***

Оставив Рику в своей комнате, Этельстен направился к гостям. Но прежде чем спуститься в переполненный расфуфыренными индюками зал, парень на несколько минут задержался на верхней ступени лестницы.

Облокотившись о перила, он внимательно всматривался в приглашенных мамой людей, думая над тем, к кому подойти в первую очередь. Но, заметив, что почти все гости были персонами очень важными и в какой-то степени стратегически нужными для мамы, парень недобро усмехнулся и неспешно спустился вниз.

Лавируя среди мужчин и женщин, он быстро отыскал взглядом свою первую жертву и, нацепив на лицо самую добродушную и самую приветливую улыбку, направился к ней.

- Господин Роджерс, рад вас видеть, - Этельстен подплыл к мужчине средних лет и пожал его слишком мягкую как для представителя сильного пола ладонь.

Этот человек в узких кругах славился своим страхом перед облысением, и после того, как он, радостно улыбаясь, ответил Этельстену на приветствие, парень сказал:

- Я смотрю, ваш косметолог наконец-то начал отрабатывать свою зарплату и нашел-таки вам хорошее средство от выпадения волос? Замечательная работа! Теперь ваши волосы стали гуще. Приятно, знать, что такую проблему как облысение можно решить. Шепнете мне при случае, что это за чудо-средство, от которого ваши проплешины стали не так заметны.

И пока мужчина не успел опомниться от шока, Этель извинился и стремительно направился к следующему гостю, который, судя по скучающему выражению на лоснящемся от хорошей жизни лице, жаждал парочки его комплиментов.

- Сегодня день великих перемен? - приближаясь к господину Доусону, восхищенно спросил парень.

- Перемен? - удивленно спросил мужчина, и Этельстен без зазрения совести кивнул.

- Вы изменили образ. Ваш стилист превзошел сам себя. Вот сколько мы уже знакомы?

Мужчина на миг задумался, но Этель не дал ему размышлять над вопросом слишком долго.

- Так, если посчитать... - словно бы прикидывая что-то в уме, протянул парень, - вы стали одним из маминых продюсеров, когда мне было тринадцать. Точно, тринадцать! Я еще помню, как ужасно боялся этого вашего... блестящего пиджака. Все переживал, что ослепну, так и не узнав, чем же закончились приключения малютки Кай-Лан*. И как вы только не подцепили какую-то аллергию от него. В той ткани было столько синтетики, - Этельстен сочувственно покачал головой. - Но теперь все исправлено. Я рад. Очень рад. К тому же оливковый цвет вам к лицу. Не так заметна нездоровая желтизна кожи.

Мужчина не знал, что ответить, и просто стоял, открывая и закрывая рот, как выброшенная на берег рыбка. А Этель, удовлетворившись произведенным эффектом, направился к следующей жертве.

Так он и ходил от гостя к гостю, останавливаясь почти перед каждым и с восторгом наблюдая за тем, как вытягиваются их счастливые рожи, когда он от души осыпал эти протухшие сливки общества своими сомнительными комплиментами.

Наверное, он мог бы развлекаться так целый вечер, но хозяйка дома заметила неладное и устремилась в его сторону. Впрочем, это не помешало Этельстену добраться до вишенки на торте этого сборища.

Ловко юркнув между репортером из «Дэйли-Ньюс» и одной из маминых коллег по съемкам в какой-то душещипательной мелодраме, которую он так и не досмотрел, уснув на премьере, Этель поспешил к наиважнейшим гостям, чтобы «поздороваться».

- Как же я рад вас видеть! - восторженно воскликнул парень, останавливаясь возле престарелой супружеской четы и сияя своей самой очаровательной улыбкой.

Господин и госпожа Спенсер были старыми закостенелыми маразматиками, которые никогда не нравились Этельстену. Они постоянно поучали его, открыто заявляя маме, что она неправильно воспитывает ребенка. Но, несмотря на вмешательство этих старых болванов не в свое дело, мама почему-то заносила им задницы на поворотах. И если с задницей госпожи Спенсер, которая являлась очень худой и даже тощей женщиной, хрупкая Миранда Зитрис еще могла справиться, то жопа господина Спенсера была просто необъятной. - Примите мои поздравления! Вы просто невероятно отважны! - рассыпался в поздравлениях парень. - В таком-то возрасте! С ума сойти!

- Простите, юноша, но я вас не совсем понимаю, - нахмурил свои густые седые брови старикан.

- Ну как же! - Этель всплеснул руками. - А скорое пополнение? Госпожа Спенсер так мило округлилась. Мы как раз проходим это по биологии. Каждая женщина во время беременности непременно набирает пару-тройку лишних килограмм. Но, судя по вам, - он посмотрел на сухопарую леди с унылым морщинистым лицом, - у вас будет как минимум двойня. Ах, да господин Спенсер! - лукаво подмигнул мужчине парень. - Есть еще порох в пороховницах!

- Этельстен, милый, можно тебя на минутку?

Миранда натянуто улыбнулась пожилой чете и, схватив сына под руку, уволокла его за собой, продолжая сиять улыбкой, хотя глаза ее искрили от гнева. И когда они оказались в уединенном месте, вдали от посторонних глаз и журналистов, женщина взорвалась:

- Ты что творишь, паршивец?! Где твоя совесть? Ты позоришь меня перед уважаемыми людьми. Ты хоть понимаешь, чем мне это грозит?

- Прекрасно понимаю, - в тон матери ответил Этельстен.

В нем клокотал гнев на родительницу, и не в последнюю очередь причиной этой злости было ужасное обращение женщины с Рикой.

- Но это еще только цветочки. Очень удачно, что ты решила пригласить журналистов. Думаю, им понравится пресс-конференция, на которой я совершу свой официальный каминг-аут. А еще я расскажу в ней много чего интересного. К примеру, о том, что любящая мать заперла меня в доме на долгие годы. О том, что считает гомосексуальность болезнью и требует от меня лечения. О! Мне правда есть, что им рассказать, и это будет незабываемо феерично!

- Ты не посмеешь, - сказала женщина, продолжая улыбаться, но ее пальцы до боли впились в руку сына.

- Посмею, - жестко отозвался Этельстен. - И у тебя есть только один шанс избежать кошмара, который я тебе устрою. Ты прекратишь лезть в мою жизнь. Ты перестанешь вмешиваться в нее и совать свой нос туда, куда тебя не просят. Моя личная жизнь тебя никоим образом не касается. Понятно тебе?!

- Почему ты себя так ведешь? Что тебе снова не так? – с недоумением спросила Миранда, не понимая, какая муха укусила ее сына.

- Твое высокомерие, вот что не так! Твоя неуемная тяга к бесконечному контролю. Твой эгоизм и тирания на грани истерики. Из-за всего этого ты уже потеряла Видегреля. И я не стану исключением. И если ты будешь мешать мне жить, я начну мешать тебе. - Выпалив все это, Этельстен сложил руки на груди и вопросительно вскинул бровь. - Ну что? Я могу идти к своему парню? Или мне провести беседу с журналистами?

- С каких пор этот мальчишка стал твоим парнем? - возмущенно спросила Миранда.

Взбалмошность и непостоянство Этельстена сводили ее с ума, и она уже не знала, что сделать, чтобы он перестал вести себя как капризный и очень озлобленный ребенок.

- С тех пор, как я его встретил, - холодно отозвался Этель. - У меня нет времени удовлетворять твое любопытство. Мой гость меня ждет.

- Случайные связи не приведут ни к чему хорошему, - сказала Миранда строго, - но если ты настаиваешь, то можешь идти, куда пожелаешь. Только давай обойдемся без публичных скандалов. Я и так стала посмешищем из-за развода. Еще и ты...

- Им всем насрать на твой развод, - грубовато успокоил мать Этельстен. - Они просто счастливы, что обсуждают не их.

- Этель! Ты как разговариваешь?! - возмутилась женщина.

- Я всего лишь говорю правду, - отмахнулся парень и, прихватив со столика бутылку игристого вина и два бокала, направился в сторону лестницы.

Устроенное им представление ясно дало маме понять, что больше она его затыкать не сможет. А значит, возможно, теперь у него будет больше личной свободы. В любом случае, он намеревался превратить свою угрозу в жизнь. И если госпожа Зитрис продолжит его терроризировать, он найдет ей занятие, которое на долгие годы отвлечет ее от его личной жизни.

Чтобы избежать нежелательного столкновения с гостями, которые могли его задержать, Этельстен миновал зал вдоль стены и быстро взбежал по лестнице.

Он оставил Рику совсем ненадолго, и все же ему казалось, что прошла целая вечность. Чужой дом, чужая комната, незнакомая обстановка, все это не особо способствовало расслаблению, и Этель очень переживал, что Рика будет чувствовать себя зажато и скованно.

Приблизившись к двери в свою комнату, парень на мгновение прислушался, но все, что смог разобрать, это приглушенный голос диктора, рассказывающего о древней цивилизации инков и об оставленном ими наследии. Впрочем, а что он еще должен был услышать? Не вопли же, в самом-то деле.

Улыбнувшись своим нелепым мыслям, Этельстен толкнул дверь и тоскливо поджал губы. Рика лежал на его кровати, закрыв лицо старым фотоальбомом, и даже не пошевелился, когда дверь открылась.

- Эй! - позвал негромко Этель, приближаясь к кровати и присаживаясь на ее край рядом с мальчишкой. - Ты спишь?

- Нет, просто захотелось полежать в темноте, - отозвался Рикальд и, отложив альбом в сторону, посмотрел на Этельстена, который выглядел немного странно с блестящими глазами и легким румянцем на бледных щеках.

Наверное, противостояние с матерью далось ему нелегко. Но нервное возбуждение очень ему шло.

- Все в порядке? - спросил Рика, приподнимаясь на локтях.

- Да, все замечательно, - кивнул Этельстен и наполнил один из бокалов вином, после чего протянул его Рике. - Вот, держи. Оно вкусное и легкое. Стащил, пока мама отвлеклась. Хотя, она и не заметила бы.

- Я не думаю, что это хорошая идея, - начал было парень, но Этель настойчиво отдал ему бокал и наполнил свой.

- Не переживай, - сказал старшекурсник. - Это вино не намного крепче лимонада. Так что ничего страшного с тобой не случится.

Он легонько ударил своим бокалом о бокал Рики и, сделав небольшой глоток, призвал мальчишку последовать его примеру.

Рикальд сел на кровати и, пригубив вино, почувствовал очень мягкий медово-сладкий вкус, который медленно растекся по его языку.

В отличие от коньяка, которым его угостил Никас, этот напиток не горчил, и от него по телу прокатилось приятное тепло, а не выжигающий внутренности жар.

- И, правда, вкусно, - не мог не согласиться Рика, делая еще один маленький глоток.

Этельстен улыбнулся и кивнул на фотоальбом.

- Нашел там что-нибудь интересное? - спросил он, прекрасно понимая, что каждая фотография, которая была вклеена туда, не более чем фарс. - Унылое зрелище, правда? Меня постоянно заставляли фотографироваться. Только я не понимал, для чего.

Он печально усмехнулся и, притянув альбом к себе, быстро пролистал его, чтобы найти нужный снимок. На изображении он стоял под кустом почти отцветшей азалии и с ненавистью смотрел в кадр.

- Я до сих пор помню тот день. Это был настоящий кошмар. У меня очень болел зуб, но все почему-то считали, что я просто капризничаю. А на следующий день у меня поднялась температура, а щеку надуло так, словно я голову засунул в пчелиный улей.

Рика всмотрелся в фотографию и заметил, что у Этельстена на ней действительно очень злой взгляд.

- Это уже в прошлом, - сказал он, подсаживаясь ближе. - Здесь есть и хорошие снимки. Например, этот.

Рика протянул руку к альбому и, на мгновение коснувшись пальцев Этельстена, перелистнул несколько страниц, чтобы найти фото с отчимом парня.

- Ты счастлив рядом с этим человеком. И вот еще... - Рикальд с легкостью нашел фото с аттракциона и посмотрел на Этеля виноватым взглядом, но ничего не стал говорить.

Отстранившись немного, он снова сделал глоток вина, которое немного пощипывало язык, что окончательно дополнило его сходство с лимонадом, и уставился в окно, за которым уже начали сгущаться сумерки.

- Как видишь, их тут только две. - Пожал плечами Этельстен и сделал совсем малюсенький глоточек вина. - И сделаны они были совсем недавно. Хотя, мы можем это исправить, - доставая телефон из кармана, сказал он. - Сфотографируешься со мной?

Сердце Рики тоскливо сжалось, и он отчаянно замотал головой.

- Лучше не надо. Не думаю, что я могу принести кому-нибудь счастье. А вот проблем точно потом не оберешься.

- Да ладно тебе, - легонько толкнул парня плечом Этельстен. - Сейчас я счастлив, и причина тому ты. Не вижу повода, чтобы не запечатлеть это. Давай же, Рика. Ты можешь даже не улыбаться, если не хочешь.

- А если Ленард увидит это фото, ты уверен, что вы не поссоритесь еще сильнее?

Рикальду почему-то было ужасно стыдно фотографироваться с Этельстеном. Он считал это глупым и неправильным, но парень, похоже, не разделял его мнение.

- Мы поссоримся с ним в любом случае, - беззаботно отозвался Этель.

И, настроив камеру, обнял Рику за плечи, властно привлекая его к себе.

- Отношения - это не только ванильно-розовая романтика, - со знанием дела проговорил он, - иногда это очень тернистый путь и противостояние двух характеров. Ну же, Рика, подними взгляд. Я хочу, чтобы у меня осталось хоть что-то на память о тебе.

Рикальд, услышав эти слова, тяжело вздохнул и посмотрел на монитор телефона, где уже маячили их с Этелем изображения. А потом постарался улыбнуться, надеясь, что его улыбка выйдет не очень кривой и фальшивой.

Этельстен, заметив его потуги, сделал вид, что собирается фотографировать, но вместо этого повернул голову и резко чмокнул мальчишку в щеку, заставив его взволнованно вздохнуть и округлить глаза.

Таким его и поймал объектив фотокамеры. И Рика, всматриваясь в получившийся снимок, отметил свое невероятно сходство с сычом.

- Удали это, - взмолился первокурсник, пытаясь отобрать у Этельстена телефон. - Это ужасное фото.

- Ну уж нет! - блокируя телефон и пряча его в карман, сказал парень. - Это мое сокровище, и я никому его не отдам. И уж тем более ни за что не удалю и не выкину.

- Этель, не издевайся, - взмолился Рика. - Я не хочу, чтобы это фото кто-нибудь увидел.

- А его никто и не увидит, - перестав дурачиться, серьезно ответил Этельстен и подлил мальчишке еще вина. - Я никому его не покажу. Даже Ленарду. Нечего ему вообще на тебя пялиться.

- Было бы еще на что.

Рика поджал губы, но потом решил, что все равно не сможет заставить Этельстена избавиться от снимка, и спросил:

- Чем займемся? Если ты освободился, может, пойдем куда-нибудь погуляем?

- Там холодно, - капризно протянул Этельстен, наконец-то чувствуя, что Рика расслабился. - Давай лучше кино посмотрим. Или поиграем в видео игры. У меня их целая куча.

- Пусть будет кино, - согласился парень. - На игры нужно много времени, не хочу прерываться на самом интересном.

- Как скажешь. - Этель кивнул и, отставив свой бокал на прикроватную тумбочку, поудобнее выложил пышные подушки в изголовье кровати. - Устраивайся, - жестом пригласил он и потянулся к домашнему телефону, трубку которого тут же снял и нажал на циферблате две кнопки. - Сара, милая, приготовь мне, пожалуйста, попкорн. - Он повернулся к Рике и спросил, прикрывая трубку ладонью: - Ты какой любишь? Есть сладкий, соленый, с сыром и с морепродуктами. Хотя последний даже по звучанию какой-то сомнительный.

- Можно просто соленый, - ответил Рика, и тут же настороженно спросил: - А кто такая Сара?

- Наша кухарка, - пояснил Этельстен и вернулся к разговору. - Соленый и побольше, - сказал он и, услышав в ответ, что закуску принесут в течении двадцати минут, поблагодарил женщину и положил трубку. - Ну что? - скидывая ботинки и забираясь на кровать с ногами, спросил он. - Что будем смотреть?

- Мне нравятся приключения и фэнтези, - ответил Рика, следуя примеру Этеля и так же располагаясь на кровати, правда на самом ее краю, все еще чувствуя некоторую скованность и неловкость. - Но ты можешь выбрать что-то на свой вкус.

- Нет, - уверенно тряхнул головой Этель, подливая Рике вино, - сегодня бал правишь ты - тебе и выбирать.

Он торжественно вручил мальчишке пульт от телевизора, попутно объяснив, на каком канале обычно транслируют фильмы интересующей его тематики, и лениво откинулся на подушки, ожидая, когда им принесут попкорн.

Рикальд нашел нужный канал, и через минуту они с Этельстеном погрузились в незамысловатый, но насыщенный спецэффектами сюжет китайского боевика с элементами фэнтези. Комната наполнилась лязгом мечей, громкими вскриками и героической музыкой, которая иногда становилась тише, чтобы зритель мог расслышать диалоги героев.

Рика внимательно следил за развитием сюжета, прихлебывая вино, но кино оказалось на удивление скучным. И его мысли то и дело возвращались к Этелю, который, кажется, был абсолютно доволен всем происходящим.

Он неотрывно смотрел в экран и забрасывал в рот воздушную кукурузу, из-за чего через несколько минут вокруг него уже была куча крошек. Но парня, кажется, это нисколько не волновало. Он лишь изредка поглядывал на своего гостя и пополнял его бокал, а потом снова возвращался к просмотру фильма.

И Рике такое поведение показалось довольно странным. От этой встречи он ожидал совсем иного. Быть может какого-нибудь тяжелого разговора или домогательств со стороны парня. Ну, или на крайний случай, хотя бы мизерной заинтересованности с его стороны. Но Этельстен упорно игнорировал Рику, если не считать коротких реплик в сторону некоторых сцен, с которыми он обращался к мальчишке.

Создавалось такое впечатление, что они оба лишь приятели, при том не очень близкие, которые просто решили убить время за телеком. И Рикальд не совсем понимал, зачем Этельстен просил провести с ним этот день, если ему это было не очень-то и нужно.

Когда фильм прервался на рекламу, Рика уже сидел, насупившись, и думал только о том, как бы поскорее вернуться в школу. Он, конечно, обещал побыть с Этельстеном до вечера, но теперь в его душе проросли семена обиды на весь мир.

Сейчас он мог бы уже ехать в другой город и планировать свою дальнейшую жизнь в качестве беспризорника. Но вместо этого он терял время на какую-то бессмысленную ерунду.

Рика тяжело вздохнул, чем привлек к себе внимание Этеля.

- Что такое? - спросил парень, отвлекаясь от какой-то бердовой рекламы зубной пасты. - Тебе неудобно? Ложись поближе.

Он похлопал ладонью по месту рядом с собой, но Рика лишь угрюмо на него посмотрел и снова обратил свой взор на телевизор.

- Мне, наверное, лучше вернуться в школу, - сказал он негромко.

- Уже? - Этельстен чуть не подавился заброшенным в рот кругляшком воздушной кукурузы.

Он видел, что с каждой минутой Рика становится все мрачнее и угрюмее, но разгадать причин его плохого настроения не мог, хоть и перебрал в голове тысячу и одну причину недовольства парня.

- Тебе не нравится фильм? - спросил он немного взволнованно и незаметно подсел поближе, словно невзначай задевая руку мальчишки своими пальцами. - Мы можем найти что-то повеселее.

- Нет, с фильмом все в порядке, - сказал Рика и тяжело сглотнул, когда на лице Этеля проступило нешуточное беспокойство. - Просто, я не совсем понимаю, зачем ты позвал меня к себе. Ты хотел провести со мной время, но твои мысли далеки от меня. Ты смотришь фильм и ведешь себя как ни в чем не бывало, словно у нас с тобой впереди десять лет совместной жизни. Это странно, с какой стороны ни посмотри.

- Но мы же на первом свидании, - возразил Этельстен, придвигаясь еще ближе и теперь уже полностью накрывая руку Рикальда своей ладонью. Мальчишка ничего не имел против его прикосновений, и парень немного осмелел. - Кино, вино и невинные касания... мне казалось, я все делаю правильно. Или нет?

Сердце Рики забилось с удвоенной силой, а лицо словно обдало кипятком. Он не знал, что сказать в ответ на такое заявление, и просто прерывисто дышал, глядя в небесно-голубые глаза парня.

- Но... - начал было он и тут же запнулся, а когда призвал себя к спокойствию, выдохнул: - Этель... ты думаешь, что у нас с тобой будет и второе свидание?

- И третье, и четвертое, и пятое. И даже сто пятое, - жарко выпалил Этельстен и, протянув руку, огладил кончиками пальцев порозовевшую щёку мальчишки. - Я бы с тобой всю жизнь провел, - признался он, заглядывая в глаза Рики. - И даже после не смог бы тебя разлюбить. Я бы перерождался снова и снова, и искал бы тебя по всем мирам, если бы пришлось. И если ты вдруг исчезнешь, я буду тебя искать. И не успокоюсь, пока не найду.

От сказанных Этелем слов в груди у Рикальда разлилось тепло, но сердце болезненно защемило.

- Ты не можешь быть со мной, - сказал он. - Ты сам это говорил уже много раз. Так зачем все это? Эта игра в свидание, которое на самом деле будет последним. И твои красивые слова... Зачем ты говоришь, что будешь искать меня, если никогда не выполнишь своего обещания?

- Выполню! Еще как выполню! - возразил Этельстен, садясь перед парнем на колени.

Сердце в его груди отбивало сумасшедшую дробь, разгоняя подогретую алкоголем кровь по венам. Этель не умел пить. И каждое его общение с алкоголем неизменно завершалось полной катастрофой, но сейчас он не был раздражен или зол, и потому вино действовало на него совсем иначе, нежели обычно.

- Ты мне не веришь, и я даже понимаю причины этого. Но, Рика, - Этель притянул руку парня к своим губам и мягко коснулся его запястья поцелуем, - я сделаю для тебя всё. Всё, что угодно. Всё, что попросишь. Ты хотел сбежать? Я помогу. Мы можем сбежать вместе. В моем рюкзаке есть все необходимое. Деньги, зубная паста и щетка, носки, даже трусы и упаковка печенья. Хотя у печенья, наверное, уже вышел срок годности. Да и трусы, скорее всего, уже маловаты. Но заменить-то не проблема.

- Ты что, серьезно? - удивился Рика, делая осторожный вдох и покрываясь мурашками от нежнейших поцелуев. - Тот рюкзак до сих пор ждет, когда ты им воспользуешься?

Он не верил, что Этельстен сбежит вместе с ним. Но походный рюкзак заинтересовала его не на шутку.

Неужели Этельстен действительно был настолько несчастным в детстве, что хотел уйти из дома? Это не укладывалось у парня в голове.

- Да, ждет. - Кивнул парень и спрыгнул с кровати. - Идем, я покажу тебе.

Он потянул Рику за собой и направился к кладовке, в которую не заглядывал уже очень много лет. И, распахнув дверцу, удивленно присвистнул, рассматривая ворох мягких игрушек, которыми кладовая была забита чуть ли не до потолка.

- Давненько же я сюда не наведывался, - усмехнулся парень, включая свет и думая над тем, как лучше пробраться к тому углу, где под сотней плюшевых медведей, зайцев и котов был спрятан его походный набор.

- Это что такое?! - изумился Рика, с приоткрытым ртом разглядывая плюшевый рай.

Столько мягких игрушек он не видел даже на полках в магазинах. Их были сотни, если не сказать тысячи. И они мягким ковром устилали пол довольно просторного помещения.

- Это твои? Зачем тебе столько?

- Ну, - Этель пожал плечами, - мне было одиноко. Я целыми днями был один. Кроме слуг никого рядом не было. А они, - он взял синего зайца за длинные уши и поднял его на уровне глаз, - скрашивали мое одиночество. Вот, - парень впихнул игрушку в руки мальчишки, - попробуй какой мягонький. А еще с ними не было страшно. Это целая плюшевая армия на страже моего покоя. Правда, сейчас все они в отставке.

- Даже печально как-то, - нахмурился Рика и чуть покачнулся.

Когда он встал с кровати, то почти не почувствовал головокружения, но теперь, стоило ему сделать один короткий шаг и его повело.

- Почему печально? - спросил Этельстен, начиная медленно пробираться вглубь комнаты.

- Жалко их, - ответил Рика, а потом, взглянув на заячью мордочку, брезгливо фыркнул. - Хотя, чего это я? Они живут намного лучше меня. И комната у них больше. К тому же, сколькие из них спали с тобой в одной постели?

Этель пожал плечами.

- Возможно, все.

- И этот? - Рика показал парню синего зайца. - Он тоже спал?

- Ага, - кивнул Этель, карабкаясь вверх по игрушкам, словно вознамерился взобраться на этот плюшевый Эверест. - Ну, ты идешь? Я сам эту сумку не откопаю.

Рика, еще раз одарив зайца недружелюбным взглядом, отбросил его в сторону и тоже полез в игрушки.

Его ноги утопали в плюшевом море по колено. И все равно он не чувствовал пола, и топтал несчастных зверей, которые расползались у него под стопами как какое-то болото.

Этель уже пробрался в самый центр комнаты и остановился, оглядываясь по сторонам. А Рика, сделав к нему шаг, вдруг, почувствовал, как пол уходит у него из-под ног. Беспомощно вскинув руки, мальчишка начал заваливаться назад, и сам не заметил, как оказался лежащим на мягчайшем покрытии в объятиях подоспевшего на помощь Этельстена.

- Хорошая у тебя реакция, - сказал Рика взволнованно, чувствуя на себе тяжесть парня, который странно улыбался, глядя ему прямо в глаза. - Спасибо.

- Это было опасно, - тихо рассмеялся Этельстен, опираясь одной рукой на живот большого оранжевого крокодила, а второй убирая со лба мальчишки встрепанную прядку волос. - Не ушибся?

- Нет.

Рика притих, наслаждаясь нежными прикосновениями Этеля. И неотрывно смотрел на него, любуясь его невероятно привлекательным лицом и чарующей улыбкой.

Кажется, вино было не таким уж и слабым, как говорил парень. Потому что Рикальд чувствовал странное головокружение и желание сделать какую-нибудь глупость.

Например, он хотел потрогать волосы Этельстена и пропустить их между пальцами. А еще хотел почувствовать вкус его поцелуя. Но он сдерживал себя. Несмотря на опьянение, он помнил, что пришел сюда не для этого, и потому не поддался искушению, продолжая смирно лежать и довольствоваться зрительным контактом.

В ворохе разноцветных игрушек, среди зайцев, медведей и прочей живности, на которую только хватало фантазии производителей, а, самое главное рядом с Рикой, Этельстен чувствовал себя безумно счастливым. Ему хотелось прыгать и скакать от радости. Хотелось кричать на весь мир о том, какие невероятные чувства бушуют в его душе. Но больше всего ему хотелось прикоснуться к сладким и манящим губам парня, чуть приоткрытым, словно бы в ожидании поцелуя. Но впервые в жизни Этель боялся последовать зову своего сердца. Однако и отпускать мальчишку он не торопился.

Наверное, стоило что-то сказать. Быть может как-то пошутить или хотя бы отпустить Рику, но сердце диктовало совершенно другие условия. Яростно ударяясь о ребра, оно требовало немедленно, сию же минуту, сорвать с губ Рики поцелуй, а струящееся по венам вино лишь усиливало жар этого желания. И Этельстен не стал ему противиться. Склонился чуть ниже и, зажмурившись в ожидании яростного отпора, несмело прикоснулся к манящим его губам парня.

Всего на миг Рикальд забыл, как дышать. Поцелуй Этеля был легким и нежным, как весенний ветерок. Но именно он поднял в душе первокурсника шквал безумных эмоций.

Он прикрыл глаза и вспомнил тот вечер, когда Этельстен впервые прикоснулся к нему, возбудив тело и пролив на душу целебный бальзам. И тогда, и сейчас парень действовал без напора, как будто бы боялся спугнуть волшебный момент. И это подкупило Рику.

Поэтому, почувствовав еще один легкий, но упоительный поцелуй, Рикальд чуть приоткрыл рот и обхватил губы Этеля своими, давая парню понять, что не против поцелуев на первом свидании.

В чарующей неге, подаренной мальчишкой, Этельстен забывал обо всем. Мир вокруг стал ему безразличен, превратившись лишь в смазанный фон. Неприятности, переживания, страхи и сомнения, все это осталось далеко за пределами радужно сверкающего мыльного пузыря, внутри которого остались только они с Рикой.

Этель не скупился на ласку, и мальчишка отвечал ему тем же. Его тонкие пальчики несмело скользили по шее парня, заставляя Этельстена сходить с ума от просыпающегося желания. Жар разливался по телу приятными волнами, кожу покалывало в местах прикосновений, а в паху разгорался самый настоящий пожар, потушить который, казалось, не смогло бы ничто.

- Рика, - шумно выдохнул Этельстен, немного отстранившись от парня, когда воздуха в легких совсем не осталось. - Как же я тебя люблю, - поглаживая скулу Рики пальцами, проговорил он пылко. - Если бы ты только мог почувствовать это... в груди словно вулкан взорвался. Сердце болит и в то же время... это сладкая боль... желанная, как и ты.

- Я чувствую, - парень вскинул руки в бездумном жесте и обнял Этеля, прижимая его к себе. - Ничего не могу с собой поделать. Я всеми силами старался не думать о тебе, но сейчас... я не представляю, как смогу отпустить тебя.

- Тогда не отпускай, - целуя шею мальчишки, сказал Этель.

От слов Рики, от его объятий голова шла кругом. Каждой ниточкой своей души Этельстен чувствовал безудержное счастье, вскипающее в его сердце. Это было похоже на ливень, прорвавший тяжелые облака, затянувшие небо, и обрушившийся на голову, смывая своим неистовым потоком все тревоги и боль. Благотворный серебристый дождь, способный исцелить душу и заживить раны на сердце.

- Никогда не отпускай меня. И я клянусь, что не отпущу тебя, - шептал парень, запуская ладонь под футболку Рики и оглаживая его горячее тело.

- Но как же... Ленард? - спросил Рикальд, с трудом сдерживая сладкий вздох, и чуть прогибаясь навстречу ласкающей его ладони.

В его голове стоял странный туман. Мысли путались, а чувства искрили как электрические разряды. Но понимание того, что он своими поступками рушит что-то очень прекрасное и значимое, не давало Рике возможности расслабиться и отпустить себя.

Вопрос уколол сердце Этельстена, но отвечать на него было рано.

- Он поймет меня, - уверенно сказал Этель и, прежде чем Рика начал задавать ненужные вопросы и портить прекрасный момент слишком тяжелыми размышлениями, вовлек парня в долгий и очень страстный поцелуй.

К черту чувство вины, сомнения и Ленарда вместе с ними. К черту весь мир! Они оба счастливы сейчас, и Этельстен хотел продлить эти мгновений навечно.

Голова Рикальда почти сразу же опустела. И хоть далеко на грани сознания еще звонил тревожный колокольчик, предупреждающий, что он снова совершает глупость, парень проигнорировал его.

Он чувствовал жар настойчивых рук Этельстена на своей коже, и сладкую боль, которую причиняли губы парня, припавшие к его шее. Он задыхался от охвативших его невероятных ощущений. Но все-таки что-то по-прежнему не давало ему покоя.

Рика заерзал на игрушках, пытаясь остановить Этельстена хотя бы на мгновение, чтобы сообразить, что его тревожит, но парень лишь крепче прижал его к себе и, запустив колено ему между ног, надавил на пах, лишая Рикальда возможности дышать и о чем-либо размышлять.

- Этель... - выдохнул он, закидывая голову назад и закусывая губу, когда настойчивый поцелуй в шею стал невыносимо ласковым и возбуждающим.

А потом, словно опомнившись, вжался ладонями в плечи парня и с трудом отстранил его от себя.

- Ты же сказал, что не хочешь секса, - сипло проговорил Рика, и сердце его болезненно сжалось.

- Я слукавил, - затуманенным взглядом всматриваясь в огромные глаза мальчишки, признался Этель, тяжело дыша. - Я не знал, что еще сказать, чтобы ты не оттолкнул меня, и потому пошел на хитрость. Но Рика, тебя невозможно не хотеть. Ты как яркое пламя для мотыльков. Желанное, манящее, невероятно привлекательное. И я лучше сгорю в этом огне, чем никогда его не познаю.

- Но раньше ты не позволял мне даже прикасаться к тебе, - сказал Рикальд с обидой в голосе. - Если ты хотел меня, почему ты ни разу не воспользовался возможностью? Почему заставлял меня каждый раз испытывать сомнения в себе и в тебе?

- Тогда мы с Ленардом еще были вместе, - вновь припадая к шее мальчишки, проговорил Этель, и, чуть подняв голову, прихватил губами мочку его уха, чем вызвал у Рики сладкий стон. - Я не мог ему изменить.

- Зачем тогда давал мне надежду? - спросил Рикальд, тяжело дыша. - Зачем даешь ее сейчас?

- Потому что хочу быть с тобой, глупенький, - признался Этельстен, целуя скулу мальчишки и снова возвращаясь к его нежным губам. - Потому что люблю тебя так сильно, что больше не могу ждать.

Услышав эти слова, Рика прикрыл глаза. Он так мечтал, что Этельстен скажет ему нечто подобное, что все его сомнения в тот же миг упорхнули к потолку как стайка переполошенных птиц, и развеялись, не оставив после себя и следа.

- Тогда не жди... - ответил парень на жаркое признание и, немного осмелев, забрался рукой Этелю под футболку, с восторгом прикасаясь к его мягкой шелковистой коже, на которой, кажется, не было ни единого изъяна.

Короткая фраза. Всего несколько слов, а сердце в груди словно обрело крылья и воспарило к бездонной синеве небес, оставляя позади все горести и печали.

Этель даже не представлял, что может быть настолько одурманен человеком. Да, он влюблялся, он любил, но то, что он чувствовал к Рике, выходило за все известные ему рамки и границы. Этому чувству в мире просто не существовало описания. Потому что ни одно определение не было в силах передать все то, что он испытывал рядом с этим невероятным мальчишкой.

Этельстен не стал медлить. Он и так слишком сильно боялся того, что Рика передумает или откажется от своих слов, и потому, чтобы не последовало никаких возражений, он занял рот парня своими губами, а рукам дал полную свободу.

Но стоило Этелю стянуть с Рики футболку, как он застыл изумленно, глядя на яркие отметины, оставленные Ленардом на тонкой коже мальчишки.

Засосы и укусы были почти везде. На плечах, на груди, вокруг маленьких бусинок сосков и даже на животе Рикальда. И Этельстен от этого зрелища чуть не потерял дар речи.

- Он совсем озверел? - возмущенно спросил парень, касаясь кончиками пальцев особо яркого пятнышка рядом с пупком парня. - Боги! Я его прибью при встрече!

- Кого? - голос Рики дрожал от возбуждения, а мысли путались, и потому он почти ничего не соображал, желая сейчас лишь одного - единения с Этельстеном, его жарких признания и страстных поцелуев.

Этель хотел было сказать, что Ленарда, но вовремя опомнился, понимая, что упоминание любовника может не только сбить настрой, но и разрушить волшебство момента. И потому он просто отмахнулся от вопроса, касаясь губами небольшого синяка, словно хотел исправить то, что натворил Ленард.

- Не важно, - шепнул он, захватывая в плен своих губ напряженный сосок мальчишки и легонько прижимая его зубами.

И последовавший за этим протяжный вздох Рики был для него лучшей наградой за столь долгое терпение.

Лаская Рикальда, Этель словно перерождался. За последний год страсть между ним и Ленардом поутихла, но теперь парень по-новому ощущал каждую ее искорку.

Будто мерцающие звездочки бенгальского огня, прикосновения Рики покалывали его кожу, вместе с тем отзываясь в душе взрывами фейерверков. Сердце расцветало, превращаясь в источающий сладкий аромат волшебный цветок. А разум подобно облаку сахарной ваты таял от тихого любовного шепота мальчишки.

Этельстену хотелось взять Рику незамедлительно. Сорвать с него всю одежду и любить на груде мягких игрушек, пока силы не покинут их обоих, но парень не торопился, растягивая каждое мгновение и наслаждаясь каждым своим действием и вдохом.

Он целовал худощавую грудь Рики, медленно спускаясь все ниже и ниже. Оглаживал его бедра, несильно сминая кожу под плотной джинсовой тканью. И млел от осознания того, что Рика отвечает на каждое его действие.

Восторг, проснувшийся где-то в глубинах подсознания, толкал Этельстена к более откровенным ласкам, и он, охваченный каким-то детским нетерпением, сполз в самый низ и легонько прикусил напряженный пах Рики.

- Какой же ты сладкий, - сходя с ума от возбуждения, проговорил Этельстен, вглядываясь в затуманенные страстью глаза парня и расстегивая его джинсы. - Так бы и съел тебя всего. Но, пожалуй, начну с деликатеса.

Он рывком стянул с бёдер первокурсника штаны вместе с нижним бельем и хищно облизнулся, глядя на возбужденный член мальчишки, головка которого в свете лампы поблескивала от проступивших на ней капелек вязкой смазки.

Рикальд улыбнулся, смущенный словами парня, но тут же вспыхнул до корней волос, когда Этель, вдруг, склонился над ним, и вобрал его плоть в свой горячий рот.

Язык парня юрко заскользил вокруг возбужденного ствола, и Рика издал пугающий стон, пригибаясь в пояснице и поджимая ноги.

- Этель, что ты делаешь? - забормотал он, хватая парня за руку.

Но тот, ни на миг не отрываясь от своего занятия, сплел свои пальцы с пальцами мальчишки, и стал вытворять что-то совершенно ненормальное.

Рика впервые испытывал такое удовольствие. И, хоть сначала ему казалось, что Этель подвергает его пытке, все же через несколько минут он уже забыл обо всем на свете.

Кладовая с игрушками наполнилась его громкими стонами и бессвязным бормотанием. И чем слаще Рика стонал, тем активнее Этельстен работал головой и языком, заглатывая и облизывая его орган, пока мальчишка не задрожал с головы до ног и чуть не кончил.

Но парень в этот момент отстранился от него и, подавшись вверх, стал жадно целовать Рикальда в губы.

- Какой же ты сладкий, - нашептывал Этель, прикусывая мягкую кожу на подбородке и шее мальчишки, снова исследуя его тело ладонью и играя с сосками. - Ты делаешь меня таким счастливым, маленький. Я просто схожу с ума.

- Этель... - выстонал парень в ответ на его слова. - Я хочу тебя...

Член Рики изнывал от неудовлетворенности, но он почти этого не замечал.

Прильнув к парню, мальчишка потянулся ладонью к его паху и наконец-то смог прикоснуться к его самому сокровенному месту. И, вопреки опасениям, нащупал там нешуточный стояк.

- Я хочу прикоснуться к тебе. Ты никогда мне не разрешал. Можно мне сейчас это сделать?

От невинного, но настойчивого прикосновения дыхание Этельстена перехватило. Ладонь мальчишки была меньше чем у Ленарда, и действовал он намного мягче и ласковее, но именно эта разница и сводила парня с ума, заставляя пьянеть от близости Рики и задыхаться от желания. С трудом делая вдох, и чуть ли не дрожа от предвкушения невероятно сладостной ласки, Этель кивнул и, накрыв руку мальчишки своей ладонью, прижал ее еще крепче к своему паху.

- Я весь твой, - притягивая Рику к себе и целуя его раскрасневшееся лицо, проговорил он. - И сделаю все, что ты захочешь.

- Хорошо, - выдохнул мальчишка и, потянувшись к поясу парня, начал порывисто его расстегивать.

Все происходящее казалось ему нереальным сном. Волшебным видением, которое хотелось продлить навечно. И, стаскивая с Этеля штаны, он мысленно умолял парня больше никогда не сбегать и не прятаться от своих желаний.

Этельстен покорно ждал, пока он справится с последней преградой на пути к их воссоединению, и мягко целовал Рику в плечо, иногда легонько прихватывая его зубами.

Рикальд же, приспустив трусы парня, наконец-то взял в ладонь его горячий ствол и замер, на миг прикрыв глаза.

Этельстен тоже застыл, и, казалось, даже не дышал. Но когда мальчишка начал мягко водить ладонью по его члену, прощупывая венки и возбуждая орган еще сильнее, парня пробрал озноб.

- Тебе нравится? - спросил Рика, глядя в его блестящие и в то же время чуть затуманенные глаза. - Потому что мне очень нравится прикасаться к тебе.

- Это восхитительно, - признался Этельстен, склоняясь к губам Рики и касаясь их невесомым поцелуем.

Действия мальчишки были несмелыми и очень осторожными, но эта невинность в его прикосновениях распаляла Этельстена лишь сильнее. Внутри все переворачивалось от удовольствия, которое дарил ему парень. Каждая клеточка его тела чувственно отзывалась на ласки, от которых перехватывало дыхание. В голове стремительно пустело, и все, что осталось значимым, это мучительно медленные движения горячей ладошки, в которую Этельстен требовательно толкнулся, одновременно судорожно сжимая своей рукой упругую ягодицу Рики и прикусывая его губу.

- Люблю тебя, - шепнул Этельстен, и парень, словно в ответ на его признание, сжал руку на его члене сильнее, заставляя его издать глубокий сладостный стон.

- Спасибо. - Рикальд теснее прижался к Этелю, крепко обнимая его одной рукой, и стал ласкать парня более настойчиво, с упоением слушая его голос.

Ему нравилось, что Этельстен так бурно и так откровенно реагирует на его ласку. Но он хотел большего. Хотел Этеля... хотел его внутри себя, хотел его рядом с собой на всю жизнь, хотел завладеть его сердцем и быть для него особенным и единственным.

- Возьмешь меня? - спросил Рика, набирая темп, чтобы заставить парня возбудиться еще сильнее. - Если любишь, не отказывай мне. Займемся любовью, а потом сбежим. Уйдем вместе, куда глаза глядят. Будем заботиться друг о друге и забудем о клетках. Забудем о том, что причиняло нам боль?

- Да, - отчаянно прошептал Этельстен, чувствуя, что просто сойдет с ума от охвативших его эмоций. - Куда угодно, хоть на край света. С тобой... Рика, с тобой хоть в Ад. Мне все равно, лишь бы ты был рядом.

Этель еще несколько раз толкнулся в ладонь мальчишки, а потом резко отстранил от себя его руку и, приподнявшись, стянул с первокурсника джинсы, откидывая их куда-то в сторону.

Смятые штаны повисли на плече плюшевой гориллы, а полетевшие вслед за ними трусы Рики, забавной панамкой приземлились на голову сурового медведя.

Оказавшись полностью без одежды Рикальд сначала засмущался, но Этельстен не дал ему возможности опомниться. И прежде чем мальчишка закрылся, он широко развел его бёдра в стороны и, умастившись между ними, вобрал его возбужденный член в рот, одновременно прикасаясь кончиками пальцев к плотно сжатому горячему проходу, который перед вторжением надо было хорошо подготовить.