часы.

Никас кивнул и тут же оглянулся на приглушенные ковровым покрытием шаги Рикальда.

Парень приблизился к лестнице, бледный как мертвец, и начал медленно спускаться вниз. Никас тут же поспешил к нему и взял его под руку, ободряюще улыбался.

- Рика, у меня замечательная новость. Твой куратор разрешил звонить тебе и навещать тебя в школе. Если хочешь, можем даже сходить куда-нибудь погулять. Ты только не кисни, ладно?

Рикальд кивнул и благодарно улыбнулся, поражаясь такой покладистости Садиса, который в школе наводил ужас на всех учеников, а на деле, кажется, был неплохим человеком.

- Тогда, может, позвонишь на выходных? - предложил Рика.

- Позвоню, - согласился Никас. - Все будет хорошо. Я всегда готов выслушать тебя и оказать тебе помощь. Ты можешь на меня положиться.

Парень кивнул, внезапно растрогавшись от такой заботы, и, приобняв Никаса за плечи в знак признательности, подошел к Клайву.

- Мама вас даже на порог не пустит, - предупредил он, стараясь избегать взгляда Садиса. - Можете даже не пытаться с ней разговаривать. Просто позвоните ей. Я скажу, что еду с вами в школу.

- И все же я хочу встретиться с ней лично, - отрезал куратор, направляясь к двери. Но на пороге остановился и, обернувшись, увидел, что Умино не сдвинулся с места. - Идемте, Рикальд. Я говорил о себе. Вы подождете в машине.

Мальчишка несколько мгновений мялся в нерешительности, а потом, тяжело вздохнув, попрощался с другом и направился к выходу.

Оказывается, Рика прятался почти под носом у своей матери. Его дом находился всего в двух милях от дома Никаса. И Садис с усмешкой подумал, что правду говорят: Если хочешь что-то спрятать - положи на видное место.

Когда Клайв припарковался у дома Умино, Садис еще раз сказал ученику, что встречаться с матерью ему не придется, и покинул автомобиль. Он подозревал, что разговор с женщиной будет не из легких, но и представить не мог, что столкнется с непреступной крепостью непонимания, которую мать мальчишки выстроила вокруг себя. Впрочем, Садис знал на какие точки давить, и смог бы донести свою мысль даже до глухого.

Пригрозив женщине лишением родительских прав и бесконечными судебными процессами, которые, безусловно, станут для нее проигрышными, каких бы адвокатов она ни нанимала, Садис удовлетворился итогом разговора. Он смог обеспечить своему ученику не только спокойное пребывание дома, но и еженедельные встречи с сестрой, которую, как он понял, госпожа Умино старательно ограждала от Рикальда, несмотря на то, что подростки были очень сильно привязаны друг к другу. То, что брат девочке не безразличен и она искренне за него переживает, мужчина понял сразу. Юная леди, несмотря на строгий приказ матери не совать свой нос в чужие дела, все время вилась неподалеку, пытаясь узнать хоть что-то о брате. И глядя на ее встревоженное лицо и полные грусти глаза, Садис потребовал, чтобы женщина позволила детям перекинуться хотя бы парой фраз.

Подобное требование восторгов у госпожи Умино не вызвало, но выбора у нее не было и ей пришлось отпустить девочку к брату.

Эта встреча была непродолжительной и поспешной. Однако Рикальду после нее, кажется, стало немного легче. По крайней мере, из его взгляда исчезла бесконечная тьма, а это, по мнению Садиса, уже было хоть что-то.

- Ваша сестра будет навещать вас раз в неделю, - негромко проговорил мужчина, когда Рикальд попрощался с сестрой, и машина отъехала от дома парня. - Выходные вы будете проводить в школе. Мне, кажется, так будет лучше. Но если вы захотите развеяться, то... думаю, я смогу выписать вам пропуск под ответственность господина Моргана.

- Я не против помочь, - сказал Клайв. - Видишь, Рика, не все так ужасно, как тебе казалось.

Парень кивнул, но на его лице появилась мрачная тень. Он все думал, почему же посторонние люди заботятся о нем больше, чем собственная мать? Но, как бы он ни старался, в голову ничего дельного не приходило.

Он вздохнул, но Садис расценил это по-своему и сказал:

- Пару дней отлежитесь в лазарете, где вас никто не побеспокоит. А потом вернетесь к занятиям. И если вас будут донимать, без стеснения идите ко мне. У меня есть парочка идей, как помочь вам на время избавиться от преследователей.

- Спасибо, учитель, - в который раз проговорил Рика.

Ему и, правда, не помешает несколько спокойных дней. А там, быть может, окажется, что он зря волновался. Возможно, Ленард с Этельстеном уже помирились и не станут к нему лезть. И в итоге все встанет на свои места.